— Сейчас подлечусь и побежим, — шепчу волку.
Дух жизни справился с вывихом без труда, и я, помассировав ногу, вновь побежал вперёд, ступая куда осторожней, чем прежде. Подождать до утра? К огру! Вперёд и только вперёд! Небольшая травма лишь прибавила мне злости и осторожности.
Отмахав за ночь приличное расстояние, под утро я всё же решил сделать перерыв. В глубоком и быстром ручье водилась рыба, и я, используя телекинетические удары, добыл себе завтрак. Хотя можно было просто доставать рыбу телекинезом, но я решил совместить полезное с полезным. Старался, во-первых, строго дозировать ману, не вливая по четверти резерва за раз, а во-вторых, придать этим выбросам какую-никакую структуру — уплотнить внешний слой, чтобы тот препятствовал пустому рассеиванию маны, а удары получались более жёсткими. Получалось раз от раза всё лучше, и горка оглушённой рыбы на берегу росла. Отдав половину Мраку, съел остальное и прилёг поспать.
* * *
На следы зверей мы наткнулись поздним утром. Мрак обнаружил их первым и дал мне знать негромким рыком.
— Кто здесь у нас? Талбуки?
Судя по следам, стадо небольшое. След, конечно, не первой свежести, но это лучше, чем ничего. Дух воздуха никого поблизости не обнаружил, и мы принялись нагонять стадо. Если их не вспугнули хищники, далеко убежать они не должны, ведь трава есть везде, не надо пробегать десятки километров для её поиска. Решив дополнить пустой бег тренировкой, формирую телекинетические микроудары, целясь по проносящимся мимо метёлкам цветов. Получалось не всегда удачно, но если ничего не делать, то никогда и не будет получаться. Вскоре наткнулись на место, где ночевало стадо. Ха, с таким темпом мы их через час нагоним!
Но я оказался неправ. Пасясь, талбуки ходили по большой спирали и оказались куда ближе, чем я предполагал. Хотя если бы не разведчики, пришлось бы повторить за ними весь маршрут.
— Мрак, за мной! — выкрикиваю волку, спрямляя дорогу.
Азарт охоты подстегнул наши силы, и мы с всё возрастающей скоростью приближались к добыче. Можно было организовать засаду, пока Мрак не выгонит на меня стадо, но мне хотелось не этого. В том, что я расправлюсь с талбуком, сомнений нет, но сейчас мне этого мало. Я хочу насладиться погоней. Долгой, изнуряющей погоней!
* * *
Вечер того же дня, Бьюкигра.
Полчаса назад Аргнак вернулся с охоты, привезя на Мраке талбука. Лёгкая улыбка тронула губы орчанки, от воспоминания о том, как торопился муж, чтобы привести сердце свежим. И ведь умудрился за такое короткое время, когда дичь в округе уже распугана, найти добычу. Сейчас он спал, положив голову ей на колени, а она перебирала его волосы. Дети, наевшись талбучьего сердца, забрались на отца и уснули вповалку.
Она давно видела, как мужа сжигает изнутри жажда охоты, что в крови у орков. И теперь он наконец утолил её. Осторожно приподняв его голову, девушка выбралась, подложив свёрнутую в рулон шкуру. Пока дети спят, а остальная семья отсутствует, можно заняться добычей.
* * *
Четыре дня спустя.
Знакомство с духами Хатгаута прошло хорошо — они меня приняли. Установление контакта начиналось с того, что мы объединяли усилия и старый шаман призывал соответствующую стихию. После этого мы "общались", привыкая друг к другу, а на следующий день я старался до него дозваться. Сильно помогала методика Таррираша, позволяя лучше понимать духов. Призывы этих довольно сильных существ уже были мне по силам, так что я не падал от магического истощения. Мне было с чем сравнивать — духи Оркривы были не столь развиты. Но больше всего впечатлил огненный призыв Хатгаута. Пламенеющий был очень сильным духом, и теперь я понимал, почему Оркрива предпочла спрятаться, не попытавшись одолеть старого шамана.
Скоро переезд, в этом месте клан выбил всю дичь и собрал всю съедобную растительность, которую смог найти, а потому телегу со съёмным мостом буду делать уже на новом месте. План вчерне у меня уже был готов, осталось только найти подходящее дерево и отлить втулки, что пойдут на оси колёс.
* * *
На новой стоянке.
Орки и раньше собирали и ягоды, и сок олембы, но никогда — так много. Мои доводы, воля вождя и белые меха, выменянные на кош'харге, сделали своё дело. Никто не отлынивал, ведь все знали, что их труд не пропадёт напрасно. Я с остальными шаманами делал уже третью кладовую, формируя её с помощью духов в обрывистом берегу возле приметного дерева. Сейчас самая ягодная пора, и нужно успеть заготовить как можно больше до того, как придёт пора собирать и зерно.
Пока мои жёны посменно варили варенье (я платил мясом орчатам за собранные ягоды и сок олембы), удалился с Мраком на два часа ходу от стоянки. Волк легко нёс вьюки с железом, а я бежал налегке, высматривая в берегу реки выход глины. Вскоре мои поиски увенчались успехом. Вокруг никого не было, и я вовсю пользовался телекинезом. Оторвав нужный шмат, замешиваю его с водой, получая однородную массу и отсеивая камешки и мусор. После, собрав со дна промытый речной песок, примешиваю его к глиняной массе.
Дух воды убрал излишек влаги, и я начал формировать будущую отливку, уплотняя в глине вырезанные из дерева детали. Здесь и части втулки, и элементы крепежа моста. Я пока не могу сделать это с помощью телекинеза — точности не хватает. Зато его сила достаточна, чтобы удерживать раскалённый металл. Тратить время на заготовку угля и его переплавку я не собираюсь, а потому, совместив аркану и шаманизм, добьюсь нужного результата. Теперь осталось высушить глиняные формы и прокалить их, но использовать для этого только духа огня я не стану. Говорун быстро понял, что от него требуется, и я наблюдаю, как от глиняных форм поднимается туман. Как известно, в вакууме вся жидкость превращается или в пар, или в лёд, и сейчас происходит как раз нужный процесс. Мой огонёк подогрел заготовку, после чего призванный Пламенеющий (надеюсь, он сейчас не нужен Хатгауту) принялся за металл, что я поднял телекинезом. Правда, перед этим пришлось потренироваться, чтобы дух воздействовал лишь на материал, не уничтожая телекинетический захват. Вторая вакуумная сфера охватила переплавляемый металл, и я почувствовал отток маны. Вот раскалённая сталь заполнила формы, и я утапливаю их в яму, раскаляя вокруг песок. Теперь им сутки-двое предстоит остывать, как и песку вокруг.
Утерев честный трудовой пот, бегу с Мраком к присмотренным мной деревьям. Пришло время заготавливать деревянные части для моста. Его я решил делать на основе деревянной двутавровой балки, такие элементы будут ненамного тяжелей обычного бревна, а выдерживать при этом смогут в разы большую нагрузку. Если коротко, то чем выше двутавровая балка, тем она прочнее. Средняя часть почти не несёт нагрузки, а потому её можно делать весьма тонкой, без потери прочности. Но и гигантизмом страдать я не собирался — достаточно будет того, что мост выдержит трёх орков с волокушей одновременно. Помню, как-то читал на Земле, как принимали работу инженеров и строителей. Перед торжественным открытием все, кто руководил работами, заходили под мост, а по нему ехали телеги или машины с перегрузом. Если мост обваливался — халтурщики гибли.
Подойдя к примеченной мною роще, выбираю подходящие деревья. Лучшим была бы, несомненно, олемба, но у меня рука не поднимается срубить это дерево. Обычное подойдёт и прослужит ничуть не хуже. Вскоре семь стволов были выбраны. Большое, в обхват, пойдёт на доски для середины балки, а шесть — на основания. Обрезки же послужат настилом и пойдут на колёса.
* * *
Три дня спустя.
Делать телегу (а точнее — арбу) полностью из досок я не стал. К чему такие сложности и лишний вес, если мне в ней не песок или камни возить? Каркас из жердей, обтянутый шкурой с таким же тентом, будет ничуть не хуже, зато куда проще в изготовлении. Вообще, я все вещи старался адаптировать под нужды и возможности орков. Во-первых, так было понятней и привычней, во-вторых — многие способы работы с деревом у орков были вполне на нужном уровне, ну и в-третьих — чтобы желающие могли быстрее перенять полезную новинку.
Иду к месту, где заготовил деревянные детали и сделал нужные отливки. Мрак загружен шкурами, со мной отправилась вся семья. Все собранные в округе ягоды уже были переработаны, и у них выдалась свободная минутка. Орчата то идут пешком, то норовят забраться на Мрака, то отвлекаются на насекомых или съедобную травку. Несмотря на обильное питание, они никогда не отказывались от добавки.
— Кажется, дождь собирается, — сказала Кайнати, глядя на небо.
— Там, где мы будем работать, я разгоню тучи, — успокаиваю её. — Солнца не обещаю, но будет сухо.
Вскоре мы добрались до сложенных элементов, Бьюкигра принялась разгружать Мрака, Дувейли кормила сына, а Кайнати снимала успевшего забраться на сложенные штабелем доски Нарилрона. Дочки пока не лезли за ним, следя, попадёт ему или нет. Чтобы не упали, раскатал всё тонким слоем — пускай полазят, посмотрят и попробуют на зуб. Обработанное дерево явно глянулось орчатам, и те с возросшим энтузиазмом принялись ворочать тяжёлые для них заготовки. Небо хмурилось, но дождь так и не начался, и мне не пришлось призывать стихию.
Пока дети знакомились с предстоящим фронтом работ, я вместе с орчанками раскатал шкуры и пошёл доставать отливки. Небольшое телекинетическое усилие, и перед нами кусок красной глины со стальными отливками внутри. Форма легко разламывалась, открывая взору блестящие детали.
— Красиво получилось, — произнесла Бьюкигра, выбирая из осколков металлические заготовки.
Орчата увидели новое развлечение, и дерево было забыто. Тисангра довольно разборчиво что-то объясняла брату, пока тот катал по песку часть втулки.
— Растут, помощники, — чувствую, как губы растягивает довольная улыбка.
— Дети, помогите мне собрать эти обломки, — произнесла Кайнати, беря в руки первый кусок запечённой глины.
И маленькие помощники не заставили себя ждать, весело гомоня и стаскивая остатки формы на расстеленную шкуру.
* * *
Легко ли работать, когда маленькие орчата путаются под ногами и норовят уронить себе на ногу какую-нибудь тяжесть? Конечно, легко! Самое главное — не допускать подобного, просто привлекая их к своей работе. Подержать деревянный колышек, потянуть за края шкуры, когда её раскраивают, да и просто посидеть на готовом пролёте моста, проверяя, насколько он прочный. Дети со всей серьёзностью отнеслись к общей работе, внося в неё посильную лепту.
Сделав перерыв, развели костёр, доверив часть готовки малышне. Дочки, от избытка серьёзности хмурившие бровки, помешивали закипающую воду, а Нарилрон разделял на части корни оршанника, время от времени выбраковывая кусочки и закидывая их в рот. После обеда уставшие орчата угомонились и прилегли поспать, а мы взялись за самую опасную работу.
Арба получилась на загляденье — дно представляло собой раму из брусков, оббитую досками. Стенки — каркас из жердей, обтянутый шкурами. Колёса по плечо взрослому орку, шириной в две ладони — для лучшей проходимости. Благодаря тому, что была только одна пара колёс, повозка не требовала специального поворотного устройства. Погрузив разобранные секции моста, запрягли Мрака в повозку и поехали домой.
А вот и ручей, за которым расположено наше стойбище. Появление доселе невиданного чуда (со стороны можно было подумать, что это движущийся шатёр прямоугольной формы) вызвало оживление среди детворы и орков постарше. Новости распространились как летний ливень, и к тому моменту, как мы скрепили секции моста и перекинули их через ручей, собралось уже много народа. Получился он не очень крутой, а для переправки через водную преграду хватило бы и одной секции. Но мне нужен тест прочности конструкции, и любопытные орки его обеспечат. Стоило нам перебраться на другой берег, как орчата тут же заполонили его. Пусть, запаса прочности хватит и на больший вес, а за время стоянки и стар и млад привыкнут к его виду и оценят лёгкость переправы.
* * *
Несколько недель спустя.
Осень — время, когда орки занимаются сбором урожая зерна. Полевые грызуны уже набили свои кладовки, осталось только выкопать их и переложить в мешки и корзины. Который раз уже наблюдаю эту картину — племя, развернувшись широкой полосой, медленно кочует, собирая запасы. В эту зиму у клана Разящих Топоров будет больше муки и лепёшек. Золотая пора была и ещё относительно спокойным временем — все соседи также готовились к зиме, и вероятность стычек с чужаками была минимальна.
Кроме запасов зерна я предложил сохранять и корни оршанника. Правда, раньше я этого не делал, а потому закладок продуктов будет не так много, как могло бы быть. И опять большинство орков решили посмотреть, что же у меня получится — остальных продуктов и так на порядок больше будет припасено, а выйдет ли толк из затеи с корнями — ещё неизвестно. Плюс к этому собирать их куда хлопотней, чем зерно. Но я не сдавался, покупая связки этих питательных корешков за мясо у молодёжи.
Для лучшей сохранности подготавливать их к зимовке я решил двумя способами. Первый — уже испытанный на зерне, когда его рассыпают тонким слоем на просушенный песок, чтобы не сопрело. И второй — перед закладкой обмакнуть их в глиняную болтушку и дать высохнуть. Таким образом можно сохранять самые нежные корнеплоды, по крайней мере, земной топинамбур, что не долёживает до весны, в такой "шубке" сохраняет свою свежесть.
* * *
Пришло время большой охоты, предшествующей путешествию к священной горе. С начала слияния наших кланов прошло уже достаточно времени, чтобы орки приноровились друг к другу, но лишняя тренировка всё равно не будет лишней. Я участвовал в ней наравне со всеми, за исключением того, что впервые действовал верхом на Мраке. Дубеут наблюдал с вершины холма за нашим перемещением, громким голосом отдавая приказы. До мощного гула отца он ещё не дотягивал, но чувствовалось, что это лишь временно. Оценив нашу слаженность, вождь объявил начало охоты.
Разведчики загодя нашли нужного копытня, и тренировались мы неподалёку от места пребывания гиганта, чтобы быстрей добраться и не устать в пути. Дух воздуха принёс мне ощущение огромной туши — такое было трудно с чем-нибудь спутать! Если только он не облеплен птицами, м-да... Вспомнилось, как я принял павшего копытня за какое-то неизвестное чудовище.
Вскоре показалась и наша будущая добыча. Светло-серый гигант меланхолично пережёвывал выдранный с корнями куст и время от времени громко фыркал, отгоняя надоедливую мошкару. Наше появление вызвало у него недовольный рёв, но еда его пока интересовала больше. Первые стрелы взвились в воздух, раня его в большие повислые уши. Утробный рёв, пробирающий до костей, был ответом надоедливым букашкам, после чего величественный зверь обратил на нас пристальное внимание налитых кровью глазок. Не став размениваться на пустые угрозы, он грузно побежал навстречу охотничьему отряду, норовя растоптать обидчиков или нанизать их на рог.
