| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
3. КАК ОКАЗАЛОСЬ
Как оказалось, мирной жизни нам была отведена ровно одна неделя. 7 января мы начали занятия, а 14 января мятежные тральщики, сторожевики и канонерские лодки при поддержке линкора "Эспанья", тяжелых крейсеров "Канариас" и "Балеарес" и легкого крейсера "Альмиранте Сервера" высадили десант в районе города Мотриль (километров восемьдесят северо-восточнее Малаги). Одновременно сухопутные войска мятежников нанесли удар из района Гранады по направлению к побережью. Двигаясь вдоль дороги Гранада-Мотриль, в первые же сутки продвинувшись на шесть километров и взяв город Велес, франкисты реально угрожали Малаге полным окружением. Обстановка осложнялась тем, что в связи со спокойным характером фронта чистки в штабах частей, занимавших его, а также в самом штабе фронта, произведены не были, а также тем, что наиболее боеспособные части ИНА после успехов под Мадридом либо ещё не восстановились, либо были переброшены на Северный фронт и готовились к наступлению в районе Овьедо, занятому франкистами ещё в самом начале мятежа и сильно ими укрепленному.
Единственными валентными частями элитных войск являлись три бригады Морской Пехоты в районе Барселоны, ещё не закончившие формирование и не получившие тяжелого вооружения, и переформировывавшиеся в районе Мадрида две воздушно-десантных бригады (1-я ВДБр и легкопехотная "Гарсиа Лорка") и 12-я Интернациональная бригада. С линейной пехотой дело обстояло не легче того — 45-я дивизия, переформированная Дуррути из анархистских колонн Каталонии и Страны Басков и имевшая полный комплект стрелкового оружия и батальонно-полковой артиллерии, как раз находилась в районе Валенсии.
И теперь стратегически проигранную операцию (Малага была окружена с запада, северо-запада и северо-востока, и нынешнее наступление угрожало отрезать её совсем) предстояло выигрывать инновационно — массированным применением авиации.
К 14 января наше крыло имело ровным счетом 17 боевых самолетов — одну эскадрилью с хвостиком. Все летчики имели один вывозной полет, командиры эскадрилий и звеньев — два. Получалось, что на каждый самолет имеется по одному пилоту. И 16 января сводная эскадрилья "Белая Пантера", оставив ведомых продолжать обучение, была переброшена на Андалузский Фронт. Во избежание дальнейшего раздергивания крыла, руководить переподготовкой осталась теньенте-коронель, а к Малаге нас повела комиссар. Для переброски пингвинов-механиков (птица, а не летает — популярная шутка о техперсонале ВВС и ВСФ), небольшого боезапаса на первое время и личного имущества командование предоставило в наше распоряжение четыре трехмоторных "Фоккер F.VII/3m", изношенных настолько, что становилось даже странно, как эти развалины ещё могут держаться в воздухе.
До Малаги мы добирались ориентируясь по берегу подобно древним мореплавателям. Карт не было. Промежуточная посадка в Картахене с завтраком и дозаправкой, и — здравствуй, Андалузия. Вечером 16 января мы уже устраивались на полевом аэродроме неподалеку от городишки Адра, стоящего на самом берегу Средиземного моря. От Малаги его отделяли более ста двадцати километров, зато от Мотриля — чуть меньше сорока пяти. Через город проходила магистральная железная дорога от Барселоны и Валенсии, и могли приставать корабли, подвозящие припасы. В том, конечно, случае, если флоту удастся отогнать корабли мятежников. К сожалению, верилось в это слабо.
Испанский флот до мятежа состоял из Карибского Флота и флота Метрополии. Карибский флот остался в Гаване, а из состава флота Метрополии мятежникам удалось захватить один тяжелый крейсер, один легкий крейсер и один линкор. Ещё один тяжелый крейсер был захвачен в Кадисе на верфи, где он проходил последние достроечные работы. Верность Республике сохранили один линкор и четыре легких крейсера флота Метрополии. Положение осложняли полное отсутствие командного состава на кораблях Республиканского флота и активная поддержка мятежных кораблей кораблями флотов Италии и Германии. По крайней мере в двух случаях иностранные корабли — германский "карманный линкор" "Адмирал Сушон" в августе у Хихона и итальянский легкий крейсер "Фиуме" в декабре у Сеуты — прикрывали застигнутые врасплох корабли франкистов своим корпусом, не давая республиканским крейсерам вести огонь до тех пор, пока мятежники не подготовили свои корабли к бою.
На следующее утро около десяти часов из-под Мотриля поступили сообщения о том, что в ночь прибывающие с эшелонами войска — подразделения морской пехоты и части 45-й дивизии — прямо с колес брошены в бой, и фашисты, ошеломленные натиском, вызвали на поддержку свои корабли, которые, обстреливая железную дорогу, мешают подвозу подкреплений.
Именно для такого случая на аэродром вместе с нами прибыли две дюжины 500-кг бронебойных бомб и плакаты с рисунками всех кораблей мятежного флота в трех проекциях (левый борт, правый борт, вид сверху), а также тех кораблей иностранных флотов, что могли повстречаться в районе боевых действий. Итальянские и немецкие боевые корабли относились к первоочередным целям, даже больше, чем корабли мятежников — риск потери очень-очень дорогого боевого корабля должен был, по мысли штабных гениев, отвратить иностранные державы от вмешательства во внутренние дела Испанской Республики. То, что это, скорее, будет воспринято как прекрасный повод для совсем уж открытого вмешательства, во внимание не принималось. Гитлер и особенно Муссолини уже слишком глубоко увязли во всем этом, чтобы теперь иметь возможность отступить без потери лица — но "гениям" не терпелось доказать свою гениальность.
Кроме нашей эскадрильи, в налете должны были участвовать эскадрилья торпедоносцев СБ-2. "Катюши" атакуют первыми, и когда все зенитчики и прикрывающие эскадру истребители (два-три звена "сверчков" или "арадо", постоянный "истребительный зонтик" соединения) сосредоточат внимание на них, сверху падаем мы и наши "пятихатки". Зенитчики, вероятно, отреагировать успеют, но вот истребители точно не успеют подняться.
Через пять минут после получения приказа на атаку "Катюши" ушли на цель, следом взлетели наши "голубки". Согласно наставлениям, при операциях по уничтожению целей большой и особой важности мы должны были пользоваться для подлета высотой в 6,5-7 тысяч метров, не позволяющей обнаружить самолеты визуальной и акустической разведке ВНОС. К сожалению, в Испанию ни гермокабины, ни кислородное оборудование не поставлялись, поэтому наша высота ограничивалась 4,5 тысячами, и только тренированные альпинистки вроде "снежного барса" Нины ван Хорн из 4-й эскадрильи могли себе позволить более высотные полеты. И то очень, очень осторожно.
Воздух здесь разреженный и холодный, но наши кабины обогреваются. Установленный на пикировщиках двигатель РБВЗ Р-27-В48 явно недоведен и греется так, что на малых высотах в кабине жара зашкаливает за 45о. Погода практически идеальная, рассеянные облака укрывают нас от наблюдения снизу, сквозь разрывы в них можно видеть внизу ярко освещенное солнцем море с ползущими по нему крошечными корабликами, похожими на детские игрушки. Поскольку решено не разбивать эскадрильи, то наш строй состоит из четырех четверок, что вынуждает применять отработанное во время перелета из Барселоны истребительное построение "четыре пальца". Капитан Ибанец ведет звено, её ведомая Розмари Дюфур слева, чуть ниже и чуть сзади, как указательный палец правой руки по отношению к среднему. Я нахожусь чуть выше и чуть сзади от самолета комэска, как безымянный палец, моя ведомая Ингрид фон Хольцен — позади и справа, как мизинец. При таком построении, рассосредоточенном по высоте и достаточно свободном для маневра, четверка истребителей не имеет слепых зон. Три пилота, следующих за командиром, контролируют свои участки неба и следят за ведущим, не вертя головой каждую секунду, благодаря этому лететь довольно легко, и пилоты устают гораздо меньше. Нам, правда, вращать головой не надо — о задней полусфере заботится бортстрелок — но наблюдение за ведущим и соседями, если вас четверо, а не привычная тройка, дело тоже достаточно трудное, и строй, облегчающий такую задачу, дает нам выигрыш.
Это мой первый боевой вылет на пикировщике, и сразу — трудная мишень. Крейсера типа "Карибиас" имеют номинальную скорость в 34 узла, это 62 километра в час. Линкоры типа "Эспанья" — всего 20 узлов (37 км/ч), но зато на них можно установить куда больше зениток. Если корабли эскорта догадаются поставить дымзавесу, то это будет вообще гроб-задача.
Вот выделенный из состава эскадрильи гидропланов ВСФ в Картахене поплавковый разведчик Северский КРА-1 начал передавать информацию на общей волне. В составе эскадры находились, действительно, линкор и два тяжелых крейсера, немецкий тяжелый крейсер "Адмирал Сушон" держался в некотором отдалении мористее, непосредственное охранение эскадры обеспечивалось двумя эсминцами и тремя большими миноносцами типа "Мёве" (они строились в Кадисе и Барселоне в 1927-1935 годах по немецким чертежам, собственной судопроектной базы у испанцев в то время не имелось), с воздуха эскадра прикрыта шестью итальянскими истребителями (две тройки, одна сверху, около двух километров, вторая у воды). Вся эскадра курсирует вдоль берега малыми ходами (Спасибо Тебе, Господи!!!), ведя интенсивный огонь по берегу. На бортах немца — крупно нарисованные флаги фашистской Германии. С берега приходит команда торпедоносцам не атаковать "Адмирала" — в таких обстоятельствах это не сойдет за случайность. Эйнджел на внутренней волне обращает наше внимание, что к нам этот приказ не относится и распределяет цели. "Маргарита" получает немецкий крейсер, "Коломбине" достается линкор, "Медуза" и "Молот" должны атаковать испанские крейсеры.
Комэск торпедоносцев скомандовал атаку, сосредоточив по звену против каждого из трех испанских кораблей. Мы убираем газ и начинаем планировать к цели, на ходу перестраиваясь в уступ. На подходе они потеряли два СБ — один получил прямое попадание зенитного снаряда крупного калибра и рассыпался в воздухе, второй врезался в воду, выполняя маневр уклонения от атаки итальянских истребителей.
Сигнал об отделении торпед — наше время пошло. Последняя проверка направления ветра, переворот через крыло и вниз! Самолет падает подобно камню, внутри все отрывается. Самые долгие секунды в моей жизни. Сверяюсь с нанесенной на стекло кабины шкалой — угол падения 85о. В прицеле с фантастической скоростью растет громоздкая туша линкора, вся полыхающая вспышками мелкокалиберных зениток — но все они стреляют по торпедоносцам! План сработал! Лечу все вниз и вниз, комэск не сбрасывает бомбы — перед вылетом она сказала, что не допустит, чтобы одна из столь ценных бронебойных пятисоток пролетела мимо цели, тем более что линкоры типа "Эспанья" имеют развитую палубную броню. 700 метров. 600. 500. 400. Не хочу умирать. 300 — от пикировщика Натали отделилась бомба! СБРОС!!! Тяну ручку на себя, шесть, восемь, а то и десять грав вдавливают меня в кресло, в глазах темнеет, но я все же успеваю заметить разрыв в носовой части рядом с надстройкой, впереди от башни "Б". Кровь превращается в нечто свинцовое и стекает к ногам. На мгновение теряю сознание.
Прихожу в себя очень быстро — не больше полутора секунд. Мир вокруг — серый и нереальный, самолет летит над самой водой, по сторонам "красные помидоры" разрывов 37-мм снарядов испанских зениток и трассеры 20-мм, а сзади — огромный столб перевитого огнем дыма и разлетающихся обломков. Обычно каменно-спокойный Луи неистово вопит по внутренней связи и радостно лупит из пулемета — он все видел. Все четыре бомбы легли очень кучно, и после того, как взорвалась четвертая, сброшенная шедшей за мной Ингрид фон Хольцен, взорвался и сам линкор — бомбы вызвали детонацию боеприпасов носовых погребов главного калибра, или же одна из них проникла в пробоину, сделанную предыдущей и взорвала погреба непосредственно. В любом случае, взрыв был потрясающий. Луи клялся, что видел, как многотонная орудийная башня парила в воздухе на высоте метров в сорок!
Недалеко справа полыхал с носа до кормы один из тяжелых крейсеров, другой, разломившийся на две части и тонущий, был закрыт от нас чудом держащимся на воде корпусом "Эспаньи". Немецкий "карманный линкор" "Адмирал Сушон", имевший несколько более натренированный экипаж и несколько более продуманную конструкцию, сумел увернуться от двух бомб и достаточно быстро нейтрализовать последствия взрыва остальных. Поэтому полученные повреждения отправили его в док на десять месяцев, а не на дно и навсегда. Испанская же эскадра потеряла все три тяжелых корабля. Одна из торпед, миновав "Канариас", поразила миноносец N27 (тип "Мёве"). Он был брошен экипажем, и через сутки захвачен и приведен в порт Картахены. Захватила этот приз (930 тонн, 33 узла, три четырехдюймовых орудия, четыре 20-мм зенитных автомата, два трехтрубных 533-мм торпедных аппарата) двухсоттонная парусно-моторная шхуна "Марипоса", вооруженная одним 57-мм орудием и двумя счетверенными пулеметными установками!
"Белая пантера" заплатила за три потопленных корабля тремя жизнями: капитан Эмма Ренан, командир эскадрильи "Молот", желая поразить мятежный крейсер наверняка, слишком затянула с выходом — она сбросила бомбы с 200 метров. Комэск и вплотную следовавшие за ней теньенте Соланж Бюссон и Сесиль Лотрен не успели выровняться и врезались в воду.
Передышки по случаю победы нам не дали: как только очередной "Бучон" заканчивал пробежку, на него тут же бросались милисианосы из БАО. Судя по тому, что к самолетам подвешивали полусотки с торчащими вперед стержнями "спаржи", следующее дело должно было быть противопехотным. И верно — нас истошно ждали под Мотрилем, где вот-вот должны были сомкнуться крылья окружения Малаги. Пока техники обслуживали самолеты, Эйнджел ознакомила нас с целью — мы должны были задержать продвижение колонны мятежников, двигающейся от Гранады. Судя по сведениям авиаразведки, колонна включала около десятка единиц бронетехники (бронеавтомобили или башенные танки), столько же (десять плюс-минус два) тягачей с артиллерийскими орудиями, около пятидесяти грузовиков и автобусов и несколько легковушек. План прост — перегораживаем дорогу спереди и сзади и утюжим, пока хватит патронов. Особое внимание — бронетехнике и артиллерии. Истребителей сопровождения все еще нет (точнее, есть эскадрилья старых "Кертиссов", но это не истребитель, а издевательство), поэтому первая эскадрилья и теньенте ван Хорн из 4-й (пойдете моей ведомой) только бомбят (причем первыми, перегораживая дорогу автоколонне), сохраняя патроны на случай появления вражеских истребителей на обратном пути. Если истребители появятся на пути к цели или над самой целью — они же избавляются от бомб и сдерживают противника, остальные продолжают выполнение задачи.
Мы взлетели и направились вдоль берега к западу, держась на высоте около 2,5 километров. Мотриль стоит не на самом берегу, а километрах в трех от него, и если бы франкисты подготовили десант чуть получше, то взяли бы его в первый же день. Но ни генерал Франко, ни его советники из Германии и Италии не имели опыта организации и проведения десантных операций. Поэтому десантные части (два обычных пехотных батальона) не прошли ни одной высадочной тренировки, из тяжелого вооружения они получили только 81-мм минометы и батарею 65-мм итальянских горных орудий, да и те выбросили только вторым эшелоном, стрелковое оружие превращенной в десант пехоты было сохранено стандартным — один пистолет-пулемет у сержанта-командира отделения, один ручной пулемет (не испанский DН-28/30 или немецкий "Дрейзе МG-13", а итальянский "Бреда М1928", редкостная дрянь) и тринадцать магазинных винтовок, не была организована высадка корректировщиков для корабельной артиллерии...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
