Снова в школу

— Такой вот расклад сил, — чуть не подпрыгнула от радости эта... эта. — Как видишь, ты — один из фигурантов. Вообще-то у каждой страны этих самых фигурантов не больше трех штук, а в идеале — один. Но ты же у нас совсем неучтенный! В ближайшее время всем этим ребяткам, — она указала на ряд голов, — будет указанно на твое существование. Правда, для них ты будешь отображаться вот так, — она указала на третьего. — И они усиленно будут тебя искать, чтобы, хм... Твое лицо бесценно! Но ты предупрежден первым. Можешь не благодарить.

Адским усилием воли я удержал желание задушить эту даму прямо сейчас.

— А это кто? — я указал на третьего.

— О, это такой смешной мальчик! Основал тайный орден, вербует молодежь, которую потом запузыривает в Орден Феникса и фракцию Риддла, сам — какой-то мелкий чиновник (мимикрировал так, маскируется типа), но позиции, надо сказать, не плохие. Ну да ладно, заболтались мы с тобой. Ты можешь присоединиться к каждому из них, можешь остаться в стороне, а можешь принять участие в месилове под названием "Все против всех". В общем, делай, что хочешь, главное — доживи как-нибудь до конца войны, а то я ведь на тебя поставила!

"Ну зашибись" я договаривал, уже проснувшись. Подумав, плюнул и не стал депрессовать. Будем позитивничать.

* * *

Присмотрелся и к Золотой троице. Итог моего наблюдения несколько расходился с изначальными выводами и ожиданиями.

После разговора с Гарри я подумал, что он дружит с Роном и Гермионой только для проформы. Честно говоря, это мне очень импонировало, — несмотря на то, что это был другой мир и другие люди, внутри меня был подленький шепот: "Им доверяют, а они предадут...".

А на самом деле ребята действовали как единый механизм. Даже общались по большему счету взглядами. Вслух они говорили скорее для других; даже не так — на публику.

Чего-то тут не так. Или я тупой, или мир сошел с ума... Даже не знаю, что предпочтительней.

Был еще случай в начале января. Однажды за завтраком мне пришло письмо с лаконичной надписью: "Нашли. Мы благодарны", написанной мелким и плохоразборчивым почерком, с витиеватой короткой росписью директора банка и печатью гоблинского патриарха. Узнал я эту печать только потому, что после того самого памятного процесса я показывал документик с этой печатью, чтобы мне отдали мой сейф.

На день рождения отчиму подарил свое хорошее поведение. Ну и книгу Локонса. Потом заржал, смазав весь эффект шутки, и все же отдал красиво упакованный дневник Карла Гамильтона, зельевара восемнадцатого века, отличавшего страстью к экспериментам, — как и Снейп. Этот подарок мы с мамой искали вместе. Официально я отдал все свои карманные деньги, неофициально договорился с продавцом и предварительно отдал семь восьмых цены. Деньги взял из дедовского сейфа.

Как-то так получилось, что с Флер мы пересеклись всего три раза. Первый раз в коридоре, остальные — на прогулках в Хогсмиде. После этих прогулок Забини доставлял меня в состоянии желейки в спальню. Но при Делакур я держался молодцом. Ну, я так думаю. Хм, я так надеюсь...

Но! Как я уже сказал, время до второго испытания прошло быстро, и вот уже чемпионов выгоняют на февральскую холодину в бикини... То есть Флер в бикини Шармбатонских цветов, Гарри в красных шортах с желтым начесом и гербом Хогвартса на левой шортине, Крама в веселых и позитивных черных купальных шортах и меня в мрачных и серьезных кислотно-оранжевых. Я облазил пол-Лондона в последние выходные. Невозмутимые англичане смотрели на меня как на очень адекватного человека, когда я с нездоровым энтузиазмом требовал именно кислотно-оранжевые. Ну а что? Не родись красивым, а будь ярким!

На руке у каждого был чехол с волшебной палочкой.

Было тепло, как в июле... Эх, если бы! Все чемпионы, как один, складывали в улыбку синие губы и старательно унимали стучащие зубы и дрожь в коленях, и я — не исключение.

Любопытно, кто же окажется другом, которому суждено выплыть из озера на моем горбу? К слову о птичках, как в том, так и в этом мире с осанкой у меня были некоторые проблемы. Но ничего настолько катастрофичного, что нельзя было бы исправить, чем я и занимался. Не безуспешно.

Мы замерли на помосте, а Дамблдор начал толкать длинную речь. Уже к середине лично мне хотелось затолкать эту самую речь ему в... кабинет. Нет, я люблю приятную прохладу, но не до такой же степени!

Наконец, нам разрешили нырять. Я по-быстрому проглотил свою жаборослю и прыгнул в воду, не смотря на остальных. Ну их на фиг, мне холодно!

Оказавшись в воде, быстро поплыл прямиком к подземному городу. Сколько там того озера? По диаметру пятнадцать минут туда и обратно. Под водой, конечно, некоторые проблемы с ориентированием, но все равно, плыть прямо вполне возможно. А с моим новоявленным подводным зрением тем более!

По пути в город поломал пальцы особо борзому гриндилоу. Больше происшествий не было.

А потом я увидел город. Это — вау!

В том мире я быстро-быстро плыл к столбикам и обратно, а в перерыве глубокомысленно рассматривал водоросли, которыми были связаны дорогие мне тогда люди в количестве трех штук. А теперь...

Город был темным и каким-то... спокойным. Небольшие домики покрывали всю поверхность до невидимой границы, образуя ровный круг. Чувствовался невероятный простор и свобода, я знал, что могу двигаться в любом направлении. Да, это было по большему счету иллюзорно, но все равно. Я понял две вещи — во-первых, я хочу себе здесь дачу, во-вторых, я обязательно стрельну у отчима еще жаборослей.

В центре поселения выделялись четыре столба с привязанными к ним людьми. Я подплыл поближе. Грейнджер для Крама, Рон Уизли для Поттера, Габриэль для Флер и... Забини для меня! Н-да, а я и не заметил его отсутствия...

Несмотря на то, что я заранее все знал, меня заполнила аномальная радость — я первый! От избытка чувств я даже отвесил щелбана Рону. Подплывший ко мне тритон неодобрительно за мной наблюдал.

Первым делом я с помощью режущего заклятья освободил Забини (палочку в перепончатых пальцах держать было неудобно, но я перетерпел). Собрался было плыть обратно, однако вспомнил, что у Флер вроде какой-то аврал случился и Габриэль в прошлый раз я тащил на себе. Только я подплыл к младшей Делакур и занес палочку над веревками, меня резко толкнул в плечо этот самый тритон. Контролер недоделанный!

О, эти несанкционированные вторжения в личное пространство, производимые незнакомыми мне субъектами! Они приводят меня просто в неописуемое бешенство, буквально будят во мне зверя. Какие хомячки, о чем вы? Я — боевая выхухоль; как выхухолю по выху, холь отвалится!

Очевидно, тритон в полной мере осознал мое недовольство, потому что, в немыслимом пируэте увернувшись от последней тройки заклятий, отошел в сторонку. Я спокойно дорезал Габриэль... ой, то есть ее веревки, и, ухватив Блейза и младшую Делакур за руки, поплыл обратно. На том месте, где я обломал пальцы гриндилоу, теперь вертелась Флер, пытаясь отбиться от этих самых гриндилоу. Мученически вздохнув и посредством невероятных манипуляций перекинув обоих освобожданцев в левую руку, я снова взял в руки волшебную палочку и с помощью Ступефаев навел окончательный хаос. Но даже не смотря на мои усилия гриндилоу в конце концов расплылись и Флер с воздушным пузырем на голове удивленно созерцала миниатюру "спасатель-трудоголик". Я приветливо улыбнулся, сгрузил ей на спину Габриэль и поплыл к берегу. Набрал в грудь кислорода, вынырнул на мели, скинул на берег Забини и занырнул обратно. Я уже знал, что жабры вне воды дышат плохо. Вынырнув через пару минут, заметил на таблоиде возле ложи жюри надпись "Мэтью Снейп: 34:28". О как!

Махнул рукой отцу и уплыл "доваднивать" свой законный жаборосливный час. На обратном пути к городу встретился с Флер, махнул ей рукой и поплыл дальше, провожаемый ее задумчивым и благодарным взглядом.

Поплавал в свое удовольствие еще минут двадцать, потом начал задыхаться и превратился обратно в человека. Еле доплыл до поверхности, — оказался почти в середине озера, — и брассом доплыл до берега. На таблоиде добавились надписи "Флер Делакур: 41:34", "Виктор Крам: 43:19" и "Гарри Поттер: 46:53". Мне дали высший балл, Поттеру накинули балл за благородство (он сидел до Гермионы, а приплыл почти сразу после меня, как оказалось; а вот в скорости Краму-недоакуле явно проиграл). Таким образом я был впереди планеты всей, за мной нос в нос шли Гарри и Флер, а последним был Виктор.

Глава опубликована: 26.09.2010

Глава 23

— А-а-апчхи! — ну конечно, это же я! Из всех чемпионов, купавшихся в озере, простудился один я. Это было бы смешно, если бы простуда не была в списке магических исключений Ретверда. Магическими средствами не лечится, в смысле. Точнее, не лечится подвид простуды, которым я и заболел.

После второго испытания Дамблдор долго толкал речь о единстве всех стран и народов, мы, естественно, вынуждены были слушать. С полчаса наш директор разорялся на тему создания разноплановых широкопрофильных отрядов для борьбы со злом. Боевой отряд некромантов-синоптиков "Одуванчик", ага. Нет, ну а что? Звучит же!

Я стоял в шеренге чемпионов, укутанный аж двумя пледами, и все равно трясся от холода. Не помог даже глоток из украдкой сунутой отчимом фляги с огневиски. Еще через полчаса у меня начался чих и заложило нос. Все прелести зимы, ага...

Меня отконвоировали в Больничное крыло, где уложили на кровать, закутали шарфом и сказали надеяться на лучшее. Потом начали запускать посетителей. Первой запустилась Флер. За ней порывался пройти Гойл, но его утянула обратно за дверь рука неизвестного с фамильным Малфоевским перстнем на безымянном пальце.

Сначала Флер долго благодарила меня за спасение Габриэль, за помощь в испытании и вообще за все, что можно. Поток благодарностей был прерван мной:

— Любой каприз, — красивая фраза, подкрепленная обаятельной улыбкой, смазалась моим чихом, после чего я несколько уныло закончил: — За вашу улыбку... — и шмыгнул носом. Наверно, это выглядело комично, потому что Флер радостно засмеялась.

— А все же, — а-апчхи! — почему ты настолько позже — шмыг! — меня приплыла?

— Ну так ты шевелил плавниками, а я-то руками! Кстати, а что там все-таки за испытание было?

— О, — апчхи! — это было кру... — апчхи! — ..то! Шикарнейший подводный город, апчхи! Домики одноэтаж... апчхи! ...ные, из камня какого-то сложены, маленькие, апчхи! совсем, три на три метра. И вот, апчхи! ими усеян такой кратер. Апчхи! И еще не забывай про прелести, апчхи! подводного мира типа водорослей, рыбок, апчхи! всяких... Но это надо видеть! Апчхи! Я даже могу тебе жаборослей, апчхи! поставить, потому что с обычным восприятием эффект, апчхи! не тот...

— Не-ет, спасибо, — у Флер в этот момент было до невозможности хитрюжное лицо. Она вдруг широко раскрыла глаза, уставившись взглядом куда-то поверх моей головы, и трагичным, срывающимся голосом возвестила: — Я боюсь утонуть!..

— Не-е, не бойся, — я чихнул "серией". — Я выздоровею, апчхи! — звучало не очень правдиво. — И сплаваю с тобой. А у меня, апчхи! знаешь ли, даже медаль есть, апчхи! за советы утопающим...

Мы проговорили еще с полчаса, после чего Флер откланялась, предварительно пригласив меня заходить как-нибудь к ней.

Следующие посетители зашли ко мне толпой. Судя по всему, это были мои однокурсники со Слизерина. Ребята чинно встали у стеночки. Вперед вышла Дафна. Она последовательно поколдовала сначала над входной дверью, а потом и над дверью в подсобку, где находилась мадам Помфри, после чего повернулась к шеренге ребят и кивнула. По ее кивку однокурсники слаженно гаркнули:

— С победой!!!!! — и достали кто из сумки, а кто из-за спины бутылки со сливочным пивом и огневиски. Уже через полчаса все были не очень трезвыми. Кроме меня. Я даже глотнуть не мог нормально — девять десятых сразу же вычихивал.

Итак, еще через час я мрачно наблюдал за счастливыми однокурсниками, когда внезапно появился отчим. Входная дверь была открыта пинком, а решительно вошедший Снейп, не обращая внимание на своих питомцев, находящихся в полном раздрае, остановился у моей кровати. Достал из кармана пузырек с жидкостью болотного цвета и пару минут с сомнением на него смотрел (не станет ли у меня пасынком меньше?). но он все же отдал мне пузырек и сказал:

— Пей.

Я чихнул и залпом выпил. Прислушался к себе. Ничего не ощутил. С ожиданием смотрел на отчима, он с ожиданием смотрел на меня. На заднем фоне восковыми фигурами застыли несколько испуганные и стремительно трезвеющие четверокурсники.

Только через три минуты я понял, что больше не чихаю, да и нос у меня не заложен. Увидев на моем лице гримасу удивления, отчим облегченно вздохнул и крепко меня обнял:

— С победой, сынок!.. И марш все в гостиную, там без вас празднуют. Только здесь порядок наведите! — и уже тише шепнул, так, чтобы расслышал только я: — Мама в приказном порядке просила нас с тобой поприсутствовать завтра дома на ужине, так что готовься.

Затем мы все пошли в гостиную, где действительно активно отмечали мою победу без меня. Я с энтузиазмом влился в студенческую пьянку. Ну а дальше все воспоминания немного мутные...

* * *

Ох, как у меня болит голова...

В лучших традициях приключенческих романов я испытывал наиболее часто посещающее настоящего героя чувство — похмелье. Еще болело все тело — такое впечатление, что спал на каменном полу. Хорошо хоть, кто-то заботливо чем-то меня обмахивал. Поток мягкого прохладного ветерка определенно смягчал неприятные ощущения...

— Ну как, проснулся? — шипящий незнакомый голос. Но веки такие тяжелые... и глаза открывать не хочется... я лучше... — Эй, эй! Куда?! Просыпайся! Вставай! Хватит спать! Ты и так здесь уже только спишь почти сутки!

Сколько?!! Я резко поднимаюсь и открываю глаза.

— Ох, у ели, ох, у елки, ох, у ели злые волки! — выдал на-гора я. Да, я действительно спал на каменном полу. Да, голос действительно незнакомый. И шипящий. Я бы даже сказал, змеиный...

Я сидел на полу в Тайной комнате, надо мной склонилась клыкастая морда василиска, имеющая какое-то обеспокоенное выражение, а хвост этой огромной змеюки продолжал методично мотыляться туда-сюда надо мной, создавая приятное дуновение.

Одна мысль осталась — ну ни фига себе я погулял!..

* * *

В гостиной я сначала методично напивался. Впрочем, языком не ляпал и вообще лишнего не говорил. Часов в шесть кому-то в голову пришла гениальная мысль: а чего это факультет празднует без своего символа? В ходе дискуссии я вызвался этот самый символ отыскать и притащить в гостиную. Все согласились.

Всем факультетом меня проводили до ворот. По пути нам встретилась француженка, шедшая за чем-то в Хогвартс. Я поздоровался и попросил передать Флер, если я не вернусь, что я ее любил. После этого мы пошли дальше. Я, стараясь не шататься и не дышать на Филча, торжественно сообщил ему, что Снейп послал меня за травами в лес. Филч скептически посмотрел на темнеющий в уже наступивших сумерках Лес, но все же через некоторое время, поддавшись моим уговорам, выпустил меня.