Мама. Часть I

  Это простое слово зазвучало как набат в голове и стена, ограждающая мой разум от памяти, начала звенеть и трескаться. С падающими осколками стены в мой разум стали проникать обрывки памяти, некоторые с старалась отодвинуть от себя, некоторые наоборот притягивала, но вскоре стена не выдержала напора и рухнула, а меня затопили воспоминания и я закричала.

  Вдруг все резко прекратилось и я осознала себя. Я все так же была во тьме, но теперь мне совсем не хотелось здесь находиться, но я чувствовала, что тьма абсолютно другого мнения. Она не хотела отпускать меня, укутав меня в кокон из черных лент, она не давала мне двигаться, в моей голове раздавался ее шепот:

  — Останься. Тебе не нужно туда. Ты ни кому не нужна. Только со мной ты будешь счастлива.

  — Нет, я нужна своим детям, — крикнула я, — отпусти меня!

  — Тебя ни кто не любит. Ты одна. Тебя использовали и бросили, — уговаривала она, — а я буду тебя любить, как твоя мама. Я буду ласковая и нежная. Останься.

  — Отпусти! — сопротивлялась я, — Мне нет дела до них, но мои дети нуждаются во мне. Я благодарна тебе за то, что ты помогла мне, не дала сойти с ума, но теперь ты должна отпустить меня. Дети всегда уходят из под крыла своих родителей и ты должна меня отпустить, — я помолчала, обдумывая следующие слова, но все таки решилась сказать, — Я буду возвращаться к тебе, буду разговаривать с тобой. Я люблю тебя, но и своих детей я люблю. Я не могу сейчас остаться с тобой.

  В голове стало тихо, казалось, Тьма задумалась над моими словами.

  — Хорошо, — прошелестело в ответ, — я буду ждать тебя.

  Ленты растаяли без следа, а передо мной появилась узкая тропка ведущая к свету. В начале не уверенно потрогала ее ногой, вдруг развалиться от одного моего прикосновения, убедившись, что тропа не собирается исчезать, уверенно встала на нее и пошла. Понадобилось всего десять шагов и тьма растаяла, на прощание коснувшись моей щеки. Дрожащей рукой я прижала место ее прикосновения и тяжело вздохнула, было страшно. Я не знаю сколько провела с ней. Вдруг слишком долго? В вдруг я, действительно, уже никому не нужна?

  — Иди, — тихим шелестом пронеслось в голове и меня как будто толкнули в спину.

  Я пришла в сознание резко, без перехода, словно меня включили. Я без сознания и БАЦ — уже таращусь в деревянный потолок, странно это все как-то.

  Светло, скорее всего сейчас день. Пахнет точно также, как в доме Мариам: травами, настойками, едой и всякими реактивами. Интересно где я? Сканирование моего тела ни каких травм не показало, я полностью здорова, даже мышцы в отличном состоянии, ни какой дряблости, как-будто все это время занималась спортом. Тогда чего жду? Нужно встать и осмотреться. В начале медленно, ожидая головокружения, но, когда понимаю, что я его не дождусь, уже уверенно села на кровати и осмотрелась. Обыкновенная комната в деревянном доме. Кровать, шкаф, стул — вот и вся мебель. На подоконнике стоит кувшин, очень надеюсь что с водой. Встаю, в теле наблюдается, какая-то несвойственная ему легкость, подхожу к окну и беру кувшин, в нем действительно вода. Присасываюсь к горлышку, хорошо, ставлю пустой кувшин обратно и выглядываю в окно. Если судить по солнцу, то сейчас раннее утро, просто дом стоит на холме, поэтому лучи почти вставшего солнца так хорошо освещают комнату. Еще из окна заметила дворик, огромного сторожевого пса на цепи около крыльца, чуть ниже по склону забор и большие ворота. Увиденное никак не дало знать где нахожусь, одно точно раньше я здесь не была.

  От созерцания меня отвлек скрип открываемой двери, резко обернувшись я столкнулась с расширенными в шоке глазами мальчишки лет двенадцати. Вдруг он резко опустил взгляд в низ на мое тело, покраснел и пулей вылетел из комнаты. Я непонимающе посмотрела на себя и только тут заметила, что полностью обнажена. Быстренько добравшись до кровати, обернулась простыней, служившей мне одеялом и стала ждать гостей.

  Через минуту в комнату ввалился высокий взлохмаченный мужчина, с заспанным лицом и одетой только на одну руку рубашкой. Найдя меня взглядом около кровати он остановился, будто натолкнувшись на стену и выставил перед собой руки, одновременно плетя какое-то атакующее заклинание. В ответ я окружила себя щитом и сплела заклинание парализации. Больше все равно ни каких не знаю. С минуту мы простояли в молчании и без движения, потом мужик прочистил горло и спросил:

  — Вы кто? И где моя пациентка?

  — Меня зовут Оксана, — ответила я, — и не имею понятия о какой пациентке Вы ведете речь.

  — Она лежала на этой кровати, — кивнул в сторону моей постели мужик.

  — Ну значит я Ваша пациентка, — пожала я плечами.

  — Вы не можете быть ей, Оксана только вчера лежала в этой кровати куском мяса, — вспылил он.

  Я осторожно перевела взгляд на кровать, потом обратно на мужика и ответила.

  — Ну сегодня, минут десять назад, я очнулась на этой кровати.

  — Дааа? — как-то ошарашенно спросил мужик, но потом что-то вспомнив стал вновь вести допрос, — Но если Вы та Оксана, то у Вас должны быть черные волосы с рыжим отливом и карие глаза.

  — Ну тогда это точно я? — уверенно заявила я.

  Мужик с каким-то сомнением меня осмотрел и скептически уточнил:

  — Вы уверены?

  — Да я уверена. Вы что не видите какие у меня волосы? — начала возмущенно я, но посмотрев на его лицо остановилась и, дезактивировав заклинание, взяла прядь волос и поднесла к глазам.

  — У вас зеркало есть? — сипло спросила я.

  — Там, в моей комнате, — ответил мужик.

  — Показывайте, — скомандовала я, так и не отрывая взгляда от своих волос.

  Мужчина немного поколебался, но потом все-таки решился и повел меня в свою комнату. Споткнувшись о порог, я все-таки оторвала взгляд от волос и подняв подол своего одеяния последовала за лекарем. Только лекарь пахнет так, как пахнет этот мужчина, кстати довольно симпатичный. Комната оказалась практически рядом с моей, только на другой стороне коридора, немного правее. Пропустив меня в свою комнату, лекарь аккуратно прикрыл дверь и подошел к шкафу. Еще раз внимательно осмотрев меня с ног до головы он открыл дверцу шкафа и показал на ее внутреннюю сторону. Уже не обращая внимания на мужчину я уставилась в зеркало с меня ростом. Потом немного подумав, скинула простынь и покрутилась, даже ощупала себя, чтобы удостовериться что мне не привиделось. Спустя какое-то время мое внимание привлекли глаза, приблизившись поближе к зеркалу и оттянув веко я внимательно осмотрела радужку глаза, тяжело вздохнув сделала шаг назад и попыталась представить картину в целом.

  Мне тридцать пять, некоторое время назад я выглядела лет на двадцать пять, сказывается дар целителя, сейчас же мне с трудом можно дать даже семнадцать, шрамы пропали, как будто меня вообще никто никогда не рвал на части, это из плюсов. Из минусов это мои волосы и глаза. Они стали белыми, волосы полностью, а у глаз сохранились только черный ободок радужки и черные черточки внутри нее. В целом получалась очень жуткая картина. Радовало, что хоть брови все также черные, белые брови я бы не перенесла.

  Я смотрела на себя и никак не могла поверить, что это правда. Я минут десять теребила волосы, открывала и закрывала глаза, ощупывала себя, после того как я пятый раз ущипнула себя за попу, мой забытый свидетель кашлянул, но когда не отреагировала схватил меня за плечо и повернул к себе лицом.

  — Так хватит, — возмущенно начал он, — во-первых, оденьтесь, во-вторых, объясните, что все это значит.

  — Что значит? — переспросила я, — Что-что! Я седая! Вот что это значит. И шрамы пропали, и глаза выцвели, — принялась перечислять я, — Вы понимаете, что меня теперь даже родная мать не узнает, а уж дети и подавно. Ну ладно волосы я покрашу, а с глазами мне что делать? Что? Я Вас спрашиваю!

  Неожиданно для себя меня начала бить дрожь, голос повышался и повышался, в конце я вообще схватила дядьку за ворот его уж одетой рубахи и, тряся его как спелую яблоню, орала ему в лицо. Естественно ему это не понравилось, он сперва попытался спокойно со мной разговаривать, но меня понесло и я уже даже не слышала что несу, поэтому он начал отрывать мои руки от своей рубашки, а когда у него это не получилось, он схватил меня за плечи и начал трясти при этом громко пытаясь меня успокоить. У него получилось... ровно на тридцать секунд, а потом я заревела, отпуская все напряжение скопленное за эти несколько дней. Мужик на несколько мгновений опешил, а потом просто обнял меня и, что-то шепча мне на ухо успокаивающее, гладил меня по голове.

  Как ни странно, но обнимательная терапия помогла и уже через двадцать минут я полностью успокоилась. Пару раз глубоко вздохнув и удостоверившись, что по новой истерика не начнется, попыталась освободиться из крепких объятий лекаря. Тот кажется совсем не замечал, что я давно успокоилась и продолжал меня успокаивать. Подождав для приличия еще минуту и кашлянула. Реакции никакой. Еще немного постояли, вдруг я вспомнила, что не одета, и отбросила всю тактичность.

  — Можете меня уже отпустить.

  — Что? — не сразу отреагировал лекарь, — Ах да. Простите. Задумался.

  Я только скептически бровь подняла, это он меня так успокаивал. Круто.

  — Дайте что-нибудь одеть, — и немного подумав, — и поесть. Если можно.

  — Конечно, конечно, — ответил он, находясь уже практически полностью в своем шкафу, — Вот. Это должно быть Вам в пору.

  В руки мне он сунул комок разноцветной ткани и, стараясь не смотреть на меня, практически, выбежал из комнаты. Развернув полученное и найдя платье нормальным, вспомнила о нижнем белье. В куче, что дал мне лекарь, ничего кроме платья не было, поэтому я, завернувшись в простыню, подошла к двери и, аккуратно ее открыв, выглянула наружу. В коридоре никого не было. Взвесив все 'за' и 'против' решила одеть платье на голое платье, а потом уточнить у хозяина причитается ли мне еще что-нибудь к нему в комплект. На тумбочке около кровати нашла деревянный гребень, минут двадцать пыталась расчесаться. Бросив это неблагодарное занятие, кое-как заплела косу и, наконец, вышла из хозяйской комнаты.

  Решив идти на запах, не прогадала, пойдя на право, мимо двери в свою комнату и еще двух таких же идентичных, я оказалась в просторной кухне. У правой стены стояла огромная печь, слева длинный стол, на котором сидело двадцать парней в возрасте от десяти до восемнадцати. Когда я вошла, все разговоры резко прекратились и на меня обратились глаза всех присутствующих. Внимательно осмотрев помещение и не найдя в ней лекаря решила брать инициативу в свои руки, а то так я вообще умру с голоду. Решительно подойдя к печи и, найдя на ней три горшка, я по запаху определила что где находиться, выбрала для своего, давно не кушавшего, желудка, похлебку. Проверила еду на токсичность магией, потом налила, в стоящую на небольшом столике около печи глубокую тарелку, пару ложек, попробовала. Запах не обманул, похлебка действительно была вкусной. Не церемонясь, налила до краев, взяла ложку и села на самый край стола. За всем что я делала, наблюдали очень внимательно, я бы даже сказала с малой долей подозрительности.

  Когда я уже утолила первый голод и отправилась за добавкой, в кухню влетел мокрый и возбужденный лекарь. Не обращая внимания на сидящих за столом, он побежал дальше в коридор. Потом я услышала, как он резко остановился, немного помялся на месте и, резко выдохнув, постучал в дверь. Потом еще раз и еще. Наконец не выдержав, он постучал и заговорил. Голос был приглушенный, но думаю, разговаривал он со мной. Один из мальчишек открыл рот, что бы предупредить учителя.

  — Цыц! — резко и властно бросила я, парень быстро захлопнул рот и уткнулся в тарелку. Все остальные сделали тоже самое.

  А я задумалась. Это 'цыц' было каким-то не таким. Даже не знаю как объяснить. Ну очень властным, слыша моё 'цыц' хотелось подчиняться, опустить голову по ниже и молчать, пока не разрешат. Раньше я так говорить не могла. В моем 'цыц' явно слышалась сила, даже Сила, так. Я так задумалась, что пропустила момент, когда лекарь выбежал из коридора и остановившись около обеденного стола спросил:

  — Где она?

  Кто-то из парней, не поднимая на него глаз, ткнул ложной в мою сторону. Лекарь перевел взгляд и уперся в меня. Найдя меня спокойно жующей, он возмущенно запыхтел и засверкал глазами. Парни склонились еще ниже, ожидая бури. А мне что? Я такое видела, мне его грозный взгляд как слону дробинка. Поняв, что на меня не действует его фирменный взгляд, мужик открыл рот

  — Как мне Вас называть? — перебила я его и устало зевнула.

  Возмущение с него как ветром сдуло, на ее место пришли нерешительность и удивление.

  — Зовите меня Алекс, — наконец произнес он, после обдумывания.

  — Приятно познакомиться, Алекс. Давайте я сейчас доем, а потом мы с Вами поговорим, — предложила я.

  — Хм, нет уж. После того как поедите, Вы отдохнете, — ответил он, смотря мои попытки не уснуть за столом, — проснетесь поговорим.

  — Ладно, аааххх, уговорили, — пробормотала я, засыпая прямо за столом.

  Не помню как меня переносили, но проснулась я в той же самой комнате. Платье с мня не сняли и теперь оно было ужасно мятое. После нескольких малых бытовых заклятий и умывания я стала похожа на человека. На выходе из комнаты я столкнулась с Алексом. В руках у него был бумажный сверток. Смущенно потупив взгляд, он впихнул мне его в руки и пробормотав: 'Извините, утром забыл отдать. Жду в столовой', убежал. Проводив лекаря удивленным взглядом, все-таки решила посмотреть, что мне принесли. Там оказался комплект с бельем. Очень кстати. Переодевшись, я вышла в коридор. Алекс сидел за столом и нервно теребил рукав своей рубашки. Моего прихода он даже не заметил. Перешагнув порог комнаты и подождав несколько минут, привлекла к себе внимание кашлем. Алекс вдруг резко подпрыгнул, уронил лавку, оторвал пуговицу от рубашки и, как финальный аккорд, не удержался на ногах и рухнул прямо передо мной на колени. Я же могла только ошеломленно хлопать глазами.

  — Что-то с Вами не так. — вынесла я вердикт и тут же, не отходя, как говориться, от кассы, решила проверить Алекса на все известные мне виды магического воздействия, — Сидите. Я посмотрю.

  Увиденное заставило меня отпрыгнуть от него метра на три и выставить руки в защитном жесте. Не знаю, что случилось, но я стала видеть тончайшие структуры Души человека. Для неподготовленного человека это очень опасно, но я все-таки подготовлена. Просто представьте себе, что Вы видите яблоко, через некоторое время Вы смогли увидеть через тонкую шкурку яблока мякоть, ну это я так образно, и все время видели только так. Если сравнивать с человеком, то я раньше видела только верхние слои Души, так называемую Ауру, а сейчас вижу все ее 'внутренности'. Это как Вы резко увидите само яблоко, мякоть, семена в нем, червяка, всю его деятельность за последние три дня, ауру яблока, семечек, того же червяка и все это сразу. Представили себе? А ведь человек намного сложнее по структуре. Но это, конечно, не смогло бы привести меня в такой ужас, просто по ауре Алекса расползалось огромное желеобразное со множеством тонких и противных щупалец проклятие. В тот момент, когда я посмотрела на него, щупальца резко бросились на меня, но как я поняла из их поведения, они не могут пройти через мою защиту. Отдышашись от первого ужаса, решила посмотреть что же это такое. При детальном осмотре увидела многое, даже того, кто наложил это проклятие, что, если честно, раньше за ной не наблюдалось. Теперь я задумалась о себе и об изменениях произошедших со мной.