| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Стоящая сейчас перед Аей человеческая женщина в розовом хитоне, с кожей, черной как ночь, на которой особенно выделялись белки глаз и полоска зубов, когда она говорила, хоть и обладала природной склонностью смягчать выговариваемые буквы, как и любой из представителей ее народа, все же совершенно сознательно выстроила совершенно примитивную фразу.
— Кто ты? Как тебя зовут? — удивленно спросила Ая, вставая и ощущая мощнейшее чувство голода.
— Каспаша звать мою сторону Миила.
— Что ты здесь делаешь? Ты пленница? Или ты в команде лерра капитана?
— Каспаша задавать вопросы, Миила не отвечает.
— Почему ты так странно говоришь?
— Миила говорить понятно, каспаша понимает.
— Вот же троллево недоразумение! — в несвойственной ей манере выругалась Ая и подумала о том, как быстро она опустилась в новой среде, впрочем, вполне располагающей к моральному разложению, но эта чернокожая девица прямо-таки взбесила ее! Ая хорошо видела, что та сознательно над ней издевается, и просто не хочет говорить по-человечески. Что ж, королевская дочь привыкла никому и никогда не навязываться, и, справившись с собой, произнесла:
— Каспаша остаться одна.
Улыбнувшись и кивнув на прощание, Миила покинула ее комнату. В последний момент Ая увидела на обнаженной лодыжке Миилы несколько золотых браслетов, и ей показалось, что даже сквозь хлопнувшую дверь ее маленькой каюты, она слышит их мелодичный перезвон во время ходьбы странной девушки.
Она не пыталась впоследствии разговорить Миилу, для этого королевская дочь, пусть и внебрачная, была слишком горда, но движимая извечным женским любопытством, в этот же вечер попыталась расспросить об этой девушке доктора, но это оказалась одна из тем, которые уважаемый лерр Лиен не собирался обсуждать с Аей. На ее прямой вопрос — имеют ли браслеты на ноге Миилы какое-то отношение к магическим девайсам, изготовленным для рабов или пленников, доктор только улыбнулся и еще раз подчеркнуто вежливо предложил ей сменить тему.
Миила появлялась на борту Портовой Шлюхи то тут, то там, она сама относила Ае еду и забирала поднос с посудой, но Ая ни разу не видела, чтобы она заходила в кают-компанию или делала хоть какую-нибудь работу. И если Аю капитанская команда старательно не замечала, то от Миилы все откровенно шарахались, как от прокаженной. Всегда в неизменно ярких длинных платьях с открытыми руками и спиной с торчащими острыми лопатками, ниспадающих нежными складками и очерчивающих ее изящную, как будто выточенную из камня, тонкую фигурку, Миила казалось не замечает или просто не удивляется подобной реакции, которую вызывало появление молодой и очень привлекательной женщины у сильных молодых мужчин. Она казалось, никого на корабле не замечала, кроме капитана. Впрочем, увидев его, она чаще всего уходила, и только один или два раза Ая видела, поднявшись ночью на палубу, как капитан с Миилой что-то увлечено обсуждают. При этом он, вопреки своему обыкновению, улыбался, и не одним концом губ, как когда разговаривал с Аей, а показывая все свои зубы, а Миила же, запрокинув голову, заливисто хохотала чему-то ужасно смешному, что ей рассказывал желтоглазый корсар.
Завидев такую сцену, Ая спешно разворачивалась и быстро удалялась, понимая, что стала свидетельницей чего-то, не предназначенного ни для ее глаз, ни для ушей.
В тот день, когда из-за своего несдержанного языка чуть было не погиб Вагак, глубоким вечером, Ая стояла на корабле и вглядывалась в звездное небо, угадывая изменившиеся по отношению к ее привычному ракурсу, соцветия звезд. Она вспомнила, что вначале пути, еще не будучи осведомленной об особенных отношениях, связывающих таинственную Миилу и не менее таинственного капитана, она горела негодованием, впервые заметив, как девушка, оглянувшись по сторонам, скользнула в его каюту.
Ая ожидала доктора, который сказал, что можно попробовать попытаться определить ее магический потенциал с помощью одного индикатора, который окрашивается в синий цвет при любом магическом воздействии. Чтобы определить, есть ли в ней магия, Ае следовало всего лишь попытаться мысленно коснуться поверхности жидкости, налитой в колбу из специально сверхпрочного стекла. Рецепт жидкости-индикатора оказался несложным, но длительным в приготовлении, но доктор обещал, что сегодня ночью тот будет готов.
Ожидая доктора, Ая увлеченно разглядывала множественные звездные соцветия, усеивавшие черный небесный свод, и вздрогнула, когда услышала знакомый глубокий голос с бархатной хрипотцой:
— Прелестная лерра любуется звездами?
— Прелестная лерра ждет лерра Лиена и не настроена на беседу с уважаемым капитаном.
Капитан совершенно не обратил внимания на ее хамство, а может, просто привык к нему за три недели их пути, и невозмутимо продолжил:
— Вы сильно испугались из-за сегодняшнего происшествия с Вагаком?
— Меня сильнее пугает человек, способный внушить подобный страх, Льер Капитан.
— Обычная морская дисциплина. Ваш друг лерр Лиен должен был вам все объяснить. Капитан должен внушать страх.
— А еще капитан должен применять браслеты рабства и подчинения к женщине?
— Рабства и подчинения? О чем вы?
— Не притворяйтесь, я еще в первый день заметила браслеты на ее ноге.
— Вы говорите о Мииле?
— У вас в трюме припрятан целый гарем из лишенных воли девушек, греющих вашу постель?
— Удивительно, а еще говорят, что мужчины обеспокоены плотскими утехами. Юную лерру интересует, кто греет мою постель?
— Юная лерра считает, что браслеты рабства одевает на женщину только тот, кто ничего из себя не представляет как мужчина!
— У юной лерры, безусловно, большой опыт в амурных делах, — усмехнулся капитан, — Она желает сама убедиться в моей состоятельности?
— Перестаньте! Или вас перестали устраивать женщины, магически принужденные к исполнению ваших грязных желаний?
— Да что вы заладили об этом магическом принуждении!
— Скажите, что я не права!
— Дура, — сквозь зубы, отвернувшись, выругался капитан.
— Мерзкий садист и извращенец!
— Я не буду спрашивать, как вы оказались в курсе существования извращений в принципе на островах Цветущего Архипелага! Никогда не питал иллюзий в отношении развращенности эльфов!
Ая беспомощно захлопала глазами, не зная, что ответить на такое несправедливое обвинение, и, капитан продолжил:
— Я всего лишь хотел сообщить вам, что ваши мучения подходят к концу. Завтра я, наконец, избавлюсь от вашего присутствия на своем корабле и вздохну спокойно!
— Конечно, я с радостью избавлю вас от необходимости волноваться за сохранность вашего товара и буду первая, кто поздравит вас с получением выкупа за меня!
Они были так увлечены вспыхнувшей ссорой, что совершенно не заметили подошедшего лерра Лиена.
— Капитан, лерра, вас ли я слышу? — спросил почтенный лерр с укоризненными нотками в голосе, как будто разговаривал с провинившимися детьми. А впрочем, таковыми они для него и были, подумала Ая, сожалея, что дала волю эмоциям. Какая ей в действительности разница, как завоевывает своих женщин капитан пиратского корабля, и под магическим принуждением ли находится его странная высокомерная Миила, или она спит с капитаном на добровольных началах — ее не должно волновать ни то, ни другое, ее вообще ничего не должно волновать, кроме собственной судьбы.
— Извините, доктор, — потупив глаза, ответила Ая, но сил извиниться перед капитаном в себе не нашла.
— Лиен, а что это за снадобье ты принес? — решил сменить тему капитан, глядя на колбу с бесцветной жидкостью в руке доктора.
— Мы с леррой затеяли провести маленький эксперимент — определить, обладает ли она магической силой. Рецепт индикатора оказался простой, но некоторым ингредиентам требовалось время, чтобы настояться, поэтому готов он оказался только сегодня. Кстати, я не ослышался, ты сказал, что завтра лерра принцесса покинет наш корабль?
— Не ослышался, оставленные колдуном магические усилители скорости оказались еще эффективнее, чем я ожидал. Завтра, мой друг, лерра принцесса наконец навсегда избавится от нашего присутствия, а мы лишимся удовольствия лицезреть ее вечно недовольную мордашку.
Заметив негодующий взгляд Аи, капитан усмехнулся и сделал примирительный жест рукой.
— А зачем тебе знать о ее магических способностях, док?
— Это я попросила, капитан, я хочу знать.
— Видишь ли, Льер, если лерра обладает магическими способностями, это может обеспечить ей прекрасное будущее.
— А ты уверен, что покупающие ее с ее предполагаемыми магическими способностями жрецы храма Молчащих Пряностей захотят, чтобы у нее было это самое будущее?
— Перестаньте говорить так, словно меня здесь нет!
— Я полагаю, капитан, что если мои догадки окажутся справедливы, лерра займет довольно почитаемое место в обществе.
— Ладно, к чему догадки. Приступай к своему эксперименту, док!
— Лерра, попробуйте подумать о чем-то крайне неприятном для вас, и прикоснитесь мысленно к поверхности жидкости в этой колбе. Если у вас есть какой-либо магический потенциал, жидкость окрасится в голубой цвет.
Ая метнула взгляд на капитана, красноречиво демонстрируя, что ходить за неприятными эмоциями ей далеко не надо и, что было мочи, сосредоточилась на колбе в руке доктора.
Все трое затаили дыхание, но ничего не происходило. Ая, привыкшая уже к мысли о собственном магическом даре в отчаянии посмотрела на доктора.
— Дитя, постарайтесь подумать о том, что вам действительно неприятно.
Перед мысленным взором Аи предстала узкая точеная лодыжка черного, как смоль, цвета и несколько золотых браслетов, позвякивающих на ней. Она содрогнулась от ощущения чего-то крайне противного ее природе, и не обратила внимания, как жидкость в колбе, которую она старательно пыталась ощупать силой мысли, вдруг принялась темнеть, начиная от поверхности и окрашиваясь все ниже в глубокий синий цвет. Захваченная врасплох собственным негодованием, она не замечая изумленных восклицаний доктора и капитана, вспомнила, как та самая стройная ножка мелькает в закрывающейся двери капитанской каюты, звеня браслетами. В эту же самую минуту жидкость в колбе приобрела глубокий черный цвет, вскипела, и оказавшееся неожиданно хрупким, сверхпрочное стекло, не выдержав, лопнуло, выпуская целый вихрь черных брызг, разлетающихся во все стороны.
— Мать моя шлюха, — раздался рассеянный возглас капитана.
— Дитя! Я был прав! Я был прав! — только и мог повторить абсолютно счастливый доктор.
— Эта черная гадость не повредит моему кораблю? — спросил капитан, судорожно пытаясь оттереть черные брызги со своей белой рубахи.
К слову, Ая занималась тем же самым, понимая, что попытки оттереть черную густую гадость абсолютно тщетны, и она только что лишилась солидной части своего итак немногочисленного гардероба.
— Лерр доктор, это что значит? Есть у меня дар или нет? Я не поняла?
— Ах, Льер, это всего лишь краска, и ничего более!
— Милая лерра, магический дар лишь окрасил бы жидкость в голубой цвет, а вы сгустили и вскипятили частицы, отвечающие за магическое воздействие! У вас не просто дар, это нечто большее! И жрицы Молчащих Пряностей наверняка ознакомят вас с вашей природой гораздо компетентней меня!
Взгляд капитана опять успел обрести привычное бесстрастие:
— Будьте готовы, лерра. На рассвете мы войдем в порт Лонга.
— Благодарю вас, капитан, я буду готова, — ответила Ая, как будто она была не пленницей на пиратском корабле, а знатной дамой, путешествующей в свое удовольствие.
Когда шум от шагов морских сапог капитана стих, Ая повернулась к доктору:
— А не может ли быть ошибки, лерр доктор? Я не помню, чтобы замечала за собой способности к чему-то сверхъестественному...
— Вы просто не знали, на что обращать внимание, лерра, но моих знаний целителя недостаточно, чтобы помочь вам в этом. Но завтра в это же время, вы будете куда как более осведомлены о своих скрытых способностях...
— Мне страшно, доктор, — неожиданно для себя сказала Ая, — мне очень страшно. Меня, дочь короля и верховного правителя продают в какую-то незнакомую страну, и я не знаю, что нужно от меня тем людям, которые меня покупают.
Злые слезы навернулись на глаза девушки, и бессильная в своем отчаянии, она не стала их скрывать.
— Дитя. Поверьте старому человеку, повидавшему многое: не все то, что в настоящий момент, с этого ракурса, кажется ужасным, таковым является. Люди, наделенные магическими способностями, всегда пользовались уважением в нашем мире. Не думаю, что вам есть, чего опасаться.
— А может, меня просто покупают для опытов?
— За вас не платили бы такую высокую цену.
— Откуда вы это знаете?
— Это неважно, дитя. Главное, попав на сушу, пусть и на земли Лонга, вы будете там в большей безопасности, чем на этом корабле.
И с этим Ае сложно было поспорить.
— Пойдемте спать. Завтра у вас знаменательный день.
* * *
В это же самое время, в другой части корабля тоже беседовали мужчина и женщина, и злые слезы, слезы бессилия тоже катились по щекам, но только не по тем, что были цвета черного дерева, а совсем по другим, бронзовым, изборожденным ранними морщинами от палящих солнечных лучей.
— Моя госпожа.
— Нет, милый. Посмотри на меня — что же ты делаешь со мной.
— Я умру, если ты покинешь меня.
— Ты умрешь, если я останусь.
— Я смогу подарить тебе все, что нужно.
— Я не могу принять твой дар такой ценой. Ты такой бледный, мой лунный, мой ночной свет. Ты слабеешь от моей любви. Ты не должен показаться слабым своим людям. Океан — вот твоя жизнь.
— Моя жизнь — это твоя близость.
— Чем дальше я буду — тем громче будет петь твое сердце.
— Завтра остановка в порту. Новая работа. У тебя будет все. Все, что нужно!
— Мне не место в море, мой лунный господин. Команда чувствует беду, идущую от меня. Страх мешает людям мыслить ясно.
— Мы будем часто заходить в землю.
— Ты не можешь знать это наверняка. А делать тише пение твоего сердца я больше не могу. Ты знал, когда брал меня на борт, что это только маленькое время. И это маленькое время сейчас. Юная лерра — отличный повод для всех.
— Юная лерра, оказывается, магиня. Док сегодня смог проверить это.
— Мой господин мог бы спросить у меня.
— Ты знала?
— Я не зря сама следила за ней. Ценная для моего лунного господина.
— Твоему господину не нужен никто, кроме тебя.
— И мой лунный господин ценный для юной лерры.
— Я не хочу говорить ни о ком сейчас. Дай еще раз ощутить вкус ночной тишины. Твой вкус.
Черное лицо Миилы медленно склонилось к капитану.
Глава 14
Утром Аю разбудили ставшие привычными за три недели, легкие шаги Миилы, которая вошла, чуть покачивая узкими бедрами со своей обычной, присущей только ей, немного отстраненной, грацией. Чернокожая девушка с невозмутимым видом поставила на столик поднос с утренней тайрой, сухими хлебцами и полосками вяленых водорослей. После того, как выяснилось, что Ая, в силу своего происхождения не употребляет никакой животной пищи, кроме молочных продуктов, предложить ей было нечего. А свежего молока и сыра, на пиратских суднах, как правило, не водилось.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
