Превратности судьбы

Шипение стало громче. Оно приближалось.

Йаати резко обернулся, прижавшись спиной к стене. В темноте проступили огни — жёлтые и красные. Они плыли в воздухе, покачиваясь в такт движению того, что их несло.

Оно здесь?!

Существо заполнило собой весь проход. Плита скользила по полу почти бесшумно, а "шея" изгибалась, будто змея, готовящаяся к удару. Йаати сжал нож в руке, понимая, что это его последний шанс.

Огни приближались.

Йаати вжался в стену, чувствуя, как камень впивается в спину. Воздух наполнился резким металлическим запахом — теперь он был густым, почти осязаемым, как будто само существо выдыхало яд.

Огни вспыхнули ярче. И плита рванулась вперёд.

В последний миг Йаати бросился в сторону, и чёрная плита с грохотом врезалась в стену. Каменная крошка посыпалась с потолка, существо остановилось — и развернулось, неестественно плавно, будто на роликах. Шея изогнулась, огни замерли на уровне его лица.

Йаати вскинул нож, но вдруг почувствовал — что-то не так. Его рука... не слушалась. Пальцы разжались сами собой, и лезвие со звоном упало на камень.

Оно действует на разум!

Глаза сами собой потянулись к огням. Они мерцали, пульсировали, словно призывали, затягивали. Мысли стали вязкими, как смола...

Он сжал зубы до хруста и рванул головой в сторону, отрывая взгляд. В глазах потемнело, но связь прервалась. Существо дёрнулось, будто его укололи.

И тут он увидел...

В свете огней, на секунду отразившемся в луже на полу, мелькнуло нечто — не шея, не плита, а тень. Что-то огромное, бесформенное, будто сама тьма ожила.

А потом плита снова двинулась вперёд.

Йаати отчаянно огляделся — и заметил узкую щель в стене, почти незаметную. Без раздумий он бросился к ней, втискиваясь в тёмный проход. Камень скреб кожу, сдирая её до крови, но он лез вперёд, глубже, пока не рухнул в пустоту...

* * *

Пещера оказалась не пещерой.

Йаати провел рукой по стене — слишком ровной, слишком гладкой. Это снова была вентиляционная шахта, только заваленная обломками. Где-то впереди гудел ветер, значит, выход существовал.

Он пополз вперед, ощупывая путь в темноте. Пальцы наткнулись на что-то мягкое и влажное.

Гнилая ткань. Нет — форма. Защитный костюм.

Внутри...

Йаати отдернул руку.

Кости. Не человеческие. Слишком длинные. Слишком гибкие.

— Тсс-сс-ск...

Звук донесся из глубины шахты. Тот самый. Как у "спасителя".

Йаати замер. Перед ним, в слабом свете, пробивающемся через трещины, лежали ещё костюмы. Десятки. Все пустые. Все с дырами на спине. Как будто что-то вырвалось наружу.

И тогда он понял. Они не погибли здесь. Они превратились. В НИХ.

В тварей. В Сборщиков.

Тук.

Тук-тук.

Сверху.

Йаати медленно поднял голову. Вентиляционная решетка. За ней...

Две пары огней.

Желтых.

И красных.

— Прятки кончились, — прошептал кто-то.

Костюмы вокруг зашевелились.

Игра начиналась снова.

* * *

Йаати пополз на четвереньках в низкой проход. Затылок цеплялся за какие-то выступы, на спину сыпалась пыль. Потом под ним что-то захрустело, оседая. Он упал.

Тьма. Тишина.

А потом — голос.

"Ты не должен был это видеть".

Он поднял голову.

Вокруг больше не было пещеры. Только бесконечное чёрное пространство и огни вдали — жёлтые и красные.

Но теперь он знал.

Это не глаза.

Это ворота.

В Ад.

* * *

Йаати поднялся на дрожащих ногах. Чернота вокруг была абсолютной — ни земли под ногами, ни стен, ни неба. Только он, бесконечная пустота и четыре огня, что мерцали вдали, словно маяки в кромешной тьме.

"Ты не должен был это видеть".

Голос раздался снова — не в ушах, а прямо в голове, холодный и безличный, как скрип камня под чьей-то нездешней поступью.

— Что ты такое? — спросил Йаати, и его слова растворились в пустоте без эха.

Огни дрогнули. И вдруг пространство сдвинулось. Тьма сгустилась, закрутилась, и перед ним возникло нечто — не тело, не форма, а сама идея движения, чернее черного, тяжелее камня. Оно не имело очертаний, но Йаати чувствовал его — как давление на разум, как ледяные пальцы, впивающиеся в сознание.

"Ты видел Тень. А значит, ты уже мертвец".

Йаати стиснул зубы.

— Я ещё дышу.

"Пока что".

Огни вспыхнули — и внезапно он увидел...

Не пещеру, не тьму, а мир — но не свой. Чужой. Чудовищный. Города из черного стекла, в которых двигались фигуры без лиц. Небо, затянутое кожей вместо туч. Реки, что текли вверх, к огненному оку на горизонте. И Оно — огромное, бесконечное, пронизывающее всё это, как гниль пронизывает мертвое дерево...

Йаати закричал.

Видение исчезло, но знание осталось. Это не просто существо. Это страж. И оно охраняет Врата.

— Зачем ты показал мне это? — прошептал он.

"Потому что теперь ты часть этого. Ты видел — а значит, будешь служить. Или умрешь".

Огни приблизились.

Йаати почувствовал, как тьма тянется к нему, обволакивает, просачивается под кожу. И тогда он сделал единственное, что оставалось. Он посмотрел в огни — прямо, без страха, без дрожи.

— Нет!

Тьма замерла.

"Ты... отказываешься?"

Голос впервые звучал неуверенно.

Йаати ухмыльнулся. Кровь текла из его носа, сознание расплывалось, но он стоял.

— Я не твой. Я не слуга. И если ты хочешь меня — приходи и возьми.

Молчание. А потом — смех.

Не голос, а сам хаос, разрывающий реальность.

Огни погасли.

И мир рухнул.

* * *

Йаати очнулся на холодном камне. Рассветное солнце било в глаза. Он лежал у входа в пещеру, в нескольких шагах от того места, где столкнул на тварь камень.

Ни шеи, ни огней, ни плиты. Только ветер, далекий крик птицы и странное ощущение — будто в его груди теперь на одну тайну больше...

Йаати медленно поднялся.

Где-то в глубине сознания шептал голос:

"Это не конец".

Он повернулся и пошел прочь.

Глава 10.

Ничего больше интересного на его пути не случилось. Продравшись сквозь заросли, Йаати облегченно вздохнул: оолэй парила там же, где он её оставил. Но, проникнув внутрь неё, он ошалело замер. В воздухе над пылающим ядром завис нагой человек. Его кожа была темно-зелёной, словно молодой мох, а длинные волосы, разделенные посередине пробором, отливали бронзой, и Йаати невольно подумал, что это, наверно, не совсем человек. Глаза его были закрыты и он, казалось, не замечал его.

Йаати стоял, не зная, что делать. Ему хотелось выкинуть вон незваного гостя, но он не мог даже добраться до него: тот висел слишком высоко. Ну и наплевать, подумал он, подходя к управляющей оолэй тумбе.

Стоило ему только прикоснуться к ней — и мир вокруг него раскрылся. Но в нём появилось нечто новое, и он без удивления понял, что это сознание чужака.

Йаати почувствовал, как его разум переплетается с сознанием незнакомца, и это было подобно погружению в новый, неизведанный мир. Он ощутил поток мыслей и эмоций, которые были ему чужды, но в то же время каким-то образом знакомы. Это сознание было древним и мудрым, но в нем также чувствовалась некая грусть, словно оно несло в себе груз веков.

Внезапно Йаати понял, что этот человек не представлял угрозы. Наоборот, он был здесь, чтобы помочь ему или, возможно, что-то передать.

Йаати сосредоточился, пытаясь понять, что именно хочет донести до него этот таинственный гость. Картины начали мелькать перед его внутренним взором: леса, покрытые густым мхом, древние города, которые давно исчезли с лица земли, звезды, мерцающие в бескрайнем космосе...

Йаати почувствовал, как его собственное сознание расширяется, принимая в себя эти образы и знания. Он понял, что перед ним открывается нечто важное, нечто, что может изменить его жизнь и, возможно, весь этот мир. Теперь он должен был сделать выбор: принять ли это знание и ответственность, которая с ним связана, или отвергнуть его и вернуться к привычной жизни. Однако он был уже сыт по горло всевозможными тайнами, к тому же наглое вторжение в то, что он считал уже своим домом, крайне возмутило его. Ощутив, как его суть сливается с ядром оолэй, он вытянул из него силовое щупальце и притянул к нему незваного гостя, сам не зная, что собирается с ним делать.

Сверкнула лиловая электрическая вспышка, раздался треск. Тело незваного гостя свалилось на пол. Йаати подбежал к нему. Видимых ран не было, но пальцы были холодными как лёд.

На миг его уколола жалость — но желание убраться из этого безумного места было гораздо, гораздо сильнее. К тому же, незваный гость зашевелился и застонал — он был жив, только оглушен разрядом. Вздохнув, Йаати выпихнул его из оолэй, вернулся к управляющей тумбе и наконец-то взлетел.

Он понятия не имел, куда теперь лететь, но это мало волновало его. К счастью, оолэй могла лететь и без его участия, просто по заданному заранее курсу, то есть вперед. Йаати же едва держался на ногах и решил не ломать голову над этим. Оставив тумбу, он растянулся прямо на полу и почти сразу заснул.

* * *

Проснувшись, он какое-то время лежал неподвижно, стараясь понять, где это он, и что было наяву, а что привиделось. Верить в то, что пережитые им кошмары были реальны, не хотелось, и Йаати решил считать их просто сном.

Поднявшись, он понял, что спал очень долго. Солнце стояло уже очень высоко, под ним же проплывал берег моря. Явно населенный — там мелькали поселки. Снизившись, Йаати разглядел там людей, и с облегчением вздохнул: всё же, этот мир не был сплошь захвачен "живыми" и остальной дрянью. Но жизнь и здесь не казалась особо счастливой. Он быстро летел над берегом, рассматривая маленькие посёлки, разбросанные в низинах. Он видел, что люди здесь работают, как муравьи, от зари до зари, на полях и огородах, а ночью спят, забившись по углам, — и это не было для него новостью. Но он был удивлен количеством лодок, которые сновали по заливам, и стал искать, чем бы это объяснить. И нашёл — в нескольких милях от берега, в море, стояли военные корабли, похожие на гигантские бочки с крыльями. Точнее, с парусами, похожими на вертикально стоящие крылья, и с палубами, перекрытыми деревянными сводами. Судя по торчащим из них огромным гвоздям — чтобы на них не лезли пираты и прочие морские разбойники. Похоже, до пушек здесь не додумались, и главным приемом морского боя был простой обычный абордаж с мечами и секирами. Только в данном случае он явно становился крайне затруднительным делом...

Поразмыслив, Йаати решил, что развитого феодализма ему всё же не надо и повёл оолэй дальше.

* * *

Перед закатом небо затянула сплошная маслянистая пелена. Солнце просвечивало сквозь неё как странный, синеватый рубин. Под пеленой, однако тоже высоко, повис тонкий покров разорванных коричневатых туч. Море внизу казалось лишенным волн и красновато-черным. Казалось, что весь мир застыл в странном, тревожном, неземном сиянии. И в нём Йаати увидел на берегу город: плотную массу невысоких кирпичных домов, окружавших обширную бухту. Её закрывал массивный трапециевидный волнолом. За ним виднелись пирсы и множество кораблей. Это выглядело странно, поскольку вокруг города не было ни дорог, ни полей, ни селений, ничего, только глухой лес...

Подлетев ближе, Йаати увидел сверкающее море железных крыш, ряды узких окон и снующие по улицам маленькие фигурки, которые могли быть только людьми...

Подлетать ещё ближе он не стал, решив не открывать местным особенностей своего прибытия — и самого факта прибытия, как такового. Однако и пролететь мимо он уже не мог, и по довольно уважительной причине — ему очень хотелось есть, а еды на борту, к сожалению, не было.

* * *

Посадив оолэй в лесу, Йаати направился к городу. Лес оказался густой и расстояние, которое сверху показалось небольшим, на деле было весьма утомительным. К тому же, скоро ему начало казаться, что за ним кто-то следит. Несколько раз он оглядывался, но никого не видел.

Из зарослей он выбрался на пустырь, заваленный строительным мусором. Дальше снова начинались заросли — а за ними виднелись железные крыши. Над всем этим нависали низкие, хмурые, сине-серые тучи. Уже наступал вечер, и мир вокруг стал сумрачным. Йаати вздохнул и зашагал вперёд. Ночевать на пустыре не хотелось...

* * *

Ещё минут через пять он вновь выбрался из зарослей — и замер. Он оказался на окраине города. Перед ним был разбитый грунтовый проезд, вдоль него тянулись низкие фонари с плафонами длинных ламп, покосившиеся и кое-где заржавевшие, соединённые проводами. Они зловеще потрескивали и мерцали, но не давали света. За ними стояло несколько трехэтажных розовато-белых зданий с низкими, тёмными железными крышами и небольшими деревянными балконами, похожими на застеклённые шкафы. На балконах, впрочем, никого не было — только кое-где светились жёлтые тусклые окна.

Неподалеку от проезда стоял серый двухэтажный дом с белыми окнами, на котором было написано "Гостиница" — но двери её были закрыты, а все окна темны. Ещё дальше, ближе к центру города, виднелась колонна из нескольких серых домов, а ещё дальше — ещё один, длинный и высокий. В его окнах маняще мерцали огоньки, и Йаати подумал, что это тоже гостиница...

И тут он почувствовал, что начинается дождь. С хмурого неба на голову падали дождевые капли. Они падали всё гуще и гуще, и он быстро зашагал вперёд. В поисках места, где мог бы укрыться от дождя, он вышел на улицу и зашагал по ней.

Людей вокруг не было видно, но вдруг он едва не наткнулся на вышедшего из-за угла дома мальчишку лет четырнадцати. Несмотря на погоду, мальчишка был одет только в яркую майку и шорты. Майка была безумного оранжевого цвета и казалось светилась в полумраке. Её органично дополняла небольшая ярко-желтая сумка на боку. Сам мальчишка был очень даже ничего себе, стройный и гибкий, как кошка, и только глаза выдавали его возраст — он был явно старше, чем выглядел. Или повидал куда больше, чем стоит в его возрасте, вдруг подумал Йаати...

— Ты кто? — наконец спросил он.

— Я — Лехи-Хау, — ответил мальчишка и улыбнулся, протянув ему руку, явно не смущенный неожиданной встречей.

— А я Йаати, — Йаати пожал её. Но ему показалось, что мальчик как-то странно смотрит на него.

Он внимательно посмотрел на Лехи-Хау. Его лицо было чистым, волосы коротко острижены, но глаза, казалось, были спрятаны под чёлкой. Но всё же Йаати решил продолжить беседу.

— Ты не знаешь, где тут можно укрыться? — спросил он.

Лехи-Хау осмотрел его вновь, и на сей раз очень внимательно. Потом окинул взглядом пустынную улицу, мокнущую под дождём. Потом вдруг схватил Йаати за руку и потянул за собой.

— Знаю. Пошли.

Они зашагали назад, к зарослям. Йаати был удивлён, но не стал спрашивать. В конце концов, Лехи-Хау виднее...

Они нырнули в заросли, и Йаати передёрнулся от падавших сверху капель воды. Дождь уже разошёлся, и он чувствовал, что куртка на плечах промокла.

Лехи-Хау вышел на маленькую поляну, на которой валялся всякий мусор. В центре поляны лежал ржавый лист железа. Лехи поднял его... и под ним обнаружился люк!