Искорка

— Ну, иди, поговори с ним, — прошептал Алексей.

Григорий только кивнул, после чего направился к своей мечте последних дней. Юноша так плотно занял все его мысли, что с этим уже точно нужно было что-то делать. Не отрывая взгляда от темноволосого красавца, Пален медленно к нему приближался.

— Добрый день, — поздоровался он. — Сегодня прекрасная погода, не правда ли? — не нашел он ничего умнее, как начать разговор с одной из тривиальных тем.

Гарри резко развернулся на голос, забыв, где сидит. Не удержав равновесия, он начал соскальзывать с камня. В глазах появилась паника. Григорий рванул вперед и вовремя успел подхватить его на руки. Алексею только оставалось мысленно отметить, что его друг очень хорошо смотрится с прекрасным юношей в своих объятиях.

— Спасибо, — тихо поблагодарил Гарри. — Но вы уже можете поставить меня на землю.

— А если мне не хочется? — с улыбкой спросил Григорий.

— Ну, — Гарри на секунду задумался. — Тогда держите, только не уроните, — фыркнул он.

— Как же я могу уронить такое сокровище? Ни за что, — отреагировал Пален, любуясь румянцем смущения, медленно покрывающим щеки юноши. Вместе со смущением пришло и другое чувство. Гарри на глазах превращался в такого милого, но очень колючего ежика. Наблюдать за этим было довольно забавно, а Григорий мог насладиться этим в полной мере и с близкого расстояния. Юноша демонстративно уставился в другую сторону, что выглядело достаточно смешно, особенно с тем, что при этом он обнимал своего невольного спасителя руками за шею.

— Не соблаговолите ли вы опустить моего... брата на землю? — раздался несколько раздраженный женский голос. Оба русских графа заметили эту небольшую заминку, что только подтверждало их догадку о том, что молодые люди не родственники и находятся на курорте инкогнито. Но вот причина этого им была не известна.

— А ваш брат совсем не против, чтобы я некоторое время поносил его на руках, — усмехнулся Григорий, взглянув на юношу. Щеки заалели еще сильнее, но при этом он не делал попыток вырваться из объятий, да и руки все также обвивались вокруг шеи.

— Гарри?! — прозвучало как-то полувозмущенно, полуудивленно. Тяжелый вздох раздался в ответ на этот возглас девушки.

— А может мне хочется, чтобы меня хоть раз поносили на руках? — пробурчал юноша себе под нос.

— Ну, не незнакомцы же, — возмущения в девичьем голосе прибавилось.

— Вот и есть повод познакомиться поближе, — сразу же воспользовался ситуацией Алексей. — И мой друг будет иметь все основания носить вашего брата на руках.

— Не думаю, что это целесообразно, — покачала головой Гермиона. — Мы вскоре уезжаем домой. Да и прибыли сюда не ради легкого развлечения.

— Во имя Перуна, я ничего такого и не говорил, — всплеснул руками Алексей, мгновенно сбрасывая с себя дурашливость.

— Поставьте меня, пожалуйста, на землю, — тихо попросил Гарри своего спасителя, напряженно наблюдающего за разговором своего друга и девушки. Григорий перевел взгляд на юношу. Их взгляды встретились, и снова у Палена появилось непреодолимое желание найти того, кто заставил этого, еще в сущности ребенка так быстро стать взрослым. В этих глазах было столько всего, что хотелось поежиться. Григорий много чего видел в своей жизни, через многое и сам прошел, но ему намеренно не калечили жизнь и душу. "Такое ощущение, что он прошел через ад, и все еще одной ногой там", — подумал он, вглядываясь в водовороты зеленых глаз. Почему водовороты? Просто там было столько чувств и эмоций, что в них не сразу удавалось разобраться. Пален, осторожно, поставил его на ноги, но отпускать не спешил. Его взгляд проследовал к заметному уже животику. Гарри как-то сразу подобрался, и в его глазах появилась боль и обреченность, словно он ждал, что его сейчас будут обвинять во всех грехах. "Убил бы всех, кто причинил ему столько боли", — сдерживая свою ярость, подумал Григорий.

— Все-таки, отпустите меня, — тихо попросил юноша. Пален с большим сожалением, но все же последовал его просьбе, аккуратно разжимая объятия. А в следующее мгновение замер от прозвучавшего вопроса. — И зачем вы так настойчиво ищете со мной встречи?

У Григория защемило сердце. Интонации дали ему знать больше, чем было сказано. Этот юноша был совершенно не уверен в себе. Он не понимал, каким чудом является, насколько красив и чист. "Перуном клянусь, попадись мне тот, кто сотворил с ним такое, собственными руками придушу", — подумал он. Только вот вопрос Гарри был услышан, не только Паленом.

— А почему нет? — первым подал голос Алексей. — И всех здесь присутствующих только с вами хочется общаться. Знаете, как надоедает иметь дело со всеми этими напыщенными идиотами, считающими, что могут позволить себе все. О, да, прямо таки радость бьет ключом оттого, что какая-то очередная дамочка решила, что ее курортным ухажером должен стать именно ты. Ее прямо распирает от самодовольства и того, что вскоре она сможет шепотом поделиться со своими подругами и сплетницами, что провела несколько удивительных дней в общества графов Пален и Строгонова.

— Ядом плеваться не надо, — саркастично бросила Гермиона. Она и сама удивилась, откуда в ней столько сарказма. Алексей обиженно посмотрел на девушку. Гермиона хмыкнула. — А что? Разве не по этой причине вы бегаете за нами? Вам же тоже нужен "курортный роман".

— Откуда в вас столько цинизма? — вздохнул Строгонов.

— Жизнь была такая, — усмехнулась Гермиона. — Веселая очень, — не удержалась она, чтобы не добавить. — А теперь извините, господа, — она потянула Гарри за собой. Тот лишь на секунду задержал взгляд на лице своего "спасителя". На то же самое мгновение Пален увидел что-то странное в выражении лица юноши.

В этот день ни Григорий, ни Алексей больше не видели молодых людей, как и женщину, которая путешествовала с ними. А вот на следующий день их ждала неожиданность. Многие отдыхающие шептались, и вскоре, выяснилось, что все обсуждают внезапный отъезд этих Эвангрей, которые и так ни с кем не общались. Эпитетов в адрес держащихся в стороне людей было много, и, пожалуй, только русские понимали причину поведения юноши и девушки.

— Дождались, — вздохнул Алексей.

— Что ж, придется принять меры, — кивнул Григорий. — Я не собираюсь упускать, возможно, единственный вариант, при котором буду счастлив. Что-то мне подсказывает, что я вчера был слишком открыт, и его это напугало.

— Хмм, может быть, — кивнул Строганов. — Итак, начинается охота?

— Это не смешно, — сдвинул брови Пален.

— А мне и не до смеха, — как-то сразу сдулся Алексей. — Мне еще эту дикую кошку придется сделать ласковой. Представляю, сколько у меня будет царапин...

— Что-то мне подсказывает, что прежде чем бросаться в Румынию на их поиски, стоит почитать английские газеты и ознакомиться с тем, что там произошло в последние пару лет, — задумчиво произнес Григорий.

— Думаешь, их колдографии могли мелькать в газетах? — тут же подобрался Алексей и перестал паясничать.

— Не уверен, но думаю, они были в центре событий, или где-то рядом с ними, — поморщился Пален. — Что-то есть в них такое... Это не просто ребята, жившие в военное время.

— Ладно, тогда вперед, в библиотеку! — воодушевленно воскликнул Алексей.

Григорий покачал головой. За что он любил своего друга и почти брата, так это за его нрав и нежелание отчаиваться. Тот любое событие мог перевести в шутку. Неунывающий Строгонов всегда был душой компании, на такого даже обижаться было грешно. Но сейчас он был прав, и им пора в библиотеку.

Глава 5. Найти ключик к закрытому сердцу. Часть 2.

Пален и Строганов были почти на все 100 процентов уверены, что их новые знакомые постараются сбежать. И те подтвердили эту догадку, исчезнув буквально через несколько часов после того, как состоялась вторая встреча тет-а-тет. На самом деле очень сильно напрягало то, что двое таких молодых ребят, только-только перешагнувших рубеж подросткового и юношеского возрастов, оказались в ситуации, когда не верят в возможность счастья и не доверяют людям. А то, что эти двое не должно было случиться с ними, чтобы они держались подальше от людей.

Они не стали сразу кидаться на поиски ребят. Сначала надо было узнать хоть что-нибудь о новых знакомых, которые так внезапно запали им в сердце. И тот, и другой, если честно, были удивлены тому, что им стало плевать на всех и вся, хотелось только быть рядом с молодыми людьми. Они оба были не монахами, правда, всегда все делалось так, чтобы подобная репутация за ними хвостом не вилась. В общем, все это было о том, что оба русских дипломата отправились в национальную библиотеку, как раз расположенную недалеко от Министерства этой курортной страны.

Строганов с каким-то остервенением пролистывал английские газеты последних пару месяцев. Но там ничего не было, а более раннего времени им еще не подобрали. Мрачно отодвинув в сторону ненужную уже кипу, Алексей разочаровано вздохнул. Григорий еще не подошел, с ним связалась графиня, сказав, что ей надо было что-то с ним обсудить. Он только надеялся, что ничего страшного дома не случилось.

— Господин Строгонов, придется еще немного подождать, мы пока не можем подобрать все, что вы затребовали, — девушка-библиотекарь извиняющее улыбнулась. — Могу пока предложить вам подборку зарубежных изданий, которые писали о событиях в Англии.

— Хорошо, давайте, — обречено махнул рукой Алексей. Тут же перед ним легла довольно жиденькая стопка газет. Строганов как-то скривился весь, выражая свое мнение по поводу освещения серьезных событий, происходящих в одной из стран. Русские пристально следили за всеми странами и их политическими играми, зачастую это происходило с помощью шпионов или разведчиков на "вражеской территории". Еще раз вздохнув, Алексей раскрыл первую подшивку. Это был французский ежедневник. Через полчаса Строганов уже понял, что в этой газете он не найдет ничего путного. За последние двадцать лет во Франции не написали ничего путного, касающегося Англии. Старый свет, в данном случае Европа, всегда относился к Британским островам. Еще через полчаса Алексей с отвращением оттолкнул от себя большую часть газет. И тут его взгляд упал на газету, откуда с передовицы на него смотрели такие уже знакомые глаза — удивительно зеленые. Мальчик с колдографии в небольшой албанской газетке был немного странным, плохо одетым, в смешных очках, растерянный, но Алексей был уверен, что это и есть юноша, в которого Григорий влюбился по самые уши. Применив к себе языковые чары, которые позволяли ему прочитать и понять написанное, он погрузился в чтение.

Григорий прибыл в библиотеку через несколько часов, после того, как переговорил с матерью и бабушкой. Удивило его то, с каким выражением на лице сидел его друг, обложенный со всех сторон газетами. Взгляд Строганова был направлен в никуда, словно он пребывал в каком-то другом и совершенно неизвестном месте.

— Что-то нашел? — Пален, присел рядом с другом.

— Наверное, я нашел больше, чем хотел, — взглянув на Григория, произнес Алексей. — На, посмотри, — придвинул он к другу несколько газет с выделенными статьями. Пален ничего не стал спрашивать, просто углубился в изучение. Размещенные колдографии слегка шокировали, поскольку хоть и с трудом, но обладателя зеленых глаз можно было узнать.

— Ну, и как? — Алексей испытывающе смотрел на друга.

— Даже не знаю, как на это отреагировать, — признался тот в ответ. — Мы столько раз с тобой говорили об этом мальчике, на которого взвалили непосильную ношу.

— Да, и тебя угораздило влюбиться именно в него, — усмехнулся Алексей. — Хотя я тоже не ищу легких путей. Его сестра — это никто иная, как его лучшая подруга, лучшая студентка Гермиона Грейнджер.

— Этот мальчик заслуживает настоящего уважения и восхищения, — тихо сказал Григорий.

— Да, выжить после всего, через что ему пришлось пройти... Это много стоит, — кивнул Алексей. — Но ты ведь понимаешь, что случилось что-то еще. Он беременный, и он один! Кто-то снова прошелся по нему, как каток по асфальту. Можно было бы многое предположить, но я думаю, что он влюбился, а его доверие предали. Я бы этому гаду поотрывал бы все части тела, которые ему явно не нужны. Гриш, тебе будет трудно, — без перехода вдруг сменил тему Строганов.

— То, что будет трудно, я понял уже еще при нашей первой встрече, — вздохнул Григорий. — Как же ему не повезло по жизни.

— Можно обратиться в английское правительство и..., — начал Алексей.

— Мне почему-то кажется, что они оттуда сбежали, и явно не хотят, чтобы там о них знали, — покачал головой Пален. — Что-то мне подсказывает, что это инициатива нашей юной красавицы, решившей все за своего друга. Тебе будет еще сложнее, чем мне. Если я могу взять его измором, то тебе придется бороться с ней самой.

— Ты решил брать его измором? — удивленно переспросил Алексей.

— Можно сказать и так, — улыбнулся его друг. — Мне придется показать ему, что в мире не все такие, с какими до сих пор ему приходилось сталкиваться. Мне кажется, им обоим пришлось пройти через много испытаний, и дело даже не в борьбе с этим их Темным лордом. Пророчество, не пророчество, а вешать всю ответственность за будущее всей страны на ребенка — это слишком.

— Согласен, — кивнул Алексей. — Но что теперь делать?

— Единственное место, где мы можем получить ответы на свои вопросы — гоблинский банк, — усмехнулся Григорий.

На самом деле все было не так просто, как говорилось. Гоблины старались не выдавать секретов своих клиентов. Им было наплевать, кто они — враги, друзья, лояльные Министерству и так далее. Клиент всегда клиент, его предавать нельзя, а конфиденциальность должна была быть соблюдена. Вот они ее и соблюдали. И даже отличные отношения с Григорием Паленом и Алексеем Строгановым не повлияли на их решение. Все решило вмешательство старой Пален (вообще-то относительно старой, поскольку она еще не перешагнула шестидесятилетний рубеж). Это женщина словно обладала каким-то даром, и стоило ей переговорить с внуком один раз, чтобы понять — тот влюбился, наконец, на всю оставшуюся жизнь. Что она сделала, куда надавила, но через неделю после того, как Гарри и Гермиона исчезли с курорта, их местонахождении было уже известно двум русским графам.

* * *

Покинуть курорт было идеей Гарри. Что-то такое было в новом знакомом, что юноша растерялся. Он не был готов сейчас к тому, что рядом с ним оказался кто-то еще, кроме Поппи и Гермионы. Им обеим он был благодарен. Поездка помогла ему. Он смог, наконец, разобраться в себе и своих чувствах. Наверное, что-то такое было в этом морском воздухе, что помогло ему осознать и понять все, что случилось в его жизни. Многое теперь воспринималось по-другому. Он смог понять мотивы Дамблдора. Сначала было больно, но старый волшебник так и остался для него наставником и другом. Он понял его мотивы и простил, и потом изменить все равно уже ничего было нельзя. Хотя память настойчиво подкидывала ему воспоминания о двух своих потомках, которые уже изменили прошлое, по крайней мере, его. Снейпа он так и не понял. Зельевар не вызывал ничего, кроме жалости. Так упиваться своей ненавистью к давно умершему человеку мог только "убогий" человек. Снейп не хотел жить, а лишь существовал, и этим все сказано. Гарри просто выкинул его из головы, как что-то, что было и прошло, как что-то более не имеющее никакого значения. Снейп был достоин лишь жалости. И Гарри понимал, что по-другому на него он смотреть больше не сможет, и понимал, что зельевару этого спокойно не пережить. "Что ж, это проблема Снейпа, не моя", — пришел он тогда к итогу своих размышлений об этом странном человеке, не сумевшем перешагнуть свои детские обиды и стать нормальным взрослым.