С Мартой пришлось мириться — пообещал ей 'двух крепких парней' для рейдерской вылазки в город за нужными в хозяйстве отеля вещами и грузовик, чтобы все это увезти. Пока вел переговоры, в мой номер успел вернуться торт... В аромат его, помимо ванили, добавился тонкий запах духов и мешал уснуть вновь.

А в середине ночи с улицы посигналили. Коротко, вежливо, не желая всех разбудить. За окном, выстроившись колонной, стояли шесть автомобилей, с экскаватором во главе и с бензовозом в арьергарде. Отшагнув от машин, на окна отеля смотрели двенадцать человек в зимних гусарских мундирах, а в руках стоящего рядом с головной машиной алой волной на штандарте застыло полковое знамя.

Теперь количество самолетов, услышанных днем, сходилось.

— Выше всех похвал, ваша светлость, — кивнул я стоящему рядом Ломову.

Тот принял мои слова как должное, ответив коротким наклоном головы. Разве что кончики ушей порозовели от удовольствия — этот момент он пока контролировать не научился.

Принимал гостей в помещении кафетерия, предварительно велев Раулю выставить все стулья на улицу — помещение имело выход на задний двор. Вместо угощения поставил два графина воды и стаканы, идеально прижимающие по краям одолженную из холла туристическую карту города — та заняла почти всю площадь столешницы. Атмосфера настраивала на деловой лад, что сказалось сразу после краткого приветствия.

— Мы закрепились в домах по Дорфштрассе. Выбили оттуда банду, вскрывавшую банкоматы по району. Они же навели на склады переброски порошка севернее, — вел рукой по карте княжич Куракин — невысокий, крепко сбитый блондин с ершиком выстриженных почти под ноль волос. — Есть информация по людям, взявшим хранилище Дойче Банка. Сидят в Малькендорфе, но никакой определенности. — Не удержавшись, потер он ладонью сероватое от недосыпа лицо. — В каком они там доме, подвале.

— В городе очень много активности и наличных, — поддакнул Олег Засекин — тоже княжич, тоже сбежавший из дома со свитой из одного доверенного охранника.

И тоже — крайне деятельный человек. Потому как если первую группу из восьми гостей вела романтика и жажда подвига, то эти господа были посерьезнее — домой они желали вернуться с изрядным прибытком. Вторые, третьи и четвертые сыновья — их записывали в полк Давыдова, руководствуясь силой момента, общими настроениями общества и рекомендациями семейных аналитиков, что хуже не будет. Ведь какой спрос с не-наследников, ежели что случится? Мнение их самих мало кого интересовало.

К слову, 'ежели что' случилось — после фронды Юсуповых тему с гусарским полком, в котором оказались 'неправильные' сослуживцы, старались обходить стороной. Гусарские мундиры рекомендовали не надевать, о звании 'вольноопределяющихся' не распространятся — политический момент изменился, а семейные аналитики вновь слегка просчитались. Что до самих новоиспеченных гусар, которых теперь старались не выводить в свет... Впрочем, про отношение к их чувствам уже говорилось. Так что обернуть плачевную ситуацию в свою пользу — да так, чтобы родные оценили, а братья и сестры обзавидовались — они жаждали яростно, всем своим упрямством и волей людей, которые никогда не считали себя 'вторыми' и желали это доказать всему миру.

Впрочем, завтра первые восемь проснутся — четверо из которых полновесные наследники безо всяких скидок — глянут на черные мешки с добычей, которые прибывшие затащили на подземную парковку, и определенно захотят того же самого. Кроме прекрасных дам, конечно — о них так думать не принято. Равно, как и спрашивать, откуда драгоценности. И вообще, какой туризм без сувениров...

— По моей информации, в город скидывают наличные с самолетов. — Подал я голос, бросив на столешницу парочку фотографий с контейнерами, парящими над городом на парашютах. — Так что денег станет еще больше.

— Зачем наличные? Спутниковые телефоны работают, — перевел с фотографий на меня цепкий взгляд смугловатый юноша из рода Жеваховых.

— В городе нет налогов и нет законов. Но только для того, что внутри города. Сделки с перечислениями используют сервера вне города, и под правило не подпадают. Стороны сделки должны быть внутри города.

— А отложенный платеж? — Недовольно закусил тот губу.

— Статус города ограничен во времени. — Пожал я плечами. — Если вы успеете доставить сюда товар, деньги и вторую сторону, то торгуйте хоть кровавыми камнями.

Жевахов недовольно поморщился от подобного предположения и коротко кивнул.

— Досадно.

— К слову о камнях, создание которых все мы безусловно осуждаем. — Продолжил я, завладев вниманием. — В городе они определенно есть, и сделки по ним будут. Было бы неплохо пресечь их распространение и взять на хранение в наши семьи.

Или кратко: отнять и поделить, но вокруг стола собрались культурные люди.

— Это было бы весьма ответственно и благородно, — покивал Куракин. — Город только очень большой.

— Зато пока статус города не сменится, и деньги, и камни будут в его границах. — Задумчиво пробормотал княжич Орлов — субтильный, слишком высокий и нескладный юноша.

— Рабские рынки, — монотонно продолжил я. — Рынки редких лекарств, трансплантации, наркотиков и запретных знаний.

— Если бы сеньора ДеЛара не было, Ганзе следовало бы его придумать, — присвистнул Куракин.

— Славы хватит на всех, — потер руки княжич Троекуров.

— Осталось только разыскать и пресечь, — засомневался Засекин. — В городе есть агентура?

— Князь Давыдов распорядился захватить городской узел связи. — Поставил я его в известность. — Попробуем отслеживать активность.

— Это его сиятельство мудро решил, — уважительно покивали молодые господа.

— Кроме того, граф, — повернулся я к замершему за спиной де Марету. — Вы говорили, у вас есть знакомые в городе.

— Будут деньги — будет информация, — коротко рапортовал он.

— А если будет много денег, они возьмутся эту информацию проверять? У нас не так много людей. — Повел я рукой в адрес внимательно слушающих господ.

— Если обещать процент, — замер Рауль на секунду. — То, быть может, нас не продадут больше одного раза. Наемники, — словно извиняясь за них, улыбнулся он.

— Ограничимся информацией. — Согласился я.

— Нам бы спутник какой на Любек повернуть. — Произнес Куракин, глядя на карту чуть ли не мечтательно. — И чтобы во всех спектрах понаблюдать, и аналитиков посадить.

— Попробую решить. — Задумался я на секунду.

— Чей спутник есть под рукой? — Посмотрел он на меня с любопытством.

— Вариантов много. Ваши спутники, я так понимаю, заняты Юсуповыми?

— Не только наши, — оглядел он половину прибывших и не удержал вздоха. — Вашим родным не следовало убивать посредника, а вашему деду — сидеть при этом в Биене.

— Что им следовало делать, решать не вам.

— Никаких претензий, — примирительно поднял ладони княжич. — Мы все объединены знаменем полка и общими интересами, господа. Я искренне скорблю, что наше истерзанное заговором государство вновь стоит на пороге гражданской войны!

— Давайте наведем порядок хотя бы в этом городе, — прогудел широкоплечий княжич Кропоткин.

— А там и до нашей империи доберемся, — подытожил я. — Предлагаю собраться завтра в десять, — посмотрел я на часы, показывающие уже четвертый час ночи.

— Разумно. Тем более, что присутствуют не все. — Согласился Куракин. — Один момент, господа.

Я вопросительно посмотрел на него — равно как и остальные.

— Мы прибыли по зову полкового знамени, исполняя текст присяги. Но эта война, — показал княжич в темень за окном. — Война господина ДеЛара и золотых поясов Ганзы. Я говорю за себя и одиннадцать моих товарищей, и мы не планируем в ней участвовать. Разумеется, если господин полковник не поведет нас в бой. Однако же в бой мы пойдем гусарами Его Величества, но отнюдь не солдатами в войске сеньора ДеЛара. Нам не нужен статус над законом. Все наши действия внутри города — это долг дворянина.

— Я вас услышал, господа. — Коротко кивнул в ответ. — Доведу ваши слова до господина полковника.

— Не следует беспокоиться, я сообщу ему сам.

— Как вам будет угодно. — Отнесся я к этому равнодушно. — Господа, мы завершили?

— Нам бы устроиться на постой и людей устроить, — вопросительно посмотрели на меня. — Мы забрали все с собой. Старое место минировали — боюсь, мы там слишком пошумели, завтра обязательно приедут задавать вопросы...

— На втором этаже есть шесть свободных номеров. Третий этаж занят Ее высочеством, на четвертом отдыхает Его сиятельство. Придется потесниться.

— А как же свита? — Замешкался Куракин. — Еще четырнадцать человек.

— Для свиты можно использовать офисное здание. Прокинем туда кабель, будет свет и тепло. Защиту придется организовывать своими силами.

— Сделаем. — Отозвался Жевахов.

— Подземную парковку разумно использовать по назначению и как склад для трофеев. Только бензовоз я туда не пущу, размещайте где-нибудь во дворах.

— Так ведь взорвут, шельмы...

— Сделайте так, чтобы не взорвали, — подавил я раздражение и зевок. — На улице уже светает, господа. Ваша светлость, граф Ломов, что у нас по незанятым номерам?

— Все по правую сторону коридора. Прошу воздержаться от ночных прогулок, путь на верхние этажи закрыт.

— Вы услышали, господа. Рекомендую не шуметь, разбудите Марту.

— Кто есть из себя госпожа Марта? — Полюбопытствовал Засекин.

— Женщина, которая пойдет жаловаться ко мне, а я очень хочу спать. Честь имею, — коротко кивнул я княжичам и направился к себе, пытаться что-нибудь доспать этой ночью.

Впрочем, на полпути лифта успел передумать, нажал кнопку стоп и направился на третий этаж.

— Дорогая, вы нужны мне как супруга. — Постучался я в дверь принцессы и приоткрыл створку.

— Радость-то какая... — Грациозно поднялся из постели силуэт на фоне светлеющего от близкого рассвета окна.

— Распорядитесь подвесить над Любеком спутник обеспечения спецопераций.

— У вас совершенно неверное понимание супружеского долга! — Возмутился девичий голос.

— Так вы отказываетесь?

— Нет. — Проворчали в ответ. — В ответ я рассчитываю на ужин в ресторане!

— Как только все закончится...

— В Любеке! Два дня вам на это, супруг мой! — Оборвали меня настойчивым тоном.

— Да тут бы повара найти, — взгрустнулось от такой перспективы.

Опять же — где найти не сожжённое заведение...

— И чтобы непременно были танцы! А я вам доступ к 'Всевидящему Оку'. — Добавили соблазнительным голосом.

— Хм-м...

Перспектива прогонять все фото через базу распознавания лиц... И не абы какую базу — с персонами весьма специфичными, часто меняющими облик и крайне избегающими публичности... Правда, все запросы будет видеть ИСБ, но это можно было потерпеть.

— На недельку... — Потянулась принцесса вверх руками, словно кошка.

— Согласен.

— А еще я хочу...

— Спокойной ночи, — закрыл я дверь и отправился досыпать хоть малую часть этой ночи.

Потому что чем больше слушаешь женщину — тем больше ей должен. Это я еще по сестрам понял.

— Ваши новые друзья не похожи на тех, кто станет бороться за равенство, — язвительно вставил слово де Клари, стоило лифту вновь заработать на подъем.

— Зря вы так думаете, — попенял я ему. — У любой революции должно быть боевое крыло. Пока первые восемь прибывших будут знаменем перемен, кто-то должен обеспечивать деньгами их порывы души.

— То есть, грабить.

— Грабить награбленное! — Вставил я важное уточнение. — Согласитесь, это сейчас господам удобно изымать неправедно нажитое у бандитов. А что делать, когда Любек кончится? Им же явно понравится и захочется продолжить. Мы дадим им идею!

— А если к вам придут грабить награбленное у грабителей?

— Таких анархистов мы презираем, — веско ответил я, выходя в открывшиеся двери.

К собственному удивлению, выспаться удалось — судя по мягкому естественному свету по пробуждении, шел восьмой-девятый час, а раз меня не разбудили, то все живы и даже не покалечились. Для двух десятков молодых людей под одной крышей — уже достижение.

— Что? — настороженно посмотрел я на стоящего у постели графа Ломова. — Драка? Дуэль? Кто-то свернул себе шею в ванной? Господин полковник зашел в комнату к дамам? К принцессе? К господам?!

— М-м, нет.

И что-то Ломов мялся, то ли не зная, с чего начать, то ли не желая говорить, и я не мог угадать — даже тревожно как-то становилось.

— К Марте?!

— Марта! То есть, нет. — Покачал он головой.

И я только сейчас увидел серые тени под его глазами — юнкер еле удерживался ото сна: взгляд чуть расфокусирован от усталости. Но, видимо, информация все же была не настолько срочной, чтобы будить руководство. И не настолько пустяковой, чтобы оставить на вечер.

— Говорите, как есть, и ложитесь спать, ваша светлость, — я сел на кровать, нашел ногами тапочки и взглядом отметил кресло, куда вчера сложил всю одежду.

Осторожно поднялся, прислушиваясь к травмированной ноге — вроде как, больше не отзывалась болью. Перенес на нее вес, переступил с пятки на носок — даже настроение приподнялось.

— Есть проблемы с Йоханом, Мартой, и могут быть проблемы с прибывшими вчера господами. — Собрался с мыслями Ломов. — Вы вчера изволили поспособствовать Марте с необходимыми в хозяйстве отеля вещами. А их светлости, прибывшие вчера, привезли с собой изрядное количество продуктов, вещей и разнообразных товаров... М-м... Марта посчитала, что может взять часть их для нужд отеля.

— И в чем проблема? — Принялся я одеваться.

Откупимся, в самом деле. Разумеется, если вещи не личные — тогда точно ожидались разборы полетов.

— Дело в том, что за время без электричества в отеле накопилось много одежды для стирки... А Марта посчитала, что порошок в черных мешках — стиральный...

— Та-ак...

— Порошок, к слову, комкался и стирал отвратительно. Йохан взялся достирывать вручную в знак примирения, так как Марта заметила, что он сытый, и весьма оскорбилась...

— Я понял, — махнул я на Ломова рукой и указал на расстеленную кровать. — Ложитесь спать, ваша светлость. Я разберусь.

Повторять не пришлось — мгновением позже граф уже спал, свернувшись на краю кровати. Только обувь сбросил и подбил под живот подушку.

Я прошел через пустые комнаты — там, где ночевал Де Марет, ароматно пахло кофе, а там, где его сиятельство Давыдов — отчего-то незнакомыми духами... Тревожно.

Но для начала требовалось разобраться с Йоханом, Мартой и сопутствующим ущербом — сколько они там дорогостоящего и особо чистого порошка извели, и как за него рассчитываться с хозяевами добычи... Впрочем, это мне впору выставить им счет, чтобы не тащили в мой отель всякую дрянь. Лично уничтожу остатки — и пусть попробуют сказать хоть слово.

Оказалось, что беспокоиться в первую очередь стоило за здоровье сотрудника.

Ибо раскачивающийся в углу, сжимая руки коленями, и бормочущий что-то под нос хозяин отеля — это совершенно не то, что сейчас было нужно. Рядом стоял тазик, наполовину заполненный мутноватой взвесью и постельным бельем. Часть воды была разлита по синему кафельному полу узкого и длинного хозяйственного помещения, дотекая до раскрытого черного пластикового мешка, из которого торчала ручка мерного совочка.