И включил ручку. На приборе загорелся экран, и Димка увидел блекло-серое, нечёткое, как на фотобумаге, изображение. Странный круг. Затем что-то шевельнулось. Он почувствовал тугую силу, какую-то решимость, исходящую изнутри него. Драмл нажал кнопку на другой стороне прибора. И изображение на экране стало чётким...

Какой-то лес, прозрачный и голубоватый, с россыпью серебристых шаров, серповидных деревьев и тёмных стволов. Сзади и сверху — небо, по нему плывут темные тучки...

У Димки перехватило дыхание. Он узнал этот лес и боялся, что чертов прибор обнаружит... Но что это?..

Изображение завибрировало и резко сменилось.

Это был Вайми. Он стоял в какой-то незнакомой комнате. Затем он вдруг оказался на ровной, как стол, серой равнине, окружённой со всех сторон скалами. Он поднял голову, и Димке показалось, что кто-то с силой ткнул его пальцем. Бесформенные серо-зелёные пятна, покрывающие равнину, казались живыми.

— Это Проклятое Болото, — пояснил Драмл. — И Вайми конец. Болотные демоны очень опасны.

Димка молча уставился на экран. Да, это точно был Вайми! Но почему он так спокоен? Ну да, на него никто не спешил нападать. Он шел по топи, словно зачарованный. Хотя почему это 'словно'?..

— Это заклинание Легкого Шага, — деловито пояснил Драмл. — Редкое и дорогое, но с ним можно запросто ходить по водам. Недалеко и недолго, но можно. И ещё Полог Света, отводящий глаза нечисти. Ещё более редкое и дорогое заклинание, не всякий маг может его сотворить, тем более запечатать в амулет. А амулет у Вайми есть, к гадалке не ходи. Точнее, даже два, а может, и побольше. Значит, его нанял какой-то маг не из последних, чтобы он прошёл к Гнилой Башне. А там... — но тут изображение исчезло.

Драмл недовольно постучал по прибору, но ничего не изменилось. Экран остался темным.

— Всё же испортился, сволочь, — проворчал он. — Ну ничего. Кое-что ценное я всё же узнал. Кто-то решил раздобыть Освобождающий Посох, и этот 'кто-то' явно из Владык. Только зачем бы ему?.. Освободить от заклятья Певцов? Интересно, интересненько... — Драмл опомнился и посмотрел на пленника. Потом улыбнулся. Неприятно. — А тебе, родной, не повезло. Если бы я всё сейчас узнал, я бы тут же с тобою простился. Не больно даже — чик-чик, и ты уже где-то там. А теперь тебе придётся прогуляться в мой замок. Где мы с тобой поговорим с помощью старых проверенных способов...

Драмл вновь взмахнул рукой — и в этот раз не стал сдерживать удара. Димка успел лишь зажмуриться. Потом мир взорвался разноцветными искрами — и погас...

Глава 7.

Какое-то время Димки не было. Была только пустота, в которой плавали мутные лиловые звезды и какие-то мерзкие, перекошенные хари. Они бормотали и смеялись, но мальчишка ничего не мог понять — да и не хотел. Наконец он понял, что бредит... и изо всех сил рванулся к яви...

Димка очнулся, лёжа на полу. Ему было холодно. На нём были лишь меховые шорты, подаренные ему Лемурами. И ничего больше.

Оглядевшись по сторонам, мальчишка увидел, что он лежит в каком-то зале, с высокими потолками и огромными открытыми окнами. Вдоль зала рядами протянулись столы с приставленными к ним скамейками, и, кое-как поднявшись, Димка сел на одну, поджав под себя ноги. В окна задувал холодный ветер, и мальчишка зябко ёжился. Он был зол. Зол на себя, на друзей, на весь мир. На всех. Страшно же ему не было. Точнее, ему было всё равно. По крайней мере, до тех пор, пока он не замерзнет окончательно...

— Я бы на твоем месте не сидел. Не стоит, — раздался голос сзади. — Можно застудить попку.

Димка обернулся. За соседним столом сидел Драмл. Его длинные черные волосы были расчёсаны на прямой пробор и собраны в хвост. На нём была белая рубашка, брюки с подтяжками и черные кожаные ботинки. Димка не заметил, как он тут появился.

— Где я? — хмуро спросил он, глядя на Драмла.

— В моём замке, — Драмл широко улыбнулся. — Ты же... — он неопределённо покрутил рукой в воздухе и посмотрел на Димку. — Можешь не представляться. Я наслышан о тебе и твоих... подвигах. Поэтому наш разговор начался в столь... некомфортной обстановке. Но, спешу заметить, именно я спас твою жизнь. По крайней мере, я отдал Отару особые указания относительно твоей персоны. А он отдал тебя мне.

— И что со мной теперь будет? — угрюмо спросил Димка.

— Да ничего, — ответил Драмл. — Наоборот, тебе ещё повезло. Ты попал в руки к настоящему мастеру, а не к какому-нибудь заурядному халтурщику. Если бы ты попался в лапы к обычному шаману орков, то...

Димка поёжился.

— То что? — спросил он.

Драмл снова улыбнулся. Теперь на его лице было почти благожелательное выражение.

— Ну, я думаю, что тебя бы не стали лечить, как я сказал, а просто убили бы, — пояснил он. — Не так, так эдак. У них ведь, у этих орков, свой закон. Тебя бы просто задушили. Или сожгли бы заживо, или зарезали. У тебя ведь совсем нет никаких украшений, никаких амулетов, никаких талисманов. И даже татуировок нет.

Димка покрутил головой.

— Нет, есть у меня талисман, — неожиданно вспомнил он. — Только это не талисман. Это крестик. Я его с детства ношу, и он мне никогда не мешал.

— А ты уверен, что это талисман? — поинтересовался Драмл, и тут же сам себе ответил: — Конечно, уверен. Ты должен понимать, что без моей помощи ты бы не поправился. И это ещё мало сказано. Если бы я не вмешался, ты бы умер. Можешь считать себя счастливчиком.

— И что со мной теперь будет? — повторил Димка.

— С тобой? — Драмл задумчиво взглянул на пленника, сложив руки на груди. — Гм. Я ещё не решил. Вариантов слишком много. Конечно, всё зависит от тебя. Если ты будешь служить мне, варианты будут одни, если откажешься — совсем-совсем другие, для тебя крайне неприятные. Но это будет зависеть от твоего поведения. Впрочем... — он пожал плечами, — ты ведь не хочешь отказаться?

Димка угрюмо молчал. Драмл усмехнулся, встал и подошел к нему:

— Я могу дать тебе свободу. За свою службу ты получишь всё, что захочешь. Ты сможешь вернуться в свой мир, сможешь стать кем угодно, хоть миллиардером, хоть королём. Но это всё только в том случае, если ты согласишься. И я хочу, чтобы ты понял, почему я так поступаю.

Драмл склонился над Димкой, и тот, не выдержав, отпрянул. Глаза у мужчины были желтые, как у змеи, также же холодные и страшные.

— Не знаю, — Димка пожал плечами. — Я правда ничего не знаю. Я ничего не могу понять.

Драмл покачал головой и развел руками. Он выпрямился и стал смотреть на Димку сверху вниз. Потом он сказал:

— Ты должен знать, что я — владыка. Владыка планеты и всего, что на ней есть. Я — бог. Я властвую над всем, что существует и происходит в мире. И я не потерплю неповиновения. И если ты не станешь мне служить, я обреку тебя на смерть. Это будет очень больно. Ты можешь выбирать. Но это не значит, что выбора у тебя нет. Ты сам выбрал себе мой мир, когда пришёл сюда. Теперь ты должен сделать другой выбор. Здесь, сейчас. Если ты будешь молчать, я буду вынужден пытать тебя. Так что очень хорошо подумай.

Он подошёл к окну и закурил. За окном ярко голубело небо. Димка зажмурился, а когда открыл глаза, то увидел, что Драмл стоит у окна и смотрит на него.

— Пришло время сделать выбор, — повторил он. — Ты не можешь отказаться и уйти отсюда. Но, во-первых, ты можешь выбрать смерть. Во-вторых, если ты не сделаешь выбор сегодня, тебе придется сделать его завтра, послезавтра, через неделю, месяц...

Димка не мог оторвать взгляда от окна, потому что ему не нравился ни один из вариантов. Но он был уверен, что не выберет ни одного. А если бы и выбрал, то отказался бы от этого. Он не мог просто так сдаться.

— Ты не можешь уйти, но можешь остаться.

Димка посмотрел на мужчину, потом на окно. Окно было очень высоко, и мальчишка подумал, что если дело пойдёт совсем плохо, он сможет просто выпрыгнуть в него.

— Мне нельзя остаться, — тихо сказал он. — Я должен найти свою девушку, своих друзей. Я обещал.

Драмл обернулся, и в его глазах Димка увидел презрение.

— Ты можешь остаться здесь и не умереть. Или же ты можешь умереть и уйти отсюда. Уйти туда, откуда пришёл. И тогда ты умрешь окончательно... рано или поздно.

Димка не двигался. Он посмотрел на Драмла, потом перевел взгляд на окно.

— Если я соглашусь, — произнес он, — я никогда не смогу уйти отсюда, верно?

Драмл рассмеялся.

— Ты знаешь, почему ты здесь? В Ойкумене?

— Нет, — Димка пожал плечами.

— А я знаю, — Драмл улыбнулся и отошёл от окна. — Но не могу пока тебе этого сказать. Я в чём-то даже уважаю твои чувства, понимаю твоё желание отправиться на поиски друзей. Но я не могу его исполнить. Не могу тебя отпустить. Ты можешь выбрать смерть. Но я не думаю, что ты так поступишь. Поэтому я предлагаю тебе выбор.

Димка посмотрел на него и вдруг почувствовал, что у него внутри всё похолодело. Он увидел в глазах Драмла нечто такое, чего никогда раньше не видел. Это было нечто жуткое и страшное. Холодное, как могила, и такое же безжизненное.

Драмл подошел к нему и сел напротив.

— Ты ведь не хочешь умирать, правда? — спросил он.

'Нет', — хотел сказать Димка, но не смог. Не смог даже пошевелиться. Он не мог оторвать взгляда от лица Драмла. Его лицо было спокойным и холодным, как лёд. Оно не выражало никаких чувств. В нем не было ничего, кроме равнодушия и холодной отрешённости. И от этого Димке стало страшно. Страшно до дрожи в коленях.

А Драмл всё смотрел на него, не отрываясь. Димка чувствовал, как под этим взглядом его тело начинает дрожать. И тогда он понял.

Он понял, что такое страх. Это когда ты можешь кричать, можешь биться в истерике, можешь плакать, можешь рыдать и биться головой об стену. Но ты ничего не можешь сделать. Ты не можешь противостоять этой силе, этому взгляду...

Димка не сразу осознал, что Драмл уже смотрит на него в упор. Он всё ещё не мог заставить себя отвести глаза. Словно не в силах был сделать этого. А Драмл словно прочитал его мысли.

— Ты боишься меня, — сказал он. — И правильно. Бояться надо только меня. Никто другой тебе не страшен.

Он был так близко, что Димка мог ощущать его дыхание. И он мог видеть его глаза. Глаза хищника, который только что поймал свою жертву и теперь наблюдал за её мучениями. Димка не мог отвести взгляд.

— Я могу сделать с тобой всё, что захочу, — продолжал Драмл. — Всё, что мне вздумается. Я могу превратить тебя в свою игрушку. В свою марионетку. Или я могу подарить тебе свободу. Свободу делать то, что ты хочешь. Так что выбирай. Что ты предпочтёшь?

Димке казалось, что он сходит с ума. Он не знал, что ему делать. Это было невыносимо.

Драмл улыбался. Казалось, ему доставляло удовольствие видеть страх в глазах своего пленника. Но Димка уже опомнился. Страх ушёл. Исчез, словно его и не было. Остались только холод и пустота.

И мальчишка решил.

— Ты хочешь подарить мне свободу? — спросил он.

Драмл кивнул. Кажется, он был удивлён.

Димка подошел к нему. Подойдя вплотную, он посмотрел ему в глаза и сказал:

— Тогда я убью тебя.

Драмл рассмеялся.

— Ты не сможешь убить меня — я уже давно умер. Даже если я умру ещё раз, это ничего не будет значить. Это тело или другое — какая мне разница?

Он снова подошел к Димке и стал смотреть на него сверху вниз.

— Ты, наверное, думаешь, что я сошел с ума, — сказал он, — но ты ошибаешься: я в здравом уме и доброй памяти. Я не собираюсь тебя убивать, хотя могу это сделать без особого труда. Если ты будешь вести себя разумно, то я даже могу оставить тебя на свободе, но если будешь упрямиться и не дашь мне то, что мне нужно, я буду вынужден тебя убить, и крайне болезненно. Итак, ты понял меня?

— Я не знаю, о чем ты говоришь, — ответил Димка, стараясь говорить спокойно. Он уже понимал, что Драмл не в себе. И очень сильно.

Драмл улыбнулся и сказал:

— Ничего, со временем ты всё поймешь.

Димка не знал, что выбрать. Но он знал одно: он должен попытаться сбежать. Он не может позволить этому безумцу сделать с ним всё, что тот захочет. А значит...

Значит, он должен согласиться. На время.

Или навсегда?..

— Итак, что же ты решил? — между тем спросил Драмл, поднося руку к уху.

— Я не знаю, — честно сказал Димка.

Драмл вздохнул.

— Жаль. Я бы не прочь ещё потолковать с тобой, но, боюсь, что у меня закончилось время. Так что давай вернемся к исходному пункту нашей с тобой беседы. Ты знаешь, куда делся Акмай? Он что-то рассказывал вам?

Димка молчал.

— Итак, ты скажешь мне? — уже раздраженно спросил Драмл. — Моё терпение на исходе.

Димка опустил глаза, глядя в пол. Говорить ЭТО было страшно. Но поступить иначе он не мог. Несмотря на всё, что тут грозило ему, открывать Драмлу важнейшие тайны Ойкумены было бы кощунственным безумием.

— Нет.

Драмл вздохнул. С почти искренним огорчением. Почти...

— Жаль, я думал, ты умнее, — он задумчиво побарабанил пальцами по столу. — Ну что ж. Тогда мы продолжим нашу... экскурсию. Пошли! Здесь совсем недалеко.

Вслед за ним мальчишка вышел в коридор. Драмл направился к лестнице. Миновав первый этаж, они спустились куда-то глубоко в подвал, в мрачный сводчатый коридор, освещенный чадящими факелами, как в кино...

— Ну, вот мы уже и пришли, — Драмл толкнул тяжеленную дверь, которая со скрипом распахнулась.

Подземелье за ней казалось иллюстрацией к какому-то историческому роману. Его тоже освещали факелы. С потолка свисали цепи, на стенах были развешаны кнуты и плётки. На одной стене висел огромный, в человеческий рост, лук со стрелами. В углу комнаты стоял большой сундук, доверху наполненный всевозможными кинжалами, мушкетами, саблями и пистолетами. Там же лежали и большие кожаные ремни, которыми можно было привязывать человека к столбу. А на покрытом засохшей кровью полу лежали две толстых цепи. У стены, на скамье, сидело трое орков в кожаных фартуках на голое тело. Они кровожадно уставились на пленника, и Димку передёрнуло...

— Итак, мы добрались до конечного пункта нашей экскурсии, — Драмл дёрнул за свисавшую цепь. — Эта штуковина называется 'дыба'. На эту цепь человека вешают за руки, а эти, — он пнул цепи на полу, — для ног. Для начала жертву — конечно же, голую, — приковывают к этим цепям, а потом растягивают до тех пор, пока не затрещат суставы. А потом... — Драмл посмотрел на Димку. — Не думай, что я хочу пытать тебя, нет. Я не какой-то садист. Я просто хочу получить полную и достоверную информацию о побеге этого полоумного засранца. Лучше всего в форме добровольного рассказа. Если ты не желаешь этого, я найду другой способ. Я не хочу делать тебе больно, но ты ведь понимаешь, что в этом случае я просто заставлю тебя говорить.

— И что будет, если я откажусь? — спросил Димка, с вызовом глядя в глаза своему мучителю. Драмл усмехнулся: