Неумелый попаданец

На маленьком столике возле изголовья стоял немудрящий завтрак — кусок лепёшки и стакан воды. То есть поесть ему принесли, но будить не стали.

'Ну и выспался же я сегодня! — подумал Степан, жуя лепёшку. — Наверное, на два дня вперёд'.

Как оказалось, это было очень кстати. Потому что после завтрака события закрутились с неожиданной быстротой.

Примерно через полчаса после того, как Степан позавтракал, в его каюту зашёл очень колоритный человек. Молодой, уверенный в себе, эффектно одетый — но при этом весёлый и дружелюбно настроенный.

Он, широко улыбаясь, сразу же пригласил Степана наверх.

Открывшееся зрелище было потрясающим. Корабль стоял в огромной бухте.

Вход в бухту был сзади. Справа и слева были берега, покрытые лесом. А впереди бухта сужалась. И где-то там, где правый и левый берега сходились вместе, виднелся небольшой город.

Между кораблём и городом сновали довольно крупные лодки. Это не были корабельные шлюпки (они оставались на своих местах, прикреплённые к палубе), а именно лодки, приплывшие из города.

Степан присмотрелся. С корабля на берег грузились какие-то непонятные тюки (судя по всему, это были товары, купленные за границей). Половина грузов, поднимаемых на борт корабля, были либо водой, либо продовольствием. Бочки, глиняные сосуды, мешки... Степан подозревал, что большинство остальных грузов тоже еда или питьё, — только запакованные в тюки, ящики или коробки.

Но тут спутник тронул Степана за плечо и жестом предложил ему перейти в другое место.

Вначале Степан расстроился, так как ему пришлось отойти назад. Теперь спереди он практически ничего не видел, а вид вбок, на заросший лесом берег бухты, был не так интересен.

Но тут спутник предложил подняться по лестнице наверх, пропустив Степана вперёд. А потом была ещё лестница... И ещё...

Концом их маршрута была маленькая площадка, располагавшаяся в самом верху пирамидальной надстройки — спереди от первой мачты корабля.

Вот отсюда всё было прекрасно видно! И вперёд, и вбок. Лишь назад смотреть было бессмысленно — паруса второй и третьей мачты мешали.

Правда, на нервы действовала ещё одна мелочь — где-то на высоте трёх метров над головой находилась горизонтальная рея, к которой крепился низ паруса.

Степан попытался вспомнить, как выглядит типичный парусный корабль его собственного мира. Но в голове были какие-то отрывочные воспоминания. Так Степан и не смог понять, насколько парусная оснастка корабля, на котором он находился, отличается от того, что он увидел бы на Земле.

Конечно, огромный парус, хлопающий над головой, поначалу сильно действовал на нервы. Но открывшаяся перед Степаном картина была настолько великолепна, что он на несколько минут забыл и о парусе, и об узкой площадке, и даже о своей нелёгкой судьбе.

Оказывается, город, лежавший по курсу корабля, был не очень большим. Он имел что-то вроде порта — несколько причалов с прилегающими складскими помещениями. Но причалы эти явно были лодочными. Большой корабль к ним никак бы не смог пришвартоваться. Так что корабль здесь был явно ненадолго — только до завершения выгрузки/погрузки.

На мгновение мелькнула ужасная мысль, что вот сейчас закончится обмен грузами, корабль отчалит и снова уйдет в открытое море. А по пути им встретится огромный красно-чёрный корабль — и Степана отдадут им, как одного из малоценных рабов (до сих пор языка не знает). Мелькнула — и вновь исчезла. Нет, этого просто не может быть!

Степан встряхнул головой, как будто пытаясь отогнать наваждение, и вновь впился взглядом в раскинувшийся перед ним портовый город.

Большинство зданий были деревянными. Это естественно — вокруг полно леса. Но и каменные дома не были редкостью.

Деревянные дома в основном были одноэтажными, каменные — двухэтажными и трёхэтажными.

Особых отличий от привычной архитектуры Степан не заметил. Разве только то, что почти не было домов с прямоугольной планировкой. Практически все они были квадратными — в длину то же самое, что и в ширину.

В городе было много садов. Больше всего их было на той городской окраине, которая была справа (если смотреть со стороны моря). А вот на левой городской окраине раскинулись бедные кварталы. Правда, трущобами их было трудно назвать. Нормальная такая часть города, даже чистая, — только не очень богатая.

Со стороны, противоположной морю, к городу примыкали поля. Так, по крайней мере, показалось Степану в первый момент. Но присмотревшись, он увидел, что на самом деле это были огороды.

Правда, кое-где были и настоящие поля, где росли какие-то злаки. Но их было немного.

Подумав, Степан сообразил, что это вполне естественно. Где-то вокруг города обязательно располагаются деревни — вот там и выращивают хлеб. А возле города актуальнее огороды.

Центральная часть города буквально бросалась в глаза. Потому что находилась прямо на морском побережье.

В первую очередь — главная площадь. Одной её стороной была набережная. На противоположной стороне (той самой, которая от Степана была дальше всего), располагалось несколько очень красивых каменных зданий. Одно из них явно было ратушей (или что там полагалось вместо неё). Функцию остальных Степан даже не пытался угадать.

Слева от главной площади располагалось каменное здание, вытянутое вдоль побережья. Оно не было особенно эффектным — скорее сдержанным и строгим. Правой стороной оно упиралось в главную площадь, а левой — в порт. Скорее всего, это было управление порта (если использовать земную терминологию).

Гораздо эффектнее выглядело сооружение, располагавшееся справа от площади. Больше всего это было похоже на крепость. Скорее всего, это была городская цитадель.

Степану в первую очередь бросилась в глаза огромная каменная башня. Достаточно широкая внизу, она постепенно сужалась кверху.

Трудно было сказать, насколько большую роль она играла в плане защиты. Но вот как обзорная точка эта башня была безусловно великолепна.

Цитадель была обнесена высокой стеной с башнями. Была ещё одна стена пониже — наружная, доходящая до самой набережной. Так что фактически цитадель располагалась на самом берегу.

Присмотревшись, Степан увидел в прибрежной части наружной стены ворота, через которые по узкому каналу внутрь цитадели могли входить лодки.

Переведя взгляд вправо, Степан увидел, что увиденная им крепость была не единственая.

Справа от неё на не очень большом расстоянии, но уже за пределами города, располагалась вторая крепость. Очень похожая на первую, но примерно в два раза больше. А левее города, гораздо дальше чем вторая, располагалась третья крепость — самая маленькая. Сразу за ней берега огромной бухты загибались назад.

В голове Степана как будто что-то щёлкнуло. Оборонительная концепция этого города теперь была ему видна как на ладони.

Общей стены, окружающей город, не было. Это с военной точки зрения явный минус — город легче взять. А вот со всех других точек зрения — большой плюс. Город, не стеснённый окружающей его стеной, чувствует себя гораздо 'вольготнее' — не надо слишком экономить место. Вот поэтому у него и улицы достаточно широкие, и одноэтажных домов много, и на сады места хватает.

А что всё-таки делать, если враг нападёт? А вот для этого есть целых три крепости!

Степан мысленно прикинул — всё население города в эти крепости вполне помещалось. Так что при приближении серьёзного врага следовало хватать всё самое ценное и бежать за ближайшие стены.

А то, что все крепости располагаются на берегу, тоже понятно. Основную помощь горожане, судя по всему, должны были получить с моря. Так что задача укреплений была не в том, чтобы выдержать многомесячную осаду. Достаточно было дождаться прибытия своего флота, который прогонит врагов...

Так что умные люди строили этот город. Очень умные...

Тут вдруг Степан почувствовал, что кто-то тронул его за рукав. Это спутник знаками предложил ему прервать осмотр и спуститься на палубу.

Оказалось, его жилищные условия изменились ещё раз. Незнакомец, только что сопровождавший Степана на прогулке, оказался кем-то вроде секретаря у очень большого начальника, поднявшегося на борт корабля. Этого начальника разместили в гостевых апартаментах, состоящих из двух больших кают, двух средних, трёх маленьких, прихожей, коридора и холла.

Две большие каюты занял Хозяин (как Степан мысленно его называл). Среднюю каюту занял 'секретарь'. Одну из маленьких кают дали Степану. Вторую (одну на двоих) заняли двое слуг Хозяина. Таким образом, одна средняя и одна маленькая каюты стояли пустыми.

Получается, слуги жили в более стеснённых условиях, чем Степан. Странно...

Тем более что, судя по всему, слуги эти были не рабами, а свободными людьми. Ещё страннее...

Хозяина чем-то неуловимо был похож на своего секретаря (хотя, если говорить точнее, это секретарь был похож на него). Оба очень хорошо одетые. Оба уверенные в себе и властные... Вот только у Хозяина эти качества были развиты в гораздо большей степени...

Судя по всему, он был действительно влиятельным человеком. По крайней мере, с капитаном корабля общался совершенно на равных.

Почему эта важная птица проявила такое участие в судьбе Степана, было не очень понятно.

Степана сразу же научили молчаливому вежливому приветствию, которым он должен был встречать Хозяина.

Как ни странно, тот Степану всегда отвечал (опять же молча — лёгким кивком). И при этом как-то странно смотрел. Словно на очень дорого зверя, от которого не знаешь, чего ожидать: укуса или сдержанного мурлыканья.

Глава вторая. Вдоль чужих берегов

Одним из следствий изменения условий проживания было то, что Степан получил гораздо больше свободы.

Правда, формально всё осталось по-старому. Никто не дал ему ключа от комнатушки, куда его поселили. Но фактически всё стало гораздо лучше.

Его новая каюта была раза в полтора больше, чем предыдущая. И, само собой, несравнимо больше, чем тот 'пенал', в который его поселили с самого начала.

Иллюминатор в ней, конечно, был. Теперь Степан мог его совершенно спокойно открывать и закрывать — никто и не думал ему в этом препятствовать.

Дверь в каюту была всё время заперта — но её отпирали по первому требованию. У двери висел шнурок, за который Степан должен был дёрнуть.

Сам-то он никакого звука при этом не слышал. Но, тем не менее, тот, кому это нужно, его сигнал воспринимал (либо слышал, либо видел). Потому что через короткий промежуток времени (не больше десяти минут) на пороге комнаты появлялся 'секретарь' или кто-то из двоих слуг. После этого Степана выводили на прогулку.

Режим самой прогулки тоже изменился. Теперь можно было самому выбирать её место.

Правда, Степану разрешали гулять только там, где в данный момент не велось никаких работ. Поняв это нехитрое правило, он сам стал выбирать пустые участки палубы.

Сопровождал его обычно один из слуг. Очень редко — секретарь.

На корабле было очень много мест, удобных для наблюдения. Но самым любимым для Степана была площадка около передней мачты (он так и не смог вспомнить, есть ли такая площадка на земных парусниках, и если есть, то как она называется).

Вначале время пребывания на ней ограничивалось необходимостью иметь сопровождающего. Но потом секретарь догадался пристёгивать Степана к ограждению площадки. Теперь на площадке можно было находиться одному. Почти целый день (исключая короткие перерывы на еду и отдых).

Конечно, стоять пристёгнутым было унизительно. Но приходилось смиряться — сидеть в каюте и скучать было гораздо хуже.

Так что теперь Степан видел своими глазами места, по которым проплывал корабль. И это очень сильно помогало ему понимать, что изображено на карте.

Тот город, который он увидел первым, на карте присутствовал. Но при этом был изображён самым мелким значком. Мельче просто не бывает. Значит, Степану предстояло увидеть гораздо более крупные города.

Маршрут корабля продолжали прорисовывать и дальше. Делал это один из матросов. Теперь, кстати говоря, совершенно открыто, ни от кого не скрываясь.

Их корабль огибал остров с севера. Причём при этом шёл не очень далеко от берега.

На пути не раз встречались мелкие прибрежные городки. Все они были построены примерно по той же схеме, что самый первый из увиденных: отсутствие городской стены, причалы для лодок, одна-две-три крепости в городе или ближайших окрестностях, много садов, вокруг — огороды.

Были, конечно, вариации, касающиеся числа названных элементов и их взаимного расположения, — но общая схема всегда соблюдалась.

Да, врага, попытавшегося напасть на побережье 'сине-жёлто-белого' государства, наверняка ожидали бы многочисленные неприятные сюрпризы...

Только теперь Степан начал понимать размеры этой 'иномирной' державы. Корабль плыл несколько дней вдоль побережья — а всего навсего обогнул треть периметра самого южного острова. Да, это был самый большой из островов... Но по сравнению с континентальной частью страны он выглядел довольно скромно.

Интересно, где будет конечная точка их путешествия? Может быть, на другом конце страны? А, может быть, Степан всю оставшуюся жизнь проведёт на этом острове...

Во всяком случае, пока ему разрешают смотреть вокруг, надо этой возможностью воспользоваться...

И Степан долгими часами стоял на качающейся площадке, стараясь впитать каждое впечатление...

Первые два дня главным его чувством был интерес. Слишком много времени он провёл в тесных комнатах, где делать абсолютно нечего.

На третьи сутки его охватила какая-то эйфория. Голубое небо, так похожее на земное, тёмно-синее море с белыми барашками волн, покрытый лесом гористый берег, необычные города, — всё это было настолько прекрасно, что все чувства Степана буквально вскипали. Как искрящиеся пузырьки шампанского, налитого в хрустальный бокал.

На четвёртый день Степану стало немного скучно. Всё, что он видел, было замечательно... Но какое-то однообразное... Новых впечатлений становилось всё меньше и меньше.

На пятый день скука стала очень сильной. А утром шестого дня на Степана накатила не просто скука, а невыносимая тоска.

Чего он так воодушевился?

Вокруг него действительно много замечательного: изумительно красивое море, плывущий по нему необычный корабль, покрытые лесом берега, от которых не оторвать глаз, прибрежные города, как будто сошедшие со страниц детских сказок. Настоящий праздник!

НО ЭТО НЕ ЕГО ПРАЗДНИК!

На Степана внезапно навалилось всё, что он в последнее время старался выкинуть из головы: и родная вселенная, которую он, похоже, потерял навсегда, и его униженное положении, и полная неизвестность по поводу порядков, царящих в 'трёхцветном' государстве, и отсутствие у него каких-либо серьёзных козырей (хотя бы для того, чтобы элементарно освободиться). В общем, сладкий сон, который он старался навеять на себя, кончился, и реальность предстала перед ним во всей своей неприглядности.

В таком настроении даже на прогулку идти не хотелось. Поэтому Степан весь день просидел в своей комнатушке. Справедливости ради надо сказать, что никто его к прогулкам не принуждал. И даже не уговаривал.