Суженая с далекой Земли

— Я в порядке.

По голосу я поняла, что он улыбается.

— Как же, не поверю.

— Действительно. Ну что, отправляемся?

Он пресек тему моих смятенных треволнений.

— Да...

Даже себе я не могла признаться, что совершенно не хочу этого, понимая, что очарование сегодняшнего дня исчезнет с первым же глотком воздуха в стенах академии. Все вернется на круги своя: я к своей участи неуспевающего по предмету кадета, он к роли моего строгого куратора. Волшебство этого дня истает. Иначе просто не может быть.

Осознав неизбежное, я резко выпрямилась в кресле, заставив себя вернуться к реальности. Прочь всякие фантазии и надуманные случайности. Не стоит приписывать Муэну Тоон собственные мысли и мотивы. Если вдуматься, он вел себя именно как ответственное за меня лицо. Раз уж случай свел нас утром...

Но сейчас самое время вспомнить кто мы, где мы и зачем!

Едва аэрокар, направляемый умелым пилотом, сел на парковку во внешнем кольце академии, как я соскочила с места.

— Спасибо за помощь, — бодро, глядя куда-то поверх плеча карангарца, отчеканила я мысленно отрепетированную за последние минуты фразу. — Выходные получились интересными благодаря вам. С вашего разрешения, я побегу в казарму, надо успеть собраться на занятия.

И не дожидаясь ответа, рванула наружу, а затем к основному пропускному пункту академии, несясь так быстро, как никогда не бегала на занятиях. Да, все верно. Мы вернулись. А здесь я — кадет Нола Дарген. А он — наш невыносимый куратор и деспот-преподаватель самообороны.

И я никому, даже Милене, не скажу, что на самом деле он... добрый.

Глава 7

Очередной спринтерский рывок — это я промчалась через территорию академии до нашей с Милой комнаты в казарме. И только захлопнув дверь и привалившись к ней спиной тяжело перевела дыхание. Почему вид плотно поджатых мужских губ навел меня на мысль, что он сейчас бросится следом и вернет меня назад? И, главное, на чей счет мои странные мысли? Это же я о Муэне Тоон! Нашем зверском людоеде с самообороны...

Брр! Пора прийти в себя! Принять холодный душ и забыть прошлый день как дурной сон.

Но... Почему я думаю только о том, как он поведет себя при следующей встрече? И она уже сегодня! Ведь лекция по самообороне в расписании. А ближе к вечеру, наверняка, все получат и уведомления об отработках... У меня как обычно их навалом. Ааа... спасите меня кто-нибудь.

Изменится ли после этого выходного что-то в наших взаимоотношениях?

Почему я думаю об этом? Как нелепо. Поспешно сдирая выбранное Милой платье, я заученными до автоматизма движениями переодевалась в форму кадета академии. Неужели я могу думать, что из-за одного дня с совместными экскурсиями карангарец должен теперь делать мне поблажки? Что за корыстные надежды? К чему ему эти двойные стандарты. Разве что Мила была права...

Брр! Прочь из моей головы, Муэн Тоон. Прочь!

Плеснув в лицо ледяной водой и неприязненно вздрогнув от обжигающей прохлады, я пообещала себе немедленно все забыть и безропотно принять неизбежные удары судьбы в виде очередной тренировки.

— Нола! — Милена подлетела ко мне перед самым утренним построением, на ходу поправляя форму. — Фух, еле успела. А что потом? Лекция по самообороне? Наш тиран с отменным слухом еще не появился? Отлично. Значит, есть время рассказать мне как прошло второе свидание с Куртом! Мм... Я прямо потираю ладошки в предвкушении. Он же тебе понравился?

Понравился, только не он. Я мысленно треснула себя по лбу: как могла забыть про боевика и непомерное любопытство подруги. Уж лучше полуправда чем лютый допрос с пристрастием, порожденный женским воображением... Страшно представить реакцию Милы, если я ей правду расскажу, она такого себе навоображает.

Едва нас распустили, как тихо призналась:

— Наша встреча не состоялась. У Курта возникли непредвиденные обстоятельства, он был занят вчера.

Чуть постояв под искусственным дневным светом и легким ветерком, созданными системой академического купола, мы двинулись в направлении учебного корпуса.

— Что-о? — лицо подруги вытянулось от разочарования. — Вот невезуха. А я уже свадьбу начала планировать. А после академии вас бы распредели вместе на военный крейсер, — она мечтательно подняла взгляд к потолку, впрочем, успевая и спешно шагать за мной к выбранному месту в огромной аудитории. — А зачем мы в самый конец пробираемся? Оттуда хуже видна потрясающая фигура карангарца.

— Тише ты!

В ужасе я подскочила на месте, спешно озираясь. Пусть лекторий полон шумных кадетов, но в отношении слуха марана я уже ни в чем не уверена. К счастью, он еще не появился.

— А что? Думаешь одна я так считаю? Оглянись, из кадетов-девушек только мы вечно сидим на галерке.

— В отличие от тебя, у меня нет времени на лекциях смотреть по сторонам, я материал слушаю.

— Вот! Знаю, что ты законспектируешь все до буквы, поэтому смело предаюсь фантазиям с участием нашего сурового куратора. Сдержанные мужчины вообще в моем вкусе.

— Мил, перестань!

Взмолившись, я спешно плюхнулась на сидение в дальнем от преподавательского места ряду. Подруга устроилась рядом.

— Да знаю я, знаю. Коса у него. И жена или кто там у него сейчас прилетела. Вчера как раз занятия по самообороне отменили у всех курсов, наверное, вместе день решили провести — об этом все сегодня шушукаются. Так романтично, им, наверняка, трудно дается разлука... Вот бы взглянуть на эту карангарку хоть одним глазком.

Ошеломленно моргая, я обернулась к Милене. Значит, маран вчера устроил себе выходной по собственному желанию? Ему, разумеется, можно, но... странно все это. И, да, а как быть с косой и женой? Почему он вчера со мной весь день провел?

— Но отсутствие Курта меня расстроило, — как обычно Мила перескочила с одной мысли на другую. — Он тебе сообщение на информатор прислал? Может быть, начнете пока переписываться?

— Ээ... Нет. Он передал сообщение через одного общего... знакомого.

— Выходит, ты вчера в академии осталась?

— Нет... Решила не нарушать своих планов, и отправилась в космополис.

— Одна?!

И тут пришлось покривить душой.

— Разве в такой толпе отдыхающих можно пребывать в одиночестве?

— Но...

— Тшш! — перебила я подругу, кивая на преподавательский постамент. — Лекция начинается, маран пришел.

И больше за ближайший час взгляд от самописца не оторвала, завороженно вслушиваясь в ровный голос преподавателя. Как по мне, так более ровный чем обычно.

Спешно собравшись в конце, намеренно выскользнула в общем потоке спешащих из лектория кадетов, так и не посмотрев на куратора. Но уже в обед на личный информатор пришло короткое сообщение о практике. Мое время значилось последним...

Ааа... не сдержавшись, я обреченно застонала.

— Что там?

Мила тут же заглянула в мой экран.

— Практика по самообороне, — поспешно призналась я.

— А у меня нет, — со стоном облегчения возликовала подруга, немедленно проверив свой связник.

— И у меня...

— И у меня!

Друзья поразили признаниями.

— Кажется, маран не вышел из режима отдыха, — многозначительно подмигнула мне Милена. — Только самых отстающих позвал.

Почему-то мне в этой ситуации почудилась иная подоплека и стало страшно— страшно. Оттого я и вскрикнула:

— Пойдемте вместе?! Ну, пожалуйста...

— Куда? На твою индивидуальную практику по самообороне? Зачем?

Изумление однокурсников объяснимо: подобного прежде не было. Организованность у карангарца значилась вторым пунктом в списке достоинств идеального кадета после старательности.

— Поддержите меня морально, — выдавила из себя, краснея. — Понаблюдать со стороны всегда полезно, да и Муэн Тоон вдруг разжалобится, глядя на зрителей, и отпустит меня пораньше?

— Даже не знаю... — подруга задумалась. — Как-то не принято это, все являются строго в назначенное время.

Шумная и смешливая, она в душе была доброй девушкой, именно на этот скрытый дар я и рассчитывала, отчаянно опасаясь остаться с Муэном Тоон наедине. Что за напасть? Как теперь учиться дальше?

— А что если он сегодня с атакующими занимается? Оттого и только Нолу вызвал как самую отстающую? На других 'гражданских' времени и не нашлось?

Кто-то выдвинул спасательную идею. Как минимум, знакомые девушки тут же решили прийти. Не прогонит же их куратор?

Напрасно я верила в его дипломатичность...

— Нет.

Монументальным постаментом застыв в дверном проеме тренировочной зоны, сразу всем лаконично возразил карангарец на наш безмолвный вызов.

— Но мы понаблюдаем, тоже ведь... полезно? Учиться на чужих ошибках?

Во Милка дает! Откуда только мужества нашла на робкий лепет? У меня при виде напряженной линии мужского подбородка и тонкой полоски поджатых губ дар речи просто пропал.

— Это навредит образовательному процессу.

Все, с этими словами мне кивком велели проходить внутрь и медленно — без толики волнения — прикрыли дверь перед носом моих сопровождающих.

Обреченно как-то даже по инерции прошагав несколько шагов вперед, я неловко замерла возле тренировочного настила, смиренно ожидая развития событий. Спину от напряжения свело болью — так меня нервировал немногим не осязаемый взгляд идущего следом мужчины.

— Кадет Дарген, вас что-то беспокоит?

Трудно отвечать тому, кого не видишь, но обернуться было страшно. И тон куратора не располагал к 'лишним' фантазиям, немногим не приморозив меня к полу.

— Никак нет!

Инстинктивно вытянувшись в струнку, слишком резко выкрикнула я.

— А вот мне так не кажется, — наконец-то он обошел меня и встал напротив. Скрещенные на широкой груди руки марана и тонкая полоска его поджатых губ оптимизма не внушали: ждет меня взбучка.

— Что за балаган с сопровождением? Считаете практические занятия забавной игрой? Мое время в отличие от своего не цените?

Моя инициатива выйдет боком, похоже карангарец решил, что я после совместной прогулки вознамерилась считать его немногим не приятелем! И сейчас поставит на место, уж в этом он мастер.

— Что вы, конечно нет!

— Значит, это не вы пригласили... зрителей?

Ааа... допрос!

— Я...

— Кхм, почему?

Последний вопрос прозвучал удивительно вкрадчиво, даже заботливо.

Мамочки, мне конец! Впредь другим наука: не ходите с чужими звездными адмиралами под луной гулять. Хм, или по Луне?.. Мозг лихорадочно искал хоть какую-то причину, любой аргумент, достойное оправдание явно взбесившей преподавателя выходки.

— Курта надеялась увидеть! — в итоге выпалила я первую возникшую в голове мысль, вспомнив чье-то предположение про занятия атакующих. И спешно затараторила, поясняя. — В смысле, мы почему-то решили, что мой вызов — это ошибка и сегодня занятия у кадетов-боевиков. Мы же с ним так и не встретились. Вот и пошли все вместе, полагая что все быстро разъяснится и... вы меня отпустите.

Наблюдая как грудь Муэна Тоон медленно приподнимается пока он беззвучно сквозь зубы втягивает в себя воздух, я на полном серьезе придумывала себе надпись на надгробие. Да, у жителей моей общины принято, как и в древние времена, придавать мертвых земле.

— Значит, быстро отпущу?

Голос его прозвучал так спокойно-спокойно, что у меня язык онемел. Все что смогла — зажмурилась и истово затрясла головой, отрицая.

— С чего бы это мне так вас поощрять? Наверное, за отличные навыки и успеваемость?

Мои плечи поникли, все, о чем мечтала в данный момент — оказаться где-нибудь в миллионе парсеков от этого места.

— Или у вас есть основания считать, что практика по самообороне вам больше не пригодится?!

В тоне промелькнуло холодное бешенство? Но мой мозг от ужаса заклинило в режиме пустоты, никак не способствуя проявлению находчивой сообразительности. Я непонятным образом довела сейчас этого невозмутимого людоеда до точки кипения — такой стремительной развязки мое воображение никак не предполагало.

— Три базовые нормы! — Не дождавшись моего ответа отчеканил Муэн Тоон. — Немедленно выходите на арену и докажите, что заслуживаете быть раньше отпущенной с практического занятия.

Дальнейшие события слились для меня в одну сплошную круговерть под общим названием — ад. Карангарец словно разозлился, и в качестве 'груши' для его ярости очень подошла я.

— Сила мышц и успешность выполнения кадетом технических приемов борьбы, — припечатывал меня маран нравоучениями, валяя по матам во все стороны, волтузя в бесконечных стальных захватах и притискивая к себе так, что дышать становилось нечем, — напрямую зависят от подготовки. Вы не достигните значимых результатов, пока ваши двигательные характеристики не станут виртуозными. А значит, тренировки, тренировки и еще раз тренировки!

Не помня себя, держась за стенку я плелась к казарме глубокой ночью, испытывая ощущение полного изнеможения. Нет, злости! Как же он загонял меня сегодня... Немногим не до смерти! Вот эта доза физической нагрузки, где-то далеко за гранью моих возможностей.

Кажется, и меня довели до точки кипения...

— Ты выжата как лимон, — констатировала подруга очевидное, стоило мне тяжело перевалиться через порог. — Что? Маран тебя не пожалел?

— Нет... — наконец-то рухнув на свою кровать, призналась. — Не знаю, что с ним сегодня. Бешеный какой-то, вновь и вновь требовал переделывать приемы. Я так устала! Если б силы остались, высказала бы ему все в конце, вот серьезно! Пусть над боевиками так измывается, им положено. Но я?? Я — гражданский специалист, мое дело обеспечивать команду пищей. А он с этим удушающим захватом пристал! Кого мне им душить? Кусты картошки?

— Согласна. И давно тебе твержу — поговори с ним. Кроме тебя он никого так не загоняет. Тут должна быть причина! Выясни ее. Что если, только не кидайся на меня с криками, это все же попытка привлечь твое внимание? Знаешь, в чем-то мужчины остаются мальчишками на всю жизнь, только вместо дерганья косичек раздают раздражающие научения.

А что сказала бы Милена, узнай она о вчерашнем дне?..

Заглядывать себе в душу я страшилась. И это пугало... пугало собственным страхом и одновременно желанием расставить все точки над 'ё', надеждой...

— И что ты решишь?

Не дождавшись ответа подруга подошла и присела на краешек моей кровати.

— Ничего, — признав свою отчаянную трусость и абсолютную неспособность сделать такой решительный шаг как откровенный разговор с Муэном Тоон, я тяжело приподнялась, собираясь помыться перед сном. — Завтра освобожусь раньше, отправлюсь в тренировочный зал и постараюсь совладать с этим захватом!

— Стать боевиком не сможешь, — сухо напутствовала в спину Мила. — Рано или поздно сдашься, признав это. Он не просто так тебя гоняет, только ты упрямая и бестолковая никак это не поймешь!

* * *

Слова подруги снова и снова звучали в голове. В гордом одиночестве, мысленно проклиная все на свете и чувствуя стремительно подступающий упадок сил, я пыталась собраться и выполнить никак не дающийся мне удушающий захват. Не получалось! Ну, никак.

Толком не отдохнула — не выспалась, нервы на пределе. Затем день обычных занятий — без самообороны, но без нее, кажется, моя жизнь невозможна. Поэтому я вновь в этом зале — уже самостоятельно из одного упрямства пытаюсь достичь недостижимого. Безуспешно...