Превратности судьбы

Ничего больше интересного на его пути не случилось. Продравшись сквозь заросли, Йаати облегченно вздохнул: оолэй парила там же, где он её оставил. Но, проникнув внутрь неё, он ошалело замер. В воздухе над пылающим ядром завис нагой человек. Его кожа была темно-зелёной, словно молодой мох, а длинные волосы, разделенные посередине пробором, отливали бронзой, и Йаати невольно подумал, что это, наверно, не совсем человек. Глаза его были закрыты и он, казалось, не замечал его.

Йаати стоял, не зная, что делать. Ему хотелось выкинуть вон незваного гостя, но он не мог даже добраться до него: тот висел слишком высоко. Ну и наплевать, подумал он, подходя к управляющей оолэй тумбе.

Стоило ему только прикоснуться к ней — и мир вокруг него раскрылся. Но в нём появилось нечто новое, и он без удивления понял, что это сознание чужака.

Йаати почувствовал, как его разум переплетается с сознанием незнакомца, и это было подобно погружению в новый, неизведанный мир. Он ощутил поток мыслей и эмоций, которые были ему чужды, но в то же время каким-то образом знакомы. Это сознание было древним и мудрым, но в нем также чувствовалась некая грусть, словно оно несло в себе груз веков.

Внезапно Йаати понял, что этот человек не представлял угрозы. Наоборот, он был здесь, чтобы помочь ему или, возможно, что-то передать.

Йаати сосредоточился, пытаясь понять, что именно хочет донести до него этот таинственный гость. Картины начали мелькать перед его внутренним взором: леса, покрытые густым мхом, древние города, которые давно исчезли с лица земли, звезды, мерцающие в бескрайнем космосе...

Йаати почувствовал, как его собственное сознание расширяется, принимая в себя эти образы и знания. Он понял, что перед ним открывается нечто важное, нечто, что может изменить его жизнь и, возможно, весь этот мир. Теперь он должен был сделать выбор: принять ли это знание и ответственность, которая с ним связана, или отвергнуть его и вернуться к привычной жизни. Однако он был уже сыт по горло всевозможными тайнами, к тому же наглое вторжение в то, что он считал уже своим домом, крайне возмутило его. Ощутив, как его суть сливается с ядром оолэй, он вытянул из него силовое щупальце и притянул к нему незваного гостя, сам не зная, что собирается с ним делать.

Сверкнула лиловая электрическая вспышка, раздался треск. Тело незваного гостя свалилось на пол. Йаати подбежал к нему. Видимых ран не было, но пальцы были холодными как лёд.

На миг его уколола жалость — но желание убраться из этого безумного места было гораздо, гораздо сильнее. К тому же, незваный гость зашевелился и застонал — он был жив, только оглушен разрядом. Вздохнув, Йаати выпихнул его из оолэй, вернулся к управляющей тумбе и наконец-то взлетел.

Он понятия не имел, куда теперь лететь, но это мало волновало его. К счастью, оолэй могла лететь и без его участия, просто по заданному заранее курсу, то есть вперед. Йаати же едва держался на ногах и решил не ломать голову над этим. Оставив тумбу, он растянулся прямо на полу и почти сразу заснул.

Проснувшись, он какое-то время лежал неподвижно, стараясь понять, где это он, и что было наяву, а что привиделось. Верить в то, что пережитые им кошмары были реальны, не хотелось, и Йаати решил считать их просто сном.

Поднявшись, он понял, что спал очень долго. Солнце стояло уже очень высоко, под ним же проплывал берег моря. Явно населенный — там мелькали поселки. Снизившись, Йаати разглядел там людей, и с облегчением вздохнул: всё же, этот мир не был сплошь захвачен "живыми" и остальной дрянью. Но жизнь и здесь не казалась особо счастливой. Он быстро летел над берегом, рассматривая маленькие посёлки, разбросанные в низинах. Он видел, что люди здесь работают, как муравьи, от зари до зари, на полях и огородах, а ночью спят, забившись по углам, — и это не было для него новостью. Но он был удивлен количеством лодок, которые сновали по заливам, и стал искать, чем бы это объяснить. И нашёл — в нескольких милях от берега, в море, стояли военные корабли, похожие на гигантские бочки с крыльями. Точнее, с парусами, похожими на вертикально стоящие крылья, и с палубами, перекрытыми деревянными сводами. Судя по торчащим из них огромным гвоздям — чтобы на них не лезли пираты и прочие морские разбойники. Похоже, до пушек здесь не додумались, и главным приемом морского боя был простой обычный абордаж с мечами и секирами. Только в данном случае он явно становился крайне затруднительным делом...

Поразмыслив, Йаати решил, что развитого феодализма ему всё же не надо и повёл оолэй дальше.

Перед закатом небо затянула сплошная маслянистая пелена. Солнце просвечивало сквозь неё как странный, синеватый рубин. Под пеленой, однако тоже высоко, повис тонкий покров разорванных коричневатых туч. Море внизу казалось лишенным волн и красновато-черным. Казалось, что весь мир застыл в странном, тревожном, неземном сиянии. И в нём Йаати увидел на берегу город: плотную массу невысоких кирпичных домов, окружавших обширную бухту. Её закрывал массивный трапециевидный волнолом. За ним виднелись пирсы и множество кораблей. Это выглядело странно, поскольку вокруг города не было ни дорог, ни полей, ни селений, ничего, только глухой лес...

Подлетев ближе, Йаати увидел сверкающее море железных крыш, ряды узких окон и снующие по улицам маленькие фигурки, которые могли быть только людьми...

Подлетать ещё ближе он не стал, решив не открывать местным особенностей своего прибытия — и самого факта прибытия, как такового. Однако и пролететь мимо он уже не мог, и по довольно уважительной причине — ему очень хотелось есть, а еды на борту, к сожалению, не было.

Посадив оолэй в лесу, Йаати направился к городу. Лес оказался густой и расстояние, которое сверху показалось небольшим, на деле было весьма утомительным. К тому же, скоро ему начало казаться, что за ним кто-то следит. Несколько раз он оглядывался, но никого не видел.

Из зарослей он выбрался на пустырь, заваленный строительным мусором. Дальше снова начинались заросли — а за ними виднелись железные крыши. Над всем этим нависали низкие, хмурые, сине-серые тучи. Уже наступал вечер, и мир вокруг стал сумрачным. Йаати вздохнул и зашагал вперёд. Ночевать на пустыре не хотелось...

Ещё минут через пять он вновь выбрался из зарослей — и замер. Он оказался на окраине города. Перед ним был разбитый грунтовый проезд, вдоль него тянулись низкие фонари с плафонами длинных ламп, покосившиеся и кое-где заржавевшие, соединённые проводами. Они зловеще потрескивали и мерцали, но не давали света. За ними стояло несколько трехэтажных розовато-белых зданий с низкими, тёмными железными крышами и небольшими деревянными балконами, похожими на застеклённые шкафы. На балконах, впрочем, никого не было — только кое-где светились жёлтые тусклые окна.

Неподалеку от проезда стоял серый двухэтажный дом с белыми окнами, на котором было написано "Гостиница" — но двери её были закрыты, а все окна темны. Ещё дальше, ближе к центру города, виднелась колонна из нескольких серых домов, а ещё дальше — ещё один, длинный и высокий. В его окнах маняще мерцали огоньки, и Йаати подумал, что это тоже гостиница...

И тут он почувствовал, что начинается дождь. С хмурого неба на голову падали дождевые капли. Они падали всё гуще и гуще, и он быстро зашагал вперёд. В поисках места, где мог бы укрыться от дождя, он вышел на улицу и зашагал по ней.

Людей вокруг не было видно, но вдруг он едва не наткнулся на вышедшего из-за угла дома мальчишку лет четырнадцати. Несмотря на погоду, мальчишка был одет только в яркую майку и шорты. Майка была безумного оранжевого цвета и казалось светилась в полумраке. Её органично дополняла небольшая ярко-желтая сумка на боку. Сам мальчишка был очень даже ничего себе, стройный и гибкий, как кошка, и только глаза выдавали его возраст — он был явно старше, чем выглядел. Или повидал куда больше, чем стоит в его возрасте, вдруг подумал Йаати...

— Ты кто? — наконец спросил он.

— Я — Лехи-Хау, — ответил мальчишка и улыбнулся, протянув ему руку, явно не смущенный неожиданной встречей.

— А я Йаати, — Йаати пожал её. Но ему показалось, что мальчик как-то странно смотрит на него.

Он внимательно посмотрел на Лехи-Хау. Его лицо было чистым, волосы коротко острижены, но глаза, казалось, были спрятаны под чёлкой. Но всё же Йаати решил продолжить беседу.

— Ты не знаешь, где тут можно укрыться? — спросил он.

Лехи-Хау осмотрел его вновь, и на сей раз очень внимательно. Потом окинул взглядом пустынную улицу, мокнущую под дождём. Потом вдруг схватил Йаати за руку и потянул за собой.

— Знаю. Пошли.

Они зашагали назад, к зарослям. Йаати был удивлён, но не стал спрашивать. В конце концов, Лехи-Хау виднее...

Они нырнули в заросли, и Йаати передёрнулся от падавших сверху капель воды. Дождь уже разошёлся, и он чувствовал, что куртка на плечах промокла.

Лехи-Хау вышел на маленькую поляну, на которой валялся всякий мусор. В центре поляны лежал ржавый лист железа. Лехи поднял его... и под ним обнаружился люк!

— Подожди здесь, — он ловко спустился в зияющую черную дыру.

Йаати подошёл к краю и заглянул вниз. Внизу было темно, но вдруг вспыхнул огонёк спички, и через несколько секунд загорелась свеча. Лехи-Хау поднял голову и взглянул на него.

— Спускайся.

Вздохнув, Йаати спустился в подземелье. Здесь оказалось сыро и ещё более холодно. Свечка освещала небольшую комнату со сводчатым потолком. Справа и слева из стен торчали две толстых трубы. Их соёдинял бетонный желоб, по которому струился ручей. Йаати невольно принюхался, но здесь пахло только сыростью. На полу лежал старый надувной матрац и пустые консервные банки.

— Это старый коллектор ливневой канализации. Сюда вряд ли кто заглянет, — сказал Лехи-Хау. — Но я не советую долго здесь оставаться, особенно сейчас, когда идёт дождь. Вода может подняться, и тогда ты утонешь.

Йаати осмотрелся вокруг и невольно передёрнулся. Судя по потемневшей стене, вода поднималась здесь почти доверху. А утонуть в канализации было бы точно не самым приятным финалом...

Йаати хотел сказать Лехи-Хау, что слово "укрыться" он понял немного неправильно... но ему стало интересно. Здесь явно было какое-то подполье, и Лехи состоял в нём. Ну, или играл в подпольщика, что было куда как более вероятно.

— Ну, и что мне тут делать? — спросил Йаати.

Лехи-Хау удивлённо взглянул на него.

— Как что? Укрываться. Тебя никто тут не найдёт.

Йаати захотел сказать, что ни от кого он тут не укрывается... но теперь это было просто глупо. А может, даже и опасно. Если подполье настоящее, то случайным гостям в нём наверняка не рады... и знают, куда их спровадить. Так, чтобы не вернулись.

— А ты не мог бы рассказать, как всё вообще тут?

Лехи-Хау посмотрел на него и вздохнул.

— Извини, но мне пора идти. Родители волнуются. Не знаю, когда я снова сюда вырвусь.

— И как я тебя тогда найду? — спросил Йаати. — Я же совсем этого города не знаю.

Лехи-Хау, не говоря ни слова, достал из сумки маленький серебряный шарик на длинной цепочке. Сжал его пальцами, и шарик вдруг засветился, словно внутри него вдруг зажгли спичку. Лехи подбросил его вверх, шарик сверкнул в темноте и упал на бетон перед ними. Маленький огонек промелькнул и исчез, а маленький блестящий шарик остался лежать на полу. Лехи-Хау поднял его и протянул Йаати.

— Что это? — спросил он, принимая подарок. Шарик был тяжелый и теплый.

— Это мой подарок, — сказал Лехи-Хау. — Он должен быть всегда при тебе, чтобы ты мог найти меня, если будешь в этом нуждаться. А теперь покажи мне, куда мы идём.

Йаати удивлённо посмотрел на него.

— Я?! Это же твой город!

Лехи-Хау взглянул на него не менее удивлённо.

— Но ты же койво! Ты должен знать, где демон!

Йаати захотел спросить "какой демон?!" — но это выставило бы его идиотом. Он вполне понял, кто такой койво, и понимал, что это он самый и есть. Но уже ясно было, что он явно не единственный, и что у койво есть какие-то способности, о которых он пока не в курсе. И есть какие-то демоны, которые он должен чувствовать...

Йаати честно попытался почувствовать что-то такое, но, конечно, не почувствовал ничего. В чём и признался. Лехи-Хау уставился на него ещё более удивлённо.

— Но мы же знаем, что демон есть! — возмущённо сказал он.

— Откуда знаете? — машинально спросил Йаати.

— Командор же сказал! — Лехи-Хау взглянул на него, как на ненормального. — В наш город проник демон из Пекельного Мира. Но мы никак не можем его найти. Вот я и подумал, что тебя для этого прислали.

— Никто меня не присылал, — признался Йаати.

Лехи-Хау ещё пару секунд удивлённо смотрел на него. Потом вдруг широко улыбнулся.

— А, я понял! Ты новенький, да? Ничего ещё не знаешь? Просто бродишь по мирам туда-сюда?

— Ну, типа того.

Лехи-Хау почесал в затылке.

— Тогда тебе надо в Башню. Но ты же не знаешь, где это?

— Я даже не знаю, что это, — буркнул Йаати.

Лехи-Хау вновь удивлённо уставился на него. Потом всё же улыбнулся.

— Там резиденция Командора. Ну и вообще Ордена.

— Ордена?..

— Ну да. Ордена койво, — Лехи-Хау вновь странно взглянул на него. — Ну, таких, как ты. Которые могут ходить по мирам. Но это не здесь. А в начале Тропы.

— Тропы?..

— Так ты и про Тропу не знаешь? — Лехи-Хау вздохнул. — Это Тропа-меж-мирами. По ней койво обычно и ходят. Я, знаешь, даже не слышал, чтобы кто-то прямо сразу... — он снова посмотрел на Йаати. — Ты наверно откуда-то совсем издалека.

— Наверно. Я из Сарьера.

Лехи-Хау почесал в затылке.

— Ни разу не слышал про такой. Это где-то за пределом Карты, — он сказал это слово отчётливо с большой буквы. — Ты, наверно, очень сильный койво, раз сумел попасть сюда.

— Наверно, — это Йаати польстило.

— А ты много миров повидал? — в голосе Лехи-Хау отчётливо прорезалось любопытство.

— Этот четвёртый, — честно сказал Йаати. — Если мой родной тоже считать.

— А, — Лехи-Хау вздохнул. — Ты совсем недавно койво, да?

— Две недели, — честно сказал Йаати.

— Ну, тогда понятно. Ладно, отдыхай. Завтра я познакомлю тебя с нашими, а там решим, что делать...

Когда Лехи-Хау поднялся и закрыл люк, Йаати вздохнул. Спать в канализации не хотелось. Но и деваться ему было некуда. Он лег на надувной матрац, и какое-то время смотрел на мерцание свечки. Журчание ручья навевало сонливость, и Йаати незаметно заснул...

Он шел по тротуару с друзьями, болтал с ними и смеялся. И вдруг понял, что они куда-то исчезли...

Он остановился, с изумлением оглядываясь. Под ногами у него не было ничего, кроме гладкого камня и сверкающих глыб, но всё это казалось каким-то нереальным. Он чувствовал себя так, как будто попал в другой мир. И этот мир, по-видимому, был населён. Он попытался шагнуть вперёд — и тут же сорвался с чего-то невидимого. И потом — падение в никуда, в пустоту, в холодную бездну. А потом — вверх! И снова вниз! И опять вверх!..