Мама. Часть I

  Начну пожалуй все-таки с себя. Я на данный момент домохозяйка. Зовут меня Оксана. Мне двадцать пять. Пять лет назад я познакомилась со своим будущим мужем, уже через одиннадцать месяцев мы поженились, а еще через год я забеременела. Родился старший сын Алексей. Тогда же Саша, муж мой решил, что пора начинать обзаводиться собственным жильем. Очень хорошая мысль, однако как ее воплотить в жизнь? Вопрос. На подаренные на свадьбу деньги мы купили дачный участок недалеко от города и решили начинать строить дом. Большая часть наших средств уходила на оплату квартиры, поэтому мы посовещавшись решили переехать к моим родителям, а сумму которую раньше мы отдавали чужой тете за квартиру откладывать на строительство.

  И вот уже три года мы живем с моими родителями. Не могу сказать, что было легко, как вы хотите две хозяйки в доме, но по притерлись и объявили перемирие. В принципе, из-за того что мама моя еще работала, а я сидела дома из-за кухни мы не ругались. Все права на нее были торжественно переданы мне. Мама решила, что будет убираться, однако Алешка такое творил, что за день я убиралась раз по пять, поэтому ей ни чего не оставалось. Только контролировать. С чем она отлично справлялась. Если честно у меня нет ни какой силы воли. Я не могу отказать своему ребенку абсолютно не в чем. Чем ребенок постоянно пользуется.

  Когда Алешки исполнился год я поняла, что опять беременна. Я решила рожать. Аборт для меня не приемлем. Я не смогу убить ребенка. Пусть такого крошечного, но все равно ребенка. Муж немного покрякал и решил что второй на десятый — справимся. Через восемь месяцев родился Димка. Он был так похож на Лешку, что когда ему исполнился год его постоянно путали с Лехой. Чему я не переставала удивляться. У них же все-таки разный возраст, ну и пусть Димка, как и Леха высокие и крупные, но разве можно спутать годовалого малыша и двухлетнего? Однако все путали. Из-за маленькой разнице в возрасте они были очень дружны и теперь играли только вдвоем. Дети были очень подвижны, любопытны и хитры. Что они только не творили, самое смешное что зачинщиком всегда был младший, он был главный в этом дуэте. Понятия не имею как они договаривались, но они всегда понимали, что нужно делать и когда, чтобы не получить ремнем. Скажите, что не педагогично? А вы попытайтесь моим детям объяснить, что нельзя разливать подсолнечное масло по полу и посыпать ее сверху мукой. Что я только не делала. И объясняла, и заставляла их самих мыть этот пол, они все мыли и на следующий день повторяли тоже самое. На пятый раз я рассвирепела и выпорола обоих. Они не плакали, даже не всхлипнули, очень серьезно посмотрели на меня, потерли задницы и ушли в комнату играть. Больше они ни разу без спроса не трогали ни масло, ни муку. Я немного помучилась сожалением о проделанном, но бытовуха затянула и я отложила самокопание.

  Вообще я редко выходила из себя. Казалось меня вообще ни чего не может удивить, что даже меня очень удивляло. Ну рвут дети бумагу, ну и что? Уберем. Раскидывают макароны по полу? Подметем. С ног до головы измазались гуашью? Вымоем и детей, и кухню. Разбили тарелку? Облились водой, когда помогали поливать цветы? Суют пальцы под горячий утюг? Рвут листья и едят их? Ловят свет в холодильнике? Это все такие мелочи. Дети же растут, учатся, познают новое. Как их можно за это ругать. Зато они знаю что по одному листочки рвутся легче чем все вместе, по рассыпанным макаронам больно ходить, и гуашь плохо отмывается от кожи, тарелку мокрыми руками лучше не брать, ходить в мокрой одежде неприятно, если мама сказала, что утюг горячий, но он точно горячий, даже если выключен от розетки, ну и так далее. Я сразу сказала что силы воли у меня нет. Нет я конечно всегда контролировала процесс, ну кроме масла с мукой, тогда да, прозевала, но в остальном всегда. Я оценивала степень опасности для жизни и здоровья для ребенка, материальные потери от этого действия и только тогда разрешала рвать, бить, бросать. Как-то мой отец сказал, что немцы за всю историю Второй Мировой Войны нанесли меньший материальный вред СССР, чем мои дети за год своей жизни квартире родителей. Хотя все что ломалось тут же ремонтировалось, заклеивалось, выкидывалось и покупалось новое.

  В тот день Дима, как всегда, проснулся раньше всех и пошел проверять всели на местах. Было воскресенье и родители хотели выспаться после тяжелой трудовой недели, поэтому пришлось срочно вставать, ловить ребенка. Пока я объясняла, почему не стоит будить дедушку с бабушкой, проснулся Леша. Решив что вдвоем они точно всех разбудят, я решила отправляться гулять. Ну да рано еще, а что делать? Мне совершенно не хочется слушать нотации о том как все устают, а мои дети не дают всем спать. Благо была уже весна, не смотря на раннее утро, семь часов, на улице было уже двадцать два градуса, поэтому мы быстренько перекусили, оделись и пошли в парк.

  В парке было очень мало людей, женщина занимающаяся гимнастикой на полянке и двое молодых людей в спортивных костюмах бегающие по дорожке. С визгами и воплями мы добрались до детской площадки. Дети тут же облюбовали песочницу и горку, постоянно бегая от одной к другой. Я же села на скамейку так чтобы видеть их обоих и стала наблюдать за детьми, изредка осматривая пространство вокруг. Было немного не по себе. Тихо как-то. Привыкла, что тут всегда кто-то есть. Именно поэтому я заметила подбирающийся туман почти сразу. Я нахмурилась. Солнце уже давно встало и туман если и был, то уже сплыл так скажем. Конечно может кто-то что-то жег, но я не чувствовала запаха дыма, да и не собиралась я заставлять дышать детей всякой гадостью. Поэтому я быстренько подошла к детям и отряхнув их и собрав разбросанные игрушки, взяла их за руки и пошла на выход.

  Вдруг подул влажный холодный ветер и туман резко стал набирать скорость, окружая нас. Уже через минуту мы стояли в плотном кольце тумана, а это именно он и оказался. Он был таким густым, что я, когда он окутал нас, перестала видеть собственных детей. Я аккуратно взяла их обоих на руки. Тяжело конечно, но так они успокоились. Идти куда-то было бессмысленно, споткнусь, расшибемся. Решила подождать немного, может ветер подует. Однако ветра не было. Мы простояли почти десять минут, спина у меня уже начала болеть, поэтому решила потихоньку продвигаться. Я успела сделать всего пять маленьких шажков, когда опять подул ветер и туман стал отступать. Фух, я уж испугалась, что придется тут долго торчать. Настроение немного прибавилось, однако чем больше туман отступал тем ниже падало моё настроение и из глубины моего сознания стал подниматься УЖАС.

  Я стояла посреди леса. Огромные деревья уходили в высь закрывая небо. Не было не видно не тропинки, ни вообще каких либо следов цивилизации. Вокруг были только деревья и кусты. Стояла я толстом корне огромного дерева, было прохладно и даже я бы сказала свежо, дети стали дрожать, а я все так и стояла с открытым ртом. В чувства меня привел старший.

  — Мам, пошли домой.

  Такая обычная фраза, только я никогда не слышала ее от него. Только: "Мам, пошли гулять". Похоже ребенку тоже страшно, младший просто обнял меня за шею и грелся. Но он маленький, всего-то год и три месяца, ему простительно. Меня стало трясти от холода и ужаса. Где дом? Куда идти? Где я вообще? Рухнув на землю и прижав детей к себе я стала шептать, но с каждым разом мой голос повышался и через минуту я уже орала во все горло только одно: ПОМОГИТЕ. Мне не было страшно за себя, только за детей. Минут через двадцать я охрипла и стала просто рыдать. Мальчишки разрыдались вместе со мной. Не знаю как долго я сидела покачиваясь и плача. Но крик какой-то птицы привел меня резко в чувства. Я не знаю где я, но сидеть тоже нельзя. Нужно идти. Только куда? Потом я вдруг поняла, что я вообще-то в лесу, с маленькими детьми, и в лесу, особенно таком дремучем, обычно водятся хищники, а я тут двадцать минут сначала орала как ненормальная, а потом еще и рыдала. Резво вскочив, я тут же свалилась обратно. Отсидела ногу. Немного размяв ее, медленно встала. Дети от шеи не отлипали. Плакать они перестали и теперь осторожно с любопытством осматривались. Сделала шаг, сошла с корня и провалилась по щиколотку в не до конца перегнившие листья. Решив, что тащить детей на себе, при этом идя по щиколотку в листьях долго не смогу. Опустила детей на землю, они нехотя отпустили шею и вцепились в мои руки. Осмотревшись и не найдя ни каких ориентиров, показывающих что там север, а там юг, решила довериться интуиции. Интуиция говорила, что она вообще не знает что делать, но вот справа ей нравилось больше. И мы пошли в ту сторону.

  Идя, я провела ревизию того, что у меня есть и поразмышляла, где я могу находиться. Из вещей у меня есть два детских ведерка, две лопатки, набор формочек для куличиков, пол литровая бутылка воды, наполовину пустая, сумка кожаная, с длинным ремнем я ее чаще всего ношу как почтальон. А что сумка маленькая, удобно. В сумке зеркальце, блеск для губ, расческа, влажные салфетки, мелочь, сотовый (не работающий), маленькие иконки святых Ксении, Алексея и Дмитрия. Все. Из одежды на мне сарафан до колен, сандалии. На детях летние костюмчики, опять же сандалии, на Димке панама, на Лехе кепка. Не густо. Чем например костер разводить. Вот почему я не курю? Ладно проехали. Где я? Ответа нет. Как сюда попала? Ответа опять нет. Потом разберусь. Сейчас нужно подумать, чем детей кормить и куда идти. Думаю идти нужно до какого-нибудь родника, потом по его течению. Родник ведь обычно впадает в реку, а на берегу рек обычно можно найти людей. Так план перемещений есть. А теперь чем питаться. Пока думала, смотрела по сторонам и искала что-нибудь, что можно съесть. Охота исключается. Рыбалка не предвидится. Придется собирательством. Вот еще найти бы что собрать.

  Чем дальше мы отходили от того места где появились, тем шумнее становился лес. Кто-то клекотал, кто-то ухал, кто-то чирикал. Я решила, что это хороший знак и настроение немного повысилось. Потом я подумала что где птички, то там и те кто на них охотится, настроение опять упало. Дети долго идти не смогли и уже через час я тащила их на себе. Стало намного теплее и мы перестали дрожать. Еще через час я нашла грибницу. Осмотрев грибочки и поняв, что понятия не имею можно ли их есть или нет, еще больше погрустнела. Почему то решила что есть их не стоит и пошла дальше. Нашла еще одну грибницу, было видно что их кто-то уже ел до нас. Рядом ни каких трупов животных не валялось. Это был хороший знак, поэтому я съела парочку и пока дети спали следила за своим состоянием. Через два часа я не померла, поэтому немного дала детям, остальное сложила в сумку. Они конечно не наелись и просили еще, но я была непреклонна. Вода подходила к концу. Родника видно не было. Запах воды я не почувствовала. Пошли дальше.

  Мы шли уже вторую неделю. Вода закончилась еще в первый день, поэтому я раскорябала вену на левой руке и поила детей своей кровью. Питались мы грибочками, точно такими же какие нашли в тот же день, остальные предпочитала не трогать. Еще я нашла пару видов ягод. От одних меня очень сильно рвало. Вторые наоборот даже сил немного прибавили. Дети осунулись и ходить практически не могли. Спали мы в корнях деревьев, закопавшись в прелую листву. Иногда мне удавалось набрать росы, но это было почему-то очень редко, хотя туман был каждое утро. Как ни странно ни одного хищника мы не встретили, чему была я несказанно рада. Я прекрасно понимала, что долго мы без помощи не протянем, поэтому упорно шла вперед. Хотя и очень медленно. Так же медленно ворочались и мои мысли. Все чаще стал появляться кустарник. Иногда даже приходилось его обходить, так плотно были переплетены ветви.

  В обед я вышла на небольшую полянку, с одного края которой был кустарник, а с другой дерево с толстым стволом. Уложив детей под дерево, стала вытаскивать еду из сумки. Не густо. Кашель детей прервал мои мысли. Тоже вот еще напасть, от холода дети простыли. Оба кашляли, а Димку еще бил озноб. Проклятие. Слезы наворачивались на лицо от бессилия, когда я смотрела на них. Ну ладно я, детей то за что так мучить?

  — Сволочь! — крикнула я небу. И тут же пожалела от сделанного.

  Рык, заставил моё сердце пропустить удар, а волосы по всему телу встать дыбом. Я медленно, как в кино ужасов повернула голову на звук. На краю поляны стояло огромное животное. Грязно желтая шерсть, желтые глаза и клыки почти по семь сантиметров. Это все что успело броситься мне в глаза, перед тем как животное прыгнула на нас. Все что я успела это подставить руки и наклонить голову. Клыки животного распороли кожу на голове, а когда располосовали грудь, бока и спину. Я каким то невероятным образом вгрызлась животному в шею. И сдавливала, сдавливала. Руками из последних сил обняла его, стараясь не выпустить из объятий, потому что понимала, если отпущу, умрут дети. Животное взвыло, стало кататься по земле, полосуя меня огромными когтями. Целое во мне осталось наверное только лицо, ладони и пятки. Но я не сдавалась.

  В принципе животное не долго разбиралось со мной. Через некоторое время, после очередного кульбита, я обессиленно разжала руки и упала на землю. Животное еще разок, наверное ради профилактики ударило меня лапой, от чего я отлетела и оказалась лицом к дереву. Сердце сжало от ужаса. Дети. Две пары испуганных глаз смотрели на меня, а к ним уже подходила смерть. Я не могла ни чего сделать, все мышцы были порваны, не двигался ни один мускул, а с каждым ударом сердца, выходила кровь, из-за чего сознание стало покидать меня. Я цеплялась за жизнь, пыталась сопротивляться липким объятиям небытия, но сил уже не было. И тогда я стала молиться. Всем Богам, но в особенности Творцу. Что-бы он помог детям. Только им. Мне ни чего не нужно. Зрение отказывало, но я еще слышала.

  Что-то тренькнуло, раздался чавкающий звук и падение тяжелого тела. А потом семь мужских голосов одновременно сказало "Твою мать", но почему-то на семи разных языках. Удивление и радость поднялись, но их тут же смыло усталостью. Сознание опять стало ускользать и я попыталась попросить помощи у незнакомцев, но из горло раздался только хрип.

  Темнота.

  Очнулась я от того что-то кто-то очень сильно тряс меня за плечо. Через мгновение я услышала бормотание, но чем больше я вырывалась из темноты, тем отчетливей становился голос.

  — Проснись, нужно покормить детей. Проснись, они умрут от голода, если ты не покормишь их, — от страха за детей я резко открыла глаза, свет ослепил меня и я застонала от боли, — хорошо, как покормить детей? — продолжал голос.

  Я с трудом открыла глаза и сфокусировалась на говорящем. Это был очень красивый мужчина с глазами цвета яркой зелени.

  — Хватит глазеть на меня, — вдруг рассердился мужик, — говори как покормить детей. Ну!

  — Дети... сюда... еда... принесите, — все что я смогла сказать, прежде чем вновь потеряла сознание.

  Очнулась я опять от голоса и тряски. Меня немного удивило, что я не чувствую боли, однако тревога за детей была сильнее. Я открыла глаза и попыталась найти их. Они сидели рядом на маленькой скамеечке, за столиком. Перед ними стояли тарелки с какой-то кашей, лежали ломти хлеба и ложки. Дети голодными глазами смотрели в тарелки, глотали слюни, но не ели.