Неумелый попаданец

Во-первых, Степан очень устал. Хотелось спать, и сильно болела голова. А при больной голове любое умственное усилие — настоящее мучение! Так что Степан сделал рукой жест 'нет'.

Алгур Иргуш посмотрел на него недоумённо. Точнее, вопросительно: мол, объясни, почему дальше заниматься не хочешь?

Степан скривил лицо максимально убедительным образом и потёр висок, показывая, что у него болит голова. Алгур Иргуш посмотрел на него задумчиво, а потом вдруг два раза громко хлопнул в ладоши.

Через пару минут прибежал его слуга и почтительно склонился перед хозяином. Тот что-то негромко ему сказал, и слуга куда-то убежал. Через пять минут он появился снова, торжественно неся блюдо, на котором лежали два небольших фиолетовых плода с матовой кожицей. Алгур Иргуш взял один из них и начал медленно есть. А слугам протянул блюдце Степану.

Тот взял плод и осторожно откусил кусочек. Это было что-то потрясающее!

Плод был мясистый и одновременно очень сочный. Сытный и одновременно утоляющий жажду. Сладкий, с приятной кислинкой и одновременно с каким-то лёгким пряным привкусом. В общем, невероятно вкусный.

У Степана появилось непреодолимое желание засунуть этот плод в рот целиком и съесть с максимально возможной скоростью. Но, посмотрев, как медленно и аккуратно ест его Алгур Иргуш, Степан сдержал себя и стал есть плод медленно, пытаясь по максимуму впитать каждую каплю его замечательного вкуса.

Но самое замечательное произошло потом — минут через двадцать. Степан вдруг почувствовал, что вся боль куда-то ушла. Более того — голова стала невероятно ясной. А сил появилось столько, что хотелось бегать, прыгать и переносить с места на место тяжёлые предметы.

Степан вдруг почувствовал, что ещё несколько часов занятий его ни капельку не пугает. Наоборот, появилось прямо-таки непреодолимое желание их продолжить.

И все эти чудесные изменения произошли благодаря маленькому невзрачному плоду!

Так Степан в первый раз попробовал Большую Южную ягоду...

Алгур Иргуш внимательно наблюдал за реакцией своего ученика на целебный плод. И как раз в тот самый момент, когда Степану казалось, что у него вот-вот вырастут крылья и он взлетит на воздух, его учитель улыбнулся и жестом пригласил продолжить занятия.

И они были продолжены.

Произношение следующих слов Степан освоил гораздо быстрее. Дело в том, что Алгур Иргуш очень тщательно подобрал порядок слов. В каждом следующем слове была ровно один новый звук. Причём самого лёгкого типа — согласный.

Степан не вёл точных подсчётов. Но ориентировочно до вечера они разобрали произношение примерно десяти слов. Если считать, что в изучаемом языке такое же количество звуков, как и в русском, то получалось, что хотя бы их треть уже освоена.

Наконец занятия закончились. Произошло это довольно поздно. Но Степан не чувствовал себя особенно уставшим.

Ужинал он опять вместе с Алгуром Иргушем. Поэтому ужин был ничуть не хуже, чем обед.

Степан думал, что из-за воздействия съеденного после обеда тонизирующего фрукта ему будет очень трудно заснуть. Ничего подобного! Заснул он очень быстро. Спал крепко. А под утро даже что-то приятное приснилось.

На следующий день Степан проснулся очень рано. Толкнув дверь своей комнаты, он с удивлением обнаружил, что она не заперта.

Правда, за столом в холле сидел один из слуг — так что без присмотра Степана пока не оставили.

Слуга улыбнулся и жестом пригласил Степана прогуляться по палубе. Что ж, это была неплохая идея.

Погода была пасмурная, но не дождливая. Дул лёгкий ветерок.

А наверху ветер был гораздо сильнее. Облака неслись над головой с огромной скоростью. Иногда между ними появлялся просвет, и в него на несколько секунд заглядывало солнце, освещая всё вокруг призрачным фантастическим светом.

В общем, довольно тревожный пейзаж. Но на Степана он совершенно не действовал. После вчерашнего урока у него был эмоциональный подъём, который не могли сбить никакие внешние воздействия.

Море было прекрасно даже при такой погоде! А что вокруг была разлита тревога — так это Степана сейчас не очень волновало. Ведь его самого тревога не покидала с первого дня появления в этом мире. Вглубь уходила — да, очень часто. Иногда даже на несколько часов подряд. Но даже в этом случае полного покоя в душе не было.

Так что Степан привык к тревоге в качестве постоянного эмоционального фона. И погода здесь мало могла что-то изменить.

Даже наоборот — в редких проблесках солнца ему виднелась какая-то надежда.

Тут вдруг его кто-то тронул за рукав. Это был стоящий рядом слуга. Всё было понятно — пора было идти завтракать. А потом — продолжать учить язык.

Впереди был очень интересный день...

За столом Степана уже застал Алгура Иргуша. Тот сделал приглашающий жест рукой.

Степана не надо было долго упрашивать. Еда, стоящая на столе, выглядела невероятно аппетитно. Копчёное мясо двух видов. Целая корзина самых разных фруктов. И стопка великолепных белоснежных лепёшек.

Несмотря на невероятно вкусные блюда, Степан рассиживаться за столом не стал — потому что торопился как можно скорее приступить к занятиям.

Занятия шли по уже отработанной схеме. Новое слово — новый звук.

Таким образом до обеда были отработаны все согласные. А перед самым обедом и до гласных дело дошло.

Тут занятия немного застопорились. Третья гласная — 'и' — тоже была не совсем похожа на свой русский аналог. Но отличие это было более тонкое, чем у 'е' и 'а'. Степан потратил почти час, пока, наконец, не произнёс этот звук совершенно правильно.

После этого силы у него совсем закончились. Но это было уже не страшно, потому что наступил перерыв на обед.

Стол и в этот раз не подкачал. А хорошая еда и сил прибавляет гораздо больше, чем плохая. Так что с каждым съеденным кусочком Степан чувствовал, как силы вновь к нему возвращаются.

Так что после завершения обеда и очень короткого послеобеденного отдыха желание учиться появилось вновь.

После обеда Степан изучил произношение ещё нескольких гласных звуков. А ротом Алгур Иргуш стал давать ему для изучения новые слова, в которых незнакомых звуков уже не было. Так что появилась надежда, что он выучил все звуки этого чужого языка.

Но, к сожалению, этой надежде не суждено было сбыться... Потому что со следующего утра началось изучение самых трудных звуков.

Вот это был настоящий кошмар...

Вначале пошли экзотические гласные. Какой-то немыслимый гибрид 'ю' и 'и'. Потом — что-то вроде 'ау', но произносимый очень слитно. И ещё несколько странных звуков.

Звучали они странно и чуждо. Но их непривычность настолько бросалась Степану в глаза, что даже в какой-то степени помогала обучению. Он чётко понимал, что должно получиться. Проблема была в том, как всё это произнести.

Затем настал черёд 'странных' согласных. Звук, похожий на 'ч', но гораздо более шумный и энергичный. Очень слитное 'дз'. И ещё несколько в том же духе.

Степан эти звуки освоил довольно резво. Гласные — до обеда, согласные — после обеда. Правда, послеобеденные занятия задержались до глубокой ночи. Но, когда они, наконец, закончились, у Степана было впечатление, что звуки местного языка он выучил все.

Но на следующее утро оказалось, что это вовсе не так.

Следующую порцию звуков Степан назвал 'двойниками'. На его слух, они полностью совпадали с уже изученными звуками. Но изощрённый слух Алгура Иргуша улавливал в них какую-то особенность. А от Степана требовалось всего ничего — эту особенность уловить и произнести.

Первым 'двойником' был звук, похожий на 'д'. По мнению Степана — так вообще самый настоящий 'д' — без всяких оговорок. Но Алгур Иргуш требовал, чтобы этот звук был произнесён как-то по-особому.

Степан раз за разом вслушиваться в произношение 'обычного' и 'экзотического' 'д'. Бесполезно! Разницу он уловить никак не мог. Ускользала от него эта самая разница.

Алгур Иргуш был на удивление терпелив. Не сердился, не нервничал, а раз за разом повторял один за другим об звука.

И его терпение, принесло, наконец, свои плоды! Степан сумел уловить, что 'экзотическое д' произносится чуть более отрывисто. И с лёгким придыханием.

Как только он это понял, произнести новый звук не составило больших проблем.

И главное — теперь Степан совершенно чётко улавливал разницу между двумя вариантами 'д'. Сейчас ему даже самому казалось странным, как он мог воспринимать их как один и тот же звук.

Потом было ещё несколько звуков-двойников — не менее странных и непривычных. Они отняли у Степана огромное количество сил и нервов. Но всё-таки каждый следующий звук давался ему немного легче. И изучение с каждым разом шло чуть быстрее. Так что к обеду все 'двойники' были изучены.

Но это было ещё не всё. После обеда дошла очередь до совсем уж необычных звуков.

Правда, первый из них необычным не показался. Что может быть странного в 'и кратком'? Вроде бы такой же, как в русском языке!

Степан повторил вслед за Алгуром Иргушем новое слово — 'вай'. И (что не удивительно) — получил в ответ короткий жест — 'нет'.

Первые два звука этого слова были уже изучены. Значит, дело в третьем. Ну что ж, придётся опять искать разницу...

На этот раз разница оказалась уж совсем неуловимой. Степан где-то полчаса бился, но так и не смог произнести нужного звука. И вдруг ему пришла в голову идея: попытаться произнести не 'и краткое', а краткий вариант какого-то другого звука. И это помогло: 'у краткое' подошло! Правда, после короткой и несложной коррекции.

Потом Алгур Иргуш предложил следующее слово: 'тай'. Тут уж все звуки вроды бы были знакомыми.

Оказалось, ничего подобного! Только что найденное 'у краткое' не подходило!

Но тут уже Степан знал, в каком направлении искать. Оказалось, требуемый звук: 'о краткое'.

А звук в слове 'зай' оказался 'е кратким'. Такая вот экзотика!

Кстати говоря, 'зай' означало не 'заяц', а ухо. Это так, к слову...

Занятия окончились очень поздно. Ужинали они опять вместе с Алгуром Иргушем. И, хотя занятия проходили с невиданной скоростью (если бы Степан в университете так быстро учил иностранный язык!), учитель был явно чем-то недоволен. Нет, точнее даже не недоволен, а озабочен. Но потом ему в голову явно пришла какая-то удачная мысль, и он сразу же успокоился.

А наутро после завтрака Степану дали не один, а целых два фиолетовых плода. Причём довольно крупных.

И сердце его тут же сжалось от непонятного предчувствия. Ой, не к добру всё это! Явно его бедную голову будут сегодня мучить чем-то неподъёмным!

Но с первым же кусочком экзотического фрукта грустные мысли исчезли. А уже через пять минут Степан буквально кипел от избытка энергии. И готов был свернуть горы (если бы, конечно, те рискнули оказаться на его пути).

Изучаемый в этот день материал оказался действительно очень сложным. Четыре уровня ударения. Варианты произношения гласных для каждого уровня ударения. Особенности произесения отдельных звуков в зависимости от положения внутри слова и от звуков-соседей.

Если бы Степан был в нормальном состоянии, он вряд ли бы сумел во всём этом разобраться. Наверняка бы запутался. Но съеденные им необычные фрукты прояснили его сознание просто невероятным образом. И он изучил этот материал с невероятной скоростью. И, самое интересное, даже не особенно напрягаясь.

Но это было ещё не всё.

Как назвать то, что пришлось изучать после обеда, Степан вообще не знал. Условно он назвал это 'дополнительные звуки'. А суть была вот в чём: вновь изучаемые звуки были похожи на уже изученные. И каким-то таинственным образом с этими уже изученными звуками связанные. А каким — Степан так и не понял.

После того как все 'дополнительные звуки' (их оказалось довольно много) были изучены, Алгур Иргуш встал перед своим учеником, сделал торжественное лицо и сделал размашистый, медленный, подчёркнутый жест 'да'. И Степан понял — все звуки нового языка, наконец, изучены.

Глава четвёртая. Море и река

За те несколько дней, что были потрачены на изучение языка, Степан совершенно утратил представление о проходимом кораблём маршруте. Вызвано это было несколькими причинами.

Во-первых, маршрут на карте перестали отмечать. Почему — оставалось только догадываться. Во-вторых, на палубе он бывал теперь очень редко, можно сказать, урывками. Так что реконструировать их путь самому тоже не представлялось возможным. И, в третьих (это было самое главное) изучение языка в данный момент интересовало Степана гораздо больше, чем пройденный маршрут. Ни одно из мест огромной империи не было для него чем-то лучше или хуже. Так что, какая, в сущности разница, куда они в конце концов приплывут и какие промежуточные точки при этом минуют? А вот от того, как он будет изучать язык, зависит очень многое. Вот ведь какого высокопоставленного обучителя ему предоставили! Так что кое-какие серьёзные надежды на него явно возлагают. И будет очень обидно, если он эти надежды не оправдает.

Но, когда первый этап изучения языка был завершён (и, как твёрдо надеялся Степан, достаточно успешно), лёгкий интерес к маршруту появился у него вновь.

И (вот ведь чудо!) был сразу же удовлетворён. Когда Степан завтракал в гордом одиночестве, появился матрос и изобразил сразу же большой кусок пройденного пути.

Оказывается, сначала они отклонились налево в сторону самого маленького из трёх островов. Причём сделали это очень осторожно, словно боясь подходить к побережью государства-соседа.

Затем не менее осторожно вернулись на старый маршрут и пошли прямым ходом к устью 'самой главной' реки империи.

И сейчас, если верить карте, они находились сейчас как раз в самом её устье.

Степан вышел на палубу, посмотрел вокруг — и буквально замер, восхищённый открывшейся перед ним панорамой.

Перед ним было устье очень широкой реки.

Никакой дельты не наблюдалось. Почему — сразу же становилось понятным, едва взгляд падал на высокие берега.

Горы не горы, но вполне приличные холмы. Явно из твёрдых пород (иначе река давно бы их размыла). Но отнюдь не голые скалы.

Холмы покрывал густой лес с тёмно-зелёной листвой. А может, хвоёй? С такого расстояния это было совершенно непонятно.

Города в устья реки не было. Так — несколько небольших крепостей в важных стратегических точках.

Да — ещё одна подробность. На середине реки был узкий остров, вытянутый вдоль течения. Он делил течение на два протока — умеренно широкий слева и очень широкий справа. Остров тоже был покрыт скалами, заросшими лесом.

Степан смотрел — и чувствовал, как ломаются его недавно возникшие стереотипы.

У него 'сине-бело-жёлтая' держава после знакомства с картой стала ассоциироваться с Древним Египтом. Южная страна вокруг большой реки. Мощное государство. Даже одежда чуть-чуть похожа.

Но знакомство с реальной ситуацией этот стереотип начало постепенно ломать.

Во-первых, главная египетская река Нил заканчивалась огромной дельтой — здесь же ничего похожего не было.

Во-вторых, дикая природа Египта — это болота, зажатые в тисках пустынь. А тут везде был лес — от ближайшего берега до самого горизонта.