Если с утра настроение ещё было безоблачным, после полудня руки чесались сделать что-нибудь нехорошее. Деревья вокруг, и до того не маленькие, стали огромными, а мы топали по довольно заметной проторенной дорожке. Белые стволы с серебристыми листьями навевали желание устроить тут основательную вырубку и разрисовку оставшегося из баллонов с краской. В общем, обычные тёмные желания чего-нибудь кому-нибудь сломать. Ванова мрачная физиономия раздражала особенно сильно. Хотелось как следует врезать.

Впрочем, к ночи, после тренировки с братом, стало всё же веселее.

А момент когда лес всё же сменился городом, я прозевал. В самом прямом смысле.

— Добро пожаловать в Сияющий! — объявил десятник.

— Где?! — прервав зевок, тут же завертел головой я, мгновенно уничтожив всю торжественность.

Не надо меня так жечь взглядами, моя чешуя невоспламеняемая!

— Днём посмотришь, — буркнул десятник. — А пока пойдём, отдохнёте с дороги.

— А мой Город Ветра ночью ещё красивее чем днём, — не смог сдержаться я.

— А ещё не ночь! — парировал изначальный.

Н-да? А чего я тогда зеваю и спать хочу?..

Золотая клетка

Эта проклятая птица сейчас дочирикается до свой безвременной кончины! Чтоб с тобой инфаркт случился, зараза пернатая! Спать хочу! Я попробовал засунуть голову под подушку и чириканье сволочного будильника переместилось ещё ближе ко мне. Да закуси тобой твари Хаоса!!!

Подушка полетела к источнику звука и тот прервался возмущённым цвирканьем. Ну утро! Ну и что?! А, твою мать!.. С добрым утром, Крылатый. Не заметивши, что пытаясь спрятаться под подушку ты оказался слишком близок к краю кровати, благополучно рухнул на пол. Не отступаем от традиций! С добрым утром!

Кое-как выпутавшись из как всегда спеленавшего меня одеяла и огляделся. Лучи восходящего солнца проникали в распахнутое окно сквозь ветви дерева, бросая причудливые блики на стены. Украшенные растительным орнаментом белые стены заслуживали отдельного повествования. А уж чего стоила эта мягкая кроватка с подушечкой, которой я лишился по вине проклятой птицы!.. Не вставал бы отсюда пару суток.

Лупоглазая сволочь работавшая будильником сидела на окне и разглядывала меня то одним своим глазом, то другим. На воробья-переростка похожа. Я пальнул по птичке молнией, промахнулся, и та сочла за лучшее ретироваться.

За одной из двух дверей имелась целая джакузи с хитрой системой постоянно проточной воды. Самое главное — воды горячей, что безмерно радовало!

Все мои вещи, чистые и выглаженные, лежали аккуратненькой стопочкой на полке. И несколько комплектов похожих рубашек со штанами, только белого цвета. Эльфийская одежда?.. Хм, интересно... Против императорского церемониального одеяния я почти ничего не имею, но за дни в пути надоело. Но в белом... мне... Хм, а если при этом нацепить мой пояс от церемониального костюма? Ну, венец, естественно... С венцом вышла странная история. При свете дня он чёрный. Ночью — серебристый. Но когда Леди обходилась без загадок? И мою обувку, вместо этих вычурных белых "тапочек". Ладно, на первое время потянет!

Пока что мне вполне нравится дом Ариса! Но оставаться надолго — не останусь. Пора, наверное, спускаться к завтраку. Открыв дверь, я окинул взглядом поджидавшего меня брата и поинтересовался:

— Ну и кто из нас тёмный?

— Я, конечно, — пожал плечами Ван. — А ты — так, недоразумение какое-то.

Он увернулся от четырёх из пяти молний и погрозил мне кулаком. А я что, а я ничего... Это ты предпочёл остаться в чёрном!

— Вы идёте? — хозяин дома поднялся по лестнице. — Опоздаете на завтрак.

— Идём, идём, — ответил светлый.

В наше распоряжение Арис отдал часть второго этажа своего белого особняка. Странный это был дом. Наполовину внутри огромного дерева, частью в белой скале, в общем — жутко непривычно.

Заняв место за столом, я окинул придирчивым взглядом предложенные блюда, пытливо поглядел на Ариса.

— Что? — не выдержал десятник.

— Я тёмный, — напомнил. — Ничего не имею против фруктов. Гарниром к тому, что бегало или летало.

Кроме этого изначального в доме хозяйничали три особы женского пола. Вчера вечером десятник просветил, что это его младшие сёстры — две штуки и их помощница — одна штука. Мне хватает такта не разглядывать этих без сомнения прекрасных леди слишком пристально.

— Арита! — строго позвал десятник старшую из троицы. — Ты забываешь, кто я.

В течение пяти минут стол пополнился нормальной едой. За это время десятник тихо просветил, что строго говоря, мясо изначальные не едят. Некоторые исключения из этого правила положены только стражам.

— Завтра нас ждёт Повелитель, — сказал по окончанию трапезы десятник. — Сегодня покажу вам город.

— Сейчас! — радостно вскочил я. — Ждать не согласен и так скучно!

— Неугомонный... — тяжко вздохнул брат мне в спину.

Вместо ответа я обернулся и улыбнулся, обнажив клыки.

В общем, город производил впечатление. Точно как в описаниях стража — белый, хрустальный, с деревьями. Белыми шпилями вверх устремлялся дворец Повелителя. И как-то мне не хочется, ну совсем что-то не хочется туда завтра идти!

— Мы тут сами погуляем, — сказал до сих пор молчавший как партизан под пытками Ван, разглядывая острые шпили увитые вязью мраморных растений. — Твой дом найдём.

— Мы же не пленники? — скорее утвердил, чем спросил я, видя, что изначальный собирается возразить.

— Идите, — махнул рукой страж.

К вечеру от окружающего сияния уже тошнило. Хотелось тёмные очки и чёрный флаг. Летать мы так и не решились, опасаясь слежки. Окружающий лес не радовал. Эти деревья не выпускали нас, снова и снова заворачивая обратно к городу. Я не страдаю (ну, почти правда) топографическим кретинизмом! У меня прекрасное чувство направления! Но пространство здесь так хитро изогнуто, что и не поймёшь, когда тебя обратно завернуло.

— Мы в... — высказал своё веское мнение светлый.

— Как обычно, — пожал плечами я.

Вернулись мы уже глубокой ночью. Дом стоял на самой окраине города, дальше — сад и лес. Арис сидел на крыльце и полировал тряпкой узкий клинок.

— Ну как погуляли? — поинтересовался он, не поднимая головы.

— Могло быть и лучше, — проворчал в ответ Ван, тоже садясь на ступеньки.

Я сел чуть ниже, помолчал, слушая ночь. Сияющий горел разноцветными огнями. Сверкали сами стены, светились деревья.

— Зачем мы здесь? — в полголоса спросил я, ища в небе звёзды.

Изначальный не ответил. Только убрал клинок в ножны.

— Мы на ужин ещё не совсем опоздали? — со вздохом прервал молчание брат. — Я, конечно, могу долго не есть, но когда мой младший брат голодный — он становится невыносимым.

— Это я-то — невыносимый?! Да ты на себя посмотри! Вечно с такой серьёзной мордой, что врезать хочется.

— Я старший, мне положено.

— Ага, ты ещё скажи, что мне положено тебя слушаться, — я фыркнул.

— А то ж, — весело отозвался Апокалипсис. — Ты и в команде второй в нашем тандеме.

Повернувшись, я спросил с самой обаятельной улыбкой:

— А если я тебе ногу сломаю?

— Стра-ашный боевой воробей! — брат подавился смешком. — Самое секретное оружие нашего Корпуса. Только такое мелкое, что его никто никогда не видел.

— Сволочь ушастая! Я не мелкий!

— Вообще-то, я орёл! Только росту не досталось, — поддразнил брат и тут же бросился бежать.

— Убью! — кинулся следом я.

Обежав пару раз вокруг дома, мы всё же вняли просьбе десятника пойти поужинать. Тем более что от одной мысли о еде сводило желудок.

Накормили до отвала. Но спать всё равно не хотелось. Слишком много мыслей в голове...

Мы с братом расположились на террасе, заняв два из четырёх стоящих там кресел. Кресла здесь такие же ненормальные как весь этот дом. Взять хотя бы то, что терраса представляла собой здоровый отросток белого дерева, с оградой из переплетённых веток, увитых какими-то лианами. Ни мёртвого дерева, ни "неживого" камня не встречалось ни в одном месте этого дома. Я тихо терзал гитару, едва слышно подпевая её музыке. Ван слушал, прикрыв глаза.

— Киса, наверное, места себе не находит, — сказал брат. — И Вэнди.

— И Шон, — добавил я, на миг прижав ладонью струны. — А Маньяки уже растерзали Лиса.

— А Командир — железобетонный. Он просто методично обыскивает планету!

Смех вышел тихий и совсем безрадостный. Пальцы снова перебрали струны. Брат ничего не говорил, но я знал, что он хочет слышать знакомые песни. Такие же безрадостные, как эта ночь.

Минут через пять, привлечённые моей гитарой, на террасе незаметно появились две сестры хозяина дома. А потом и он сам. Но для них петь не хотелось. Ещё немного поиграв без слов, я спрятал гитару.

— Расскажите о своём мире, — первым нарушил блаженную тишину страж.

— Мир как мир, — пожал плечами Ван. — Технически развитый.

— И к звёздам учимся летать... — добавил я. — На соседних планетах строятся исследовательские центры. Мама решила устроить на Марсе постоянную базу, уже десять лет строит. А я так хотел туда слетать...

— Дедушка обещал после Седьмого курса загнать нас на Луну, — мечтательно вздохнул брат. — А лет через сто может и на Плутон слетали бы.

— Говорят, за Плутоном ещё десятая планета с блуждающей орбитой есть. Судя по гравитационным аномалиям в орбите Плутона...

— Ирдес, не гони! У девятой планеты спутник размером в сорок процентов массы самой планеты! У них взаимокомпенсирующее гравитационное поле...

— По-моему, это ты гонишь, светлый брат мой...

И следующие десять минут мы азартно спорили, доказывая друг другу наличие или отсутствие десятой планеты в солнечной системе. Пока изначальный не потребовал объяснить ему значение кучи непонятных слов. И мы так же азартно принялись разъяснять принципы астрономии как науки и некоторые аспекты космостроения. Потребовав у двух не вмешивавшихся в разговор девушек пачку бумажных листов и пару графитных карандашей, мы чертили наглядные схемы, попутно продолжая незаконченный спор.

Потом рассказывали о родном мире. Слова лились сами собой, даже обычно неразговорчивый Ван в этот раз не молчал. Я и брат скучали по нашему миру одинаково сильно. А здесь мы оба... слишком чужие.

Я нашёл на шее цепочку, вытащил из-под рубашки. На ладони оказались новый маяк и детское колечко. Маленькое такое... смешная и нелепая, но всё же память. Память о том, что мне есть зачем возвращаться. Крылатый всегда выполняет обещания.

— Рассвет, — в пространство сообщил брат. — А мы так и не отдохнули толком.

Страж чертыхнулся и повинился:

— Увлёкся я со своими расспросами. Ещё часа два есть, чтобы поспать.

— Да лучше вообще не ложиться, — мотнул головой я. — Нам не впервой. Ван, у тебя от Дрэйка "привета" не осталось?

— Осталось, осталось... — ответил брат, доставая из кармана серебряной розы невзрачную флягу.

Открутил крышку, глотнул, задержал дыхание и бросил флягу мне. Я поймал и сделал глоток, предварительно выдохнув. И всё равно закашлялся.

— Дрэйк — зверюга! — просипел я.

Брат медленно вдохнул, осторожно выдохнул.

— Редкая зверюга, — согласился он.

Особенности нечеловеческой биохимии организмов тёмных и светлых позволяют нам реагировать на некоторые вещи, часть ядов например, не так как люди. Что тёмному хорошо, человеку — смерть. А эти пару глотков позволят нам спокойно продержаться ещё день без отдыха. Всё равно что человеку несколько кружек крепкого кофе выпить, только без неприятных эффектов и тошноты от этого напитка.

— Мало осталось, — сказал я, встряхнув флягу. Протянул её изначальному. — У тебя что-нибудь вроде этого есть?

Тот заглянул внутрь, понюхал, сделал пробный глоток... И выронил флягу! Я едва успел подхватить, не позволяя жидкости расплескаться. Арис перестал кашлять, вытер ладонью слёзы и кое-как просипел:

— Это что?!..

— Дизельное топливо! — ляпнул я.

Брат хмыкнул и объяснил Арису что это на самом деле такое.

— Дети, — после минутного молчания страж скорчил из себя строгого дядю. — А вам такое не рано?

— Спроси об этом нашего командира, — весело оскалился я.

— Лучше дедушку, — сказал Ван. — Ты бы знал, Ирдес, чего он вытащил из заначки, когда мы с Шоном тебя искали летом! Помнишь, когда ты себе сердце остановил? Я чуть с ума не сошёл, когда думал, что ты умер.

— Знаю, — я забрался в кресло с ногами, подтянул колени к подбородку. — Ты же знаешь, что у меня не было выхода, кроме как попытаться убить себя.

— Забудь! — чуть более резко, чем нужно, бросил брат, сжав ладони в кулаки. — Оставь прошлое — прошлому, — и добавил чуть тише: — А месть — мне.

— Нет! — повернувшись, пристально взглянул на брата.

Зрачки в залитых золотом глазах крестообразные.

— На двоих, — медленно произнёс я.

Светлый нехотя кивнул и глаза у него стали нормальными. Держи себя в руках, брат!

— Страшный мир...

Вздрогнув, я быстро взглянул на Ариса. Не стоит забывать, что пока нам нужен этот страж. Нам нужна защита. Нельзя показывать наши истинные лица. Я успел изучить этих изначальных, успел понять, что наши вторые облики заставят их отвернуться.

— Эрия, — я повернулся к вышедшей на террасу младшей из сестёр Ариса. Ей ещё не было и сотни лет, насколько я успел понять. Улыбнувшись самым обаятельным образом, я попросил на старосветлом: — Сделай, пожалуйста, нам завтрак?

Она порозовела от смущения, быстро кивнула и убежала. Н-да, совсем они тут тепличные. Даже моя невинная улыбка уже способна смутить девушку. Интересно, что будет, если я улыбнусь немножко по-другому?

Нас ждут часа через три. Как раз успею поесть и полностью подготовиться.

Дворец был, скажем так, не в моём вкусе. Слишком белый.

Вопреки ожиданиям, Повелитель встретил нас в приватной обстановке. Изначальный в церемониальном одеянии, гораздо более свободном, чем такая же одежда у тёмных. Я сразу прикинул, сколько же оружия можно спрятать в такой одежде... Что-то я не о том думаю!

В общем, при взгляде на этого... мм... эльфа, сразу понимаешь, что перед тобой — владыка. Даже не так — Властелин. Внешняя молодость и глаза древнего старика. Молочная белизна волос выдавала немалый возраст. Ван заранее сделал морду кирпичом. Танковая броня сто двадцать миллиметров и ведро презрения! А я на первые пару мгновений, увидев это воплощение властности, растерялся. Пришлось срочно отыскивать владыческое высокомерие и цеплять его на себя.

Когда мы вошли в небольшой, светлый и уютный (был бы ещё уютней с чёрным флагом во всю стену!) кабинет, Повелитель поднялся из кресла, кивнул едва обозначившему намёк на поклон Вану. И тут из-за спины брата появился я... Кирпичное выражение лица Повелителя резко потерялось.