Лезвия Судьбы

Он было сунулся с куском серебра — но его кинули ему в ногу. Выяснилось — что за расчеты в слитках эльфы казнят, снимая кожу заживо. Расчеты могут вестись только в эльфийской валюте — медных, золотых и серебряных монетах. Надо сказать, что серебро здесь стоило в два раза дороже золота. Это обуславливалось слабым развитием рудного дела в данной местности.

Влад прикинул, сколько стоит алюминий, с килограммчик, если его получить по местным технологиям, и понял, что вкладывать будет теперь только в глинозем. Сумма получилась запредельная и по весу в золоте была чуть меньше полутоны.

Но вопрос с языкознанием все равно требовалось решать, так как командир разведчиков осознавал, что без знания языка дело не выгорит. Пришлось дать на лапу. В буквальном смысле. Влад вытащил из глубин личного "захомячья" медвежью лапу и обменял ее на право совершить действо. Что-то там было, в этих лапах, раз ее чуть не вырвали у Влада вместе с руками.

На этом финансовые махинации еще не кончились.

Оказалось, для свершения обряда необходим петух. Но тут женская логика вновь поставила в тупик рациональный мужской мозг. Непоследовательная женщина обменяла трехсотграммовый слиток самородного серебра на петуха! Влад запретил себе думать на эту тему. Так можно и мозгом свихнуться. Честно говоря, у него в голове местная система ценностей, так и не оформившись, уже начала превращаться в кашу. Одно то, что серебро здесь дороже золота, уже стало серьезным испытанием для чувства вселенского равновесия и вызывало когнитивный диссонанс в легкой форме.

С языкознанием происходил обратный процесс. Из непонятной каши постепенно выкристаллизовалось четкое знание предмета.

Колдунья провела ритуал. Опять брызнула кровь. Влад при этом поежился, и ему в голову полезли всякие неприятные мысли. Почему при каждом серьезном ритуале требуется пролитие крови? По чьим идиотским правилам нужно платить за прогресс жизнями? Это норма для летчиков-испытателей и химиков-любителей, но в этом мире постановка такого процесса на поток обозначала очень не радужные перспективы для человечества в целом.

Помутнело в глазах, накатила дурнота, мускулы стали ватными, ноги подкосились, и Влад с тяжелым охом присел на каменную скамью в доме дровосека. Голова гудела и нестерпимо раскалывалась. Неуловимый шепот раздражающим многоголосьем разрывал сознание.

— Кровавая и поганая штука ваша магия. Что ни сделай — нужно кого-нибудь принести в жертву. А уж как плохо-то после нее, что просто туши свет. Понятно, почему всех магов на ноль помножили. — Влад сам не заметил, как озвучил то, что думал. На языке аборигенов. Магов он имел в виду из своего мира, но присутствующие его поняли буквально. Единственно, выражение "помножить на ноль" восприняли несколько в ином ключе. В Средневековье весьма слабо представляли, что такое умножение, и еще меньше, что значит ноль. В ходу был больше прямой счет.

— Да-а-а, — согласно протянула колдунья, внимательно отслеживая состояние пациента. — Магия, может, моя и поганая — зато работает. Вон как заговорил по-нашему. Как тут и вырос. И ты точно сказал, хороший маг приумножает свое состояние быстро. Если бы я была сильной колдуньей, подалась бы на север. А не колдовала над непонятными чужеземцами простейшие заклинания языкознания. Купалась бы я на севере в роскоши и думать не думала про всех этих эльфов.

В затуманенной голове Влада, тем не менее, еще один кирпичик местного мироздания лег в описание мира Ванахейм. Но по тону голоса он понял, что ведьма обиделась. Слова насчет поганой магии она, по ходу контекста, отнесла на себя.

— Ты хорошая колдунья. Это мне погано. За хорошую работу получишь достойную плату, и никто тебя больше не посмеет обидеть!

Только сейчас Влад понял, что говорит на новом для себя языке без всякого напряжения. Он минут десять изучал свой серьезно расширившийся фонетический запас, пытаясь про себя произнести отдельные слова. Затем подпольщик начал вспоминать те стихи, которые когда-либо знал, и, благодаря обостренной "живой водой" памяти, пытался перевести их на местный вариант старонорвежского. Он осознал, что теперь даже думать на нем может! Переводимые слова поизносились легко и просто, поднимая на лету рифму.

Влад перешел к перебору пословиц, сложных идиом и устойчивых выражений, но и тогда при попытке их внутренне проговорить просто сами собой подбирались синонимы. Однако здесь нашлись и исключения.

Мат не переводился.

То есть даже мысли с матерными оборотами ненормативной лексики автоматически шли русскими в части сильных выражений. Этот момент однозначно приговаривал все местные языки к тотальной и беспощадной экспансии "русского командного", как более энергетически насыщенного.

Воспрявший духом, глотнув из почти опустевшей фляжки живой воды, Влад кликнул сына дровосека, находившегося до сих пор в прострации.

— Орфейг! А ну-ка, малый, просыпайся. Вставай! Отец за тебя жизнь отдал, но если ты и дальше будешь так сиднем сидеть, получается, что он это совсем зря сделал. У него судьба была — дать тебе жизнь, а после жизнь подарить снова, и клянусь Маниту, он сделал это хорошо. Не у каждого сына есть такой отец. Ты можешь гордиться им. Но хочешь ли ты отомстить за его смерть? Должно мстить за друзей и родных, а не плакать бесплодно!

Вставший Орфейг не смог вымолвить не слова. Его горло издало хриплое рычание, а руки сжались в кулаки до побелевших пальцев. Он сумел лишь кивнуть в знак согласия, но Владу больше и не требовалось.

— Гони сюда старосту. Чем быстрее приведешь — тем раньше свершится месть.

Итак, Орфейг, наконец, привел упиравшегося главного старейшину к дому дровосека, вокруг которого собралась уже приличная толпа. Сегодня деревня не вышла на работу. Все ждали, чем закончится развитие ситуации. Раздирающие население поселка силы были ясны как день. С одной стороны, невнятный пришелец, с его обещаниями рая, с другой стороны — староста, уже зарекомендовавший себя за годы администрирования глава села.

А вот старосту все устраивало, и никуда он не торопился. Текущее положение дел ему было привычно, и всякая ломка устоявшегося уклада, как и у любого пожилого человека, вызывало тотальное неприятие, невзирая даже на здравый смысл. Если не жуткая казнь шестерых человек на глазах у деревенских — у Влада вообще бы отсутствовали шансы сдвинуть его с места и послушных воле главы людей. Но кровь требовала к ответу, казненные считались не последними людьми в деревне.

Влад предложил следующее решение — он идет вместе с деревенскими к обиталищу лешего, там свершает правосудие, после этого вся деревня уходит в телепорт.

Староста уперся, утверждая, что никто никуда не пойдет, пока вира не будет уплачена. Влад задал вопрос — а в чем должна выражаться вира? Хитрый старикашка принялся говорить про мешок рубинов, который выступит адекватной платой. На меньшее он не согласен. Вот и мешок, держите, пан конунг.

Переговоры зашли в тупик, и их явно загнал туда хитрый старик, который решил не ловить журавлей в небе, а удержать синицу в руке. Если три часа назад, под ярким воздействием от казни он и был на что-то готов, то теперь опять закостенел и воспринимал текущую реальность как константу.

Влад совершенно не представлял, как ему допрашивать кусок сгнившего полена, и, тем более, как стребовать с него виру.

У командира разведчиков присутствовало еще два варианта. Первый — это грохнуть прямо сейчас старосту и попытаться захватить власть. Но при таком раскладе селяне могли и их поднять на вилы без долгих разговоров. Влад трезво оценивал боевые возможности свои и Жэки, причем в таком уравнении играющая сейчас роль лингвиста и переводчика Наталья шла со знаком минус. Полноценным бойцом в этой ситуации она считаться никак не могла и скорее связывала руки.

Второй вариант — начать громкую бузу, обвинив старосту в затягивании дела и пособничестве эльфам. Это выводило сложившийся расклад на сложную многоходовку с неясным эндшпилем, ритуальными схватками и византийскими интригами. Деревня в этом случае вполне прогнозируемо разваливалась на два и более противоборствующих лагеря. На стороне Влада вставало большинство деревни, местный люмпен, которым, в принципе, терять уже нечего, а от перемены места жительства могло резко повыситься благосостояние. Этот вариант тоже не проходил, потому что на выходе Владу требовалась более-менее цельная деревня, с функционирующим административным аппаратом, без гражданской войны и кровавых обид и вендетты до могилы.

Просто забрать часть деревни в портал Влад теперь не мог. Ведь он пообещал разобраться с лешим — но не мог этого сделать, обрекая оставшихся на верную смерть от лап эльфийских карателей.

Но в то же время — если стребовать виру, старосте в этом случае становилось некуда деваться, и ему придется двигать в портал в силу договоренности. Всем табором.

Вспомнив бессмертный фильм "Экипаж", Влад вскинул мешок и почти дословно привел фразу перед взлетом.

— Викинги! Наш путь тяжел и почти невозможен! Оставаться же — смерть! Отсюда вывод — будем уходить! Есть ли в селении отважные охотники, готовые рискнуть и спросить ответ с Духа леса?

На призыв вышло семеро ловких мужиков. В их одежде наблюдались элементы звериных шкур, клыков и когтей, а на левой руке запястья охватывали наручи, с головой выдававшие опытных лучников. Добровольцы и прочими характерными деталями экипировки выглядели не новичками в охотничьем деле.

Влад уже решил, что возьмет мешок у старосты и набьет его обычными камнями. Потом все свалит на Духа леса. Типа собрали камни драгоценные, но Дух обманул, навел морок, и обратились в обыкновенные. Старосту, для покладистости, он этим мешком потом тихонько и шарахнет. Охотники ему требовались как проводники и носильщики, а заодно и как свидетели. Если они вдвоем с Жэкой смотаются и все сделают — староста может вновь придумать что-нибудь и затянуть время или начать выбивать бонусы для себя на новом месте.

Итак, решение принято, обратный отсчет пошел.

Осталось малое — экипироваться и выйти на цель. Командир решил, что Наталья остается и рисует круг портала. Деревня в это время готовится к переходу, ибо времени после покушения на лешего наверняка окажется немного. Эльфы чувствуют лес и вышлют подмогу своему Духу леса, едва только почувствуют опасные изменения в магическом поле подконтрольного леса.

Было решено взять два мешка с углями — ноу-хау Влада. Он придумал оригинальное решение — запечь Духа леса в углях, блокирующие силу лешего. План не мог похвастаться излишней вычурной изворотливостью и содержал три основных этапа: пройти по ручью к роднику с духом, нейтрализовать охрану, сунуть объект в угли.

После короткого совещания с добровольцами двоим охотникам пришлось накинуть на спину толстые шкуры с пропиткой, исполнявшие роль асбеста, и взять сидоры, изготовленные из кольчуг, в которые завернули в хитрой глиняной обмотке угли из деревенской кузницы.

Не забыли захватить с собой и пустые фляги с бурдюками. Пока Дух леса живой, грех не воспользоваться такой возможностью и не набрать "живой воды".

Осталось дело за малым — ведьма, по плану Влада, должна была навести заклинание отвода глаз на отряд мстителей. Иначе проблемы бы возникли задолго до подхода к логову лешего. Вот тут вновь возник денежный вопрос. Дело в том, что данное заклятие неожиданно для Влада оказалось довольно энергозатратным и требовало принесения в жертву одного быка или двух коров. Добровольно отдать животных на убой, естественно, никто не захотел. Экономика вновь встала на пути развития магического прогресса.

Влад еще не стал конунгом, а платить ему уже оказалось нечем — все его серебро неосмотрительно ушло в оплату петуха. Жэка тоже, как всегда, не имел ни гроша за душой. И тогда Влад пошел к Наталье, которая до сих пор оттачивала в блокноте формулы перехода.

— Гой еси Наталья, свет Андреевна, помогите каликам перехожим! Знаю, заначечка есть у вас, не откажите! Все на благо мировой революции! Отдайте мне слиток, верну два таких же!

Влад знал, что в своем рюкзачке, Наталья несла весь путь полуторакилограммовый слиток серебра, особо отобранный из всей добычи хакерской артели. У девушки был слишком высокий интеллект, который ее и заставил взять с собой такую тяжесть. Как говорится, чем больше ума — тем тяжелее жизнь. Этот слиток, в ее прогнозах, послужил бы средством расчета, в случае выхода к цивилизации. Ведь перед походом, они все считали, что находятся в какой то дикой местности, но все же на Земле.

— А зачем он вам? — захлопала глазами хакерша, как наивная девятиклассница, от которой скрыли 26-ой параграф учебника по биологии. Но Наталья все уже давно поняла, и просто пыталась выбить себе преференции. — Да полноте, командир, "их нет у меня" никакого серебра!

— Отдай слиток, Наташенька! Он очень, очень сейчас нужен! Без него сейчас не купить быков, а без этих коров мы ни заколдоваться не сможем, ни портал активировать, — Влад старался держать себя в рамках обычной светской беседы.

— Экий вы колдун стали! Так ведь вы виру, Владислав Юрьевич, собирались с духа леса стребовать, в рубинах — я сама слышала — вот с них и заплатите пейзанам! — Наталья продолжала куражиться. Кругом стояли селяне, где то рядом находился ее верный Жэка, а бедро согревал тяжелый "стечкин". В ее представлении, из Влада можно было сейчас вить веревки.

И она собиралась вернуть все назад, обменяв этот кусок серебра, на свое право командовать.

Влад огляделся. Его начало трясти. Реально так потряхивать. Эти женские выкрутасы уже достали до печенок. Возникшую было мысль прострелить ногу нахалке, он откинул как деструктивную. Однако в мозгу щелкнула фраза Натальи: "нет у меня никакого серебра". Если нет — значит нет. Потому что Наталья хорошо представляла, что с ней сделает Влад, если например, заломает на глазах у всех и обыщет рюкзак, наплевав на общественное отношение. Командир же может и уйти в портал, просто забрав с отрядом одну старуху колдунью — ценность остальных относительно знахарки при кладбище приближалась к нулю в плане получения новой и критической информации об окружающем мире. Так, по крайней мере сейчас разведчики считали, ошибаясь, как свойственно только профессионалам, на двести процентов.

Если серебра у Натальи нет с собой, то куда она его спрятала? В лесу, на месте ночевки? Глупо. В доме у колдуньи? Наивно. Старушка и сама может его найти и перепрятать, и тогда прощай слиточек, здравствуй подслеповатый наивный взгляд и глухие ушки.

— Жэка! Жэка! А ну давай иди сюда! — заорал во все горло Влад.

Жэка работал в отрытой кузне через пару домов, набирая там при помощи кузнецов в замысловатые, обмазанные глиной мешки, сделанные из старых кольчуг, угли из печей.

Он, обеспокоенный, немедленно примчался на зов Влада.

— Давай сюда свой рюкзак, носильщик плода любви! — озадачил его Влад.

Наталья, осознав, что твердая почва для шантажа утекает из-под ног, зачастила.

— Я просто хочу получить обратно своих девчонок. Чтобы все было как в подвале! Серебро я бы все равно отдала, мы же в одной лодке, Владислав Юрьевич.