Драконы

Хакон попытался мыслить хозяйственно — с точки зрения человека, который отсиживается в закрытом месте, куда не будут доставлять провиант. Да, только что купленную скотину не хочется сразу резать. Но это значит...

— То есть мы должны выйти из замка не только за глиной. Необходимо запастись кормом. Необходимо поохотиться.

— От старого хозяина у нас есть соль, — оживился Олдин. — Мужчины могут снова порыбачить в том ручье. — Он взглянул на молчаливую травницу. — Тем более я слышал, что рыбьи внутренности хорошо помогают при глубоких ранах.

— И деревья, — вдруг тихо сказал сотник Перси. — Нам понадобится много дерева, чтобы жечь его. И для тепла, и для обороны замка. Господин Хакон, когда вы предполагаете нападение лесных демонов?

— Мирного времени у нас — от трёх суток до недели, — ответил Дракон, стараясь не смотреть на Андре, который, устав от взрослых разговоров, шептался с Тришей, посаженной рядом с ним, за уголком стола. С мальчиком о нападении он поговорит чуть позже. — Именно поэтому я хочу определиться, что нам необходимо в первую очередь, чтобы выжить в замке.

— Почему от трёх? — спросила Бетани. Её лицо словно похудело, когда она услышала о сроке.

— Когда лесные демоны уничтожили деревню, мы со Стеином насчитали около двадцати тварей, преследующих людей к Чёрному хребту. В деревне оставалось около пятнадцати. Это подсчёт мы сделали на основе магического поиска тех следов, которые остались на снегу. Затем, когда мы собрались в город, был убит ещё один демон. На обратном нашем пути, когда прошло дней семь с того времени, как они сожгли деревню, их было около двадцати. Я не знаю, откуда берутся эти твари. Но чтобы напасть на укреплённый замок, а не на беззащитную деревню, тварей потребуется гораздо больше. А они напали на деревню, когда их стало тридцать пять. Значит, сейчас они собираются числом больше, а это потребует времени.

Хакон замолчал, мысленно стараясь найти ошибку или просчёт в своих представлениях о численности лесных демонов и времени увеличения их стаи. Об этом, пытаясь найти закономерность, он много думал, когда ехал в город, а потом объезжал свой небольшой обоз. Так что сейчас выложил на суд собравшихся результат своих размышлений. Но ошибок не находил. Он прав. Твари сначала соберутся в большем количестве, чем раньше, и только затем попытаются напасть на замок, который не сжечь просто так, начиная с каменных стен.

Сидящие за столом договорились о расписании и очерёдности всех дел, которые предстоит выполнить, начиная с завтрашнего дня, и распрощались друг с другом, пока женщины из временной прислуги убирали со стола. Олдин чуть не побежал к лестнице вниз, чтобы уже сегодня подготовиться ко всем походам, в которых заготовителей будут сопровождать Драконы. Бетани догнала его, несмотря на то что тащила за собой хлопающую от усталости глазами дочь, которая еле семенила заплетающимися ногами. Травница торопилась в помещение для стражи, куда перенесли викингов и разбойников.

Фарран отнёс заснувшего за столом Андре в его комнату, после чего был отпущен. Глядя вслед бегущему оруженосцу, Хакон некоторое время лениво от той же усталости гадал, куда первым делом помчался Фарран: к крестьянам ли, которые с нетерпением ждут его повествования о походе в город и о стычке, точней — кровавом бое с тварями, или к своей девушке, с которой он так долго прощался перед поездкой?

Когда стол опустел от приборов, Стеин, взглянув на Хакона, встал и предложил руку Антии. Та вскочила легко и последовала за младшим Драконом в их комнату. Парочка вроде и шла спокойно, но в их движении чувствовались лёгкость и нетерпение...

Хакон взглянул на Карину. Она сидела, опустив голову.

После того как женщина помогла воину-магу снять дорожные одежды, так же покорно она помогла ему отмыться от грязи и крови в бадье с тёплой водой. Дракону после её прикосновений, снимающих усталость, стало настолько спокойно, что он решился: сегодня ночью он должен узнать свою Открывающую. Он помнил, что слишком страшных ран у неё не было. Её лишь примяло упавшим остовом дома и балками подвала. Оттого она быстро пришла в себя. Да и Чёрный Дракон, которому она принадлежала после присутствия на рождении Андре, помог ей быстро справиться с повреждениями.

Он молча предложил ей руку. Её горячие пальцы коснулись его ладони. Она явно почувствовала, что он решился на близость, хотя не подозревала об истинной причине — о желании Дракона стать сильней, благодаря этой близости. И Хакон пожалел лишь об одном: он не успел узнать лучше, что за семья была у неё. Но сам он собирался быть ласковым с нею. О любви он не думал, хотя поймал себя на мимолётной и странной зависти к Стеину, вспоминая, как младший Дракон, сияя, переглядывался со своей Открывающей... В их спальне Карина снова помогла ему раздеться и вскоре стояла перед ним, покорно опустив не только глаза, но и руки. Он начал подозревать, что её муж... И запретил себе думать об этом. Если женщина покорно ждёт, что с нею сейчас сделают... Странная мысль не уходила, поэтому Дракон досадливо качнул головой и, мягко взявшись за края домашней накидки, тоже помог Карине снять её... И уложил женщину на кровать.

Единственная свеча, горевшая в изголовье, качала огонь, чертя тени на миловидном лице женщины, которая, казалось, затаила дыхание, ожидая. Он отвёл с её лица тёмную прядку, уловил испуганный взгляд, скошенный на свечу, и взглядом же велел свече потухнуть.

Он предполагал всего лишь естественный телесный союз между мужчиной и женщиной. Временный. Из необходимости. Может, приправленный прикосновением к Открывающей... Но рухнул в пучину такой страсти, какой от себя не ожидал. Это беспомощное горячее тело под ним, робкие касания тонких рук, это судорожное дыхание, опалявшее его и заставлявшее его бесконтрольно стонать — его, одного из самых бесстрастных рыцарей ордена!

Когда Хакон пришёл в себя, он лежал на спине, а женщина забилась ему чуть не под мышку, под руку. Она так прижималась к нему, что он впервые боялся пошевелиться, чтобы не спугнуть её. А потому сам дышал, стараясь делать это беззвучно. Постепенно успокаиваясь и одновременно перепосылая мысленное заклинание сна Карине, он то и дело забывался и прислушивался к себе, не веря.

Один из последних орденцев, Хакон и в самом расцвете драконьей силы никогда не чувствовал себя... всемогущим. А сейчас... Он смотрел на женское лицо, едва видимое в лунном свете, призрачным полотном тянущемся к кровати. Мысленно проговаривал слова сонного заклинания и с недоверием видел, что его женщина уснула уже на первых словах. Он продолжал проговаривать, потому что не верил. Даже на самых поддающихся (а он умел их отличать) людей приходилось наговаривать слишком долго. Нет, от старых служителей Чёрному Дракону он слышал о бывшей у них ранее силе, с которой они вступали в этот мир. Но чтобы сейчас... Чтобы с первых слов заклинание сработало... Эта женщина драгоценна... Теперь он лучше понимал улыбку предвкушения Стеина при взгляде младшего Дракона на его Открывающую...

Он осторожно отодвинулся от женщины. Её слабая со сна рука медленно спустилась по его груди, и он едва не задохнулся от нового желания, когда её тёплые пальцы нежно проехали по его коже, по его животу, сжавшемуся от неожиданной ласки... С трудом взял себя в руки, тут же поклявшись себе никогда не брать свою женщину, когда она спит. Укрыв её одеялом, он встал и тут же взял со скамьи старую шкуру, чтобы положить её поверху на одеяло.

Замок спал. Одевшись и выглянув в окно, Хакон прищурился на звёзды. Ещё несколько минут — и полночь. Пора.

Бесшумной тенью прошёл всех дозорных, помня, где их расставил сотник Перси. Все оказались на местах, и по пространству вокруг них Дракон убедился, что ни один не спит. Впрочем, это неудивительно: страх перед лесными демонами слишком силён.

Он вернулся на свой третий этаж, но в спальню не пошёл, оставшись в небольшом зале. Котомку, с которой он никогда не расставался, вынес заранее. Да, в спальню не пошёл, но некоторое время стоял у двери, прислушиваясь к неслышному для него дыханию женщины, оставленной в постели. Пришлось помотать головой и, смущённо улыбаясь, вернуться на место, которое он определил как центр замка.

Здесь Хакон вынул из сумки мешочек с землёй, набранной по дороге, и, сев на колени, осторожно высыпал её на пол. Разровняв землю так, чтобы она в лунном свете квадратом и без пробелов покрывала пол, он быстрыми движениями начертал грубый рисунок замка, каким его уже знал. И влил в рисунок первую часть силы. Зов. Зовущая сила пронизала весь замок, поначалу поднявшись небольшой, едва видимой даже его опытному глазу волной над рассыпанной землёй. Она позвала всех, кто был равен или близок по силе ему, старшему Дракону. Всех, кроме Открывающих. Женщины должны спать, набираясь собственных сил.

Первым откликнулся мальчик. Он вышел из своей комнаты, с трудом отодвинув дверь. Постоял возле порога, а потом нерешительно двинулся к Хакону. Молча остановился и, ни о чём не спрашивая, сел на колени у квадрата, у границы рассыпанной на полу земли. По тому, как он сел ровно напротив, Хакон заключил, что в замке находится ещё один человек с нужными ему особенностями, которого он пока не учитывает в своих магических расчётах.

Следующим появился Стеин. Он выглядел сонным, но благодушным. Ни капли раздражения, что старший Дракон вызвал его из тёплой постели, от желанной женщины. Младший Дракон легко подошёл к магическому квадрату и подтвердил мнение Хакона, что в замке находится сильный маг, сев на колени между мальчиком и своим старшим товарищем. Слева. Незаконченный отрезок предполагал, что его вот-вот займёт неведомый пока Драконам четвёртый.

Шагов они не услышали. Лишь все трое взглянули на поднимающуюся по лестнице невысокую фигурку. Бетани, закутанная в меховой плащ. Травница, ничуть не сомневаясь, подошла к квадрату Зова и опустилась на колени.

Выждав время, когда он отчётливо ощутил приближение полуночи, Хакон, не глядя, повернул свой пояс ножнами к себе и вынул нож. Надрез на ладони, ближе к подушечке большого пальца, — и с первыми мгновениями новых суток кровь упала на землю. Одновременно луна отошла от окна, спрятавшись за простенком, и на капли крови её холодный белый свет не попал. Но светящиеся багровым сиянием падающие капли крови видели все четверо.

Хакон первым протянул над квадратом земли руки. Андре пришлось привстать на колени, чтобы коснуться кончиками пальцев его ладоней. Стеин и Бетани присоединили к ним свои пальцы. Едва все четверо притронулись друг к другу, пространство зова уступило пространству призрачного замка. Хакон хотел без посторонних проверить, что собой представляет каменное строение. И с земляной россыпи начал подниматься призрачный корпус всех башен и переходов, а также внутренних помещений замка, в котором они находились.

Стеин вздрогнул, всматриваясь, а Андре непонимающе захлопал глазами.

Их изумление шёпотом выразила Бетани:

— Здесь есть подземный ход!..

Вглядываясь в пустоту, и в самом деле едва заметными, призрачными линиями обозначившую подземный ход, Хакон пробормотал:

— Он уходит в сторону города. Недлинный.

— Мы проверим его сейчас? — спросил Стеин, уже серьёзно изучавший очертания узкого туннеля. — Или пройдём по нему завтра?

Все вопросительно смотрели на Хакона. Тот помедлил, глядя на Андре, в глазах которого уже не было ни малейшего желания спать.

— Нам придётся взять оружие, — решился он наконец. — Мы не знаем, с чем можем столкнуться в нём. А заклинание не показывает чего-либо постороннего в нём. Бетани, помогите мальчику одеться. Мы пока соберём землю.

Минуты спустя они разыскали замаскированную дверь в коридорной стене между двумя небольшими залами третьего этажа. Запрокинув голову и прикинув расположение всех внутренних помещений, Хакон сообразил, что над ними — одна из трёх башен. Строители неплохо спрятали ход, дав ему начало в месте, где соединялись несколько переходов и помещений.

Небольшой осмотр — и они разыскали потайной крюк между камнями стены, который надо отогнуть, чтобы дверь отворилась. Боялись скрипа, но бывшие хозяева замка, видимо, заботились о ходе, и дверь открылась мягко, хоть и тяжело. Хакон, прихватив коридорный факел и нагнув голову, первым шагнул в ход.

— Ступени крутые, — тихо предупредил он.

Бетани, шедшая последней, закрыла за собой дверь, с силой потянув её не за дверную ручку, а за части засова, короткий шест от которого стоял рядом, на первой ступени, сбоку от неё. Хакон дождался, когда она повернётся лицом к лестнице, и начал спускаться. Спускались медленно. Старший Дракон предполагал, что впереди может быть одна из злобных ловушек, оставленных или здешним колдуном, или лесными демонами. Ведь очистительный огонь в закрытое помещение не попал. Поэтому, крепко держа факел, он одновременно держал порезанную ладонь вертикально полу: порез мгновенно отзывался на любые изменения в пространстве потайного хода.

Они спустились в подвалы и очутились у поворота в сторону леса. Хакон поколебался немного и снова в первую очередь высунул в поворот ладонь. Порез вдруг заледенел — так резко, что старший Дракон инстинктивно отдёрнул руку.

— Что там? — прошептал Стеин, следующий за ним в двух шагах.

— Магическая отрава, — шёпотом же отозвался Хакон, держа перед собой ладонь и прогоняя по ней драконью силу, чтобы вытеснить попавший в кровь магический яд.

Наконец оцепеневшая ладонь снова налилась теплом, а пальцы начали двигаться. Стеин, уловив этот момент, встал рядом с товарищем и кивнул.

— Андре отодвинься к Бетани, — предупредил Стеин.

Когда мальчик отступил от Драконов, воины встали у проёма в поворот, и Хакон выдвинул в пустое пространство впереди факел. Огонь качнулся и внезапно начал уменьшаться — так действовал на его чистоту магический яд. Но пламя не успело погаснуть: оба Дракона поставили открытые ладони позади него и зашептали заклинание очищения. Мгновение, другое... Хакон отшатнулся, а Стеина — вообще чуть не отнесло назад. Собственная сила двух Драконов, увеличенная Открывающими, взорвала еле полыхающий факел — и по узкому коридору потайного хода пронеслась мощная огненная река. Она прогудела уничтожающим штормом, опалив лица воинов-магов сильнейшим жаром. Пришлось вскинуть руки к лицу, отворачиваясь.

Но просуществовала эта бурлящая огненным кипением река недолго. И вскоре на факельной чаше снова заиграл бодрый оранжево-желтый огонь. Хакон осторожно вступил в поворотный коридор, больше не чувствуя затхлости и гниения, которое так отчётливо доносилось отсюда. Теперь из темноты пахло горелым строительным камнем. Как от камина, в котором только-только затух очаг.

Они дошли до небольшого поворота-тупика, куда не добралось пламя, — до двери в конце этого коридора, и замерли, изучая её.

— Андре, ты можешь сказать, что там?

Мальчишка прошёл между потеснившимися мужчинами и приложил ладошку к неструганым доскам, мохнатым от застаревшей паутины. Застыл.

— Там река, — сообщил Андре. Послушал снова и кивнул самому себе. — Река внизу.