| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Маша, мне действительно очень жаль, что так вышло, — наконец, начал он. — Я так ждал того свидания, и ехал домой с твердым намерением управиться с делами за два дня. Но, оказалось, там столько всего накопилось за время моего отсутствия! Какие-то прошения по налоговым сборам, имущественные споры, два торговых соглашения — и всем непременно требовалось мое монаршее вмешательство. Но самое главное...
Дэн говорил хорошо и складно, с искренним возмущением описывая беспомощность и безрукость своего окружения, которое без короля шагу ступить не способно. И я понимала, что он действительно многим жертвует, чтобы приезжать сюда. По его словам, ради меня. Вот только мне сейчас надо было набраться смелости и доходчиво объяснить ему, что жертвы напрасны. Мы не можем и не должны больше встречаться. Мне нужно было перебить королевское красноречие, но чем дольше я его слушала, тем труднее становилось сказать о своем. Я уставилась на него, пытаясь поймать паузу в речи и одновременно удержать взгляд. Вот сейчас...
— ...как оказалось, у посольства есть и вторая миссия, тайная, о которой Дэйтону не было известно! Они оттягивали возвращение, дожидаясь меня, чтобы получить аудиенцию. И знаешь, зачем? Сиртанский принц приехал, чтобы сосватать мне свою сестру! — скривившись, выплюнул он последнюю фразу. — Налетело воронье!
Я так и застыла с приоткрытым ртом.
— Главная неожиданность состояла в том, что они сумели заручиться поддержкой ключевых лиц. Когда только успели? И приехали-то вовремя, как раз к окончанию срока официального траура. Несколько дней меня атаковали в надежде склонить к этому браку, расписывая его преимущества и выгоды! Целый заговор организовали! — Возмущению Дэна не было предела.
— А ты? — не удержалась я от вопроса. Он расцвел в злорадной усмешке:
— Я припомнил им предыдущие два брака, заключенные в полном соответствии с интересами государства. И что мы получили в результате. Ни интересов, ни наследника. И заявил во всеуслышание, что на этот раз выбор невесты оставляю за собой. В конце концов, я столько сделал для своей страны и народа, что заслужил немного счастья.
— И они... согласились? — недоверчиво уточнила я.
— Скажем так: не осмелились возразить. Попыток они, конечно, не оставят, но это уже не имеет значения. Потому что я свой выбор сделал. Маша, со времен десятилетней давности ситуация сильно изменилась. После войны я возглавил Союз Четырех. Четыре королевства, наиболее влиятельные в мировой политике. Мы выиграли страшную войну, и скажу без ложной скромности: основная заслуга в этом — моя. А косвенно и твоя.
Я удивленно подняла брови, а Дэн совершенно серьезно продолжил:
— Если бы не ты, я бы не вернулся и не остановил врага. Благодаря тебе я сохранил жизнь и рассудок, ради нашей любви был готов сражаться с целым миром. Ты помнишь наше прощание? — Я сглотнула комок в горле. Еще бы мне забыть тот день. — Если бы ты сказала тогда "останься", я бы остался. Но ты сказала "иди"... Я не забыл этого. Мой народ поет песни о короле и его юной возлюбленной, которая пожертвовала любовью ради его возвращения с чужбины домой. Люди уверены, что пока они не воссоединятся, король не обретет счастья и покоя. Красиво, правда? Ристал — величайший бард современности. Его магический дар — читать в душах людей. Мы встретились во время войны, а потом я услышал эту песню на привале...
Я и не заметила, когда мои пальцы оказались в его руке.
— Маша, не отталкивай меня. Когда у нас появился реальный шанс все наверстать за ушедшие годы. Когда у меня достаточно власти и влияния, чтобы диктовать свою волю. И все склонят головы, принимая ее. Я чувствую, что в душе твоей смута. Не нужно быть Ристалом, чтобы понять это. Почему ты боишься сделать шаг? Что удерживает тебя? Ничего, кроме тебя самой!
— Дэн, моя жизнь состоялась — такая, какая есть. Поздно ты вернулся. Я не верю в сказочную жизнь в сказочном королевстве. У меня есть все — дом, семья, работа. Уважение в обществе и друзья. И все это создала я сама. Тебе нечего предложить мне.
— Ты верно сказала и все же заблуждаешься. Я бы мог сказать то же самое. Одного нет в твоей и моей жизни — счастья. Можно сколько угодно убеждать себя, что все прекрасно, все есть и многое состоялось. А оглянешься — и обнаружишь, что жизнь уходит в пустоту. Испытав однажды настоящее чувство, другим его не заменить. И ты знаешь, что я прав. Маша, уезжай со мной! Ты не пожалеешь о сделанном выборе, обещаю.
Я замкнулась в себе, чувствуя, что уже почти сдалась. Да, черт побери! Мне плохо без него — было, есть и будет. Я едва не сгорела, когда он пропал на годы. Если бы не поддержка близких... и Мишки. Если бы он не был всегда рядом, если бы не заговорил однажды о своей любви — мне бы и в голову не пришло выйти за него. Я никогда не пылала от нетерпения перед встречами с ним. Я улыбалась, потому что он шутил и не оставлял мне времени на грусть. В конце концов меня совесть заела, что же я морочу парню голову: он столько лет ходит вокруг меня — терпеливо, настойчиво. И мои "спасибо" уже на языке навязли, так часто я его благодарила за мелкие услуги и большие дела. Если бы у меня оставалась какая-то надежда, что Дэн вернется, я бы никогда не сказала ему "да". Что будет, если я сейчас откажусь? Сама, добровольно, трезво рассудив, что лучше оставить все как есть, а любовь — лишь обман. Смогу ли забыть вновь, зная на этот раз, что Дэн жив и не отказался от меня. Если, конечно, он говорит правду. Не обернутся ли обманом все его порывы?
Я закрыла глаза, чувствуя, как чаши весов колеблются. Два коротких слова определят дальнейший путь. Сказать "да" — и шагнуть с обрыва, ощущая, как захватывает дух. Или взлечу, или разобьюсь о камни. Сказать "нет" — и никакого полета не будет. Под ногами твердая поверхность, позади надежный тыл. Все знакомо, никаких потрясений. Болото до конца жизни, и тоскливые воспоминания о несбывшемся. Но разбиваться о скалы — так больно!
Я открыла глаза, в надежде на подсказку. Могу ли я верить тебе, Дэн?
"Ты слышишь меня сейчас? Вижу, что да. Надеюсь, нет надобности напоминать, в каких случаях между людьми возникает мысленная связь?"
"Слышу, да, но..."
"Но продолжаешь сомневаться..."
"Я боюсь судьбоносных решений. Тем более таких скоропалительных".
"Предпочитаешь, чтобы за тебя решили обстоятельства? Они всегда против людей. Время — наш худший враг. Однажды я побоялся принять быстрое решение — и потерял тебя. Однажды жизнь подсказала тебе, что хватит ждать, и ты сказала "да" — ему".
— Дэн, у меня не оставалось надежды!
— А как же моя роза?
— Она завяла.
— Не может быть! Моя жизнь не висела на волоске. И в своих чувствах я ни разу не усомнился.
— Дэн. Она завяла. Два года я черпала в ней силы. Все только головами качали, глядя на нее. Три квартиры она сменила вместе со мной. Я всегда перевозила ее первой. А после очередного переезда увидела, что она засохла. Сразу, за те два часа, что мы перевозили остальные вещи. Я отказалась верить своим глазам, выгнала Мишку, и неделю не ходила на учебу и работу. Мне казалось, что моя душа засохла вместе с твоим цветком.
— Это не могло случиться так просто.
— Я тоже так думала. Стала вспоминать подробности. Учинила Мишке допрос — был момент, когда он оставался наедине с цветком. Так ведь не в первый раз. Он не верил, что твой подарок стоит так долго, думал, что я покупаю цветы сама, незаметно подменяя один другим, когда предыдущий начинает увядать. И всегда неприязненно косился на него. Один раз даже уронил вазу. Чуть не убила его. Когда роза завяла, он клялся, что не причастен к этому, и в утешение даже пообещал устроить свою "невянущую" розу. Продержался три месяца, пока я уже не рявкнула, что хватит напрасных трат. Все равно, эффект не тот. У твоей розы я знала каждый лепесток, изучила все их наизусть. А тут — я что, один цветок от другого не отличу? Один выше, другой ниже, у одного бутон еще закрыт, у другого раскрылся, пока стоял. Оттенки разные, количество листочков. А главное — все они вызывают в душе лишь горечь утраты. Я упорно не хотела думать о самом плохом. Придумывала себе в утешение, что вдруг ты с заклинанием просчитался, или я была небрежна и заморозила цветок, хотя укрывала, как могла. И так до тех пор, пока на работе кто-то не обмолвился, что у них после смерти бабушки засох ее любимый фикус. У меня будто струна в душе порвалась. Чего я жду? После твоего письма прошло уже два года. И ты сам писал, что роза не завянет до тех пор, пока ты жив и любишь. О том, что разлюбил, не могло быть и речи. Твое письмо дышало любовью, как и цветок. А смерть во время войны — обыденное явление. Я бы завалила госэкзамены и диплом... Помог запас знаний, полученных с абсолютной памятью. Ждать мне было больше некого.
— А письмо? Ты его не сохранила?
— Его Мишка... выкинул, — потупилась я. — Сразу после свадьбы. Нашел и сказал, что такому старью место на помойке. Мол, он же не хранит фотографии своих бывших подружек. Мы из-за этого даже к Маринке почти не ездили. Потому что у них на свадебном снимке мы с тобой.
— Ну разумеется. Когда уводишь чужую девушку — девушку, которая любит и ждет другого! — надо позаботиться, чтобы она не оглядывалась назад. Одного он не учел, избавляясь от памяти обо мне: цветок убить можно, тем самым заставив тебя поверить в мою смерть. Вот только я не умер.
— Ты думаешь, это он что-то сделал с розой?
— По-моему, это очевидно. По-твоему, нет?
— Не знаю... Если так, все выглядит совсем по-другому. Мне надо подумать, вспомнить. Он ведь клялся, что не причем. И я всегда верила ему, как самой себе.
— В свете твоего рассказа и для меня все выглядит несколько иначе. Так что нам обоим теперь есть, о чем подумать.
Дэн замолчал, потому что принесли наш заказ. Пока расставляли тарелки, он сидел без движения, устремив взгляд куда-то вдаль. Не знаю, что там было у него, а в моих далях ничего хорошего. Когда официантка удалилась с пожеланием приятного аппетита, он первым взялся за приборы и, вертя в руках нож, заговорил невпопад:
— Вчера я беседовал с лингвистами, которые составляют лаэнто-русский словарь. Остановились на слове "реванш". — Реванш? О чем он? Я оторвалась от созерцания пейзажа за окном и внимательно взглянула на него. Холодная усмешка на его губах, вкупе с отблесками на лезвии столового ножа, мне не понравилась.
— Ты собираешься мстить? — похолодела я.
— Ну что ты, моя прелесть, — улыбнулся он, смягчаясь. — Твой так называемый "супруг" не достоин моей мести. Разве что презрения. А слово "реванш" интересно тем, что есть и в лаэнте. Во всяком случае, очень похожее слово по звучанию.
— И что оно означает?
— Ты хочешь изучить наш язык? Прекрасное желание. Три-четыре занятия — и мы сможем говорить на двух языках. А слово "реванш" означает "победа".
"Реванш — победа". Определенно, логическая связка здесь есть. Он думал об этом? А я думала о другом: мог ли Мишка сознательно причинить мне боль, убивая последнюю хрупкую надежду на счастье. Мог ли он врать, видя, как больно ударила по мне гибель цветка?
— Маша, — прервал мои размышления Дэн. — Ты хочешь побыть одна?
Как точно он угадал. Мне надо остаться наедине с собой, чтобы все хорошенько обдумать.
— Пожалуй, да. Извини.
— Не извиняйся, я понимаю. Тогда оставляю тебя. До встречи. Можешь не торопиться, тебя отвезут, куда скажешь.
Дэн поднялся, поцеловал мне руку и вышел. Было впечатление, что ему уединения захотелось не меньше моего, если не больше.
Я побродила по магазинам, отказавшись от транспортных услуг, которые со всем возможным почтением предложили мне королевские служащие. А обнаружилось их неподалеку пять человек. Двое подошли ко мне, а еще трое ждали у машины. Интересно, они за королем повсюду следуют? И почему я их до того не видела?
Купила черный зонт, как соответствующий моему душевному настрою, говяжьи ребрышки и овощей, и отправилась домой варить борщ. Готовка всегда действует на меня умиротворяюще.
Дома я поставила букет на стеклянный прозрачный столик в комнате. Интересно, как называются эти цветы. Такие нежные. Захотелось, чтобы прямо сейчас вернулся Мишка и увидел их. И спросил. Нет, не так. Надо принести домой эльфийские розы и дождаться, когда он вернется. Они ведь и не думают вянуть, стоят себе, украшая мой кабинет. Я поставлю их на самом заметном месте, и обязательно посмотрю на Мишку в тот момент, когда он их узнает. Мне надо видеть его глаза. Там я прочту ответ на вопрос, который теперь гложет мою душу. Он столько яда и желчи пролил в адрес Дэна — исподволь, намеками, даже в предполагаемом посмертии иначе как героем в кавычках его не называя, что теперь это было делом принципа. Если он угробил ту розу...
В дверь постучали. Я нахмурилась. Соседи, если что, пользуются звонком, а друзья и родные — предупреждают по телефону. Значит — кто?
За дверью был Дэн.
— Прости за поздний визит. Я... могу войти? — неуверенно спросил он. Даже странно видеть его таким.
Я оглянулась на себя, на прихожую — мы с прихожей показались мне совершенно не готовыми к приему августейших особ.
— Что-то случилось? — спросила я, пряча за спину перепачканные свеклой и морковкой руки.
— Да. То есть, нет. Я принес твои туфли и еще кое-что, — протянул он обувку. — Не в качестве подарков, а из соображений безопасности. Прими, пожалуйста. Мне сообщили, что ты была в месте Силы...
— Подожди. Входи. Что мы через порог?
— Извини еще раз. Неловко так, без приглашения. Я на пять минут, отдам, что хотел, и уйду.
— Проходи в комнату, я сейчас, — поспешила ретироваться я в ванную — отмывать руки, да хоть причесаться. Когда вернулась в прихожую, обнаружила свои туфли на полу рядом с его мокасинами. Дэн был в комнате, немедленно вскочив с кресла при виде меня. Что-то с ним не так. Где его прямой взгляд и уверенные движения?
— Маша. Пожалуйста, возьми это. Пропуск через щиты. — Знакомый прямоугольник лег мне на ладонь. — Накопитель Силы. Очень удобная и нужная вещь в вашем мире. — Накопитель представлял собой золотой изящный браслет с аметистами. — И третье, — он снял с себя один из перстней. — Здесь заложено заклинание телепортации. О нем никому не известно, кроме телохранителей. В любой момент из любой точки ты сможешь переместиться в безопасное место, например, в эту квартиру. Это на крайний случай. И еще. Вижу, кольцо с защитой ты не носишь. Пожалуйста, надень его и не снимай. Это не прихоть, поверь.
— Что случилось? Мне действительно угрожает опасность?
— Нет-нет, — поспешно заверил он меня. — Я просто исправляю допущенную оплошность. Пропуска имеют все мои подданные, работающие в вашем мире, мы здесь широко пользуемся защитным полем. А накопители являются частью экипировки магов. Чтобы не беспокоиться о магии в повседневности и при выполнении работ. Ну, а защита — это, так сказать, разумная предосторожность. Хочется иметь уверенность, что с теми, кто мне дорог, ничего не случится. Тем более это актуально здесь и сейчас. Наши планы не вызывают восторга в определенных кругах вашего общества и, уверен, они активно ищут рычаги воздействия на меня.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
