Снова в школу

А вот способ их изложения — нет.

Переучившийся на маггловские "Паркеры", я с ненавистью смотрел на гусиное перо.

В конце-концов, через пять дней я поставил последнюю точку в последней работе. С гордостью замечу, что последние две трети работ — без клякс!

А вот первую я дважды переписывал. Причем первый вариант... я до сих пор с тоской вспоминаю момент, когда узрел написанное — практически полностью черный от клякс лист.

Наконец, я приступил к испытаниям. Сначала — ментальные щиты.

Ученые в две тысячи седьмом уяснили, что Круциатус и Империус — заклятия ментального воздействия, и при должной степени владения окклюменцией они на человека даже не подействуют. Но какой должна быть эта степень!..

Зато слизеринцы определенно заразились этой идеей. И заразили меня. Бесконечные занятия защитой разума и коллективные изыскания в этой области дали свое. Теперь при Круциатусе каждый чувствовал максимум покалывание в пальцах. Ну а Империус... Раньше я его сразу сбрасывал, потом — просто не замечал. Невелика разница, в общем-то.

Кстати, путем совместных опытов мною со слизеринцами было выяснено, что наложенное на самого себя Круцио длится семь секунд, а Империус просто вызывает трехсекундную боль в висках, после чего эффект пропадает.

Пустив в отражатель прямо напротив себя оба Непростительных, ощутил нужные эффекты и понял две вещи: с ментальными щитами все в порядке, с накладыванием Непростительных аналогично. Пустил в отражатель Аваду, поставил щит, — здесь тоже все в порядке. Ну и слава богам.

Хотя нет, им за перенос — все кары небесные... Черт, какие кары богам? Заносит меня, однако...

Физическая разминка дала удивительный результат — неведомо каким образом, но тело было в более менее пригодном для серьезных тренировок состоянии. Это я выяснил в последний вечер пребывания в доме (до этого тренировался в остальных известных мне заклятиях).

* * *

Меня посадили на поезд. Пока я искал свободное купе, встретил гоп-компанию братца.

— Привет, Снейпыш, как дела? — издевательски произнес Гарри. За ним стояли Лонгботтом, Томас, Грейнджер, младшие Уизли две штуки и Браун с Патил-гриффиндоркой.

— Привет, шрам-башка, — невозмутимо отозвался я. Удовлетворенно оглядев ошарашенного Поттера, продолжил: — Кстати, фразу "Мэтт, ты сильно изменился за лето" можете заменить просто открытым ртом.

Освидетельствовав опущенные челюсти брата и его гоп-компании, насмешливо заметил:

— Какое единодушие! Вы прямо прокричали хором!

Пройдя немного дальше, нашел, наконец, нужное купе, в котором и заперся.

Я вспоминал неожиданный перенос, домашние задания, лица компании братца, и понял, что я что-то определенно пропустил. Но что?..

Ма-ать моя Лили Снейп, я ж на четвертый курс еду!..

До этого я принял решение, что друзей начну заводить себе только в родном университете, а теперь...

Турнир Трех Волшебников, судя по говоркам Снейпа с мамой за ужинами, будет в Хогвартсе. А значит, снова француженки (и Флер!.. — заистерил внутренний голос. Я сказал ему заткнуться), снова дурмстрангцы (половина впоследствии — мои клиенты!).

Ладно, думать будем...

Глава опубликована: 30.08.2010

Глава 5

Я весь путь проехал один. В поезде ко мне стучались, но не достучались.

Вышел из поезда одним из последних, в последней же карете с такими же "опаздунами" и ехал. Между собой мы знакомы ни были, так что в карете царило молчание.

Вечер прошел мимо меня. Пролетело распределение, я покушал, перетерпел косые взгляды гоп-компании брата с ним во главе, отморозился на появление Грюма, не гудел расстроено при объявлении об отмене квиддича, не орал радостно при объявлении о Турнире. Потом тихо-мирно пошел спать.

Утром роздали расписания. Кроме основных предметов тот я выбрал Уход За Магическими существами и Прорицания. Как предсказуемо.

После завтрака у выхода из Большого зала меня поджидал Герой со своей свитой.

— Мэтт, — начал Гарри. Ва-а, да ко мне по имени обратились!

— Гарри, — в свою очередь спокойно кивнул я. Немая сцена.

— Снейп, — решила высунуться Грейнджер. — Я не думаю...

— я знаю, — невозмутимо кивнул я и пошел дальше. У меня не было настроения болтать с ними.

Вместо Прорицаний я пошел к отчиму.

— Сэр, — постучался я к нему в класс. Сейчас он, судя по всему, кошмарил первый курс Равенкло и Хаффлпафа. — Профессор Снейп, я могу потребовать минуту вашего внимания?

Отчим удивился, но кивнул. Грозно посмотрел на первашек и вышел в коридор.

— Мэтью, почему ты не на уроке?

— Э-э... отец, я хотел бы попросить тебя, как своего декана, поменять мне расписание, — заменить УЗМС и Прорицания на Древние руны и Нумерологию.

Снейп минуты две меня разглядывал, прежде чем кивнуть.

— Я сообщу преподавателям. Сегодня уже можешь идти на Нумерологию — она идет третьей парой. Завтра с утра ты получишь новое расписание, а пока иди на Прорицание.

Пришлось плестись к этой дурацкой башне и кричать "Впустите меня!".

Наконец, меня подняли наверх и посадили... к Поттеру.

Трелони вещала о пророчествах, весь класс, затаив дыхание, следил за нашим столом.

— Снейп, — Гарри, похоже, не мог выбрать линию поведения со мной и перешел на нейтральный тон. — Как прошло лето?

О, как мило! Когда Мэтью хотел общаться с Поттером, его посылали; когда они со мной захотели вдруг общаться, не горю желанием уже я.

— Быстро, — заметив подходящую к нам Трелони, я чуть повысил голос: — О, Гарри! Я сделал множество расчетов, использовал кофейную гущу и хрустальные шары... — а вот последнее прозвучало как-то двусмысленно. Но, тем не менее, все внимательно меня слушали, даже Ронни-бой, сердито сопевший за соседним столом: при моем появлении братик спешно пересел.

Я резко оборвал себя и, припоминая весь бред, что говорила мне в школе Трелони, начал вещать хриплым голосом, уставившись в никуда:

— Семнадцать... семнадцать лет проживет Герой... и оставит... после себя... семнадцать детей!.. Его четвертуют, колесуют, повесят, утопят, проклянут, — лица слушателей постепенно вытягивались. — Переедут поездом, спалят на костре, разрежут на мелкие кусочки и... — драматичная пауза. Трелони определенно смотрела на меня с одобрением, Гарри чуть ли не задыхался от страха. Едва слышным шепотом я сказал: — Ну что, Поттер, круто я могу?! — и под звук падения — Гарри от возмущения со стула навернулся — я моргнул и дрожащим голосом произнес: — Оно... ушло.

Трелони смотрела на меня с восхищением, однокурсники — с испугом, братец булькал и пытался плеваться ядом... Благодать!

Но все хорошее кончается, а вот урок отчима уже начался.

В колбочке, выставленной на стол, пузырилась золотистая жидкость. Когда я понял, что там, меня чуть не стошнило.

— Кто скажет, что в этой колбе? — вопрошал наш декан. Вау, даже Грейнджер недоуменно хмурится! — Мистер Снейп? — оу... так, вспоминаем...

— Метанит?.. — по поднятым бровям отчима я понял, что ответ правильный. В свое время каждый наш со слизеринцами урок при подготовке пересдачи начинался с фразы "Поттер, расскажите о метаните..." Как Снейп меня достал этим зельем! Но я воодушевленно продолжал: — Это — метанит с добавкой перинита. Зелье было изобретено в 1958 году на основе маггловского газа метана, обладает похожими свойствами и тем же назначением, названо в честь того же газа. По примеру метана метанит в обычном состоянии неотличим от воды, за исключением свойств: зелье взрывоопасно и ядовито. Выявить метанит можно только практическим образом — попробовать, вкус у него ужасный, — я позволил себе ухмылку. — После пробы есть целых три минуты на то, чтобы сообщить, где метанит. Так же действенен индикатор Кессера, но это безопасный и неинтересный способ. Для того, чтобы облегчить процедуры обнаружения и использования метанита, в котел на определенной стадии добавляется перинит — смесь крови фестрала, сока цикуты и порошка Бальзы. В данном случае перинит окрашивает зелье в золотистый цвет и добавляет ему резкий неприятный запах. Так... Метанит относится к Третьему классу зелий по классификации ле Трекаса, и делится, как и остальные зелья этого класса, на авторский и стандартизированный варианты. Способ приготовления второго описан в учебнике, четко описанного способа приготовления первого нету — для каждого Мастера, как известно, рецепт свой. Все.

Снейп вернул брови на лоб и провозгласил:

— Садитесь, Снейп. За урок — "Превосходно". Что ж, рецепт на доске и в учебнике, приступайте к приготовлению.

Никто из учеников не двинулся. Я взял ингредиенты и сел на свое место.

Н-да, с метанитом у меня связано много воспоминаний. Таких глубоких познаний, как о метаните, у меня ни об одном зелье нету!

В абсолютной тишине я приступил к работе. Сначала смешал и поставил настаиваться перинит, — его добавляют в самом конце — нашинковал ингредиенты, положил и налил в котел нужное и поставил на огонь. Так, теперь довести до кипения...

Выдалась свободная минутка, и я оглянулся на застывшего за мной соляным столбиком Малфоя.

— Что? — спросил его я.

Малфой осторожно потыкал в меня пальцем и возвестил:

— Настоящий... — после чего ущипнул себя за руку и сообщил народу: — Не сплю...

Неверяще покачал головой и приступил к работе над зельем. Понемногу зашевелились остальные.

Я закинул в почти готовое зелье настой перинита. Теперь пять минут на малом огне и — все.

Я взглянул на Снейпа.

Отчим сидел счастливый по самые уши. А в его глазах светились радость, удивление и... гордость?..

Глава опубликована: 26.09.2010

Глава 6

Два месяца прошли с начала учебного года. Я учил уроки, ходил на уроки, тренировался, приспособив для этих целей свежезаколдованный мною пустой неиспользуемый класс.

Некоторое разнообразие вносили полеты на метле по пустому полю. В конце первой учебной недели я послал маме письмо с просьбой прислать метлу. И мне прислали... "Молнию"!

В письме передали, что это — подарок к новому учебному году.

Итак, я получил метлу, уладил организационные вопросы с мадам Трюк и отчимом и имел два вечера в неделю на полеты.

Пару раз на мои тренировки приходил Малфой. В конце сентября он подошел ко мне и сообщил, что будет рад видеть меня в команде в следующем году.

Кроме того, было еще одно интересное событие. Четвертого сентября слизеринцы собрались в гостиной и начали осуждать текущую ситуацию.

О! Я не упоминал?.. Волдеморт-то возродился с помощью сбежавшего Петтигрю в конце нашего третьего курса.

И теперь всех людей, находящихся в зоне риска, а именно — бывших Пожирателей, активно трясли авроры. Проверки поместий проводились чуть ли не каждый день, при том — без особой аккуратности по отношению к предметам интерьера и без особого же уважения к хозяевам. Аристократы злились, но неофициально сделать ничего не могли, а официально — ни один адвокат пока еще не согласился пойти против Министерства.

На следующий день я подозвал нашего старосту-семикурсника.

— Кертис, — обратился к нему я, разглядывая пейзажи за окном. — То, что вы вчера обсуждали... все так серьезно?

Он изучающе меня рассматривал. Подумал немного и кивнул.

Я сунул ему в руки чуть смятую бумажку:

— Здесь — адрес камина одной дамы, — он глумливо поднял бровь. — Не смейся. Пусть ваши родители соберутся в кучу и свяжутся с ней, изложат свою проблему. Названную ею сумму пусть сразу примут, никаких торгов. Эта леди, — я чуть улыбнулся, — раскатает Министерство по бревнышку. Ну или раздолбит по кирпичику... — Кертис долго на меня смотрел, после чего кивнул. Я снова отвернулся к окну. Он положил листок с адресом в сумку и собрался уходить.

— И еще, — окликнул его я. — Если мисс спросит, кто посоветовал к ней обратиться, скажите, что посоветовал благодарный и тренированный хороший юрист. И ни словом больше!

Кертис чуть улыбнулся и ушел.

Через две недели мои возбужденные однофакультетчики обсуждали новость: нанятая юристка хорошенько поваляла все Министерство и аврорат отдельно в... грязи. Кроме того, с правительства была стрясена кругленькая сумма на компенсации и обещание — никаких проверок в течении как минимум пяти лет.

Вечером того же дня ко мне подошел Кертис и сообщил, что все слизеринцы отныне — мои большие должники. Спокойствие, как оказалось, ребята оценили дорого.

Еще некоторое разнообразие в мою жизнь вносили уроки по ЗОТС. К слову, я так и не смог понять, настоящий к нам Грюм приперся или нет: что Крауч-младший, что Грозный Глаз — психи.

Я помню первый урок.

Итак, я спокойно и мирно выцарапывал на парте класса Защиты надпись "Все, кому от глупости может помочь только топор, без исключений идут на факультет Гриффиндор!" Да, немного нескладно получилось, но я на славу Байрона и не претендую.

Сидевший рядом Забини сначала непонимающе на меня смотрел, потом прочитал почти готовую надпись и уткнулся лицом в парту.

В общем, все было мирно, пока в мой тихий мирок не ворвался рык "Снейп, иди сюда!!". Я встал и пошел, мне не трудно.

— Танцуй!!! — рычал Грюм. Я елейным голосом и предельно вежливо осведомился:

— Вы издеваетесь?

Малфой со своей парты прошипел, что я, оказывается, под Империо.

Я смиренно посмотрел на Грюма и сообщил:

— Накладывание Непростительного — статья сто восьмая, на несовершеннолетнего — плюс шестьдесят первая, можно расценивать как провокацию — двести седьмая, далее: если провокация, от вызов на дуэль несовершеннолетнего — триста первая, и вызов заведомо слабейшего противника — двести пятьдесят шестая...Смягчающие обстоятельства: физические увечья и ветеран двух войн. Итого — двести семнадцать месяцев на втором ярусе Азкабана, — подсчитал я. Люди подвисли.

— Так я сяду обратно? — невинно спросил я профессора. Тот кивнул и спохватился:

— И помни...

— ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! — опередил я его на секунду. Обернулся и покровительственно улыбнулся: — Я помню, спасибо.

Или вот случай.

Ссорятся, значит, на дворе Малфой с Поттером. Народ стоит, смотрит. Спускается Грюм. Он только поднимает палочку для заклятия, а я уже уведомляю:

— Принудительная трансфигурация человека без его разрешения карается пятью годами Азкабана. Кроме того, подобные действия так же расцениваются как провокация и так далее...

Грюм стал необычайно угрюм, развернулся и пошел от меня подальше.

В общем, не заладились у меня с ним как-то отношения...

Наступило тридцатое октября, день приезда гостей.

А вот накануне вечером отчим меня пригласил на разговор...

Глава опубликована: 26.09.2010

Глава 7

— Мэтт, добрый вечер, — отчим приветливо улыбнулся. Я же шел на этот разговор настороженно, — думал, что где-то меня в чем-то заподозрили.

— Знаешь, — начал он. — Несмотря на то, что я — не твой родной отец, я люблю тебя, как родного, — он замолчал. — И... люблю, несмотря ни на что. Мы с мамой тебя любим, — видно было, что Снейп чувствует себя не в своей тарелке. Очевидно, разговоры "папа-сын" — не его стезя. — Но теперь... Теперь я рад. Потому что теперь я не просто тебя люблю, я могу полноправно тобой гордится! Твои успехи удивительны, особенно на фоне прошлых... хм... достижений.