— Потому что это не Священный Механизм — просто прознесла Конеко.
Риас с интересом взглянула на свою Ладью. Некомата следила за битвой так же, как и Акено, но её глаза не сходили с чёрных когтей, пересиливающих красные в каждом безжалостном столкновении.
— Что ты имеешь в виду?
— Оно копирует Усиленный Механизм, но Усилений не было.
Девушка моргнула.
— Это может быть Персона.
— Это же должно быть невозможно, верно?.. — пробормотал Юуто. — Демонические мечи, это я могу понять. Если он это может, это ещё не так удивительно. Но каким образом можно скопировать Священный Механиз при помощи... — какой-то миг парень боролся со словами — ...воплощения мысли?
— Он сказал, что сила Персон безгранична — сообщила Конеко.
— И ты хочешь в это поверить? Я думал, он не всерьёз.
— Когда он не был с нами серьёзен? — указала Риас. — Он всегда с нами всё говорил и делал всерьёз. Демонстрация в комнате студсовета тому доказательство.
Киба неохотно кивнул.
— Понимаю, о чём ты.
Они повернулись и продолжили наблюдать за битвой. Сейчас Иссей уже едва держался, и уступил всю инициативу своему оппоненту. Сейчас её Пешка полностью ушёл в оборону, пытаясь бороться с напирающим синеволосым парнем, который наносил сильные удары рукой в чёрной броне и совершал сложные движения мечом в другой. Она неохотно приняла, что больше шансов рекрутировать его не будет. Честно говоря, она удивлялась, что Иссей сумел продержаться так долго. Её Пешка совершил в ходе боя порядочно оплошностей, которые Минато или не заметил, или предпочёл не замечать.
— Думаешь, он сердит? — озвучила Акено её мысли. — На нас, в смысле. Он порядком затянул этот матч, и уже было несколько возможностей, чтобы немедленно всё закончить.
Она тоже это заметила, хотя не хотела признавать это единственной причиной.
— Это я виноват, возможно — смущённо признал Киба. — Я сказал, что он может стать в твоей свите только Слоном.
Риас вздохнула. Акено весело покачала головой.
— Асия уже тут — она кивнула в сторону упомянутой, которая напряжённо следила за дуэлью, крепко сжав руки на груди. — И ты забыл про Гаспера?
— Ну, я не говорил ему, что у нас уже есть второй Слон. Я хотел растормошить его, увидеть, удастся ли вызвать реакцию. Заставить сражаться лучше.
Он поднял руки, словно защищаясь от отчитывания, которое должно последовать.
— В мою защиту, с Иссем это сработало.
Она зыркнула на мечника.
— Он не Иссей.
— Да уж... — умудрённо кивнул Киба. — Я это понял, когда он от балды призвал демонический меч и скопировал Священный Механизм класса Лонгинуса, как дешёвый фокус.
— Похоже, тебя это беспокоит — улыбнулась Акено.
— Это просто кажется неестественным — Юуто указал в сторону идущего боя. — Однако, если он намеренно затягивает это, может, стоит его остановить? Нам понадобится сила нашего Пешки для Игры Рейтинга.
Риас хотела ответить, когда её прерват мягкий голос.
— Эм, я не думаю, что Ангел-сан из тех, кто мог бы так делать — осторожно произнесла Асия.
Она нахмурилась.
Введение Асии Аргенто в её свиту всё ещё оставалось для неё загадкой. Когда они принесли бывшую монашку на территорию Академии, её жизненные силы были минимальны, опасно колеблясь между жизнью и смертью. Она не один час оставалась в этом состоянии без намёков на улучшение, и не считая коротких периодов, когда просыпалась едва оставаясь в сознании, тонула в мелком сне. Иссей проводил с ней столько времени, сколько мог, и пользовался переменами, чтобы проверять состояние девушки, за которую чувствовал ответственность. Он входил в палату, чтобы подбодрить её, но каждый раз, когда он выходил, выглядел обеспокоенно и говорил ей, что состояние Асии не улучшилось. Тогда она была беспомощна и не могла ничего делать, кроме как утешать своего Пешку.
А затем что-то случилось, нечто, что произошло, когда ни она, ни Иссей не были там, чтобы увидеть это. Когда она вошла в палату в следующий раз, со свитой на хвосте, Асия почти сразу проснулась, и несмотря на своё ослабленное состояние бывшая монашка с готовностью улыбнулась им всем с кровати. И тогда с заметным спокойствием она попросила воскрешения в качестве дьявола.
Другие её ранга даже думать не стали бы. Игры Рейтинга слишком важны, имеют слишком большое значение для свиты, чтобы включить члена, который не может содействовать победе. Но она была готова на это, и согласилась на просьбу Асии, даже если это означало потратить впустую одну из её фигур. Если это означало радость Иссея и жизнь для девушки, которая это заслужила, то ей не о чем жалеть. Хотя и оставалась беспокойство, что её желание сделать счастливым одного из её свиты ослабит группу в целом.
Как оказалось, ей совершенно не стоило беспокоиться.
После этого состояние Асии быстро ухудшилось, и она больше не приходила в себя человеком. Конеко оценила, что у неё есть день, прежде чем смерть наконец заберёт её. Иссей вызвался присматривать за девушкой, и сдержал слово, верно сидя рядом с ней в торжественном молчании, пока жизнь медленно отступала из её тела. Впрочем, отдыхать нужно было и её Пешке, и как раз в такой момент она вошла в комнату и обнаружила его спящим в кресле, положив руки в качестве подушки возле коматозной Асии. Она бы улыбнулась при этом зрелище, если бы её взгляд не приковал мерцающий фрагмент, покоящийся на подушке у головы Асии, поверхность которого мягко сияла в тусклом свете.
Иссей потом заявлял, что в комнату никто кроме него не входил, и даже если бы входили, он бы услышал даже во сне, особенно если кто-то приходил чтобы вернуть столь ценный артефакт, как Священный Механизм. И тем не менее когда она входила, дверь была приоткрыта. Она понимала, что пройти на цыпочках мимо спящего охранника, положить фрагмент и уйти было бы несложно.
Конеко придавила её неизмеримое облегчение, указав, что даже если у них есть настоящий Священный Механизм, фальшивый, имитация, остающаяся в теле Асии, может помешать ритуалу воскрешения. Как оказалось, об этом им тоже не стоило беспокоиться.
Когда Асия умерла, со спокойным и мирным лицом, в окружении членов её свиты, фальшивый Механизм тоже исчез, превратившись в ничто, когда бывшая монашка испустила последний свой вздох. Было такое впечатление, что он был помещён там с единственной целью продлить её жизнь, хотя для чего — она не знала.
После этого всё прошло стандартно, и когда ритуал окончился, Асия вновь открыла глаза, не как человек, но как дьявол.
У неё было обоснованное предположение, кто помог Асии, и, вследствие этого, помог ей обрести сильного Слона. Это предположение укрепилось, когда на следующий день девушка подошла к нему и перед всем классом назвала ангелом.
Выражение на его лице её развеселило, и она поддразнила его этим, но про себя хотела его поблагодарить. Однако такой возможности она не получила, поскольку Минато быстро сбежал, когда к ним присоединилась Акено. А теперь она задавалась вопросом, будет ли вообще у неё такая возможность. Свадебное предложение от Райзера Фенекса не могло прийти в более неудачный момент, и если они проиграют Игру Рейтинга, она сомневалась, что будет иметь свободу даже встретиться с ним, не то что отблагодарить.
Асия заметила, что все смотрят на неё, и слегка покраснела.
— Я не думаю, что Ангел-сан из тех, кто станет мучать других — уверенно сказала она. — Я думаю, он пытается научить Хьёуду-сана чему-то.
— В таком случае, это странный способ обучения — заметил Киба.
Она согласилась, и хотела сказать что-то подобное, когда заметила краем глаза, что её Пешка перенапрягся. Во всё большем раздражении Иссей яростно обрушился на противника с кулаками, полностью забыв о защите.
На эту ошибку было больно смотреть. Его кулак оказался с лёгкостью пойман; она слышала отчётливый лязг, когда Минато поймал Усиленный Механизм в когтях собственной перчатки. На долю секунды Иссей оказался жутко уязвимым, и меч взметнулся, стремясь воспользоваться этой уязвимостью. Однако в последнюю секунду парень повернул оружие, так что удар в бок её Пешки оказался нанесён не лезвием, а плашмя.
Иссей пискнул и отпрыгнул, и дуэль продолжилась.
Она моргнула, начиная осознавать, что парень делал это с самого начала. Удары Ложного Механизма были блокированы или проходили мимо, поскольку он это позволял, и те, что попадали в цель, всегда приходидись в наименее важные части тела. Каждый удар его меча в последний момент отклонялся в сторону, так что всегда приходился плашмя, а не летальным лезвием.
Он не пользовался ошибками Иссея, чтобы её Пешка мог на них учиться.
Судя по виду её свиты, они, очевидно, тоже это поняли.
— Если Иссей проиграет, а он наверняка проиграет, — произнёс Киба, и в его голосе звучали эмоции, которых она раньше не слышала — я буду на него очень сердит.
* * *
Его оппонент упал на колено перед ним, истратив все силы, но он не чувствовал гордости за свой триумф. Другие могли бы испытывать удовольствие от того, как показательно побит был парень, или ощущать самодовольство от такой полной победы. Но не он. Это не его.
— Сдавайся.
Иссей улыбнулся ему побитым лицом в синяках и порезах. Он старался не сильно целить в лицо, но по мере того как парень уставал, дыры в его защите становились всё более явными.
— Я... не могу.
Он вздохнул.
— Я тебя побил.
— Я... не могу... сдаться — прошептал дьявол. — Если я проиграю... Бучо не сможет... тебя завербовать.
И почему это плохо?
— Если ты не сдашься, мне придётся побить тебя ещё — попытался он.
— Не могу сдаться... — парень выглядел столь усталым, что это граничило с бессознательностью. — Бучо... спасла меня... Должен... спасти её...
Он сдавил Усиленный Механизм в своих когтях, сжимая багровую перчатку и прикладывая давление к руке в ней.
У Иссея вырвался болезненный выдох.
— У тебя нет сил, чтобы продолжать сражаться.
— Должен... Не могу... сдаться...
Он сжал сильнее, и Иссей вскрикнул. Он слышал, как трещат кости под латной перчаткой. Если парень не сдастся, что-то сломается.
— Умный знает, когда сдаться.
— Значит... я... не умный...
Его губы дёрнулись. Он мог оценить упорство парня. Было практически так же, когда он сражался с Никс. Упорная борьба с неизбежным всегда была человеческой чертой. История богата примерами знаменитых последних стояний и осад, когда защитники держались, несмотря ни на что.
Для дьявола Иссей обладал весьма человеческой стороной. Он мог это уважать.
Уважать, но не сдаться. Ценить, но не уступать.
Он позволил Усиленному Механизму проскользнуть сквозь его когти. Перчатка тяжело упала на землю вместе с бессильной и неподвижной рукой Иссея. Чёрный металл его собственной перчатки охватил лицо парня, бронзовые когти разместились на висках. Если слово "сдаюсь" не входит в словарь дьявола, то сработает бессознательность.
Хотя Ложный Механизм закрывал большую часть его лица, глаза Иссея можно было видеть в щели между пальцев, и в них сияла непокорность.
Он задумался, не видела ли то же самое Никс, глядя на одинокого человека, стоящего среди того пустынного пейзажа, одинокую искру непокорности в пространстве её власти.
Он скривился. Теперь он чувствовал себя злодеем.
Внезапный прилив силы заставил его опустить взгляд, прилив силы, что был не его. Усиленный Механизм приветствовал его, его когти сжаты в кулак изумрудный самоцвет мерцал триумфально ярко. Его озарило понимание, что отпустив перчатку, он остался ужасно открыт. Должно быть, Иссей собрал силы в своём Механизме и скрыл их ради этого момента.
Это было почти... хитро... для него.
Багровая перчатка сверкнула, заряжаясь силой для удара, который, он знал, он не успеет предотвратить.
Он почти ощущал злобно зыркающее присутствие в его разуме.
А вот и ты, Ддрайг.
Он улыбнулся в лицо своему оппоненту, потерявшему выдохшийся вид, больше не прикрывающемуся маской проигравшего, на лице которого сейчас была ухмылка, отражающая его собственную.
— Умно — сказал он.
И затем Усиленный Механизм врезался в его живот, и его мир снова взорвался белым жаром.
* * *
Он истратил остаток сил на этот единственный удар, сберегая его для взрыва, который высосет все силы Усиленного Механизма, но стоит надеяться, что этого будет достаточно, чтобы победить врага, во всём превозмогающего его. Это было последнее усилие, последний, отчаянный удар по врагу, оказавшемуся сильнее во всём. Он ощутил, что кулак попал в цель, удар столкнулся с плотью, и затем пришла пустота, когда его оппонент отлетел, чтобы, можно надеяться, упасть бессознательным мешком.
И какие-то секунды, когда вокруг него кружили лишь дым и пыль, он вопреки надеждам надеялся, что так и вышло.
— Я... Победил? — выдохнул Иссей Хьёуду.
— Нет — ответил ему всё столь же знакомый, и оттого ещё более раздражающий голос.
Минато Арисато прошёл через дым. Его униформа была обгорелой и почерневшей, от того места, куда ударил Усиленный Механизм, с шипением поднимался столб пара. Парень заметил это, слегка хмурясь, и взмахом отогнал перегретый пар как мелкое неудобство. Бесстрастное лицо повернулось к нему, и на его губах было нечто сродни улыбке.
— Но ты был близок.
Каким-то образом Иссей знал, что это ложь.
Парень дёрнул головой в сторону, указывая на что-то, и тут Иссей заметил, что дым исчез, и его место заняли извивающиеся щупальца теней.
— Он хочет с тобой поговорить.
На миг дьявол задумался, о чём это было, а затем тени вырвались наружу, окутав своё окружение саваном тьмы. Из вихрящейся массы вытянулись огромные крылья рептилии, массивные конечности, обтянутые чешуйчатой шкурой.
Я — это Ты, и Ты — это Я.
Голос звучал раскатами грома, грубый и наполненный нечеловеческой злобой, окатывающий его своей перекатывающейся глубиной.
Я — Разрушитель. Разграбитель. Чешуйчатое Бедствие, Спускающееся с Мёрзлого Севера.
Тени уплотнились, превращаясь в тело, чёрное как обсидиан и перевитое канатами мускулов.
Из Корней Земли Я был Перевоссоздан. Из Гнева твоего Разума я Явился.
Пни ног разошлись в стороны, врезавшись в землю и производя миниатюрные землетрясения, когда опустились. Мерцающие когти царапали землю, прорезая в ней глубокие борозды так же легко, как кто-то может разрезать пирожное ножом.
Я — Лёд, что был Когда-то Огнём. Я — Ненависть, что была Когда-то Амбицией.
Змеиная шея воспарила ввысь, и с ней — голова, треугольная, оформленная кривыми шипами и дополненная клыками слоновой кости. Белые пятна виднелись на его чёрном рыле, бледные чешуйки на море чёрной шкуры. Большие красные глаза уставились из черепа, как из-под капюшона, и зрачки-щели горели первобытным разумом.
Я — Нидхёгг, Пожиратель Миров.
Дракон поднялся в полный рост, разводя массивные крылья до предела, и издал грохочущее рычание.
И Я Явился Приветствовать Старого Врага.
Глава 7
