Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Устала? — спросил он. — Хочешь, остановимся на день-два?
— Здесь? — повела взглядом женщина.
Пейзажи Ломбардии впечатляли, но гостиница для проживания не годилась. Перекусить, отдохнуть час-другой от дорожной тряски — куда ни шло, но остаться здесь ночевать... Разве только в грозу, если непогода застала тебя в пути.
— Ну, зачем же здесь! — покачал головой Август. — Тут недалеко есть городок, пару миль отсюда, я думаю. Не помню, как называется, но там точно есть хорошая гостиница!
— Не умножай сущности, Август! — отмахнулась веером Теа. — Вот доедем до Вероны, там и отдохнем.
— Как скажешь, — согласился он и помог женщине устроиться за столом.
— Расскажешь? — спросил несколько позже, когда их личный слуга разлил принесенное хозяином гостиницы вино по серебряным кубкам. Их они возили с собой, как раз на такой случай. Всяко лучше пить из серебра, чем из глиняной или оловянной посуды.
— Он опять "показывает" мне картинки.
— Все-таки он? Или, может быть, она?
— Он, — уверенно определила Теа. — Как я и говорила, птица. Скорее всего, хищник. Летит над нами, но как бы сбоку. Все ракурсы справа-налево сверху-вниз. Высота... Ну, думаю метров сто пятьдесят. Никак не больше.
— Предлагает дружбу? — предположил Август.
— А демон его разберет! — раздраженно бросила женщина и сделала несколько небольших глотков вина.
— Вино — дерьмо! — заявила, отставляя бокал. — Кислятина! Бр-р!
— У меня вопрос, — сказала уже спокойнее через несколько минут. — ты мне так и не объяснил, чем светлые волшебники отличаются от темных колдунов?
— Разве? — нахмурился Август. Он был уверен, что они об этом уже говорили, и, кажется, не один раз, однако, если спросила, следует ответить. — Что ж... Когда ты видишь потоки, какого они цвета?
— Цвет? — нахмурилась Теа. — Все всегда сводится к цвету... Джентльмены предпочитают блондинок, а черт любит рыжих! Зеленый, красный, синий, фиолетовый...
— Зеленый какой? — уточнил Август.
— Изумрудный.
— А красный?
— Скорее пурпурный.
— Все оттенки холодные, не правда ли?
— Да, — согласилась Теа, обдумав вопрос. — Точно! Все цвета холодные.
— Ну, вот тебе и первое отличие, — кивнул Август. — Цвет потоков. Вернее, то, как мы его воспринимаем. Темные маги видят холодные тона, светлые — теплые. Особенность восприятия, по-видимому, но тем не менее. Далее, плотность и насыщенность тьмы. У светлых тьма разрежена, осветлена, так сказать, а у темных, она, напротив, плотная, глубокая.
— Да, — повторила Теа. — Возможно. Продолжай!
— На что похож по-твоему поток? — спросил Август.
— На поток, — пожала плечами Теа. — На что же еще?
— На ручей? — уточнил свой вопрос Август.
— Нет, пожалуй... — задумалась Теа. — Поток закручен винтом, как shurup.
"Шуруп?" — Этого слова Август не знал, но о его значении догадывался.
— Архимедов винт?
— В точку! — улыбнулась довольная взаимопониманием Теа.
— В какую сторону закручена резьба?
— Хочешь сказать, что, если у нас левая резьба, то у светлых — правая?
— Так и есть, — кивнул Август. — Так и есть.
— Это отражение реального положения дел или опять особенности восприятия?
— Твой вопрос не имеет смысла, — чуть развел руками Август. — В данном случае, особенности восприятия отражают реальное положение дел, что разумеется, имеет свои причины и следствия. Мы воспринимаем магию иначе, чем светлые, хотя теоретически нет двух магий, а есть лишь разные способы воздействия на нее. Мы все такими рождаемся. Это как быть левшой или правшой, дальтоником или наоборот. Но то, какими мы рождаемся, определяет затем восприятие магии и нашу манеру с ней взаимодействовать. Темный волшебник способен научиться действовать, как светлый. Это потребует больше времени и труда, но возможно, хотя и получается не у каждого. Однако это никогда не будет естественным, если ты понимаешь, о чем я виду речь.
— Научить левшу писать правой рукой, — предположила Теа.
— Даже хуже.
— Кажется, понимаю, — кивнула женщина. — Что ж, с причинами разобрались. Каковы следствия?
— Аура. Ее цвет, насыщенность... Темные и светлые сильно отличаются друг от друга своими аурами, да и колдовство у них разное. Светлые, например, почти не способны осуществить эффективное проклятие.
— Моральные принципы не позволяют? — усмехнулась Теа, снова приложившись к кубку с вином.
— Не в этом дело, — отрицательно покачал головой Август. — Просто этот тип магии им не дается, или дается, но с большим трудом. Мы, к слову, и лечим по-разному, поскольку при одних и тех же болезнях воздействуем на разные процессы или на те же самые, но по-разному.
— Что еще?
— О, много чего, — улыбнулся Август. — Разное мировоззрение, разные склонности. Так сразу все и не рассказать, но, если хочешь, давай займемся этим, пока едем в Вену. Тема серьезная, отчего бы и не заняться?
— Ты хороший, — неожиданно сказала женщина, стирая улыбку со своих губ. — А я плохая. Измучила тебя... да и себя...
— Так не мучай! — предложил Август, смягчив улыбкой прозвучавший в его словах вызов.
— Не могу, — виновато улыбнулась в ответ Теа.
— Почему?
И в самом деле, почему? Что ей мешает?
— Я жду.
"Вот те раз! — Август был неприятно удивлен и в известной мере дезориентирован. — Ждешь? Чего, ради всех благих?! Чего ты ждешь, женщина?"
И вдруг он вспомнил точно такой же разговор, состоявшийся между ними четыре месяца назад. "Я жду", — сказала она тогда, и он ее понял, впервые признавшись вслух, что любит. Однако с тех пор он говорил ей об этом не раз и не два. Не надоедал и не давил, но все-таки говорил. Так что вряд ли речь сейчас шла о признании в любви, тем более, что она сама попросила его "подождать".
"А что, если я неправильно ее понимаю?" — спросил себя Август, вглядываясь в изумительные глаза Теа.
В самом деле, глядя на нее, он зачастую забывал, что внешность и душа в данном случае принадлежат двум разным женщинам. К тому же, он по-прежнему недостаточно хорошо понимал мир Таньи, чтобы знать наверняка, каковы мораль и традиции этого мира. Твердо он знал только то, что в мире Таньи победило единобожие, но была ли она сама ревностной приспешницей этой веры, ему не известно.
"Культура... — вспомнил он. — Английский язык? Кому, вообще, мог понадобиться язык этого провинциального народа? Но, может быть, в ее мире саксы добились большего успеха? Итак, история, традиции... А сколько ей, к слову, лет?"
В первый день знакомства она "сказала", что ей двадцать один год. Он принял это на веру и никогда не пробовал уточнить детали. Но что, если она соврала? В этом случае, можно предположить, что она "несколько" моложе, и тогда...
— Ты уверена, что ждешь именно этого? — спросил он прямо.
Как всегда, если речь шла о браках людей их круга, особое значение имели титулы и состояния, родственные связи и близость к трону. В его же случае, со всем этим дела обстояли не так, чтобы очень хорошо.
— Постой! — остановил он женщину, хотевшую, как ему показалось, возразить. — Я имею в виду, приняла ли ты во внимание все прочие обстоятельства?
Она ему не ответила. Сидела напротив и молча смотрела. Ждала. И демонстрировала это достаточно ясно.
"Ждешь? Что ж, будь по-твоему! Но ведь не в трактире же, право слово!"
— Пойдем прогуляемся, — предложил Август, вставая из-за стола.
Он протянул ей руку, и Теа на нее оперлась. Так они и вышли из трактира.
Отошли от дороги и оказались на лужайке. С одной стороны — виноградник, с другой — стена, сложенная из дикого камня, и, наконец, чуть в глубине несколько деревьев. Вот под одним из них они и остановились. Август посмотрел Теа в глаза, снял с пальца кольцо и положил себе на ладонь.
— Теа, — сказал он, нарушая молчание, — я тебя люблю и хочу, чтобы ты стала моей женой. Прими кольцо, если ты согласна.
Женщина мгновение подумала, а затем кивнула, соглашаясь, и взяла кольцо.
— Помолвка в Вероне, — сказала она, мило улыбнувшись, — свадьба через полгода в храме Фрейи.
— В каком из них? — спросил Август, переживавший момент неистовой душевной бури.
— Неважно! — отмахнулась Теа. — В Вене или в Петербурге. Еще где-нибудь...
— В Петербурге, скорее всего, нет храма Фрейи.
— А что есть? — заинтересовалась Теа.
— Храм богини Макошь.
— Макошь? — подняла Теа бровь.
— Макошь славянская Церера, — объяснил Август.
— Ну, если, Макошь — это Церера, то меня все устраивает! Да, Август, я выйду за тебя замуж. А сейчас поцелуй меня и поехали в Верону!
3. Верона, восьмое октября 1763 года
В Вероне они, и в самом деле, обручились, но, если Август надеялся после этого на близость, он ошибался. Теа явно "ни о чем таком" даже не думала, и пускать его к себе в постель не собиралась. Вместо страсти и нежности состоялся еще один урок, и Август даже не нашел возможности спросить, сколько ей на самом деле лет. Вообще ни о чем не спросил, то ли проявив слабость, то ли, напротив явив дух истинного рыцарства.
— Давай поговорим о проклятиях, — предложила Теа.
Что ж, тема интересная и важная, но, увы, из тех, где штурмом ничего не добьешься. Слишком много накоплено знаний, слишком сложен для понимания предмет. Август, к слову, изучал проклятия долго — годы — и прочел на эту тему множество книг, но и сейчас затруднялся ответить на несколько отнюдь не второстепенных вопросов. Почему в одном случае сила проклятия — его действенность, если выражаться языком науки, — зависит от сложности формулы заклинания, а в других — от личного могущества колдуна? Почему неграмотные деревенские ворожеи способны иногда и проклясть, и снять проклятие так, как и не снилось ученым мужам? Относятся ли все проклятия к одному особому разделу магии или свой подраздел проклятий существует практически в каждой из ее больших областей? Проклятия, как, впрочем, и возможность их обнаружения и разрушения, доступны некоторым вербальным магам, — но не всем, — и тем волшебникам, которые работают с материальными инструментами: инсталляциями, пентаклями, травяными сборами и алхимическими субстанциями.
— Большинство проклятий имеют точную направленность и ограничены по времени, — рассказывал Август, время от времени "смачивая губы" вином.
— Что значит, ограничены по времени? — У Теа тоже был кубок с вином, но она к нему вообще не притрагивалась.
— В обычном случае, проклятия, в особенности, так называемые стихийные или импульсивные проклятия изначально крайне слабы с точки зрения вложенной в них энергии.
— А энергия, в данном случае, — тут же уточнила Теа, никогда не оставлявшая открытых вопросов, — это количество магии, затраченной на данное заклятие?
— Да, — кивнул Август. — Ты правильно запомнила. Но вернемся к ограничениям по времени. На первый взгляд, тут все просто. Мало магии — быстрый распад. Однако существует множество слабо-энергетических заклинаний, структура которых позволяет сохранять их эффективность на достаточно длительный срок. Причем опытный колдун может заранее определить время действия заклинания и его самоуничтожение по достижении цели. Сложно, но возможно. Все это верно и для проклятий.
— То есть, то проклятие, которое я наложила на Бабенбергов...
"Я! — привычно отметил Август. — Даже наедине все чаще Я, а не Она".
— Скорее всего, Теа, это было бессрочное проклятие. Вернее, проклятие до седьмого колена, — кисло улыбнулся Август. — Страшная штука, но, главное, неимоверно сложная. Такого рода гримуары и арканы доступны лишь очень сильным, опытным и сведущим именно в данном разделе магии колдунам. И ты, Теа, именно такая. Ведь это наверняка какое-то очень сложное, самоподдерживающееся заклятие, подпитывающееся от жизненной силы того, на кого оно наложено. Четко сформулированное. Настроенное на длительный промежуток времени. Привязанное не к конкретному человеку, а к крови. Притом к той компоненте крови, которая соединяет поколения.
— Как же мы будем его снимать? — Вопрос не праздный, и Август задавал его себе множество раз.
— Ты! — сказал он, мягко улыбнувшись красавице, сидевшей напротив него.
— Что я? — не поняла Теа.
— Ты будешь снимать проклятие, поскольку ты его и поставила. А я буду тебе ассистировать.
— Август, но я же не умею! — возмутилась Теа. — Я бы никогда не согласилась на это безумие, если бы ты не обещал все сделать сам.
— Обещал и сделаю, — улыбнулся Август, с интересом наблюдая за тем, как великолепно возмущается женщина. — Мы же об этом уже говорили, разве нет?
— Ну, да! — согласилась Теа. — Но я все равно нервничаю.
— Не нервничай, — предложил Август.
— Попробую, — неуверенно пообещала его невеста.
"Может ли так случиться, — уже не в первый раз задумался Август, — что в теле циничной развратницы поселилась девушка, еще ни разу не познавшая мужчину? Отнюдь не исключено..."
— Что ж, давай разработаем план, — тяжело вздохнув, согласился он. — Я собирался заняться этим позже... В Вене. Но, если ты настаиваешь...
— Я настаиваю! — Теа была настроена более чем решительно, и отступать в данном случае не собиралась.
— Как скажешь, — не стал спорить Август.
— Итак, вот, что мы сделаем, — начал он объяснять. — Прежде всего, не суетись.
— Я и не суечусь...
— Демонстрируй спокойствие, уверенность, может быть, даже высокомерие. Это у тебя неплохо получается, вот пусть так и будет. Холодна, закрыта, и взгляд откуда-то из поднебесья. Затем, сама работа. Подойди герцогу. Поводи руками над головой и вдоль груди в районе сердца, "послушай тишину", подержи его за руку. Чем дольше, тем лучше. Я там попробую все-таки разобраться, что с этим проклятием не так и почему никто его снять так и не смог. Потом подумай. Скажи, надо бы все это обдумать. Не позволяй им давить на себя и тебя торопить. Доведи до них мысль, что дело это небыстрое, и торопиться здесь нельзя. Когда дам тебе знак — может быть, дня через три-четыре после начала, — начнем приступ. Для этого надо будет поставить Бабенберга в центр Черной гексаграммы, а саму гексаграмму вписать в пентакль "Действенной Силы" Альберта Великого. Помнишь их?
— Помню.
— Ну, вот и отлично. Рисуй мелом, потом начинай сыпать по линиям угольную пыль и красную глину. Впрочем, как галантный кавалер, я тебе помогу. Затем расставь свечи, зажги их, займи позицию прямо перед герцогом и начинай читать Упорядоченное. На память сможешь или придется по книге?
— Обойдусь без книги.
— Как скажешь, — пожал плечами Август. — А я в это время постараюсь снять чары привязки. Если получится, дам тебе знать, и тогда заводи Малый Речитатив и вливай силу в гексаграмму. Чем больше вольешь, тем легче мне будет. И знаешь что, сбрось энергию в воздух, сожги дрова в камине, поставь всем присутствующим волосы дыбом... Надо, чтобы волшебники, которые будут за нами наблюдать, почувствовали твою силу...
4. Венеция, десятое октября 1763 года
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |