Мама. Часть I

  Начну пожалуй все-таки с себя. Я на данный момент домохозяйка. Зовут меня Оксана. Мне двадцать пять. Пять лет назад я познакомилась со своим будущим мужем, уже через одиннадцать месяцев мы поженились, а еще через год я забеременела. Родился старший сын Алексей. Тогда же Саша, муж мой решил, что пора начинать обзаводиться собственным жильем. Очень хорошая мысль, однако как ее воплотить в жизнь? Вопрос. На подаренные на свадьбу деньги мы купили дачный участок недалеко от города и решили начинать строить дом. Большая часть наших средств уходила на оплату квартиры, поэтому мы посовещавшись решили переехать к моим родителям, а сумму которую раньше мы отдавали чужой тете за квартиру откладывать на строительство.

  И вот уже три года мы живем с моими родителями. Не могу сказать, что было легко, как вы хотите две хозяйки в доме, но по притерлись и объявили перемирие. В принципе, из-за того что мама моя еще работала, а я сидела дома из-за кухни мы не ругались. Все права на нее были торжественно переданы мне. Мама решила, что будет убираться, однако Алешка такое творил, что за день я убиралась раз по пять, поэтому ей ни чего не оставалось. Только контролировать. С чем она отлично справлялась. Если честно у меня нет ни какой силы воли. Я не могу отказать своему ребенку абсолютно не в чем. Чем ребенок постоянно пользуется.

  Когда Алешки исполнился год я поняла, что опять беременна. Я решила рожать. Аборт для меня не приемлем. Я не смогу убить ребенка. Пусть такого крошечного, но все равно ребенка. Муж немного покрякал и решил что второй на десятый — справимся. Через восемь месяцев родился Димка. Он был так похож на Лешку, что когда ему исполнился год его постоянно путали с Лехой. Чему я не переставала удивляться. У них же все-таки разный возраст, ну и пусть Димка, как и Леха высокие и крупные, но разве можно спутать годовалого малыша и двухлетнего? Однако все путали. Из-за маленькой разнице в возрасте они были очень дружны и теперь играли только вдвоем. Дети были очень подвижны, любопытны и хитры. Что они только не творили, самое смешное что зачинщиком всегда был младший, он был главный в этом дуэте. Понятия не имею как они договаривались, но они всегда понимали, что нужно делать и когда, чтобы не получить ремнем. Скажите, что не педагогично? А вы попытайтесь моим детям объяснить, что нельзя разливать подсолнечное масло по полу и посыпать ее сверху мукой. Что я только не делала. И объясняла, и заставляла их самих мыть этот пол, они все мыли и на следующий день повторяли тоже самое. На пятый раз я рассвирепела и выпорола обоих. Они не плакали, даже не всхлипнули, очень серьезно посмотрели на меня, потерли задницы и ушли в комнату играть. Больше они ни разу без спроса не трогали ни масло, ни муку. Я немного помучилась сожалением о проделанном, но бытовуха затянула и я отложила самокопание.

  Вообще я редко выходила из себя. Казалось меня вообще ни чего не может удивить, что даже меня очень удивляло. Ну рвут дети бумагу, ну и что? Уберем. Раскидывают макароны по полу? Подметем. С ног до головы измазались гуашью? Вымоем и детей, и кухню. Разбили тарелку? Облились водой, когда помогали поливать цветы? Суют пальцы под горячий утюг? Рвут листья и едят их? Ловят свет в холодильнике? Это все такие мелочи. Дети же растут, учатся, познают новое. Как их можно за это ругать. Зато они знаю что по одному листочки рвутся легче чем все вместе, по рассыпанным макаронам больно ходить, и гуашь плохо отмывается от кожи, тарелку мокрыми руками лучше не брать, ходить в мокрой одежде неприятно, если мама сказала, что утюг горячий, но он точно горячий, даже если выключен от розетки, ну и так далее. Я сразу сказала что силы воли у меня нет. Нет я конечно всегда контролировала процесс, ну кроме масла с мукой, тогда да, прозевала, но в остальном всегда. Я оценивала степень опасности для жизни и здоровья для ребенка, материальные потери от этого действия и только тогда разрешала рвать, бить, бросать. Как-то мой отец сказал, что немцы за всю историю Второй Мировой Войны нанесли меньший материальный вред СССР, чем мои дети за год своей жизни квартире родителей. Хотя все что ломалось тут же ремонтировалось, заклеивалось, выкидывалось и покупалось новое.

  В тот день Дима, как всегда, проснулся раньше всех и пошел проверять всели на местах. Было воскресенье и родители хотели выспаться после тяжелой трудовой недели, поэтому пришлось срочно вставать, ловить ребенка. Пока я объясняла, почему не стоит будить дедушку с бабушкой, проснулся Леша. Решив что вдвоем они точно всех разбудят, я решила отправляться гулять. Ну да рано еще, а что делать? Мне совершенно не хочется слушать нотации о том как все устают, а мои дети не дают всем спать. Благо была уже весна, не смотря на раннее утро, семь часов, на улице было уже двадцать два градуса, поэтому мы быстренько перекусили, оделись и пошли в парк.

  В парке было очень мало людей, женщина занимающаяся гимнастикой на полянке и двое молодых людей в спортивных костюмах бегающие по дорожке. С визгами и воплями мы добрались до детской площадки. Дети тут же облюбовали песочницу и горку, постоянно бегая от одной к другой. Я же села на скамейку так чтобы видеть их обоих и стала наблюдать за детьми, изредка осматривая пространство вокруг. Было немного не по себе. Тихо как-то. Привыкла, что тут всегда кто-то есть. Именно поэтому я заметила подбирающийся туман почти сразу. Я нахмурилась. Солнце уже давно встало и туман если и был, то уже сплыл так скажем. Конечно может кто-то что-то жег, но я не чувствовала запаха дыма, да и не собиралась я заставлять дышать детей всякой гадостью. Поэтому я быстренько подошла к детям и отряхнув их и собрав разбросанные игрушки, взяла их за руки и пошла на выход.

  Вдруг подул влажный холодный ветер и туман резко стал набирать скорость, окружая нас. Уже через минуту мы стояли в плотном кольце тумана, а это именно он и оказался. Он был таким густым, что я, когда он окутал нас, перестала видеть собственных детей. Я аккуратно взяла их обоих на руки. Тяжело конечно, но так они успокоились. Идти куда-то было бессмысленно, споткнусь, расшибемся. Решила подождать немного, может ветер подует. Однако ветра не было. Мы простояли почти десять минут, спина у меня уже начала болеть, поэтому решила потихоньку продвигаться. Я успела сделать всего пять маленьких шажков, когда опять подул ветер и туман стал отступать. Фух, я уж испугалась, что придется тут долго торчать. Настроение немного прибавилось, однако чем больше туман отступал тем ниже падало моё настроение и из глубины моего сознания стал подниматься УЖАС.

  Я стояла посреди леса. Огромные деревья уходили в высь закрывая небо. Не было не видно не тропинки, ни вообще каких либо следов цивилизации. Вокруг были только деревья и кусты. Стояла я толстом корне огромного дерева, было прохладно и даже я бы сказала свежо, дети стали дрожать, а я все так и стояла с открытым ртом. В чувства меня привел старший.

  — Мам, пошли домой.

  Такая обычная фраза, только я никогда не слышала ее от него. Только: "Мам, пошли гулять". Похоже ребенку тоже страшно, младший просто обнял меня за шею и грелся. Но он маленький, всего-то год и три месяца, ему простительно. Меня стало трясти от холода и ужаса. Где дом? Куда идти? Где я вообще? Рухнув на землю и прижав детей к себе я стала шептать, но с каждым разом мой голос повышался и через минуту я уже орала во все горло только одно: ПОМОГИТЕ. Мне не было страшно за себя, только за детей. Минут через двадцать я охрипла и стала просто рыдать. Мальчишки разрыдались вместе со мной. Не знаю как долго я сидела покачиваясь и плача. Но крик какой-то птицы привел меня резко в чувства. Я не знаю где я, но сидеть тоже нельзя. Нужно идти. Только куда? Потом я вдруг поняла, что я вообще-то в лесу, с маленькими детьми, и в лесу, особенно таком дремучем, обычно водятся хищники, а я тут двадцать минут сначала орала как ненормальная, а потом еще и рыдала. Резво вскочив, я тут же свалилась обратно. Отсидела ногу. Немного размяв ее, медленно встала. Дети от шеи не отлипали. Плакать они перестали и теперь осторожно с любопытством осматривались. Сделала шаг, сошла с корня и провалилась по щиколотку в не до конца перегнившие листья. Решив, что тащить детей на себе, при этом идя по щиколотку в листьях долго не смогу. Опустила детей на землю, они нехотя отпустили шею и вцепились в мои руки. Осмотревшись и не найдя ни каких ориентиров, показывающих что там север, а там юг, решила довериться интуиции. Интуиция говорила, что она вообще не знает что делать, но вот справа ей нравилось больше. И мы пошли в ту сторону.

  Идя, я провела ревизию того, что у меня есть и поразмышляла, где я могу находиться. Из вещей у меня есть два детских ведерка, две лопатки, набор формочек для куличиков, пол литровая бутылка воды, наполовину пустая, сумка кожаная, с длинным ремнем я ее чаще всего ношу как почтальон. А что сумка маленькая, удобно. В сумке зеркальце, блеск для губ, расческа, влажные салфетки, мелочь, сотовый (не работающий), маленькие иконки святых Ксении, Алексея и Дмитрия. Все. Из одежды на мне сарафан до колен, сандалии. На детях летние костюмчики, опять же сандалии, на Димке панама, на Лехе кепка. Не густо. Чем например костер разводить. Вот почему я не курю? Ладно проехали. Где я? Ответа нет. Как сюда попала? Ответа опять нет. Потом разберусь. Сейчас нужно подумать, чем детей кормить и куда идти. Думаю идти нужно до какого-нибудь родника, потом по его течению. Родник ведь обычно впадает в реку, а на берегу рек обычно можно найти людей. Так план перемещений есть. А теперь чем питаться. Пока думала, смотрела по сторонам и искала что-нибудь, что можно съесть. Охота исключается. Рыбалка не предвидится. Придется собирательством. Вот еще найти бы что собрать.

  Чем дальше мы отходили от того места где появились, тем шумнее становился лес. Кто-то клекотал, кто-то ухал, кто-то чирикал. Я решила, что это хороший знак и настроение немного повысилось. Потом я подумала что где птички, то там и те кто на них охотится, настроение опять упало. Дети долго идти не смогли и уже через час я тащила их на себе. Стало намного теплее и мы перестали дрожать. Еще через час я нашла грибницу. Осмотрев грибочки и поняв, что понятия не имею можно ли их есть или нет, еще больше погрустнела. Почему то решила что есть их не стоит и пошла дальше. Нашла еще одну грибницу, было видно что их кто-то уже ел до нас. Рядом ни каких трупов животных не валялось. Это был хороший знак, поэтому я съела парочку и пока дети спали следила за своим состоянием. Через два часа я не померла, поэтому немного дала детям, остальное сложила в сумку. Они конечно не наелись и просили еще, но я была непреклонна. Вода подходила к концу. Родника видно не было. Запах воды я не почувствовала. Пошли дальше.

  Мы шли уже вторую неделю. Вода закончилась еще в первый день, поэтому я раскорябала вену на левой руке и поила детей своей кровью. Питались мы грибочками, точно такими же какие нашли в тот же день, остальные предпочитала не трогать. Еще я нашла пару видов ягод. От одних меня очень сильно рвало. Вторые наоборот даже сил немного прибавили. Дети осунулись и ходить практически не могли. Спали мы в корнях деревьев, закопавшись в прелую листву. Иногда мне удавалось набрать росы, но это было почему-то очень редко, хотя туман был каждое утро. Как ни странно ни одного хищника мы не встретили, чему была я несказанно рада. Я прекрасно понимала, что долго мы без помощи не протянем, поэтому упорно шла вперед. Хотя и очень медленно. Так же медленно ворочались и мои мысли. Все чаще стал появляться кустарник. Иногда даже приходилось его обходить, так плотно были переплетены ветви.

  В обед я вышла на небольшую полянку, с одного края которой был кустарник, а с другой дерево с толстым стволом. Уложив детей под дерево, стала вытаскивать еду из сумки. Не густо. Кашель детей прервал мои мысли. Тоже вот еще напасть, от холода дети простыли. Оба кашляли, а Димку еще бил озноб. Проклятие. Слезы наворачивались на лицо от бессилия, когда я смотрела на них. Ну ладно я, детей то за что так мучить?

  — Сволочь! — крикнула я небу. И тут же пожалела от сделанного.

  Рык, заставил моё сердце пропустить удар, а волосы по всему телу встать дыбом. Я медленно, как в кино ужасов повернула голову на звук. На краю поляны стояло огромное животное. Грязно желтая шерсть, желтые глаза и клыки почти по семь сантиметров. Это все что успело броситься мне в глаза, перед тем как животное прыгнула на нас. Все что я успела это подставить руки и наклонить голову. Клыки животного распороли кожу на голове, а когда располосовали грудь, бока и спину. Я каким то невероятным образом вгрызлась животному в шею. И сдавливала, сдавливала. Руками из последних сил обняла его, стараясь не выпустить из объятий, потому что понимала, если отпущу, умрут дети. Животное взвыло, стало кататься по земле, полосуя меня огромными когтями. Целое во мне осталось наверное только лицо, ладони и пятки. Но я не сдавалась.

  В принципе животное не долго разбиралось со мной. Через некоторое время, после очередного кульбита, я обессиленно разжала руки и упала на землю. Животное еще разок, наверное ради профилактики ударило меня лапой, от чего я отлетела и оказалась лицом к дереву. Сердце сжало от ужаса. Дети. Две пары испуганных глаз смотрели на меня, а к ним уже подходила смерть. Я не могла ни чего сделать, все мышцы были порваны, не двигался ни один мускул, а с каждым ударом сердца, выходила кровь, из-за чего сознание стало покидать меня. Я цеплялась за жизнь, пыталась сопротивляться липким объятиям небытия, но сил уже не было. И тогда я стала молиться. Всем Богам, но в особенности Творцу. Что-бы он помог детям. Только им. Мне ни чего не нужно. Зрение отказывало, но я еще слышала.

  Что-то тренькнуло, раздался чавкающий звук и падение тяжелого тела. А потом семь мужских голосов одновременно сказало "Твою мать", но почему-то на семи разных языках. Удивление и радость поднялись, но их тут же смыло усталостью. Сознание опять стало ускользать и я попыталась попросить помощи у незнакомцев, но из горло раздался только хрип.

  Темнота.

 

  Очнулась я от того что-то кто-то очень сильно тряс меня за плечо. Через мгновение я услышала бормотание, но чем больше я вырывалась из темноты, тем отчетливей становился голос.

  — Проснись, нужно покормить детей. Проснись, они умрут от голода, если ты не покормишь их, — от страха за детей я резко открыла глаза, свет ослепил меня и я застонала от боли, — хорошо, как покормить детей? — продолжал голос.

  Я с трудом открыла глаза и сфокусировалась на говорящем. Это был очень красивый мужчина с глазами цвета яркой зелени.

  — Хватит глазеть на меня, — вдруг рассердился мужик, — говори как покормить детей. Ну!

  — Дети... сюда... еда... принесите, — все что я смогла сказать, прежде чем вновь потеряла сознание.

  Очнулась я опять от голоса и тряски. Меня немного удивило, что я не чувствую боли, однако тревога за детей была сильнее. Я открыла глаза и попыталась найти их. Они сидели рядом на маленькой скамеечке, за столиком. Перед ними стояли тарелки с какой-то кашей, лежали ломти хлеба и ложки. Дети голодными глазами смотрели в тарелки, глотали слюни, но не ели.

  — Ну! — крикнул красавчик.

  Я медленно протянула руку к детям.

  — Дай ... мне, — выдохнула я, рука сильно дрожала, голос был тих. Я подумала что Алеша меня не услышал, но он вдруг оторвал глаза от тарелки, посмотрел на меня, — Дай ... мне, — повторила я.

  Алеша суетливо оторвал кусочек хлеба, зачерпнул им из тарелки немного каши и сунул мне в руки. Я стала подносить руку ко рту. Но громкий рык над ухом меня испугал и я выронила кусок.

  — Тварь, — орал мужик, — детей покорми, а не себя. Быстро.

  — Заткнись, — тихо ответила я и снова протянула руку к Леше. Все повторилось. Я медленно поднесла руку ко рту и коснулась кашей губ. Каша была горячей, но не обжигающей. Запах мне понравился. Рука безвольно упала, хлеб скатился на подушку, силы ушли, и перед тем как вновь потерять сознание, я через силу выдавила:

  — Можно... горячо, — мерный стук ложек и тихое чавканье — последнее, что я услышала.

 

  Командир южного гарнизона около Черного Леса Дрилингиэль маф Хорме с удивлением смотрел на жующих детей. Когда три дня назад маг гарнизона сообщил о движении в Лесу сыграли тревогу. Когда его отряд пришел на место где, согласно магического скана, находились три неизвестных, мы увидели картину которая надолго впечаталась в память. Огромный хирх уже растерзал одного путешественника и готовился пообедать еще одним, которого он зажал под деревом. Кого зажал видно не было, скорее всего разумный ранен и не может нормально стоять. Ждать развязки не стали и Мик, он же сотник Микилинемль ур Кошм, с одного выстрела из арбалета убил хирха. Когда подойдя к дереву мы увидели двух голодных и грязных детей все выругались. Это каким-же нужно быть идиотом, чтобы притащить детей в Черный Лес. От куска мяса валявшегося неподалеку раздался хрип, я послал Мурку, он же Антониэль фам Джонмг, прибить несчастного, чтобы не мучился. Однако не успел Мурка приблизиться к нему как дети с криками "МАМА" вскочили на ноги и довольно таки резво, для своего состояния, бросились к телу. Некоторые опять выругались.

  При осмотре тела "мама" оказалась совсем молодой девчонкой. Ребенок еще, каких-то двадцать шесть — двадцать семь лет. Вот скажите как тут оказалась девочка с маленькими детьми? Раны были ужасны. Хирх известен своим ядом на когтях и клыках, который не позволяет ранам восстанавливаться. Пришлось отдать свой неприкосновенный запас Солнечного зелья. Оно единственное помогает при таких ранениях однако шрамы к сожалению не убирает. Зелье помогло, однако на восстановление тканей понадобился весь запас жизненных сил организма девочки, за пятнадцать минут пока действовало зелье она похудела до мумифицированного состояния. Дети пока их мать лечили сидели рядышком с ней и молчали, внимательно следя за каждым нашим действием.

  В лагерь пришли быстро, требовалось комплексное восстановление потерпевшей. Наш лекарь, Мичарик ул Лусь, был в ужасе. Детей почему-то доверили мне. Помогать бросился весь отряд. После того как детей хорошенько искупали и переодели, отвели их к лекарю. Осмотрев их он дал несколько эликсиров для восстановления и лечения кашля и приказал почаще кормить. Все. Если лекарства мы еще смогли заставить тех выпить, то вот накормить нет. Они отказывались от всего. Смотрели голодными глазами, еле сдерживали слюни, но отодвигали тарелки. Что только мы им не предлагали. Бесполезно. Все были в бешенстве. Корк вообще на них наорал, добился только того, что младший расплакался, а старший толкнув его, обнял младшего и стал успокаивать. Спали дети только с матерью. Обязательно еще на ней. А у нее кости хрупкие, в любой момент могут сломаться. Оттаскивать пытались, пацаны так вырывались и орали, что держать их было очень не просто. Пришлось подтаскивать к кровати больной кровать. Дети спали на ней.

  Хуже детям конечно от голода не становилось, эликсиры помогали, однако долго они так не вытерпят. Будить мать лекарь пока запретил, может вообще умереть. Тяжелее всего оказалось Дюку, у них у драконов вообще очень трепетное отношение к детям, даже нас эльфов и дроу переплюнет. Он злился, ругался, уговаривал их, угрожал им, умолял, но ответ всегда был один. Отрицательное покачивание головой.

  Сегодня мы решились на то, чтобы нарушить приказ лекаря и разбудить женщину. Риск есть, но думаю она вряд ли скажет нам спасибо за спасение, если дети умрут. Все шло, как плану. Лекари Мурка и Корк, заблокировали в кабинете, а я с Дюком пролез в палату. Женщина выглядела плохо. Очень. Впалые глаза, тонкая серая кожа, черные круги под глазами и ужасная худоба. Будить ее пришлось довольно долго, когда же она наконец открыла глаза я был готов придушить ее своими руками. Поняв наконец, что я от нее требую, сказал только четыре слова: Дети, принеси, сюда, еда. И что это значит? Посовещавшись со своими решили, что она хотела сказать что дети будут есть при ней. Однако они все также отказывались от пищи. Я разбудил ее еще раз. Она открыла глаза практически мгновенно, осмыслив происходящие она протянула руку к детям. После того как ребенок отломил свой кусок хлеба и макнув им в кашу дал его матери, я думал она будет кормить их, а она собиралась кормить себя. Я рассвирепел. Я наорал на нее, однако дернувшись и уронив хлеб, женщина заткнула меня и повторила действие.

  Я уже хотел ударить ее однако мне на плечо легла рука Дюка, и его тихое "подожди" заставило меня замереть. Женщина прикоснулась хлебом к губам отключилась, прошептав через мгновение "можно". Дети как будто ждали этого сразу кинулись есть. Они жадно запихивали кашу в рот, практически не жуя. Младший не осилил и половины уснув прямо лицом на столе, я аккуратно вытер его и положил рядом с матерью, старший не на много перегнал брата, но он уснул только после того как коснулся головой руки матери.

  Вытерев и его мы убрали посуду. Мебель поставили в угол. Когда мы уже собирались уходить в палату ворвался лекарь. Он окинул нас и детей бешеным взглядом, пропустил нас в коридор, вышел за нами, аккуратно прикрыл дверь и только тогда начал на нас орать. Правда шепотом, но все равно впечатляюще.

  — Вы чего идиоты делаете? Вы понимаете, что она может умереть? А?

  — Мы кормили детей, — ответил я.

  — Ну и кормили бы, ее зачем будили?

  Я рассказал как было дело. Лекарь призадумался. Почесав бровь и тяжело вздохнув, он сказал:

  — Ладно. Думаю один раз она переживет, — и видя наше не понимание пояснил, — завтра утром она должна проснуться самостоятельно.

  Я ни как не могла проснуться, глаза просто отказывались открываться. Сон липкой паутиной покрыл моё сознание и не отдавал меня яви. В очередной раз погружаясь в объятия сна я собралась и резко вскинулась. Кажется я вскинулась не только мысленно, так как сильнейшая боль каждого участка тела, быстро привела меня в чувство. Первое что я увидела был белый потолок. Не уже ли я больнице. Медленно повернув голову в сторону я увидела оштукатуренную стену выкрашенную нежно зеленым цветом. Повернув голову в другую сторону я наконец смогла осмотреть комнату где находилась. Напротив меня дверь, сзади судя по солнечным лучам окно. Больше если честно рассмотреть не смогла, голова просто не двигалась.

  Состояние своё я оценила как очень хреновое. Тело как деревянное, при резких движениях вообще все болеть начинало. Очень сильно хотелось есть и пить. Первый вопрос: где дети? Второй: Где мы? Потом все остальное. В одиночестве я пробыла не долго. Пришел высокий блондинистый мужчина с серыми как темные тучи глазами и в белом халате. Кажется врач. Увидев что я проснулась он заговорил:

  — Хорошо что Вы проснулись. Как себя чувствуете?

  — Плохо, -хрипло выдавила я из себя, — где дети?

  — Не беспокойтесь, они сейчас на улице под вашими окнами играют. Скоро придут сюда, — успокоил он меня и принялся за осмотр.

  Первая странность бросившаяся в глаза, что когда он подошел ко мне он не стал ощупывать меня или слушать, а стал водить на до мной руками, полностью отрешившись от внешнего мира. Я с подозрением следила за мужиком, вдруг какой сумасшедший. Будто почувствовав мои мысли он улыбнулся, все так же не отрываясь от действия. Через несколько мгновений он опустил руки, открыл глаза и изрек.

  — Очень хорошо. Раны срослись, правда остались шрамы, но главное это то что Вы живы. Еще есть небольшое истощение, поэтому сейчас я позову к Вам санитара, он Вас покормит, — и направился к двери, но на пороге остановился и сказал, — да, съесть нужно будет абсолютно все. Запомните.

  Я только кивнула, в принципе я не против поесть. Но когда гориловидного вида мужик под два метра ростом притащил поднос наверное с меня величиной, полностью заваленного едой, я засомневалась. Поставив поднос на прикроватную тумбочку санитар сел на стул, который тоже оказался в моей комнате и принялся меня кормить. После каждой ложки мне давали выпить глоток какого-то отвара. Самое интересное что я ела, и ела довольно уже давно. И все равно не наедалась. Странно. В самый разгар трапезы привели мальчиков. Они выглядели получше меня, но все равно не очень. Усадив их рядом с собой, санитар всунул им в руки по кружке и бутерброду. Парни вопросительно посмотрели на меня, так как рот был забит я смогла только кивнуть, но им этого хватило и через секунду они уже уплетали за обе щеки хлеб с сыром.

  Прежде чем парни успели съесть свои пайки в комнату вошел мужчина которые меня будил, когда пытался покормить детей. В руках он нес поднос по размерам чуть меньше моего. Поставив его на от куда-то взявшийся столик он предложил мальчишкам поесть. Опять мое молчаливое согласие и пацаны кушают так, что за ушами треск стоит. Не знаю как было со мной, но через мгновения я стала свидетелем того как мои сыновья поправляются прямо на глазах. Я даже жевать прекратила, но санитар быстро поняв, что меня насторожило буркнул: "Ешь давай. Так нужно!" всунул мне в рот еще одну порцию какого-то салата. Не чего не оставалось делать как жевать.

  Пока жевала думала о изменившемся поведении детей. Никогда раньше я не замечала за ними такого опасения есть то что дали чужие люди. Обычно они даже не смотрели в мою сторону, а тут на тебе. В какой-то книге я читала, что ребенку необходим порядок. Ну там кушать в одно и тоже время, спать в одном и том же месте. И что когда создавшийся порядок вдруг резко разрушается, например переезд или что-то еще, ребенок очень страдает и пытается вернуть хоть что-то из прежней жизни. Хм, интересно. Ну то что их жизнь, как и моя, резко изменилась это понятно, но вот что они пытаются вернуть. Я вроде бы ни когда и не пробовала их еду. Хотя стоп. Как не пробовала? Пробовала! Точно. Теперь понятно, что с ними происходит.

  Так думая о детях и сложившейся ситуации я все жевала. Как вдруг почувствовала, что очень, ну просто очень-очень хочу в туалет. Я немного поерзала и отбросив ни кому не нужное стеснение попросилась в туалет. Санитар со словами: 'Ну наконец-то!' подхватил меня на руки и вынес из комнаты. Мы оказались в светлом и очень длинном коридоре. Сделав несколько шагов мы зашли в комнату на противоположной стороне от моей палаты где оказалась ванная комната. Туалет, душ. Все привычное. Мужчина помог мне устроиться на мягком сидении унитаза, показал где туалетная бумага и вышел на по следок сказав, что будет за дверью. Честно скажу, на унитазе я просидела долго, очень. Пока сидела рассматривала своё тело. Руки и ноги оказались худее чем были раньше, но не сильно. Я так наверное выглядела еще до первой беременности, после Димки мне ни как не удавалось похудеть до первоначальных размеров, что только не пробовала. Все без толку. Нет я конечно не была толстой, но на два размера больше чем в двадцать лет уж точно. Оказывается нужно всего лишь было две недели в лесу без еды и питья провести.

  После того как я закончила свои дела и встала, то вдруг обратила внимание на то, что слева напротив весит большое зеркало. Какая женщина откажется посмотреть на себя? Ни какая! Тем более врач сказал, что у меня остались шрамы. Кое как подковыляв к зеркалу, хм, а раньше даже головой повертеть не в состоянии была, я уставилась на себя.

  Ну лицо осталось таким же, только худее. Глаза стали сильно выделяться на лице, а так все тоже. Карие с черными прожилками радужки, прямой нос, тонкие губы, высокие скулы, кожа белая, сейчас вообще как у вампира, прямо фарфоровая какая-то и не естественно бледная, распущенные волосы каштанового цвета. Не крашенные, натурально каштановые, с ясно видимым красно-оранжевым отливом, и кстати намного длиннее чем были раньше. Обычно я носила по плечи, редко они дорастали до лопаток, а сейчас я могла похвастаться гривой почти до пояса. Странно это. Я попыталась хоть как-то собрать волосы в кучу, но как только я подняла руки рукава моей просторной рубахи задрались вверх, открывая просто ужасную картину. Все руки до локтей были в ужасного вида шрамах, я подняла рукав выше и обнаружила, что шрамы поднимаются по плечам и переходят на грудь. В шоке я сначала задрала, а потом просто стянула через верх своё одеяние и так и не бросив его на пол стояла и смотрела на своё отражение. Медленно повернувшись спиной и подняв волосы руками я убедилась что и спина и грудь представляют из себя переплетение шрамов, разной толщины и длины. Чистыми оказались только руки до локтей, лицо и шея, сантиметров десять ниже основания шеи и ноги. Остальное все было изуродовано. Сильнее всего досталось бокам и паху. Хотя я даже не помню, когда то хищное животное успело меня там поранить.

  Я стояла и с каким-то отсутствующим видом смотрела на своё отражение. В голове было пусто. Отвлек меня скрип открывающейся двери. Повернувшись на звук я увидела своего санитара, он спокойно стоял и смотрел мне в глаза, молча. Бросив еще один взгляд в отражение я быстренько натянула на себя свою одежду.

  — Все, я готова.

  — Пошли, — сказал санитар и подхватил меня на руки.

  — А можно я сама пойду? — спросила я пока он не успел выйти из комнаты.

  Не отвечая он просто поставил меня на пол и поддерживая под руки повел в комнату. Эти двадцать два шага выжали из меня все силы, но я не сдавалась. Когда наконец мы дошли до двери комнаты я просто повисла на санитаре и моментально уснула. Проснулась я от детских голосов и возни рядом со мной. Открыв глаза я увидела своих мальчишек, строящих из подушек и второго одеяла, что-то наподобие шалаша. Подушки у них постоянно падали, а одеяло было для них слишком тяжелым и большим. Увидев, что я проснулась они бросились ко мне и чуть не удушили в объятиях. Алешка стал взахлеб рассказывать мне о том как они играли, а Димка из-за того что он пока только начинает говорить успевал только вставить 'Да, ага, точно'. Когда рассказ иссяк они попросили мне им помочь. Медленно встав я поставила свою и их подушки треугольником по краям кровати, сверху набросив одеяло. Мальчишки с визгами полезли в получившуюся конструкцию, во что они играли я так и не поняла, но это не главное. Главное, это то с ними все хорошо.

  Сама же я села на стул рядом с окном и укутавшись оставшимся одеялом, решила посмотреть на открывавшийся пейзаж. А он меня сильно удивил. Абсолютно невоспитанно я уткнулась в стекло и пыталась понять сниться мне все это или нет. Мы были на втором этаже, это я поняла по высоте. Под нами была площадь где-то десять на двадцать посыпанная песком, напротив стояла какая-то постройка, сделанная из серого камня, ну или это такая отличная имитация. И это все не очень привлекало внимание, но огромная стена почти двадцати метров из черного гладкого камня немного позади постройки, солдаты в черной матовой броне с мечами разных форм и размеров прохаживающиеся по площади, мальчишка одетый только в коричневые штаны и светлую рубаху ведущий черного как смоль коня, огромный мужик с зеленой кожей, выпяченной нижней губой и огромными клыками выпирающими из под губ — вот это все очень привлекало внимание.

  Когда на моё плечо легла чья-то рука я с визгом подпрыгнула и резко обернулась. Передо мной стоял врач. Фух.

  — Извините, я просто испугалась, — отдышавшись сказала я.

  — Это мне стоит просить прощение, я же Вас напугал, — ответил он.

  — Ну если бы я так не увлеклась разглядыванием пейзажа, то услышала бы Ваш приход.

  — Тоже верно, — согласился он, — тогда давайте я проведу обследование.

  Я кивнула и немного помявшись попросила.

  — А можно я сначала в туалет сбегаю?

  Врач кивнул, а я на всей доступной мне скорости помчалась в туалет. Попала с первого раза. Вернувшись застала врача играющего с мальчишками. Услышав шаги он повернулся ко мне, встал и подошел.

  — Сейчас расслабтесь и медленно вздохните, — попросил он.

  Я расслабилась, врач стал водить над моим телом руками. Через некоторое время он опустил руки.

  — Ну что же теперь Вы полностью здоровы, — бодро начал он, — однако полученные хищником раны были очень глубокими и его когти порвали Вам очень много сухожилий. Я конечно все срастил, но Вам придется до конца жизни делать специальную гимнастику для их растяжки и пользоваться мазью для их эластичности.

  Я только кивнула. Не удивительно.

  — Тогда сейчас я покажу Вам упражнения. Запоминайте, — сказал он и начал комплекс.

  Я пыталась повторять, но хотя он и делал все очень медленно, редко могла согнуться до такой степени или повернуться. Кажется раны дают о себе знать. Упражнения были похожи на ушу. Когда мы закончили я села там же где и стояла. Конечности дрожали, пот тек ручьем, абсолютно все тело болело. Врач помог мне сесть на кровать, потом лечь. Когда он провел над моим телом я почувствовала тепло, боль и усталость ушли вместе с теплом.

  — Лучше? — спросил он.

  -Спасибо, — поблагодарила я, — Извините, но можно спросить где я нахожусь? И как мне попасть домой? — задала мучивший мне вопрос.

  Доктор услышав что я сказала помрачнел. Поставил стул около кровати и сел на него. Дети все так же возились под одеялом, что-то шепча и хихикая. Пока доктор думал и хмуро чесал макушку я погладила ближайшую ко мне выпирающую макушку. Это оказалась чья-то попа. Что они там делают. Подняв край одеяла я увидела, что мальчишки ползают на четвереньках, иногда Леша останавливался и поднимался опираясь на руки и ноги выставляя попу. Дима пытался сделать тоже самое, у него не получалось из-за чего Леша хихикал, а Димка ругался. Так не чего и не поняв обернулась обратно к доктору. Убедившись что все мое внимание приковано ко мне он начал:

  — Понимаете, вы попали в другой мир, — и замолчал ожидая моей реакции.

  Я молчала. Мозг пока не понял.

  — Вы попали в блуждающий естественный портал и оказались в самом сердце Черного леса. Наш мир называется Грулойк, он магический. Ваш как мы поняли является полностью техническим, что очень странно, но об этом не сейчас. Обратно Вы с детьми вернуться не сможете, так как мы не знаем куда Вас отправлять...

  — То есть как в другом мире? Это шутка такая? — хрипло спросила я.

  — Увы нет, — грустно сказал доктор.

  — Это всё чушь! — уверенно заявила я, — Да вы говорите на моем языке! Значит мы в России и Вы врете.

  — Увы, но при переносе разумному дается знание впервые услышанного языка в том объеме которым он владел до попадания в любой магический мир. Поэтому это не я говорю на Вашем, а Вы на моем.

  И я вдруг поняла, что говорю далеко не на русском, да и не на каком известном мне, хотя бы просто на слух, тоже. Это что же. Он правду что ли говорит. Я беспомощно посмотрела на него.

  — Я сожалею, — начал он, — но это действительно так.

  — И нет ни каких вариантов вернуться? — жалобно спросила я.

  — Нет, — отрезал он, — Вам придется приспосабливаться к жизни здесь.

  — Но я ни чего не знаю об этом мире, — я села на кровати.

  — Пока Вы спали мы просмотрели Вашу память и выяснили, что у Вас нет знаний какие Вы смогли бы продать, да и навыков у Вас тоже немного, поэтому мы решили поселить Вас в деревне. Однако вчера, когда Вы проснулись у Вас появились магические способности. Маленькие правда. Но все равно. Поэтому мы нашли Вам учителя, госпожу Мариам дем Свитар, она согласилась взять Вас в ученицы и даже приютить Ваших детей, — ошарашил он меня.

  — Какие способности? Вы о чем вообще? — вообще уже не чего не соображая выдавила я.

  — Так соберитесь, — посоветовал он, — у меня нет времени Вам все объяснять. Поймите Вы в этом мире одни. А у Вас на шее двое детей, — жестко закончил он.

  — Но как? Почему? Я... а как же родители, муж...

  — Кстати о муже, — перебил он мои стенания, — вечером к Вам придет священник Богини Любви и определит ваш статус.

  — В смысле? — не поняла я.

  — Ну замужем Вы, вдова или свободны, — пояснил он.

  — Как я могу быть свободна, у меня свадьба была, — возмутилась я.

  — Может быть так, что Ваш брак здесь не действителен, — объяснил он.

  Дети почувствовав моё раздрайное состояние легли ко мне под бок и молчали, я чисто на автомате гладила их по спинам и думала. Я в другом мире. Одна с двумя детьми. Образования катируещегося здесь нет, навыков нет, денег нет. Это минусы. Я здорова, дети тоже. Читать и писать на местном языке могу. В меру образована. Магические способности появились, учителя мне нашли. Крыша над головой будет. Это плюсы. Решила уточнить.

  — А чему меня будут учить?

  — Размер Вашего дара как раз подходит для обучения на Травника. В последствии дар может увеличиться и выучитесь на Аптекаря или даже Лекаря, — охотно сказал он, — ну у Вас больше нет вопросов?

  — Да полно! — воскликнула я.

  — Ну сейчас я всё равно не могу Вам ответить, так что поговорим позже. Приходите пока в себя, — и ушел.

  — Мам, я в туалет хочу, — подал голос Алешка.

  После того как мы все вместе сходили в ванную комнату, заодно и умывшись. Нам принесли завтрак. На этот раз не так много, всего лишь по тарелки каши и стакану молока с медом. Закончив есть я попросила у мужчины принесшего завтрак, могу ли я помыться. Да могу, но попросили подождать, так как сейчас мне принесут чистую одежду. Через пятнадцать минут санитар, приносивший нам завтрак, принес нам сверток с одеждой, флакон с темно-зеленой густой жидкостью, мыло, ленту темно-синего цвета, мягкие полусапожки из толстой ткани для меня, кусок мыла и мохнатую мочалку. Вручив все это богатство он повел нас купаться. Выйдя из палаты мы пошли направо, остановившись около последней четвертой двери он открыл ее и провел нас во внутрь. Внутри было очень светло, практически все пространство комнаты занимал бассейн, ванной это назвать было проблематично.

  — Тут мойтесь, — бросил санитар и собрался уходить, но я его остановила.

  — Постой, во первых я не умею включить воду, а во вторых, это слишком большой бассейн. Детям тут мыться будет проблематично.

  Тяжело вздохнув мужчина повел нас в соседнюю комнату. Она оказалась в два раза меньше предыдущей. С лева стояла лавка, справа небольшой шкаф, из которого были вытащены два огромных полотенца, бассейн был меньше, отделан светлым камнем. Показав как пользоваться кранами и где располагается затычка нас оставили. Закрываться на ключ я не стала, я конечно лучше стала себя чувствовать, но вдруг сознание потеряю. В начале я включила горячую воду, когда комната и бассейн нагрелись разбавила. Потом разделась сама и раздела детей. Первой в бассейн залезла сама, потом запихнула Алешку, потом Димку. Сидя вода доставала мне до груди. Во флаконе оказался шампунь, пахнущий травами. Пенился он превосходно, как и смывался. Вымыв голову я почувствовала такое облегчение, меня поймут люди которые страдают от головной боли, когда волосы грязные. Мыло, несмотря на свой непрезентабельный вид пахло просто замечательно, какой-то пряной травкой и цветочками, да и мылилось просто отлично. Намылилась. Хорошо.

  Пока я мылась дети играли. Плескались, визжали и пытались плавать. Смешные. Сев я искупала вначале Димку, а потом Лешу. Дети вырывались, махали руками, поднимали волны. Сил их держать не хватало. С горем по полам мы все таки вымылись и я откинувшись на бортик решила немного отдохнуть и понежиться. Обдумывать ситуацию не хотелось. Лень было. Вдруг резко открылась дверь. Я обернулась на пороге стоял зеленоглазый.

  — Закройте пожалуйста дверь. Сквозняк.

  Дверь закрылась, а я снова погрузилась в негу. Мылись мы наверное час. Я два раза спускала холодную воду и добавляла горячую. Кончики пальцев и у меня и у детей сморщились и я решила, что пора вылезать. Вытащив детей я укутала их в полотенца и посадила на лавку высыхать, воду спустила. Сама обернулась в белую ткань найденную в шкафу, там порывшись нашла гребень и ножницы. Постригла детям и себе ногти. Расчесалась и заплела косу. Когда мы немного обсохли оделись и вышли из ванной. В коридоре ни кого не было.

  Пока шла по коридору рассматривала обновки. Детям вернули их обувь, выдали коричневые штаны и белые рубахи. Мне досталась белая нижняя рубашка до колен, трусы 'бабского' покроя, бежевая рубаха и темно-синяя юбка в пол. На ногах полусапожки, оказавшиеся очень даже удобными. В комнате на столе был обед. Горячий. Наевшись дети сразу уснули, я тоже легла. Проснулись мы уже к вечеру.

  Придя из туалета застали в комнате врача и взрослого мужчину одетого в светло сиреневый балахон.

  — Познакомьтесь, Оксана, это жрец Богини Любви Тариш, — представил нас врач. Не помню, чтобы я говорила им своё имя, хотя он же говорил что они просматривали мою память.

  — Здравствуйте, — сказала я и поклонилась, жрец довольно кивнул.

  — И Вам не хворать. Начнем пожалуй, — сказал он и подошел ко мне. Взяв меня за левое запястье он запел. У меня от места его касания поскакало стадо мурашек. Через минуту у меня все волосы на теле встали дыбом, а он все пел. Когда он закончил петь руку прострелило болью. Я ахнула и дернула руку к себе, однако жрец руку не отпустил, а принялся ее разглядывать. Я тоже посмотрела, на руке была черная татуировка иероглифы обвитые лозой без листьев, но с шипами.

  — Кхм, — начал жрец, — сочувствую Вам Оксана, но Вы вдова.

  — Что? — сипло выдавила я.

  — Вы вдова, — печально повторил он.

  — Я не верю. Этого не может быть! Вы ошибаетесь! — я говорила и мотала головой, я не могла поверить в услышанное.

  — Увы, Оксана, я не ошибаюсь. Богиня не может ошибиться! — уверенно но печально ответил жрец, — крепитесь.

  — Нет, нет, не может быть, — шептала я, в сердце поселилась боль и тоска, они разрывали его, — не может быть, — я схватилась за одеяние жреца и спрашивала, — но как? Он был жив, когда я пропала, да и времени прошло не много.

  — Поймите, — ответил за него врач, — возможно Ваш мир погиб, а возможно там прошло уже более тысячи лет. Не часто у миров время идет одинаково.

  И тут я не выдержала и упав на пол зарыдала. За что? Почему именно я? Сначала этот переход, потом страдание детей, теперь это. За что? Где я так сильно согрешила? Я выла от тоски.

  — Саша, Сашенька, — всхлипывала я, — нет, не надо.

  Что происходило вокруг я помню плохо, только дети лежащие на моих коленях отчетливо врезались в память, я тогда уже не выла, просто молча плакала и смотрела в одну точку. Чья-то рука коснулась лба и я потеряла сознание.

  Очнулась я лежа на кровати, с боков пристроились мальчики, было темно. Аккуратно встав с кровати сходила в ванную, придя села на стул и замерла. Мысли? Ни каких. Зачем они? Все уже решено. Раскисать сейчас нельзя, нужно думать о будущем. Я потерла запястье с татуировкой. В памяти всплыли самые знаменательные моменты моего знакомства с Сашей. Зима была тогда, вокруг красота снег тихо идет, город готовиться к Новому году, все в огнях, и я иду злая как не знаю кто, моя начальница вдруг решила, что мне совершенно не обязательно получать высшее образование. Это ее вообще не касалось, везде свой нос сует. Ну ладно бы решила, так она мне запретила с работы уходить, хотя когда я устраивалась мы обговаривали этот вопрос. Тварь.

  Иду я не обращаю ни на что внимания. Зря. Переходя дорогу не посмотрела по сторонам, очнулась когда чьи-то сильные руки втащили меня обратно на тротуар, а мимо пролетела серая иномарка. Медленно повернувшись к спасителю увидела молодого высокого парня, довольно симпатичного.

  — Ну что же Вы так? — спросил он.

  — Ну вот так, — буркнула в ответ я.

  Тогда Саша решил не отпускать меня одну и проводил до дома. Шли молча. Думала больше ни когда его больше не увижу, однако утром выйдя из подъезда обнаружила вчерашнего спасителя.

  — Я тут решил, что вчера мы так и не познакомились, — произнес он, — давайте сегодня это исправим. Я Саша.

  В ответ я фыркнула, но имя своё назвала, а еще спасибо сказала. Он проводил меня до работы, а вечером встретил с нее. Не знаю у кого как, но я вдруг поняла, что не смогу без него. Он главное в моей жизни. Это был бурный роман, больше чем на один день мы не расставались. Всегда вместе, всегда рядом. Мы не скучали в компании друг друга, даже просто посидеть и помолчать рядом с ним было приятно. Просто то что он рядом заставляло меня радоваться.

  От дум оторвалась, когда проснулись дети. Потом пришел санитар и принес завтрак, у него я попросила водки, два стакана и кусочек хлеба. Он в начале долго не мог понять, что я хочу, а когда понял привел врача.

  — И что это Вы тут придумали? — гневно вопрошал он.

  — Поминки.

  — В смысле? — не понял он.

  — Обычай такой, — пояснила я, — поминают за столом ушедшего. Обязательно сильноградусным алкоголем.

  Он подумал, почесал голову и разрешил. Через двадцать минут в моем распоряжении была бутыль на два литра, с запотевшими стеночками, два стакана, и хлеб. Отрезав два кусочка хлеба, налила рюмки до краев, один кусочек занял положенное ему место. Взяв в руки рюмку и хлеб стала читать молитву Творцу, в вольном пересказе. Ну не помню я не одной молитвы целиком. Нюхнув хлеба, я опрокинула рюмку и занюхала. Ядреная вещь, магазинный продукт не сравниться. В голове зашумело, но я все равно выпила три полных рюмки, и только потом успокоилась. Отпустило как-то, не знаю, не то молитва помогла, не то алкоголь, но за столом я сидела спокойная как удав. Пить больше не хотелось.

  Вернув початую бутылку ошарашенному санитару, стоящему тут же, села поближе к детишкам и стала с ними играть. Через два часа вспомнила, что забыла про гимнастику и сняв себя верхнюю одежду стала разминаться. Мальчишки бросились повторять за мной, но очень быстро устали. Кое-как доделав комплекс я рухнула на кровать, хотелось уснуть, но дети не спали поэтому пришлось перебороть себя. Перед обедом пришел санитар с деревянной емкостью. Это оказалась моя мазь для тела. Объяснив как наносить состав, он оставил нас. Я же заперевшись изнутри и раздевшись, стала намазывать себя. Крем пах отвратительно, но как только впитался, запах исчез. Слаба Богу, а то пришлось бы ходить и вонять. К вечеру пришел врач и ошарашил меня тем что с утра мы должны уехать. Комендант гарнизона договорился с каким-то крестьянином, тот обещал довезти нас до будущего места жительства. После его ухода пришел санитар и принес наши вещи оставшиеся в живых после всех злоключений.

  Детские игрушки, моя сумка, детская одежда. Содержимое сумки осталось не измененным. Подержав в руках мелочь, удивилось как тянется время. Вроде только недавно была на Земле, а кажется что прошел как минимум год. М-да, Земля, жила вот себе и не думала, что когда-нибудь попаду в другой мир, мечтала о том, что в будущем мы переедем в собственный дом, дети пойдут в школу, и все у нас будет хорошо, а сейчас? Есть ли у нас это будущее? Что нас ждет впереди? Не известно. В любом случае придется идти вперед. Вернуться назад уже не получиться, здесь нет родных, которые в любую минуту могут подставить плечо, дать отдых, здесь мы одни. Ну что же, говорят что Господь не даёт нам испытаний каких мы не можем вынести, вот и посмотрим. А пока спать.

 

  Утром нас разбудили еще до рассвета, дали поесть и выдали теплые шерстяные плащи. На улице было прохладно, дети отчаянно зевали, заражая всех в округ. Выйдя из здания больницы и пройдя по песочку налево мы вышли к огромным воротам из черного дерева. Не то со временем дерево стало таким, не то изначально было. Не знаю. У ворот нас ждала телега. Обыкновенная такая телега, пустая, на дне лежала охапка сена. Рядом стоял крепкий мужик, выше меня, не очень красивый, но не сказать что внешность его отталкивала. Было в нем что-то такое притягивающее, не то добрые глаза, не то располагающая улыбка. Коротко стриженный, волосы светло русые, глаза зеленые, нос картошкой, полные губы, короче обыкновенный мужик. Окинув нас взглядом он представился:

  — Батенько, а Вас как величать?

  — Оксана, Алексей и Дмитрий, — поочередно представила я нас.

  — Ну шо, ежали все с тобой, — вопросительно поднял брось, я кивнула, продолжил, — тогда не чего тут рассиживаться. Трогаемся.

  Нам помогли взобраться и дождавшись открытия ворот, мы тронулись. Нас ни кто не провожал. Четверо стражников на посту не в счет, даже санитар смылся сразу как только передал меня на руки провожатому. Жаль. Я хотела попрощаться и хотя бы сказать спасибо. До сих пор не знаю кто нас спас тогда. Очень жаль.

  Дети улеглись на соломе и через минут десять монотонного качания уснули, а все глазела по сторонам. Когда мы выехали я обернулась посмотреть на дом который нас приютил. Дом! Это была огромная крепость, стоящая на вершине холма. Все видимое было сделано из черного камня и из-за восходящего солнца, крепость походила на огромный уголек. Так красиво.

  — Красиво? — вдруг спросил мужик.

  Да очень, — обернулась я на голос, мужчина же отвернулся обратно, — на закате еще красивее.

  — Правда? — голова мужика кивнула, — а из чего сделана крепость?

  — Не знай, ни кто не знает, — ответил он.

  — То есть? — удивилась я.

  — Да просто пару тысяч лет назад появились тута от куда не возьмись развалины огромного города, построенного как раз из этого камня, а чудовищ в нем... кошмар скока было. Тогда стока народа померло, жуть. Ну город очистили, маги ученые прискакали, бегали тутова, чето измеряли, потом сказали, что аномалия тут какая-то. Нужно, значиться, закрыть территорию, а то всякие твари полезут, — мужик остановился на мгновение, почесал голову и предложил, — Давай ты сюда сядешь, — хлопнул он рядом с собой, — а то неудобно так разговаривать.

  — А я не нарушу там каких-нибудь традиций? Может это не прилично? — мне совсем не хотелось туда лезть.

  — Неа, давай сюда.

  Пришлось садиться, не обижать же. Как только я устроилась мужик продолжил.

  — Ну так вот. Тогда значит правители решили, что нужно крепости строить. А материала тут и нет. Шобы камень довезти столько денег нужно, решили город и разобрать. Построили четыре крепости и с тех пор в каждой из них служат воины изо всех народов мира. Во!

  -А если чудовища мимо крепости пробегут?

  — Ну так на это защитный экран есть, — как ребенку пояснил он мне, — тока маги говорят, что портал открылся, тут же экран появляется. А чего его постоянно включенным держать, тут знаешь какая живность водиться. Охотники здешние такие деньги зарабатывают. Есть конечно риск нарваться на монстров, но прибыль окупает все.

  — Понятно, а вот скажите, почему Вы так странно разговариваете?

  — В смысле? — удивился мужик.

  — Ну, то как деревенский без образования, то как горожанин с более менее нормальным запасом слов.

  — Иш ты, заметила, — хмыкнул он, — понимаешь сам я из потомственных купцов и образование соответствующее, только когда мне четырнадцать было отец разорился, и из-за горя умер. Мать через год за ним ушла. Я один с двумя младшими сестренками остался. Тяжело тогда было. Потом в деревню перебрался, а в деревне ведь все не грамотные, начинаешь нормально говорить не понимают. Вот и пришлось приспосабливаться. А с тобой почему то сбился. Опять образование поперло, — улыбнулся он.

  — Тогда лучше со мной нормально разговариваете, — попросила я.

  — Договорились, — охотно согласился мужик.

  — Я вот еще хотела спросить, — начала я, — а Мариам эта она какая?

  — Ну чего я могу сказать, — почесал мужик голову, — сильная и очень суровая женщина. Гонять будет точно. Учеников у нее мало, не каждый с ней ужиться может, а как наша алкашня ее боится. Она в деревню на роды, они всей гурьбой в лес по грибы, — мы рассмеялись.

  — Долго еще ехать-то?

  — Еще часа два точно, — ответил он.

  Дальше разговор потек о деревне и ее заботах. Все как везде. Денег заработать, жениться, детей родить, воспитать ну и так далее. Дорога была ровной практически ни куда не сворачивала. Через два часа мы выехали на перекресток. Примыкающая к нашей дорога была меньше и более запущенной что-ли. Повернув на нее и проехав еще с километр, оказались около высокого частокола. Батенько спрыгнул с облучены и принялся колотить в ворота.

  — Эй, хозяева, — кричал он, — открывайте.

  За стеной залаяли собаки, закудахтали куры. С минуту ни кто не отвечал, но потом все-таки ответили.

  — Чего надо? — спросил молодой женский голосок

  — Мариаму позови. Ученицу ей привез, — ответил мужик.

  — Сейчас, — крикнули от туда и ворота через минуты открылись. Тем временем я спустила детей с телеги и они стояли зевали и терли кулаками глаза. В открывшихся воротах показалась симпатичная девушка с толстой пепельной косой до колен. Одета она была в черное платье и фартук в цветочек. Оглядев меня с детьми скептически поинтересовалась

  — Это они что ли ученики?

  — Нет только Оксана одна. Дети просто с ней, — ответил Батенько.

  Глаза у девчонки округлились.

  — Ты чего с ума сошла. В таком возрасте кинуться учиться, — удивилась она.

  — Ты вопросов не задавай, — осадил ее Батенько, — где Мариам?

  — Так в лес ушла с остальными, а я тут на хозяйстве осталась, — ответила девчонка.

  — Понятно, ну я тогда поеду, а Вы располагайтесь, — сказал мужик и развернув телегу уехал.

  — Спасибо, — успела крикнуть я в след.

  — Ладно пошли, — предложила девочка, — меня Микаля зовут.

  — Оксана, — представилась я и вошла следом за ней во двор. Двор был большой, с права располагались хозяйственные постройки, слева стоял дом. Крепкий и основательный, прямо, за курятником виднелся огород. Микале провела нас внутрь дома. В сенях на потолке и стенах висели различные пучки трав, после шла комната с длинным столом и лавками. Из комнаты выходило четыре двери. Из одной открытой, тянуло пирогами и варёным мясом. Кухня скорее всего. Войдя в крайнюю левую мы оказались в длинной комнате заставленной рядом кроватей и сундуками рядом с каждой.

  — Вот эти две кровати сейчас пустуют. Выбирай любую, — проинформировала Микаля.

  — А дети где спать будут? — спросила я.

  — А прежде чем брать их с собой нужно было думать, — резко ответила она, — и не надейся. Завтра привезут еще одну девочку. Она будет спать на оставшейся.

  Я выбрала самую крайнюю. Сложив вещи и плащи в сундук повернулась к стоящей все тут же Микале. Она удивленно подняла бровь и спросила.

  — Переодеваться что не будешь?

  — Но у меня нет больше вещей. Все на мне, — грустно ответила я.

  — Ладно, тут где то завалялось старое платье, дам, но потом сошьешь себе новое. Мариам не любит когда ученицы ходят в обносках.

  — Но я не умею шить, — в шоке пробормотала я.

  — Что! — воскликнула она, — ты от куда такая взялась?

  — Из другого мира, — просто ответила я.

  Да не стоило этого говорить. Девчонка упала на соседнюю кровать и смешно округлив рот, хлопает глазами.

  — Не может быть, — тихо прошептала она, — из другого мира. А ты меня не обманываешь? — вдруг грозно спросила она.

  Я только помотала головой. Пока она приходила в себя я пытала утихомирить детей. Сундук, стоящий рядом с кроватью которую я выбрала, при открывании скрипел. Их очень заинтересовало почему так происходит и они уже пять минут открывали и закрывали крышку, уже в ушах звенело. Битву за сундук проиграла.

  — И что ты вообще умеешь? — спросила Микаля.

  — Ни чего, — честно ответила я.

  — Ты что королевских кровей, — пораженно спросила она.

  — Нет, просто у нас вообще мало кто умеет шить, просто все необходимое можно купить в магазине, — пояснила я.

  — Понятно, — кивнула она, — но тебе придется учиться. Всему что должна уметь нормальная женщина в этом мире. Иначе замуж не возьмут.

  У кого какие проблемы, я улыбнулась и согласно кивнула. Тут Микаля вспомнила, про пироги и унеслась на кухню. Я оставшись с детьми продолжила сражение. Когда дети с воплями и криками все-таки отбились от меня снова появилась Микаля, вручила мне платье и сказала переодеться и придти к ней. Когда я появилась на кухне мне дали список дел и я медленно, но верно стала их выполнять. В начале Микаля ругалась, но узнав, что я только после ранения махнула на меня рукой и больше не приставала. Дети постоянно крутились вокруг меня, создавая много шума, от чего к вечеру моя голова была готова лопнуть. Когда уже практически стемнело появилась Мариам с еще пятью девочками от десяти до пятнадцати лет. За плечами у каждой была огромная корзина из которой торчали пучки трав. Мариама оказалась женщиной в возрасте с черной длинной почти до пола косой. Виски были посеребрены сединой, но лицо еще оставалось гладким. Скептически осмотрев меня, Мариама протестировала меня на знание местных реалий, чтение и письмо, математику, и поставив вердикт 'Не абсолютный ноль' выдала кучу книг, которые я должна была выучить к следующей недели.

  Так и начались мои ученические будни. В начале меня заставили выучить общеобразовательные предметы, при этом домашнюю работу ни кто не отменял, вечерами девочки учили меня шить и вышивать. Теперь у нас с детьми появилось по несколько комплектов одежды. В том числе и теплая. Через полтора года Мариама решила, что я готова и стала обучать меня травоведению и зельеваренью, как оказалось со временем мой магический дар еще немного увеличился. Через два года мне добавили дисциплины по целительству.

  Я была занята по уши. Если что-то не успевала меня наказывали. Обычно это были удары плетью или голодание. Меня наказывали практически всегда, мои дети продолжали творить все что им заблагорассудится, их Мариама не трогала, а вот мне доставалось. Постоянно лупить меня не стали, заменив большую часть наказаний дополнительными работами. Приходилось выкраивать время из сна, из-за этого спала я только четыре часа в сутки. Когда детям исполнилось по пять и семь лет я стала учить их читать и писать, через год, когда они научились нормально это делать, стала учить их считать, параллельно рассказывать о географии и истории этого мира, а также расах и их обычаях. В это же время Мариама отправила по домам четырех своих учениц, так как они закончили обучение. Мне же Мариам разрешила делать зелья на продажу. Стали появляться лишние копейки, ведь как дорого не стоили зелья, большую часть моего заработка забирала себе учитель.

  Когда Алешке исполнилось десять я отдала его обучаться бою на мечах. Диму тоже, так как он устроил такую истерику. Все деньги заработанные мною ушли на оплату отставному военному, поселившемуся в соседней деревне. Он долго не хотел брать моих пацанов, говоря что они дохлые и двигаются как коровы. Я упирала на то, что практически все его ученики двигаются так же, а то что они маленькие, не проблема — вырастут. Решило дело особо ценное зелье подаренное мною. 'Лунный камень' называется. Вариться почти три недели при не отрывном контроле. Зелье помогает от большинства стариковских болячек, его еще зелье молодости называют, хотя оно конечно не молодит, а просто лечит, но попробуй в этом убедить стариков.

  Через пять лет после начала моего обучение Мариама стала брать меня на вызовы. Порезы, роды, вывихи, лихорадки — все это стало теперь моими буднями. Зелья я теперь варила вечерами, от домашней работы вообще была освобождена. Этим теперь занимались вновь взятые ученицы. Появилось больше времени на обучение себя и сыновей.

  — Оксана, — крикнули меня, — твои мальчики опять свалили дрова. Утихомирь их.

  — Сейчас, — крикнула я, и убавив огонь под котелком, отправилась ловить сорванцов.

  Кричала Сорика, новенькая. Ну как новенькая, почти год у Мариам учиться. Веселая и очень общительная девица десяти лет от роду. Выйдя во двор осмотрела место преступления. Часть дров была раскидана по двору, часть еще стояла, но если судить по наклону стопки, стоять ей не долго. Сглазила. Пять пар хмурых физиономий стало мне приветствием, смущенно пожав плечами и разведя руками позвала мальчишек. Через пять минут из-за курятника показались поникшие физиономии. Подозвав их к себе я затащила их в лабораторию (а тут была такая) и посадив их на скамью у входа, встала обратно к зелью. Успела. Помешав полученное лекарство от кашля, собралась с мыслями и одновременно разливая жидкость в емкости спросила у мальчишек.

  — Ну и что на это раз?

  — Ну я новый прием показывал, — поморщившись ответил Леха, — а Димка отпрыгнул в сторону. Ну меч застрял в нижнем полене, дернул, все упало.

  — Понятно, а книгу по этикету всю прочитали?

  — Угу, — чувствуя подвох неохотно подтвердили они.

  — Все запомнили?

  — Угу, — опять это хоровое пение.

  — А я вот забыла географию, — резко изменила я тему разговора, — расскажите как мне как там мир то называется и чего в нем есть, а еще про расы не забудьте. А я тут тоже скучаю.

  Мальчишки страдальчески вздохнули и переглянувшись начали свой рассказ, а я взяв новый котелок принялась за следующее задание.

  — Мир в котором мы находимся называется Грулойк, — начал Леша, — в мире существует три основных материка: Крапт на севере, Тойм на юге и Ульмс на западе. Мы живем на материке Тойм, на нем находятся три государства: Королевство Мик, где мы собственно живем, Великий Светлый Лес — государство светлых эльфов, и Серые Горы — территория гномов. Всю территорию материка Карп занимает Ворковская империя, основными жителями являются высшие вампиры, демоны и люди. На Ульмсе расположились королевство драконов Чистого Неба, Темное царство темных эльфов и королевство Четырех Скал оборотней. Еще на территории экватора находится пустыня Афиртор, население составляют орки, песчаные гоблины, троли, — Алеша перевел дух и продолжил, — между континентами находится острова, которые составляют Островную империю, живут в ней все подряд. Все.

  — Молодец, — похвалила я, — а теперь Дима мне расскажет, про Черный лес.

  — Две тысячи лет назад на территории современного Черного леса появились развалины иномирного города кишащие чудовищами. После зачистки территории маги проведя обследование выяснили, что на месте появления города образовалась аномалия, которая притягивает к себе и создает порталы в иные миры в хаотическом порядке. Причем порталы являются агрессивными, то есть при появление в том или ином мире они затягивают в себя все живое на территории от метра до десятков метров. Так мы кстати тут появились, — добавил он, мне оставалось только кивнуть, — территорию было предложено огородить для чего поставили четыре крепости, связав их в единую сеть. Как только происходит срабатывание портала, щит активируется и не выключается пока всеми четырьмя магами всех гарнизонов не будет прочитано заклинание отмены.

  — Правильно, а почему воины всех миров охраняют черный лес?

  — В самом начале разумные с других континентов отказывались заниматься 'чужой проблемой', однако все изменил случай, когда стая вновь появившихся монстров прорвала оборону и даже разрушила Северный гарнизон. Монстрам удалось добраться до Океана, оказалось что они неплохо плавают. Разбив гнездо на одном из островов, они расплодились и стали совершать набеги на все материки поочередно, — ответил он, — и тогда на совете императоров был принято решение о совместной охране Черного леса и зачистки гнезда монстров.

  Я кивнула, кинув в кипящую воду малофей и дождавшись когда жидкость сменит цвет на ярко-голубой уточнила.

  — Как долго происходила зачистка гнезда?

  — Почти сто лет, — хмуро ответил Димка и спросил, — мам можно мы пойдем? Ярик обещал привезти в деревню эльфийский справочник по ядам.

  — Ого, от куда он у него? — удивилась я.

  — Да дядя его книжную лавку ведь держит, — я кивнула, — ну года три назад купил у проезжего эльфа книгу, а она на эльфийском написана. Ее тут ни кто не купил. Я как узнал, что он ее по дешевки продает сразу попросил привезти, еще на доставку накинул.

  — Ладно бегите. Только прошу ни чего не ломайте, — крикнула я уже им в след.

  Эх, сколько времени уже прошло. Целых девять лет. Три года назад оказалось, что я говорю не только языке империи Мик, но еще и на шести языках мира, и даже читаю и пишу. В тот вечер Мариам вытащила из своей комнаты огромную книгу по зелье варению, написанную почти шестьсот лет назад каким-то эльфом. Меня она попросила подержать книгу на весу, пока она будет варить зелье от Чесоточной лихорадки. Какого же было мое удивление, когда посмотрев в книгу я поняла, что там написано. Я помню даже зажмурилась, не помогло текст все так же свободно читался. Думала может написано на имперском, оказалось нет, значки совершенно другие, а я все равно понимаю. Мариам заметив мои телодвижения спросила чего я такая пришибленная, а когда я объяснила не поверила и попросила прочитать что написано в слух. Я прочла, потом записала. На светлоэльфийском. В результате опытов оказалось, что я знаю все языки мира: язык драконов, гномий, имперский, темно и светло эльфийские, язык демонов и вампиров, язык орков, ну и имперский конечно. Почему? После долгих выяснений я вспомнила, что когда меня порвал хирх я слышала семь голосов одновременно, говорящих одну единственную фразу но на семи разных языках. В принципе так не должно было быть, максимум три языка мой мозг должен был выбрать, но привыкнув к постоянному потоку информации еще на Земле заглотнул все семь. Как тогда Мариам обрадовалась, она закупила кучу книг по зельеварению и целительству на разных языках и заставила меня их переводить. На мучилась я тогда! Жуть.

  У мальчишек которые слышали тоже что и я, но еще плохо говорящие даже на своем языке, в сознание языки отложились, но говорить на них без обучения им они не могли. Но если уж начинали учить, то выучивали каждый язык меньше чем за пол года. Хорошо. Образованные растут. Вообще они сильно изменились и выросли. Алешке сейчас одиннадцать и он растет воином без страха и упрека. Выйти на честный бой и сразится с огромным чудовищем это его. А Димка другой, приблизиться со спины на расстояние удара и поразить, интриган доморощенный. Еще его увлечение ядами и противоядие от них. Заставить его сварить лекарство от кашля, самое кстати сказать легкое в приготовлении, невозможно, но вот противоядие от самой опасной змеи этого мира Таххи он будет варить с маниакальным упорством все четверо суток. Алешу в лабораторию пускать опасно, его страсть к экспериментам стоила мне уже четырех золотых и кучи дополнительных работ по кухне. Но в защиту скажу, что у него несомненный талант к этому и он создал два новых зелья. Они конечно не сильно отличаются от оригиналов по своим качественным показателем, но все же.

  Закончив последнее зелье я разлила его в емкости и убрала все сваренное сегодня в специальный шкаф. Убрав лабораторию, помыв все котелки и пробирки, убрав реактивы по шкафам я заперла комнату и вышла во двор. Смеркалось. На улице было тепло, как и девять месяцев в году. Потом начиналась пора дождей и снова тепло. Благодать. В ворота в бежали мальчишки оба с улыбками до ушей и огромными свертками в руках. Добежав до меня они стали прыгать вокруг меня и галдеть.

  — Стоп, я не чего не понимаю, давайте по одному, — взмолилась я.

  — Мама, — начал Димка, — эта книга настоящее сокровище. Ее написал сам Триметиэлиэль, самый знаменитый отравитель темных эльфов. Смотри, нет ты посмотри, — с восторгом щебетал сын и впихивал мне в руки уже открытую книгу.

  И вправду написана в ручную. Ого, какие составчики, да в одном из них можно человека вообще до костей разложить.

  — И зачем тебе она? — в никуда спросила я.

  — Мама, ну как ты не понимаешь, — возмутился Дима, — я же стану богатым и великим, мне все завидовать станут. Вдруг кто-то решит меня отравить, а я знаю противоядие.

  — Ладно уговорил, иди уже. Главное что бы твое увлечение было правомерным.

  Димка схватив книгу убежал, а в руки мне опустился очередной экземпляр.

  — Мам, ты представляешь, это учебник по высшей алхимии, — радостно шептал Леша, — ты представляешь как мне повезло?

  — Ого, вот это сокровище, — оценила я, — молодцы. Это надо, в один день и столько ценностей принесли. Ну иди читай.

  Леша тоже ускакал в дом. Я постояв еще немного на крыльце и подышав воздухом почувствовала голод. На кухне сегодня дежурили близняшки Вирка и Чимка, приехали аж из соседнего княжества, там травница умерла не оставив после себя замену. Князь отправил самых смышленых к Мариам. Сегодня на ужин наваристый суп и кусок рыбного пирога. Попросила налить сразу три порции и позвала мальчишек. Они не откликнулись, пошла их искать. Они сидели на нашей кровати, полностью погрузившись в чтение, на окрик не реагировали, равно как и на тормошение. Пришлось вырывать книги из их цепких ручек и пинками загонять детей на кухню. Пока все не съели стояла над ними и следила, как только я отошла они бегом ломанулись обратно.

  Убрав за ними со стола я решила все-таки поесть самой. Суп хоть и остыл, но был все равно вкусным. Я почти доела, когда за окном послышался стук копыт и зычный голос потребовал Мариам. Кто-то из девочек ответил, что ее нет дома. Тогда приезжий взвыл и начал материться. Так нужно выйти, а то девочки наслушаются, а потом повторять будут, а мне достанется. Засунув последний кусок, попросила близняшек убрать со стола, во двор вышла уже прожевав.

  — Так, что тут происходит? — спросила я, стоя на крыльце.

  По середине двора стоял темный эльф и пинал дрова, при этом красиво матерясь на темноэльфийском, на меня он не реагировал. Я уже хотела спросить еще раз, но топот множества лошадей привлек моё внимание к воротам. К нам въезжала целая процессия темных эльфов. Все одинаково одеты и причесаны. Ого царские гвардейцы, вот это гости. Двадцать темных эльфов в полном боевом облачении заняли полностью весь двор. Тот который приехал первый перестал наконец дубасить не в чем не повинные дрова и с поникшей головой отправился к одному из эльфов с нашивками сержанта.

  — Господин сержант, — начал он на темноэльфийском, — травницы нет дома, тут только ее учиницы.

  Лицо сержанта посерело и приняло очень скорбный вид.

  — Может быть можно послать за ней? — спросил он.

  — Нет, — ответил эльф, — она уехала к тетке в соседний город, вернется только через три дня.

  — Будет уже поздно, — проговорил сержант.

  Спросите почему мне было так хорошо слышно? Да они встали как раз под крыльцом и причем в упор меня не замечали. Я свесившись постучала по плечу сержанта и когда тот схватившись за кинжал поднял голову, спросила:

  — Ну так в чем дело-то, солдатики?

  — Ты кто? — спросил младший эльф.

  — Дед Пихто, — резко ответила я, — говори зачем приперлись. Ходите тут шумите.

  — Раненый у нас, -пораженно ответил сержант, — Таххи укусила.

  — Где? Когда? — сбегая со ступеней выкрикнула я.

  — Там самой середине, три дня назад, — ответил сержант.

  — Сколько, — пораженно уточнила я, — да после ее укуса больше четверо часов не живут.

  — Семейный защитный амулет, — только ответил он.

  Ага, амулет. Понятно. Пробившись в раненому я лицезрела просто кошмарную картину. Между двумя лошадьми эльфы натянули плащ и на него поместили больного, молодого эльфенка где-то двадцати лет от роду, черные как ночь волосы, сбились в колтун от постоянного метания больного в бреду, глаза впали, а на всех открытых участках тела были видны черные вены сильно выделяющиеся на светло серой коже темноэльфийского мальчишки. Вены вздулись и кое где полопались, место укуса ярко выделялось на руке из него сочился гной и кровь, короче зрелище еще то. У меня всегда в стрессовых ситуациях прорезается командный голос.

  — Молчать, — взревела я на темноэльфийском, ближайшие ко мне кони всхрапнули, но эффект был достигнут, все эльфы замолчали, даже стали слышны стоны раненого, специально что ли так шумели, — раненного снять, раздеть, отнести на задний двор и положить в самую середину. Выполнять! — эльфы после знака сержанта кинулись выполнять распоряжение, — Сорика! Быстро ведро теплой воды, чистые тряпки, обработать рану. Быстро! Вирка котелок, малафей, стенегозив, утреборав, светиколаник, учириконат, вертихорпташ, — продиктовала я ей основные ингредиенты для сознание индивидуального общего противоядия, — Чимка! Ритуальный кинжал, пентаграмма, свечи. Лика! Убрать тут все, гостей напоить. Скила! Бегом в свинарник мне нужна самая молодая порося.

  — Мам, — вдруг с крыльца крикнул Алешка, — давай поможем.

  Подумав я попросила Лешу помочь Лике, а Димке сварить свежее общеукрепляющее и восстанавливающие зелье. После чего пошла на задний двор. Чимка уже чертила вокруг больного пентаграмму, а Сорика заканчивала его протирать. Пока девочки выполняли поручение я ритуальным кинжалом вырезала на земле вокруг эльфа символы. Потом заполнила получившуюся конструкцию кровью, принесенного поросенка, и вымыв руки встала в один из углов пентаграммы. Рядом уже лежали необходимые ингредиенты и котелок с водой. Пустив каплю силы я сначала замкнула вокруг пентаграммы защитный купол, потом бросила силы и в нее. В сумерках она запылала разными цветами радуги, котелок повис передо мной и я взяв в руки мешочки с ингредиентами начала ритуал.

  Из горла выходило заклинание на мертвом языке или языке магии, как тут все говорят, в оставшихся углах пентаграммы зажглись свечи, символы вокруг больного запылали алым, я закрыла глаза и включила внутреннее зрение. Передо мной расцвела пентаграмма отливающая разными цветами, красный круг символов, а в середине аура больного. Пентаграмма помогала определись состав яда и запущенность процесса. Да уж. Еще бы минут пятнадцать и парень бы просто умер. Потянув из ауры эльфа кусочек я поместила его в воду котелка и начала варить противоядие.

  Когда зелье было готово я еле стояла на ногах. Меня шатало по кругу, в глаза прыгали звездочки. Когда я сфокусировала взгляд, то обнаружила, что уже утро. Рассеяв остатки силы из пентаграммы я подхватив на руки лекарство, медленно приблизилась к пациенту и аккуратно сев я напоила его получившимся составом. Парень пил медленно, часть зелья разливалось по груди. Когда в котелке не осталось больше не чего я собрав разлившееся и то что осталось в котелке обмазала ему рану. Минут пять ни чего не происходило, но потом я стала замечать, что вены на теле светлеют и уменьшаются в размерах, спала опухоль с раны и изменился цвет лица с мертвенно бледного на просто бледный.

  И тут парня стало рвать, попридержала ему голову пока не успокоился. Когда все выпитое им зелье осталось на земле я аккуратно повернула ему голову и очистила лицо. Зелье на земле было не зеленым как первоначально, а черное. Тихонечко встав я посмотрела во круг, за куполом стояли сержант и молодой эльф приехавшие первыми и Вирка. Сняв купол я распорядилась.

  — Все убрать, вот это, — ткнула я в остатки зелья, — аккуратно выкопать и сжечь, больного искупать, напоить, желательно бульоном, дать общеукрепляющее и восстанавливающее, уложить в синей комнате. А я спать. Сил больше нет.

  Вирка бросилась звать на помощь, а сержант подхватив пациента понес его в дом. Меня же ни кто не трогал, я медленно дотащилась до кровати и уснула даже не раздеваясь.

  Проснулась я лишь на рассвете следующего дня вместе с остальными девчонками. На меня тут же вывали кучу новостей, оказывается вчера вечером вернулась Мариам в самом скверном расположении духа, эльфу моему еще вчера стало легче и он очень даже бодро бегал по двору и торопился уехать. Но Мариам не разрешила, объяснив ему в самых неласковых выражениях в чем он не прав, и он, скрепя зубами, подчинился. Чему несказанно были рады его помощники. При этом эльфа постоянно называли то лапочкой, то симпотяжкой, чему я не сильно удивилась. Эльфы умеют очаровывать, а что взять с десяти и пятнадцати летних девчонок. Понятное дело они уже влюбились по уши. Странно что остальные гости были обделены женским вниманием. Такое количество красавчиков, а все говорят только о пациенте, мне он даже не особенно понравился.

  Так же выяснилось, что мои дети опять разрушили лабораторию, варя какое-то новое зелье, чем окончательно испортили настроение и так не веселой наставнице и она почти до полуночи всех гоняла. На вопрос где сейчас мальчишки, мне ответили, что парни остались спать на сеновале, так как просто боялись войти в дом. Ну не чего, им полезно. Тем более на улице тепло.

  Девочки разбежались кто куда согласно расписанию, а я сразу пошла к наставнице. На стук ни кто не отреагировал и я решила подождать пока на улице. Выйдя во двор и вздохнув свежий утренний воздух я окончательно проснулась. Ждала я не долго, из-за угла дома появилась Мариам. На лице хмурое выражение лица, глаза сверкают. Не дожидаясь пока наставница дойдет до меня стала отчитываться.

  — Доброе утро, госпожа наставница. За время Вашего отсутствия поступил один больной с укусом Таххи, в связи с большим сроком действия яда, мною было принято решение провести ритуал задержки души и приготовление универсального антидота. Также было три вызова в деревню Личеков: в первый раз, три подростка попытались набрать меда, диагноз не проходимая тупость и множественные укусы. Лечение, порка и мазь от укусов насекомых. Во втором случае, кузнец обварился кипятком, так как ожог не сильный ограничились охлаждающей и заживляющей мазью. В третьем случае, был вызов на роды. Роды прошли штатно, патологий у ребенка не обнаружено, мама и малыш чувствуют себя нормально, — все время пока я говорила Мариам стояла напротив меня и молчала.

  — Понятно, — сказала она как только я закончила, — ты мне вот что скажи, ты когда утихомиришь своих деток?

  — Простите, наставница. Я обязательно проведу с ними воспитательную беседу.

  — Беседу, — хмыкнула она, — пороть их нужно почаще. Ладно пошли ко мне. Разговор есть.

  Я кивнула и последовала в ее половину дома.

  — Наставница, — начала я, — а где эльфы то?

  — Да я тут только больного и сержанта оставила, остальных в деревню отправила, — ответила она, — ой чую скоро придется полукровок принимать.

  Я только хмыкнула, да уж эти точно не одной юбки не пропустят. И ведь ни кто не чего не скажет, даже могут и похвалить. Так как обычаи позволяют тут девушкам до замужества иметь отношения с мужчинами, а если она еще и ребенка заимеет, то вообще молодец. Значит может иметь детей, ее тогда замуж не зазорно брать. Вот молодые и резвятся, а лекарям потом роды принимай.

  Половина дома наставницы кардинально отличалась от жилья учениц. Если у нас было все строго и просто, то здесь полная противоположность. Шикарная мебель, мягкие удобные диваны, красивые занавески, обои на стенах все говорило о том что живший здесь привык к роскоши и комфорту. Пройдя в кабинет я села в предложенное мне удобное кресло, наставница же села за стол из красного дерева. Покопавшись в бумагах, лежащих на столе, она выудила из стопки свернутый лист и вручила его мне. Развернув бумагу и вчитавшись в текст на ней я на ненадолго онемела, а потом собравшись все таки хрипло выдавила.

  — Но как?

  — Ты заслужила это, Оксана. Ритуал, проведенный над эльфом, был для меня своеобразным экзамена, сдала ты его на отлично. Поэтому по праву твоё, и еще вот тебе письмо в академию, — вручила она мне запечатанный конверт из чуть желтой бумаги, — когда сможешь, обязательно поступай на Лечебный факультет. Я считаю, что ты будешь хорошим лекарем или даже возможно целителем.

  — Но Вы всегда говорили, что я бездарность, — ошеломленно пробормотала я.

  — Я всем так говорю, — улыбнулась наставница, — чтобы не зазнавались. Ах да, вот, — она вытащила из верхнего ящика стола мешочек, — это эльфы передали. Я конечно свою долю взяла, но тут хватит тебе и детям на жизнь.

  — Ого, — воскликнула я, когда открыла и посмотрела содержимое кошелька.

  Тридцать золотых, да на эти деньги я смогу купить домик в каком-нибудь городе, да и на первое время останется.

  — Спасибо большое, — поблагодарила я наставницу, — если бы Вы тогда не согласились взять меня к себе в ученицы, даже не знаю как сложилась бы моя жизнь.

  — Ладно, иди уже. Собирай вещи, — махнула рукой Мариам, а я в порыве чувств обогнула стол и сжала в ее объятиях. Потом, пока наставница не пришла в себя, выбежала из кабинета прижимая к груди грамоту о получении мной звания аптекаря, письма в столичную академию магии, и кошелек с деньгами.

  На улице я ультимативной форме позвала к себе мальчишек и побежала собираться. Первым прискакал Алешка. Всунув ему один серебренный отправила его в деревню за вином и фруктами, еще попросила договориться с каким-нибудь деревенским о транспорте, когда он ускакал прибежал Димка. Его заставила собрать все наши книги, записи и личные вещи мальчишек. Ребята очень обрадовались, что я наконец-то закончила обучение и они теперь смогут увидеть мир. Да уж. Пока собиралась, думала куда податься. Ближайшие города отпадают, везде полно знахарей и аптекарей, а мне нужно место где я смогу заработать. Выбор пал на Окилим, городок в трех днях от столицы. Он был небольшим и располагался на караванных путях. Там можно будет заработать. Через час прибежал Алешка с мешком продуктов и оставив его на кухне стал помогать Диме. Вещей у меня было не много, хватило небольшой сумки, но вот книги и записи заняли почти четыре сундука. Да уж. Деньги данные эльфами я вшила в нижнее белье, а собранные мною разделила на три части, две из которых отдала мальчишкам. Свои я разделила на кучки, самые крупные спрятала в косу, которая к слову сказать за последние девять лет доросла до колен, куда уж мальчишки прятали не имею понятия, а мелочь положила в кошель. Бумаги пока спрятала под матрас.

  Вечером с наставницей и девочками мы посидели отпраздновали окончание моего обучения. Девчонки грустно вздыхали и немного завидовали, ведь я уже закончила учиться, а им еще грызть и грызть гранит науки. Наставница давала полезные советы по устройству на новом месте и обустройству лаборатории. Мне было тоскливо, это место за последние девять лет стало для меня домом, здесь я смотрела за взрослением своих мальчиков, здесь я получала первые знания об этом мире. И вот приходится уезжать, но ведь мир не стоит на месте. Сразу предполагалось, что я уеду когда-нибудь, но почему-то я не думала что это произойдет так быстро.

  Рассиживаться долго не стали и как только стемнело легли спать. На рассвете к воротам приехал крестьянин, который отвезет нас в город. Еще раз попрощавшись со всеми мы погрузились в телегу и отправились в путь. В город ехали почти шесть часов, выгрузив нас у первого постоялого двора крестьянин получив оплату уехал обратно, а мы пообедав и оставив вещи в комнате наверху, отправились в район купцов. Только к вечеру мы нашли купца отправляющегося в необходимую нам сторону, правда пришлось ждать два дня.

  Через два дня мы выезжали из города в составе каравана. Место нам выделили в самом конце поэтому чтобы не глотать пыль от уже проехавшего транспорта, мы всю дорогу сидели в телеге под тентом. Всего было двадцать телег, пятнадцать из которых везли товар, три везли пассажиров, и две продукты с поварами. Ехали мы очень медленно, мальчишкам приходилось тяжело, они привыкли к постоянному движению, а тут все время на одном месте. Они уже и читали, и в игры какие-то играли, сейчас развалившись на дне телеги они яростно спорили какое количество разбойников нужно, чтобы сломить оборону каравана. Леша утверждал что нужно не менее пятидесяти человек, при атаке только такое количество сможет победить, а Дима объяснял, что разбойники если и нападут, то из кустов и с арбалетами, а с ними больше двадцати пяти человек и не понадобиться. Каждый стоял на своем и не хотел уступать, постороннему могло показаться, что они сейчас просто накинуться друг на друга. Только близкие знали, что они были друг за друга горой и не разу после попадания сюда не подрались.

  Я же облокотившись на стенку телеги разглядывала их и удивлялась как они похожи на отца. Не просто внешне, но и жесты, и мимика были Сашкиными. Как? Они ведь даже помнить его уже не должны. Вот что значит генетика. Вспомнила мужа, Землю, родителей. Тоска по дому и родным прошла лишь через два года. Какая я оказывается домашняя девочка была. Мужа вспоминаю до сих пор с нежностью и любовью, при этом сердце сжимают тиски тоски и боли. Мариам еще в самом начале говорила, что со временем пройдет, только сколько нужно времени. Не знаю. Пока ни как не получается забыть его. Хотя сейчас я уже не просыпаюсь по ночам в слезах и не вытираю украдкой слезы когда вижу влюбленных.

 

 

  В Окилим мы приехали только через три недели. За это время дети успели не только переболеть дальними странствиями, но даже их немного возненавидеть. Я только улыбалась, когда слышала от мальчишек проклятия в адрес дорог и путешествий. Почему-то была твердо уверена, что пройдет совсем не много времени и они опять захотят в дорогу. Уж про Алешку была уверена на все сто процентов. После того как разместились на постоялом дворе и пообедали я, оставив детей в снятой комнате, отправилась в городскую управу. Просидев в очереди три с половиной часа, я наконец попала в кабинет к чиновнику отвечающему за здравоохранение. В светлом, но очень маленьком кабинете сидел полугном. Невысокий, кустистые брови, ухоженная борода, аккуратно причесанные волосы, глубоко посаженные глаза и прямой нос, первое что бросается в глаза. Потом замечаешь умный взгляд и дорогой, правда немного поношенный, серый костюм. Присев в кресло напротив господина Тимки (по крайней мере именно так было написано на двери кабинета) я объяснила зачем сюда пришла, даже документы подтверждающие окончание обучения показала.

  Откинувшись в кресле чиновник ответил.

  — Понимаете, госпожа Свирельева, в городе достаточно аптекарей и выдать вам разрешение на производство и продажу зелий не могу.

  — И что мне теперь делать? — ошарашенно пробормотала я.

  — Ну, я бы на вашем месте сейчас отправился бы на прием к наместнику Короля графу Себьяну ол Кортим и попросил бы посмотреть в списках требующихся специалистов. Возможно Вам повезет и там окажутся аптекари.

  — Большое спасибо, господин, — поблагодарила я за ценный совет, — Пусть Вам сопутствует удача.

  И быстренько раскланявшись с ним вышла, к наместнику я пришла практически перед самым окончанием приема. Во внутрь меня не пустили, записав на прием только через неделю. Уже после того как меня записали, секретарь молоденький паренек, вдруг дал совет.

  — И оденьте что-нибудь по приличнее, по откровеннее что ли.

  Я оглядела свое черное платье со стоячим воротничком, рукавами по локоть, немного приталенное практически до пола и вопросительно подняла бровь.

  — Понимаете, — зашептал парень, — наместник любит красивых женщин и у Вас будет на много больше шансов на положительное разрешение вопроса если Вы будете немного откровеннее одета. Ну там вырез поглубже.

  Представив на себе платье с глубоким вырезом нахмурилась, секретарь видно поняв меня как-то не так высокомерно задрал подбородок и поджав губы, процедил:

  — Ну как хотите. Только Вы сами сказали, что у Вас двое детей и Вам срочно нужна работа. Я просто пытался помочь. Но если Вы такая гордая, сидите и голодайте, — и резко встав изо стола, подхватил книгу, куда только что записал все данные обо мне, и вышел из кабинета.

  Всю дорогу до постоялого двора пыталась придумать как откровенно одеться при этом не показывая шрамов и не выходя за рамки местных приличий. В голову ни чего ни шло, знала только что придется завтра идти и тратить деньги на портного. Сама я вряд ли сошью себе что-то стоящее, а так может профессионал подскажет.

  На следующий день вместе с мальчиками отправилась в город. Мы проходили почти четыре часа и обошли пятнадцать попавшихся нам на пути мастерских, когда зашли в небольшое ателье почти на границе торговых и бедного кварталов. Встретил нас сухонький мужичок, осмотрев нас с ног до головы скучающе проговорил.

  — Готовых платьев не продаем, — интересно мы и в правду так плохо выглядим или его смутил голодный взгляд Алешки на надкусанную булочку за прилавком?

  — Мне необходимо сшить платье для приема у наместника. Много заплатить не смогу, но ткань должна быть приличной, платье должно быть немного откровенным, но при этом закрытым, — я закончила перечислять требования и вопросительно посмотрела на мужчину.

  — Один золотой, — ответил он.

  — Я располагаю суммой только в двадцать серебряных. Это максимум, что я могу заплатить. Пересчитайте пожалуйста еще раз.

  — Ну за двадцать серебряных платье будет простое, — немного подумав сказал старик, — А Вы собрались к наместнику.

  — Да, но если на мне будет дорогое платье, он подумает, что мне ни чего не нужно и откажет.

  — Возможно, но я думаю он решит, что раз Вы привыкли экономить и проживете и так, — заметил он.

  — Резонно, — сказала я, немного подумав, — Хорошо. За сколько Вы предлагаете мне сшить платье.

  — Ну давайте посчитаем. Красивое нижнее белье — десять серебряных, корсет еще десять серебряных, само платье почти тридцать серебряных, итого золотой. Как я и сказал, — посчитал портной.

  — А зачем мне красивое нижнее белье? — не удержалась я от вопроса.

  — А Вы уверены, что наместник не решит познакомиться с Вами поближе, — понизив голос сказал он.

  Я обалдела. Блин это что, меня могу еще и того? Ё-моё! Вот удивиться наместник, когда разденет меня. М-да. Как бы мне потом еще хуже не стало. Да что же это такое. Увидев в моих глазах панику, портной удивился.

  — Чего это ты так реагируешь. Двух пацанов родила и не чего. Да и вдова ты вроде, чего беспокоишься.

  -Кхм, мальчики вот вам мелочь идите, там в начале улице был трактир, пообедайте. Все равно я не скоро освобожусь, — отправила я прислушивающихся к нашему разговору детей и когда они ушли обратилась уже к портному, — понимаете, тут такая проблема есть. Ну в общем у меня шрамы по всему телу.

  — А чего не убрала, — перебил меня мужчина, — сходи к любому целителю в миг будешь как молодости. Красивой и подтянутой.

  — Меня хирх порвал, целитель не поможет.

  — М-да, — пробормотал он и почесав подбородок, приказал, — иди в примерочную, раздевайся. Посмотрим что там у тебя и что можно сделать.

  — Что до гола?

  — Ну, — подумал он, — а много шрамов? — спросил он и после моего кивка решил, — Тогда полностью.

  Примерочная оказалась комнаткой где-то четыре на четыре с подиумом по середине в двадцать сантиметров в высоту. Раздевшись и аккуратно сложив вещи на скамейку, принялась ждать портного. Прежде чем войти портной постучался, войдя он заставил встать меня на подиум и выпутаться из простыни в которую я завернулась пока его ждала. А что холодно. Когда простынь упала на пол, старик не смог справиться с лицом. Ошеломленно осмотрев меня, он быстро взглянул мне в лицо и опустил глаза в пол. Мне было не по себе. В принципе к наготе я отношусь нормально, но шрамы. За девять лет я успела к ним свыкнуться, но не смогла привыкнуть к удивленно-сочувствующим взглядам, когда кто-то видел их. В основном это были девочки, ученицы Мариам, купальня была одна на всех и естественно, что все видели меня голой, хотя бы по разу.

  — М-да, — пробормотал старик, — я думал ты преувеличиваешь. Ладно, шить тебе буду сам. Цену снижу как раз на стоимость обуви под это платье. Можешь заказать туфли у моего брата, он придет минут через двадцать. Я уже за ним послал. Ну ладно. Давай сниму с тебя мерки, а потом будем решать что шить.

  После того как мерки были сняты мы с ним расположились за круглым столом в первой комнате. Только через два часа мы пришли к общему мнению. Платье решили шить из темно бордовой ткани, вырез на нем будет вытянутым овалом открывающим ключицы, и каплей по середине. Там как раз было место где отсутствовали шрамы, получалось очень соблазнительно и скромно одновременно. В остальном платье было довольно простым, обтягивающим меня до колен и расходящимся к низу. Ну это что-бы его сложнее было снять. Мерку ноги брат портного снял быстро буквально за минуту и сразу ушел, мы даже с ним не познакомились.

  Оставив десять серебряных задатком за работу, я в самом хорошем расположении духа отправилась в трактир, где меня дожидались сыновья. Уже подходя к нему я услышала неясный шум со стороны двора трактира. Голоса были мужскими, они кого-то подбадривали и давали пьяные советы. В животе у меня похолодело, но решив, что я себя накручиваю вошла в трактир. В зале мальчишек не было и с замершем в испуге сердцем я просто вылетела через черных вход во двор трактира. Во дворе освободив круг два на два около десяти молодых наемников с пьяными улыбками на лицах смотрели как один из них, самый молодой на вид, избивает моих детей. У Лешки был разбит нос и бровь, у Димки огромный фингал под глазом, они еле стояли, но все равно упрямо вскакивали с земли и бросались на своего обидчика. С соперником, даже вдвоем они бы не справились. Мало того что он был старше их, на вид ему было лет двадцать, так он был еще крупный как бык.

  Оценку я давала уже сбегая со ступенек, перебегая двор и протискиваясь сквозь мужиков. Когда я уже практически выбралась на открытое пространство, этот урод ударил подбегающего к нему Димку. Дима упал на землю и не шевелился.

  — Нет, — взвыла я и бросилась к сыну.

  Он был без сознания, но относительно здоров, если не считать гематомы и ушибы. Убедившись что с Димкой более менее все нормально, я вскочила на ноги и повернулась к парню. Тот пьяно ухмыляясь держал Леху за горло и отвешивал ему не хилые пощечины. Я резко прыгнула с места и ударила парня всем телом, заставив его отпустить сына. Лешу он покачнувшись отпустил и выравняв положение отвесил пощечину и мне. В глазах потемнело от силы удара, а сознание залило бешенство. Выхватил висящий на поясе кинжал я прыгнула на противника и вонзила лезвие ему в горло. Отмахиваясь от меня парень, прежде чем упасть на землю, успел врезать мне кулаком в челюсть. Глаза залила кровь и я слетела с катушек. Помню, что кто-то кричал, визжала женщина, несколько раз кинжал входил в податливую плоть, бесчисленно звякал о метал и оставлял глубокие и не очень порезы. Потом меня повалили на землю и заблокировали руки, я начала пинаться, куда-то даже попала. Потом был удар по голове и темнота.

  В себя пришла на кровати, в стандартной, практически для всех трактиров, комнате. Рядом сидели мальчишки. Внимательный осмотр их показал, что они полностью здоровы и даже одежда чистенькая, правда у Лехи рубашка с чужого плеча. Кое-как сев на постели, я притянула к себе детей и крепко их обняла. Говорить не хотелось, голова если честно побаливала. Тишину нарушил Димка.

  — Ну ты, мам, даешь, — восхищенно начал он, — один труп, четыре почти трупа, семь тяжело раненных, десять испуганных работников этой забегаловки. И это всего за десять минут боя. Где ты так научилась кинжалом махать?

  — Ага, мне тоже интересно, — сказал Леха, — ты так носилась по двору сея смерть, что вся прислуга трактира разбежалась. Тебя только старшие наемники утихомирили, и то не с первого раза.

  — Да дедушка ваш, мой отец, когда мне было лет девять учил с ножом обращаться. Но серьезно я этим ни когда не занималась, — ответила я.

  — Да? И не скажешь, — удивленно сказал Леха, — знаешь я заметил, что большинство твоих стоик очень напоминают твои ежедневные упражнения на растяжку.

  — Да? — удивилась я, — странно. Хотя кто знает основой чего могла стать эта гимнастика. — Вы мне лучше расскажите что произошло? — попросила я, уходя от этой темы.

  — Ну ты нас в трактир отправила, мы пришли, покушать заказали. А там эти придурки сидели, наемники молодые которые, — начал Лешка, — они вино пили, старший с ними немного посидел и ушел. А эти придурки стали ко всем приставать, драки искали короче. Ну и к нам прицепились. Один из них видел как мы к портному зашли, а через некоторое время мы вышли и сюда пошли, а ты там осталась. Ну и этот урод стал говорить, что ты детей отправила, а сама за одежду осталась расплатиться, — он сжал кулаки, — ну я за тебя заступился. Я его на поединок вызвал, они посмеялись и сказали что мы и вдвоем можем выйти. А мы что дураки отказываться? Но он все равно сильнее нас оказался. Вон какой лоб, — грустно закончил Леша и неожиданно выдал, — мама мне срочно нужен хороший учитель.

  — Ладно, как обстроимся где-то постоянно сразу найду Вам учителя, — пообещала я.

  — Спасибо, — поблагодарили они меня хором.

  — А потом что было? — продолжила я разговор.

  — Ну били нас, потом я краем глаза тебя заметил над Димкой. И отвлекся. Этот урод меня за шею схватил и придавливать стал при этом пощечины отвешивая. Я чуть сознание не потерял. Потом когда в себя пришел, парень которого мы вызвали на бой в луже крови лежит, практически мертвый и ты с кинжалом на перевес наемников гоняешь. Баба какая-то с корзиной грязной одежды под ногами визжит стоит, конюхи с вилами пытаются тебя окружить. Весело короче, — ухмыльнулся сын.

  — На меня не смотри, — отнекивался Димка, — я в это время без сознания валялся. Я вообще в себя пришел когда тебя уже повязали.

  — Ну так вот, — продолжил Алешка, — Тут какой-то ненормальный, который в трактире в это время был, начал орать: 'Демоны! Демоны! Помогите!', — с пародировал он мужика с визгливым, если верить сыну, голосом, — и побежал по улице, ну там паника, народ стражу зовет, а тут наемники старшие вернулись и видят они как ты их учеников гоняешь. Ну принялись тебя ловить. Двоих из них ты серьезно ранила, остальные отделались ушибами в основном от столкновений со своими же, ну несколько порезов. Потом стража подошла, повязала уже наемников, так как они не могли поверить, что ты одна смогла целый отряд наемников гонять. Пока разбирались, что к чему, с третьего этажа на шум спустились двое магов. Ну они быстро навели порядок, нас вот подлечили, тебе платье отремонтировали. Вот так все и было. Сейчас все ждут когда ты проснешься и спустишься, с тобой следователь хочет поговорить, — закончил Лешка.

  — М-да, ни когда не замечала за собой такого, — пробормотала я.

  — Да ладно мам, — ответил мне Димка, — мы всегда знали что ты сильная, сейчас ты просто еще раз это подтвердила. Но злить тебя мы все-таки больше не будем, а то вдруг...

  — Глупые, — еще крепче сжала я их, — вы же мои дети, как я могу вас обидеть.

  — Все равно. Как ты говоришь: 'Береженого — Бог бережет!'.

  — Отлично, — сказала я в потолок, — теперь меня собственные дети бояться.

  — Не боимся, — заметил Лешка, — а просто опасаемся последствий.

  Дима подтвердил слова брата уверенным кивком. В зале трактира сидели наемники, часть из которых, те что смотрели как избивают моих детей, сидели отдельно от остальных, причем их охраняли четверо стражников. Нас попросили посидеть пока тут и подождать, когда следователь возьмет показания у одного из наемников. Дети приземлившись на лавку, сразу стали обсуждать амуницию старших наемников, а я присев за стол осмотрела задержанных на предмет травм, практически у всех оказались повязки на руках, один сидел с забинтованным горлом, двое болезненно морщились при дыхании, третий, откинувшись на стенку трактира держался за живот. Да уж, вот это я по бесилась. Хотя мне их совершенно не жалко, нашли тоже развлечение детей избивать. Уроды. Вешать таких нужно. В сознании опять стал подниматься гнев и я что бы не искушать судьбу уставилась в стол, пытаясь выравнять дыхание. Отвлек меня голос.

  — Прошу прощения, я Стамт ол Вил, — голос принадлежал тихо подошедшему седому наемнику, — я командир отряда Черные Соколы. Приношу свои извинения за поведение своих парней и очень бы Вас просил не настаивать на их аресте. Может быть мы решим вопрос полюбовно?

  Наемник стоял и ждал ответа, а я боялась открыть рот, потому-что гнев, запылавший при виде него, стал просто не выносим, и я чувствовала, что ответ будет матерным. Очень. Мальчишки почувствовав, что зла попросили наемника подойти попозже, но он же дворянин, он не может ждать. Естественно он возмутился, а я оперевшись на стол поднялась и на восьми языках принялась костерить его и методы его воспитания подрастающей молодежи.

  — А не пошел бы ты, аристократ хренов, чтоб тебе ...пип...пип...пип...пип, куда подальше, мне твои извинения на ...пип... не уперлись, в гробу я видела таких умных и воспитанных. Ты куда смотрел сука, когда набирал этих ...пип... пип... пип... пип... пип... пип... пип... . Да эти уроды ...пип...пип... чуть моих детей не убили, а ты подошел извиниться. Да я тебя ...пип..пип...пип...пип...пип...пип...пип.. Пошел на ...пип...пип.. от сюда пока я тебя ...пип...пип...пип...пип...пип... . Понял?

  Тишина в зале и обалдевшее выражение лицо наемника стали мне ответом, а я практически успокоившись села обратно на лавку и перевела взгляд на сыновей.

  — Вау, — восхищенно выдохнули они, — точно больше не будем тебя злить.

  Я лишь ухмыльнулась, ага как же, поверила я. Да они и дня не проживут без шалости. Наемник еще немного постоял около меня и резко развернувшись отправился обратно к своим. Все молчали, а мне было стыдно поднимать глаза. Вообще редко ругаюсь и если честно всегда очень смущаюсь, когда кто-нибудь ругается рядом. А тут... выбесили они меня. Сил просто нет. Уроды все. Я опять стала заводиться, стыд смыло, остались только небольшие угольки гнева, дунь и он разгорится с новой силой. Подняв глаза я уверенно осмотрелась. Большинство мужчин смотрели на меня восхищенно-удивленно, дворянчик сидел с прямой спиной поочередно то краснея, то бледнея, и один самый взрослый стражник смотрел на все с кривой ухмылкой на лице и ехидным взглядом.

  Через двадцать минут следователь освободился и меня пригласили на беседу. В небольшом кабинете трактирщика расположилось три человека, секретарь сидел за единственным столом и писал протокол допроса, следователь и мужчина в мантии мага разума сидели в креслах, около окна. Меня усадили на стул напротив кресел, так что солнечный свет попадал прямо в глаза, я вспомнив Земные комедии и просто фильмы про детективов улыбнулась. От чего недоуменно переглянулись маг и следователь.

  — Добрый день, госпожа Сверельева, я следователь городской стражи Каптис ол Маркус, а это, — он показал на мага, — господин Ликим ар Таус маг разума, за столом сидит мой секретарь Рашпт Дикт. Мы хотели бы задать Вам пару вопросов. Вы не против? — после моего кивка меня начали пытать.

  Через час я была выжата как лимон. Столько вопросов. Где вы живете? Зачем приехали в город? Кем был Ваш муж? Как он погиб? А Вы были знакомы с Стамтом ол Вилом? А у Вас были отношения с кем из отряда Черные Соколы? Ну и так далее. Вопросы очень часто повторялись или просто менялся порядок слов, но суть оставалась та же. После того как поток вопросов иссяк меня попросили подписать протокол, прочитав его полностью, чем опять сильно удивила следователя, я расписалась под каждым листом, ставя так же и дату, чем удивила уже секретаря.

  — Вы вроде аптекарь, а ведете себя как адвокат, — спросил все-таки следователь.

  — Одно другому не мешает, — ответила я.

  — Понятно. Скажите, на каком наказании Вы будете настаивать на суде?

  — Честно? — и после заинтересованного кивка господина ол Маркус ответила, — мне хочется чтобы их казнили, так я зла на них. Но они еще молодые и глупые. Поэтому я попрошу для них плетей, а для их начальника, так как он дворянин, заплатить штраф.

  — А причем здесь он? — удивился маг.

  — А при том, что он взял их к себе в ученики и обязался обучать их всему, что знает сам. И что мы видим? Мальчишки не знают, что с детьми до шестнадцати лет запрещены поединки, даже если вызывает ребенок, да и просто ни каких моральных устоев. Стоять и смотреть на то как здоровенный лоб избивает двух детей, это же позор. Для них и для их учителя. Стамт ол Вил бросает своим поведением тень на всех аристократов королевства. Что о нас другие расы подумают? — высказалась я.

  Мужчины задумались. Я не зря брякнула про другие расы, ведь этот командир может вообще отделаться испугом и только. А нужно чтобы его тоже наказали, взялся воспитывать — воспитывай нормально. Я бы еще поняла, если бы у него в отряде один ну двое таких уродов было, но не десять же. Выйдя из кабинета, я забрала детей и отправилась на постоялый двор в котором мы остановились, по пути зашли в харчевню и плотно поужинали. На следующий день мы с детьми отправились в начале на улицу ювелиров, где купила маленькие золотые сережки и подвеску с красными камнями, а потом на улицу Бумаги. Улица так и называлась, потому что на ней были магазины в которых продавались различные канцелярские товары, книги, тетради, все что душа пожелает. Я в третьем по счету магазинчике нашла толстую книгу с пустыми страницами, купила одну для рецептов зелий, а вторую для заклинаний. Вообще в этом мире магичить без особых ограничений могли только дипломированные специалисты, вот мне например можно было пользоваться только лекарскими заклинаниями первого и второго порядка. Даже если я могла справиться с заклинанием воскрешения десятого уровеня, без диплома целителя я не имела права его использовать, даже если очень сильно требовалось. Наказание могло быть даже казнь. Почему так мне объяснила еще Мариам на самом первом занятии по магии. Оказывается в этом мире читаемые заклинания разрушения и созидания были очень похожи между собой и различались только несколькими фразами, а иногда даже словами или предлогами. И не умелый маг просто неправильно прочесть одно слово и в место например заклинания воскрешения произнести заклинание смерти, что могло привести к печальным последствиям. Поэтому же в свободной продаже было не возможно найти книг по магии содержащей заклинания второго и выше порядков, для этого требовалось зарегистрироваться в управлении любого города и заказать книгу по каталогу. Заклинания, когда маг рисует структуру внутренним зрением или пальцами рук, тоже очень сложны и их так же можно изучать только в академиях.

  Обучиться магии мог каждый и поступить в академию в любом возрасте начиная с шестнадцати лет (возраст совершеннолетия). Каждый маг имеет получает определенный статус, который выражается в добавлении 'ар' в имя, почете и уважении, но и спрашивают с них больше, чем с обычных людей. В академии обучали только людей с определенным размером дара, если дар был меньше такого человека отсылали обучаться к знахарям и аптекарям. Мне как человеку с диплом пока еще аптекаря, как и занимающим государственные должности, можно рассчитывать на постоянную работу и заработок, и уважительное госпожа в обращении. Дворяне имели приставку 'ол', непомерные амбиции и большие возможности чем все остальные, самые родовитые даже могли претендовать на трон, ну если в королевской семье наследников не останется, что очень вряд ли, они там практически все .сильные маги. Купцы в имени имели приставку 'кор' и ее давали после регистрации в реестре купцов и десяти лет успешной работы. Все остальные были сервами, что значит простолюдин.

  Алеша нашел учебник по стратегии боя, а Димка энциклопедию ядовитых растений. М-да. За все я выложила почти пять золотых. Так все, начинаем экономить, а то все деньги прокутим. Через два дня мне принесли повестку в суд, который состоится через три дня, оперативно однако. В этот же день я сходила к портному на примерку платья, старичок оказался мастером своего дела и подгонка не понадобилась. Расплатившись и забрав вещи я отправилась на постоялый двор.

  Утром в назначенный день я проснулась на рассвете, вымывшись я натерла тело ароматным маслом, использующимся здесь как дезодорант, а волосы протерла маслом травы Вихрь, для придания им гладкости и шелковистости. Самое главное достоинство этого масла в том, что он делает волосы послушными, что просто необходимо для меня. Вроде волосы прямые и не вьются, но уложить их сплошная проблема. Сушка волос заняла почти час, после я подняла волосы в высокий хвост, а уже его перевязала через каждые десять сантиметров темно черной атласной лентой. Платье сидело как влитое, ощущение его на своем теле, осознание какое красивое белье на мне одето все это придало мне уверенности и за многие годы я в первые почувствовала себя женщиной. Причем женщиной красивой. Добиралась на нанятом экипаже.

  В резиденции наместника меня встретил все тот же секретарь, придирчиво осмотрев мой наряд он немного раздраженно поджал губы, но ни сказав не слова, провел меня в приемную. В приемной находился главный помощник наместника, парочка молодых секретарей и еще один мужчина проситель. Аккуратно присев на краешек стула и сложив руки на коленях я старалась не выглядеть полной деревенщиной и в тоже время осмотреться. Помощником наместника оказался пожилой человек с роскошными седыми усами, острым как бритва взглядом и воинской выправкой. Двое молодых секретарей аккуратно строчившие какие-то документы внимания на посетитель казалось не обращали, но мне удалось краем глаза заметить несколько внимательных взглядов на меня. Посетителем оказался взрослый лощеный дворянин, скорее всего из обедневшего рода. Оглядев меня с ног до головы от презрительно фыркнул и отвернулся к окну.

  Ждать пришлось не долго. Всего то час. За это время из кабинета вышел какой-то купец, который не переставая кланяться засыпал наместника комплиментами и благодарностью. Через пять минут после него впустили дворянчика. Из кабинета он вышел не шибко радостным, но и не расстроенным, как-будто уже знал чем этот разговор закончиться. Когда меня позвали я не удержавшись вздрогнула. Встав перед дверьми кабинета я начала немного волноваться, поздно как-то спохватилась. До этого была спокойна, а сейчас...

  Кабинет оказался просторным, с большими окнами, однако сейчас окна были занавешены плотными шторами и в комнате создалась довольно уютная, я даже сказала бы интимная атмосфера. Наместник сидел в большом кресле у стены на против дверей, из-за скудного освещения рассмотреть его не удавалось, с слева от него находился стол за которым сидел среднего возраста секретарь. Я вышла на середину комнаты, и поклонилась, секретарь представил меня.

  — Госпожа Сверельева, аптекарь. По вопросу устройства на работу, Ваше превосходительство.

  Услышав первые звуки голоса своего подручного наместник поморщился как от зубной боли, но вида, что громкий голос секретаря ему мешает, не подал. А у меня в голове появилась мысль, пока еще толком не чем не подтвержденная, но уже имевшая право на жизнь. Я попыталась заглянуть в его ауру и ощутила его боль, почему-то на кончике языка и кистях рук. Странно. Медленно повернув голову в сторону своего секретаря, при этом руки наместника чуть сжали подлокотники кресла, он раздраженно спросил.

  — Причем здесь я? Я не устраиваю на работу в городе. Для этого существует управа.

  — Госпожа Сверельева желает посмотреть книгу вакансий, Ваше Превосходительство. Необходимо Ваше разрешение, — невозмутимо ответил секретарь.

  — И зачем Вам нужно было тащить ее сюда? — вспыхнул граф, а секретарь в удивлении открыл и закрыл рот, потом немного подумал, все-таки сказал.

  — Так ведь Ваш приказ, Ваше превосходительство.

  — Приказ, — пробурчал граф, — Разрешаю посмотреть книгу. Все.

  Секретарь указал мне на дверь, но я не сдвинулась с места. Как завороженная смотря в провалы глаз графа, через силу я выдавила из себя просьбу.

  — Позвольте помочь вам граф?

  — Чем? — удивленно спросил он.

  — Я могу помочь Вам избавиться от боли, — прошептала я.

  Громко говорить почему-то не получалось, все силы уходила на то что бы не броситься на графа 'помогать'. Думаю меня тут же проткнет не меньше четырех арбалетных болтов. Призвав силу я внутренним зрением увидела абсолютно всех находящихся в этой и прилегающей комнатах. Шесть взрослых мужчин стояли по периметру комнаты за стеной. Сзади слева стоял маг, сильный и умелый, на его пальцах уже висело заклинание 'паралич' и он ждал одного неверное моего движения, для начала атаки. Граф криво усмехнувшись ответил.

  — Семь известных целителей не смогли помочь мне избавиться от боли, — горько начал он и гневно закончил, — и какая-то аптекарша думает, что она может помочь?

  — Могу, — уверенно кивнула я.

  Граф бросил вопросительный взгляд за мое левое плечо.

  — Не думаю, что это удачная идея, Ваше превосходительство. Это может быть опасно, — ответил на не высказанный вопрос маг.

  Наместник поморщился и немного подумав все-таки согласился.

  — Что Вам потребуется?

  — Мне можно подойти к Вам? — и после его кивка попросила, — Попросите своих людей убрать пальцы с курков арбалетов, а досточтимого мага откачать силу из заклинания.

  Граф удивленно поднял брови, однако сделал жест рукой, и я почувствовала из заклинание мага уходит сила, но само заклинание остается. Предусмотрительно. Медленно я подошла к графу и взяла в руки его голову. Медленно вздохнув я начала читать заклинание малого восстановления и резко дернула голову наместника из стороны в сторону, вставляя позвонки на положенное им место. Граф вскрикнул от острой боли, маг дернулся и бросил в меня заклинания паралича, граф неизвестно от куда вытащил стилет и приставил его к моей подмышки больно уколов кожу, от чего я дернулась и граф, кажется посчитав что я пытаюсь сбежать, схватил меня за горло. А я уже не могла двигаться, потому-что заклинание мага полностью охватило мое тело меня и парализовало. Однако я все-таки смогла дыханием свое силы и просто силой воли наложить прочитанное заклинание на пострадавший участок шеи.

  — Не двигайся, дрянь, — прошипел граф.

  — Как Вы, Ваше превосходительство? — встревоженно спросил секретарь.

  Граф уже открыл рот, чтобы ответить, но остановился и удивленно ахнул. Медленно покрутив головой он уставился на меня и восхищенно сказал.

  — Вылечила! — и переведя взгляд уже на мага, повторил, — Вылечила! Нет правда, больше не болит.

  Медленно отпустив мое горло и отняв стилет от моего тела он попытался откинуться на спинку кресла, однако мое руки ему этого не позволили. Маг, похоже поняв ситуацию, кинул в меня уже контр заклинание и в момент, когда паралич перестал меня сковывать резко дернул за платье. Из-за чего я не устояв на ногах упала в его объятия. Поставив меня на ноги, маг взял меня под мышками и подняв над полом переставил подальше от графа, прямо в руки от куда-то взявшихся парней в одинаковой форме королевских дознователей. Те тоже не особо церемонясь просто вынесли меня из кабинета наместника, причем в абсолютно другую дверь, и поставили под недобрый взгляд первого помощника графа. Под тяжелым взглядом мужчины я растирала руки и думала. И думы мои были очень не веселыми. Так просто королевские дознователи в кабинетах наместников не появляются и похоже я вляпалась в самую гущу говна. Блин. Ну вот на фига я сюда пришла. Поехала бы в другой город там спросила, нет ведь Лень матушка.

  Через несколько минут в комнату где я находилась вошел маг и дав знак моим конвоирам вышел из комнаты в следующую дверь. Меня тихонько подтолкнули и я поплелась за магом, мы вышли в небольшой коридор а из него по небольшой лестнице поднялись на третий этаж. Там меня провели в небольшую комнатушку и оставив меня одну, заперли дверь. Круто. В комнате стояла только кровать и стул. Бросив свою сумочку на кровать я немного неуклюже повернулась и почувствовала ноющую боль подмышкой. Осмотр показал, что граф таки ранил меня, нечего серьезного, но неудобство причиняло. Поэтому я прочитала заклинание заживления, и тут же наложила заклинания очищения и восстановления ткани.

  Поправив несколько выбившись прядок я за не имением возможности посмотреть на себя в зеркало успокоилась и стала ждать визитеров. В маленькую комнату в начале вошел один из моих конвоиров, потом был маг, потом граф собственной персоной и замыкал процессию второй королевский дознователь. В комнате стало тесно. Очень. Первый вошедший занял место с права от меня, маг отошел в левый угол на против двери, граф сел на стул, ну и последний занял место у двери. Что бы не сбежала возможно, но как я буду в таком платье бегать они подумали? Похоже нет.

  Граф удобно устроившись на стуле, осмотрел меня. От его взгляда не укрылось починка платья и его очистка. При этом, когда он заметил это он скривил губы в усмешке. После детального осмотра он уставился мне в глаза. А я наконец-то рассмотрела наместника. Высокий, статный, красивый, умный взгляд, аура властности окружающая его, да ради такого мужчины женщины готовы на все. Только мне почему-то стало не по себе. Не то интуиция проснулась, не то просто взгляд мне его не понравился. Не знаю. Наместник еще немного подождал, пока я его полностью осмотрю и заговорил.

  — Ну рассказывайте, — разрешил он мне.

  — О чем? — недоуменно спросила я.

  — Какова Ваша задача? — и видя полною мою растерянность уточнил, — ну просто меня убить, стать моей любовницей или еще чего.

  — Ээ, Ваше превосходительство, Вы кажется меня с кем-то спутали. Я вообще не понимаю о чем Вы говорите, — жалобно сказала я.

  — Вот даже как? — и резко изменив приветливый тон на очень холодный продолжил, — и не страшно? Я ведь пока по хорошему спрашиваю. Отвечай. Быстро.

  Я сидела на кровати и тупо хлопала глазами. Я в жопе. Очень серьезной жопе.

  — Я правда не понимаю, — ответила я, стараясь чтобы голос звучал твердо, но не получилось.

  Граф бросил быстрый взгляд на мага, но тот не чего не ответил, а продолжал дырявить мою голову взглядом.

  — Ну ладно рассказывай все в начала, — приказал наместник.

  Я немного подумала и начала рассказ, обо всем, о том что я иномирянка и все остальное. Граф меня не перебивал и слушал очень внимательно. После того как я закончила он откинулся на спинку стула и задумчиво потер подбородок, после чего спросил.

  — Что думаешь, Бериг?

  — Она говорит правду, — глухо отозвался маг.

  — Хм, точно?

  — Точнее не бывает. Мы взяли не ту, — как-то очень расстроено ответил Бериг.

  Граф посмурнел и уставился в стену, а я вообще перестала что либо понимать.

  — Что будем делать? — после непродолжительно молчания спросил граф.

  — Не знаю, — ответил маг.

  — А что случилось то? — не удержалась я от вопроса.

  — Меньше знаешь — лучше спишь, — бросил граф, даже не поворачиваясь в мою сторону.

  Ну и ладно. Не очень и хотелось. Меж тем граф еще немного посидел и потом предложил.

  — Давайте сделаем вид, что она моя любовница.

  — Чего? — возмутилась я, — Я против.

  Мне не стали отвечать, только посмотрели так, что у меня спина замерзла. Маг уставившись в потолок немного подумал и согласился. И вот через два часа после того как я вошла в кабинет, мы в обнимку с графом идем по коридору первого этажа его дома.

  — Улыбнитесь и сделайте вид, что я говорю Вам что-то неприличное, — на ушко прошептал граф.

  Я глупо улыбнулась и хихикнула от идиотизма ситуации. Когда мы вышли во двор, граф остановил меня около кареты и поцеловал. Понимая, что нужно сыграть без укоризненно, я полностью отдалась поцелую, руки сами поднялись и обняли графа, сердце забилось как сумасшедшее, а глаза застил туман страсти. Оторвавшись от моих губ, граф самодовольно улыбнулся и практически впихнул меня в карету. Когда дверца за мной захлопнулась я подалась к окошку провожала фигуру мужчины нежным и ласковым взглядом. После того как фигура моего 'любовника' скрылась из вида я тяжело откинулась на спинку кареты и нахмурилась.

  — Срочно уезжаем, — и немного подумав, — обязательно куда подальше. Где нет ни каких наместников, в маленький городок на границе. Да так будет лучше.

  Приняв решения я немного успокоилась, дальнейший путь просто отдыхала.

 

  Аххххх, как раскалывается голова. Такое ощущение, что в ней огромный колокол, который не прерывно звенит. Блин, что случилось-то. Последнее воспоминание: я поднимаюсь на второй этаж в трактире, потом... пусто. Ой-ой-ой, не нужно было открывать глаза. Теперь к монотонному 'звону' в затылке прибавилась резкая пульсация в висках. Фууу, кажется меня тошнит, кажется это сотрясение мозга. Точно сотрясение. Так сосредоточиться. Что-то не получается. Еще разок. Воот. Теперь малое заклинание исцеления. Блин руки дрожат, губы не слушаются, серьезно меня приложили, ну или я сама приложилась. Совсем не помню. Так теперь еще разок. Фух, как хорошо. Теперь поспим.

  Когда я проснулась в комнате где я находилась, было темно. Кажется ночь на дворе. Интересно где я? Постель мягкая и пахнет какими-то цветами, точно не разобрать, скорее всего давно постирали. Это точно не трактирская спальня. Там белье максимум будет пахнуть лавандой или ромашкой. Странно. На мне платье в котором я ездила к наместнику, раздеть меня кажется не пытались, только корсет немного распущен. Судя по запаху комнатой довольно давно не пользовались, знаете такой еле уловимый запах пыли и еще что-то такое не передаваемое. Медленно и аккуратно пытаюсь слезть с кровати, голова еще немного побаливает, но уже не так сильно. Сейчас бы попить. Вы спросите зачем я встала? Все просто в туалет хочу. На ощупь нашла около кровати тумбочку, а на ней подсвечник со свечами, рядом с ним лежало магическое огниво.

  Когда зажглась первая свеча и пламя немного осветило комнату я визгом взлетела на кровать и выставила подушку на манер щита. А что вы хотите если практически в метре от меня в кресле сидит вампир и кровожадно скалиться. Сердце от страха с такой силой стучало об ребра, что казалось сейчас выскочит из груди. Минута, а ни чего не происходило. Медленно опускаю подушку и внимательно разглядываю сидящего в кресле. Вампир, сомнений нет. Если чуть краснованый цвет глаз и можно было принять за отблеск свечи, но вот огромные клыки... Все тот же оскал был у него на лице, но выражение глаз изменилось, теперь вампир смотрел на меня насмешливо и чуть пренебрежительно.

  Посидев еще с минуту, я поняла, что нападать на меня ни кто не собирается. Да и в туалет теперь хотелось еще сильнее. Осмотрев комнату, при этом постоянно косясь на вампира, обнаружила незаметную дверь в ванную комнату и пятясь назад слезла с кровати и держа в поле зрения вампира дошла до интересующей меня двери. После ванной комнаты я немного успокоилась и выйдя сразу подошла к входной двери и попыталась ее открыть. Естественно она оказалась закрыта. Постояв около нее я все-таки решилась и пошла и села напротив наблюдающего за мной вампиром.

  — Вы кто? — наконец открыла я рот.

  — Я? Я Ваш похититель, маркиза, — самодовольно улыбнулся он.

  Кажется меня с кем-то перепутали. Плохо.

  — Где мальчики? — задала я самый важный вопрос.

  — Вы о своих слугах? — уточнил он, я только растерянно кивнула, — да припугнули их немного, что бы лишнего не болтали и отправили к Вашему любовнику с письмом.

  Прямо гора с плеч. Если они должны были донести письмо до моего 'любовника', то значит не поправимый вред им не нанесли.

  — Извините, — решила уточнить я, — а о какой любовнике идет речь?

  — Ооо, а у Вас их много? — ухмыльнулся вампир, — я говорю о графе Себастьяне ол Кортиме. Помните о таком?

  Я нахмурилась и кивнула. Вот как знала, что до добра все это не доведет. И зачем им я, интересно? Вопрос задала вслух.

  — А это не Ваше дело, детка. Сидите тут и не хулиганите. Будете себя хорошо вести, останетесь целы. Вам понятно?

  Я опять только хмуро кивнула. Вампир больше не стал ни чего говорить, а спокойно вышел из комнаты. Посидев немного я решила, что утро вечера мудренее и начала укладываться ко сну. В гардеробной обнаружилось две ночные рубашки, переодевшись я с наслаждением вытянулась на кровати и практически моментально уснула.

  В следующий раз открыла глаза почти в обед. Приняв ванну, я с сожалением одела своё старое платье. Не успела я даже подумать о еде как в комнату вошли двое мужчин. Один из них старый чуть сгорбленный старик принес мне поднос с обедом, а второй среднего возраста с жестким волевым лицом был явно военным. Хоть он и был одет просто в костюм, но выправку не спрячешь. Кстати комната в которой я оказалась была приличных размеров, ну для меня так уж точно, в ней умещалась большая кровать, небольшой круглый стол с двумя стульями и столик с зеркалом.

  Накрыв на стол, старик не ушел, а остался прислуживать мне. Как же я люблю свою наставницу, которая гоняла нас по светском этикету, а ведь я даже ругалась на нее, не понимая, зачем мне это может понадобиться. Хотя Марьям вряд ли даже подумала бы о том, что одну из ее учениц, будут похищать, приняв за какую-то благородную особу. А вот не учила бы она нас, и все. Сразу бы они поняли что я ни какая не маркиза и тут же меня бы укокошили, как лишнего свидетеля. Хотя свидетели всегда лишние. Ну как мне кажется.

  После обеда я устроилась в кресле и попыталась обдумать ситуацию. Первое и очевидное, меня похитили, приняв за какую-то маркизу любовницу наместника. И пока они уверены, что я ей и являюсь, то я буду жить. Второе, дети, как сказал вампир, живы, их приняли за моих слуг. Я конечно не успокоюсь пока не увижу их, но где-то в глубине души знаю, что он сказал правду, мальчишки живы, возмущены до глубины души, растеряны, но точно живы. Можете назвать это хваленой женской интуицией или материнским сердцем, но я знаю: с ними все в порядке. В третьих, блин, а что в третьих то. Ну наверное то, что я все-таки для графа ни кто, и вряд ли он кинется сломя голову меня спасать, а это может напрячь похитителей. Вдруг они решат меня пытать? Мне это абсолютно не нужно. Хм, в четвертых, нужно поискать что одеть. В гардеробе все платья с глубокими вырезами, мне такое не подходит.

  Подойдя к двери я аккуратно постучала и попросила пригласить ко мне слугу. Через пять минут в комнату вошли все те же старик и охранник. Они что думают я на старика нападать буду? Ладно не о том думаю. Когда я попросила слугу выдать мне платье он недоуменно посмотрел на меня и медленно двинулся в сторону гардероба, после чего распахнул дверь в нее и жестом показал двигаться за ним. Гардеробная была большая, чуть меньше основной комнаты, полностью завешанная разными платьями, шарфами, заставленная обовью и ящиками с нижним бельем, короче рай для любой женщины.

  — Госпожа, — начал старик, — здесь полно платьев, все они Вашего размера. Вы можете взять любое.

  — Да платьев тут много, но мне необходимо что бы платье было с вырезом по горло, а тут такого нет.

  — Я думаю госпожа ошибается, тут платья на любой вкус и цвет, — стоял на своем старик.

  — Извините, а как мне к Вам обращаться?

  — Стой, — ответил он.

  — Стой, я понимаю что кажусь Вам взбалмошной особой, которой просто хочется поиздеваться над Вами, но тут действительно нет такого платье, какое нужно мне. Мне необходимо простое домашнее, а тут все на выход.

  Стой не доверчиво осмотрел ряд платье и сердито поджав губы кивнул, после чего поклонился мне, попросил немного подождать и вышел. Через десять минут он привел с собой женщину в возрасте, черные с проседью волосы были заплетены в косу и аккуратно выложены кольцом на голове, взгляд острый как бритва, поджатые губы. 'Даааа, тяжело мне с ней придется': подумала я тогда, однако выслушав мои пожелания, женщина, представившаяся Морзой, быстренько сняла с меня мерки, потом мы совместно выбрали пять платьев из гардероба и она, попрощавшись и пообещав к сегодняшнему вечеру два платья, ушла. Я же опять уселась в кресло и принялась скучать.

  А чем еще заниматься, в окно смотреть не интересно, там сплошная зелень, да и этаж третий, если не четвертый, книг тут нет, телевизора тем более, скукота. В голову лезли всякие не нужные мысли типа: 'Интересно сколько стоит сейчас в столице зелье от отравления индивидуальное?' ну и так далее. Склоняюсь к мысли, что это так ушиб головы о себе дает знать, потому что если это моя нормальная реакция на похищение, то прямо не знаю что и думать. Нет я, конечно, волновалась, все-таки украли, что и не говори, но как-то вяло так.

  Просидев еще с часок я все-таки решила, что наверное лучше лечь спать. Все таки вампир похищал, а они больше ночь уважают. Вдруг он со мной захочет поговорить, а я зевать начну в самый не подходящий момент. Так и сделала, приняла душ (а тут такой имелся) и легла в кровать. Уже засыпая почему-то попыталась вспомнить лицо вампира-похитителя, у меня это не получилось. 'Все таки я влипла!' констатировала я и уснула. Спала не долго, от силы часа четыре, но голова болела как будто дня три. Переспала. Блин вот поэтому не люблю спать днем: всегда потом голова болит. Пришлось накладывать еще одно заклинание малого исцеления, голова гудеть перестала, но все равно было как-то муторно.

  Я просидела в кресле всего минут пятнадцать как ко мне постучали: пришла Морза с готовыми платьями. Первым она мне дала померить платье голубого цвета, однако из-за того что моя кожа очень тонкая и белая, платье оттенило вены на лице, я стала немного похожа на чуть лежалый труп, поэтому платье пришлось снять. Второе платье подошло больше, но все равно не очень. Светло бежевая ткань просто сливалась с моей кожей. В оправдание могу сказать, что оба платья выбирала служанка, я то знаю, что носить мне можно только яркие цвета, иначе кошмар.

  Платья одевала сама, Морзе позволила только найти мне подходящие туфли и попросила помочь соорудить прическу. Когда мы закончили пришел Стой и уведомил, что господин приглашает меня на ужин. Какой господин он не сказал, но думаю вампир, хотя могу и ошибаться. Все может быть. Пока мы шли в обеденную залу я поняла, что место где меня держат огромно. Не знаю как оно, это здание, выглядит снаружи, но внутри... это что-то с чем-то. Только до лестницы мы шли три минуты, я кстати сказать оказалась на третьем этаже, еще пять минут спускались и еще пять минут шли до залы. А еще представьте, что идете по коридору у которого ширина минимум три метра, а высота потолков три с половиной. Богатая отделка стен и пола, изысканная мебель, напольные вазы эльфийского производства, все просто кричит о богатстве. Даже как-то не по себе стало.

  Зала в которую меня привели соответствовала увиденному: огромная, светлая, с изысканной мебелью. Первым на глаза попадался стол, заставленный деликатесами. Интересно это все для меня? Или мне просто пытаются показать какие высоко стоящие люди участвовали в моем похищении? Понятия не имею. Но если они хотели, чтобы я впечатлилась, то им это удалось. Не успела я сделать и пару шагов, как под руку меня подхватил мужчина, оказавшийся, после осмотра, моим похитителем.

  — Прекрасный вечер, леди. Не правда ли? — начал он разговор, продолжая вести меня в угол комнаты, где стояли еще трое мужчин.

  — Господин....

  — Называйте меня господин Похититель.

  — Как Вам будет угодно. Так вот, господин Похититель, я не думаю, что для меня этот вечер прекрасен. Он конечно не ужасен, но пока я точно не буду знать своего будущего вряд ли смогу спокойно радоваться жизни.

  — Понимаю Вас. Но думаю сегодня Ваша судьба решиться и Вы перестанете мучиться сомнениями.

  — Это радует, — я кисло улыбнулась.

  За разговором мы дошли беседующих мужчин. Один из них продолжал стоять ко мне спиной и поэтому еще не видел меня, но двое остальных меня увидели и очень обрадовались моему приходу.

  — Понятия не имею кого Вы там схватили, но могу Вас уверить, что ко мне эта женщина не имеет ни какого отношения, — заговорил стоящий ко мне спиной мужчина голосом наместника императора.

  Услышав этот голос я вначале замерла, а потом бросилась в перед. Вампир не дал мне ускориться, сильнее сжав мою руку и гаденько улыбаясь прошептал:

  — Ну ну, маркиза. Успеете еще в объятия к своему любовнику. Право слово — это неприлично так вести себя на людях.

  Не знаю чего себе там надумал этот похититель, но в объятия графа я бросаться и не собиралась. Вдарить по его наглой морде, вот что мне было необходимо для душевного равновесия и посильнее. Но я все таки сдержалась и попыталась успокоиться, не время и не место. Потом когда это все закончиться я с этим напыщенным индюком поговорю, а пока придется играть свою роль до конца. Наконец мы подошли к говорившим и граф почувствовав движение за спиной резко обернулся. Встретившись со мной взглядом он удивленно замолчал и его брови стали медленно подниматься, но быстро справившись с собой наместник сделал морду кирпичом и поклонился.

  — Рад Вас приветствовать, леди. Не ожидал Вас здесь увидеть, — поздоровался граф.

  — Я тоже рада Вас видеть, Ваше превосходительство, — в ответ поклонилась я.

 

  Меня только смущал его до нельзя правдивый удивленный вид, к нему же отправили мальчишек с письмом, а он так на меня смотрит, как будто и не думал о том что увидит меня тут. Либо меня обманул похититель, либо мальчики до графа не добрались. Плохо. В любом случае плохо. Надо бы с ним переговорить с глазу на глаз.

  — Рад Вас видеть, маркиза, — вклинился между нами один из двух оставшихся мужчин, — Вы прекрасно выглядите. Но я думаю если бы все таки решились снять с себя амулет маскировки, Вы бы выглядели еще лучше. Не правда ли господин граф? — поинтересовался он у ол Кортима.

  Амулет? В первую секунду мне показалось, что я ослышалась, но когда да меня дошел смысл фразы я одновременно испытала и радость и опасение. Радость, потому что я не похожа ни на какую маркизу и в дальнейшем мне не придется по этому поводу разбираться, а опасение из-за того, что они могут и в ультимативной форме потребовать от меня снять этот амулет. И что мне делать? Снять то мне не чего. Тогда мне точно конец. Я взглянула на говорившего, им оказался не высокий мужчина уже в годах с бегающими глазками на толстом и потном лице. Только один взгляд на него вызывает омерзение.

  — Вы знаете, господин граф, — с титулом я просто ткнула пальцем в небо, но по удивлению, проскочившему в глазах мужчины, я поняла что угадала, — я все таки пока не буду его снимать. Пусть пока все останется как прежде. Вы не возражаете?

  — Нет, ну что Вы, маркиза, — поднял руки граф, — как Вам будет угодно.

  — Я думаю, что Вам с графом Кортимом необходимо переговорить наедине, — вступил в разговор второй мужчина, — не будем Вам мешать.

  Он тронул за плечо первого и чуть кивнув нам с графом отошел к вампиру, оставшийся граф тоже не стал долго себя упрашивать ушел. И вот мы с моим 'любовником' стоим и прожигаем друг друга глазами. Первым нарушила молчание я.

  — Вы казались удивленными, господин граф. С чего бы это? Как говорил мне господин Вампир, к Вам должны были отправить моих 'слуг' с письмом, — слуг я выделила особенно.

  — Отправили, но если честно я даже подумать не мог, что это Вы.

  — Не поняла? Мальчики что же не чего не объяснили?

  — Да, кхм, их даже и не спрашивал, письмо забрал и выгнал их, — как то смущенно ответил граф.

  Я даже дар речи потеряла.

  — Так Вы хотите сказать, что Вы просто взяли и выгнали моих де... слуг даже не дав им и рта раскрыть? — уточнила я, пытаясь сдержать гнев и не дать ему вырваться на своду в не нужном сейчас повышении голоса.

  — А что Вы хотите, — зашипел на меня граф, придвинувшись ко мне поплотнее, — я что, по Вашему, должен каждого безродного мальчишку слушать. Да мало ли кто принесет мне какое письмо. Я аристократ и обращать внимание на всякую шваль не обязан.

  Я стиснула кулаки так, что побелели костяшки пальцев, сейчас не время. Если прямо сейчас я вцеплюсь этому засранцу в лицо мне, а главное моим детям это не поможет. Нужно потерпеть.

  — За шваль Вы ответите позже, — почти неслышно прошептала я, практически уткнувшись губами в ухо графа, — в данный момент Вы должны меня от сюда вытащить.

  — Конечно, — начал граф просто выплевывать мне в лицо слова, — я постараюсь выполнить все условия Ваших похитителей и Вас обязательно отпустят, — и чуть помолчал, продолжил, — Душечка моя.

  — Не прикидывайтесь идиотом, Ваше превосходительство, — не менее сухо и еще тише ответила я, — эти похитители должны исчезнуть, только тогда я буду спокойна за свою жизнь. И Вы прекрасно понимаете. Я даю Вам три дня, не больше.

  Похоже мой ответ очень удивил графа, так как он резко захлопнул рот, проглатывая все, что хотел сказать и уставился мне в глаза, наверное пытаясь найти в них намек на то, что я шучу. Но я же дура. Я прекрасно понимаю, что ни я, ни граф в живых не останемся. А мне умирать нельзя, у меня дети еще не совершеннолетние, их сейчас быстро до нитки оберут и выбросят на улицу, не такой судьбы я для них хотела. Тем временем граф пришел в себя и что-то решив для себя чуть заметно кивнул. Потом поцеловал мне пальцы правой руки,после чего сжал их и поцеловал в щеку и на мгновение задержавшись рядом тихо-тихо на грани слышимости прошептал: 'Очень постараюсь'.

  — Что именно постараетесь? — прозвучал с лева от нас голос вампира, у меня даже сердце на несколько секунд от страха остановилось.

  — Постараюсь сделать все, что бы Вы отпустили маркизу целой и невредимой, — спокойно ответил граф.

  — Очень мило с Вашей стороны, граф, так заботиться о своей любовнице, — я только скривилась, а вампир мило улыбнулся, прямо стукнуть его хотелось, — ну что же, раз с маркизой Вы все дела обсудили прошу ко столу.

  Если честно ужин практически не помню, кто-то что-то говорил, я даже пару раз отвечала, но в основном все мои мысли были о том: что слышал еще из нашего разговора вампир? Во время беседы с графом я даже забыла о существовании этого субъекта, поэтому сейчас мучилась сомнениями. Графа если и посещали подобные мысли, то я не заметила, ну по крайней мере из того что помню, он все также спокойно улыбался и поддерживал непринужденную беседу. Почти через три часа я поднялась к себе. Отправив служанок, которых вместе со мной отправил граф-похититель, я быстренько искупалась, расчесалась, оделась в ночное и упала на кровать. Хотя я и думала, что не смогу сегодняшней ночью сомкнуть глаз, но кажется этот вечер вытянул все мои душевные и физические силы, потому-что я просто моргнула, а за окном уже утро.

  День прошел скучно и тоскливо. Хотелось к детям, обнять их, поцеловать. 'Как они там без меня?': постоянно вертелось в голове, 'Чем занимаются?', 'Чем питаются?'. Короче самые обыкновенные материнские страхи, я это прекрасно понимала, но легче мне от этого не становилось. Я себе места не находила. Чтобы как-то отвлечься попросила Стоя, когда он пришел с моим обедом, принести мне что-нибудь почитать. Стой сказал, что передаст мою просьбу господину и ушел. Вечером на ужин ко мне без приглашения заявился вампир, чем очень меня удивил и испугал, потому что на улице было еще светло и это обозначало, что он очень силен и возраст его перевалил уже за тысячу лет. Такой противник опасен даже для матерого боевого мага, а уж я, мелкий аптекарь, даже пальцем ткнуть его не смогу. Просто не успею.

  Под мышкой он нес большую книгу в переплете из красного бархата, на его лице играла довольная улыбка, а в глазах просто носились толстые тени моих неприятностей. Уж не знаю, чего придумал это господин Похититель, но не чего хорошего меня не ждет точно.

  — Рад Вас видеть, госпожа, — бодро поздоровался он, — Мне сообщили о Вашей просьбе, — он вытащил книгу и протянул мне, — это Вам. Надеюсь Вам понравится.

  — Добрый вечер, господин Похититель, — ответила я, — огромное спасибо за то, что пытаетесь хоть как-то разнообразить мой досуг.

  Книгу я взяла, но проверять что мне принесли не стала, а просто отложила книгу в сторону.

  — Ну что Вы, — очень не натурально смутился вампир, — это мой долг как хозяина делать все чтобы мои гости не скучали.

  — Может быть Вы по ужинаете со мной? — предложила я из вежливости.

  — Нет благодарю, — отказался он, — я могу только поужинать, а точнее позавтракать, Вами. А Вы мне нужны в целости и сохранности, ну по крайней мере пока. Так что не стоит.

  Отвечать не стала, только кивнула. Что сказать? Действительно, только 'пока'.

  — А посему до свидания, маркиза. И приятного Вам аппетита, — попрощался вампир и закрыл за собой дверь.

  После его ухода есть я больше не смогла, просто кусок в горло не лез. Обидно. Сегодня мне принесли такой вкусный ужин. Запеченная на углях рыба, очень похожая на нашу земную семгу, политую чуть кислым соусом. Так вкусно, ням. А тут такой облом. Пришлось взять книгу и пересев в кресло начать ее изучение. Книга была написана на языке вампиров и называлась она: 'Основы ведения хозяйства'. Ну как вам название? Не чего особенного? А если главной основой хозяйства в вампирском обществе являлся человек и не просто как раб или трудовая сила, а как ЕДА. Скот одним словом.

  Я даже несколько раз прочитала тот абзац в котором было это написано, оказалось что глаза меня не обманывают. Ужас. Убить хотелось этого автора, а самое главное грохнуть этого Похитителя, за такие подставы. Но назло и в силу своего неуемного любопытства я все же прочитала книгу от корки до корки. В самом начале я плевалась и активно материлась, правда про себя, в середине пошли нормальные вещи и я даже немного увлеклась, автор не смотря на то, что считал людей едой, писал все же хорошо. В самом конце была пара неприятный моментов, но в целом уже такого отвращения как в самом начале книга не вызывала. Прочитав книгу я на долгое время задумалась. Не очень понятно было зачем мне дали почитать эту книгу. Не то для того что бы я прониклась моментом и стала еще больше боятся своего похитителя, не то хотели просто испортить мне настроение. Хотя наверное и то, и другое.

  За чтением я совсем потеряла счет времени, за окном уже вставало солнце. Наступил третий день моего заключения. Или четвертый, точно не знаю сколько времени провела без сознания первое время, но точно не больше суток. В задумчивости я несколько раз открывала и закрывала книгу, и вдруг первый лист как-то странно хрустнул и немного отошел от обложки. Когда попыталась посмотреть что под ним, лист неожиданно легко отошел и под ним оказался титульный лист с названием произведения, именем автора, городом где была выпущена книга, наименованием типографии, количества экземпляров, а самое главное там указывалась дата издания. И что вы думаете? Книга была выпущена аж две тысячи лет назад. Прямо от сердца отлегло. Вот же скотина этот вампир. Специально поди листики-то склеивал, сволочь. А я-то думаю, странная какая-то книга, а что не то понять не могу, даже и не подумала о титульном листе. Прямо раритет в руках держу, интересно как она до сих пор сохранилась в таком отличном состоянии, на самой книге нет не следа магических конструкций, возможно специальный ящик.

  Хочу сразу пояснить почему от сердца отлегло. Просто две тысячи лет назад человеческого королевства не существовало вообще, тогда на ее территории было огромное количество княжеств. Все они были без единого центра управления, что естественно приводило к постоянным войнам, конфликтам. Процветали работорговля и жертвоприношения, самым активным покупателем человеческим ресурсов в тот момент были, как вы сами уже догадались, вампиры. Целые караваны кораблей уходили на материк Карп, трюмы были забиты невольниками под завязку. Это продолжалось долго, пока один из князей, прапрадедушка нынешнего короля, не решил начать объединять земли. У него не совсем получилось, но его дети и внуки продолжили его дело, поэтому сейчас королевство и существует. Рабство было запрещено, и вампиры оказались без такого необходимого им товара. Вначале они пытались на нас нападать, но переплыть океан, оказалось для них практически непосильной задачей и они оставили попытки завоевания нашей земли. Смотри-ка, я уже привыкла и стала считать себя частью этого мира. Хм, целых девять лет понадобилось. Отвлеклась. Ну так вот, вампирам пришлось менять свои привычки и начать заботиться о людях, оказавшихся у них. Теперь у в империи вампиров люди имеют практически те же права, что и коренные жители, кровь они конечно обязаны сдавать, но только раз в две недели и не бесплатно, как это было раньше, а получая за это довольно приличные деньги. Некоторые у них и не работают, а только и делают, что сдают кровь. Таких людей там называют почетные доноры.

  В то время в империи вампиров очень популярны были такие книги, сейчас же такие книги скупают как антиквариат, и практически ни когда не читают. Так что теперь я была на сто процентов уверенна, что мой похититель специально притащил мне эту книжку. Думаю даже, что он зайдет поинтересоваться у меня понравилась ли она мне. Ну что же, он хочет поиграть, поиграем. Еще немного посидев я все-таки решила, что пора ложиться спать, глаза просто слипались. Быстренько приведя себя в порядок и переодевшись я легла спать.

 

 

  Я стояла в метрах шести от бурной реки, по щиколотку утопая в жесткой и колючей траве. Берег реки был покатый, вода немного мутная и даже от сюда я чувствовала свежесть, исходящую от нее. Я огляделась, зеленое море простиралось на многие километры вокруг, я была одета в свою ночную рубашку, волосы распущены. Небо... небо было странным, абсолютно черным, но в тоже время было светло как днем, но источника света я как не искала так и не смогла найти. Кажется я сплю, только сон какой-то странный. Ну не такой как обычно, все слишком четкое, резкое, ощущения очень яркие. Вдруг моё внимание привлек крик, вначале едва слышимый и я не сразу поняла, от куда он идет, но вдруг очень четко услышала:

  — Мама, мы здесь. Посмотри на нас, — это точно был голос моего Лешки, но где он я не понимала.

  — Мама, посмотри вперед, на другой берег, -я резко перевела взгляд и увидела своих мальчишек. Они стояли на другом берегу реки, прямо на против меня, одетые в какие-то странные балахоны. Они радостно подпрыгивали и улыбались. Сердце защемило от тоски и боли, горло сдавил спазм, и слезы заволокли глаза, но губы были растянуты в совершенно идиотской счастливой улыбке.

  Я помахала рукой и сделала шаг в сторону детей, намереваясь добраться до детей, но вдруг земля стала уходить у меня из под ног и я, сделав инстинктивно шаг назад, как завороженная стала наблюдать, как река и земля на два метра от нее стала проваливаться, пока между мной и моими детьми не оказался не широкий, всего то метров двадцать, каньон. Подойдя поближе к краю и по смотря вниз, заметила реку, текущую теперь очень далеко внизу. Переведя тревожный взгляд на детей и убедившись, что они в целости и сохранности я немного успокоилась.

  — Как вы? — крикнула я.

  — У нас все хорошо, мамочка. Мы очень соскучились, когда ты вернешься? — крикнул в ответ Димка.

  — Я не знаю, родной, не знаю, — грустно ответила я.

  Вдруг взгляд детей с меня переместился за мою спину, а улыбки очень быстро увяли. Я резко обернулась и вздрогнула, увидев рядом с собой тень метров два в высоту, она была человекообразная, на 'лице' выделялись ярко-красные глаза и тонкие губы, с выпирающими из под верхней губы клыками. От вампира, а это был именно он, исходили волны всепоглощающего ужаса и страха, они подавляли волю, заставляю подчиниться, покориться. Судорожно вздохнув, я стала медленно отступать влево, тень с места не сдвинулась, только глаза внимательно следили за моим перемещением. Внезапно я поняла, что не могу сделать больше не шага, как-будто я уперлась в невидимую стену. Касаясь 'стены' рукой я проверила размеры моей 'камеры', ее длина и ширина не превышали четырех метров. Сделав полный круг я вернулась обратно, встав лицом к вампиру.

  — Мама, мама, — глухо кричали дети, как-будто они находились за стеклом, — мама будь осторожна!

  — Мама, мы придем и спасем тебя, — вдруг крикнул Леша.

  Я резко обернулась к детям и закричала со всей мочи:

  — Нет, ты не придешь. Ты останешься на месте и будешь ждать моего возвращения. Ты понял?

  — Мама, — растерянно начал Лешка, — но тебе же плохо, мы должны тебя спасти.

  — Нет, не должны. Если вы придете ко мне, вы погибните, а потом и я. Поэтому вы останетесь на месте и будете ждать меня. Вам понятно?

  — Да, мама, — тихо и совсем не охотно ответили мальчишки.

  — Дима, я рассчитываю на твое благоразумие. Следи за братом, — попросила я, на что Леша возмущенно вскинул голову и поджал губы, однако встретившись со мной взглядом смутился и опустил голову, — Я Вас очень люблю, маленькие мои. Я приду за вами. Вы слышите меня? — мальчишки хмуро кивнули, — Обязательно приду. А теперь уходите.

  Мальчишки немного потоптались и неохотно стали отходить от реки, после четырех шагов они стали таять и исчезли. Дети ушли и в моем сердце поселилось спокойствие и просто невероятное облегчение, теперь я знала, что с ними все хорошо и им вряд ли смогут навредить, со всеми проблемами на месте дети смогут разобраться на месте. В этом я была уверена. Я совсем забыла о вампире, даже волны страха, излучаемые им не могли поколебать мою уверенность. Вдруг вспомнив я резко обернулась, на 'лице' тени поселилась кривая ухмылка, а глаза казалось смотрели в самую душу.

  — Чего тебе? — устало спросила я.

  — Просыпайся, — вдруг сказал он и я проснулась.

 

  Открыв глаза, первым делом я увидела над собой довольное лицо вампира.

  — А у Вас оказывается есть дети, маркиза. Как неожиданно, — смеялся он.

  А я вдруг забыла как надо дышать, рот глухо открывался и закрывался, в сознании забился набат тревоги, страх за детей наполнил каждый уголок моего сознания, абсолютно вытесняя всё остальное, в том числе и инстинкт самосохранения. Резко вскинувшись, я попыталась схватить вампира за горло, но тот ловко отскочил от меня сразу метра на три и продолжая ухмыляться он спросил меня.

  — Страшно? — пытливо уставился он в мои глаза, — Конечно страшно. Я чувствую твой страх на кончике языка, он будоражит кровь и будит во мне инстинкт охотника, — он потянул носом воздух и блаженно прикрыл глаза, — Вау, — выдохнул он.

  А я все ни как не могла справиться со своей рубашкой, она переплелась с простонью и запуталась у меня в ногах. От бессильной злобы я яростно рыкнула и дернула со всей силы ткань, ткань выдержала, но мои ногти с тихим хрустом сломались, оторвавшись вместе с кусками мяса. Резкая острая боль мгновенно привела меня в чувство и я стала нормально соображать.

  — О-о, какая ярость. Браво, — вампир издевательски похлопал мне, — Я даже и не ожидал такого.

  Пока это похититель болтал, я лечила свои пальцы, мясо приросло быстро, кровь остановилась, но сами пальцы пока еще болели, были неприятно прикасаться ими к чему-либо.

  — А Ваши сыновья, случаям ни какого отношения к графу Кортиму не имеют, — продолжал вампир, — а то возможно есть смысл поискать их.

  — Нет, — резко вскинулась я, — дети от моего ныне покойного мужа и ни какого отношения к Его Превосходительству не имеют.

  — Вы говорите правду, — немного удивленно пробормотал он, — но зачем Вы ездили к своему любовнику в месте с ними.

  Очень неприятный вопрос, сейчас главное не провалить все дело, немного подумав, я решила говорит правду, но не всю.

  — У меня возникли проблемы и я думала граф сможет мне помочь, — разыгрывая смущение тихо сказала я, — но...

  — Он не успел, — опять почувствовав себя на коне, перебил меня вампир, — Вы оказались у меня в гостях.

  — Вы правы, — только и ответила.

  — Хотя, — задумчиво начал похититель, — если Ваших детей украсть, а Вас саму отпустить, — после этих слов я повторно перестала дышать, превратившись в 'ухо', — а лучше всего прямиком направить к Вашему любовнику, то скорее всего результат получиться лучше. Вы будете все время на глазах у графа, вся такая печальная и несчастная, тогда он просто не сможет не пойти на наши условия, чтобы вернуть мальчишек. Хм, а это идея, — весь в мыслях вампир начал ходить по комнате по кривой траектории, потирая подбородок.

  Я же просто застыла на месте, страх, который стал по немного отступать вернулся вновь, только на много сильнее, страх превращался в панику. Я стала пытаться выбраться еще яростней чем в начале.

  — Точно, — вдруг, резко остановившись, воскликнул вампир, — Так и сделаем! — после чего широким шагом направился к выходу из комнаты.

  — Неет, — вскрикнула я и потянулась за мужчиной, пытаясь остановить его, объяснить, уговорить, но он не обратил на меня ни малейшего внимания, полностью поглощенный новой идеей.

  — А если их еще и пытать... да точно. Например отрезать пальцы, их же много, — уже около двери пробормотал он, но из-за того что я слушала каждое его слово очень внимательно, я услышала и ужаснулась.

  Стараясь как можно быстрее достигнуть вампира я забыла, что ноги мои связаны тканью, на краю кровати не удержавшись я рухнула на пол, стук закрываемой двери и удар от моего падения совпали.

  — Неееет, — протяжно взвыла я, — неееет, не надо, пожалуйста, — кричала я вслед вампиру, пытаясь подняться.

  Очередное неловкое движение и я вновь упала на пол, я скребла по полу руками, пытаясь выбраться из плена, абсолютно не замечая вновь открывшиеся раны на пальцах, боль уже не приносила ясности разума, а, поглотившись болью души, увеличивала ее. На руках я все-таки доползла до двери и стала со всей силы бить по ней, размазывая по лицу слезы и кровь из пальцев и разбитой в кровь руки, просила вампира вернуться и отказаться от своих планов. Ни кто не обратил на меня внимания, через некоторое время я полностью выбилась из сил, сползла по двери на пол и зарыдала. Рыдания я перемешивала с проклятиями в адрес похитителей, графа, а самое главное свой. Я считала себе виноватой в том, что вампир обратил внимание на детей, я не смогла их защитить, я не смогла его остановить, теперь из-за меня они будут страдать. Через некоторое время уже и плакать я не могла, тихо подвывая и всхлипывая валялась под дверью без сил. Истерика не прекращалась довольно долго, пока я просто не отключилась.

 

  В городе было жарко, даже я бы сказала знойно. В центре города, около здания городской управы в теньке старого дерева, сидели несколько мальчишек разного возраста. Кто-то из них играл в карты, кто-то вяло перекидывался словами. Трое из них прислонившись к коре дерева дремали, вдруг двое из них резко открыли глаза и встряхнулись. Тот что был старше в ярости сжал кулаки и наклонился вперед, намереваясь подняться, но младший остановил его положил ему руку на плечо.

  — Не нужно брат, — тихо попросил он.

  — Ей нужна наша помощь, — упрямо поджав губы, процедил старший, — Мы должны.

  — Она попросила нас не вмешиваться, она объяснила, что произойдет, — так и не убрав руку, стал увещевать младший.

  — Дим, ты сможешь спокойно сидеть тут, зная, что мать в беде, — чуть не кричал старший.

  Остальные ребята, бросили заниматься своими делами и теперь внимательно следили за братьями.

  — Нет, не смогу. Но она попросила, даже приказала, — уверенно ответил Дим, — нужно послушаться Леха.

  Названный Лехой резко скинул руку брата и вскочил.

  — Я не хочу слушаться, — яростно взвыл он, устремляя гневный взгляд на Дима, — Я все равно пойду ее спасать, а ты если хочешь можешь тут сидеть, трус.

  Дим ни чем не показал, что обиделся, он лучше всех понимал состояние брата и знал, что когда тот успокоиться, он поймет, что был не прав. Так и оставшись сидеть, Дим посмотрел в землю и тихо спросил.

  — Мама хотя бы раз была не права? Хотя бы раз она обманывала нас?

  — Нет, — ответил все еще злой Леха.

  — Вспомни, всегда, когда она запрещала нам что-то, а мы не слушались, это заканчивалось плохо. Вспомни, — попросил Дим брата.

  Старший немного помолчал, обдумывая услышанное и растеряв весь свой пыл, уселся опять на землю, немного помолчав он согласился.

  — Ты прав, — и еще помолчав продолжил, — прости, ты не трус.

  Дим тонко улыбнувшись кивнул, ему не меньше брата хотелось побежать спасать мать, но он знал, когда стоит действовать, а когда стоит подождать. И сейчас он знал, что мама права, что сейчас лучше всего ждать, как бы мучительно это не было.

  Вчера утром, когда в главной библиотеке города мальчишки обнаружили книгу по ментальной магии с интересным обрядом под странным названием 'Сонная реальность' и прочитав суть ритуала, они были счастливы. Он позволял во сне связаться с любым человеком, если тот с кем хочешь связаться сам желал этого. Они тогда сразу же решили его испробовать, но с первого раза у них не получилось. Всю ночь они стояли в своем сне пытаясь увидеть мать, но ее все не было, утром полностью разбитые от огромного количества затраченной энергии и расстроенные из-за неудачи, они еле встали с кровати. Несколько раз перечитав текст обряда и не найдя ошибок в своих действиях, они решили еще разок провести его, провели, но спать им пока было нельзя, нужно было выходить на работу. Все утро они ждали момента возвращения домой, чтобы лечь в кровать и еще раз попытаться увидеться с матерью. В обед, когда солнце встало в зенит, они уставшие от бега по всему городу, а сегодня доставленных писем было очень много, они вроде только на секунду закрыли глаза, как оказались во сне, а рядом, совсем не далеко, стояла их мама, растерянная и ужасно лохматая. Тогда они были так счастливы, что первые мгновения только и делали, что прыгали и обнимались, потом все-таки вспомнили о цели своего прихода сюда. Они надеялись, что мама расскажет где она и как можно ей помочь, но все пошло не так...

  — Она вернется? — вдруг спросил старший.

  — Обязательно вернется, брат, — заверил Дим, — обязательно. Она просто не может не вернуться.

 

 

  Очнулась я от того, что кто-то довольно чувствительно заехал мне по ноге, оказалось кто-то пытался открыть дверь комнаты снаружи. Стараясь лишний раз не трясти головой, я немного отодвинулась, чтобы дверь смогли открыть. В комнату тут же влетел разъяренный вампир, схватив меня за горло, он рывком поднял меня и, удерживая на вытянутой руке, прорычал мне прямо в лицо:

  — Кажется Ваш любовник не понимает с кем связался, но я ему объясню, наглядно, — и резко сжал, удерживающие меня, пальцы.

  Резкая боль в горле, я пытаюсь вырваться, но в тщетной попытке скребу остатками ногтей по руке вампира и пытаюсь вздохнуть. В надежде сделать хоть глоток воздуха, я брыкаюсь пытаюсь пнуть эту сволочь по сильнее, он пресекает все мои попытки на корню. В глазах стали появляться кровавые мушки, а сознание уплывать. Через мгновение, когда я уже попрощалась с жизнью, почувствовала, что упала и воздух с болезненными хрипами стал врываться в лёгкие. Вдруг меня снова подхватили, но уже слава Творцу, не за горло, а всего лишь за талию, потом меня перекинули на чье-то плечо и мы побежали. Бежали не долго, все что я успела рассмотреть это то, что мы вошли в мою гардеробную, мой носильщик остановился и стал шуршать платьями, через некоторое время я услышала какой-то треск и скрежет. Мы вновь двинулись, это был потайной ход, в моей гардеробной, Блиииин.

  — Что неприятно осознавать, что выход из заточения был у Вас практически перед носом? — спросил мой носильщик голосом вампира.

  В ответ он услышал только хрипы, горло еще болело и разговаривать было еще очень больно.

  — Даааа, — довольно продолжил он, — это была моя идея поселить Вас в этой комнате, как чувствовал. Вы, кстати, не хотите узнать что случилось? — не услышав от меня ни звука, он все равно продолжил, — Ваш граф решил взять штурмом дворец и вытащить Вас. Вот интересно на что он надеется? Глупец!

  Из слов вампира я поняла следующее: группа очень богатых и влиятельных дворян, решила захватить власть, но они естественно сами ни чего путного придумать не смогли, поэтому позвали его, вампира, на помощь. За отдельную плату и определенную власть вампир согласился помочь и разработал план свержения династии. Все у них было хорошо, все подкупались, умирали, исчезали на неопределенный срок, и все бы хорошо, но на их пути встал лучший друг императора граф Себастьян ол Кортим. Яды его не брали, шантажировать его было нечем, так как у него не было семьи, подкупаться он тоже не согласился, наемные убийцы пропадали, поэтому было решено немного остановиться и последить за графом. Слежка велась уже более девяти месяцев, все что удалось узнать, что у графа была постоянная любовница, которой он очень дорожил, но кто она и где ее найти выяснить так и не удалось. И тут, о чудо, они ее поймали и даже пленили (это он про меня говорил). Графу тут же написали письмо и пригласили на встречу. Все хорошо, граф соглашался сотрудничать, но вдруг сегодня он решил напасть на дворец, где находились главные заговорщики, чем очень удивил всех. Самое большое удивление испытали они, когда поняли, что задерживают их не просто гвардейцы или наемники, а личная стража императора.

  Все вроде бы уже плохо, но вампир считал, что если убрать меня как можно скорее из места заключения, то ни каких улик граф не найдет и будет вынужден отпустить заговорщиков по домам и даже извиниться. Спорить с ним было тяжело, во первых болело горло, а во вторых, это могло и сработать.

  По темному и сырому коридору мы шли около тридцати минут, все это время вампир рассказывал о своих планах на будущее, чем очень меня пугал. Потому что вряд ли он рассказывает каждому встречному поперечному о своих делах, а это значит только одно: в живых меня оставлять ни кто не собирается. Наконец вампир остановился и, скинув меня на пол, стал водить по стене на против руками, что он делал я не поняла, потому что голова болела и иногда начинала резко кружиться. Раздался скрежет и часть стены отодвинулась в сторону, открывая вид на среднего размера камеру. Вампир подхватил меня и затащил внутрь, слева стояла койка на которую меня тут же бросили, справа стояла настоящая дыба. Видела ее только на фотографиях в интернете очень давно, но опознала сразу же. Другая стена тонула в темноте, поэтому было сложно разглядеть что там находиться. Потом до меня с запозданием дошло, что в подземелье светло, хотя ни каких источников света я не вижу, поглядев по сторонам я заметила на потолке тонкие полоски, которые светили равномерным, приятным взгляду светом, явно магическая штучка. Осмотр Взглядом подтвердил мои подозрения.

  Пока я полулежа на койке осматривалась вампир закрыл дверь, проверил крепления на дыбе и подошел ко мне, не говоря не слова, поставил меня на ноги и потащил меня к пыточному агрегату. Моё сопротивление он даже и не заметил, прицепив руки и ноги, он ушел куда за мою спину, стал слышен звон цепей и меня стало поднимать над полом и растягивать в разные стороны. Удостоверившись, что я вешу нормально, спадать не собираюсь, он открыл дверь и ушел, заперев меня одну в камере. Самое странное, что все это происходило в полнейшей тишине, ни один из нас не произнес ни слова. Я понятно, но от то чего молчал.

  Когда он ушел я пыталась порвать путы, дергала руками и ногами, но достигла только того, что чуть не вырвала их из суставов. Руки стали затекать где-то через час, вампира все не было, стал подступать страх, что меня тут вообще забудут и я буду долго и мучительно умирать. Хотя, если вампира грохнут, мои дети будут в безопасности, это меня устраивало, но если бы все мы остались живы и здоровы было бы лучшим из вариантов. Я успела уже и поспать, и перебояться, когда послышался скрежет механизма и в комнату практически вполз окровавленный вампир.

 

  Если честно в первый момент я обалдела, с открытым ртом я смотрела на чуть живого вампира и пыталась понять как мне на это реагировать. Вроде и хорошо, что его так приложили, но с другой стороны, а вдруг он там всех перебил и меня ни кто не найдет. Пока я думала, этот гад успел доковылять до меня и вцепиться мне в шею. Не долго думая я дернулась, его рука обессиленно разжалась и он с чуть слышным всхлипом упал передо мной на колени. Это то и вывело меня из задумчивости и решив что все же без вампира в любом случае лучше, стала плести первое попавшееся мне заклинание, им оказалось заклинание парализации. Я точно знала, что если переборщить с силой вливаемой в конструкцию, то можно им и убить, я только не знала сколько нужно для того что бы прихлопнуть вампира. Вы когда-нибудь пытались нарисовать на листе А4 разведенными и зафиксированными в стороны руками? И не пытайтесь. Пока я пыталась накорябать в своем воображении конструкцию вампир немного отошел и не долго думая укусил меня прямо через ткань за ногу чуть выше колена. Я дернулась и конструкцию покорежило, вампир сделав несколько глотков поняв, что ткань ему мешает, порвал на мне ночную рубашку, причем с такой силой, что меня встряхнуло и создаваемое мной заклинание развеялось. Вампир схватил меня за ногу и вывернув бедро укусил прямо туда где у меня располагается артерия, я взвыла. Еще одна конструкция развеялась и еще я прекрасно понимала, что не успеваю, так как вампир сейчас придет в себя полностью залечив раны и все, мне каюк. Попытавшись собраться, я вспомнила одно заклинание, которое по свойствам очень похоже на первое, но его необходимо не строить как конструкцию, а петь. Плюнув на возможные осложнения я начала тихо, а потом все громче петь заклинание, в голове стало шуметь, а язык заплетаться, в тот момент, когда я до певала последние двустрочье, вампир неожиданно вонзил в меня свои когти и я сбилась, но продолжила петь. В ту секунду, когда затихло последнее слово, поняла, зря я это сделала, в итоге у меня получилось, что угодно, но только не заклинание парализации.

  Передо мной в магическом зрении плавало спетое мною заклинание и пульсировало в такт моего сердца. Я с сомнением осмотрела получившееся и хотела уже его развеять, так как сильно сомневалась, что это заклинание не угробит вместе с вампиром и меня в том числе, но когда этот кровосос укусил другую ногу, плюнула на опасность и отпустила заклинание. Секунду не чего не происходило, казалось время вообще остановилось, а потом... а потом заклинание взорвалось, но только в магическом плане, маленькие искорки оставшиеся от него посыпались мне и вампиру на голову и плечи, я с сожалением вздохнула и перевела взгляд на вампира и когда наши глаза встретились реальность ушла. Я чувствовала, что в мою голову передается какая-то информация, и из моей тоже что-то копируется и уходит, моя информация закончилась довольно быстро, но та что приходила все прибывала, у меня уже не было места ее где помещать, меня стало заваливать, я стала задыхаться, остановить поток ни как не получалось. Когда я уже считала, что мой мозг сейчас не выдержит и я умру, поток стал уменьшаться, пока совсем не пропал. Минутная передышка и все 'пакеты' резко раскрылись, просто заваливая меня чужой памятью. Полная мешанина образов, запахов, чувств, казалось я схожу с ума. Не знаю сколько я плавала в этот океане информации, но в себя меня привела как не странно боль. Болело все тело, ноги, руки, живот, голова. Особенно сильно болели плечи и живот, Потом пришел запах, отвратительный запах блевотины и испражнений, к ним примешивался, почти не ощущаемый в этой вони, запах крови. Потом пришел слух: мое тяжелое хриплое дыхание, иногда надрывный кашель, на заднем фоне яростный быстрый шепот вампира. Через мгновение я даже стала различать слова.

  — Эта сука меня обманула, меня. Подсунул нам какую-то деревенщину, травницу, а мы... идиоты. Как можно было не понять.... Тварь, — с последним словом меня скрутила неожиданная резкая боль в животе.

  Меня просто избивали, вампир находясь в ярости и самокопании, 'остужался' моим избиением. Не знаю как я сейчас выглядела, но по ощущениям очень плохо. Магическое зрение все ни как не приходило, это из-за перенапряжения, такое бывает, скорее всего мой дар поглотил большую часть негативных последствий от нашего обмена данными полностью исчерпав себя, поэтому мне понадобиться время для того что бы он наполнился.

  Вампир еще несколько раз ударил меня и ушел, его затихающие шаги я слышала довольно долго, значит дверь он за собой не закрыл. Плохо. Значит он не боится, что меня обнаружат. Очень плохо. Вернулся он довольно быстро, остановившись где-то близко ко мне он схватил меня за подбородок и поднял лицо.

  — Сейчас отдохни, я совсем не хочу что бы ты сдохла, а потом я тебя накажу за то что ты обманула меня, — сказав это он отпустил моё лицо и отошел. Послышался скрежет механизма двери, потом его шаги, скрип лежанки и тишина. Лег отдыхать. Делать мне было все равно не чего, поэтому я попыталась уснуть. Если кто пытался уснуть, когда его мучает острая боль в животе, то он меня поймет. Я долго мучилась пока не провались в темноту. Я немного побарахталась в ней, привыкая и пытаясь понять что происходит, а потом я начала вспоминать. Нет не свою жизнь, я стала вспоминать жизнь этого гребанного вампира.

  Я оказалась права, он был стар, одна тысяча триста одиннадцать лет. Его детство, юность, превращение в вампира, он оказался не из рожденных, а из превращенных, это была низшая каста вампиров, они намного слабее вампира рожденного и самое главное бояться света. Если рожденный вампир на солнце только немного обгорит, то превращенный превратиться в кучку пепла. Такие подробности о вампирах я не знала и если вспомнить все прочитанные мною книги, то вообще ни кто не знает. М-да. Весело. После превращения шли шесть месяцев адаптации, потом десять лет обучения. Создатель, ну нельзя же так издеваться над людьми, пусть они уже и вампиры. То что с новообращенными творили, это просто ужас какой-то. За любую провинность их отсылали к палачу, и тот с радостной улыбкой на лице снимал им кожу. После обучения шли триста лет службы у своего создателя, тоже я вам скажу то еще удовольствие, потом выкуп своей жизни и свободное плаванье. И так вся жизнь, пока он не появился тут.

  Вы скажите как-то все безэмоционально. Поймите я просто не хочу это вспоминать, я ведь не просто вспоминала, я жила его жизнью, я чувствовала, все то, что чувствовал вампир, я задыхалась от боли, ненависти, страхов, иногда дикого желания и любви, а потом боли и тоски по убитой им же в гневе любимой женщине. Это страшно и больно. Представте, что все ваши переживания, страхи, надежды и печали перечувствованные вами за всю вашу жизнь вас заставят пережить мгновенно. Представили. Теперь вы должны понять как мне было плохо, хотя воспоминания и шли последовательно, но все же в очень быстром режиме, одно чувство иногда не успело уйти как появлялось другое, еще более сильное. Все это сводило с ума. Просто не представляю как я смогла спасти свой рассудок в том ужасе. Но был и плюс от всего пережитого, я стала спокойной и уравновешенной, но это я поняла уже потом, а пока я думала что не перенесу всего этого.

 

  Но вот все стало подходить к концу, стало заметно, что воспоминания стали прокручиваться медленно, пока совсем не остановились. Последнее его воспоминание было, когда мы посмотрели друг другу в глаза, эмоции потихоньку спадали и я даже смогла немного разобраться в информации пришедшей мне. Ну что могу сказать, за тысячу с лишним лет он конечно много чего узнал и изучил, но все его знания, за очень редким исключением, были специфического характера, а именно убийство, пытки и разные методы получения информации, начиная от запугивания до обольщения. Своеобразная личность этот вампир, он совсем не принимает такой ситуации, когда он не прав или он ошибся, во всем и всегда виноват, кто-то другой. Поэтому я точно знала, что меня, за то что я его 'обманула', вампир накажет особо изощренным способом, только пока сомневалась, на чем он остановиться. Любой способ был ужасен и меня всю переворачивало от этих вариантов, но еще больше меня пугало, то что я склонялась к тому, что он выберет все варианты вместе или последовательно. Вряд ли я смогу это пережить.

  Так же в воспоминаниях были и полезная для меня информация, например, как лучше всего его убить, его страхи, но будучи распятой и не зная ни каких разрушительных заклинаний, я вряд ли смогу его победить. Да и все чаще в моей голове возникала мысль, что ощущения обоюдной передачи знаний были не случайны и вампир знает все, что знаю я. Это тоже не добавляло энтузиазма. Для него, конечно, мои тридцать пять лет были как дробинка слону, поэтому он так быстро оклемался, а я сама похоже, отключилась на долго.

  Кстати были и положительные моменты. Когда вампир ушел в первый раз, оставив меня висеть на дыбе, он попал в засаду. Многих кровосос убил, но еще больше осталось в живых, так как среди нападавших оказалось несколько магов высокого уровня. Мы оказались в ловушке, потому как тоннель за пределы замка маги уже обрушили, поэтому он точно никак не сможет навредить моим сыновьям, это приносило такое облегчение, что я даже на время забывала, что все еще у него в руках и он может делать со мной все что ему угодно.

  Вообще было приятно плавать в этой теплой и ласковой темноте, она давала какую-то защищенность,давала время все обдумать, хотя я и понимала, что это не выход из ситуации, но очень хотелось остаться тут навсегда. Потом я подумала о детях и очнулась, уговаривая себя, что это просто минутная слабость, стала искать выход. Не сразу, но почувствовав в какую сторону нужно двигаться, я стала пробираться через тьму, как через кисель, минута, другая и появился свет, еще шаг и я резко очнулась.

  Глаза слезились от яркого света, проверив резерв и свое состояния я пыталась понять где нахожусь и что происходит. Я все так же висела на дыбе, у меня затекли плечи и руки, но одно радовало, пока была без сознания мой дар подлечил повреждения оставленные вампиром и моё состояние улучшилось. Через минут пять глаза привыкли к свету, оказавшемуся совсем не таким ярким, как показалось в начале, и я, наконец, осмотрелась.

  Моего будущего мучителя я нашла на койке в расслабленной позе, он ковырялся в ногтях и казалось абсолютно не интересовался мной. Именно в тот момент, когда я решила, что пока не буду привлекать его внимание к себе, в горле запершило и кашлянула. Вампир резко вскинул голову и пронзительно посмотрел на меня, убедившись, что ему не показалось и я точно пришла в себя, он вскочил и с благожелательной улыбкой на лице пошел ко мне. Не доходя до меня совсем не много, он остановился и проведя пальцем по моей щеке заговорил:

  — Хорошо, что ты очнулась, в начале я злился, но потом обратил внимание на то, что твои раны исцеляются и даже обрадовался. Знаешь почему? — дождавшись моего кивка, он весело улыбнулся и продолжил, — Молодец! Ты ведь знаешь, что я могу с тобой сделать? — опять мой кивок, — Но не знаешь с чего я начну? — опять кивок, — Ты меня радуешь. Всегда хотел завести себе ученика, но все ни как не попадался хороший экземпляр. Но ты.... ты великолепно подходишь. Ты очень многое знаешь о внутреннем строение разумного, ты маг, даже больше ты целитель, да и вообще... поэтому я решил сделать тебя своей ученицей, — от его слов я задрожала от еле сдерживаемого страха, нет скорее уже ужаса, — ты меня понимаешь — это радует. Так как все, что знаю я ты уже знаешь, то мне осталось только принять у тебя экзамен на звание. Ну что начнем?

  Вы спросите почему я так испугалась? Просто он Мастер Боли, это такой специальный ранг у вампиров, ну по нашему это пыточных дел мастер, только вампиры превозносят это 'искусство' в очень высокий ранг и постоянно культивируют Боль вообще, как способ очиститься и стать сильнее. А Мастера Боли считаются самими самыми в этом, и стать мастером боли очень сложно, годы обучения и тренировок, но самое страшное это экзамен, это не просто ответы и вопросы, это.... Существует десять ступеней пыток, самая легкая это первая и самая тяжелая, соответственно, десятая. Ученика начинают пытать, постепенно повышая уровень и смотрят на каком из уровней тот сломается. Если ученик ломается с первого по третий его сразу убивают, он не достоин носить высокое звание палача. С третий по пятую: отправляют так сказать на переподготовку; с пятой по седьмую: дают звание подмастерья; выдерживает восьмой уровень: Мастер Боли; девятый: Господин Боли; ну и десятый: Повелитель Боли. Правда Господ Боли всего пять в мире и они абсолютно отмороженные типы, ну а Повелителей нет вообще. Ну если основываться на воспоминаниях вампира. Как вы понимаете, стоящий напротив меня мужчина, дошел до восьмого уровня и я прекрасно помню, что с ним делали, поэтому я точно знала, что вряд ли выдержу и шестой, но мой дар целителя, вряд ли даст мне умереть просто так, поэтому скорее всего, к концу экзамена я свихнусь, если до живу.

  Пока я пыталась справиться со своим страхом, что, если честно, очень плохо у меня получалось, вампир еще немного натянул цепи, теперь я даже дернуться не могла, без опасения вырвать себе руки или ногу из сустава, и разложил на от куда то взявшемся столике несколько кинжалов. Потом все-таки что-то решив он выбрал один из них, проверил остроту и попытался его согнуть пару раз, кинжал не очень поддавался, раздосадованно хмыкнув он вернулся ко мне, срезал оставшуюся одежду, ощупал мои шрамы, чему-то улыбнулся и со словами: 'Я готов. Приступаю', срезал мне правый сосок.

  Не хочу и не буду рассказывать все, что он делал, потому как просто не могу, да и ваши нервы очень хочется сберечь. Могу сказать, что эта сволочь был мастером своего дела, он так виртуозно поддерживал во мне боль, не давая мне не расслабиться, не потерять сознание, что я смогла прочувствовать все оттенки, всю насыщенность боли. Это было похоже на наводнение, когда волна за волной боль поднималась на все более высокий уровень, захлестывая сознание, но не топя его. Я очень быстро сорвала себе голос, когда на четвертой ступени я попыталась хотя бы проговорить заклинание, он вырезал мне язык, потом немного подумав, сломал мне все пальцы, даже на ногах, но все это не выходило за рамки создаваемой им пытки ни на миллиметр, ни на грамм, я просто не знаю как измерить Боль. Я очень надеялась что захлебнусь кровью, когда он мне отрезал язык, но мой гребанный организм, прости Создатель, остановил кровь довольно быстро, что я даже захлебываться не начала. А вампир был счастлив, он получив в свои руки довольно крепкий материал и мог сыграть всю Симфонию Боли. Это не бред, просто эта сволочь еще и рассказывала мне, что он делает, зачем, почему так, а не иначе. Маньяк! С радостным смехом он вытирал мокрое от моей крови лицо и говорил мне, что я хулиганка, всего его испачкала. Я думала, что его воспоминания разрушат мою психику, как я ошибалась, одно дело просто воспоминания, другое дело почувствовать все это на собственной шкуре. Несколько раз мне казалось, что все, я сошла с ума, я начинала смеяться и уплывать в Тьму, в совой мир, где нет боли, но перед глазами вставали дети и я резко приходила в себя, плевала в лицо этому гаду и мысленно кричала этой твари: 'Не дождешься!'.

  Вы знаете, все таки человек не знает всех своих возможностей, вот и я не знала, что смогу выдержать хотя бы шестую ступень, но я выдержала, и не только шестую, но и десятую. Когда он понял, что я прошла все ступени, он так радовался, он прыгал вокруг меня и поздравлял с обретением статуса Повелительницы Боли, ну и себя поздравлял, он же создал меня, он мой учитель. А я висела и не верила, что все, все закончилось. Знаете бывает такое состояние, когда ты понимаешь, что все, но тебе уже не чего не нужно. С многими такое бывало. Вот и я так же. Вроде все, пытки закончились, я победила, но мне уже ни чего не хотелось, было какое-то отупение. Боль раненного тела ушла на задний план и во мне поселилась какая-то пустота, она медленно распространялась и поглощала звуки, ощущения, воспоминания. Я висела в ней уставшая и потерянная и ни как не могла собраться в кучу.

  Возможно я потеряла сознание, не знаю, но следующий кадр который я увидела это все та же комната, только изрядно разрушенная, двери в которую мы входили вообще не было, ее разнесло на маленькие кусочки, в комнате с десяток неизвестных мне мужчин, старающихся вообще не смотреть в мою сторону, и пепел вперемешку с пылью на полу. Кажется это вампир. Потом пришел звук:

  — О Боги! Что здесь произошло? — спросила какая-то женщина, только что вошедшая в комнату, потом кажется заметив меня, она испуганно вскрикнула и бросилась ко мне.

  — Не стоит, госпожа, ей уже не поможешь, — сказал один из тех кто бродил ко комнате.

  Женщина оказалась миловидная, с длинной светлой косой, и огромными зелеными глазами. На ней была мантия целителя расшитая синими нитями. Подбежав ко мне она в нерешительности остановилась, потом прикрыла глаза и резко распахнув их воскликнула:

  — Помогите мне! Она жива!

  — Что? — не веряще переспросил все тот же мужик.

  — Быстрее! — закричала целитель.

  Ко мне подбежали сразу несколько мужчин, один зашел сзади и стал ослаблять цепи, я стала медленно заваливаться вперед, сразу несколько рук подхватило меня и я дернулась от боли, а потом сознание стало уплывать, последнее что помню это слова целителя:

  — Дайте кто-нибудь плащ, быстрее!

 

 

  Я плавала в темноте, не было ни мыслей, ни ощущений, только темнота, которая укутывала меня мягким одеялом и согревала своим дыханием, но самое главное, что не было боли. Хорошо, что есть такие места, где можно спрятаться от боли. Как я раньше жила без тьмы? Без ее спокойствия и уверенности. Странно. Кто сказал что Тьма имеет только один цвет? Это не правда, в ней есть все цвета, но они темные намного насыщеннее чем при свете, я рисовала картины, хотя совсем не умею это делать, потом лепила зверушек. Со временем мне стало тоскливо и скучно и тогда Тьма создала мне полянку с высоким дубом и качели. Я так радовалась, как ребенок. Наверное несколько лет я только и делала, что качалась. Потом и это наскучило, тогда Тьма создала рядом с полянкой пруд с теплой абсолютно черной водой. Кажется, я не вылазила из воды столетия. Не знаю сколько проплавала, но вдруг я почувствовала зов. Он был еле слышен и в начале мне посчитала, что мне показалось. Но после пятого его 'прикосновения' моя память зашевелилась, пытаясь достучаться до меня и сказать что-то важное. Но зачем? Здесь так хорошо. Пусть зовут, не хочу откликаться. Зов становился все настойчивее, я лениво отмахивалась от него, не желая обращать на него внимания. Вдруг зов усилился в десятки, если не сотни, раз и хлестнул по мне только одним словом: 'Мама!'.

  Это простое слово зазвучало как набат в голове и стена, ограждающая мой разум от памяти, начала звенеть и трескаться. С падающими осколками стены в мой разум стали проникать обрывки памяти, некоторые с старалась отодвинуть от себя, некоторые наоборот притягивала, но вскоре стена не выдержала напора и рухнула, а меня затопили воспоминания и я закричала.

  Вдруг все резко прекратилось и я осознала себя. Я все так же была во тьме, но теперь мне совсем не хотелось здесь находиться, но я чувствовала, что тьма абсолютно другого мнения. Она не хотела отпускать меня, укутав меня в кокон из черных лент, она не давала мне двигаться, в моей голове раздавался ее шепот:

  — Останься. Тебе не нужно туда. Ты ни кому не нужна. Только со мной ты будешь счастлива.

  — Нет, я нужна своим детям, — крикнула я, — отпусти меня!

  — Тебя ни кто не любит. Ты одна. Тебя использовали и бросили, — уговаривала она, — а я буду тебя любить, как твоя мама. Я буду ласковая и нежная. Останься.

  — Отпусти! — сопротивлялась я, — Мне нет дела до них, но мои дети нуждаются во мне. Я благодарна тебе за то, что ты помогла мне, не дала сойти с ума, но теперь ты должна отпустить меня. Дети всегда уходят из под крыла своих родителей и ты должна меня отпустить, — я помолчала, обдумывая следующие слова, но все таки решилась сказать, — Я буду возвращаться к тебе, буду разговаривать с тобой. Я люблю тебя, но и своих детей я люблю. Я не могу сейчас остаться с тобой.

  В голове стало тихо, казалось, Тьма задумалась над моими словами.

  — Хорошо, — прошелестело в ответ, — я буду ждать тебя.

  Ленты растаяли без следа, а передо мной появилась узкая тропка ведущая к свету. В начале не уверенно потрогала ее ногой, вдруг развалиться от одного моего прикосновения, убедившись, что тропа не собирается исчезать, уверенно встала на нее и пошла. Понадобилось всего десять шагов и тьма растаяла, на прощание коснувшись моей щеки. Дрожащей рукой я прижала место ее прикосновения и тяжело вздохнула, было страшно. Я не знаю сколько провела с ней. Вдруг слишком долго? В вдруг я, действительно, уже никому не нужна?

  — Иди, — тихим шелестом пронеслось в голове и меня как будто толкнули в спину.

  Я пришла в сознание резко, без перехода, словно меня включили. Я без сознания и БАЦ — уже таращусь в деревянный потолок, странно это все как-то.

  Светло, скорее всего сейчас день. Пахнет точно также, как в доме Мариам: травами, настойками, едой и всякими реактивами. Интересно где я? Сканирование моего тела ни каких травм не показало, я полностью здорова, даже мышцы в отличном состоянии, ни какой дряблости, как-будто все это время занималась спортом. Тогда чего жду? Нужно встать и осмотреться. В начале медленно, ожидая головокружения, но, когда понимаю, что я его не дождусь, уже уверенно села на кровати и осмотрелась. Обыкновенная комната в деревянном доме. Кровать, шкаф, стул — вот и вся мебель. На подоконнике стоит кувшин, очень надеюсь что с водой. Встаю, в теле наблюдается, какая-то несвойственная ему легкость, подхожу к окну и беру кувшин, в нем действительно вода. Присасываюсь к горлышку, хорошо, ставлю пустой кувшин обратно и выглядываю в окно. Если судить по солнцу, то сейчас раннее утро, просто дом стоит на холме, поэтому лучи почти вставшего солнца так хорошо освещают комнату. Еще из окна заметила дворик, огромного сторожевого пса на цепи около крыльца, чуть ниже по склону забор и большие ворота. Увиденное никак не дало знать где нахожусь, одно точно раньше я здесь не была.

  От созерцания меня отвлек скрип открываемой двери, резко обернувшись я столкнулась с расширенными в шоке глазами мальчишки лет двенадцати. Вдруг он резко опустил взгляд в низ на мое тело, покраснел и пулей вылетел из комнаты. Я непонимающе посмотрела на себя и только тут заметила, что полностью обнажена. Быстренько добравшись до кровати, обернулась простыней, служившей мне одеялом и стала ждать гостей.

  Через минуту в комнату ввалился высокий взлохмаченный мужчина, с заспанным лицом и одетой только на одну руку рубашкой. Найдя меня взглядом около кровати он остановился, будто натолкнувшись на стену и выставил перед собой руки, одновременно плетя какое-то атакующее заклинание. В ответ я окружила себя щитом и сплела заклинание парализации. Больше все равно ни каких не знаю. С минуту мы простояли в молчании и без движения, потом мужик прочистил горло и спросил:

  — Вы кто? И где моя пациентка?

  — Меня зовут Оксана, — ответила я, — и не имею понятия о какой пациентке Вы ведете речь.

  — Она лежала на этой кровати, — кивнул в сторону моей постели мужик.

  — Ну значит я Ваша пациентка, — пожала я плечами.

  — Вы не можете быть ей, Оксана только вчера лежала в этой кровати куском мяса, — вспылил он.

  Я осторожно перевела взгляд на кровать, потом обратно на мужика и ответила.

  — Ну сегодня, минут десять назад, я очнулась на этой кровати.

  — Дааа? — как-то ошарашенно спросил мужик, но потом что-то вспомнив стал вновь вести допрос, — Но если Вы та Оксана, то у Вас должны быть черные волосы с рыжим отливом и карие глаза.

  — Ну тогда это точно я? — уверенно заявила я.

  Мужик с каким-то сомнением меня осмотрел и скептически уточнил:

  — Вы уверены?

  — Да я уверена. Вы что не видите какие у меня волосы? — начала возмущенно я, но посмотрев на его лицо остановилась и, дезактивировав заклинание, взяла прядь волос и поднесла к глазам.

  — У вас зеркало есть? — сипло спросила я.

  — Там, в моей комнате, — ответил мужик.

  — Показывайте, — скомандовала я, так и не отрывая взгляда от своих волос.

  Мужчина немного поколебался, но потом все-таки решился и повел меня в свою комнату. Споткнувшись о порог, я все-таки оторвала взгляд от волос и подняв подол своего одеяния последовала за лекарем. Только лекарь пахнет так, как пахнет этот мужчина, кстати довольно симпатичный. Комната оказалась практически рядом с моей, только на другой стороне коридора, немного правее. Пропустив меня в свою комнату, лекарь аккуратно прикрыл дверь и подошел к шкафу. Еще раз внимательно осмотрев меня с ног до головы он открыл дверцу шкафа и показал на ее внутреннюю сторону. Уже не обращая внимания на мужчину я уставилась в зеркало с меня ростом. Потом немного подумав, скинула простынь и покрутилась, даже ощупала себя, чтобы удостовериться что мне не привиделось. Спустя какое-то время мое внимание привлекли глаза, приблизившись поближе к зеркалу и оттянув веко я внимательно осмотрела радужку глаза, тяжело вздохнув сделала шаг назад и попыталась представить картину в целом.

  Мне тридцать пять, некоторое время назад я выглядела лет на двадцать пять, сказывается дар целителя, сейчас же мне с трудом можно дать даже семнадцать, шрамы пропали, как будто меня вообще никто никогда не рвал на части, это из плюсов. Из минусов это мои волосы и глаза. Они стали белыми, волосы полностью, а у глаз сохранились только черный ободок радужки и черные черточки внутри нее. В целом получалась очень жуткая картина. Радовало, что хоть брови все также черные, белые брови я бы не перенесла.

 

  Я смотрела на себя и никак не могла поверить, что это правда. Я минут десять теребила волосы, открывала и закрывала глаза, ощупывала себя, после того как я пятый раз ущипнула себя за попу, мой забытый свидетель кашлянул, но когда не отреагировала схватил меня за плечо и повернул к себе лицом.

  — Так хватит, — возмущенно начал он, — во-первых, оденьтесь, во-вторых, объясните, что все это значит.

  — Что значит? — переспросила я, — Что-что! Я седая! Вот что это значит. И шрамы пропали, и глаза выцвели, — принялась перечислять я, — Вы понимаете, что меня теперь даже родная мать не узнает, а уж дети и подавно. Ну ладно волосы я покрашу, а с глазами мне что делать? Что? Я Вас спрашиваю!

  Неожиданно для себя меня начала бить дрожь, голос повышался и повышался, в конце я вообще схватила дядьку за ворот его уж одетой рубахи и, тряся его как спелую яблоню, орала ему в лицо. Естественно ему это не понравилось, он сперва попытался спокойно со мной разговаривать, но меня понесло и я уже даже не слышала что несу, поэтому он начал отрывать мои руки от своей рубашки, а когда у него это не получилось, он схватил меня за плечи и начал трясти при этом громко пытаясь меня успокоить. У него получилось... ровно на тридцать секунд, а потом я заревела, отпуская все напряжение скопленное за эти несколько дней. Мужик на несколько мгновений опешил, а потом просто обнял меня и, что-то шепча мне на ухо успокаивающее, гладил меня по голове.

  Как ни странно, но обнимательная терапия помогла и уже через двадцать минут я полностью успокоилась. Пару раз глубоко вздохнув и удостоверившись, что по новой истерика не начнется, попыталась освободиться из крепких объятий лекаря. Тот кажется совсем не замечал, что я давно успокоилась и продолжал меня успокаивать. Подождав для приличия еще минуту и кашлянула. Реакции никакой. Еще немного постояли, вдруг я вспомнила, что не одета, и отбросила всю тактичность.

  — Можете меня уже отпустить.

  — Что? — не сразу отреагировал лекарь, — Ах да. Простите. Задумался.

  Я только скептически бровь подняла, это он меня так успокаивал. Круто.

  — Дайте что-нибудь одеть, — и немного подумав, — и поесть. Если можно.

  — Конечно, конечно, — ответил он, находясь уже практически полностью в своем шкафу, — Вот. Это должно быть Вам в пору.

  В руки мне он сунул комок разноцветной ткани и, стараясь не смотреть на меня, практически, выбежал из комнаты. Развернув полученное и найдя платье нормальным, вспомнила о нижнем белье. В куче, что дал мне лекарь, ничего кроме платья не было, поэтому я, завернувшись в простыню, подошла к двери и, аккуратно ее открыв, выглянула наружу. В коридоре никого не было. Взвесив все 'за' и 'против' решила одеть платье на голое платье, а потом уточнить у хозяина причитается ли мне еще что-нибудь к нему в комплект. На тумбочке около кровати нашла деревянный гребень, минут двадцать пыталась расчесаться. Бросив это неблагодарное занятие, кое-как заплела косу и, наконец, вышла из хозяйской комнаты.

  Решив идти на запах, не прогадала, пойдя на право, мимо двери в свою комнату и еще двух таких же идентичных, я оказалась в просторной кухне. У правой стены стояла огромная печь, слева длинный стол, на котором сидело двадцать парней в возрасте от десяти до восемнадцати. Когда я вошла, все разговоры резко прекратились и на меня обратились глаза всех присутствующих. Внимательно осмотрев помещение и не найдя в ней лекаря решила брать инициативу в свои руки, а то так я вообще умру с голоду. Решительно подойдя к печи и, найдя на ней три горшка, я по запаху определила что где находиться, выбрала для своего, давно не кушавшего, желудка, похлебку. Проверила еду на токсичность магией, потом налила, в стоящую на небольшом столике около печи глубокую тарелку, пару ложек, попробовала. Запах не обманул, похлебка действительно была вкусной. Не церемонясь, налила до краев, взяла ложку и села на самый край стола. За всем что я делала, наблюдали очень внимательно, я бы даже сказала с малой долей подозрительности.

  Когда я уже утолила первый голод и отправилась за добавкой, в кухню влетел мокрый и возбужденный лекарь. Не обращая внимания на сидящих за столом, он побежал дальше в коридор. Потом я услышала, как он резко остановился, немного помялся на месте и, резко выдохнув, постучал в дверь. Потом еще раз и еще. Наконец не выдержав, он постучал и заговорил. Голос был приглушенный, но думаю, разговаривал он со мной. Один из мальчишек открыл рот, что бы предупредить учителя.

  — Цыц! — резко и властно бросила я, парень быстро захлопнул рот и уткнулся в тарелку. Все остальные сделали тоже самое.

  А я задумалась. Это 'цыц' было каким-то не таким. Даже не знаю как объяснить. Ну очень властным, слыша моё 'цыц' хотелось подчиняться, опустить голову по ниже и молчать, пока не разрешат. Раньше я так говорить не могла. В моем 'цыц' явно слышалась сила, даже Сила, так. Я так задумалась, что пропустила момент, когда лекарь выбежал из коридора и остановившись около обеденного стола спросил:

  — Где она?

  Кто-то из парней, не поднимая на него глаз, ткнул ложной в мою сторону. Лекарь перевел взгляд и уперся в меня. Найдя меня спокойно жующей, он возмущенно запыхтел и засверкал глазами. Парни склонились еще ниже, ожидая бури. А мне что? Я такое видела, мне его грозный взгляд как слону дробинка. Поняв, что на меня не действует его фирменный взгляд, мужик открыл рот

  — Как мне Вас называть? — перебила я его и устало зевнула.

  Возмущение с него как ветром сдуло, на ее место пришли нерешительность и удивление.

  — Зовите меня Алекс, — наконец произнес он, после обдумывания.

  — Приятно познакомиться, Алекс. Давайте я сейчас доем, а потом мы с Вами поговорим, — предложила я.

  — Хм, нет уж. После того как поедите, Вы отдохнете, — ответил он, смотря мои попытки не уснуть за столом, — проснетесь поговорим.

  — Ладно, аааххх, уговорили, — пробормотала я, засыпая прямо за столом.

  Не помню как меня переносили, но проснулась я в той же самой комнате. Платье с мня не сняли и теперь оно было ужасно мятое. После нескольких малых бытовых заклятий и умывания я стала похожа на человека. На выходе из комнаты я столкнулась с Алексом. В руках у него был бумажный сверток. Смущенно потупив взгляд, он впихнул мне его в руки и пробормотав: 'Извините, утром забыл отдать. Жду в столовой', убежал. Проводив лекаря удивленным взглядом, все-таки решила посмотреть, что мне принесли. Там оказался комплект с бельем. Очень кстати. Переодевшись, я вышла в коридор. Алекс сидел за столом и нервно теребил рукав своей рубашки. Моего прихода он даже не заметил. Перешагнув порог комнаты и подождав несколько минут, привлекла к себе внимание кашлем. Алекс вдруг резко подпрыгнул, уронил лавку, оторвал пуговицу от рубашки и, как финальный аккорд, не удержался на ногах и рухнул прямо передо мной на колени. Я же могла только ошеломленно хлопать глазами.

  — Что-то с Вами не так. — вынесла я вердикт и тут же, не отходя, как говориться, от кассы, решила проверить Алекса на все известные мне виды магического воздействия, — Сидите. Я посмотрю.

  Увиденное заставило меня отпрыгнуть от него метра на три и выставить руки в защитном жесте. Не знаю, что случилось, но я стала видеть тончайшие структуры Души человека. Для неподготовленного человека это очень опасно, но я все-таки подготовлена. Просто представьте себе, что Вы видите яблоко, через некоторое время Вы смогли увидеть через тонкую шкурку яблока мякоть, ну это я так образно, и все время видели только так. Если сравнивать с человеком, то я раньше видела только верхние слои Души, так называемую Ауру, а сейчас вижу все ее 'внутренности'. Это как Вы резко увидите само яблоко, мякоть, семена в нем, червяка, всю его деятельность за последние три дня, ауру яблока, семечек, того же червяка и все это сразу. Представили себе? А ведь человек намного сложнее по структуре. Но это, конечно, не смогло бы привести меня в такой ужас, просто по ауре Алекса расползалось огромное желеобразное со множеством тонких и противных щупалец проклятие. В тот момент, когда я посмотрела на него, щупальца резко бросились на меня, но как я поняла из их поведения, они не могут пройти через мою защиту. Отдышашись от первого ужаса, решила посмотреть что же это такое. При детальном осмотре увидела многое, даже того, кто наложил это проклятие, что, если честно, раньше за ной не наблюдалось. Теперь я задумалась о себе и об изменениях произошедших со мной.

  В голове назойливо крутилась мысль, но поймать ее за хвост мне было сложно. Тогда я стала перебирать факты раз за разом прокручивая в голове события и тут мысль-понимание пронзила мой мозг. Так и захотелось крикнуть. Да еб твою мать. Короче, когда этот гребанный вампир проводил моей экзамен он пользовался не просто кинжалом, а кинжалом и одной из основных стихий магии Тьмой. Это привело к тому, что теперь мой второй Дар определился и выбрал естественно Тьму (столько времени провела рядом с ней). Отсюда и новые способности. Сейчас все поясню.

  Здешние маги делятся на магов шести основных стихий: Огонь, Вода, Земля, Воздух, Свет и Тьма. Сами магические способности называются Даром. Чаще всего Дар один, редко два, три или четыре практически не встречается, но если у мага два Дара, то обычно это стихии подходящие друг другу, например Вода и Земля, Огонь и Воздух, иногда бывает Огонь и Тьма, Земля и Свет. Очень редко встречаются маги с Дарами Огня и Воды, Земля и Воздух, но никогда Свет и Тьма. Такой маг практически сразу умирает. Думаю, Вы уже догадались какой мой первый Дар и чем мне это грозит. А на счет способностей, просто бывает, что Дары открываются не сразу, а постепенно. В то время, когда у мага открыт только один Дар, а второй спит, он не может полностью пользоваться своими способностями, Ну, например, не сможет полностью пользоваться своим резервом, строить некоторые заклинания. Вот и у меня такое было. В принципе для работы аптекарем мне моих способностей хватало, теперь же я могу стать полноценным целителем (если не помру). А глаза и волосы это от посвящения в Повелители Боли. Какие способности дает это звание сказать затрудняюсь, так как даже вампир не знал, но точно будет, а точнее уже есть, Сила голоса, и, кажется, должна быть Сила взгляда. Вот так вот.

  Но всю радость омрачало только мои Дары. По идее я сейчас должна корчиться от боли и судорог, в общем помирать, но то как я только что прыгнула на три метра... Короче, я в растерянности. От самокопания меня отвлек тихий стон от Алекса, когда я обратила на него внимание сразу же отбросила мысли о своей кончине и переключила все внимание на лекаря. Алекс валялся лицом в пол, а под ним растекалась лужа крови.

  — Эй! — закричала я, — Кто есть дома? Бегом в столовую. Алексу плохо.

  В первую очередь я попыталась перевернуть его на спину, чтобы он не задохнулся, сделать это оказалось неожиданно сложно. Только в этот момент я заметила какой Алекс высокий и крупный мужчина. Максимум, что я смогла, это повернуть лицо в сторону, оказалось, что кровь шла из носа. Приложив к нему оторванный подол своего платья, я попыталась понять, что же все-таки случилось. Заклятие наложенное на Алекса было очень интересным, накладывала его женщина от очень сильной обиды. Алгоритм заклятия очень прост, при первом появлении рядом с объектом женщины проклятие развертывается, оплетает ауру, потом пытается перекинуться на женщину, после чего создает ложное чувство любви. Пораженные мужчина и женщина теряют голову от счастья и страсти, тут же бросаются друг другу в объятия, после чего медленно и мучительно умирают. Только заклятие на меня перекинуться не смогло, поэтому Алекс в одиночестве страдал от вдруг появившихся чувств, но теперь заклятие пыталось съесть само себя, выжигая при этом огромный кусок ауры лекаря.

  Пока я вглядывалась в тонкие структуры в столовую вбежало несколько ребят от десяти до двенадцати. Самые младшие.

  — Что по старше никого нет? — раздраженно спросила я у них, когда мы все вместе пытались перевернуть Алекса.

  — Нет. Все остальные ушли в лес, мы дежурные, — ответил мне один с мальчишек.

  — Блин! Ладно несите большую простынь, будем его перетаскивать, — начала я командывать.

  Нужно отдать ребятам должное, они были дисциплинированы и исполнительны. Уже через пять минут Алекс лежал на простыни, а мы расположились по краям, придерживая ее.

  — Раз, два, взяли, — посчитала я.

  Первый рывок был слабый, этот лекарь был слишком большим. Нас хоть и было шестеро, но мы точно не донесем его до кровати, поэтому, выпрямившись, я осмотрелась и попыталась найти приемлемое решение. Кроме кухонного стола в голову не пришло не чего, но тут помог один мальчишка.

  — Нужно волокуши соорудить и так... ну... тащить..., — парень совсем стушевался под нашими взглядами и поник.

  — Молодец! Хвалю! Теперь все быстренько тащим, то что может помочь, — распорядилась я.

  Еще через пять минут мальчишки принесли несколько досок и веревок, пока они делали волокуши я пыталась снять заклятие. Мне удалось только оторвать несколько ее щупалец, когда мальчишки рапортовали о готовности и мы тронулись. Я хочу Вам сказать, таскание тяжеленного мужика, то еще удовольствие. Наконец, мы доперли его до комнаты, потом в комнате с огромным трудом смогли таки переложить его на кровать. Я уселась рядом с ним и одновременно с копанием в проклятье, раздавала указания.

  — Зелье восстановления, среднее и сильное зелья исцеления, чистую ткань, чтобы остановить кровь, теплую воду, сбор расслабляющих трав. Бегом! — мальчишек как ветром сдуло. Орлы.

  Все свое внимание теперь я отдала проклятию, на периферии сознания я замечала мельтешения, мальчики приносили мне указанное, кто-то приложил к лицу Алекса тряпку, пытаясь остановить кровь, кто-то вытирал ему тело, все это прошло без моего участия. Я старалась пользоваться только силой Света, так как боялась, что убью себя, но проклятие не отступало и даже огрызалось на мои действия, расползаясь все на большей и большей территории. Я увеличила силу так, что в обычном зрении меня и Алекса окружили толстые яркие канаты, состоящие из одного лишь света. Ни чего не получалось. Мою душу стали терзать сомнения, мне совсем не хотелось умирать сейчас, я еще хотела увидеть своих детей. Но так же я понимала, что если не сделаю всего что могу для своего пациента, то просто не смогу жить спокойно. Когда проклятие начало пульсировать, я поняла, что времени больше терять нельзя, мысленно попрощавшись с детьми и попросив у них прощения я позвала Тьму.

  Если Свет это что-то теплое и чуть колючее, то Тьма это мягкое и чуть прохладное. При первом соприкосновении с Тьмой Свет брызнул во все стороны, я приготовилась к боли, но ее не было. Тьма спокойно оплетала канаты Света, при этом и обе Силы пульсировали в такт моему сердцу, и создавала свои. Почувствовав прикосновение моего второго Дара в переплетении с первым проклятие стало съеживаться, практически без последствий отпуская нити Души. Вот она очередная способность Повелителя Боли. Даже как-то... Короче я в шоке. Вот проклятие превратилось в небольшую точку на его груди, оплетя свои руки Стихиями я взяла в руки оставшейся комочек и, резко сжав руку, испепелила его.

  В этот же момент Алекс сделал первый глубокий вздох и попытался открыть глаза. Быстренько втянув в себя жгуты, положила руку на ему на грудь.

  — Лежи.

  — Что происходит? — растеряно пробормотал мужчина, — Где я?

  — Ты у себя в комнате, — начала отвечать я, — на тебя наложили проклятие. Мерзкое хочу тебе сказать. Кто наложил расскажу потом, сейчас на вот попей, — всунула я ему под нос скляночку с зельем, взятую мною с тумбочки, -Вот молодец! Теперь вот это, — под носом у него теперь оказалась вторая баночка, — Все. Теперь спи.

  — Но..., — стал возражать лекарь, но зелье восстановление подействовало быстрее, чем он смог сформировать предложение, и вот уже тихое мирное посапывание раздается от него.

  Еще раз проверив состояние Алекса и убедившись, что с ним все в порядке я обратила внимание на мальчишек. Все пятеро стояли по стеночке с широко раскрытыми глазами и ртами. Да мальчики это было что-то. Я сама в шоке.

  — Ну? Отмирайте давайте. Вашему учителю нужно покушать приготовить, — попросила я.

  — Это... что это было? — наконец отошел один из них.

  — Что именно? — решила уточнить я.

  — Ну... в начале свет, потом тьма. Так же не должно быть. Ведь правда? — как-то даже просительно узнавал он.

  — Кто тебе это сказал?

  — Ну как же. Все говорят, — как то потерянно развел он руками.

  — Даже если ты этого не видел, это совсем не значит, что этого нет. Понятно, — после того как все кивнули, я попросила, — А теперь обещайте мне, что никто из вас никому не расскажет об увиденном здесь.

  — Но..., — начал один из них.

  — Ты знаешь что со мной сделают, когда узнают обо мне сейчас? — серьезно спросила я.

  — Э... нет, — ответил парень.

  — Вот и я не знаю, но думаю разберут меня на составляющие, чтобы посмотреть как такое получилось, — грустно ответила я.

  — Хорошо. Обещаю, что никогда и никому не расскажу об увиденном, прочувствованном мною сегодня в этой комнате, — уверенно поклялся он.

  — Спасибо, — благодарно кивнула я, — А вы? Вы хотите мне жизни подопытной мыши?

  Мальчишки сомневались, им страсть как хотелось рассказать об увиденном, но я совсем не хотела для себя такой жизни, а самое главное для своих детей, поэтому в первый раз использовала Силу голоса.

  — Ну! Быстро!

  Через минуту все поклялись и я со спокойной душой, попросив мальчишек убраться, и накормить своего учителя, когда тот проснется, пошла спать.

  'Что-то, в последнее время, я слишком много сплю'.

  Первая посетившая меня мысль, после того как я наконец-то смогла открыть глаза. Потянувшись всем телом, провела ревизию организма. Все было хорошо, даже отлично. Кажется, когда я вчера воспользовалась Тьмой, помогло моим Дарам найти 'общий язык', потому что сейчас они совместно пытались что-то изменить в моих каналах ауры. Пока не знаю хорошо это или плохо, но скорее всего хорошо. Приведя себя в порядок, отправилась к своему пациенту. Алекс лежал на кровати нежно обняв подушку и спал. Будить его я не стала и проверила так. Почти все в норме, некоторые каналы ауры были обожжены проклятием, если сейчас оставить все как есть, в дальнейшем у него будут проблемы с использованием Дара. Только для лечения придется его разбудить.

  — Просыпайся давай, спящая красавица, — я потрясла его за плечо, однако Алекс никак не реагировал на меня, — Эй, ты чего? Просыпайся!

  Наконец он стал мычать что-то невразумительное и отмахиваться от меня руками. После того как он чуть не заехал мне по лицу рукой, я разозлилась и бросила в него среднее бодрящее заклинание. Через секунду лекарь сидел на кровати с вытаращенными глазами.

  — Что? Где?

  — В Караганде, -огрызнулась я, — Как себя чувствуешь?

  — Хорошо... нет что-то не так, а что никак не пойму, — задумчиво пробормотал он.

  — Зато я поняла. Давай ка сейчас я тебя подлечу и пойдем завтракать, — предложила я.

  — Хорошо. А что случилось то? — спросил Алекс удобно устраиваясь на подушках, — А то я если честно почти ничего не понял.

  — Да баба какая-то на тебя заклятие навела, точнее проклятие, — начала я, тоже устраиваясь по удобнее, — да такое мудреное. Так давай сейчас помолчим. Потом расскажу.

  — Ладно, — совсем неохотно согласился мой больной.

  Я сосредоточилась, призвала Дары, скручиваясь в черно-белый канат, силы стали медленно менять цвет на золотой и вот перед моим взглядом пристал, раз в пять толще чем обычно, канат Целительной Силы. Не буду рассказывать, как пыталась оживить и оздоровить обожженные каналы, лучше объясню как получилось что Дары объединившись стали золотыми. Как мне объясняла Мариам, еще в первые годы моего обучения, Целитель — это не отдельно стоящий вид магов, это как-бы человек с определенным состоянием души. Любой маг может стать целителем, какой-бы стихией он не владел, различаться будет лишь его сила воздействия на пациента. Любой дар при преобразовании в Целительную Силу, приобретает золой цвет. Иногда даже простой человек, не маг, мог стать целителем, правда при этом он пользовался собственной аурой, лишая себя жизненной энергии. Такие люди как правило долго не живут, по понятным причинам, поэтому таких людей стараются посвятить Богине Исцеления Омелии, чтобы такой человек мог заимствовать Силу.

  После того как я закончила, мы отправились в столовую. Дежурные по кухни принесли нам горячего компота и бутерброды с маслом и сыром. Съели мы все, я даже порывалась попросить добавки, но потом все-таки заставила себя успокоиться и не наедаться. Пока ели, рассказала Алексу все, что узнала о снятом мною проклятии. После чего он долго ругался на драконьем, видимо считая, что я этот язык не знаю. Ну в принципе язык редкий, его можно понять, поэтому пришлось сделать вид, что не поняла ни слова, хотя очень хотелось засмеяться, особенно, когда он описывал в какой позе будет 'этой дуре косолапой' объяснять, что она очень и очень плохо поступила.

  Когда, наконец, он успокоился в комнату влетела куча взрослых взволнованных парней. По всклоченным волосам, по веткам, застрявшим в швах одежды и за ушами, по грязным ботинкам, по репейникам то там то сям встречающимся на одежде, по огромным рюкзакам за спиной, с торчащими из них пучками трав, а самое важное по вопросам которыми засыпали Алекса я поняла, что это его старшие ученики, ушедшие вчера в лес за ингредиентами.

  — Учитель, что с Вами?

  — Учитель, Вы живы?

  — Нам только что сообщили, учитель.

  — Стоп! — прекратил весь этот балаган лекарь, — Чего разорались. Нормально все со мной. Идите лучше приведите себя в порядок и с содержимым своих рюкзаков разберитесь, а то все испортиться. Потом поговорим, — потом повернулся в мою сторону и как бы извиняясь пробормотал, — Дети.

  Я только кивнула, прекрасно понимаю. Вспомнила о детях, стало грустно, но на повестке повис еще один вопрос, даже два или три, именно их я и задала.

  — Алекс, скажи пожалуйста что произошло-то со мной.

  — Ах, да. Забыл. Извини, — и собравшись с мыслями стал рассказывать, — Я всего не знаю, я просто лекарь у которого тебя оставили, но кое-что все-таки знаю. Так вот, тебя, на сколько я знаю, освободили от плена, привезли тебя просто в ужасном состоянии. Тебя везли в Турим, город тут неподалеку, но целитель отряда, который тебя привез, решил что тебя уже не спасти, поэтому они оставили тебя тут умирать. А ты вот...

  — Я не поняла. Меня тут бросили, а сами они уехали что ли? — справедливо возмутилась я.

  — Ну да, только не злись. Ты и в правду умирала, на лечение не реагировала, даже целительскую силу отталкивала от себя. Я вообще такое в первый раз встречаю, а потом БАЦ! Утром уже здоровая, — ошеломленно закончил Алекс, кажется до него только что все дошло.

  — Да? Странно. И долго я тут провела? — задала я самый важный для меня вопрос.

  — Да нет. Всего-то неделю. Да еще, кажется, в пути Вы тоже были неделю. Считай.

  — Значит две недели, — задумчиво пробормотала я, — это нормально. Когда я смогу уйти? И в какую сторону мне нужно двигаться, что бы добраться до Окилима? — задан был мной второй по важности вопрос.

  — Ну точно не знаю, но от сюда где-то недели две на лошади, — немного подумав, ответил лекарь, — я смогу отвезти тебя до Турима, а там может в караван какой наймешься.

  — Интересное предложение. Ты когда собрался в город?

  — Давай завтра с утра. Сегодня у меня одно дело на рисовалось, — сжав кулаки, предложил Алекс.

  — Договорились, — согласилась я, — а теперь пойду еще посплю. Что-то я никак не высплюсь.

  — Ну так... за одну ночь полностью выздороветь и без последствий? Спи иди.

  — Ну ладно до вечера, — попрощалась я, уже практически дойдя до своей комнаты.

  Вечером я проснулась снова не выспавшаяся, но поесть и по мыться хотелось сильнее чем спать, поэтому пришлось вставать. В столовой один из учеников Алекса сказал где можно было его найти, но я не пошла к нему пока хорошенько не поела, а потом он сам пришел. Увидев меня опять с полной тарелкой еды, ухмыльнулся и предложил баню. На баню я согласилась, выпросив у него с верху еще краски для волос. После бани я чистая и сытая, с крашеными в черный цвет волосами еще раз поела, уже со всеми, после чего отправилась спать. Завтра придется рано встать. Пора к детям.

  Утром меня разбудил Алекс стуком в дверь. Просыпаться совсем не хотелось, но пришлось. Мы быстренько перекусили и вышли во двор. Во дворе нас ждала телега с запряженной в нее лошадью, несколько парней загружающих на нее ящики. Пока я зевала и старалась взбодриться, ко мне подошел один из мальчишек с которым мы лечили Алекса и вручил мне мешок. Осмотр показал, что в нем находилось все необходимое для дальней дороги, а я ведь даже об этом и не подумала, так торопилась к детям. Потом подошел еще один мальчик принес мне котомку с едой и бурдюк с водой. Хорошо есть Алекс, а то я с голоду померла бы по дороге. Закинув вещи в телегу я осмотрелась, лекарь нашелся около группы мальчишек, он им что-то обстоятельно объяснял. Мальчишки с серьезными выражениями на лицах слушали и кивали, правда в задних рядах была парочка которая прятала улыбки. Чувствую приедет он обратно, а тут Мамай прошел. Если кто не по хуже.

  Старшие парни как раз заканчивали погрузку ящиков, когда меня окликнул Алекс.

  — Оксана, доброе утро. Как ты?

  — Нормально, только спать хочется, — слова я подтвердила смачным зевком.

  — Ничего, в дороге отоспишься. Вот, — полез он в карман брюк, — это тебе оставили твои попутчики. Сказали на лечение. Только я же тебя не лечил, так что они твои, — в руки мне сунули приличного размера кошель.

  — Ух ты, — оценила я заботу о своем здоровье, — спасибо, но я все таки у тебя жила, объедала.

  — Возьми, ты мне вообще-то жизнь спасла, — тонко улыбнувшись отказался он.

  — Ладно уговорил. Спасибо еще раз. За все спасибо. За еду, одежду. Я бы сама и не вспомнила, — смущенно поблагодарила я.

  — Ну когда тебе, ты же все время спишь, — подколол он, — но вообще я тебя прекрасно понимаю, ты так много пережила.

  — Брось. Я просто сильно хочу к детям, все остальное в голове не укладывается. Пока мне кажется, что это все было не со мной, — призналась я.

  — Такое бывает при сильном стрессе. Я бы посоветовал тебе остаться еще на пару деньков, но ты откажешься.

  — Откажусь, — согласилась я.

  — Вот тебе еще успокаивающее. Сама знаешь откат придет и лучше быть к нему готовым, — в руку мне всунули флакон с темно-фиолетовой жидкостью.

  — Спасибо.

  — Ладно пора ехать.

  — Пора, — кивнула я.

  Оказалось, что на улице перед воротами стояли еще две телеги, парни равномерно распределились по ним, Алекс сел со мной. Оказалось, что дом Алекса находиться на самой окраине деревни и по отношению нескольких встречных людей к нам поняла, что к лекарю здесь относятся уважительно. Каждый встречный уважительно кивал и желал доброго пути — это о много говорило. Некоторое время мы ехали в молчании, потом лекарь спросил:

  — Какая-то ты сегодня молчаливая.

  — К детям хочу, — с тоской отозвалась я.

  — Аааа, ну ничего. Скоро ты их увидишь, — пообещал Алекс.

  — Поскорей бы.

  И снова тишина, разбавляемая только шепотом ветра, всхрапыванием лошадей и скрипа колес. В какой-то мере я наслаждалась ей, но этот неугомонный все рвался поговорить.

  — Расскажи, что с тобой случилось, — попросил он.

  — Зачем? — удивилась я, — Ты и сам все прекрасно знаешь.

  — О чем ты? — вроде как удивился он, — От куда я должен знать, что с тобой приключилось?

  — Ой, Алекс, не нужно. Вот никогда не поверю, что меня, главного свидетеля, оставили на попечении простого лекаря случайно попавшегося на дороге. Потом твои атакующие заклинания, лекарей не учат воевать, только лечить, значит ты учился в академии, но тогда ты просто не можешь быть просто целителем, от сюда вывод: не так ты прост, как хочешь показаться. Я конечно дура, но не совсем, — в ответ Алекс нахмурился.

  — Я не...

  — Хватит, — перебила я его, — не нужно. Я не вчера родилась. Конкретно скажи, что хочешь узнать, все что знаю расскажу.

  Кинув на меня хмурый взгляд, Алекс поджал губы, потом приняв решение, спросил.

  — Что ты знаешь?

  — Многое, — я потянулась, — эта скотина когда меня пытала много разговаривала, — ну не буду же я самом деле рассказывать как было дело. Мне тогда точно каюк, вопросами замучают.

  — Понятно, — пробормотал он и начал вести опрос.

  До самых стен города он засыпал меня вопросами. Очень сложно было рассказывать так, чтобы он не заподозрил как мне достались эти знания. Самое удивительное, что, когда я отвечала Алексу, заметила, что все воспоминания вампира стали для меня как свои. Это было странно, как будто это я прожила все эти годы. Радовало, что мои мысли не были такими же расчетливыми и мерзкими, но опыт мне прибавился просто колоссальный. Заплатив за телеги и людей, мы въехали в Турим. Город как город. Точно такие же я видела и в первое моё путешествие. Куча народа при входе: нищие, крестьяне с товаром, лоточники, стражники, ворьё и всякие разные темные личности. Все как обычно. Мы, не сворачивая, ехали по главной улице, практически до самого центра, и только, когда первая телега стала останавливаться, в голове появился очень интересный, но не очень важный вопрос. Немного подумав, я все же решилась спросить у лекаря.

  — Алекс, скажи, а Вы не знаете, как я попала к своим похитителям? А то странно как-то, я точно помню, что, когда очнулась, была уже в замке и моё сотрясение явно указывало на что били меня сутки, может чуть больше, назад, а ты говоришь, что в пути мы, пока не достигли тебя, были неделю. Как то не сходиться, — выпалила я.

  — Мы сами ломаем голову над этим, — тяжело вздохнув, ответил мужчина, — мы просто теряемся в догадках. Постой, а вампир про это не рассказвал?

  — Нет, — покачала я головой, немного подумав, — он говорил, что ему вечером сказали, что везут заложницу, а ночью я уже была в замке. Как я там оказалась он не знал.

  — Ты уверена? Может он просто не говорил, — уточнил Алекс, останавливая телегу около аптеки.

  — Уверена, — кивнула я, — он как-то обмолвился, что его очень занимает этот вопрос, — немного подумав, я тихо проронила, — Плохо.

  — Почему? — не понял лекарь.

  — Потому что это означает, что есть кто-то еще, очень могущественный и сильный, кто-то кто смог перебросить меня с одного места на другое за очень короткий промежуток времени и остаться при этом в тени. Даже вампир не знал о его существовании. Это плохо, — объяснила я и спрыгнула с телеги.

  Алекс молчал, на его лбу пролегла глубокая складка, было видно, что он о чем-то сосредоточенно думает и эти мысли ему очень не нравяться.

  — Действительно плохо, — наконец отмер он и тоже покинул транспорт.

  Через минуту, отдав указания парням о разгрузке, мы входили в аптеку. Встретил нас молодой парень лет двадцати, короткие волосы цвета соломы торчали у него во все стороны, на симпатичном лице было море веснушек, а глаза сияли как два изумруда. Скорее всего парень полукровка. Увидев нас, он широко улыбнулся и поздоровался.

  — Здравствуйте, господин лекарь. Очень рад Вас видеть. Проходите, сейчас я позову отца, — после чего скрылся за неприметной дверью.

  Мне же он просто кивнул, хотя, если честно мне было все равно, мою голову занимал один важный вопрос: 'Как скрыть цвет глаз?'. Перебирая все свои знания, я пыталась найти способ затемнить радужку, но кроме магии иллюзий в голову ничего не приходило, а я ей не владела. Обдумав все за и против, решила все таки найти лавку магов и купить амулет с настраиваемой иллюзией. Опять траты. Тем временем, пока я придумывала способ добраться до детей без проблем, в торговый зал вошел высокий мужчина на вид лет на сорок, но кто нас магов поймет, с длинной, практически до пояса, огненно рыжей косой. Я так удивилась, увидев у мужчины такие красивые волосы, что открыла рот и не сразу обратила внимание на его зеленые глаза и острые уши. Кинув на меня быстрый взгляд и, кажется, поставив меня в один ряд с ненормальными эльфоманками, эльф еле заметно скривился и перестал обращать на меня внимание.

  — Добрый день, Алекс, — зазвучал его голос, — рад видеть тебя у себя.

  — Добрый день, Энтениэль, — ответил лекарь, — рад видеть тебя в добром здравии.

  Они церемонно поклонились, немного постояли с постными лицами, а потом весело улыбнулись и обнялись.

  — Привет дружище!

  — Привет!

  Тот факт, что эльф и человек дружат меня не удивил вовсе. Если уж у светлоликого есть ребенок от человеческой женщины и он даже его воспитывает, то он точно не может относиться к нам, к людям, плохо. Поэтому, пока они обнимались и здоровались, я пыталась составить план своих дальнейших действий. Итак:

  1. найти лавку магов и купить амулет;

  2. найти караван отправляющийся в нужную мне сторону или близко к ней и договориться о моей транспортировке;

  3. найти оружейный магазин и купить себе кинжал в дорогу.

  Так вроде все, что-то я забыла, но вот что? Я мысленно перетряхивала все имеющееся у себя и пыталась понять чего не хватает, но безрезультатно.

  — Оксана! — окрикнули меня, я подняла голову и посмотрела на встревоженного Алекса и спокойного эльфа.

  — Да?

  — Что с тобой? Я уже пять минут тебя зову.

  — Прости, Алекс, задумалась, — повинилась я, — а что ты хотел?

  — Я хотел познакомить тебя со своим другом. Вот Энтениэль, это моя пациентка Оксана. Оксана познакомься это мой друг Энтениэль, — представил он нас.

  — Приятно познакомиться, — кивнула я, чем похоже удивила эльфа.

  — Приятно познакомиться, — задумчиво пробормотал он.

  — Ну вот, раз все знакомы, поговорим по делу. Энте, я привез тебе травы по списку, потом посчитаешь, мне сейчас нужно помочь Оксане устроиться в караван, — начал лекарь, но я его перебила.

  — Стоп, в начале мы должны найти лавку магов и купить мне амулет.

  — Зачем, — не понял Алекс.

  — Для того что-бы спрятать мои глаза.

  — Зачем прятать твои глаза?

  Я смотрела на удивленного мужчину и не могла понять он издевается или просто такой забывчивый.

  — Ну вообще то они у меня белого цвета.

  — Да?

  — Да? — в один голос спросили и Алекс и эльф.

  Нет ну может Энтениэль и не заметил, но Алекс как мог забыть.

  — Да, — ответила я.

  Мужчины синхронно подвинулись ко мне и вгляделись в мои глаза, через мгновение оба отшатнулись и удивленно выдохнули.

  — Вот это да, — пробормотал Алекс.

  Я смогла только удивленно поднять бровь. Что это сейчас такое было?

  — Не поняла? Алекс ты чего? Ты же прекрасно знаешь, что я очнулась с белыми глазами, — спросила я.

  — Я? — удивился тот, — Ты что-то путаешь, я помню... точнее не помню... я... короче не знаю я какие у тебя были глаза.

  Сказать что я удивилась, это ни чего не сказать. Прекрасно же помню как он говорил о моих глазах и волосах, а тут в несознанку идет. Стоп, а может быть...

  — Ну ладно забудь, — махнула я рукой.

  Энте и Аленк как-то заторможено проводили взглядом мою руку, замерли, а через мгновение встряхнулись как ото сна и Алекс как ни в чем не бывало продолжил.

  — Ты не знаешь есть в городе караваны?

  — Смотря куда, — ответил эльф, — вроде стоит парочка, но они в разные стороны идут. С начальниками караванов говорить нужно. Они, кстати остановились в трактире, что в центре.

  — В 'Зеленой Утке' что ли?

  — Да, именно в нем.

  Они еще что-то обсуждали, а я еле сдерживала себя, чтобы не улыбнуться. Еще один подарочек от вампира, пока приносит мне только плюсы, а то мне совсем не хочется, каждый раз объясняться, почему у меня глаза такого странного цвета. Волосы конечно придется постоянно красить, но от них так просто взгляд не отведешь. Тут я вспомнила что забыла, пришлось снова перебить Алекса.

  — Прости Алекс, мне нужен походный набор лекаря и малые инструменты для приготовления зелий, а то мое оборудование утеряно.

  — Ага, точно. Сам хотел тебе предложить и забыл, — и уже к эльфу, — У тебя есть?

  — Да есть, сейчас Мир принесет, — через пятнадцать минут мне принесли все, что просила, отдав за товар почти десять золотых, я стала счастливой обладательницей вещей, необходимых каждому аптекарю. На скидку, которую для меня выбил Алекс, мне вручили сумку со множеством кармашков, в которой можно было хранить огромное количество трав и не бояться, что они смешаются. Перекинув сумку на манер почтальона и сложив в нее травки которые утром мне дал Алекс, я приготовилась уходить. Долго мужчины прощаться не стали и договорившись встретиться сегодня вечером, расстались. Выйдя на улицу, мы отправились в трактир 'Зеленая Утка'.

  Трактир оказался совсем не далеко и встретил нас шумом, громким смехом и визгами молоденьких подавальщиц. В зале было так много народу, что некоторым индивидуумам пришлось есть около стойки 'бара'. Немного пьяные типы в боевом облачении пытались приставать к девчонкам, разносящим кувшины с вином, однако местные 'официантки' резво уклонялись от объятий и шлепков ни разу не уронив ни одного подноса. Я даже позавидовала такой юркости. Вот это опыт! Войдя мы не останавливаясь прошли к барной стойке, там Алекс сразу обратился к хозяину.

  — Привет, Смир. Как дела? Как дело?

  — Отлично, Алекс. И тебе не хворать, — басовито ответил мужчина, не отрываясь от протирания бокалов.

  — Что-то ты не весел? — участливо спросил лекарь.

  — А чего радоваться? Последние караваны, теперь только через два месяца будут новые, — все также ответил Смир.

  Мне поплохело, Алекс нахмурился, а Смир заметив такую реакцию заинтересовался

  — Что такое?

  — Да мне вот нужно девушку в Окилим отправить как можно быстрее, — почесав затылок ответил Алекс.

  — Ооо, Вам просто несказанно повезло, оба каравана идут мимо Окилима. Правда разными дорогами, но туда. И могу посоветовать купца Лума, он хоть еще и не дослужился до кора, но у меня вызывает намного больше доверия нежили кор Адамик, — с легкой улыбкой посоветовал хозяин таверны.

  — Правда? — с сомнением отозвался Алекс, — Ты уверен?

  — Я хотя бы раз тебя обманывал? — немного возмущенно отозвался Смир.

  — Нет, — признал Алекс.

  — Тогда больше так не говори.

  — Прости. Все таки девушку отправляю, — попытался объяснить лекарь, а я с все возрастающим удивлением смотрела на него и пыталась понять: это сейчас специально для трактирщика спектакль или он действительно забыл что мне уже почти тридцать шесть и, имея двух детей, я просто не могу быть девушкой.

  Тем временем Смир объяснил где искать нужного нам человека и мы отправились по указанному маршруту. Наш путь лежал на второй этаж, это понятно: в таком шуме есть не возможно. Пока мы поднимались по ступенькам, решила узнать у Алекса почему трактир называется именно зеленая утка.

  — На сколько я помню, — начал вещать лекарь, — еще отец Смира построил этот трактир, и когда строительство закончилось а долго задумался над названием для своего детища. А тут его детки, и Смир в том числе, стащили у соседки, вредная была старуха, утку, ну обыкновенную такую белую, и выкрасили ее Тимиром, ну ты знаешь трава такая...

  — Знаю, — уверила я его.

  — Ну так вот, хотели они ее значиться, старуху то есть, попугать, а утка сбежала. И вот сидит на ступенях отец Смира, думает как бы назвать трактир, выпивает с горя, потому что все названия ему не нравяться, а тут утка эта по улице бежит. Он думал все спился. Как он потом лупил Смира, как самого старшего. С тех пор кстати отец его и не пил, а трактир назвали 'Зеленая утка', — улыбаясь закончил рассказ Алекс.

  — У меня сложилось такое впечатление, что ты сам в этом участвовал, — прищурившись прошептала я.

  — Хм, — загадочно улыбнулся лекарь, — Кто знает? Кто знает?

  — Ну ты даешь, — рассмеялась я.

 

  ⇒ Поднявшись на второй этаж и пройдя немного по коридору, мы остановились около двери, как две капли похожей на все остальные на этаже. Алекс поднял руку, для того чтобы постучать, но вдруг остановился и повернулся ко мне.

  — Говорить буду я, — категорично заявил он.

  — Чей-то вдруг?

  — Потому что так надо.

  — Да щас, — возмутилась я, — а вдруг ты про меня гадости начнешь говорить.

  — Нет, я просто скажу, что ты лекарь. Ну, чтобы тебя точно взяли, — пояснил он.

  — Ты собираешься врать? — удивилась я.

  — Да, — и пока я не открыла рот для возражений, протараторил, — а иначе, тебя вообще не возьмут.

  — Почему меня не должны брать, я же заплачу за проезд, — не поняла я.

  — Ой, блин, Оксана, — закатил глаза он, — я хотел, чтобы ты вообще не чего не платила и даже заплатили тебе.

  — Зачем? — чето я сегодня туплю.

  — Чтобы ты деньги лишний раз не тратила.

  Я немного обдумала его предложение и поняла, что не хочу никому врать. Поэтому отказалась.

  — Знаешь, это конечно хорошо, что ты заботишься о моих финансах, но я против вранья. Лучше уж потратить некоторое количество средств, но жить с чистой совестью.

  — Но почему?

  — Потому что не красиво, это раз. А два, вдруг на них разбойники нападут? И чего я буду делать?

  — Поможешь. Только не говори, что Мариам не учила тебя оказывать первую помощь.

  — Учила. Но я не получила диплом лекаря. Я всего лишь аптекарь. Вот если им нужен аптекарь в караван тогда ладно, а врать я не буду, — заявила я.

  — Как хочешь, — махнул он на меня рукой, — ты сама, из-за своего правдолюбства, только что лишись очень денежного места.

  Я только открыла рот, чтобы ответить, но меня перебил низкий мужской голос от двери.

  — И только что ее правдолюбство помогло ей найти работу лекаря в моем караване.

  Мы с Алексом, абсолютно забывшие, что стоим около двери повернулись на звук голоса. Голос принадлежал невысокому мужчине лет тридцати, мощной комплекции, одетого в дорогой купеческий кафтан. Глаза у мужчины хитро поблескивали, а в густой бороде чувствовалась ухмылка. Похоже он весь наш разговор слышал.

  — Здрасте, — выдавила я.

  — Добрый вечер, — кивнул мужчина, — Вы ко мне. Проходите. Не стойте на пороге.

  — Спасибо, — отмер Алекс.

  Войдя в комнату, мы присели на предложенные нам стулья, купец удобно расположился на кровати. Так же в комнате оказалось двое мужчин при оружии и в форме, скорее всего телохранители. Интересно, чего они в комнате то делают? Обычно около дверей в коридоре стоят. Ну ладно не мое дело. Пока я разглядывала сурового вида мужиков Алекс заговорил.

  — Добрый день, господин Аморк. Меня зовут Алекс, а мою спутницу Оксана, — начал он, — По воле случая Оксане необходимо попасть в Окилим, и нам сказали, что Вы направляетесь с караваном туда же. Мы хотели бы попросить Вас взять Оксану с собой.

  — Угу, — кивнул купец, — понятно. Возьмем. Что насчет работы лекаря.

  — Вообще-то я аптекарь, — сказала я, — у меня нет диплома Лекаря.

  — Я слышал, — улыбнулся он, — но я так поражен Вашей честностью, что решил взять Вас лекарем.

  — Угу, — кивнула я, — так я Вам и поверила.

  Купец, только бровь поднял, а Алекс тяжело вздохнул, взглядом показал купцу, как ему со мной тяжело, и закатил глаза к потолку. Я только фыркнула на эту пантомиму и продолжила.

  — Вот никогда не поверю, что какой-либо купец возьмет к себе аптекаря на должность лекаря, просто из-за его правдолюбства.

  — А Вы умная, — заметил купец, — а правда в том, что я хорошо знаю Вашего учителя, Мариам, и знаю, какие специалисты выходит из под ее руки. Так что я думаю Вы прекрасно справитесь с этой должностью.

  — Ладно, — согласилась я, немного подумав, — на каких условиях.

  Купец довольно улыбнулся, помолчал, обдумывая, и задумчиво так начал считать вслух.

  — Ну Вы едете только до Окилима, дорога две с половиной недели, получается два золотых.

  — Грабеж, — бросила я и начала объяснять загибая пальцы, — во первых, аж две с половиной недели пути, во вторых куча народу, в третьих мне нужно прикупить некоторое количество зельев первой необходимости, потом перевязочный материал, и только два золотых. Десять, никак не меньше.

  — У нас все есть, осталось от ушедшего лекаря, так что ничего покупать Вам не нужно. Так что две золотые монеты, — ответил купец.

  — Ну раз все есть, тогда пять.

  — Вы вообще-то не лекарь, а всего лишь аптекарь, так что две, — спорил со мной купец.

  — А ставка аптекаря полторы золотых монеты в неделю, — не соглашалась я, — а я буду работать лекарем, значит мне нужно прибавить, поэтому шесть.

  — Что? — воскликнул купец, — только что было пять.

  — А будете спорить будет не семь, а восемь, — припечатала я.

  — Наглая девчонка, — ярился он, — да ты меня по миру пустишь. У меня дома дети голодают.

  — Хорошо уговорили, — согласилась я, и когда купец удовлетворенно улыбнулся, с лукавой улыбкой произнесла, — десять так десять.

  Купец подавился словами, вытаращил глаза и схватившись за сердце стал часто вдыхать воздух, но поняв, что на меня не действует, махнул рукой и рассмеялся. Оглушительно так, заразно, что я не смогла устоять и рассмеялась вместе с ним.

  — Вот негодница, — проворчал он, отсмеиваясь, — такая молодая и такая шустрая.

  — Молодая, — фыркнула я, — угу.

  — А что? — не понял купец, — Хотя наверное тебе в твои семнадцать, кажется что ты старая. Да? — улыбнулся он.

  — Семнадцать? Нет, мне намного больше. Даже больше скажу, у меня старшему уже двенадцать.

  — Вот это да, — протянул господин Армок, — а твой муж не боится такую красавицу одну отпускать? Уведет ведь.

  — Я вдова, — нахмурившись ответила я, — так вы согласны на десять?

  — Да, — согласился купец, — надеюсь ты стоишь этих денег.

  — Надеюсь Вы никогда этого не узнаете, — только и ответила я.

  В начале купец не понял, что я имела в виду, но потом кивнул и встал с кровати. Поднявшись вслед за ним и скрепил взяв его руку в свою, я прочла клятву 'Работника' как ее здесь называют, купец же прочел клятву 'Хозяина'. Легкое свечение рук, жжение, и вот договор заключен.

  — Можешь звать меня просто Ирги, — серьезно сказал купец.

  Я только кивнула. Мое имя он знает. Потом мне показали вещи бывшего лекаря, пока я рассматривала довольно приличное наследство, расспросила мальчишку, провожавшего меня, о судьбе моего предшественника. Оказалось, что лекарь до меня был какой-то прохиндей, который, как оказалось, абсолютно не умел лечить. Выяснили это совсем не далеко от сюда, в какой-то деревне по дороге, там один из охранников наступил на ядовитую змею. Лекарь не только не смог помочь несчастному, но даже ускорил его смерть, дав смертельную дозу снотворного. Это им объяснил местный лекарь, который прибыл уже через час после смерти охранника. С тех пор лже-лекаря никто не видел, официально считается, что он сбежал, но все прекрасно понимают, что сбежать ему помогли. Еще из мальчишки мне удалось вытянуть много полезных сведений, например о количестве человек в караване, а заодно и узнать что платили этому убийце аж двадцать золотых. Я в начале немного по вздыхала, но потом решила, что для меня и десять отлично, и успокоилась.

  Алекса я нашла в зале таверны, он обедал. Присев рядом с ним, я сперва закала покушать, а потом поблагодарила за помощь. Он только отмахнулся от меня и сказал, что в принципе и не сделал ничего. Пообедав, мы еще немного посидели, попив пивка, и попрощались. Посидев еще с пол часика, я отправилась в выделенную мне комнату. Взяв чистые вещи, я спустилась в купальню, а потом чистая и удовлетворенная отправилась спать. 'Нет, что-то я слишком много сплю' было последнее о чем я успела подумать, касаясь головой подушки.

  Утром меня разбудил грохот, оказалось, что это стучат в дверь. Сонная и злая, не понимая что происходит, я замоталась в простыню и открыла дверь. За ней стоял огромный мужик под два метра ростом с занесенной над головой рукой. Увидев меня, он развернулся и пошел к следующей двери, на ходу горланя.

  — Подъем! Через час выезжаем!

  — Вот это будильник, — восхитилась я.

  Вещи я собрала еще вечером, поэтому мне осталось только привести себя в порядок и одеться. Умывшись и заплетя косу, я оделась, бросила последний взгляд на вещи, проверяя все ли взяла и вышла из комнаты. В низу позавтракав, я отправилась искать купца. Нашла я его во дворе, около телег. Посмотрев на него и поняв, что ему сейчас точно не до меня я остановила проходящего мимо охранника и спросила где обычно сидел лекарь. Указав мне маршрут, охранник быстренько удалился, я же проплутав вокруг каравана, подошла к первому попавшемуся мне дядечке с кнутом и попросилась к нему в телегу. Дядечка ткнул пальцев в рядом стоящую телегу и бросил:

  — Залазь! Вещи сама уложишь, — и исчез.

  — Спасибо, — запоздало крикнула я.

  Уложив вещи, я создала себе ложе из тюков, кажется с какими-то тряпками, и удобно уселась, ожидая выезда. Через двадцать минут, вернулся мужик с кнутом и уселся на мест возничего. Повернувшись ко мне он представился:

  — Атикма.

  — Оксана.

  — Хорошо сидишь?

  — Просто отлично.

  — Ну тогда в путь.

  Как оказалось, некоторые телеги уже выехали со двора трактира, мы пристроившись в конец процессии поплелись в сторону ворот. За нами стали выстраиваться остальные телеги, вокруг появилась охрана. Медленно караван выходил из города, через две с половиной недели я буду рядом с детьми.

  — Я еду, мальчики, я еду, — тихо прошептала я и разлеглась поудобнее. Путь предстоит долгий.