Проснуться собой. Книга первая - Утро.

— Нет, нет, нет... Это совсем не ваша область, — засуетился мастер, отбирая палочку. — Попробуйте эту. Орех и жила дракона. Палочки из грецкого ореха подходят высокоинтеллектуальным магам, новаторам и изобретателям. Эта древесина обладает необычайной гибкостью и приспособляемостью. Однажды взятая в руки, и принятая, палочка из грецкого ореха будет исполнять любое пожелание своего хозяина. В руках бессовестного волшебника она может стать поистине смертоносным оружием, поскольку палочка и маг могут брать друг от друга все самое вредное.

Завороженная словами о высокоинтеллектуальных магах, Гермиона уже без трепета взмахнула ей. В ответ из палочки посыпались искры, но, в отличие от меня, у Гермионы они были достаточно слабыми и не слепили.

— Опять не то, но вы не такой привередливый клиент, как лорд Поттер. Судя по всему, вам подойдёт нечто близкое по свойствам. Вот, попробуйте эту — сделана из древесины виноградной лозы, имеет десять и три четверти дюйма в длину и сердцевину также из жилы дракона. Лоза также, как и грецкий орех, любит истинных ценителей, способных понять её.

Гермиона взмахнула палочкой... И в комнате заиграла радуга, мягко освещая каждый её уголок. Красиво.

— Прекрасно, мисс. Палочка нашла вас.

Смотреть на девочку в этот момент без улыбки было просто невозможно — столько радости было у неё на лице, и в том, как она прижимала палочку к своей груди. Олливандер даже не пытался к ней подходить, чтобы попросить отдать ему палочку для упаковывания. И пока девочка пребывала в нирване, он решил заняться более меркантильным вопросом.

— Лорд Поттер, каждая палочка стоит одиннадцать галлеонов.

— Хорошо, мастер, одну минуту.

Обхожу Гермиону, продолжавшую щупать свою палочку, и начинаю выкладывать на прилавок монеты. На ощупь и по две-три. Интересно, а что будет, когда мне потребуется мелочь — как я буду её из общей кучи доставать? Не продумали тут маги чего-то... или я просто не в курсе, как с кошельком обращаться? Надо будет этот вопрос обсудить.

Закончив выкладывать деньги и проследив, как они волшебным образом исчезли с прилавка, я всё же решил вернуть Гермиону в наш мир.

— Гермиона. Ге-е-ерми...

— А? Что? — отозвалась она с ощутимой задержкой. — И не сокращай моё имя!

Глаза горят, на лице возмущение.

— Нам пора.

— Да-да, только заплачу за палочку... — потянулась она за деньгами.

— Не надо, пока ты любовалась своей прелестью, — подкалываю её, — я уже заплатил.

— Но Гарри, у меня есть деньги...

Подхожу к ней и касаюсь её ладони, в которой по-прежнему зажата палочка.

— Гермиона, не спорь, — говорю тихо и вкрадчиво. — Вы сделали для меня намного больше, поэтому давай будем считать это моим способом немного отблагодарить тебя. Ладно?

— Но Гарри...

Продолжаю на неё смотреть с той же молчаливой просьбой, и девочка сдаётся.

— Вот и договорились, — улыбаюсь ей. — И отдай уже мастеру палочку, он её завернёт и отдаст тебе обратно.

— Ой. Возьмите. — Гермиона в смущении протягивает мастеру свою палочку.

— Ничего страшного, мисс. Ваша реакция вполне нормальна — я повидал ещё и не такое. Но, не расскажу — процесс обретения палочки, это личное дело каждого мага, делиться которым так просто не принято.

Под эти слова палочка Гермионы была аналогично моей упакована и возвращена владелице, после чего мы повернулись к профессору МакГонагалл.

— Профессор, мы закончили.

— Хорошо, пойдёмте. Всего хорошего, мистер Олливандер. — с этими словами она встала со стула-табурета, и вышла из магазина.

— До свидания, мастер, — попрощались с ним мы оба.

Профессор ожидала на с около магазина.

— Предлагаю прерваться, так как уже поздно, и мы в любом случае уже не успеем до закрытия большинства лавок.

На эти слова нам оставалось только согласиться. А миссис МакГонагалл продолжила:

— Если вы не возражаете, завтра я вернусь за вами около десяти часов утра?

— Не возражаем, — ответили мы вместе, переглянувшись.

— Тогда возьмите меня за руки — мы аппарируем к вашему дому, мисс Грейнджер.

Как только я услышал это многообещающее слово, меня передёрнуло и натолкнуло на одну мысль.

— Профессор, скажите, а на какой улице находится "Дырявый котёл"?

— На Бейкер-стрит, мистер Поттер. Там ещё какой-то маггловский музей ярдах в двухстах пятидесяти находится, если я не ошибаюсь.

Нет, ну она сама напрашивается.

— Лорд Поттер, профессор.

Профессора ощутимо перекосило, но пока ещё сдерживалась. А вот Гермиона уже нет, как я понял по её острому локтю.

— Гарри, давай уже домой, а с профессором вы позже побеседуете.

На слова девочки я улыбаюсь профессору, но её поджатые губы явно показывают, что та мои ожидания не оценила.

В итоге мы всё же аппарировали к дому Грейнджеров, где и остались одни перед лицом грядущего. Открывать входную дверь первым никто из нас не горел желанием. Молчание затягивалось.

— Может, всё же войдём? — предложила Гермиона.

— Угу. — промычал что-то похожее на согласие я.

При этом мы оба продолжили стоять перед дверью.

Нашей нерешительности положила конец подъехавшая машина, из которой вышел отец Гермионы.

— Дети, как всё у вас прошло? — спросил Скотт первым делом.

— Интересно и познавательно, — ответил ему я. — Купили палочки, но завтра придётся сходить ещё раз, сегодня мы не успели по некоторым причинам.

— Ладно, пошли в дом, там расскажете за ужином. — Скотт был явно в хорошем настроении и весело улыбался. Делать нечего, мы зашли в дом за ним.

— Джина! Дети вернулись! — я аж вздрогнул от этого крика.

Покосившись на Скотта, мы прошли в гостиную, куда скоро зашла и Джина.

— Ну, рассказывайте, как прошёл день, что видели? — Джина явно сгорала от нетерпения.

Я как-то замялся, смотря в глаза матери Гермионы, просто физически уже не способный думать ни о чём, кроме как о помолвке.

— Ну, когда мы аппарировали, мы оказались перед входом в паб "Дырявый котёл", — начала рассказ Гермиона. — Но аппарация — это так неприятно...

Гермиона рассказывала родителям о нашем дне, а я не в силах был отвести взгляда от её матери. Почему-то с каждой минутой её настроение явно портилось. А когда Гермиона опустила момент с моим рассказом ей о помолвке, Джина перевела взгляд на дочь, и спокойным тихим голосом задала ей вопрос:

— А почему ты не рассказала о том, что помолвлена с ним?

Глава 15. Семейные сцены.

КАК?! Как она узнала?! Мысль первая.

Мне хана. Мысль вторая.

— Джина? — удивлённо спросил Скотт.

На Скотта я тоже боюсь смотреть.

Медленно сглатываю, но выдавить из себя не могу ни звука — миссис Грейнджер сейчас само воплощение ярости, которое продолжает яриться всё сильнее.

— Гарри, я жду ответа. — Голос ещё тихий, но уже не совсем спокойный.

— Мама... — попыталась вмешаться Гермиона.

— А ты вообще молчи — с тобой разговор будет отдельный.

Гермиона вжалась в кресло и просто посерела от ужаса, вцепившись в подлокотники так, что пальцы от усилия побелели. Явно знакома с таким тоном и его последствиями.

— Джина, успокойся и объясни толком. — Это уже мистер Грейнджер.

— Ах объяснить? — уже практически шипела мама Гермионы. — Я тебе сейчас объясню.

Она наконец-то отвернулась от меня, переключившись на Скотта.

— Наша дорогая дочка умудрилась оказаться помолвленной с этим скромным мальчиком. — В слове "скромном" было столько яда, что мне стало даже неловко. — Причём помолвка магическая, а вот что именно это означает, нам сейчас расскажет один молодой человек, если, конечно, он не хочет узнать, как я сейчас зла.

На мгновение мне показалось, что глаза женщины полыхнули жарким пламенем, от чего я понял, что значит фраза "проснулся в холодном поту" — меня пробрало до костей.

Пока я выдавливал из себя слова, борясь с переломами языка и заикаясь от страха, отец Гермионы подсел к ней и, взяв за руки, начал успокаивать. При этом он не выпускал из поля зрения свою жену, а также машинально теребил дужку своих пижонских очков. От действий отца Гермиона начала приходить в себя, и даже попыталась вставить пару слов в мой рассказ, но миссис Грейнджер заставила её замолчать одним взглядом.

Меня же она прервала словами.

— Позволь, я уточню. — При этом её тон не подразумевал ни капли непозволения. — Ты по сути "подарил" Гермионе магические силы, как-то её изменив. Взамен она получила бонусы в виде твоих врагов и рабство. Так?

От последнего во мне что-то перегорело и страх отключился, собственно, как и остальные эмоции.

— Как я уже сказал, от того, что вы называете рабством, легко избавиться — с моей смертью все проблемы решатся. И у Гермионы останутся одни плюсы.

— Гарри! — воскликнула Гермиона в ужасе. — Не смей...

— Гарри? — неверяще спросил у меня Скотт.

Но их прервала миссис Грейнджер.

— Ты и правда согласен умереть?

— Мне уже всё равно. Вы озвучили именно то, что я сам чувствую. Так что делайте со мной что хотите. — Закрыв глаза, я почувствовал слёзы, бегущие по лицу.

— Гермиона! — окрик Скотта совпал с крепкими объятиями.

— Гарри, не смей такое говорить! Слышишь?! — практически проорала мне в ухо Гермиона.

— Дочь! Отойди от него!

— НЕТ!!! НИ ЗА ЧТО!!!

Она встала перед мной, закрыв от матери.

— НЕ СМЕЙ ДУМАТЬ ТАК О ГАРРИ!!!

— Отойди от него! И живо в свою комнату!

На фоне этого противостояния, выражение искреннего офигевания и непонимания происходящего на лице Скотта было мне удивительным. То, как он смотрел на Гермиону, описать невозможно — дочь явно открылась для него с новой стороны.

— НЕТ!!!

Миссис Грейнджер встала и попыталась подойти к нам, но неожиданно Скотт вскочил и встал на её пути.

— Джина, успокойся! — практически приказал он, произнося слова резко и отрывисто.

— Скотт, отойди.

— Нет. Ты сейчас сделаешь то, о чём потом будешь жалеть.

— Увидишь, что не буду. Уйди, Скотт, а то сама уберу.

— Хочешь повторить наш старый бой? Дома не жалко?

— Нет, всё равно уезжать придётся.

Гермиона с выражением непонимания мира практически упала рядом со мной, слушая непонятный разговор.

— Не придётся. Мы сейчас спокойно всё об...

Договорить он не успел, так как внезапно отлетел в сторону, как будто его ударило что-то невидимое. Джина начала подходить к нам, даже не повернувшись посмотреть, что со Скоттом.

Но дойти опять не успела — её снесло потоком бело-алого света, в результате чего Джина приложилась головой о стену и мешком свалилась на пол.

— Мама! — Гермиона дёрнулась к ней, но окрик со стороны отца её остановил.

— Стой, не подходи, — одновременно с этими словами, Скотт рылся в комоде у стены, достав из него в итоге странный пистолет со стеклянным баллончиком.

Быстро, хотя и прихрамывая, он подошёл к миссис Грейнджер и, приложив его к внутреннему сгибу локтя, нажал два раза на спуск.

* * *

Хогвартс...

Профессор Минерва МакГонагалл в смятении ходила по гостиной своих покоев в Хогвартсе, и до сих пор не могла успокоиться. Причиной её расстроенных чувств был герой магического мира, Мальчик-Который-Выжил, который в итоге неожиданно оказался просто маленьким засранцем.

— ... [beep] этого малолетнего паразита! — всё же произнесла она вслух окончание своей мысленной тирады, в которой в сердцах расписывала всё, что она сделает, если только сможет добраться до этого паршивца.

Однако построению планов на ближайшее будущее мелкого очкарика помешал вызов по каминной сети — голова с бородой из зелёного пламени и в тюбетейке голосом Альбуса Дамблдора попросила её зайти в кабинет директора.

Пройдя камином к нему в кабинет, Минерва неожиданно для себя оказалась в обществе декана факультета Слизерин, заслуженного мастера-зельевара Северуса Снейпа. Слегка скривившись от того, что окончание дня продолжает её "радовать" всё больше и больше, но быстро постаравшись скрыть свою гримасу, Минерва прошла к столу директора и заняла своё привычное место.

Деканы, а Минерва являлась деканом Гриффиндора, ещё одного факультета Хогвартса, с натянутыми улыбками переглянулись, и поняли по виду друг друга, что оба не в курсе причины вызова, после чего дружно посмотрели на директора.

Директор улыбался, жевал лимонную дольку и готовился запить её чаем, всем своим видом показывая, что доволен жизнью. Деканы скривились уже явно, что не прошло незамеченным директором.

— Чаю? Сладости? — спросил директор, предлагая им своё угощение.

— Благодарю, Альбус, но мне вредно на ночь сладкое. — Минерва попыталась быть вежливой.

Декан Слизерина просто брезгливо сморщился.

— Зачем мы вам понадобились в такое время, директор? — спросил его Снейп. — У некоторых из нас были планы на вечер.

— О, прошу прощения, я не задержу никого надолго. Я планировал встретиться с вами пораньше, но Минерва неожиданно задержалась. Что-то случилось, Минерва?

— О, да... Случилось, — язвительно протянула МакГонагалл. — Вы же в курсе, что я сегодня пошла вводить в магмир нашу неожиданную Обретённую?

— Да-да, припоминаю, — сказал Дамблдор, и сделал очередной глоток чая. — Гермиона Грейнджер, если я правильно помню. Были проблемы с ней, что ты так задержалась?

— С ней — нет. Точнее, почти нет — в пабе Тома она неожиданно стала причиной массовой драки.

Снейп выгнул правую бровь, показывая своё удивление, и хмыкнул.

— Она что, умудрилась кого-то оскорбить так сильно? Милая девочка... — протянул он. — Явно Гриффиндор.

— А вот тут ты не прав, Северус. Она скорее Равенкло по складу ума — мы проторчали у стойки с Томом почти полчаса, пока она с Томом торговалась за скидки на комнату и проценты прибыли от реализации её предложений по повышению доходности дела Тома.

— И это вызвало драку? — недоверчиво спросил зельевар. — Они что, сошлись на повышении цен на огневиски?

— Да какое повышение — там на них ставки стали собирать. — Зельевар поднял уже обе брови в удивлении. — А когда я всё же оторвала её от Тома, и мы пошли дальше на Косую, началась драка из-за поставленных денег.

— Да-а, такого я ещё ни разу не слышал, — улыбаясь проговорил директор. — Гоблинам она, наверное, понравилась.

— Гоблинам было не до неё, — резко посмурнев, ответила Минерва, вспомнив одну лохматую личность.

— Что так? — продолжил директор, закидывая в рот ещё одну дольку.

— Они уволокли к себе Гарри Поттера, а девочка пошла с ним за компанию.

Директор, делавший в этот момент глоток, поперхнулся, а долька стала ему поперёк горла.

Снейп же, молча сидя за столом и обтекая душистым чаем, которым так оригинально поделился с ним председатель Визенгамота, нашёл ещё одну причину, почему он ненавидит сына Джеймса Поттера.

Довольная Минерва, скрывая улыбку, потихоньку дотянулась до чашечки с лимонными дольками, и взяла себе одну, размышляя про себя, что вечер оказался испорченным не до конца, да и не только ей.