С неба лилась вода, как холодный душ, но его нельзя было ни выключить, ни отвернуть — всё заполнял шелест и частая дробь капель. "Дождь, — вспомнил я, — вот как это называется. Проливной дождь". Тьма стояла кромешная — ни звёзд, ни светящихся окон в доме, и даже кактусообразные растения под дождём закрыли свои фосфоресцирующие спорангии. Летящие капли искрились в белом свете фонаря. Аудрор вернул фонарь.

— Выключи, а то нас увидят.

— А как мы найдём дорогу? — Я выполнил его просьбу.

— Направо дорожка идёт к пристани.

Под дождём я мгновенно промок до нитки — новое и крайне неприятное ощущение. Впотьмах, натыкаясь руками то друг на друга, то на кактусы по сторонам дорожки, мы семенили неведомо куда. Кариньель вцепилась в мой рукав и не отпускала. Дорожка перешла в лестницу вниз. Позади снова послышались голоса Десфарола и его людей. Азартные голоса. Охотничьи. Нехорошие. Уже бегом, рискуя расшибиться, мы спускались по скользким, мокрым каменным ступеням. Нескончаемая лестница завернула за дерево, и наконец впереди забрезжил свет.

Лестница привела на пристань — деревянный павильон на берегу реки. Под его куполом шатался на ветру фонарь, подвешенный на цепь. Со скрипом покачивались на воде три гондолы с высокими змеиноголовыми штевнями. Никого. Аудрор запрыгнул в ближайшую гондолу, Кариньель за ним.

— Продырявь остальные! — скомандовал он мне.

Что ж, вот и настало время для пистолета. Меня не учили стрелять на курсах подготовки гаранта Сделки. Честно говоря, я вообще никогда не держал в руках огнестрельного оружия. Ладно, уточнение излишне — вообще никакого оружия. Видеоигры не в счёт. Похоже, придётся вспомнить видеоигры. Вот это, наверное, предохранитель? А это, наверное, курок? Надо нажать на курок, правильно?

— Лотмер! — жалобно вскрикнула Кариньель.

— Что ты копаешься? — рявкнул Аудрор.

Голоса преследователей слышались ближе. Десфарол явно шёл по пятам. Я на что-то нажал — ничего не случилось... нажал на что-то другое... бабах! Ярко вспыхнуло, пистолет дёрнулся в руке, и вода забулькала сквозь дырку в днище второй гондолы. Всё оказалось довольно просто. Я прострелил третью гондолу, запрыгнул в нашу, и напоследок выстрелил в светильник. Не знаю зачем. Видимо, просто понравилось стрелять. Бронзовая чаша звякнула, закачалась, расплескала по пристани горящее масло. Аудрор перерубил ножом канат. Я схватился за кормовое весло и оттолкнулся от причала.

Когда Десфарол и его бойцы выбежали к пристани, павильон уже горел сверху донизу. Неописуемо красивое пламя плясало на полу, облизывало винтообразные колонны с капителями в виде двойных змеиных голов, пожирало тканевые тенты тонущих гондол. Пожар изломанно отражался во взбитой дождём реке, заревом освещал раскидистые деревья.

— Я тебя найду, Лотмер! Тебе не жить! — донёсся рёв Десфарола сквозь бодрый треск огня.

О, сколь ласкала слух бессильная ярость этого крика! Я включил фонарь, посветил вперёд. Луч выхватил чёрную полосу воды в дождевой ряби и заросший кустарником поворот берега. Кариньель спряталась под тент. Аудрор стоял на носу, правя веслом. Я встал рядом, чтобы освещать ему дорогу.

— Благодарю, — сказал я прочувственно. — Ты спас нам жизнь. Что произошло?

— Десфарол тебя подставил. — Аудрор отгрёб от пучка коряг, на который несло нас течением. — Я за вами приглядывал. Когда увидел, что он ведёт тебя в спальню жены — всё стало ясно.

— Мне пока ничего не ясно.

— Десфарол под судом, ты знаешь? Поссорился с одним из семьи Клегов, приехал со своими головорезами в Луод, когда хозяина не было, и учинил погром ни в чём не повинным слугам и крестьянам. Одного избил до смерти, многих покалечил, пожёг дома. Его люди насиловали женщин, сам он — мальчиков. Такое никому не сойдёт с рук. Даже у нас. Теперь ему грозит тюрьма и конфискация имущества, поэтому он...

— Должен жениться и произвести наследника, знаю. Но зачем надо было устраивать этот заговор против меня?

— Ну, жениться — это один выход. Не такой уж надёжный. А тут он увидел другую возможность: переметнуться к ксеномахам, выслужиться перед ними твоим убийством, и если они победят, получить прощение. И тогда больше не нужны ни жена, ни ребёнок. А на случай, если победят всё-таки филоксены, решил прикрыться благовидным предлогом. Убить жену с любовником, если застал их в постели при свидетелях — законно. Отличный план. — Аудрор хмыкнул. — Я одного не понимаю: ты-то чем думал? Неужели действительно поверил, что аристос поделится с тобой женой? Пусть даже он отъявленный фрисс, а она известная на весь Литимен шлюха?

— Лотмер! Затыкание его грязного рта! — потребовала Кариньель из-под тента.

— Аудрор, действительно, прояви уважение, — попросил я. — Мы все в одной лодке, все спасаемся от опасности. Нам нужно держаться вместе, помогать друг другу, не ссориться...

— Есть отличный способ избежать ссор, — буркнул Аудрор. — Выкинуть шлюху за борт.

— Это шутка, да? Не смешно. Кариньель не виновата, что она из рода Ньелей. Она не замешана в убийстве твоего отца. И мне это просто неприятно. Аудрор, прошу тебя по-дружески — прекрати.

— А мы с тобой не друзья. И знай, если кто из аристосов скажет, что он твой друг — жди кинжала в спину, вот как от Десфарола. А я честно говорю: я тебе не друг. У нас договор. Я помогаю тебе добраться до Кразмена, а ты добываешь мне свободу. И когда мы уговаривались, не было сказано ни слова, что я должен уважительно обращаться с твоими шлю...

— Аудрор, — сказал я проникновенно. — Пожалуйста. Я просто прошу об одолжении. Неужели тебе так сложно?

Дождь слабел. Он уже не лил, а лишь часто капал. Течение несло на обрыв подмытого берега, впереди из-под воды торчал целый лес ветвистых коряг. Луч фонаря спугнул стайку животных, похожих на белых бесшёрстых обезьянок с перепончатыми лапами, носами-хоботками и тонкими торчащими вверх клыками; с визгом ужаса они посыпались в воду и погребли прочь. Аудрор с силой оттолкнулся веслом от трухлявой, слоисто заросшей бледными грибами коряги, и парой гребков вывел гондолу на фарватер.

— Хорошо, — сказал он неохотно. — Сделаю тебе это одолжение. Только извиняться перед ней не проси.

— Нет нужды в извинениях, — послышался надменный голосок из-под тента. — Никакие грязные слова беглого раба не оскорбление для Кариньели Четвёртой Литимени сва-Десфарол.

— А, то есть я и дальше могу называть ньелевскую шлюху шлюхой? — обрадовался Аудрор.

— Послушай!

— Ладно, молчу, молчу...

В кармане протрезвонил планшет. Наконец-то! Может, это Венантрис приехал в имение Арксавириса со своими филоксеновскими бойцами? Хотя нет, рано. Сейчас ещё только 17:05 по Дларне. Они должны приехать часа через два. Я нацепил гарнитуру, принял сигнал: вызывал лейтенант Горагер.

— Как вы, Сланк?

— Пока живой, но положение отчаянное. Тот аристос, Десфарол, меня предал. Переметнулся на сторону ксеномахов и теперь сам хочет меня убить. Я бежал и скрываюсь. Вы можете как-то ускорить помощь?

— Никак не можем, к сожалению. Скрывайтесь и ждите отряда Венантриса. Уже недолго. И послушайте ещё одну запись разговора с литименскими ксеномахами. Это важная информация.

Пискнул сигнал. Сквозь помехи зазвучал голос одного из близнецов Трауков:

— Именем святейшего планетарха, Литимен вызывает Кразмен, приём.

— Именем святейшего планетарха, Кразмен слушает, — ответил лейтенант. — Мира и здравия, у аппарата декарх Вантгорагер.

— Мира и здравия, у аппарата Сиватраук. У меня дурные вести для вас. Когда Десфарол и ваш Лотмерсланк приехали в имение Арксавириса, управляющий тайно послал гонца в Литимен. Этот гонец по дороге встретил отряд Варахагна и всё рассказал.

— Варах Полудурок теперь точно знает, где искать вашего человека, — вступил второй близнец, Денастраук.

Противно защемило сердце. Сиватраук продолжал:

— С полчаса назад гонец добрался до Литимена. Мы все пировали у Фрасилета... — (Только теперь я понял по голосу, что Сиватраук не совсем трезв). — ... Арксавирис тоже. Гонец всё сказал при всех.

— И теперь старый пень Фрасилет тоже знает, где ваш человек, — добавил Денастраук.

— Они тут же подняли свои стратии, и Арксавирис, и Фрасилет, и выехали с конными бойцами. У них под сотню копий. Не только свои стратиоты, но и часть тагматиков. Говорю это, чтобы вы знали...

— И чтобы вся империя знала! — вставил Денастраук. — И сам святейший планетарх!

— ... Что мы против кровопролития. Мы за скорейшее примирение партий ко всеобщему благополучию. И мы надеемся, что это повлияет на высочайшую волю... на боговдохновенное решение... — Сиватраук, похоже, запутался в формулировках.

— Что нас вернее простят, раз мы вам всё рассказали! — выдал откровенно его простоватый брат. — А что казна эпарха разграблена, так это не мы! Это всё Полудурок и Железная Башка. А ваш корабль под нашей охраной, не беспокойтесь.

Пиликнул сигнал конца записи. Ничего не добавляя от себя, лейтенант Горагер отключился.

— Что тебе сказали? — спросил Аудрор.

Я перевёл дыхание. Надо было как-то избавиться от ужаса, леденившего мое сердце.

— Дурные вести, — повторил я. — Сюда едет сотня ксеномахов из Литимена — а это в два раза больше, чем филоксенов из Кразмена. И прибудут они приблизительно в то же время, через два или два с половиной часа. А может и раньше. А ещё сюда едет отряд Вараха Полудурка, и по времени они должны быть уже совсем близко, если не...

— Гаси фонарь! — прошипел Аудрор. — Прячься!

Действительно, слышались голоса, топот копыт, похрюкивание конерогов. Я занырнул под тент. Кариньель тут же вцепилась в мою руку. Я успокаивающе приобнял девушку за плечи, и она немедленно прижалась. Её трясло. А может, трясло меня.

— Господи Экуменарше и Мать-Заступница, спасите и сохраните, простите грехи мои, — прошептала Кариньель. Зачастила еле слышной скороговоркой: — Печать "Услыши, Господи"... Доколе опасность скобка скобка есть истина, дотоле печать "Помоги, Господи", иначе повтор счётчик от 0 до 255 шаг 1 печать "Благодарю, Господи"... конец повтор, конец доколе, печать "Приём"...

Дождь постукивал по холсту тента. Сквозь холст смутно просвечивали огни факелов. Копыта загрохотали по доскам. Очевидно, перед нами был мост, и всадники на него въехали. Голоса. Много мужских голосов — но без Десфарола.

— Эй!... Лодка...! — окликнул зычный голос. Человек говорил на общеимперском разговорном лькелаке: слова похожи на летьянмерские, но грамматика и синтаксис незнакомы. Я воспринимал такую речь как бессвязный поток отчасти понятных слов. — Дорога... имение... Арксавирис...?

— Арксавирис... дорога... там! — на том же языке ответил Аудрор.

Окрик, всхрап конерогов, тяжёлый грохот десятков копыт прямо над головой. Мы проплыли под мостом. Всадники остались позади, они удалялись.

— Вот и Варах Полудурок, — вполголоса сказал Аудрор. — Пронесло. Сейчас у них с Десфаролом будет интересный разговор. Можешь вылезать, и дай свет, пока мы не врезались во что-нибудь.

Я двинулся вылезти, но Кариньель сильнее вцепилась мне в руку.

— Лотмер, — прошептала она, — твоё обещание.

— О чём ты, Кариньель?

— Можно просто Кари. Наше бегство. Твоё похищение меня у мужа. Мой позор. Твоё благородство. Твой долг.

— Какой ещё долг, Кари? — переспросил я, уже догадываясь.

— Долг чести. Твой долг — женитьба на мне.

— 14. Как-нибудь выкручусь

"Папа! Мама! Знакомьтесь, это моя жена Кариньель Четвёртая Литимени сва-Лотмерсланк. Дорогая Кари! Это наш дом, это гидросад, а это биореактор. Сейчас я тебе расскажу про шесть режимов подкормки водорослей".

— Давай не сейчас, Кари, — попросил я, сдерживая рвущийся наружу истерический смех. — Обсудим это позже. Сейчас у нас хватает других забот.

Я мягко освободил руку от её хватки и вылез из-под тента. Дождь перестал, но небо всё ещё было в тучах, и тьма стояла по-прежнему кромешная. Я включил фонарь. Вовремя: прямо по курсу высился глинистый обрыв с нависающей кромкой. На самом краю росло кривое деревце, его корни курчавой бородой свисали с обрыва, и выглядело это так, будто чуть ткнёшь — всё обвалится. Аудрор торопливо выгреб на фарватер.

— Нам нужно выбираться на большую дорогу, — сказал я. — И двигаться на юг, навстречу отряду Венантриса. Здесь нам крышка. Может, Варах и Десфарол сцепятся, а может и нет. Может, объединятся и устроят облаву. Двинутся вниз по берегам, и тогда нам не уйти.

— Согласен, надо уходить от реки, — сказал Аудрор. — Покуда они ещё думают, что мы на реке. Но я эти места плохо знаю. Доставай карту.

Я включил планшет (плохо: заряд уже 20%, а запасной аккумулятор остался в кофре). Загрузил навигатор. Наша река называлась Силигм и текла необычайно извилисто. После усадьбы Арксавириса она делала несколько излучин, образуя контур трёхпалой лапы, и — сюрприз! — возвращалась опять к усадьбе Арксавириса. Мост пересекал лапу между первым и вторым пальцами, а мы сейчас находились вблизи кончика второго. До большой дороги Литимен-Кразмен было три километра в юго-западном направлении. Спутниковый снимок показывал пёстрый ландшафт перемежающихся рыжих и тёмно-зелёных лоскутов.

— Надо высаживаться сейчас, — сказал я, выключая и убирая планшет, — а то нас вынесет снова к усадьбе. Сходим на правый берег.

— Легко сказать, — пробурчал Аудрор. Действительно, справа всё ещё тянулся крутой глинистый обрыв. — Мы-то с тобой вскарабкаемся, а насчёт твоей... благородной и добродетельной аристы... есть сомнения. Хотя покажи-ка свою карту!

Он присмотрелся к планшету и ткнул пальцем во впадину между вторым и третьим пальцами лапы:

— Сейчас берег завернёт вправо и станет пологим. Там и выйдем.

— Ты здесь уже бывал? — удивился я. На карте никак не была обозначена крутизна берега.

Аудрор тоже удивился:

— Нет, но... Это же излучина. Там всегда с внешней стороны берег крутой, а с внутренней пологий. Кто же этого не знает?

— Человек, никогда не видевший ни одной реки.

Аудрор глянул на меня как будто сочувственно. Впрочем, в темноте было не разобрать, я видел только смутно светлый овал лица. Но про излучину он всё сказал правильно. Действительно, правый берег понижался, переходил в песчаный мыс, густо заросший пушистыми винтообразными тростинами высотой по шею. Но впереди, на левом берегу, что-то светилось... что-то похожее на огонь факелов...

— Засада! — прошипел Аудрор. — Уходим! — И выскользнул в воду аккуратно, почти без плеска.

Десфарол поджидал на другом берегу. Вместо того чтобы гнаться за нами, он со своими людьми встал там, где река возвращалась к усадьбе, и ждал, когда течение нас принесёт им в руки. Надо было сматываться. Вслед за Аудрором я выскочил и неуклюже плюхнулся в реку. Воды по пояс. Кариньель вскрикнула, соскакивая с борта в мои объятия. Я удержал её — рана под лопаткой дёрнула такой болью, что искры из глаз посыпались, — не уронил, но всё равно слегка макнул в воду. Всё это было слишком громко, и нас услышали. А может, успели заметить свет фонаря, прежде чем я его выключил.