— Пообещай мне, что что бы я ни делал дальше, будешь относиться ко мне, как прежде.
Она отступила. То, как понимание расширило её глаза, сделало момент ещё более пронзительным.
— Я обещаю.
Он улыбнулся ей.
И затем возник прилив силы. Окружающей его, поглощающей его своей демонической сверной. Из его разума она полилась вовне, вырываясь из его сознания могучим броском.
— Персона.
Земля содрогнулась.
БОЛЬ.
Гигантская рука поднялась из земли. Её кожа — обугленное месиво почерневшей шкуры и багровой плоти. Струи магмы бежали по её поверхности, как вены.
АГОНИЯ.
На концах пальцев были обсидиановые когти. Они ударили по земле, врезаясь в неё. Тротуар вокруг них искривился и задребезжал под волнами невыносимого жара.
МОЙ ГНЕВ СТРУИТСЯ ПО ПЕЩЕРНЫМ ГЛУБИНАМ.
Появилась голова. Звероподобная, безумная тварь., глаза, что были дымящимися сферами огня, глядели из глубоких глазниц, словно у трупа. Кривые спиральные рога протянулись по сторонам жестокой морды, с каждого рога свисали бронзовые кольца. Рот раскрылся, как каменное жерло вулкана, с зазубренными сталактитами зубов и текущей лавой языка.
МОЯ ЯРОСТЬ РАСКАЛЫВАЕТ КОРУ ЗЕМЛИ.
Дальше появилось остальное тело. Гора обожжённой плоти и искажённых мышц, грубая и обесцвеченная. Оно вырвалось из земли, воспользовавшись в качестве опоры рукой, торчащей в тротуаре. По длинным, похожим на шрамы щелям на его торсе бежали шипящие ручьи огня, дождём капающие на землю. Там, где они приземлялись, земля пузырилась и шипела, когда жар проедал её поверхность, оставляя дыры.
МИР ДРОЖИТ ПРИ ПАДЕНИИ МОИХ ШАГОВ.
Вторая рука высвободилась, разбросав зарево из пылающих обломков и камней. Она тоже врезалась в тротуар, и воспользовавшись обеими руками, оно подняло себя, полностью освобождаясь и встав на изогнутые назад ноги.
ЕГО ЖАЛКИЕ ОБИТАТЕЛИ В СТРАХЕ СКРЫВАЮТСЯ, ЗАСЛЫШАВ МОЁ ПРИБЛИЖЕНИЕ.
Оно сделало шаг. Земля застонала в агонии. Поверхность покрылась трещинами и раскололась там, где ступила чудовищная когтистая нога. Из этих трещин вырвались струи лавы, земля выплюнула потоки жидкого огня, заполнив воздух густой пеленой вулканического пепла.
НАКОНЕЦ-ТО Я ВЫБРАЛСЯ НА ЭТОТ ПЛАН.
Нидхёгг был огромным. Когда он материализовался, то занял изрядную часть поляны. Этот же нависал ещё выше. Его демоническая форма нависала надо всеми, массивная, титаническая тварь, исполненная гнева и нечестивой ненависти.
И Я СОЖГУ ВСЕХ ПРЕД ОГНЁМ МОИХ КРЫЛЬЕВ.
Сотканные из тени крылья вырвались из его спины, полуночно-чёрные, словно поглощающие весь свет. Пульсирующие оранжевые жилы выросли из темнейших мест, и протянулись, покрыв каждое огненной паутиной.
Я БЕЛИАЛ, ВЛАДЫКА ТЕНИ И ПЛАМЕНИ.
Архидемон издал оглушительный рёв, звуковой удар неритмичного шума, угрожающий порвать барабанные перепонки чистой силой звука. Воздух вокруг его пасти трещал и искажался, искривления были заметны невооружённым глазом. Сфера живого пламени, в которую был собран Марагидин, пульсировала в его челюстях.
И Я ЯВИЛСЯ, ДАБЫ РАСКРЫТЬ, СКОЛЬ ЖАЛКА И СМЕРТНА ВАША СУЩНОСТЬ.
Глава 9.
Когда он вошёл в ту же комнату, где они собирались перед матчем, атмосфера, встретившая его, была совершенно иной. На него уставились пять пар широко раскрытых глаз. В этих взглядах не было враждебности, или страха; это удивило его больше всего. Была лишь растерянность, словно они не знали, что о нём думать.
Риас вошла следом за ним, аккуратно проскользнув вперёд. Их плечи соприкоснулись, и она слегка улыбнулась ему улыбкой, не достигшей глаз.
Её свита окружила её, и он видел, как она как обычно ведёт себя как идеальный лидер, парой мягких слов облегчив страхи Асии, кивнув Кибе, когда он спросил, в порядке ли она, улыбнувшись поддразнивающей её Акено.
В этот момент он вдруг осознал, что это действительно была её свита. Её группа. Их группа. Он никогда в неё не входил, на самом деле. Он всегда был посторонним, чужаком среди них. Даже когда он согласился помочь, он был лишь временным членом. Случайным знакомым.
И это его вполне устраивало.
Он повернулся к выходу, не желая посягать на то, что было их моментом.
— Погоди.
Обычно он игнорировал просьбы, но было в её голосе что-то, что заставило его остановиться. Он бросил взгляд за спину, и к своему лёгкому дискомфорту заметил, что её щёки довольно сильно покраснели.
— Не уходи.
У Акено было такое выражение лица, словно внезапно наступило Рождество.
И они вдруг окружили его, поздравляя его с достойной победой. Киба хлопнул его по спине с такой силой, что заставил его скривиться. Конеко улыбнулась ему, чего он ещё не видел в исполнении молчаливой обычно девушки. Иссей дружески стукнул его по руке — наверняка утром будет синяк. (пр. переводчика: Диа...) Лёгкая боль навеяла новое воспоминание. Акихико зачастую делал то же после того, как они повергали особо сложного противника; и боль, и синяк...
Он сказал себе, что внезапное чувство общности — просто мимолётное ощущение.
Асия обняла его.
Он изо всех сил старался не продемонстрировать ужаса. Он не обнимается. Это не в его стиле. Даже на том пляже с Юкари это было для него довольно некомфортно... Хотя к ней это и не относилось.
Объятье девушки стало только крепче, когда он попытался освободиться.
Он вздохнул и неловко похлопал её по плечам, решив, что в такой ситуации следует сделать это.
К счастью, открывшаяся дверь спасла его от дальнейших вторжений в личное пространство. Вошёл Сайзекс, и смущённая улыбка появилась на его лице, когда он увидел происходящее. Впрочем, слабая улыбка исчезла, когда его взгляд остановился на нём, сменённая выражением, которое можно было описать только как "любопытствующая задумчивость".
Дьявол наклонил голову в его сторону.
— Пройдём со мной.
На этот раз это был приказ.
Он высвободился из объятий Асии, и бывшая монашка вернулась к Иссею. Он заметил, что эти двое сейчас выглядели каким-то образом более близкими, и что парень больше не избегал прикосновений девушки.
Как интересно.
И они вышли из комнаты, он и Сайзекс, шагая по тому же коридору, что и меньше часа назад. На этот раз они были не одни. Он ощущал взгляды, наблюдающие за ними, чьи владельцы скрывались за множеством украшающих стены дверей.
Сайзекс заметил его смущение и усмехнулся.
— Это дьяволы, приглашённые семьями участников понаблюдать за Игрой Рейтинга. Не беспокойся. Они просто удивлены исходом матча. Это всё.
Это было существенной недооценкой.
В конце концов они остановились перед одной из дверей. Сайзекс толкнул её, открывая, и пригласил его войти кивком головы.
— После тебя.
Он вошёл.
Его взгляд немедленно привлекли фигуры, уже находившиеся в комнате. Мужчина, похожий на Райзера, но гораздо более утончённый, беседовал с другим мужчиной с серыми волосами, которые под тусклыми лучами солнца, проникавшими в окно, мерцали почти как серебро. Его окружала атмосфера изящности и утончённости, но была в нём и некая твёрдость, закалённость.
Третья фигура одиноко стояла в стороне. Огненно-рыжие волосы, стекающие с его головы, отражали Риас и создавали ему то же впечатление достоинства, что и у Сайзекса. Он предположил, что это родственник. Ещё он обратил внимание на стол в центре комнаты, кресла у него, и красивых женщин в одежде служанок, стоящих в каждом углу.
Дьяволы. Даже в такой ситуации они каким-то образом нашли способ продемонстрировать свой декаданс.
— Не ожидал увидеть тебя здесь, Дайхаузер — произнёс мужчина, похожий на Райзера. — Обычно ты тренируешься со своей свитой в какой-нибудь недружелюбной среде.
Тот, кого назвали Дайхаузером, и сероволосый, улыбнулись.
— Я стараюсь следить за всеми Играми Рейтинга, лорд Фенекс, даже неофициальными. Никогда не знаешь, кто среди молодого поколения продемонстрирует многообещающий потенциал. — Он повернулся, когда они вошли, и его улыбка выросла. — И этот, должен сказать, весьма многообещающ.
Дьявол указал на стол и окружающие его кресла.
— Пожалуйста. Садись.
Он так и сделал, а затем моргнул, осознав, что с текущей расстановкой он оказался размещён во главе стола. Это, безошибочно, было жестом уважения. Он не был уверен, как это воспринимать.
Они сели вместе с ним, Дайхаузер в одиночестве на одной стороне, в то время как трое остальных заняли другую. Случайно или намеренно, но Сайзекс оказался ближе всех к нему, и мужчина подмигнул ему, когда их взгляды встретились. Это немного облегчило напряжённость, но подлило масла в огонь гложущего ощущения, что ему не понравится то, к чему всё идёт.
— Не хочешь выпить чего-нибудь? Чаю, возможно? Лично я уважаю человеческий кофе.
Одна из женщин-дьяволиц, одетых как служанки, шагнула вперёд с подносом напитков в руках. Когда он покачал головой, Дайхаузер снова ему улыбнулся.
— Тогда к делу? Хорошо. Но прежде всего, я полагаю, следует представиться.
— С моей стороны в этом нет нужды — первым произнёс Сайзекс. — Со мной он уже знаком. Я заскочил перед началом Игр Рейтинга.
Мужчина, которого Дайхаузер назвал "лорд Феникс", поднял изящную бровь.
— Технически, визит перед началом матча может считаться получением нечестного преимущества одной из сторон.
— Не придирайтесь к визиту брата к своей сестре, лорд Фенекс, — легко ответил дьявол — особенно перед событием, которое может определить её судьбу на остаток жизни.
— Нет, — признал мужчина — я не буду. Я и сам так сделал бы на твоём месте. Хотя замечу, что она не нуждалась в твоей помощи, или в помощи любого из нас, чтобы определить свою судьбу.
Лёгкая улыбка озарила лицо Сайзекса.
— Моей сестре всегда удавалось найти хороших слуг, которые её поддерживают.
— Этот больше, чем слуга.
Мужчина повернулся к нему, и хотя на его лице не было презрения, не было и принятия.
— Я — лорд Фенекс, один из Семидесяти Двух Столпов, глава клана Фенекс, и отец сына, которого ты только что показательно победил.
О. Это многое объясняет.
Фигура, сидящая рядом с лордом Фенексом, восприняла это как свою очередь представиться, и вежливо кивнул ему.
— Я лорд Гремори, один из Семидесяти Двух Столпов, глава клана Гремори, и отец Риас.
В его тоне было некое скрытое значение, как бы мягко ни было это сказано, и не будь он столь наблюдателен, он бы этого не заметил. Дьявол оценивал его, это было понятно, хотя почему или для чего, он не знал. Он решил, что это чувство ему не нравится.
Тот, который выглядел самым весёлым из собравшихся, тот, кто всё это начал, постучал пальцем по столу, когда пришла его очередь.
— И я — Дайхаузер Белиал, один из Семидесяти Двух Столпов, глава клана Белиал, — кривоватое веселье проникло на его лицо в форме улыбки — и я явился приветствовать того, кто призвал моего почтеннейшего предка.
Он скривился. Этого следовало ожидать...
На другом конце стола лорд Фенекс вздохнул.
— В исполнении настоящего Белиала это звучало лучше.
— Могу представить — весело ответил Дайхаузер. — Но это вообще характерная черта наших предков, верно? Они все были весьма хвастливыми существами.
— И в большинстве случаев обладали силой, поддерживающей это хвастовство — тихо добавил лорд Гремори.
— Воистину так — Дайхаузер повернулся к нему. — Скажи мне, парень, что ты знаешь о Великой Войне и равно великом, но гораздо менее славном расколе, что последовал за ней?
Он нахмурился. Сона говорила ему об этих вещах, тогда, в комнате студсовета, и Риас упоминала о них. Но их описания были в лучшем случае поверхностными. Он обладал базовым пониманием, и только.
Дьявол воспринял его выражение как ответ.
— Изначально было три великих фракции, — начал Дайхаузер — Ангелы, Падшие, и мы, Дьяволы. По множеству причин мы сражались друг с другом на протяжении очень долгого времени. Мы называем этот период времени Великой Войной. Не буду надоедать деталями, но достаточно сказать, что заварушка была изрядно кровавая.
— Это серьёзное преуменьшение — вмешался лорд Фенекс. — "Кровавая" — это слово для описания битвы. Мы едва не досражались до грёбаного вымирания.
— Досражались бы до вымирания, если бы позволили фракции Старых Сатан делать, что хотят — вставил Сайзекс.
— Нужно понимать, что мы были близки к тому — продолжил объяснять Дайхаузер. — После веков безостановочных конфликтов, наши силы были истощены до такой степени, что ещё одна великая битва покончила бы с нами, как с расой. Настолько сократилось наше население. К тому времени оригинальные Сатаны, бывшие нашими лидерами, давно были мертвы, убиты в Великой Войне, и вместе с ними множество наших величайших, служивших их командирами и генералами. Но смерти такого множества высокоранговых дьяволов привели к любопытному побочному эффекту.
Мужчина улыбнулся ему.
— Они позволили нам думать за себя.
— Четыре Великих Сатаны были невероятно могущественными существами, — ровно произнёс лорд Гремори — и с их силой, они правили Преисподней железным кулаком. Меньшие дьяволы блюли их волю, и любой неподчинившийся был казнён, а его клан уничтожался. Их имена были Люцифер, Вельзевул, Асмодей и Левиафан, и их правление было отмечено насилием и борьбой.
— Короче говоря, они были злыми — откровенно сказал лорд Фенекс.
Он решил, что не может не согласиться с этим утверждением.
— Весьма — кивнул Дайхаузер. — Даже самые ревностные сторонники фракции Старых Сатан это признают. Их просто это не заботит. Но мы слишком забегаем вперёд. Слишком прыгаем по истории, и, боюсь, если продолжим так, наш гость может запутаться.
Это было не так, но он решил, что говорить об этом нет нужды.
— Со смертью Четырёх Великих Сатан возник вакуум власти — продолжил объяснение Сайзекс. — Как ни посмотри, право править должно было перейти их прямым потомкам. Но, как упомянул Дайхаузер, мы были просто слишком истощены, чтобы продолжать Великую Войну, а фракция Старых Сатан хотела этого. Продолжать войну против Ангелов и Падших, даже если это означает вымирание нашего рода. Это было безумием, и чтобы остановить это безумие, часть из нас восстали и сформировали сопротивление. Последовавший раскол в наших рядах привёл к очень брутальной гражданской войне.
На привлекательном лице дьявола возникло выражение печали.
— Воины, сражавшиеся когда-то вместе на поле боя, обратились друг против друга. Товарищи по оружию проливали кровь друг друга. Брат сражался с братом, и отцы сражались с сыновьями.
Сайзекс помедлил и с сожалением покачал головой.
— Мы потеряли много хороших дьяволов в том конфликте.
— Это были мрачные времена — пробормотал лорд Фенекс.
— Мрачные и проблемные времена, — серьёзно произнёс Дайхаузер — однако в конечном итоге необходимые для нашего выживания, как расы. Мы выиграли гражданскую войну, и изгнали потомков Четырёх Сатан и их последователей в отдалённые углы Преисподней. С приобретённой независимостью мы остановили любые попытки продолжить Великую Войну, и сосредоточились на возрождении инфраструктуры и населения. Первое было сравнительно просто, а для второго потребовалось, чтобы наш Аджука Вельзевул разработал систему Злых Фигур, позволяющую превращать добровольцев-людей в дьяволов. Наша численность была слишком мала, чтобы нормальные методы размножения сработали.
