Бета-Тестеры ч2

Разрезанные и спрессованные корпуса самолетов, машин, танков и даже кое-где

кораблей покрывали локацию слоем, достигавшим двадцати—двадцати пяти метров. В

этом месиве были свои равнины, холмы и долины, был абсолютно уникальный город, от

которого остались только крыши: если же удавалось проникнуть внутрь, то, опускаясь

этаж за этажом, можно было попасть в таинственный мир недр помойки.

Кроме всего прочего, локация была уникальна алгоритмом обновления. В отличие от

прочих мест, где только что добытый ресурс можно было обнаружить чуть ли не на том

же самом месте спустя минут десять—двадцать, грандиозная свалка, пафосно названная

Кладбищем Машин и Механизмов, оставалась неизменной в течение месяца. Здесь

можно было разведывать месторождения особо ценного хлама, бережно разрабатывать

их, оборонять от врагов...

Чтобы ресурсы не истощались, раз в месяц в инженерной зоне админы генерировали

несметную рать техники, почти все виды, присутствующие в игре. Потом вся эта армада

взрывалась, корежилась и утрамбовывалась специальными бульдозерами.

Получившееся крошево засыпалось в специальную форму, после чего полученная

локация выбрасывалась в игру. Ландшафт, кроме некоторых ключевых точек, менялся

до неузнаваемости, являя новые ресурсы взамен истощившихся месторождений.

Бригада тестеров несколько раз участвовала в обновлении КММ. Процесс был, что ни

говори, веселый. Однако, к несказанной обиде разработчиков, все эти ухищрения

остались невостребованными: игроки редко посещали Кладбище, несмотря на все его

сокровища. И сейчас Ксенобайт, кажется, понимал — почему. Просто потому, что

добираться до него было очень долго.

Банзай обустроил резиденцию на монолите старого авианосца, чья палуба торчала

небольшим плоскогорьем, на метр или два возвышаясь над остальным хламом. На том

месте, где у него когда-то была надстройка, сейчас был целый замок, собранный из

пристроенных друг к другу дощатых сарайчиков. Въехав по пандусу на палубу, Банзай

подогнал мотоцикл к надстройке и заглушил двигатель.

По всему было видно, что аналитик нервничает и не знает, с чего начать. Наконец, махнув рукой, он спросил:

— Ксен, вот ты мне как специалист скажи: насколько у «Забытых перекрестков»

подробный движок?

— Вот настолько, — хладнокровно парировал программист, раздвигая ладони

сантиметров на сорок.

— Ладно, согласен, вопрос был не совсем корректный, — сдержанно вздохнул

Банзай. — Тогда попробуем так: почему тут летают самолеты? Потому что они самолеты

или потому что они летают?!

— Ты сам-то понял, что спросил? — озадаченно уточнил Ксенобайт.

— А, черт, я имею в виду простейшую аэродинамику! — замахал руками Банзай —

Аэростаты, крыло, подъемная сила, реактивная тяга... Ну?

На этот раз Ксенобайт призадумался. Наконец он осторожно проговорил:

— Как тебе сказать... Физика воздушных потоков тут обрабатывается, хотя и не в

полной мере, разумеется, это ведь тебе не авиасимулятор. Но совсем без нее было бы

просто скучно. В конце концов, тут есть авиация, опять же — обсчет баллистики, и я, кажется, видел где-то парашют. Насчет аэростатов точно сказать не могу, но...

— Так, — перебил Банзай, нервно потирая руки, — значит, по идее, можно самому

изготовить что-то вроде планера?!

С минуту Ксенобайт задумчиво разглядывал коллегу, пытаясь подобрать слова. В

результате после тщательного отбора и выбраковки слово осталось всего одно:

— Зачем?!

Банзай махнул рукой и принялся возиться с воротами собранного прямо на палубе из

досок сарайчика. Ксенобайт осторожно заглянул внутрь и долго разглядывал стоящую

там штуковину. Повернувшись к аналитику, он повторил свой вопрос:

— Зачем?!

— Чтобы летать! — с вызовом парировал Банзай.

— Но почему на этом? — с мучительным непониманием простонал программист, указывая на устройство, отдаленно напоминающее попавшую под машину летучую

мышь.

Вообще-то планер отдаленно напоминал легендарные эскизы да Винчи, но был

собран из всякого мусора. Было хорошо заметно, что местами его форма диктовалась

не замыслом творца, а конфигурацией найденной и наскоро приспособленной детали.

— Почему?! — неожиданно желчно заметил Банзай. — Сколько уже существует

сервер «Забытых перекрестков»? Почти год. А как ты думаешь, сколько сейчас в ходу

единиц авиации?

— Не готов ответить, — признался Ксенобайт.

— Всего около двух десятков. И те вылетают в небо только по большим праздникам!

Из них большая часть транспортных «Чинуки», несколько многоцелевых, вроде

«Ирокеза». Всего лишь два «Ка-50», что касается самолетов — один бомбардировщик и

ни одного истребителя! За полгода игры. И знаешь почему?

— Ну? — угрюмо буркнул Ксенобайт.

— Потому что дорого! Надо быть маньяком вроде меня, чтобы последовательно

прокачивать пилота. Семьдесят процентов игроков, взявших себе такого персонажа, забрасывают его сразу после десятого уровня. Денег нет и не предвидится, патентов на

хорошее оружие нет. Есть патент на вождение легкого вертолета, но нет средств

заработать на горючее, не то что саму машину. Соответственно, нет возможности

нарабатывать летную практику.

— Клан, — развел руками Ксенобайт. — Рассчитано на то, что клан обеспечивает

пилота и машиной, и горючим, и всем необходимым. А потом это окупается.

— Да вот в том-то и дело — не окупается! Даже для крупнейших кланов сервера

покупка дряхлого «Ирокеза» — событие месяца, его заправка и снаряжение — недели.

И все это «великолепие» может слить в утиль один дятел со стингером! Да и много ли

делов может наворотить бедолага «Ирокез»? Поэтому транспортный «Чинуки», с

которого хотя бы можно десант сбросить, более популярен.

— Банзай, — скучным голосом проговорил Ксенобайт, — ты хочешь сказать, что в

вопросе авиации наблюдается дисбаланс? Замечательно. Но при чем тут я?! Или, если

уж на то пошло, при чем тут это?

Программист сделал пренебрежительно брезгливый жест в сторону чудовищного

планера.

— А при том, — высокомерно сообщил Банзай, — что, похоже, тягу человека к

полетам не истребишь никакими ценами!

— Да? — удивился Ксенобайт.

— Да. Ксен, я собственными глазами видел, как в небе летел планер, собранный из

подручных материалов. Но, черт побери, я же не могу даже дырку под болт

просверлить без инженерного патента!

— Дырки этой хреновине не помогут, — рассеянно пожал плечами Ксенобайт. —

Погоди, что ты сказал? Планер? Какой, к черту, планер?!

— Примерно вот такой! — угрюмо буркнул аналитик, указывая пальцем в небо за

спиной Ксенобайта.

Аппарат, приближающийся к старому авианосцу со стороны солнца, было трудно

разглядеть, но даже с такого расстояния он производил впечатление какой-то...

неряшливости. Так выглядят гиены или грифы: смотришь на них и понимаешь разумом, что все у них на месте, так они и должны выглядеть... а все равно как-то противно, прямо плюнуть хочется.

Ксенобайт как зачарованный глядел на приближающийся феномен, все пытаясь

определить, терпит ли он бедствие, или это штатный режим передвижения. Аппарат

был уже хорошо виден, но мозг все еще отказывался воспринимать реальный масштаб

трагедии.

На программиста надвигалась самая настоящая этажерка. Длинные трехъярусные

крылья были скреплены между собой хаотичной паутиной из веревок и распорок, каркас был обтянут какой-то тканью, состоящей из сшитых между собой кусков разной

формы и размера. Между крыльями висела гондола, в которой, судя по всему, находился пилот. Пропеллера на носу у штуковины не было, и летела она сравнительно

тихо, если не считать скрипа и какого-то надсадного пыхтения.

Ксенобайт жадно разглядывал этот нелепый, но несомненно летающий объект, ожидая, когда же он развернется, давая возможность выяснить детали. Но тут раздался

вопль Банзая:

— Да не стой же столбом! В укрытие!..

Со стороны летательного аппарата послышалось характерное

стрекотание РПК. Ксенобайт машинально кувыркнулся в сторону,

очередь, взвизгивая рикошетами, прошлась по тому месту, где он

только что стоял. Этажерка пронеслась мимо на высоте метров в

пять, и Ксенобайт успел хорошо разглядеть то, что до сих пор

было не видно. Экипаж летающего монстра состоял из трех

человек: пилота и двух велосипедистов, издающих то самое

пыхтение и вращающих шесть крыльчаток, кажется — от каких-

то кондиционеров, по три с каждой стороны. Потом Ксенобайт

споткнулся о закраину прорезанного в палубе люка и, мрачно

буркнув: «Я так и знал!», с грохотом ввергся в недра авианосца,

а попросту говоря — провалился.

Внутри старого корабля была великолепная акустика, так что, когда по палубе снова

загрохотали пули, только-только пришедший в себя программист тут же почувствовал

себя похмельным звонарем, придремавшем было на колокольне в Пасху. Яростно

вылетев обратно на палубу по ржавому трапу, он уже открыл рот, чтобы высказать

свое нелестное мнение о шумных авиаторах, и тут же заметил, что в него что-то летит.

Машинально поймав это «что-то», программист с интересом уставился на бутылку, заткнутую куском тлеющей тряпки.

— Прикольно, — мрачно буркнул он, пригасив фитиль и взбалтывая содержимое

бутылки. — А закусь будет?

Вместо ответа с неба прилетела еще одна бутылка; впрочем, летела она не в

Ксенобайта, а в сарай, где скрывался недопланер Банзая. С серебристым треском

раскололось стекло, весело полыхнуло пламя...

Деревянные постройки занялись весело и быстро, как новогодняя елка. Время от

времени что-то взрывалось. Сквозь рев и треск пламени слышались горестные

проклятия Банзая. Вражеский летательный аппарат, тяжело развернувшись, шел на

очередной заход вдоль посадочной палубы.

— Нет, ну вы посмотрите на этих хамов, а?! — с холодной яростью проговорил

Ксенобайт, выходя на середину палубы и не спеша затыкая бутылку тряпкой.

— Это вы называете честным соревнованием, да? Это?! Все сгорело, все! — в

бешенстве вопил Банзай, грозя приближающемуся врагу кулаком.

— Меня, админа, гонять по палубе, как крысу по камбузу?!

— Камбуз у нас с другой стороны, на корме, — заметил Банзай.

— А мне плевать! Огня!

Ксенобайт, выпрямившись во весь рост и не сводя глаз с приближающегося

аппарата, требовательно протянул бутылку. Враг стремительно приближался, вокруг

уже вовсю рикошетили пули. Банзай, пожав плечами, выломал одну из догорающих

досок и протянул приятелю.

Ксенобайт подкинул в руке бутылку с горящим фитилем и сощурился. Величаво

размахнувшись, он швырнул бутылку в аэроплан, после чего сложил руки на груди и

принял горделивую позу, всячески показывая, что ни секунды не сомневается в

эффекте.

Штатным снайпером тестеров был Мак-Мэд, но тут вообще-то промахнуться было

сложно. Однако Ксенобайт, кажется, превзошел самого себя: бутылка устремилась

точно в лоб пилоту. Тот озадаченно моргнул и ловко пригнулся, так что снаряд прошел

в ладони над его головой... и с треском разбился, нокаутировав одного из

велосипедистов. Пилот еще успел показать Ксенобайту язык... а потом аэроплан

вспыхнул. Сразу и весь. Неуверенно качнув крыльями, он ухнул в самую середину

костра, в который превратился деревянный замок на месте надстройки авианосца. В

небо взметнулось облако копоти и искр, после чего все затихло.

КММ, авианосец «Ржавеющий»

18 февраля, 12:26 реального времени

Бутылки с зажигательной смесью были достаточно дешевым и эффективным

оружием. Для того чтобы как-то уравновесить эти достоинства, им был приделан

существенный недостаток: уничтоженный ими противник почти не оставлял трофеев.

Так что собрать такую бутылку мог себе позволить даже новичок, а вот использовать

решался только достаточно богатый игрок.

— Шесть гектаров сосен, два куста малины... — вздыхал Ксенобайт, оглядывая

пепелище. — Все сгорело. Слышь, Банзай, может, пора уже информацией поделиться, а?

Банзай, впавший после налета в угрюмое молчание, вздохнул.

— В общем, — начал он, — наткнулся я на них недели две назад. Я уже и не помню, зачем в игру сунулся и почему — простым персонажем, кажется, просто развеяться

захотелось. И тут гляжу — летит... У меня аж дух перехватило, летит настоящий

планер. Не этот урод, хотя тот был тоже — этажерка этажеркой. Ну, ты же меня

знаешь, я такие штуки люблю. Естественно, разыскал я тех парней, не сильно далеко

их творение летало. Но я же к ним по-человечески, говорю, классно, а как сделали, а

далеко ли летает, а маневренность как? А они мне знаешь что?

— Что-то вроде: «Отвали, молокосос, не видишь, взрослые дяди играют», —

хладнокровно предположил программист, оглядывая какой-то покореженный кусок

металла, вытащенный из кучки золы.

Банзай бросил на Ксенобайта хмурый взгляд: тот угадал чуть ли не дословно.

— Да, что-то в этом духе, — проворчал аналитик. — Как оказалось, это клан одного

деятеля по прозвищу Дон Карнаж испытывал свое новое творение. В общем, слово за

слово... Оказалось, на сервере есть целый клуб любителей самопальной авиации. Они

даже что-то вроде соревнований проводят: чей аппарат дальше пролетит.

— Кажется, у тех хлопцев были все основания рассчитывать на главный приз? —

уточнил Ксенобайт.

— Фактически, — осторожно проговорил Банзай, — сейчас соревнования проводятся

в двух номинациях: кто дальше шмякнется на землю — для тех, кому для падения не

нужна посторонняя помощь, и кто дотянет до финиша — для аппаратов, позволяющих

поднимать на борт оружие. Понимаешь, к чему я клоню?

— Догадываюсь. Но ты не юли, ты скажи, что ты с ними не поделил? Или... Постой, дай сам догадаюсь: ты записался на эти идиотские соревнования? Без аэроплана, даже

не совсем представляя, как он устроен?! И тебя рассматривают как конкурента?

— Если не вдаваться в подробности, — холодно проговорил Банзай, — я сдуру

ляпнул, что сделаю их в небе, как котят, тогда и посмотрим, кто из нас «молокосос».