варшава 44

Сведения были интересны и многое объясняли.

Мне нравилось заезжать к Хельге. В качестве подарка я всегда привозил часть своего пайка и деньги. Дети стали называть меня 'наш Дядя Пауль'. Мы играли с ними в саду. Не знаю что себе напридумывала фрау Марта — старавшаяся сразу же после моего очередного приезда оставить нас с Хельгой наедине и на пару часов уйти погулять с детьми в парк. Эти часы мы проводили очень нескучно. Взрослые люди все же. Война войной, а жить то надо.

Глава

Ян за те несколько недель, что мы не виделись, сделал очень много.

Во-первых, с помощью своих знакомых и оставленных мною денег он смог достать новые документы не только для себя, но и для меня. И главное смог по ним получить продовольственные карточки. Свои продовольственные карточки я отдал ему — мне вполне армейского пайка хватало.

Во-вторых, Кшиштов — парень, у которого Ян остановился, явно был в Сопротивлении, потому что он всегда был прекрасно осведомлен о последних событиях, много знал о методах гестапо и владел информацией, которую, кроме как в подполье, почерпнуть было негде. Главное же — у тех, кому доводилось иметь дело с конспирацией, быстро вырабатывается особый 'нюх', инстинкт, позволявший распознать собратьев.

В-третьих, Ян несколько раз ездил в Варшаву, где встретился с дальними родственниками и при их помощи снял для себя и меня несколько квартир в разных районах города.

В— четвертых, он встретился с несколькими своими одноклассниками волею судьбы занесенными в Краков и ранее высказывавшимися антифашистки. Парни работали на строительстве укреплений вокруг города и помогли в составлении их схемы. Именно они и стали основой нашей партизанской группы.

Цели для нее находил я, а уж они старались воплотить мои планы в жизнь. Опыта конечно у них было мало, но все приходит со временем. Тем более что для ребят я пытался найти цели послабее, не требующие высокого искусства — проследить маршруты движения, изучить место жительства клиентов или указанные объекты. Остальное оставлял за собой. Акций по устранению выбранных мною целей было несколько — обер-лейтенанта из тылового управления и очень въедливого унтер-офицера из комендатуры. Цели так себе, но для обкатки группы вполне достойные. Парни в деле показали себя неплохо, еще немного обкатать и в бой.

Можно сказать, что первый этап моего плана реализовался, в общем-то, неплохо.

Глава

Встречи на дороге

Транспорта по дорогам Германии и генерал-губернаторства моталось много. И не только военных. То и дело приходилось встречать автомашины и мотоциклы, за рулем которых сидели мужчины и женщины в гражданском. Частенько они голосовали из-за поломок — то колесо спустит, то движок заглохнет. Я старался им помочь, чем мог. Особенно когда не куда было спешить. Ну, а помочь своему камраду — военному сам бог велел. Тем более что так заводились новые знакомые, и получалась дополнительная информация о расположении войсковых частей и строящихся оборонительных укреплениях, квартирах высокопоставленных офицеров и чиновников. За некоторыми из этих моих знакомых вскоре приходили ребята Яна.

Бывали и другие более приятные встречи.

Как-то возвращаясь из поездки, остановился на ночь в поселке в сотне километров от Кракова. Можно было бы конечно поторопиться и через пару часов добраться до города, но решил не рисковать по темному времени, а, то вдруг какие польские партизаны нападут. Тем более что жандармы периодически сообщали о таких нападениях.

Заночевал в казарме местной комендатуры. Парни мне не отказали и выделили свободную койку. На ужин я опоздал, так что пришлось обойтись тем, что осталось у повара — еле теплого супа (нем. Frontkameradensuppe — его варили из фасоли, картошки и ветчины) и жаркого (нем. Eintopf). Правда с большим куском хлеба и фруктовым мармеладом к чаю.

Утром, еще до восхода солнца плотно позавтракав, я тронулся в путь. На выезде из поселка увидел симпатичную польку на велосипеде старательно объезжавшую лужи. Ножки у нее были ой как хороши ...

Пригласил прекрасную спортсменку к себе в кабину. Согласилась, тем более что ехать нам было в одном направлении. Марыся оказалась разговорчивой и довольно раскованной девушкой. Уже скоро я знал, что она замужем, работает в магазине и ехала проведать заболевших родственников в соседней деревне, что торговля идет плохо и что она боится прихода 'коммунистов'.

Километр за километром автомобиль проглатывает ленту пустынной дороги. Красноватые солнечные лучи, веселыми бликами приветствуют начинающийся день. Коктейль, состоящий из запахов влажных от росы трав и цветов, врывался в салон автомобиля через открытое окно. За разговором время летело незаметно.

На одном из перекрестков Марыся попросила свернуть. Мы въехали на грунтовую дорогу, в коридор под ветвями деревьев. Могучие деревья двинулись навстречу, а на головы и плечи ощутимо пала сладостная тень. Сухой воздух сменился прохладным и чуточку влажным. Почти все деревья здесь с северной стороны покрыты толстым зеленым мхом до нижних веток, а шорох шин сменился влажным хрустом, едва мы въехали на толстый ковер из опавших листьев.

Проехали еще около километра, когда на одном из поворотов девушка попросила остановиться и выгрузить велосипед. Она вежливо отказала на мое предложение довести до дома — могли возникнуть проблемы с родственниками мужа, но мы договорились, что я буду заезжать к ней в магазин, когда буду в городе. Ее поцелуй был так жарок и многообещающ, что сразу же захотелось ее посетить в самое ближайшее время.

Возвращение на трассу не занял много времени, но уже скоро по указанию регулировщика пришлось остановиться. Впереди метрах в ста стоял черный лакированный 4-х дверный лимузин 'Опель-Адмирал' со спущенными передними и правым задним колесами. Тут же у обочины находился мотоцикл 'Цюндап' с коляской. Пулеметчик сидел на своем месте, ствол пулемета смотрел в сторону близкого перелеска. Двое — видимо водитель, и мотоциклист занимались ремонтом колес. Двое офицеров о чем то разговаривали стоя у багажника авто. Причем один из них стоял с карабином на изготовку. Интересно девки пляшут.

— Что тут произошло? — Спросил я у подошедшего регулировщика.

— Бандиты рассыпали шипы по дороге. Вот мы и попались. На 'Опеле' — три колеса пробило. У мотоцикла одно. Хорошо, что запаска была, поменяли. Сейчас легковушкой занимаемся. Так что смотри под ноги мы не все собрали, а то придется как и нам тут торчать — Протягивая мне самодельный классический 'чеснок' сказал регулировщик ('Чеснок' — кованное металлическое изделие, применяемое в качестве заграждения против кавалерии и автотранспорта. Изобретение это чисто русское ( во всяком случае, перерыв кучу исторической литературы, автор не нашел ни единого упоминания чеснока или чего либо похожего в европейском военном искусстве). Чеснок представляет собой пространственную фигуру, состоящую из четырех кованных заостренных стержней, соединенных вместе под углом 120 градусов друг к другу по всем плоскостям. Длина каждого стержня около 5 сантиметров, толщина 0.8-1 см. Подобная форма изделия обеспечивает такое его положение на плоскости, при котором один из стержней обязательно направлен вертикально вверх, а три других обеспечивают устойчивость изделия. Причем, это положение чеснок принимает как бы его не бросили, исключая, конечно топкий грунт, рыхлый снег Ввиду небольших размеров, чеснок практически совершенно невидим в траве, снегу. При попадании коня копытом на изделие, острие пробивает его снизу и выводит лошадь из строя немедленно. Лошадь падает, часто подминая под себя седока. В лучшем случае лошадь на 3-5 месяцев выбывает из строя, часто оставаясь хромой и непригодной для боевой работы, в худшем погибает через несколько дней от заражения крови, гангрены. При достаточной плотности "минирования" чеснок может замедлить и движение пехоты. Во всяком случае, в XVIII-XIX веках строй атакующей пехоты нарушался, солдаты становились озабочены тем, чтобы не проколоть себе ногу, замедляли шаги и не вели огня по противнику. Однако, основное предназначение чеснока — противоконное заграждение. Использовался он и в Первую мировую войну. В годы ВОВ партизаны использовали его на автодорогах).

— Действительно неприятная вещь. Много таких собрали?

— Штук двадцать. Ты в Краков?

— Да.

— Вулканизатор есть? А то мы со своими долго провозимся?

— Конечно, помогу.

Посмотреть действительно было на что. Пробитых колес я в свое время насмотрелся, а вот то, что лежало в салоне меня заинтересовало куда больше — пузатый портфель желтого цвета, который явно хранил много важных секретов. И это решило судьбу всех на дороге — упускать шанс захватить документы, я просто не имел права.

Да и офицеры интересные попались — оберс и лейтенант Люфтваффе. Хорошие такие, жирные цели. Вот только шлепнуть их сразу не получится. Пулеметчик, регулировщик и лейтеха явно настороже, да и у полковника кобура открыта. Так что не спешим, подождем, глядишь, что получится.

Работа в шесть рук спорилась. Нам потребовалось всего час, чтобы поставить машину на ход. Заодно и мотоциклисту камеру заклеили. Полковник от щедрости души мне за помощь пачку сигарет презентовал, а его водитель поинтересовался, где по дороге можно долить воды в радиатор. Кипит, понимаешь, движок периодически. Ну, я и подсказал хорошее и безопасное местечко неподалеку.

Пришлось слегка поторопиться, чтобы приготовить торжественную и горячую встречу. Приготовить сцену так сказать — например машиной перегородить второй выезд. Конечно, соотношение не самое оптимистичное — один к шести, но справлюсь, а куда деваться раз впрягся! Заодно и глушитель проверю в деле.

Гости не заставили себя долго ждать. Сначала показались мотоциклисты, а затем и легковушка. У нее явно были проблемы. Парила. Мотоциклисты развернулись в сторону леса. Оберст и лейтенант вышли вновь размять ноги.

— Проклятый мотор, второй раз за день! — Только и сказал их водитель и спросил, — Куда идти за водой?

Пришлось его проводить до ручья и там успокоить вечным сном.

У машины ситуация слегка поменялась. Офицеры, спиной ко мне справляли нужду в ближайшие кустики. Мотоциклисты философски стояли с сигаретами в зубах и винтовками в положении 'на плечо' у мотоцикла. Только пулеметчик (вот же неугомонный, да еще и не курящий) бдительно нес службу, водя пулеметным стволом туда-сюда.

Ну что нечего тянуть кота за хвост — работаем!

Первые пули раскидали в стороны стоящих мотоциклистов, следующие две, легли чуть пониже среза каски пулеметчика, тут же ткнувшегося в приклад, — аж ствол в сторону повело. Подкорректировав прицел, ушёл в сторону и снова плавно потянул спуск, перечеркивая спину вскинувшегося оберста. Дернувшись несколько раз, тот сполз по капоту и грузно осел на землю. Мгновением спустя к нему присоединился и адъютант, ничком рухнувший рядышком.

Мне потребовалось всего несколько секунд, чтобы поменять обойму и двинуться на контроль. Пришлось потратить еще патронов. Полковник и один из мотоциклистов живучими оказались, да и лейтенанта пришлось подкорректировать.

А дальше бегом. И все равно провозиться пришлось около часа. Мотоцикл и 'Адмирала' в кусты, туда же трупы. Да и трофеи собрать надо было. Ну и следы свои на месте преступления подчистить требовалось. Ну и рассмотреть документы из портфеля сам бог велел.

Очень интересными оказались — нашим они просто жизненно необходимы — полный перечень складов, аэродромов, планы действия подразделений Люфтваффе и их передислокация и т.д.и т.п. Так что придется Яну постараться и найти возможность их передачи за линию фронта. Или хотя бы партизанам.

На въезде в Краков меня встретил патруль жандармов во главе с Густавом. Так что сложностей не возникло. Проверка документов прошла более чем формально — просто проверили путевой лист и все, даже в кузов не заглянули. А я-то всю дорогу переживал — хорошо ли портфель и кое-что из трофеев спрятал.

Вечером за 'рюмкой чая' Густав под большим секретом рассказал о нападении польских бандитов на автомобиль оберста из штаба Люфтваффе. Убиты все его сопровождающие, пропали ценные оперативные документы. По этому поводу из Берлина должна приехать специальная комиссия. Уже есть подозреваемые. Гестапо вышло на след отряда польских бандитов действовавших в том районе и готовит операцию по их разгрому. Интересно девки пляшут.

Глава

Неделю, после уничтожения мной оберста и его людей, я не выезжал из города. Клаус дал время привести машину в порядок и заодно, чтобы я как следует, отдохнул.

В городе и окрестностях шли поисковые операции, в которых были задействованы части гарнизона и присланные подразделения СС. Поговаривали, что всех задержанных после короткого допроса сразу же ставили к стенке. Было даже интересно, почему нас не задействовали в этих операциях. Долго над этим мне думать не дали. Вновь отправили в рейс, да ни куда-нибудь, а по дороге в сторону деревни Марыси. Запала мне эта девчонка в душу. Так что повод заехать и обсудить с ней пару вопросов сам бог велел.

Девушку я нашел в магазине. Но поговорить нам не удалось. Магазин пользовался популярностью. Покупателей хватало, хотя выбирать тут было особо не чего — немногочисленные промышленные товары и кое-что из продуктов. Выгадав момент, когда рядом никого не было Марыся, протянула мне клочок бумаги, с какой-то схемой и тихо сказала: — Езжай туда, я скоро приду. Это совсем рядом, за селом увидишь дорогу.

Чего не сделаешь ради встречи с красивой дамой — обещавшей много прекрасных и сладких мгновений. Ехать действительно пришлось недолго. Немного подняться в гору по дороге среди яблочного сада. В конце пути меня ждал большой каменный сарай с черепичной крышей и большими деревянными воротами. Внутри оказалось довольно большая куча прошлогоднего сена. От входа в склад открывался красивый вид на крыши поселка, дорогу, местные лес и сады. При этом моя машина, стоявшая на полянке перед входом за разросшимся шиповником, не была видна с дороги. От склада вглубь сада в сторону поселка шла хорошо натоптанная тропа. Довольно уютное и тихое любовное гнездышко.

Тем не менее, стоило оглядеться по сторонам. Так на всякий случай. Вдруг, какие свидетели нашей встречи или еще кто найдется, желающие моим 'Опелем' и грузом завладеть. Надеюсь, Марыся знает что делает, приглашая меня сюда. Закрыв кабину на ключ, тронулся в путь.

Пройдя по тропинке сквозь сад и никого, не встретив по пути, вышел к поселку. Несколько человек копалось в своих огородах. Неподалеку паслось пара бычков. Короче тишь и благодать обычной сельской жизни. И никакого ощущения войны. Делать мне тут было нечего, и я вернулся к сараю. Тут наткнулся на двух типов, преградивших мне дорогу.

Здоровяк в пиджаке, высунув кончик языка, поигрывал основанием прилипшей к нижней губе папиросы. И уже достаточно взрослый подросток в широких прямых брюках и куртке. Я резко развернулся обратно, но увидел, что мне перегородили дорогу еще двое типов взявшихся словно ниоткуда. Эти были повзрослее. Одеты как местные крестьяне. У одного из них во рту золотая фикса. И что самое странное ни у кого из них в руках нет оружия. Даже палки. Я , чтобы держать всех в поле зрения, сделав шаг назад повернулся спиной к стене.