Бракованный мозг и Орден Феникса

Только теперь я до конца осознал, во что ввязался. И, в общем-то, понял, почему сбежал от этого Сириус. Это была пожизненная служба — в моём случае до выполнения договора — принадлежать себе на которой я буду по остаточному принципу. Но я не имел привычки бегать от ответственности и был готов платить эту цену.

Стоя под выжидающими взглядами Блэков, я чувствовал, что не могу подвести их. И пусть они были условно живыми, пусть у них была одна родовая душа на всех, это были разумные и мыслящие личности и от меня зависело их существование. Нет, я не мог подвести их.

Я произнёс ритуальную фразу приветствия предков и уважительно поклонился портретам. Кикимер подобострастно суетился вокруг меня, готовый следовать мои указаниям. Это он делал ароматические свечи и расставлял их по лучам розы ветров. Это он добывал выбранные предками жертвы, которые сейчас сидели неподалёку в клетках. Это он положил на обсидиановую плиту ритуальный кинжал.

Взмах моей руки зажёг все свечи разом. Дым целеустремлённо потянулся из них, создавая туманный купол над серединой зала. Дождавшись, когда купол полностью сформируется, я вошёл под него и встал на колени перед плитой. Затем я взял кинжал, сделал по глубокому надрезу на каждой своей ладони и приложил ладони к угольно-чёрной поверхности. Это была начальная часть ритуала, моё представление магии рода.

Кровь, обильно вытекавшая из разрезов, быстро впитывалась в плиту. Её понадобилось не так уж много, довольно скоро разрезы зажили сами собой. На моих ладонях остались два тонких белых шрама — пожизненные несводимые знаки главы рода, как утверждалось в рукописях.

Настало время приносить жертвы, символизировавшие врагов рода. Первой была грязно-серая крыса, которую Кикимер по моей команде вытащил из клетки и подал мне.

— Грим, покровитель рода, прими эту крысу! — я отрезал ей голову кинжалом и положил обезглавленное тельце на плиту. — Пусть всех предателей рода постигнет её участь!

Тушка бесследно исчезла с плиты, как до этого и моя кровь. За ней Кикимер положил передо мной на плиту рыжую гемворскую свинью, живую, но зачарованную, потому что она не пыталась вырваться.

— Грим, покровитель рода, прими эту свинью! — кинжал был острейшим, одно его движение разрезало горло свиньи до позвоночника. Кровь из её артерий брызнула через всю плиту. — Пусть всех паразитов рода постигнет её участь!

Когда свинья исчезла, Кикимер подал мне огненно-рыжего петуха, что-то возмущённо кокотавшего и пытавшегося сучить лапами.

— Грим, покровитель рода, прими этого петуха! — нарядный петушок отправился за предыдущими жертвами. — Пусть всех наветчиков рода постигнет его участь!

Жертвы были принесены, настала очередь клятвы главы рода.

— Я, носитель крови рода Блэк, именуемый в миру Гарри Поттером, добровольно и с чистым сердцем принимаю правление родом Блэк, — заговорил я. — Обязуюсь вести род к процветанию, печься обо всех его членах и воспитывать потомков в преданности роду, справедливо поощрять заслуги членов рода и судить их провинности перед родом. Обязуюсь приумножать достояние рода и магию рода, приносить возмездие врагам рода. Пусть магия рода засвидетельствует мою клятву и даст мне родовое имя!

Дымный купол исчез, а я ощутил, как меня заливает сила. Я не считал себя слабаком, особенно по сравнению с жалкими недомагами, до сих пор встречавшимися мне здесь, но сейчас я чувствовал себя полупустым бурдюком с застоявшейся влагой внутри, в который хлынула свежайшая родниковая вода. Она заполнила меня под завязку, поколыхалась и успокоилась, подарив мне ощущение совершенно иного уровня могущества. Опомнившись, я услышал хлопки в ладоши, доносившиеся словно бы отовсюду — это портреты аплодировали мне.

— Приветствую нового Блэка! — провозгласил один из них. Я уже познакомился с ним в библиотеке, куда он приходил в пейзажные картины, и не однажды разговаривал с ним по поводу родового главенства. Это был Альтаир Блэк — не основатель, но самый первый и самый уважаемый живой портрет рода. Это он при жизни оформил ритуальный зал в нынешнем виде и вложил бездну сил и мастерства в улучшение родовых чар.

— Благодарю вас, почтеннейший Альтаир, — ответил я.

— А теперь надень перстень главы рода и зачитай нам своё родовое имя. Перстень может становиться невидимым, носи его не снимая. Он и сейчас неплохой оберег, несмотря на слабость рода, а еще век назад он делал своего носителя почти неуязвимым. Каким он станет, теперь зависит только от тебя.

Мой взгляд упал на плиту, где появился лист пергамента с перстнем поверх него. Я поднял перстень и надел на средний палец правой руки. Он нисколько не мешался на руке и послушно стал невидимым по моему желанию.

— А крепкий паренёк, — одобрительно отозвался другой портрет — широкоплечий сумрачный старик с хриплым голосом. — В моё время на родовом камне врагов резали, а сейчас колдунишки такие хлипкие пошли, что цыплёнку горло перерезать боятся.

— Это ты сомневался, Антарес, — отозвалась чопорная колдунья с жёстким взглядом. — А я была уверена, что молодой человек справится. В нём, определённо, есть блэковские задатки.

— Антарес, Шедар, помолчите, — призвал их к порядку Альтаир. — Наш новый глава еще не зачитал нам своё имя.

Я глянул в лист пергамента, где была написана одна фраза, прочитал её вслух:

— Тубан Далларт Певерелл-Блэк, — и завис в ошеломлении.

— Неплохое имя, — заметил кто-то из предков. — "Тубан" по-арабски означает "змей", "дракон". Вполне подходит для сильного и хитрого колдуна.

— А что Певерелл вместо Поттера, это вполне объяснимо, — подхватил другой. — Поттеры в прямом родстве с Игнотусом Певереллом, род Певереллов старше и сильнее. Если у молодого человека особые отношения со смертью, он вполне может претендовать на наследие Певереллов.

— Да, ведь спасся же он от Авады Волдеморта, — согласилась женщина, названная как Шедар. — А это не что иное, как особые отношения со смертью.

— Любезный Тубан, — по-старомодному обратился ко мне Альтаир. — Если тебя смущают твои новые имена, в миру ты можешь сколько угодно оставаться Гарри Поттером. Это даже полезно — скрывать свои настоящие имена, тогда тебя не настигнет ни одно заклятие, основанное на имени.

— Они его и так не настигли бы, даже если бы он остался Гарри Поттером, — проворчал Антарес. — В магловской Британии Гарри Поттеры исчисляются десятками, если не сотнями.

Предки ошибались, меня ошеломило вовсе не то, на что они подумали.

Магистр Далларт по прозвищу Буря, первый сын Датры и Коррела, владелец угодья Дикоцветное, преподаватель Академии магии, декан факультета темпоральной магии. Именно так меня титуловали в прежней жизни. А звали в обиходе...

— Любезный Тубан, ты меня слушаешь? — голос Альтаира достучался до моего сознания и оборвал тонкую нить ассоциаций, за которую я силился ухватиться.

— Да, почтеннейший Альтаир.

— Ты как себя чувствуешь сейчас?

— Превосходно. Сила улеглась и ощущается как послушная.

— Это хорошо. Во время ритуала твоя личная магия слилась с блэковской и не могла от этого не измениться, но если она тебе уже послушна, у тебя с ней значительное сродство. Может, тебе и не придётся заново приспосабливаться колдовать. Твоя внешность тоже будет меняться, а поскольку ты еще подросток, она может измениться существенно. Тебе очень дороги твои зелёные глаза?

— Да не особо, — ответил я.

— Они у тебя от матери-грязнокровки, их цвет наверняка не сохранится. Для родовых ритуалов её кровь — ничто, имеет значение только кровь твоего отца, поэтому ты наполовину Блэк, как и твой отец. Поскольку ты принял родовое главенство, твоя внешность будет подстраиваться под Блэков.

— Хорошо бы мне стать покрепче, вон как почтенный Антарес, — мечтательно сказал я, потому что считал свою полудохлую внешность ужасной. — Магия должна на что-то опираться.

По залу пронеслись довольные смешки. Портреты явно развлекались за мой счёт.

— И не жалей о своей палочке, она больше не подошла бы тебе, — продолжил наставления Альтаир. — Прикажешь Кикимеру, он поможет подобрать тебе новую из родовых запасов.

— Я и без палочки неплохо колдую, — сообщил я. — Но если это так необходимо, то, конечно, подберу. Почтеннейший Альтаир, с чего бы вы посоветовали мне начать, как главе рода?

— Для начала приведи в порядок дом и обеспечь сохранность его имущества. Тебе нужно объяснение, как это делается?

— Нет, я сам справлюсь. А как быть с разворованными вещами?

— Для этого имеется заклинание Reducam furatus. Именно благодаря его существованию древнейшие и благороднейшие семейства никогда не воруют друг у друга. К сожалению, портреты слишком нематериальны, чтобы колдовать, а в доме не предусмотрена защита от тех, кому позволено войти. Хоть Сириус и отщепенец, у него осталось право приглашать в дом и он напустил сюда кого попало.

— Это по недосмотру Вальбурги, — проворчал Антарес. — Лучше бы девчонка отсекла его права, чем занималась порчей гобелена.

— Но и мы не напомнили ей об этом, — вмешалась другая дама, имени которой я еще не знал. Нужно бы поскорее выучить имена и заслуги предков, раз уж я здесь глава.

— Я думал, это было сделано, — с досадой пробормотал Альтаир. — Не в моих правилах напоминать потомкам азы родовой безопасности, этому их должны выучить родители. Я узнал об упущении, только когда изгой появился здесь, а Вальбурга уже ничего не могла исправить, потому что присоединилась к нам. Тубан, всей этой компании в доме быть не должно.

— И Сириуса?

— Сириус на твоё усмотрение. Несмотря ни на что, кровь Блэков в нём всё-таки есть. Может, ты сумеешь это использовать.

— Ещё две недели придётся потерпеть, пока школьники не уедут в Хогвартс, и тогда я выгоню остальных, — я не попросил разрешения, а поставил предков перед фактом. — Мне сначала нужно разобраться в родовых делах, а потом уже портить отношения с этой компанией. Я позабочусь, чтобы жильцы больше не причиняли дому вреда, пока они здесь.

— Это благоразумно, — согласился Альтаир.

— А где я могу выучить заклинание возврата краденого?

— Если у тебя есть желание, я могу показать его тебе прямо сейчас, — в нарисованной руке Альтаира неведомо откуда появилась волшебная палочка. — Смотри и запоминай.

Он произнёс заклинание и показал мне движение палочкой. Произношение я заучил, но палочки у меня не было, а хотелось бы отрепетировать с ней.

— Кикимер! — скомандовал я привычным тоном, словно всю жизнь распоряжался эльфами. А что, те же бесы, только бесхвостые. — Принеси мне простую деревянную палочку, размером с волшебную.

Эльф мгновенно аппарировал и минуту спустя явился с обрезком сухой ветки нужного размера. Я взял обрезок в руку и приготовился разучивать движение.

— Только помни, — предупредил меня Альтаир. — Главное в заклинании — сосредоточенность и сила намерения. Все остальное вспомогательно, поэтому чем лучше ты сконцентрируешься на эффекте, тем лучше будет результат. Начни с концентрации, а когда почувствуешь, что твоё сознание нацелено на выполнение, только тогда начинай заклинание. Смотри и повторяй!

Он снова продемонстрировал заклинание, и я стал настраиваться на колдовство. Вспомнился жирный пропойца Данг, тащивший из дома всё, что не прибито гвоздями, хищные близнецы, рывшиеся в шкафах Блэков, как в своих, и наконец Сириус, щедрой рукой предоставивший право на разграбление этому сброду. Даже когда я был для этого дома никем, мне это было неприятно.

Я вдруг почувствовал родовой перстень на своей руке с палочкой, до сих пор совершенно незаметный. Нет, он не нагревался и не холодел, это было не на физическом уровне — просто возникло ощущение сильного артефакта, готового к работе. Я произнёс Reducam furatus, одновременно выписывая вензель деревяшкой и посылая в своё требование силу.

Они — должны — вернуть — моё. Пусть — будет — проклято — ворьё.

Почти вся моя сила ушла в выполнение требования, и я снова почувствовал себя полупустым бурдюком. Здесь, в месте силы, она тонкой струйкой потянулась в меня, заполняя нехватку.

На пол передо мной посыпались вещи. Серебряная посуда и украшения, фарфор и хрусталь, какие-то ткани, бельё, одежда, шкатулки и много чего ещё. Всё быстро складывалось в кучу, ни обо что не ударяясь и не повреждая уже лежавших в куче вещей. Я отступил на несколько шагов, чтобы не оказаться засыпанным вещами, но опасался зря. Обратная доставка краденого была произведена с предельной аккуратностью.

— Надо же, получилось, — подивился я, разглядывая кучу. Портреты оживлённо загомонили, они были удивлены не меньше.

— Ты сделал это, Тубан! — в голосе Альтаира прозвучала откровенная гордость. — Без палочки, только на своём мастерстве! Теперь я уверен, что у рода Блэков есть будущее!

Я знал себе цену, но всё равно заулыбался. Когда хвалят заслуженно, это всегда приятно.

— Кикимер! — позвал я эльфа. — Разберёшь всё это, приведёшь в порядок и спрячешь. Что не сможешь починить сам, скажешь мне, я посмотрю, что можно сделать. А сейчас, уважаемые предки, мне пора возвращаться. Наверное, уже светает.

Прощались мы очень тепло. Чего уж там — свои, родные. Кикимер перенёс меня в комнату, где похрапывал Рон. Спать совсем не хотелось, но я улёгся в кровать, чтобы расслабиться и собраться с мыслями. Не знаю, что мне еще предстояло в этой роли, но сейчас мне казалось, что я не прогадал.

11.

К завтраку меня разбудил Рон. Проспал я совсем немного, но чувствовал себя освежённым. Пока я спал, моя сила восстановилась полностью, причём до нового уровня, который появился у меня после ритуала. Дома — и стены помогают.

Да, теперь я ощущал этот мрачный полуразрушенный особняк как собственный дом. Который сильно нуждался в ремонте, и мне не терпелось заняться этим. Но есть мне хотелось больше, поэтому я скоренько оделся и вместе с Роном отправился в кухню. По пути он, как обычно, пытался завести со мной разговор о квиддиче, а я отделывался короткими "угу" и "конечно", сказанными невпопад.

В кухне за столом уже сидели близнецы и Джинни с Гермионой. Головы близнецов сегодня были обвязаны одинаковыми банданами, словно они собирались куда-то пойти. Ждали только нас, и миссис Уизли стала раскладывать по тарелкам овсянку, едва завидев нас в дверях. Несмотря на голод, я ел не спеша и понемногу, чтобы закончить с едой при первых признаках насыщения. После вчерашней прочистки я не был уверен в способности своего желудка удержать много еды.

— Гарри, ты что как плохо ешь? — встревожилась миссис Уизли. — Ешь скорее, я наложу тебе добавки.

— Благодарю вас, миссис Уизли, — ответил я, не ускорившись с едой ни на чуть-чуть.

— Это он переживает из-за вчерашнего. — Гермиона, успевшая простить мою выходку, сочувственно посмотрела на меня. — Гарри, не переживай, я же говорила, что Дамблдор всё уладит, и он уладил.

— У него всё равно палочки нет. — Рона в этой истории больше всего беспокоило отсутствие у меня колдующего артефакта.

— Я уверена, что Дамблдор уладит и это. Гарри, ты уже сделал летние домашние задания?