Несколько резких слов, брошенных моим несостоявшимся... нет, до противников не доросли... жертвам, я разобрал лишь частично. Что-то про их моральный облик и недостойное поведение. Спавший с лица парень, решивший со мной поспорить, залепетал в ответ что-то вроде: "Простите, Советник Рейсарх, больше не повторится!".

— Ты. Мешаешь. Мне развлекаться! — раздельно повторил я.

— Полигон сегодня твой! — сообщил страж.

— Да не нужен мне твой полигон сегодня, я хочу убить этого недомерка! — возмутился я, ткнув когтем на кольчужной перчатке в уже совсем бледную жертву.

В удивлении принялся разглядывать "лапу" доспеха. Самые лучшие подарки всегда дарил мне отец! Надо хорошенько покопать, чего он ещё заложил в занятный артефакт, вплавленный в моё предплечье. Шрам уже почти сгладился, браслет превратился в совсем тонкую татуировку, а чем больше он становится частью меня, тем легче управлять артефактом.

— Убить?.. — напомнил о себе страж.

Я хитро взглянул на него, убрав "лапу". Принимаешь игру, ушастый? Принимаешь, вижу...

— Убить! — совершенно серьёзно подтвердил. — Этот плевок под моим ботинком посмел оскорбить моё Высочество. Я отправлял на плаху и за меньшее!

— Что ж... — страж сделал вид, что задумался, нехотя отступил, обозначил намёк на поклон. — Эльйин ташшас Ирдес ар'Грах, ты в своём праве, — страж поглядел на мою жертву и равнодушно оповестил: — Тебе стоило раньше учиться отвечать за свои слова и действия, Роан.

Короткий приказ Девятого Советника и рядом с жертвой остаётся только одна упрямо поджавшая губки эльфиечка. Приучены слушаться старших, что уже неплохо. И имя Владыки шёпотком пролетело над широкой тропой. Но, по-моему, они не понимают толком, что происходит.

— Каков он? — внезапно поинтересовалась упрямая эльфиечка.

— Кто? — не понял я.

— Поцелуй Смерти... — тихо сказала она.

— Показать? — от моей улыбки и взгляда она покраснела до самых кончиков ушей. Невинное, безобидное дитя! Вот где рассадник детсадовских карапузов.

Покраснел, но уже от ярости и этот... как его там... Роан, вроде. О-о, ревность взыграла?

— Ну что, жертва... прощайся со своей жалкой жизнью. Я дам тебе бесценный дар — встречу с Белой Госпожой от руки того, кто умеет убивать. Радуйся...

Я говорил и демонстративно медленно растил когти, меняя руку. Медленно менялась она в основном потому, что было тяжело и трансформация отдавалась иглами тупой боли в затылке. Казалось, что кто-то воткнул раскалённый гвоздь в основание черепа и не забывает ковырять. Шаг. Оскал и алый свет глаз. Ну и плевать, что скалюсь я от боли, зато достоверней.

Тут до ушастого кретина наконец дошло, что я его сейчас убью. Неописуемое удовольствие принесло выражение ужаса на лице жертвы. А вот следующего я никак не ожидал...

Удар слишком быстрый и неожиданный, чтобы успеть среагировать, но неумелый, что и спасло мне жизнь. Нож, воткнутый в солнечное сплетение — это не весело. Показалось, что из меня вышибло душу. Земля ушла из-под ног, упав на колени и обхватив себя руками, я смог только захрипеть, задохнувшись. Мир сузился до состояния одного локального ада. Внутри всё скрутило в тугой комок, все чувства сводились к непереносимой муке, привкусу горечи и крови.

— Малыш! Малыш, дыши, давай же!.. Малыш!..

Какая сволочь... А, десятник...

— Давно мне... в болевые точки не били... — прохрипел я.

В глазах прояснялось медленно, ад постепенно превращался в обычную сильную боль. Прошло, наверное, совсем немного времени, но мне оно показалось вечностью! Рану я зажал ладонью, но кровь всё равно текла меж пальцев. Светится, демоны дери! Хорошо, что это почти незаметно днём на белом шёлке.

— Рубашку испортил, с-с-скотина... — сквозь зубы.

Змеиное шипение заставило поглядеть в ту сторону, где стоял брат. Небо!..

— Апокалипсис! — рявкнул я, поднимаясь, и опираясь на подставленное плечо десятника. Ноги держали пока ещё с трудом. — Успокойся!

Золотая маска лица оскалилась, демонстрируя два ряда идеальных острейших зубов. Косой крест зрачков в залитых золотом глазах, сотней золотых змей волосы ниже колен.

— Отойди... я убью их всех... Никто не смеет убивать тебя...

— О, демоны Хаоса... — простонал я. — Апокалипсис, это просто царапина!

Да что же они не бегут?! Даже этот придурок страж смотрит на моего брата с открытым ртом и не спешит удрать, пока есть возможность!

— Никто не смеет касаться тебя, ати... не мешай...

Это не шаги — плавный полёт, словно перетекая с одного места на другое. Успокаивающее шипение змей, неповторимый танец движений, от взгляда жутких глаз теряешь волю... Проклятье, он же заворожил их! Да и меня чуть не заворожил за компанию! Несколько золотых змей скользнуло по поему плечу, к ладони, к ране.

— Это просто царапина, брат, — тихо сказал я, отнимая ладонь и позволяя змеям обследовать рану. — Это всего лишь неумелые глупые дети. И этот ушастый не смог меня ударить насмерть, потому что не умеет бить. Апокалипсис... не надо... мы найдём врагов и ты будешь убивать их пока не надоест. Можешь хоть реку крови пролить...

— Этих?.. — мой безумный брат снова повернулся к зачарованным изначальным и змеи зашипели, потянувшись к ближайшей жертве.

Кажется, я боюсь этого голоса. Жутко...

— Апокалипсис! — схватив его за плечо, заставил поглядеть на себя. — Что ты делаешь с собой, Ван?

— То, для чего создан... убиваю... — на золотой маске лица промелькнуло удивление моей недогадливостью. — Их смерть... тебе будет лучше... пусти меня убивать...

Вот теперь мне действительно страшно! Показалось, что меня снова ударили, на этот раз изнутри. Нужно сделать что-то, что пробудит светлого, успокоив демона. Крылья раскрылись легко. Как же я по ним соскучился! Змеи ткнулись в перья, зарылись в полуэфирный пух. Меня пробрала дрожь, и едва удалось удержаться, чтобы не отскочить.

— Ради Неба, брат! Вспомни о нашем мёртвом боге!

Эмоции мучительно сменяли друг друга. Удивление, сосредоточение, медленно проступившее понимание... тоска.

— Ну же, Ван! Ты же сын Неба! Вспомни кто ты! Ведь и твоя душа — храм Ветра!

— Ветер... я помню...

Страх. Пришёл в себя. Змеи неохотно укоротились, превращаясь в обыкновенную золотую шевелюру до лопаток. Зрачки так и остались крестом в посиневших глазах. Мои крылья через силу втянулись обратно в спину.

— Рана глубокая?

— Царапина, — поморщился я. — Через пару дней заживёт.

— Значит глубокая... рукой пока зажми.

Не боясь запачкаться кровью, Ван сбросил с пальцев обезболивающую "ледышку" и быструю "заживалку".

— Что это было?.. — отходя от гипнотического воздействия поинтересовался страж.

— Твоя смерть!.. — бешено рявкнул брат, прибавив несколько весьма нецензурных эпитетов, характеризующих Ариса как очень неумное создание. Да что ж ты так орёшь опять... — Когда видишь перед собой такое — надо бежать без оглядки и молиться Небу, чтобы оно сожрало кого-нибудь кроме тебя! Если бы не Ирдес — здесь не осталось бы живых! Благодари судьбу, что мой брат был в сознании!

— Кто ты?.. — после нескольких секунд молчания, спросил страж. Испугался. Немудрено.

Остальные всё ещё стояли памятниками мировому кретинизму.

— Этот демон слишком древний, чтобы носить имя, — теперь спокойствию светлого позавидовали бы полярные ледники. — Люди мира, откуда я пришёл, зовут меня Апокалипсисом, концом всего живого, убийцей мира. — Демоны раздери, ты же это не в серьёз, братец мой светлый?! — Идём, пока мой брат не упал от потери крови! И пока не оттаяли эти... а то ведь я не удержусь и сверну шею недоумку.

Не скажу, что идти на ватных, плохо выполнявших свои прямые обязанности ногах легко. Но — дошёл и почти даже не шатался.

Рана оказалась не намного серьёзней, чем я предполагал. Ударить толком своей кинжальной "зубочисткой", не годящейся в подмётки даже моей даге, придурок Роан не смог. Остриё вошло в живот сантиметра на три с мелочью вглубь, и соскользнуло вбок, распарывая мышцы и чиркнув по ребру. Спасло меня то, что ушастый не ожидал стального пресса у хрупкого ребёнка. Не в полную силу бил. Рану стянули парой швов и "заживалкой", перебинтовали несчастного меня и напоили снотворным. Спорить о том, что никаких врачей мне не нужно, я предоставил брату, сам проспав до вечера.

Проснувшись, сменил пропитавшуюся кровью повязку. Надо что-то делать с этими бинтами. В сумерках уже заметен свет крови. Слегка почесав в затылке, смыл кровь водой. Когда улики были уничтожены, вернул на руку Печать Владыки и тонкое серебряное колечко. Я не помню откуда оно появилась. Тоненькое витое колечко надевалось только на мизинец. Утром после бурного отмечания нового года я обнаружил его на своей руке. И не стал снимать, превратив в подобие запасного маячка. Пусть будет...

Спустился вниз я уже когда стемнело. Мрачный Ван и хмурый Арис как раз ужинали. Я присоединился.

— Большие у меня проблемы, да? — спросил я, разглядывая на просвет золотистое вино в прозрачном бокале. Лёгкое, как нектар.

— Большие проблемы у Роана, — хмуро ответил изначальный. — И у его отца. А ты был в своём праве, малыш.

Досчитав до десяти про себя, не стал рычать и напоминать, что я не ребёнок. Вместо этого переспросил:

— У отца?

— Седьмого Советника Атериана Ортеха, — тяжко вздохнув, уточник страж. Остро взглянул на меня и спросил: — Кто же вы оба такие?..

— Ван, о чём это он? — ровно поинтересовался я. Тётушка паранойя оскалилась во все свои острые зубы, демонстрируя нехилые когти. — Вроде бы этот вопрос мы уже проясняли, или мне память изменяет?

— Свет крови трудно скрыть, малыш, — виновато ответил Ван. — И транс парализует волю, но не отнимает ни слуха, ни зрения, ни памяти. Прости меня...

— Великое Небо!.. — сердце рухнуло в пятки, когда я осознал полный размер своего промаха. С трудом справившись с голосом, ответил: — Это не твоя вина. Это только моя несдержанность. Извини, что я опять нас подставил.

Ван только грустно усмехнулся. Брат никогда и ни в чём меня не винил.

— Рвать когти отсюда надо... — оповестил я, и паранойя радостно согласилась.

— Зачем? — холодно поинтересовался страж. — Здесь вы оба в безопасности, принцы тёмных. Совет найдёт способ вернуть вас домой...

— Не лги хотя бы сам себе! — резко оборвал Ван. — Небо, до чего же ты наивен, бессмертный! Никто не будет даже пытаться помочь. Нас не сочли опасными, но боюсь, скоро мнение изменится. Скорее всего запрут в лаборатории и с удовольствием препарируют. Быть может даже продлят жизнь моему брату, он ведь умирает! Им не захочется потерять тёмного с кровью бога и светлого с ликом демона! Мы ведь такие редкие звери, подобных нам просто нет!

— Может твоего брата вылечат... — негромко ответил разозлённому светлому изначальный. — Ты об этом не подумал, Хранитель?

Ван откинулся на стуле, с тоской поглядел на десятника и когда заговорил, то в голосе звучала нескрываемая усталость:

— Ты не понимаешь, да, бессмертный? Единственный шанс для нас обоих — вернуть из Бездны умершего бога. Только Феникс способен разобраться во всём этом... — и брат сказал в чём именно, не заботясь о рамках приличий. Помолчал и добавил тише: — Да и не сможем мы оставить Феникса в такой... беде.

Воцарилось молчание. Первым его нарушил Арис:

— А что ты скажешь, малыш?

— А я должен что-то сказать? — Какой интересный цвет у этого золотистого нектара. Вкус тоже ничего... — Меня мама ждёт. Отец, наверное, уже поседел от беспокойства, а дядя опять разучился улыбаться. Я уж про старшего брата молчу. Наши Тени наверняка на полпути к архипелагу Даахов и мне страшно за них. Эти двойняшки ведь совсем с головой не дружат. И дед стопудово с ними отправился, а когда дед злой — мир трясёт, — помолчал, разглядывая пустой бокал. — Хотя лучше пусть они останутся в неведении. Не хочу, чтобы они видели меня беспомощным.

Поднявшись, молча вышел из дома. Не хочу никого видеть. И рана ноет...

Неповторимый воздух ночи успокаивал расшатанные нервы. Глубоко вздохнув, я решил, что всё не так плохо. Сад встретил прохладой и очарованием темноты. Побродив среди деревьев, я выбрал одно с выступающими из земли толстыми корнями. Оно будто создано, чтобы под ним было удобно сидеть. Серебристые листья источали слабый свет.

Гитара в руках, прижав аккорд, перебирают пальцы струны. Музыка тревожит тишину этой ночи, зовёт в путь, рассказывая о том, что ни времени, ни сил больше нет ждать. Я должен бежать, лететь, уходить отсюда! Мне нет места в мире вечного покоя, сколько всего ждёт меня там, впереди?! И как мало времени...

Как бы ни хотелось верить в своё чудесное спасение, я — тёмный. Чувство, как моё тело медленно отказывается функционировать — ни с чем не спутать. Что-то убивает меня изнутри, медленно, но верно.

Голос вплёлся в музыку сам, я даже не сразу осознал слова этой песни.

Мой путь среди звёзд не написан,

Дороги менял как хотел и как мог.

Бежать и лететь, мне закон неписан!

Всё небо, весь мир у моих ляжет ног!

На месте стоит только мёртвый герой,

Не зная сомнений шагну в пустоту!

Сомкнуться ада врата за спиной,

В вечность шагнув, я не упаду!

Танцуй, свет на конце клинка!

Танцуй, Смерть в белом платье!

Танцуй, задыхаясь от крика!

Ты попадёшь в её объятье!..

Всей душой, на пределе сил, не жалея голоса... Не жалея лёгких, которые нужно беречь! Гитара поёт под руками, отдавая мою душу ночи...

Не держи меня в своих оковах, свет.

Не за жизнь стоял на коленях мой бог!

Ценой смерти стал ему данный обет.

Его жизнь, его веру я не сберёг...

Мне ранняя стала смерть тишиной.

Не успеть полюбить, не успеть повзрослеть.

Станет жизнь для меня пустотой,

И мне жить не успеть, не успеть...

Танцуй! Кровь на конце клинка!

Танцуй! Избранный небом!

Умирай, задыхаясь от крика!

Лети! И погибнешь свободным!..

Гори дотла, моя крылатая душа!

Клетка сиянием нас погубит!

Пылай, оковы жги, моя душа!

Эта земля нас не забудет!..

Прозревший однажды глаз не закроет,

Оковы и цепи не сможет надеть.

Свободный врагов своих кровью умоет.

В пламени адском мне не сгореть...

Тихий звон под спокойными пальцами. Отложив гитару, касаюсь, морщась, живота. Болит. Промокли бинты и белый шёлк снова окрасился алым. Подношу к лицу окровавленные пальцы и вижу тусклый, едва различимый, но всё же свет. Если это только ссадины, как сбитые пальцы или разбитое колено — света незаметно. Но если рана глубокая... эх. Нужно быть аккуратным. Вот они, последствия моей глупости.

— Тебя настолько тяготит мой мир?

Арис. Почему я не удивлён? Не хочу даже оборачиваться. И лучше бы промолчать, но чутьё говорит, что нужно высказаться. А чутью я верю.