Пока подкрепляемся, чем домовики послали, речь заходит о взаимоотношениях магов и Церкви. Не о вере как таковой, а именно о Церкви — то есть мощной организации, некоторое время даже державшей под контролем почти всю Европу. Была даже история, когда какого-то там императора отлучили от Церкви, и все, пишите письма. Пришлось бедному монарху переться в Италию и босиком выпрашивать прощения у Папы. Опять же, как неоднократно вспоминалось, по догматам христианства любой маг, колдун или ведьма подлежат уничтожению, ибо чудеса могут быть только от бога. Соответственно, те, кто занимается магией, — априори безбожники, попадут в ад, ну и так далее, и так далее.
— Церковь? — озадаченно хмурится Грюм. — Я не настолько хорошо помню историю. Вроде бы у магов с ними был вооруженный нейтралитет. Если кто из магов черту переступал, то его свои же скручивали и Церкви отдавали. Точнее, в Инквизицию. Те и сами пробовали жечь магов, но получалось не всегда.
— Тогда они схитрили и начали массовые гонения на магов, — добавляет Нимфадора. — Когда маги начали обращаться к своим правителям (Министерств ведь тогда не было) с жалобами, то было заключено соглашение с Инквизицией. Как раз то, о чем Аластор говорит.
— В результате маги сами окорачивали других магов, а Инквизиция получала пряники за борьбу?
— Утрированно, но верно, — кивает Нимфадора. — Только не забывай, что взамен Инквизиция и Церковь не устраивали гонений на остальных магов, а те обычные люди, которых жгли по доносам соседей, это уже дело людей. Мне на экзамене этот вопрос попался, пришлось попотеть, пока вспомнила и ответила!
Причем говорит она это с отчетливой гордостью, мол, сумела! Взяла и ответила! Правильная гордость, за сделанное своими руками и умом, а если уж вспомнить, что Нимфадора училась у профессора Бинса, так вообще. Не каждый школьник после лекций призрака найдет в себе силы учить Историю магии.
— И потом эта система пригодилась, когда приняли Статут, — задумчиво размышляю вслух. — Маги продолжали присматривать друг за другом, только уже во имя секретности.
— Где-то так, да, — кивает Грюм. — Всегда проще использовать готовое, чем создавать с нуля.
— Во, еще вспомнила! — восклицает Нимфадора. — Маги тогда оказывали серьезные услуги людским правителям, а те в ответ прикрывали магов от Церкви. Когда сильнее, когда слабее, но прикрывали. В среде магов возникала иерархия, те, кто сильнее, прикрывали тех, кто слабее, но взамен требовали услуг и подчинения.
— Феодализм, понятно, — киваю. — И те, кто помогал правителям людей, стали аристократией магов?
— Наверное. В вопросе этого не было, — немного растерянно отвечает Тонкс.
Впрочем, мой вопрос и был-то риторическим. И так все понятно, без лишних слов. Не сказать, что отверзлись бездны, но вот этот договор с Инквизицией весьма любопытен. Пробовали ли маги взять власть пару тысяч лет назад? Или не смогли собраться в толпу и были биты? Или вообще не пробовали, а просто помогали власть предержащим? Или были вынуждены помогать, а до того смотрели на людей как на говно?
Когда однажды, кучу лет спустя, наступит спокойное время, надо будет погрузиться в пучины истории.
Подлинной истории, а не той отретушированной версии, что преподносят в учебниках. Погрузиться, ознакомиться, вынырнуть и пойти мыться. Ибо подлинная история — это обычно грязь, кровь, цинизм и дерьмо, и на неподготовленные умы она действует однозначно плохо. Надеюсь, к тому времени я буду готов к этой самой подлинной истории.
Зачем она мне? Логичный вопрос.
Буду искать упоминания о порталах, конечно же. В истории людей точно такого не найду, а вот у магов может чего и встречу. Да, это очередной задел на будущее, который, возможно, и не осуществится, и не потребуется, но если их не делать, то вообще никакого движения вперед не будет.
Глава 21
Уроки на регулярной основе посещать так и не получилось, но, в сущности, ничего страшного в этом нет. Все эти тренировки и так пересекаются со школьной программой в плане практики, а теорию подучить можно быстро. Опять же, не надо катать метровые свитки по Истории магии, как там гоблины пиздились с магами в четырнадцатом веке за месторождение серебра. Или скучно и нудно вычислять, когда же там Юпитер залезет на Марс, чтобы Козерог слез с Дев. В этом плане система семилетнего обучения немного избыточна, кучу всего можно выкинуть, и никто не пострадает. Все равно девятнадцать из двадцати школьников забывают все это, едва сдадут экзамены. У людей, в общем, то же самое, даже шутка такая есть: «высшее образование — это то, что вы помните, после того как забыли то, чему вас учили в университете».
Это не хорошо и не плохо, это просто данность жизни.
Мне и Гарри тут плюс в том, что пропущенный учебный год не такой уж и пропущенный получается. В практическом зельеварении Гарри точно делает успехи, вот что значит нормальный наставник и отсутствие подколок со стороны Снейпа. Единственное, чего ему жалко, так это УЗМС. Ради одного Гарри никто урок проводить не будет, разве что факультативно посещать местный зоопарк, что, собственно, и делаем время от времени. Существ пятой категории подучили вот, в практических примерах и картинках, хех. Но систематики в этом нет, так, хаотичный набор познаний об отдельных существах.
— Вернемся в Хогвартс, ходи чаще в гости к Хагриду, — говорю Поттеру, пока мы идем в зоопарк, — он тебе все про зверей расскажет и покажет, благо их у нас в Запретном Лесу просто масса.
— А кто меня туда пустит, в Запретный Лес? — озадаченно чешет в затылке Гарри.
Потом останавливается и хлопает себя по лбу. Ржем, аки два пони, ибо на лошадей не тянем габаритами.
— Вот-вот, уже пятый курс, а туда же — «кто меня пустит?»! — говорю сквозь смех. — Да тебя еще и префектом сделают, вообще ходи где хочешь!
— Как это префектом? — опять озадачивается Гарри.
— Ну, как, как... как обычно становятся префектами? Приходит письмо, а там приписка мелким шрифтом, мол, поздравляем вас, дорогой мистер Поттер, теперь вы префект Гриффиндора, у вас куча прав, включая право на специальную ванную комнату для префектов.
— Ого! А ты откуда знаешь?
— Перси рассказывал, на пару с Пенелопой, — небрежно машу рукой. — Можешь баллы снимать и назначать, бродить по школе после отбоя и всякое-разное в таком же духе. Права и обязанности, короче говоря.
— Даже не знаю, но звучит заманчиво.
— Вот-вот, и у Хагрида сможешь сидеть сколько хочешь, и в Лес ходить, зверушек изучать. Так что все в порядке будет у тебя с УЗМС, сдашь экзамены, станешь аврором, как хотел.
— Да, это было бы отлично, — кивает Гарри.
— Опять же, весь пятый курс впереди, подтянем предметы, по которым отстаешь, и все, — сообщаю вдогонку. — Так что нечего переживать, вон мы сколько за этот год узнали!
— Да, я понимаю, — снова кивает Гарри, — но все равно как-то нервничаю.
— Ну это нормально.
Другая школа, лямур, Турнир и прочие вещи, выбивающиеся из привычной колеи. Конечно, после такого кажется, что назад, в привычное русло учебы в Хоге, не войдешь и будешь отставать, и так далее. Нормальные, здоровые страхи умеренной силы, главное, чтобы не разрастались. Но и здесь год в Дурмштранге пошел на пользу Поттеру. Отсутствие нездоровых шепотков и зависти за спиной, тренировки на свежем воздухе, крепкий сон, здоровое питание и отсутствие нездорового квиддича, а также общение с крестным — в общем, одна сплошная польза для Гарри. Опять же, гормон пришел, организм перескочил на новый уровень, и все такое.
То есть физическое и психологическое здоровье Гарри плюс-минус в норме, на мой дилетантский взгляд.
Для полной профилактики надо его еще летом на медосмотр сгонять, и потом все, вперед, убивать Волдеморта и заканчивать эту дурную историю, тянущуюся уже пятнадцать или даже двадцать лет. Когда там родители Гарри воспылали страстью нежной? В конце учебы? Сразу после школы? Ну вот оттуда история и тянется. Формально точкой отсчета следует считать пророчество Сивиллы, но было бы оно, то пророчество, не родись Гарри? Или было бы — просто потому, что настало время изречь его, — но было бы оно о другом? Что-нибудь вроде: «Тот, у кого одна нога и один глаз, скоро станет одноруким, а Темный Лорд с горя умрет на десять лет», хех.
— Так я могу Гриффиндору дать тысячу баллов, и мы выиграем! — внезапно заявляет Гарри.
— Нет, не можешь, — качаю головой.
Мы уже практически пришли. Местный зоопарк, в простонародье известный как полигон номер семь, он же школьный заповедник, обнесен высоким забором. Вход строго через ворота, ибо через забор перелезть можно, но опасно. В самом мягком варианте — сигнализация тебя оглушит и вызовет дежурного мага. Работает эта хрень в обе стороны, так что магические звери через забор тоже не перелезут. Особо бодрые создания четвертой и пятой категорий, конечно, смогли бы, но здесь держат только первые три. Для них мощности охранной системы хватает. Четвертую и пятую категорию держат отдельно, и экскурсии туда водят тоже отдельно. Шестые и седьмые курсы факультативно.
Сама система местных зоопарков напоминает наш Запретный Лес. Некая территория с разнообразным ландшафтом, населенная магическими существами, с устоявшейся экосистемой. Вообще, только в Дурмштранге, глядя на забор, мне пришло в голову, что в Хогвартсе тоже есть нечто такое. Невидимая охранная черта вокруг леса. Иначе трудно объяснить, почему те же акромантулы не выбрались и не сожрали всех и вся вокруг. Или кентавры, у них тоже немалых размеров копыто на магов, прошлые обиды копятся, а память просто лошадиная.
При этом охранный круг не мешает магам ходить туда и сюда, да и тех же фестралов выпускает. Нет, некорректно, фестралы наши таратайки возят, значит, на них отдельный доступ настроили. Хм-м-м, невидимая охранная черта с настраиваемым доступом... Да это ж охуенно, надо будет на свой дом такую же поставить. Придут Пожиратели в гости, а им хрясь, бам, хрюсь по голове — и все, закапывайте покойничков. Если, конечно, запитки от источника не требуется, тогда все плохо и печально.
Местных на этот счет расспрашивать бесполезно. Кто готов рассказывать — не знает деталей и подробностей, а тот, кто знает — не готов говорить. Опять же, как и в Хогвартсе, многое замыкается на директоре. Товарищ Иштван Лошонци, в свое время сделавший предложение, аналогичное тому, что высказала мадам Максим, помнится, улыбнулся и сказал, мол, принимай предложение, перебирайся в Дурм, и все узнаешь. Понятно, что ради такого менять школу не стоит, но метода пряника и еще одного пряника меня позабавила. Классика же: «Оставайся мальчик с нами, будешь нашим королем!»
Невольно хихикаю, припомнив мультик и ответ.
Директор Лошонци не понял бы, но было бы интересно взглянуть на его лицо после фразы: «Ладно, я согласен быть богатым. Я согласен быть счастливым. Но вот одного понять не могу, как вы, такой большой и сильный, помещаетесь в этой маленькой школе». Ахах, бредовые развлечения в стиле «сам пошутил — сам посмеялся». Ибо за мной стоит совершенно другой культурный пласт, и местным его не растолковать. Разве что ученикам Дурмштранга, кто с территории бывшего СССР, но тут таких раз-два и обчелся. Специально не искал, просто, по слухам, есть такие ученики, и все тут.
Была мысль их найти, но вовремя остановился.
Про систему магического образования в Союзе они все равно не расскажут. Расспросить о Родине? Смысл бередить раны сейчас? Съезжу после достижения совершеннолетия, посмотрю, как там что, может даже своего аналога разыщу. Или аналог жены. Говорю «аналог», ибо это все-таки другой мир, и считать, что тут все точно такое же — непростительная глупость. И хорошо, если эта глупость не выходит за рамки теоретических измышлений, ведь на практике за глупость можно очень качественно поплатиться.
Проходим в калитку, так как ради нас смысла распахивать ворота нет, и оказываемся на территории зоопарка. Сегодня мы пришли смотреть на нюхлеров, это такие забавные зверьки — как ни странно, третьей категории опасности. Любят рыть и копать, влёт находят золото, драгоценности и побрякушки, по виду напоминают смесь крысы и крота. Есть мнение, что их вовсю используют гоблины: и чтобы рыть-копать, и чтобы искать золото, а то вдруг пара монеток куда-то в щель закатилась? Гоблины то ли изначально такие были, то ли под действием магии изменились, но деньги любят, просто жить без них не могут.
Ну и нюхлеры так же, с драгоценностями на их территорию лучше не заходить. Поэтому у нас с собой ничего блестящего нет, ну разве что мое ожерелье, пусть попробуют утащить, хех. Как обломают зубы об металл, так сразу и вернут. Кстати, о побрякушках.
— Подари Флёр какую-нибудь милую безделушку с драгоценным камнем. Кулончик там или перстень, — советую, искоса поглядывая на Гарри.
Тот едва заметно вздрагивает. Ага, не прошла любовь, не увяли помидоры. Хоть Гарри и продекларировал, что всё, завязал, но мы-то знаем. «Одной рукой письмо строчу, другой я думаю о вас», как говорится в фольклоре. Но при этом он старательно перебарывает себя, и даже под это дело избавился от неосознанных чар мисс Делакур. В смысле, вся эта четвертьвейловская магия от нее исходит, диадема не даст соврать, но на Гарри уже не действует. Грюм, надо заметить, этим фактом очень доволен, и даже как-то проворчал, мол, парень сделал первый шаг к защите разума. Сейчас щиты Дурмштранга не дают Волдеморту залезть к Гарри в мозги, но после окончания Турнира и учебного года Поттеру все же придется сунуть голову в пасть Темному Лорду, образно выражаясь.
— Нет, — Гарри сжимает зубы и мотает головой. — Нет. Я не буду покупать любовь!
— Кто говорит о покупке? — вот надо же так странно интерпретировать мои слова. — Останетесь друзьями, будете друг другу открытки слать, а там, глядишь, и Габриэль подрастет. Или еще лучше, Флёр за твоего крестного выйдет, будете видеться каждый день.
Гарри опять вздрагивает, и очень сильно. Хм-м-м, неужели Сириус не устоял? Не верю!
— Нет, этого не будет, — говорит глухо. — Ни того, ни другого. Никогда. Турнир закончится, и я больше не увижу ее. Никогда.
Понятно. Не перегорело в нем еще до конца, но все же понимает, что не надо теребить душу и растравлять рану. Влияние Сириуса? Наверное. Я-то хотел задвинуть на тему, что можно дружить с Флёр, а потом — кто знает, куда кривая жизни вывезет? Глядишь, и попробует французской магии, ага.
Гарри машет рукой и заканчивает речь, на радость внимающим из травы нюхлерам:
