Превратности судьбы

Глава 1.

Пол был бетонный, неровный и шершавый. Йаати ошалело моргнул, глядя на него. Он не сразу понял, что стоит на четвереньках, совершенно обалдевший и мало что сейчас понимающий. В ушах словно шумел ветер, голова кружилась, в ней ещё метались какие-то смутные, неясные обрывки того, что он видел, когда оказался вне времени...

Кое-как повернувшись, он сел, уставившись на металлическую раму, в которую была врезана массивная дверь из литой стали. Совершенно монолитная. Рама, в свою очередь, была врезана в неровную скальную стену. Всё это как-то мало походило на Парящую Твердыню, куда он только что пытался попасть.

Шум в голове несколько стих. Йаати кое-как поднялся на ноги и повернулся. Перед ним было колоссальное, неправильной формы помещение, похожее на собор — с высокими стрельчатыми сводами. Здесь, у двери, оно было темным, дальше на стенах горели странные желто-зеленые лампы.

Осмотревшись, он понял, что стоит на крыше громадного бетонного куба, соединённого с дверью коротким мостиком. В крыше зиял единственный круглый проём, и Йаати подошел к нему. Вниз вела вертикальная железная лестница. Оттуда, из дыры, поднимался густой, теплый воздух. Йаати сразу вспомнилось, как он заглядывал в другой, темный люк — там, в мире Шу, — и он ошалело помотал головой. Воспоминания об утраченном друге не радовали. К тому же, он понятия не имел, где оказался, и что его тут вообще ждёт.

Справа в стене виднелась ещё одна дверь, попроще. Судя по всему, тоже запертая, но Йаати решил, что это можно и проверить. К его радости, эта дверь открылась достаточно легко. Она была куда легче первой — просто толстый стальной лист с рамой из массивного уголка. За ней был темный коридор. Вполне обычный, с полудюжиной дверей в левой стене с крупно нанесенными краской номерами. Йаати пошарил рукой по стене, тщетно разыскивая выключатель, потом вздохнул и пошел вперёд. Первая же дверь была оптимистично украшена молнией и черепом с костями — судя по всему, за ней помещался распределительный щит. Йаати попробовал открыть её, но она была заперта и опечатана, причём, весьма солидно — толстой медной проволокой со свинцовой печатью.

Вздохнув, он вернулся в освещенный зал. В этот раз ему определенно повезло — он был не голый и даже со своей дорожной сумкой. У него даже было оружие — спрятанный под футболкой рыбный нож. Вытащив его, он снова осторожно заглянул в дыру. Воздух невесомо обтекал лицо, дразнил и щекотал, — и он ощутил мощный азарт исследователя. Людей тут совершенно точно не было, причём, уже давно — об этом говорили пломбы на дверях и лежавшая повсюду пыль. Судя по всему, он оказался на какой-то подземной базе, очевидно, военной, и это настраивало на оптимистический лад — по крайней мере этап беготни с голым задом в поисках хоть какого-то укрытия он благополучно пропустил. Лишние мысли из головы испарились, сейчас он чувствовал себя так легко, как никогда, наверное, с возраста десяти или одиннадцати лет.

Подумав, он сбросил тяжелую сумку с плеча, отнёс её в темный коридор и закрыл дверь. Потом вернулся к лестнице, и, усмехнувшись, стал спускаться по ней.

Миновав толстую крышу куба, Йаати удивлённо замер. Впереди в его стене зиял широкий арочный проём, дно было залито прозрачной, теплой — это ощущалось даже здесь — водой. В воде, к его удивлению, росли густые зеленые водоросли и плавали небольшие, аквариумного вида рыбки, непонятно что жравшие, — людей здесь не было, наверное, уже лет сорок. Лестница же вела на узкий бетонный выступ — он вел вдоль стены куба и поворачивал направо, минуя проём и исчезая из поля зрения.

Он спустился на выступ, потом, осмотревшись, подошел к проёму. За ним начинался трехэтажный бетонный каньон, тускло освещенный странными серыми лампами. Стены его состояли из неровных выступов, проёмов, площадок. Впереди он исчезал в темноте, и Йаати бездумно пошёл туда, словно по улице какого-то странного города — везде какие-то узкие двери, окошки, лесенки... Всё — какое-то маленькое, словно предназначенное для детей, и голова у него невольно закружилась. Он никак не мог представить, для чего всё это построено... да это его и не волновало. Казалось, что всё это происходит во сне — его тело жило сейчас, словно само по себе...

Темнота впереди постепенно светлела, по мере того, как его глаза приспосабливались к ней. Каньон кончался призрачно белевшей отвесной стеной с большой двустворчатой дверью, запертой на массивные поворотные задвижки — по две с каждой стороны, по одной сверху и снизу. Открыв их, он толкнул тяжеленную створку и вышел в громадный квадратный зал. Через ряд узких прямоугольных проёмов в него проникал хмурый свет дня. Пол был залит какой-то темной жижей, пахнущей тиной и болотом. Вдоль облезлой стены шел низкий бетонный мостик — к нему от площадки, на которую он вышел, спускалась лестница. Сам мостик шел влево, потом вперёд, выходя наружу. Спустившись, Йаати пошел по нему, опасливо косясь на жижу — выглядела она очень уж отвратно, да и пахла не лучше...

Обойдя выступ толстенной стены, он вышел под небо, но просторный двор был сплошь залит всё той же темной жижей. Позади был почти отвесный, скалистый склон горы, уходящий в низкие серые тучи. Впереди — монолитная бетонная стена высотой метров в восемь. Дорожка бежала вдоль неё, поднимаясь к углу лестницей. Йаати подошёл к ней, потом осторожно поднялся — ограждения на лестнице не было...

Стена оказалась толщиной метра в два. Здесь в ней был квадратный вырез, вроде балкона. Выйдя на него, Йаати замер. Пейзаж за стеной оказался ещё более отвратным — за ней лежало страшное черное болото. Между купами скользких на вид черных растений, похожих на пучки черных хлыстов, разливались лужи пенистой черной воды. Дальше, где-то за полкилометра, начиналась унылая степь, над ней поднимались мрачные черные холмы. Справа, метров на сорок, в жижу выдавался скалистый склон горы. Слева болото, казалось, не имело конца, переходя во что-то серое — море, или, скорее, большое озеро. Надо всем этим неторопливо ползли тучи. Вполне осенняя погода — ветер был сырой, но болезненно теплый, пропитанный могучим запахом гнили.

Йаати перегнулся через край, глядя вниз. Бетон стены был весь в потеках, но гладкий, словно стол, — взобраться по нему мог разве что таракан...

Вдруг черная жижа под стеной взорвалась. Из неё к Йаати метнулось толстое черное тело. Он успел увидеть раззявленную зубастую пасть размером с чемодан, потом тварь зависла на миг и гулко плюхнулась в воду. Она выметнулась из воды метров на пять, и Йаати шарахнулся назад, позорно сев на попу. Насколько он успел разглядеть, это была змея, но такая здоровенная, каких он в жизни не видел. Сердце у него часто забилось, почти выскакивая из горла. Лишь минут через пять он смог подняться на ноги и вновь выглянул за край, на сей раз, очень осторожно. Во взбаламученной жиже под стеной лениво поднимались пузыри, но желание искать спуск с неё исчезло окончательно и сразу.

Он вздохнул и сел на край 'балкона', глядя на степь. Там двигалось что-то белесое, какое-то животное — но чем дольше он на него смотрел, тем меньше оно ему нравилось. Что-то в этой твари было ужасно неправильное — то ли её мертвенный цвет, то ли очевидное отсутствие головы. Да и размером она была, самое меньшее, с лошадь — а, скорее, намного крупнее. Даже если он переберется через это болото, в степи ему явно ничего не светит...

Йаати вздохнул и с опаской посмотрел на залитый жижей двор. Мысль о том, что жуткие змеи вполне могут обитать и там, изрядно его напугала. Нет, в теории-то такого не должно быть, жижа во дворе выглядела очень уж застойной, но тут полагаться на что-то уже было нельзя. Йаати вздохнул и быстро побежал назад.

К его невероятной радости, никаких подводных дыр под стеной, судя по всему, не было. По крайней мере, никто не попытался схватить его, пока он бежал по мостику, всего в полутора метрах над водой. Взлетев по лестнице, он устало уселся у стены, переводя дыхание. Сердце билось, как безумное, и Йаати с неохотой понял, что всё же здорово перенервничал. На ровном месте, скорее всего, но повторять это путешествие ему вовсе не хотелось...

Отдышавшись, он поднялся и вернулся в каньон. Закрыл и запер дверь — и в темноте его накрыла новая волна страха. Йаати вдруг показалось, что пока он смотрел на степь, огромная змея заползла сюда, и теперь поджидает его во мраке...

Сердце вновь бешено забилось, противно подступая к горлу, и какое-то время Йаати стоял неподвижно, тревожно вслушиваясь в тишину, — но она была совершенно мертвой. Только где-то впереди равномерно капала вода. Ничего не шуршало чешуей во мраке, ничем не пахло — разве что ржавчиной и мокрым бетоном. Вздохнув, он быстро пошел вперед. По пути у него мелькнула мысль поискать здесь какое-нибудь оружие. Конечно, вряд ли оно здесь осталось, но в его положении можно было и надеяться на чудо. И он начал заглядывать в комнаты, в надежде найти хоть что-нибудь. И почти сразу же наткнулся на что-то, напоминающее большой сейф. Подойдя поближе, он понял, что это и есть сейф, только сделанный из чего-то, похожего на стекло. Внутри него что-то лежало, какие-то темные предметы, которые вполне могли быть оружием — но он не смог понять, как эта штука открывается и пошёл дальше, к свету, всё время осматриваясь и прислушиваясь.

Нервы его сейчас были натянуты до предела, и лишь поэтому он уловил слабый, едва заметный запах тления. Замер, словно наткнувшись на стенку. Медленно, словно во сне, повернул голову.

Из-за узкой двери на него смотрел скелет.

* * *

Йаати замер, глядя на него. В голове у него снова зашумело, всё вокруг показалось вдруг серым, плоским, словно бы ненастоящим. Тем не менее, сознание всё же как-то работало. Йаати отметил, что скелет одет в сапоги и что-то вроде военной формы, теперь совершенно сгнившей. Судя по ней, он сидел тут, у стены, уже много лет. На полу рядом с ним валялся серый от осевшей пыли пистолет.

Вид оружия вернул Йаати к жизни. Медленно, словно во сне, он подошел к покойнику. Вне всяких сомнений, тот сам свёл счёты с жизнью — в виске склоненного набок черепа зияло отверстие. Это никак не внушало оптимизма, но садиться рядом за компанию Йаати как-то не хотелось.

Он осторожно поднял пистолет. Длинный, какой-то незнакомой модели — впрочем, он никак не был знатоком оружия. Покрутив пистолет, он выщелкнул магазин. Патроны в нём были — шесть штук. Итак, этот бедняга застрелился не последним патроном. Что, по большому счёту, внушало ещё меньше оптимизма, но Йаати был рад — выходить с рыбным ножом на десятиметровую, самое меньшее, змеюку ему не хотелось. Пистолет тоже не давал много шансов, но лучше уж так, чем совсем ничего...

Ощутив в руке тяжесть оружия, Йаати взбодрился. Он заметил, что на покойнике надета ещё портупея с расстёгнутой кобурой и сумка, вроде противогазной. На кобуре был небольшой карман — для запасного магазина. Йаати потянулся к нему... потом замер — прикасаться к мертвецу не хотелось. С другой стороны, таскать пистолет за поясом не слишком-то удобно...

Разозлившись на собственную нерешительность, он присел и начал расстегивать ремень портупеи. Череп тут же сорвался и со стуком покатился по полу. Йаати подскочил, потом вдруг грубо выругался — бояться ему просто надоело. Он снял портупею с мертвеца — и в сумке на ней что-то глухо лязгнуло. Словно патроны... или деньги.

Деньги в его положении были не слишком полезны, но остановиться Йаати уже не мог. С трудом расстегнув залубеневший ремешок, он вытащил из сумки здоровенную связку ключей. К каждому была прицеплена бирка с номером. Такие же номера, как вспомнил Йаати, были и на дверях. Похоже, что ему повезло куда больше, чем он смел надеяться...

* * *

Отряхнув сумку и портупею от пыли, Йаати надел их на себя. Оскорблять прах усопшего, конечно, плохо... но Йаати весьма здраво рассудил, что ему уже всё равно. А теперь ключи и пистолет разместились очень удобно. В кармашке на кобуре и впрямь нашёлся запасной магазин. Дела, определенно, шли всё лучше и лучше.

* * *

Вернувшись в кубический зал, Йаати бодро поднялся по вертикальной лестнице. Гипотетическая змеюка вряд ли могла повторить такой подвиг, и страх окончательно отпустил его. Вернувшись к электрощитовой, он ощутил вдруг некую неловкость — в конце концов, он не имел никакого права тут хозяйничать, но если тут появятся хозяева этого места, это явно будет к лучшему...

Вздохнув, он вытащил из сумки небольшие кусачки, очевидно, прихваченные её бывшим владельцем как раз на этот случай, перекусил проволоку и сорвал пломбу. Кое-как отыскал нужный длинный ключ, сдвинул круглую заслонку замочной скважины, вставил...

Ключ чуть повернулся и тоже застрял — не работавший черт знает сколько лет механизм заело. Зашипев от злости, Йаати нажал на ключ со всей силы. Он был твердо уверен, что ключ тут же сломается... но в двери глухо скрипнуло и ключ повернулся. Замок так же глухо лязгнул.

Йаати повернул ключ ещё два раза, вытащил, убрал связку. Потом потянул за ручку — сначала легко, потом сильнее. Ничего. Вновь зашипев от злости, он уперся ногой в стену и рванул со всей силы. В руки резко ударила боль — но в косяке что-то треснуло, на пол посыпалась ржавчина. Дёрнув ещё несколько раз, Йаати всё же открыл тяжелую заедающую дверь. За ней оказалась небольшая комната с массивным распределительным щитом. В электричестве он не очень разбирался, но и так было ясно, что ток просто отключён. Осмотревшись, он взялся за Т-образный рычаг главного выключателя и нажал на него.

Рычаг не дрогнул. Йаати зашипел от злости и навалился на него всем весом. Рычаг со скрипом подался — и вдруг опустился с резким лязгом. В ту же секунду в комнате с шелестом вспыхнули лампы.

* * *

Вернувшись в коридор, Йаати отпер следующую дверь. За ней был продовольственный склад. Вдоль стен стояли невысокие штабеля ящиков — печенье в вакуумных упаковках, тушенка, сгущенка, консервированная колбаса. Не разносолы, конечно, но жить вполне можно. Йаати прикинул, что такого количества продуктов ему хватит на год или на два, и с громадным облегчением выдохнул: по крайней мере в этот год голодная смерть ему точно не грозила...

Усмехнувшись, он пошел дальше. Следующая дверь была не заперта, комната за ней совмещала кухню и столовую. Соседняя комната оказалась вполне обычной ванной. Ещё одна — чем-то вроде казармы с аккуратно застеленными койками на пять человек. Йаати решил, что тут он и будет пока жить, и подошел к последней двери.

Она была заперта и опечатана — но и от неё в связке отыскался ключ. За ней был пульт управления с множеством схем, индикаторов и больших клавиш. Округленные в углах выпуклые экраны мертво серели, но индикаторы горели ярко и спокойно...

Йаати подошёл к пульту. Странно, но всё надписи на нём были знакомые — похоже, его вновь занесло в какую-то параллельную версию родного Сарьера. Судя по зеленым огонькам на главной схеме, все ведущие наружу двери были закрыты. Система циркуляции воздуха (Йаати лишь сейчас обнаружил, что весь бункер полностью отрезан от внешней атмосферы) работала, реактор тоже. Он не отказался бы проверить и его, но тут, судя по схеме, было лишь что-то вроде караульного помещения...

Йаати плюхнулся в обитое кожей кресло и пощелкал клавишами, пытаясь запустить систему видеонаблюдения, но напрасно — то ли она приказала долго жить, то ли он делал тут что-то не то. Это не слишком ему нравилось, но спешить, конечно, было некуда. Йаати опустил ресницы. Ровно дыша, он думал о том, что делать дальше. Прежде всего, конечно, нужно найти центральный пульт, проверить состояние реактора и всех основных систем. Потом проверить сам реактор (не то, чтобы он мог что-то там заметить — просто хотелось посмотреть на него). Потом проверить сектор С — складской — и устроить там ревизию на предмет еды и прочего. Потом...

Если верить висевшей на стене схеме, бункер состоял из пяти секторов — А, B, С, D и Е. Сектор А, в котором он сейчас находился, был сектором 'общих структур', сектор В энергетическим, сектор С — складским, сектор D — лабораторным. Последний сектор, сектор Е, был помечен, как ангар. Йаати понятия не имел, что в нём стоит, но это не особенно его тревожило: в этом он всё равно разберется, так или иначе...

Вообще говоря, прежде всего ему следовало обойти весь бункер и тщательно проверить все ведущие к поверхности отверстия, но этим он мог заняться лишь после центрального пульта, потому что схема всего бункера и его коммуникаций была наверняка там...

Как-то сразу захотелось есть. Вздохнув, Йаати вернулся на склад, разломал пару ящиков. Открыл банку консервированной колбасы, поджарил её на электрической плитке и с громадным аппетитом сожрал, запивая разведенной сгущенкой. Теперь он чувствовал себя, словно родившийся заново, — тело наполнилось нетерпеливой силой, хотелось что-то делать. Усмехнувшись, он вышел из коридора. Ладно, главный пульт может пока и подождать...

Остановившись возле литой двери, Йаати покрутил головой. Слева в стене был небольшой массивный люк, тоже закрытый и опечатанный. Вытащив из кармана кусачки, он перекусил проволоку и сорвал пломбу. Повернул скрипнувшую ручку, открыл тяжелую стальную дверцу.

Внутри была плоская железная коробка, похожая на пульт лифта, — с десятком больших черных кнопок. Рядом с ними были нарисованы цифры. Кодовый замок.

Вздохнув, Йаати вернулся в пультовую. Здесь, у стены, стоял сейф, в котором, по идее, должны были храниться коды. Положив сумку на пол, он отыскал нужный ключ и отпер бронированную дверцу. Потом трижды повернул запорное колесо — оно поддавалось с усилием, но всё же поддавалось — и потянул за него...

Интуиция его не подвела — поверх толстой стопки каких-то пыльных журналов лежал пожелтевший конверт с большой печатью. Йаати решительно разорвал его, вытащил картонную карточку с крупно написанными от руки цифрами. Вновь вернулось острое чувство нереальности вместе с острым ощущением святотатства. Сейчас Йаати ощущал себя кем-то вроде странствующего грабителя могил — но уже не было похоже, что все эти тайны нужны тут кому-то ещё кроме него...

Глава 2.

Вернувшись к литой двери, Йаати, сверяясь с карточкой, начал нажимать глухо щёлкавшие кнопки. Цифр было девять, как и кнопок с цифрами. Нажав все, он помедлил, потом, вздохнув, нажал последнюю, красную. Она вполне могла запускать какой-то механизм самоуничтожения — но, насколько он знал, все они срабатывали не мгновенно, а если бы включилась тревога, он наверняка успел бы удрать отсюда... ещё куда-нибудь.

Секунду ничего не происходило, потом за дверью глухо загудел двигатель. Она медленно отошла, показав ступенчатую боковину толщиной сантиметров в двадцать. За ней был темный коридор. Йаати тихо выругался и вновь побрел в пультовую. Там, как он предположил, на случай отключения света должны быть фонарики.

Интуиция не подвела его и на этот раз — в одном из ящиков под пультом в самом деле нашелся вполне исправный фонарик. Вернувшись к коридору, Йаати посветил на стены, разыскивая выключатель, потом вздохнул и медленно пошёл вперед. Воздух здесь оказался затхлый и довольно-таки холодный.

Метров через пятьдесят коридор уперся в металлическую стену, в неё была врезана новая массивная литая дверь. Йаати перевернул карточку и повторил процедуру. Судя по схеме, эта дверь и вела в ангар. Когда он нажал на последнюю, красную кнопку, она медленно, словно неохотно отошла... и Йаати удивлённо замер.

Перед ним был туннель высотой и шириной, наверно, метров в десять и метров в сорок длиной. Открывался же он прямо в небо! В небе над морем плыли облака — огромные, прозрачные, серебристые, с белыми шапками, с разноцветными вкраплениями. Они стояли, словно огромные стены, и светился каждый их уголок, каждый изгиб. Каждый из этих облаков мог бы стать домом, если бы они были живыми. А так — они были просто облаками. Облаками, которые плыли, плыли и плыли куда-то. Облака, которые были так спокойны, что даже не замечали того, что Йаати смотрел на них...

Наконец, опомнившись, он опустил взгляд на пол туннеля. Над ним парила — именно парила, ни на что не опираясь! — донельзя странная штуковина, метров десяти в длину и пяти в диаметре. Состояла она из множества плоских ограненных глыб, неким непонятным образом висящих в воздухе. Между ними, в центре странной штуки, просвечивало золотое сияющее ядро, похожее на небольшое солнце. Всё это окутывала словно бы жидкая, зыбкая, полупрозрачная мантия.

Медленно, осторожно ступая, Йаати подошел к этой... вещи. Протянув руку, коснулся водянистой мантии. Она оказалась плотной, но податливой, словно он погружал руку в ил. Сантиметров через десять она прошла насквозь, попав в воздух, и он, решительно набрав его, сунул в поле голову. Дышать в нем оказалось нельзя, но скоро она тоже проскочила внутрь, и Йаати удивленно осмотрелся. Перед ним было нечто вроде палубы из всё тех же блестящих темных глыб. Над ними парило сияющее ядро, тоже окутанное водянистой мантией, от него зыбкие щупальца золотого сияния тянулись к глыбам. Воздух здесь оказался горячий, он беззвучно вибрировал от исходящей от ядра энергии. В нём висел запах озона, какой бывает после грозы.

Напрягшись, Йаати протолкнулся внутрь и поднялся на 'палубу'. На переднем её конце торчало нечто вроде каменной тумбы с косо срезанным верхом. Никаких приборов там не было, только два отпечатка ладоней. А перед тумбой в камне были отпечатки босых ног.

Пожав плечами, Йаати разулся и встал на них — и не особо удивился, что они идеально совпали с размером его босых ног. Камень под ними был приятно-теплый, словно кожа.

Помедлив, он положил на тумбу руки. В тот же миг всё его тело словно бы прошило током, он вскрикнул... и мир вокруг него... раскрылся.

* * *

Йаати замер, опустив ресницы, стараясь осознать охватившие его ощущения. Он по-прежнему стоял на теплой каменной плите — но, в то же время, ощущал оолэй вокруг себя, как-то видел весь окружающий мир, хотя и смутно, словно бы в воображении. Он не вполне понимал, правда, что это вообще за штука и как она действует... но зато почувствовал, для чего она. Оолэй могла летать, и была создана для этого. Стоило ему лишь пожелать — и она выскользнула из туннеля, зависнув над водой. Йаати замер, не вполне понимая, в реальности он или во сне... а потом стремительно рванулся вверх.

* * *

Сила инерции рванула его назад и он полетел бы через всю 'палубу' — но ещё одно 'щупальце' протянулось от ядра к его спине, раскрылось, окутав тело упругой оболочкой. Йаати было дёрнулся... но ощущение оказалось приятным. Он словно лежал на упругой постели, закутанный со всех сторон. Ускорение мягко придавило его, но скоро оолэй набрала полную скорость. Она неслась вверх и вперёд словно ракета, и Йаати спешно остановил подъём — он боялся, что может улететь куда-то в космос. Воздух для этой штуковины был скорее помехой, чем помощью в полёте.

Зависнув, он осторожно попытался высвободиться, и облегченно вздохнул, когда 'щупальце' отпустило его. Отступил от тумбы, замер, удивленно осматриваясь. Видно сквозь поле было плохо и он подошёл к нему, высунув наружу голову. В лицо сразу туго ударил холодный ветер, резко, почти выстрелом, заложило уши — он поднялся уже очень высоко.

Йаати торопливо сглотнул несколько раз, потом осмотрелся. Он парил уже почти на одном уровне с алыми облаками заката, распахнувшегося перед ним во всю необозримую ширь. Напротив, в небе парили несколько огромных черных птиц. Они были так близко, что Йаати разглядел даже тонкие, как иглы, перья на их крыльях и маленькие глазки на плоской голове. Птицы медленно кружились, иногда резко и беззвучно падая вниз, и снова поднимались, и Йаати казалось, что они просто висят в воздухе, не касаясь его. И всё это великолепие красок, звуков и запахов было таким чистым и ясным, что у него перехватило дыхание. Внизу лежал сверкающий алым залив, покрытый крошечной, едва различимой рябью волн — Йаати даже удивился, как может видеть сразу столько мелких деталей. Алый, уходящий за горизонт залив был похож на море — но море, которое вдали кончается. И в этом море плавали золотые острова. Они казались совсем маленькими, но Йаати знал, что они гораздо больше, чем кажутся. Картина была до неправдоподобия красивая, и он не сразу решился перевести взгляд.

Позади лежал сумрачный, безжизненный берег, иссеченный оврагами, похожий сверху на географическую карту. Повернув голову, Йаати увидел дельту реки, вдающуюся в залив, похожую на крону дерева. Дальше поднимались горы, и его охватил азарт исследования: он мог теперь лететь куда угодно! Вниз, вверх, вправо, влево, вперёд, назад — он не знал теперь пределов своих возможностей. Но всё-таки он ещё не был свободен. Впереди его ожидала неизвестность. Впереди лежала земля, которую он ещё не видел...

* * *

Вернувшись к тумбе, он повел оолэй вперёд, всё набирая и набирая скорость, пока вокруг не загудел низко рассекаемый воздух. Палуба под ним завибрировала, он сейчас мчался со скоростью нескольких сотен, наверно, километров в час. Ядро оолэй ярко разгорелось, и Йаати ощутил, как воздух внутри становится горячим. Ему пришлось поднапрячься, чтобы открыть в поле два отверстия — впереди и сзади. Ворвавшийся в них вихрь холодного воздуха мгновенно вымел жару, но Йаати понял, что в космос на этой вот штуке летать явно не следует — там он просто испечется или задохнется, когда внутри выйдет кислород. И особо высоко на ней тоже не поднимешься, разве что ненадолго. Зато летать она могла сколько угодно — он не понимал, что служит тут источником энергии, но не чувствовал, что она когда-то может кончиться. Ломаться здесь тоже явно было нечему. Силовое поле защищало его от встречного напора воздуха и наверняка от столкновений, хотя проверять его прочность Йаати всё же не хотелось. Так что главной проблемой оставалось отсутствие еды, которой на безжизненной равнине внизу явно неоткуда было взяться. В море правда вполне могла найтись рыба, и он повёл оолэй вниз.

* * *

Над водой он помедлил, потом осторожно опустил оолэй. Силовому полю от воды ничего не было, внутрь оно её не пропускало, и, вздохнув, он погрузился 'с головой'.

Теперь он ощутил сопротивление: весила оолэй совсем немало, наверно, несколько десятков тонн, но всё же, была явно легче воды. Тем не менее, он погрузился глубже, до самого дна, которое оказалось в трех десятках метров от поверхности. Непонятно чем, он чувствовал давление окружающей воды. Не слишком сильное — наверно, он смог бы погрузиться на километр или около того, при максимальном напряжении поля. Правда, это вряд ли бы что-то дало ему — даже тут оказалось почти совершенно темно, и он мало что видел, кроме багровых бликов наверху, на зыбкой морской поверхности. Прожекторов на оолэй не было, а высовывать голову наружу тут явно не стоило. Кроме того, Йаати ощущал, что и не сможет это сделать, так как поле под водой уплотнилось. Оказаться на летающий подводной лодке было, конечно, очень-очень здорово — но пользы от неё оказалось не так много. Даже наткнись он тут на натуральный сундук с золотом, он не смог бы затащить его внутрь, — на оолэй не было ни манипуляторов, ни какой-то наружной корзины для находок. Ловить с неё рыбу тоже конечно не вышло бы, так что он вновь поднялся в воздух. Лучшим вариантом найти пропитание было, конечно же, вернуться назад, в крепость, и сделать это быстро, так как уже спускалась ночь, а голодать до утра Йаати совершенно не хотелось. С другой стороны, ему страшно хотелось найти здесь людей и узнать, какая чертовщина тут творится.

Проблема правда была в том, что он совсем не представлял, где тут вообще их искать. Эта заброшенная крепость оказалась тут единственным следом человека. Даже сверху, с подоблачной высоты, он не видел поселков, каких-то дорог, огней — никаких признаков людей, даже просто того, что они когда-то тут были. Море тоже было совершенно пусто — ни кораблей, ни причалов, ни даже маяков на побережье. Кругом пустыня, дичь и голь. Звери, правда, тут есть, как и птицы, а в море по идее должна водиться рыба. Проблема была в том, что он не представлял, в какую сторону двинуться. Ему невероятно, просто сказочно повезло с оолэй — теперь он понимал, что без неё был бы обречён на пожизненное заключение на острове, а потом на голодную смерть — но угроза её вовсе не исчезла. Охотиться — даже если найдется, на что — он не мог, в силу отсутствия нужных знаний. Ловить рыбу в самом деле тоже. Оставалось искать местные яблоки или что росло тут, в этом мире, но вегетарианская диета не вызывала у Йаати восторга. Сейчас он с громадным удовольствием сожрал бы палку колбасы или торт — но ничего такого вокруг не наблюдалось.

Он подумал, что стоит вернуться в крепость и погрузить на оолэй изрядный запас тамошних консервов... но тогда ему придётся остаться там на ночь, которая имела все шансы стать бессонной и очень, очень длинной. А значит, оставалось лишь одно — мчаться вперёд, по сути, наугад, в надежде, что ночь укажет ему какое-то селение. Если его обитатели достаточно развиты, чтобы жечь ночью огни, вдруг подумал Йаати. Не всем доступная роскошь, в самом деле...

Он летел уже более получаса и успел основательно проголодаться. Его желудок громко бурчал, требуя пищи, и Йаати, которому от одного вида еды всегда становилось грустно, попытался отвлечься, начав вспоминать о произошедшем. Он так увлёкся этим, что смотрел только вперёд, не переводя взгляд вниз. А когда перевел, то увидел прямо под собой, очень далеко внизу, что-то похожее на огромный город. Это было удивительно, ведь город должен стоять рядом с морем, а город был в стороне от залива. Йаати, не раздумывая, полетел вниз, надеясь увидеть этот город вблизи... и быстро понял, что это лишь нагромождение скал, издали похожих на башни. Разочарованный, он полетел на юг, к горам, и вскоре впереди появилась большая река, дельту которой он уже видел. Она лениво извивалась по равнине, щедро разбрасывая рукава и острова. Сверху это напоминало какой-то архипелаг, протянувшийся попёрек суши. Йаати попытался разглядеть его концы, но так и не смог. Река, казалось, бесконечно тянулась вправо и влево, растворяясь в сумеречной дымке и отблескивая тусклым серебром. Она казалась совершенно плоской, словно кто-то вырезал её из фольги и наклеил на равнину. Впрочем, какой ещё может быть река? — подумал Йаати. Не выпуклой же! А волны на ней слишком мелкие, и с такой высоты их не видно. Да и сильного ветра внизу явно не было, как не было и признаков людей. Впрочем, закат угасал, и разглядеть их было уже невозможно, если они там и имелись. К тому же, ему как-то сразу захотелось спать, причём, очень сильно. В конце концов, он не спал уже добрых часов тридцать.

Вздохнув, Йаати лег прямо на каменный пол, оставив оолэй парить высоко в воздухе. По крайней мере, он мог не беспокоиться, что кто-то нападет на него. Правда, уснуть на твердом тоже оказалось непросто. Он полетел над морем и увидел у берега острова, покрытые лесом. Йаати решил опустится на один из них, чтобы отдохнуть от долгого пути. Он уже знал, что на этой земле живут люди, но не знал, кто они такие. На берегу он увидел множество птиц, похожих на чаек. Они сидели на земле, на воде и на скалах, смотрели на него, кричали, взмахивали крыльями, а когда он приблизился, одна из них взлетела с воды и спикировала на крыло, явно собираясь клюнуть его в темечко. Йаати сделал вираж, пролетел над островом и полетел дальше. Оглянувшись, он увидел, что на его темном фоне отчетливо выделяются белые точки, и понял, что это птицы. Их было очень много, но он не очень-то хотел к ним возвращаться. Слишком уж невежливо они себя вели. Впереди, в сияющем золотом небе, поднимался к небу огромный белый диск. А прямо над ним...

Йаати замер и затаил дыхание. Прямо над краем диска, который медленно крутился вокруг своей оси, стояла девушка. Она была одета в золотое платье. Изящная, лёгкая, она стояла на самой вершине белого диска и молча смотрела на него...

Йаати смутился и опустил глаза. Он хотел поднять их, но это никак не получалось, что-то мешало. А когда, наконец, сделал это, то не мог не восхититься ещё раз: прямо перед ним в воздухе раскрылись два белых крыла, таких огромных, что они полностью закрывали собой горизонт, а их края терялись в вышине. Крылья медленно вращались, закручивая вместе с собой воздух. И всё это происходило на фоне ещё более грандиозной картины — огромного белого корабля, медленно плывущего по заливу...

На берегу залива, окруженный рощицей ив, стоял небольшой, но очень высокий домик, скорее, даже башня. У самого берега, под обрывом, виднелась небольшая пристань — там покачивались на волнах две лодки. А в самом доме, судя по всему, жил кто-то очень богатый. И этот кто-то только что вышел из дома, чтобы отправиться на прогулку. По тропинке, ведущей к причалу, он дошёл до лодки, и Йаати с удивлением заметил, что лодка была не просто большая — она была размером с корабль. А её хозяин был ростом метров в пять, если не больше...

Йаати плюхнулся на попу, и ошалело помотал головой. То ли он неверно оценил масштаб, то ли ему просто померещилось. Людей такого роста просто не могло быть... но это, наверное, были не люди...

Он посмотрел в сторону моря, и на фоне темнеющего неба увидел, как по воде движется что-то большое, серое, похожее на медузу. Оно двигалось медленно, словно нехотя, но Йаати знал, что это не медуза, а корабль. Медузы здесь не появлялись.

Он повернул голову обратно к берегу. Над морем уже стояла ночь, и только огни города освещали побережье. Но город был далеко, и Йаати не мог его разглядеть. Надо полететь туда, решил он. И помчался вперёд. И вот он уже летит над крышами, раскинув руки и ноги, словно какой-нибудь воздушный змей — или, скорее, как птица, которая с высоты, с заоблачных высот, сверху вниз смотрит на землю. Он был свободен. Его ничто не держало, и он мог лететь куда хотел — в любой конец мира, в любое время, в любую сторону. 'Я свободен!' — мысленно воскликнул он в восторге. А когда посмотрел вниз, то увидел, что под ним простирается безбрежный океан, и что там, внизу, нет ни единого живого существа. И в то же время Йаати чувствовал, что внизу есть какие-то живые существа — то самое 'что-то', что он чувствовал в море и в джунглях. Он стрелой помчался вниз и шумно нырнул в воду. Здесь, к его удивлению, он вполне мог дышать, да и сама вода оказалась не густой, больше похожей на воздух. Он засмеялся и замахал руками, а потом поплыл вниз, к песчаному дну, по которому скользили тени волн. Вокруг колыхались громадные, похожие на деревья водоросли и плавали диковинные рыбы, каких он раньше никогда не видел, удивительные и разноцветные. Они были похожи на вазы и кувшины, у многих даже были ручки! Йаати подумал, что это посудные рыбы, но эта мысль его не удивила, ведь он был во сне.

Вдруг он увидел, что дно на самом деле не песчаное, а каменное, рассеченное причудливыми ущельями. В них сгущался синеватый мрак, но Йаати бестрепетно нырнул в него — ему страшно захотелось узнать, что там, на самом дне. Но дна всё не было. Он плыл, загребая руками и ногами, а стены ущелья всё выплывали и выплывали навстречу из синеватой мглы. Йаати понял, что нырнул очень глубоко и ощутил смутное беспокойство. Что-то тут было неправильно, но он никак не мог понять, что. Рыбы исчезли, вокруг иногда что-то мелькало, он никак не мог его разглядеть.

Вдруг он понял, что вокруг уже совсем темно, — густой мрак, пропитанный розовым светом каких-то огромных анемонов. Внизу он истаивал уже в совершенно непроницаемой тьме. Йаати подумал, что пора вернуться... но над ним была скала. Он оказался в какой-то огромной пещере, и даже не помнил, как он тут оказался. Вокруг него ничего не было, ни одной рыбки, лишь эти громадные, метров в пять, анемоны, подплывать к которым совершенно не хотелось. В изгибах их застывших, словно нарисованных щупалец таилось нечто угрожающее.

Йаати взглянул себе под ноги — и замер. Там что-то двигалось, что-то поднималось к нему. Что-то огромное. Толстое круглое черное тело, казалось, бесконечной длины. Вдоль боков у него тянулся тусклый, багрово светящийся узор. Йаати попытался разглядеть голову... и проснулся с криком.

* * *

Ошалело вскочив, он какое-то время крутил головой, стараясь понять, кто он и что с ним. В голове у него всё перемешалось, и лишь через несколько минут он пришел в себя. Спал он долго — был уже день. Пока же он спал, оолэй снесло ветром, и местность внизу оказалась ему незнакома. Вначале он решил отыскать реку, которая протекает через дельту и впадает в залив. С высоты было трудно разглядеть реку, но он знал, что она должна быть где-то рядом. И действительно, вскоре он увидел реку. Она была длинной, тёмной и широкой, а по её берегам рос густой лес. В нем было много тропок, ведущих к реке, и Йаати заметил, что они все ведут к какому-то селению, находящемуся на противоположном берегу реки. Он стал исследовать окрестности залива, и вскоре обнаружил, что они не так уж пустынны, как ему казалось. В долине, у подножия гор, тоже лежало большое селение. Там жили люди, похожие на него. У них тоже была светлая кожа и золотые волосы, да и черты лиц были в чём-то похожими. Он решил, что должен туда попасть, приземлиться и поговорить с ними. Но он не представлял, что делать с оолэй. Оставлять её без присмотра не хотелось. Вдруг кто-то ещё найдет её и улетит? Но и сидеть всё время в ней он не сможет: попросту загнётся с голоду. Значит, придётся рисковать, положившись на удачу...

Глава 3.

Немного подумав, Йаати посадил оолэй в какой-то сырой ложбине посреди дикого леса, потом выбрался наружу, прислушиваясь и осматриваясь. Вокруг были первобытные заросли — но, сделав всего несколько шагов, он выбрался и из ложбины, и бодро зашагал вперед. Всего через пару минут он вышел к краю крутого, высотой метров в двадцать, склона, и замер, удивлённо осматриваясь.

Перед ним лежала обширная долина, заполненная бугристыми кронами. Они шумели и волновались на ветру, под плывущими по небу тяжелыми тучами. Вдали смутно синела полоса леса, никаких следов цивилизации видно не было. Йаати захотелось взлететь над этим диким простором, и он вновь засмеялся...

* * *

Когда приступ восторга прошёл, он осмотрелся внимательней — и тут же заметил тропинку. Извиваясь по склону, она убегала вниз, судя по всему, к невидимой отсюда реке, теряясь в зарослях. Но там ему делать было нечего, и он зашагал обратно. Теперь тропинка точно приведёт его к какому-нибудь жилью...

* * *

Ещё минут через пять Йаати выбрался из зарослей — и вновь замер. Он оказался на окраине замеченного им сверху селения — или даже какого-то города. Перед ним был разбитый грунтовый проезд, вдоль него тянулись низкие фонари с плафонами длинных ламп, покосившиеся и кое-где заржавевшие, соединённые проводами. За ними стояло несколько трехэтажных розовато-белых зданий с низкими, темными железными крышами и небольшими деревянными балконами, похожими на застеклённые шкафы. На стенах между окнами крепились огромные белые панели из пластика, к ним с крыш тянулись черные кабели. Небольшие окна утопали в цветах, растущих в ящиках под рамами. За домами поднимались старые, огромные деревья, в несколько раз выше их.

В просвете между ближайшей парой зданий Йаати увидел темный от тени крон двор с решетчатым железным забором, за которым снова начинались заросли. Побелка на домах кое-где облупилась, углы у них были закруглённые. Над крышей крайнего слева дома торчала трехэтажная же башня с узкими окошками, от неё по крышам разбегались провода на низких стойках — то ли телефонные, то ли электрические.

Ни машин, ни людей видно не было, но, едва он замер, осматриваясь, к нему подошёл типичный, очевидно, представитель местной фауны — гибкий мальчишка лет четырнадцати, к удивлению Йаати, одетый лишь в заношенные шорты. Их дополняла небольшая, но туго набитая кожаная сумка с ремнём через плечо и две каких-то пёстрых фенечки — на правой щиколотке и на левом запястье. Дочерна загоревшая кожа и выгоревшие волосы давали понять, что это его обычный вид. Сам мальчишка был очень даже ничего себе, с тугим поджарым животом, на котором отчётливо проступали мускулы. Ноги у него были длинные, стройные и очень пропорциональные. Йаати подумал, что он, должно быть, хороший бегун...

Нос у мальчишки был слегка вздёрнут, глаза светло-серые, а на правой щеке — шрам, тянущийся от уголка губ до самого уха. Под загорелой кожей перекатывались рельефные мускулы рук и ног. Йаати мальчишка понравился, наверное потому, что был чем-то похож на него самого...

Мальчишка, видимо, почувствовал его настроение, потому что слегка улыбнулся, обнажив ровные белые зубы:

— Привет! — сказал он, обращаясь к нему по-линнски. — Ты откуда?

Как будто он мог догадаться по его виду, откуда он! Йаати немного опешил. Вне всяких сомнений, ему очень повезло. В самом деле, он же не говорил на каком-нибудь местном диалекте... которого тут, к счастью, не было.

Он огляделся по сторонам. Никого больше вокруг не наблюдалось. Наверное, и к лучшему.

— Я не знаю, — честно сказал он. — Где мы?

Мальчишка засмеялся.

— В Лахоле. Это город.

Йаати удивлённо моргнул. Он попал в родной город — просто в другом мире! Это было очень странно. Город был родной — и в то же время чужой...

— Я тоже из Лахолы, — сказал он. — Только она в другом мире, не похожем на ваш.

Мальчишка моргнул, глядя на него. Сейчас он решит, что я псих, подумал Йаати. Но мальчишка вдруг улыбнулся.

— Здорово. А как ты сюда попал?

— Просто попал, — на всякий случай Йаати решил не говорить об оолэй. — У меня иногда это получается.

— А ты можешь меня научить? — спросил мальчишка.

— Я не знаю. Может быть.

— А ты... э-э-э... — мальчишка смутился.

— Я — Йаати Линай, — догадался Йаати.

— А я — Лиам, — ответил мальчишка, протягивая руку.

Йаати пожал её, и они снова улыбнулись друг другу.

— Ты здесь надолго? — спросил Лиам.

— Не знаю, — Йаати осмотрелся вокруг. — Мне нравится ваш мир. Он красивый.

— А твой мир?

Йаати вздохнул.

— Мой мир тоже хороший. Но мне в нём стало скучно.

— Наверное, это очень хороший мир, если тебе в нём стало скучно, — вдруг искренне сказал Лиам.

Йаати пожал плечами.

— Да, наверное, хороший. В нём ничего не случается.

Лиам задумался. Потом произнёс:

— Наш мир совсем другой. Может, ты сможешь помочь нам. Почему бы нам не пойти вместе, а?

Йаати кивнул.

— Ты хочешь пойти со мной?

— Я бы хотел, чтобы ТЫ пошел со мной, — поправил Лиам его. — Я знаю место, где мы можем спокойно поговорить.

Йаати посмотрел на него, потом пожал плечами.

— Пошли, — сказал он.

Они пошли по улице, которая тянулась вдоль окраины города. Вскоре она повернула. Слева тянулись такие же трёхэтажные дома с балконами. На некоторых балконах стояли плетёные корзины с цветами, на других — вазы с живыми цветами. Между кварталами этих домов открывались улицы, уходящие в глубину города. Улицы были пусты, только изредка по ним проезжали машины. Справа виднелся пустырь, убегающий к лесу. Там, вдалеке, виднелись какие-то приземистые строения с темными окнами, скорей всего фермы для животных. Они казались заброшенными, но отсюда Йаати не мог в этом убедиться.

Наконец, Лиам свернул на боковую улицу. Здесь возле каждого здания был колодец, закрытый проржавевшей решёткой. В каждом колодце, наполовину засыпанном мусором, копошились крысы. На углу одного из домов на ржавой цепи висела вывеска: 'Кооператив 'Счастливый случай'.

— Не говори, что это не забавно, — хмыкнул Йаати, взглянув на Лиама. — Здесь ещё и кооператив...

Они двинулись вдоль улицы. У одного из подъездов на них вылетела стая огромных, грязно-серых собак. Собаки были крупными и довольно добродушными, но на ходу они вдруг начали меняться, превращаясь в обнаженных мальчишек, похожих на Лиама. При этом они, казалось, проходили на глазах все стадии эволюции. Йаати передернуло от отвращения, и он торопливо отвёл взгляд. Лиам же спокойно улыбнулся.

— Не бойся, это просто маскарад, — пояснил он. — Они могут принимать любой облик, но это не на самом деле.

Йаати оглянулся. Собаки уже исчезли, а на месте, где они только что были, остались лишь три обнаженных подростка. Как-то некстати он вспомнил, что снял портупею перед сном и она до сих пор лежит в оолэй, забытая. Впрочем, как раз кобура на поясе могла вызвать тут массу неприятных вопросов...

— Я не боюсь, — сказал он.

— А ты бы хотел выглядеть так же? — спросил Лиам.

Йаати стоял с открытым ртом, не в силах отвести взгляд от подростков. Они были на вид совсем юными, лет двенадцати-тринадцати. У одного волосы были собраны в хвост, а у другого — длинные и спутанные. Лица их были почти одинаковыми, волосы тоже, за исключением того, что у парня, у которого были длинные волосы, они были черными. И ещё у него был шрам на скуле, который выглядел так, будто его нанесли когтем.

— Это... — начал Йаати.

— ...охотники, — закончил Лиам. — Пойдём отсюда.

Он повернулся и пошёл прочь. Йаати последовал за ним. Лиам перевёл взгляд на него.

— Ты ведь не боишься их? — спросил он. — Ты ведь их не боишься?

— Нет, — ответил Йаати и ещё раз оглянулся на подростков. Те стояли неподвижно, как статуи, и смотрели на них. В глазах у них было что-то странное, очень похожее на любопытство. Йаати вдруг почувствовал, что ему очень страшно. Он не верил, что это превращение было лишь иллюзией. Для иллюзии оно было слишком уж сложным.

Он повернулся к Лиаму. Тот уже отвёл взгляд и теперь смотрел куда-то вдаль. Проследив за его взглядом, Йаати увидел, что вдали, над крышами, поднимается мрачная уступчатая башня, словно составленная из нескольких поставленных друг на друга коробок. Она была очень высокая, может, высотой в сто метров.

— Что это? — спросил он, показав рукой на башню.

— Башня Молчания, — лицо Лиама стало вдруг очень хмурым. — Или Башня Смерти, как её иногда называют.

— Почему?

— Говорят, что в ней, на самом верху, спрятана водородная бомба. Чтобы взорвать весь город, если его захватят 'живые'.

— А кто это? — удивлённо спросил Йаати.

— Это... это... можешь называть их вампирами.

— Вампиры?.. — ошалело переспросил Йаати.

— Да. Они, к сожалению, существуют. Конечно, это не ожившие мертвецы из легенд. Это какая-то энергетическая форма жизни. И пьет она не кровь, а жизненную энергию. Итог, впрочем, тот же: жертва умирает. Сами эти твари невидимы, по крайней мере, теле— и фотокамеры их не фиксируют, но человек видит их как тёмное пятно, а если они близко — ощущает сильный холод, часто смертельный. Для физического оружия вампиры неуязвимы, как и говорят легенды, но мощный поток радиоволн обеспечивает мощную защиту. Летать вампиры не умеют и передвигаются лишь по поверхности — без связи с ней они теряют стабильность. Поэтому пояс излучателей для них непреодолим. Конечно, эта защитная система зависит от электричества, подачу которого нужно многократно дублировать.

— А питаться электричеством они не могут?

— К сожалению или к счастью — нет. Для них оно слишком грубо. Им подходит только энергия живых существ.

Йаати задумался над словами Лиама. Идея о вампирах, которые не пьют кровь, а высасывают жизненную энергию, казалась ему странной, но в то же время очевидной. Он вспомнил о своих собственных страхах, которые вызывали ночные тени и холодные порывы ветра...

— А как же люди защищаются от них? — спросил он, стараясь понять, как можно жить в таком постоянном страхе.

Лиам взглянул на него с сочувствием.

— Мы научились использовать радиоволны как защиту. У нас есть специальные системы оповещения, которые срабатывают, если уровень энергии в каком-то районе падает. В таких случаях мы сразу же включаем резервные источники питания. Кроме того, у нас есть группы охраны, которые патрулируют улицы ночью. Но, конечно, это не всегда достаточно.

— Значит, вы живете в постоянном страхе? — спросил Йаати, представляя себе, каково это — постоянно быть настороже...

— Да, можно сказать и так. Но мы также научились жить с этим. У нас есть свои ритуалы, которые помогают справляться со страхом. Например, каждый вечер мы собираемся вместе, чтобы обсудить день и поделиться новостями. Это помогает создать чувство общности и безопасности.

— А что происходит, если кто-то становится жертвой? — осторожно поинтересовался Йаати.

Лиам на мгновение замолчал, его лицо стало мрачным.

— Это трагедия. Человек теряет не только энергетику, но и свою жизнь. Мы стараемся поддерживать семьи таких жертв, но это никогда не может компенсировать утрату. Мы просто продолжаем бороться.

Йаати почувствовал, как в его груди сжалось от горечи. Он не мог представить, каково это — жить с такой угрозой.

— А что, если вампиры всё же найдут способ обойти вашу защиту? — спросил он, не веря в возможность полной безопасности от такого нематериального врага.

Лиам пожал плечами.

— Мы всегда должны быть готовы к этому. Научные исследования продолжаются, и мы пытаемся найти новые способы защиты, пока что безуспешно. Но, как и в любой борьбе, важно не терять надежду.

Йаати кивнул, чувствуя, как его собственное сердце начинает биться быстрее. Раньше он никогда не задумывался о том, что жизнь может быть полна опасностей и угроз. Но недавно ему пришлось в это поверить...

— Но разве не существует каких-то способов, чтобы вампиры не могли бы подходить к людям? — спросил он, пытаясь найти хоть какую-то надежду.

Лиам остановился и посмотрел на него с интересом.

— Есть некоторые теории, — начал он. — Например, некоторые ученые считают, что вампиры могут чувствовать определенные эмоции, такие как страх или слабость. Если человек будет уверен в себе и не даст им возможности запугать себя, возможно, они не смогут приблизиться.

— То есть, нужно просто не бояться? — недоверчиво переспросил Йаати.

— В некотором роде, да. Но это легче сказать, чем сделать. Страх — мощное чувство, и оно может парализовать. Кроме того, существует множество мифов о вампирах, которые только усиливают страх.

Йаати задумался над этим. Он вспомнил, как в его родном городе люди часто боялись темноты, даже не зная, что именно их пугает.

— А что насчет тех, кто выжил после нападения? — спросил он. — Как они справляются с этим?

Лиам вздохнул.

— Это очень сложно. Мы стараемся поддерживать таких людей, организуем группы помощи. Но иногда их состояние становится настолько тяжелым, что они замыкаются в себе. Психологическая травма может быть не менее опасной, чем физическая.

Йаати почувствовал, как его охватывает беспокойство. Он не мог представить себе, каково это — потерять свою жизненную энергию, свою суть...

— А ты сам не боишься? — спросил он, изучая лицо Лиама.

Лиам задумался.

— Я бы соврал, если бы сказал, что не боюсь. Но я научился жить с этим страхом. Я знаю, что, если мы будем действовать вместе, мы сможем защитить себя и своих близких. Мы не можем позволить страху управлять нами. Наш город защищен... но он один. Других давно не осталось. А 'живых' вокруг очень много. Поэтому взрослые решили, что если защита падёт, то... лучше уж так, чем...

— Ничего себе мир, — буркнул Йаати.

— Какой уж есть. Радуйся хотя бы тому, что ты попал сюда, а не в Мёртвые Земли, где кроме 'живых' давно никого не осталось.

— Радуюсь, — буркнул Йаати. — Ладно, в таком случае я должен связаться с вашими властями и посмотреть, чем я могу вам помочь. У меня уже есть... определенный опыт.

— Правда? — Лиам с интересом взглянул на него. — Это очень хорошо. Тогда подожди здесь, я позвоню отцу, а он свяжется с начальством...

* * *

Лиам бодро направился к ближайшей будке телефона-автомата и нырнул внутрь. Вздохнув, Йаати проводил его взглядом. Лиам набрал номер, потом довольно долго говорил с отцом — должно быть, убеждая его, что он не свихнулся и что Йаати в самом деле пришелец из другого мира. На него уставился какой-то мужчина в серой накидке, который тоже явно понял, что он не отсюда. Йаати топтался на месте, чувствуя себя очень неловко в одиночестве. Наконец, минут через пять, Лиам вернулся.

— Уф, отец мне всё-таки поверил. За нами пришлют машину, но не сюда, а на площадь, так что пошли.

Они пошли в другую сторону, потом повернули на поперечную улицу. Она оказалась очень узкой. Проехать здесь можно было только по одной полосе — но, конечно, тут никто не ездил. Слева и справа стояли какие-то обшарпанные постройки с выбитыми стёклами и прогнившими крышами. Впереди, метрах в ста, виднелась площадь, а за ней — невысокая ограда из каких-то металлических прутьев. Над оградой торчали два высоких столба с перекладиной, на которой болталась ржавая табличка с надписью: 'Ули... кули...' Дальше виднелся какой-то забор из серых бетонных плит, а ещё дальше — высотные дома. Всё это выглядело очень знакомо и было похоже на родную Лахолу.

Когда они вышли на площадь, Йаати увидел, что справа начинается длинный пологий склон. Он был застроен длинными одноэтажными домами. Дальше виднелись ещё какие-то постройки, и ещё, и ещё, а потом склон упирался в лес. Лиам сказал, что это — только окраины, а город простирается дальше, за низкими домами и за лесом, но Йаати не мог оторвать глаз от этого города, от его домов, улиц и деревьев. А надо всем этим темнел массив Башни, уходящей в тяжелые тучи. Он был далеко, наверно в километрах, и всё же, Йаати казалось, что он нависает над ним...

— Это наш мир, — вдруг грустно сказал Лиам. — Мы называем его просто 'Мир'.

— А Башня? — спросил Йаати.

— Башня?.. — Лиам улыбнулся. — Башня называется 'Наваждение'. Мы зовём её так, потому что когда мы видим её, кажется, будто мы в Наваждении. Но это наваждение недолговечно. Оно длится всего лишь одно мгновение, но за это мгновение ты успеваешь почувствовать себя частью Мира. И ты не хочешь покидать его. Даже когда оно исчезает, твоё сердце тоскует по нему, а разум жаждет вернуться. Но ты возвращаешься. Возвращаешься в тот же миг, когда наваждение исчезает...

Послышался гул. Он нарастал, приближался. Йаати и Лиам остановились и стали ждать. Гул нарастал. Наконец вдали появилась какая-то чёрная точка, она росла всё быстрее и быстрее, и вот перед ними остановилась огромная чёрная машина, которая, казалось, не имела колёс. Она была похожа на огромный гроб.

Машина остановилась, из неё вышли два человека в чёрных одеяниях. Они подошли к Йаати и Лиаму, и что-то сказали друг другу. Один из них достал из кармана плоский прибор, и, приложив его к груди Йаати, сказал:

— Йаати — это ты?

— Да, — удивленно ответил Йаати. — Что случилось?

— Мы не знаем, — сказал один из приехавших. — Но вы должны поехать с нами. Это очень важно.

Йаати покосился на Лиама, но тот лишь кивнул. Они сели в машину, которая оказалась чем-то вроде микроавтобуса. Тем не менее, её салон был меньше, чем Йаати ожидал увидеть. Похоже, что двигатель занимал добрую половину корпуса, а сама машина двигалась на чём-то вроде силового поля. Вместо стекол в ней были экраны, правда, черно-белые. Не сказать, чтобы этот город много потерял в таком черно-белом изображении...

Но здания за окном вдруг изменились. Форма их осталась прежней, зато отделка улучшилась радикально. Стены покрывали белые панели, судя по всему, из пластика, какие он уже видел на стенах тех трехэтажных домов. Он повернулся к их спутнику.

— Куда мы едем? И кто вы?

— Я Тирлин. А куда едем... увидите.

Они приехали куда-то на окраину города. Здесь вдоль улицы тянулась трехметровой высоты стена из бетонных панелей. Над ней клубились заросли ржавой колючей проволоки.

Они подъехали к высоким раздвижным воротам, над которыми поднималась железная караульная вышка. Тирлин вышел и о чём-то переговорил с охранником за узкой, окантованной железом амбразурой. Ворота медленно раздвинулись. Тирлин вернулся в машину, и они въехали во двор. Вокруг него выстроились какие-то ангары и склады, а в центре стояло белое двухэтажное здание, обшитое, как и все прочие, пластиком. Здесь Тирлин остановил машину и вышел, ожидая их у дверцы.

— Выходите, — предложил он. — Мы приехали.

Они вошли в здание и поднялись на второй этаж. Здесь Тирлин завел их в какой-то кабинет и принес чаю с печеньем.

— Я извиняюсь за то, что мы поступили с вами невежливо, — сказал он Йаати. — Мы уже знаем, что вы прибыли сюда из какого-то другого мира, потому что видели, как приземлился ваш... аппарат. Но у нас нет плохих намерений по отношению к вам. Напротив, нам нужна ваша помощь. Видите ли, наш город... осажден. И не обычным врагом. Нас осаждают... отчасти потусторонние существа.

— 'Живые'? — догадался Йаати.

Тирлин кивнул.

— Да. 'Живые' — существа, не имеющие облика, но обладающие способностью к размножению. Живут за счет энергии, извлекаемой из людей и животных, при этом являются единственными существами, способными размножаться в условиях отсутствия электромагнитных полей. Существа, которых они лишают энергии, болеют и иногда умирают. К счастью, нам удалось создать систему защиты, основанную на тех самых электромагнитных полях, к которым 'живые' непривычны.

— Гм. А я могу её увидеть?

Тирлин задумался.

— Как таковую нет, по крайней мере, это весьма сложно. Но мы можем посетить её центр управления, где вам дадут все нужные разъяснения.

— Хорошо. Когда это можно сделать?

— О, думаю, прямо сейчас.

— Ещё лучше. Пошли.

Они вышли на улицу и сели в машину. На сей раз, ехать им пришлось недалеко. Едва они свернули на соседнюю улицу, вдоль неё потянулась четырехметровая беленая стена, увенчанная ржавой железной решеткой с загнутыми наружу остриями. Наконец, они подъехали к огромным раздвижным воротам, обрамленным двухэтажными башнями с узкими окошками. Ворота раздвинулись, и они въехали в нечто вроде шлюза — навес, обрамленный с боков железными решетками, упиравшийся во вторые раздвижные ворота с башнями. Йаати увидел, что за стеной тянется узкий канал с темной парящей водой, а за ним поднимается вторая беленая стена, пониже — всего метра в три.

Тирлин вновь вышел из машины и переговорил с охраной. Здесь были солдаты в сапогах и серых шинелях, с автоматическими карабинами. Наконец, он вернулся в машину. Внутренние ворота раздвинулись, и они въехали... как решил сперва Йаати, во что-то вроде парка с вековыми деревьями. Но это совершенно точно был не парк. Слева тянулось огромное длинное здание с вертикальными окнами, похожее на заводской цех, впереди в два ряда выстроились восемь усеченных конусов, исходящих тучами пара. Йаати понял, что они прибыли на электростанцию. Его догадка подтвердилась, когда машина остановилась у подножия высоченной трубы. С другой стороны поднималось зеленовато-серое трехэтажное здание, похожее на школу. Но над ним ещё этажа на три поднималось нечто вроде прямоугольного фонаря, тоже прорезанного узкими окнами.

Они вышли. Йаати услышал низкий гул, доносившийся из большого здания. Гул турбин, приглушенный стенами, но хорошо узнаваемый. Это точно была электростанция.

* * *

Они вошли в перегороженный стойкой небольшой вестибюль, где их снова поджидала охрана. На сей раз, переговоры оказались недолгими. Затем через боковую дверь они прошли в длинное помещение, оказавшееся раздевалкой.

— Мы находимся в здании атомной электростанции, — пояснил Тирлин. — Здесь нужно соблюдать определенные правила. Вы должны переодеться.

Йаати не очень это понравилось, но возмущаться он не стал. Они переоделись в белую униформу, похожую на медицинскую. Потом он обнаружил, что Тирлин куда-то исчез. Их ожидал какой-то незнакомый парень.

— Идите за мной, — предложил он.

Через боковую дверь они вышли в просторный коридор, освещенный неяркими желтыми лампами в матовых плафонах, похожих на какие-то цветы. Под его потолком тянулись лепные карнизы.

Зеленая железная дверь вывела их на тесную, тускло освещенную лестницу. Лестница эта вела вниз, неожиданно глубоко — этажей на шесть. Двери здесь были уже другие, с рогатыми штурвалами. Кончилась лестница в просторной комнате с гладкой белой дверью, утопленной в стену. На ней висело переговорное устройство, и парень переговорил с кем-то внутри. Потом дверь беззвучно отошла, и Йаати увидел, что она из литой стали, сантиметров двадцати в толщину. За ней оказалось кубическое помещение со второй такой дверью. Она открылась лишь когда закрылась внешняя. За ней был сводчатый бетонный коридор. В нос Йаати ударил затхлый, влажный и сырой воздух. Похоже, что с вентиляцией тут обстояло неважно...

Коридор упирался в ещё одну дверь, на сей раз, самую обычную, белую, филенчатую. Она была приоткрыта и вела в какую-то комнату. У входа в неё их встретил Тирлин.

— Прошу вас, — он поклонился, пропуская их вперёд.

В помещении, куда они вошли, было совершенно пусто, если не считать двух кресел у стен, полукруглого пульта с множеством экранов и каких-то странных приборов, напоминающих то ли радиоприёмники, то ли компьютеры. За пультом сидел мужчина в белой униформе и что-то сосредоточенно просматривал на одном из экранов.

— И что это? — спросил Йаати в пространство.

— Пульт управления защитной системы, — сказал мужчина в униформе. — А я — её старший оператор, Винс Гормазд.

— Ну и как же действует эта система?

— Как вы уже заметили, стены всех окраинных домов в городе покрыты пластиковыми панелями. Под ней спрятаны антенны в виде фазированной решетки. Они одновременно являются оружием и средством обнаружения. Если в зоне действия системы появляется недозволенное существо, антенны начинают излучать импульсы крайней интенсивности, которые фокусируются на этом существе и причиняют болезненные ожоги или даже смерть, в зависимости от заданной мощности. Работа антенн бесшумна, незаметна, её нельзя обнаружить, не имея специальных приборов. Сами генераторы излучения спрятаны в подвалах.

— А энергия? — спросил Йаати. — Тут нужна очень большая мощность.

— Не такая уж большая, в самом деле, всего несколько мегаватт в режиме отпугивания. В смертельном режиме, конечно, куда больше, но в нём обычно нет необходимости. Источником энергии служит атомная станция с реактором деления, в здании которой мы сейчас находимся. Система его охлаждения одновременно является системой отопления и горячего водоснабжения города. Аварийной системой являются огромные наземные радиаторы, охлаждаемые воздухом — они расположены поблизости. Думаю, что по дороге сюда вы уже видели их.

— Ну что ж, очень остроумно, — сказал Йаати. — Тут есть что-нибудь ещё?

— Нет, этого достаточно. Лишь на самый крайний случай...

— Что?

— На Башне Молчания установлен ядерный фугас мощностью в двести килотонн. Чтобы уничтожить город, если защита вдруг выйдет из строя.

— И погибнуть?

— Не знаю, вероятно, нет. Здесь есть бункер, очень глубокий. Пульт для подрыва фугаса спрятан там. То есть можно взорвать его и остаться в живых.

— Но всё население погибнет.

— Не всё, здесь есть и другие убежища. Но даже погибнуть будет лучше, чем стать кормом для 'живых'.

Йаати оставалось только согласиться с этим. Он молчал, внимательно вслушиваясь в слова оператора. Лиам нахмурился, обдумывая услышанное, а в голове Йаати начали складываться фрагменты картины того, что здесь происходит. Эта система, это оружие, и сам город — всё это казалось каким-то безумным лабиринтом технологий и отчаянных решений.

— Ядерный фугас на Башне Молчания... — медленно повторил Йаати. Он вспомнил, что сам недавно пережил, и внутри него зашевелилась тревога. — Значит, всё может быть уничтожено в один момент, если что-то пойдёт не так?

Оператор кивнул, продолжая внимательно смотреть на свои экраны.

— Именно так, — сказал он. — Это крайняя мера, на случай, если 'живые' прорвут все линии защиты.

— 'Живые'? — переспросил Йаати, чувствуя себя, по меньшей мере, самозванцем. — Вы имеете в виду тех существ, которые атакуют город?

Тирлин, стоявший в стороне, впервые за долгое время заговорил:

— Эти существа... их невозможно остановить обычными средствами вроде заборов или стен. Кроме того, они постоянно прорываются через слабые участки защиты. И чем больше мы боремся с ними, тем сильнее они становятся. Энергия, которую использует защита, отпугивает их, но не уничтожает. Лишь вопрос времени, когда они найдут способ обойти её.

— И тогда город будет обречён? — спросил Лиам, нервно сжимая кулаки.

Тирлин кивнул.

— Именно так. Мы здесь не строим иллюзий. Это место — последний рубеж. Если защита рухнет, останется только один выход: уничтожить всё, что здесь находится, включая нас самих.

Йаати осознал всю серьёзность ситуации. Он подозревал, что с городом что-то не так, но масштаб угрозы оказался гораздо больше, чем он мог представить.

— И как долго вы сможете держаться? — спросил он, глядя на экраны, где что-то тихо мерцало и пульсировало.

— Это зависит от того, насколько интенсивными будут атаки, — ответил Гормазд. — За последние несколько недель они усилились. Пока что система справляется, но никто не знает, сколько ещё у нас есть времени.

Йаати, нахмурившись, шагнул вперёд.

— И всё же... что это за существа? Откуда они? Почему именно ваш город стал их целью?

Тирлин обвёл взглядом присутствующих и глубоко вздохнул, будто обдумывая, что именно стоит рассказать.

— Это старая история, — начал он. — Когда-то давно, задолго до того, как на этом месте возник наш город, тут жила другая цивилизация, древняя и могущественная. Они владели технологиями, которые превосходили всё, что мы знаем сегодня. Но что-то пошло не так. Они открыли нечто... нечто, что пробудило 'живых'. Эти существа — остатки того катастрофического события. Они не мертвы, но и не живы в обычном смысле. Они существуют между мирами, и их присутствие разрывает ткань реальности. Мы только поддерживаем хрупкий баланс, используя то, что оставили после себя древние.

Йаати почувствовал, как внутри его нарастает тревога. Эти существа, эта угроза — это было слишком похоже на Крэйнов, с которыми он столкнулся в их Цитадели...

— И что теперь? — спросил он. — Вы действительно готовы уничтожить весь свой город ради мести?

Тирлин взглянул на него, в его глазах появилась тень сомнения.

— Если придёт момент, когда у нас не останется другого выбора... да. Но мы надеемся, что этого не произойдёт.

Внезапно зазвенел тревожный сигнал, и оператор резко обернулся к экранам. Все в комнате замерли.

— Что происходит? — сдавленно спросил Лиам.

Винс нахмурился, быстро вводя команды на пульте.

— Они начали движение, — сказал он напряжённо. — 'Живые' начали концентрироваться у внешнего периметра. Похоже, это решающая атака.

Лиам сжал кулаки.

— Сколько у нас времени?

Оператор посмотрел на один из экранов и нахмурился ещё сильнее.

— Несколько часов, может быть меньше. Мы должны подготовиться.

Йаати почувствовал, как у него пересохло в горле. Всё вдруг стало слишком реальным. Он молча смотрел на экраны, где мерцали тревожные символы, обозначающие активность 'живых'. Всё, что он слышал и видел за последние минуты, казалось диким и невозможным. Но реальность не оставляла выбора: 'живые' шли на город, и никто не знал, смогут ли их остановить на этот раз.

Он подошёл ближе к Винсу и Тирлину.

— Если вы не сможете сдержать их, — сказал он, — мы должны быть готовы к худшему. Но прежде чем дойдёт до фугаса... можно ли что-то сделать, чтобы отсрочить неизбежное?

Тирлин, который обычно был невозмутимым, выглядел задумчивым. Он бросил взгляд на Винса, а затем кивнул.

— Есть один способ... Но это опасно и может лишь ускорить конец.

Лиам поднял глаза.

— Что за способ? Мы должны рассмотреть все варианты.

Тирлин повернулся и сделал несколько шагов к одной из карт на стене, показывающей схему защитных контуров вокруг города.

— В системе защиты есть резервная функция, как раз на случай, если основная система не справится. Она основана на древних технологиях, которые были созданы, когда первые 'живые' появились тысячи лет назад. Эта система не отпугивает их, а создает энергетический барьер, который полностью их останавливает. Если мы сможем перенаправить энергию с внешних контуров и запустить центральный защитный узел...

— Мы сможем их остановить? — перебил его Лиам.

— Нет, не остановить, — покачал головой Тирлин. — Лишь на время задержать, так как ресурс щита довольно ограничен. Но это даст нам возможность подготовиться. Проблема в том, что щит основан на технологиях совершенно другого уровня, и его нельзя запустить простым переключением тумблера. Здесь нужен человек, обладающий... особыми способностями, а среди нас такого человека нет, — он быстро посмотрел на Йаати.

Йаати задумался. Он знал, что любое решение может стоить жизней тысяч людей, но и промедление могло привести к катастрофе.

— Что будет, если мы не включим щит? — спросил он.

— Тогда 'живые' пройдут через периметр раньше, чем мы успеем их остановить. Возможно, уже через несколько часов. Если мы сможем поднять щит, у нас будет хотя бы день, может, два.

Йаати понимал, что это проблема. Нужно было решить — рисковать внешней защитой ради дополнительного времени или надеяться, что текущие меры сработают.

Он нахмурился, глядя на карту.

— Если мы не сможем запустить щит... что с нами будет в случае прорыва 'живых' через внешний контур? Сможем ли мы пережить это здесь?

Тирлин внимательно посмотрел на него, словно размышляя, сколько правды стоит сказать.

— В этой станции есть убежище, рассчитанное на кратковременное укрытие, — сказал он наконец. — Но если 'живые' прорвутся сюда, даже оно не гарантирует полной безопасности.

Йаати чувствовал, как тяжесть решения давит на него. Он не был военным или инженером, но осознавал, что любые действия сейчас — это вопрос жизни и смерти.

— Хорошо, — произнёс он после короткой паузы. — Если этот план даст нам хоть немного времени, то мы должны попробовать. Но нам нужно подготовиться и продумать, как справиться с ними, если они всё же прорвутся.

Винс кивнул и начал вводить команды на своём пульте. На экранах появилось множество схем и данных, показывающих текущие потоки энергии.

— Я перенаправлю часть энергии с внешних контуров на центральный узел, когда он будет готов к запуску. Это даст нам отсрочку минимум на несколько часов, — сказал он, его голос был сдержанным и сосредоточенным. — Но помните: это временное решение. Если они прорвут барьеры, у нас останется только ядерный фугас.

Йаати вдруг вспомнил рассказы Шу о существах, пришедших из иного мира. Он знал, что там могут скрываться ответы, которые могли бы помочь понять природу 'живых'. Возможно, здесь была истина, которую упустили те, кто пришёл после древних...

— Подождите, — сказал Лиам внезапно, и все в комнате повернулись к нему. — Может быть, есть ещё один путь. Мой дед говорил о ритуалах, которые древние использовали, чтобы запечатать... различных существ. Если нам удастся найти что-то похожее, мы могли бы использовать это в дополнение к технической защите.

Тирлин скептически поднял бровь.

— Ты говоришь о магии? В такой момент?

— Не магия, — ответил Лиам серьёзно. — Это древняя наука, которая использовала принципы, что нам пока не понятны. 'Живые' появились в результате того, что открыли наши предки. Мы можем попытаться закрыть те врата, через которые они пришли.

Тирлин задумался, потом глаза его сверкнули.

— Есть древние артефакты, оставленные прежними цивилизациями. Мы нашли несколько. Возможно, они могут помочь... Но на их активацию может уйти время — не говоря уже о том, что это может потребовать довольно специфических ритуалов.

— Тогда давайте не терять его, — твёрдо сказал Йаати. — Нам нужно выжить и найти способ покончить с этой угрозой раз и навсегда.

Он знал, что задача будет трудной. Время было против них. Но сейчас, когда угроза нависла над городом, каждый миг был на счету.

— Хорошо, — сказал Тирлин. — Эти артефакты находятся в Башне Молчания. Мы можем сейчас же отправиться туда и посмотреть, что мы можем там сделать. А вам, молодой человек, — он посмотрел на Лиама, — придется отправиться домой...

Глава 4.

Коридор, который скрывался за этой дверью, был ещё мрачнее, чем он себе представлял. Стены его были из грубого камня, холодные и влажные на ощупь. Лампы, закреплённые на потолке, едва работали, из-за чего в воздухе витала мрачная полутьма, разъедающая сознание. Шаги эхом разносились по узкому проходу, создавая ощущение, что кто-то идёт следом.

Тирлин шёл уверенно, не останавливаясь. Он-то прекрасно знал, куда ведёт этот путь. Йаати тем временем не мог избавиться от ощущения, что что-то здесь не так. Чем глубже они погружались в недра земли, тем тяжелее становился воздух, а стены коридора словно сжимались вокруг них, ограничивая пространство.

— И долго ещё? — спросил Йаати, стараясь держаться рядом с Тирлиным.

— Почти на месте, — отозвался тот спокойно, не оборачиваясь.

Коридор постепенно начал расширяться, и вскоре перед ними показалась массивная дверь из тёмного металла, покрытая странными символами. Они светились тусклым синим светом, будто источая какую-то собственную энергию. Йаати настороженно посмотрел на неё — его охватила дрожь, словно это место само по себе являлось источником древней и неведомой угрозы.

Тирлин остановился перед дверью и приложил ладонь к одному из символов. Тот мигнул ярче и тут же погас.

— Что это такое? — Йаати не смог скрыть своего любопытства и беспокойства.

— Это древняя печать, — ответил Тирлин. — Она запечатывала это место на века. Но время её власти прошло.

— Ты хочешь сказать, что собираешься её снять? — Йаати почувствовал, как сердце сжалось от волнения.

Тирлин лишь улыбнулся в ответ, его взгляд загорелся странным, почти маниакальным огнём.

— Именно. Внутри хранится то, что нужно миру. То, что изменит его навсегда.

Йаати нервно сглотнул, но сказал лишь:

— Ты уверен, что мы сможем это контролировать?

— Не всё должно быть под контролем, мой дорогой друг, — тихо сказал Тирлин, словно это был его давний принцип. — Мы просто станем проводниками для того, что должно случиться.

Он нажал ещё на несколько символов, заставляя дверь медленно отвориться. Она открылась с жутким, скрежещущим звуком, словно не хотела этого. За ней показалась огромная круглая комната, стены которой были усеяны древними письменами, а в центре пола, посреди круга застывшей тьмы тускло светился незнакомый знак. Йаати остановился на пороге, не решаясь зайти внутрь.

— Что это за место? — спросил он, чувствуя, как тяжесть этого подземелья давит на него.

Тирлин шагнул вперёд, его голос был твёрд, хотя и тих:

— Это древняя гробница, где заточено могущество, похороненное глубоко в недрах Башни. И мы — первые, кто пробуждает его за долгие столетия.

Йаати замер, глядя на круг в центре комнаты. Чувство страха и тревоги нарастало. Он понимал, что с этого момента не будет пути назад. Он стоял на пороге, чувствуя, как что-то невидимое притягивает его взгляд к этому чёрному кругу в центре зала. Знак, вырезанный на полу, пульсировал едва заметным светом, будто откликаясь на их присутствие. Но в этом свете не было ничего живого — лишь холодная, пугающая неизвестность.

Тирлин шагнул внутрь, не колеблясь ни на мгновение. Он подошёл к знаку, наклонившись, чтобы рассмотреть его поближе. Йаати наблюдал за ним, испытывая одновременно страх и зависть — Тирлин не сомневался в своих действиях, даже здесь, в самом сердце древней тайны.

— Что это за знак? — спросил Йаати, осмелившись сделать шаг вперёд.

Тирлин выпрямился, его глаза горели тем же странным огнём, что и прежде.

— Это ключ, — сказал он, не отрывая взгляда от символа на полу. — Ключ к тому, что долгое время было запечатано и скрыто от мира. Башня Молчания не всегда была мёртвой. Здесь когда-то проводились ритуалы, которые соединяли наш мир с иными. Но когда люди попытались использовать эту силу для себя, они потеряли контроль, и всё было запечатано... до сегодняшнего дня.

Йаати подошёл ближе, его сердце бешено колотилось. Он никогда раньше не слышал об этом. Конечно, рассказы Лиама о Башне были обрывочными, но он никогда не упоминал о том, что она служила каким-то мостом между мирами. И теперь они стояли на грани раскрытия этой тайны.

— Но зачем это делать? — Йаати не мог сдержать своих сомнений. — Если это место было запечатано, значит, на то были причины. Может, нам не стоит...

— Не стоит? — Тирлин резко обернулся, его лицо было перекошено яростью. — Ты думаешь, мы пришли сюда, чтобы просто посмотреть на эту силу? Ты не понимаешь, чужак. Наш мир умирает. Люди забыли, кто они, откуда пришли. Нам нужно вернуть их к истокам, к настоящей силе.

Йаати шагнул назад, видя, как лицо Тирлина искажает нечто незнакомое, почти жуткое. Это был уже не тот человек, с которым он вошёл в башню.

— Тирлин, ты не в своём уме. Мы должны быть осторожны! Мы не знаем, что откроем, если продолжим! — его голос сорвался на отчаянный шёпот.

Тирлин вдруг рассмеялся, глухо и холодно.

— Я знаю, чужак. Я знаю лучше тебя. И, может быть, лучше всех остальных, — он снова повернулся к кругу и медленно поднял руку. Символы на полу засветились ярче, а воздух вокруг них стал дрожать. — И вот сейчас всё встанет на свои места!

Йаати почувствовал, как пространство вокруг них начало вибрировать, словно сама реальность начинала искажаться. Символы на полу вспыхнули, и что-то потустороннее, тёмное и древнее начало пробуждаться в глубинах башни. В этот момент Йаати ощутил, что Тирлин больше не контролирует ситуацию. То, что он собирался освободить, было слишком велико и опасно.

— Остановись! — закричал он, но было уже поздно. Символы взорвались ярким светом, и чёрный круг на полу начал таять, открывая бездонную пропасть. Из этой тьмы медленно поднималась фигура, похожая на тень, но с очертаниями человеческого тела. Йаати почувствовал, как холод смерти окутал его, когда существо подняло голову, и его глаза засветились как два огня, исполненные древней мудрости... и ненависти.

Тирлин стоял перед ним, замерев, но в его лице больше не было прежней уверенности. Он что-то шептал, словно пытаясь удержать контроль, но сущность игнорировала его. Она уже не принадлежала ни этому месту, ни этим людям.

— Что... что это? — прошептал Йаати, отступая назад.

Существо выпрямилось, его глаза сверлили их, наполняя разум Йаати ужасом. Затем оно заговорило голосом, похожим на шепот множества голосов одновременно:

— Кто посмел нарушить мой покой? Кто осмелился открыть то, что должно было остаться забытым?..

Йаати почувствовал, как ноги подкашиваются. В его голове всё смешалось. Тирлин, стоящий перед пробуждённым древним существом, казался теперь маленьким и ничтожным. Он попытался говорить, но его голос дрожал:

— Я... Я пришёл, чтобы освободить тебя... чтобы вернуть силу в этот мир...

Существо медленно наклонилось к нему, его глаза ярко вспыхнули.

— Сила? — раздался резкий шёпот. — Ты пришёл за силой? Тогда будь готов к тому, что эта сила раздавит тебя!

Тирлин закричал, когда тьма охватила его тело, поглощая его полностью. Йаати вскрикнул, отступая к двери, не в силах отвести взгляд от происходящего. Тирлин исчез в бездне, и с ним исчезла его жажда власти. Йаати остался один в тёмном зале, освещённом лишь тусклым светом мерцающих символов. Страх захлестнул его, но он знал, что должен найти способ закрыть портал, прежде чем существо выберется полностью. Ему казалось, что время замедлилось, каждый миг растягивался в вечность, а тёмная сущность подбиралась всё ближе. И он вдруг почувствовал её своей душой... нет, тем, что позволяло ему странствовать между мирами. Что бы это ни было, оно было большое. Большое. И... могучее. Наткнувшись на него, существо не могло двигаться дальше.

Символы на полу начали мерцать ярче, вибрация воздуха усилилась. Тёмная сущность застыла на мгновение, впервые почувствовав сопротивление. Её глаза сверкнули гневом, и она устремилась к Йаати, развернувшись к нему всей своей мрачной мощью. Но Йаати не сдавался. Он смутно понимал, что именно он сейчас делает... но он чувствовал давление какое-то иной силы и давил в ответ. Его напор становился увереннее, слабые толчки сливались в одну мощную волну. Свет от символов становился всё ярче, разгоняя тьму, проникающую в зал.

— Возвращайся в свой ад! — выкрикнул Йаати, вложив в последнюю атаку всю свою силу.

В этот момент зал осветился ослепительным светом. Символы на полу вспыхнули, и тёмная сущность начала кричать, её голос был полон ярости и боли. Она попыталась вырваться, но свет отталкивал её, загоняя назад, в пропасть. Йаати ощутил невероятную усталость, его силы иссякали, но он не мог остановиться. Он знал, что если сейчас отступит, то будет обречен. Он закрыл глаза, продолжая усиливать натиск, несмотря на отчаяние.

Наконец, свет достиг пика своей интенсивности, и тёмная сущность, яростно закричав, была сброшена обратно в бездну. Пропасть начала закрываться, символы на полу погасли, и тьма вновь окутала зал.

Йаати упал на колени, чувствуя, как силы покидают его. Он глубоко дышал, его сердце колотилось в груди. В ушах всё ещё звенел отголосок крика. Но он знал, что победил. Он закрыл портал и предотвратил катастрофу.

Он поднял взгляд на место, где стоял Тирлин, но там уже ничего не было. Только пустое пространство, холодное и безжизненное. Йаати понял, что Тирлин в аду... но он знал, что сделал правильный выбор. Он спас этот мир от непостижимого ужаса.

Встав на ноги, Йаати медленно пошёл к выходу. Он не знал, что ждёт его впереди, но был уверен в одном: он никогда не забудет этот день и урок, который вынес из Башни Молчания...

Дрожащими руками он закрыл за собой дверь, его дыхание было прерывистым. Теперь он понимал, что древние пробудили нечто, с чем не могли справиться. Он смог... но с помощью чего-то, что было намного больше его, на самом деле. И это пугало его намного больше, чем существо из ада... или из глубин, ещё более мрачных. И, помимо всего прочего, ему ещё предстояло спасти город от 'живых', и сделать это быстро...

* * *

Выбравшись из Башни Молчания — что заняло изрядно времени — Йаати направился к электростанции. Его долго не хотели пускать, но наконец всё уладилось и его провели к Винсу. Тот уже сменился с дежурства и ожидал Йаати в своём наземном кабинете. Йаати рассказал ему о гибели Тирлина и о своём поединке с темной сущностью. Винс Гормазд нахмурился.

— Я не знаю, стоит ли тебе верить, но что-то подобное вполне могло быть. Тирлин в последнее время стал... странным. Всё время говорил о том, что зло можно победить лишь ещё большим злом, и что силу надо вернуть в мир. А в подземельях Башни скрыто очень много. Ведь наш город — самый большой и древний город в этом мире. Но не только. Теперь это самая большая крепость в мире. И, как видишь, для 'живых' её штурм обещает стать... интересным.

— А для жителей?

Винс пожал плечами.

— По крайней мере, у них есть шанс дорого продать свою жизнь. Или даже победить, если 'живые' вдруг закончатся раньше. В любом случае, я сделал для них всё, что мог.

— А для нас? — хмуро спросил Йаати. — Ведь если город всё же падёт, 'живые' доберутся и до нас, рано или поздно. И тогда всё будет кончено.

Винс вдруг мрачно ухмыльнулся.

— На этот случай у меня есть кое-что.

— Что?..

— Это... лучше я тебе покажу.

Йаати смотрел на него с недоверием, но и с любопытством. Он уже знал, что Винс редко шутил, особенно когда дело касалось безопасности его родного мира...

* * *

Винс вызвал машину, и они вернулись в пещеру под Башней Молчания. Йаати без всякой охоты прошел в страшную круглую комнату. Но теперь здесь было холодно и пусто. Что бы ни обитало здесь, оно вернулось в свой родной мир, каким бы он ни был.

— Что ж, теперь я тебе верю, — наконец сказал Винс. — Пошли.

Они вернулись в пещеру и он отпер соседнюю дверь, за которой начинался такой же мрачный коридор. Пройдя по нему шагов пятьдесят, Винс повернул налево, в одно из его ответвлений, ещё менее просторное.

— Что это за место? — спросил Йаати, пока они шли по узкому коридору. Он упирался в стену с массивной стальной дверью. Винс остановился перед ней и достал из кармана маленький предмет, который казался ключом или устройством управления.

— Это вход в старую лабораторию, — объяснил он, вставляя предмет в скрытый замок. — Здесь хранится то, что может изменить ход войны.

Дверь с тихим шипением отъехала в сторону, открывая вход в просторное помещение, освещённое мерцающим светом. Внутри были ряды стальных труб, панели управления и странные механизмы, которые Йаати никогда раньше не видел.

— Что это всё значит? — спросил он, оглядываясь по сторонам.

— Это наша последняя надежда, — ответил Винс, подходя к одной из панелей. — Это древнее оружие, созданное нашими предками для защиты от врагов, подобных 'живым'. Но оно было забыто и запечатано из-за его опасности. Кроме того, как я уже сказал тебе, обычный человек не в силах его активировать.

Йаати подошёл ближе, пытаясь понять, как это могло помочь им.

— И ты думаешь, что я смогу это сделать? — спросил он с сомнением в голосе.

— Раз ты смог победить демона, то да, — кивнул Винс. — Но нам нужно быть очень осторожными. Это оружие не различает друга и врага. Если мы активируем его неправильно, последствия будут катастрофическими.

Йаати понял серьёзность ситуации. Он кивнул, готовый следовать за Винсом, куда бы его план не привёл.

— Покажи мне, что нужно делать, — сказал он.

Винс улыбнулся, видя решимость в глазах Йаати, и начал объяснять, как работает древнее оружие.

— Оно использует силу элементов, — начал он. — Огонь, вода, земля и воздух. Всё это, конечно, лишь условный названия неких других сил, знания об истинной сути которых не сохранились. Как бы то ни было, сочетание этих элементов в правильной последовательности активирует древний механизм, который может создать барьер вокруг города или выпустить волну энергии, способную уничтожить 'живых'... и не только их.

Йаати кивнул, понимая, что перед ними стоит задача не только активировать защиту, но и сделать это так, чтобы не навредить людям.

Вместе они начали подготовку к его активации, надеясь, что это даст им шанс противостоять 'живым' и защитить город. Закончив, Винс повёл его в следующий зал, который показался Йаати ещё более таинственным, чем предыдущий. Наконец, они остановились перед массивной консолью, усеянной кнопками и переключателями.

— Видишь эти символы? — Винс указал на ряд иероглифов, выгравированных на металле. — Это древний язык наших предков. Каждый символ соответствует определённой команде.

Йаати внимательно изучил иероглифы, пытаясь запомнить их формы и значения.

— А если мы ошибёмся? — его голос дрогнул.

— Тогда последствия будут непредсказуемы, — ответил Винс мрачно. — Мы можем поднять Башню на воздух или даже разрушить сам город.

Йаати почувствовал тяжесть ответственности, лежащей на его плечах. Он вздохнул и посмотрел на Винса.

— Нам нужно быть уверенными в каждом шаге, — сказал он. — По крайней мере мне. Я никогда не имел дела с такими вещами.

— Точно, — согласился Винс. — Пойдём, я покажу тебе тренировочный симулятор. Там ты сможешь попрактиковаться в активации системы, прежде чем мы приступим к настоящему делу. Наши предки были весьма предусмотрительны.

Они направились к другой части зала, где Йаати начал своё обучение, полный решимости освоить древнее оружие и защитить город. Тренировочный симулятор был не менее впечатляющим, чем сама лаборатория. Он представлял собой круглую платформу с объемной проекцией города в центре.

— Это виртуальная модель города, — объяснил Винс. — Я не знаю, как она создана, но здесь ты можешь экспериментировать с различными комбинациями элементов, не боясь реальных последствий.

Йаати осторожно коснулся проекции, и его удивлению не было предела, когда он увидел, как виртуальный город откликнулся на его прикосновение, переливаясь разными цветами.

— Каждый цвет соответствует элементу, — продолжил Винс. — Красный для огня, синий для воды, зелёный для земли и белый для воздуха. Твоя задача — найти правильную последовательность, чтобы активировать защитный механизм. Использовать это оружие для атаки будет слишком опасно. Оно может уничтожить 'живых', но с той же вероятностью мы можем убить всех людей в городе.

Йаати взял в руки контроллер, который напоминал древний артефакт, и начал экспериментировать с разными комбинациями. Он быстро понял, что каждое действие имеет свои последствия, и что даже в виртуальной среде нужно действовать с осторожностью. Картины вызванных его действиями катастроф были весьма впечатляющими.

Часы тренировок пролетели незаметно, и вскоре Йаати ощутил, что готов к реальному испытанию. Он посмотрел на Винса, и в его глазах читалась решимость.

— Я готов, — сказал он. — Давай активируем защиту и спасем город от 'живых'.

Винс кивнул, и вместе они направились к консоли управления древним оружием, способным стать последним бастионом защиты города.

Подойдя к консоли, Йаати ощутил вес истории, лежащий на этом древнем устройстве. Винс сделал глубокий вдох и начал вводить команды, каждое нажатие сопровождалось мягким светом и звуком.

— Теперь твоя очередь, — сказал он, уступая место Йаати. — Как я уже сказал, это оружие нельзя активировать, не имея особых способностей.

Йаати вздохнул и закрыл глаза, пытаясь хоть что-то почувствовать. Он понимал, что как никогда близок к катастрофическому провалу. Ведь если у него не получится, последствия будут крайне печальными, как для города, так и для него лично. Когда перед ним возникло смутное подобие консоли, он сначала принял его за игру воображения. Но это подобие было... вещественным, он чувствовал его, хотя и не мог понять, как.

Йаати сосредоточился, вспоминая часы, проведенные за тренировочным симулятором. Он начал вводить последовательность элементов: красный, синий, зелёный, белый... Каждый выбор сопровождался изменением цвета, отражая его действия.

Внезапно призрачная консоль засветилась ярким светом, и вокруг города возник защитный барьер, мерцая всеми оттенками элементов. Он сделал это — активировал древнее оружие, не причинив вреда городу.

— Кажется, всё получилось, — с облегчением произнес он, открыв глаза.

— Наш город будет в безопасности, — добавил Винс, глядя на защитный купол, который теперь охранял его.

Начались новые атаки 'живых', но они были бессильны против новой защиты. Винс и Йаати обменялись взглядами. Их действия спасли множество жизней. Сегодня они были не просто учеником и учителем — они были героями. Но они выиграли только одну битву. А впереди была война...