Хитник

— Бедненький ты наш, — чуть не прослезился Федул. — Глеб, срочно дуй за пивом и едой — видишь, наш друг вконец ослабевает, того и гляди упадёт на сыру землю и помрёт в голодных конвульсиях...

Однако пойти Глеб никуда не успел.

Потому что события возле пивнушки вдруг приняли совершенно неожиданный поворот.

На поляну, с треском продравшись сквозь чахлые кустики, по нахоженным любителями пива тропинкам выехали четыре мотоцикла. Видимо, Глеб слышал именно их рёв, когда совсем недавно представлял себе шедевральное полотно со звуковым оформлением.

Мотоциклы оказались устрашающе громадными: чёрные, блестящие, с высокими хромированными рогами-рулями, толстыми дугами безопасности по бокам и торчащими над задними колёсами одинаковыми флагами на длинных пиках-древках. Тёмно-коричневые полотнища флагов украшал белый силуэт мужика с арбалетом наизготовку — силуэт находился внутри перечёркнутого жёлтого круга. Чуть ниже круга алела категоричная надпись: "Встретишь Ван Хельсинга — убей Ван Хельсинга!"

Шестеро из семи ездоков — все бородатые, все в чёрных мотоциклетных шлемах, зеркальных очках и с сигаретами в зубах — были одеты по крутой байкерской моде. То есть в кожаное и, разумеется, чёрное — с массой стальных заклёпок и стальных же фенечек, весьма любимых вольными мотоциклистами: всякие цепочки, черепа, крестики и прочий малозначительный хлам, ни практического, ни сакрального смысла не имеющий.

Седьмой мотоциклист — вернее, седьмая — разительно отличалась от спутников-байкеров. Высокая девица, затянутая в белый облегающий костюм, похожий на скафандр из какого-нибудь фантастического телесериала, с длинным золотистым плащом и в белом же мотоциклетном шлеме с дымчатым забралом — несомненно была предводительницей банды. Потому что въехала на поляну первой и к тому же одна, без пассажира за спиной. Да и байкеры, не глуша моторы, часто поглядывали на неё словно в ожидании некого приказа.

Девица неторопливо слезла с мотоцикла, поставила его на боковой упор, так же неторопливо сняла шлем и огляделась: волосы у девицы были чёрные и коротко стриженные, лицо мертвенно бледное, а прищуренные глаза зелёные, недобрые. Опасные глаза!

— Во, блин! — Глеб уставился на флаги. — Это что, разъездной филиал борцов с борцами? В смысле, охотники на Ван Хельсингов всех мастей и видов? Впервые подобное вижу.

— Разумеется, впервые, — насмешливо заметил Хитник. — С твоим прежним зрением ты подобных ребятишек никогда бы не заметил! А и заметил, то принял бы за обычных городских мотохулиганов, мало ли их по улицам носится... И тут же забыл бы об увиденном. Потому что у некоторых уличных банд предводители — настоящие, чистокровные магики, как это ни печально. Умеют чужой взгляд отвести... Не знаю, кто они, эти мотоциклетные отморозки, но атаманша у них однозначно магичка! И, если не ошибаюсь, профессиональная ведьма-наёмница, — мастер-хак вздохнул. — Боюсь, сейчас тут начнутся серьёзные беспорядки... Скажи Федулу, что надо сваливать, зачем нам чужие разборки? Своих проблем выше крыши!

— Федул, шеф говорит, мол, пора ноги отсюда делать, — доложил Глеб, — бегом-бегом и не оглядываясь.

— Ага, сейчас всё брошу и удеру, — недовольно ответствовал гном. — Тут, поди, жуть какое интересное и драматическое вот-вот произойдёт, а я как лох в кусты? Нет уж, не дождётесь! Боевые эльфы никогда не удирают с поля чужой битвы, особенно ежели есть на что посмотреть. — Федул сложил руки на груди, выпятил бородку и нахмурился, всем своим видом показывая, что отсюда он не уйдёт ни за что и никогда! Пока зрелище не наскучит.

— А-а, опять яфились, не сапылились, — с неприязнью сказал Модест, угрюмо взирая на мотобанду, — фэкетифы хфеновы... И не натоело им?

— Рэкетиры? — переспросил Глеб, не веря своим ушам. — Тю! Да какое им дело до маленькой пивнушки с нищенским доходом? Не понимаю.

— Не в пивнуфке дело, — отмахнулся Модест, непонятно из-за чего раздражаясь и даже начиная от того раздражения говорить более-менее членораздельно, — фто им та пивнушка! Это ж энергетичефкие вампиры, маго-паразиты, а под пивнушкой находится прирофный источник чистой магической силы... не зря здесь будку поставили, нарочно тот источник прикрыли от фсяких бандюков, законсефифовали. А дядя Вано — он горский кехай в отставке, ныне Контролёр, и не столько пивом торгует, сколько следит, чтобы никто без специального разрешения тем источником не пользовался! Работа у него такая. А я у дяди Вано на подхвате, по софместительству... Стратегический импефский запас пот буфкой, во как!... Уф, я, кафется, лифнее сполтнул, — остывая, промямлил Модест.

— Ах вон оно чего! — обрадовался гном. — То-то я всё голову ломал: и отчего здешнее пиво всегда самое лучшее и самое вкусное? Хотя, казалось бы, с одного завода во все точки привозят... Ага! Кажись, начинается психическая атака... эко ребятишки раззадорились! — Мотоциклисты по взмаху руки ведьмы-атаманши сорвались с места и начали друг за дружкой выписывать круги вокруг ларька, нарочито форсируя двигатели и нещадно дымя бензиновой гарью. У "ребятишек", сидевших за спинами водителей, невесть откуда взялись бейсбольные биты — похоже, ситуация впрямь становилась драматической... Как того и хотелось Федулу.

Дядя Вано со стуком захлопнул окошко, вывесил строгое объявление "Пива нет" и задёрнул амбразуру изнутри матерчатой занавеской. Видимо, за припрятанным "калашниковым" пошёл... Что на самом деле собирался предпринять Контролёр, Глеб не знал, да и не стремился узнать: ничего хорошего в сложившейся ситуации быть не могло. А вот плохого — да сколько угодно!

Перепуганные любители пива, до этого момента взиравшие на происходящее с открытыми ртами, все как один немедленно бросились в разные стороны, оставив на столиках и недопитое пиво, и недоеденную закусь: ясен пень, что мотоциклетные ребята приехали сюда не шутки шутить! А потому благоразумнее будет до поры до времени держаться от ларька подальше. Пока всё не устаканится.

Кого именно увидел пивной народ, Глеб понятия не имел. Может, байкеров как они есть, может, крутых омоновцев в камуфляжках, а, возможно, обкурившуюся шпану с дубьём. Но в одном парень был уверен наверняка: саму ведьму никто из убежавших не заметил. Для обычных людей девицы в белом не существовало.

Глеб не сомневался, что минут через десять-пятнадцать убежавшие напрочь забудут и про мотоциклистов, и про недопитое пиво: коли во главе банды ведьма, то она наверняка всё предусмотрела — к чему ей ненужные свидетели? А ещё Глеб уныло подумал о том, что и он, и Федул с Модестом здесь абсолютно лишние, торчат как три тополя на Плющихе...

— Вот именно, — мрачно согласился Хитник. — Можешь не сомневаться, уж наваляют нам так наваляют! Чтоб не глазели попусту.

— А чего они собираются делать? — гном с азартом следил за происходящим, — крушить-ломать всё подряд, да? Модя, ты ж поди не в первый раз с этими типчиками сталкиваешься... Столы-то жечь будут? А будку взрывать?

— Уше и фгли, и вфывали, — сердито прогудел Модест. — Только зья — бутка-то пфочная, с толком зашарованная! Но раньфе они бес федьмы приеффали. А фто сейфас буфет — не наю.

Тем временем "психическая атака" перешла в физическую: заглушив двигатели, боевые мотоциклисты приступили к следующей фазе устрашения — принялись лупить битами по стенам пивной будки. Грохоту, конечно, случилось преизрядно, но толку не было никакого: биты отскакивали от стенок, не нанося им никаких повреждений. Словно колотили резиновыми палками по резиновой же плите. Впрочем, судя по тому, с каким ленивым энтузиазмом действовали байкеры, на реальный результат они вовсе и не рассчитывали — просто отрабатывали обязательную программу. Выполняли погромный ритуал.

Ведьма вновь махнула рукой — мотоциклисты расступились, отошли от пивнушки подальше и со скучающим видом принялись ждать продолжения. Видимо, план атаки был разработан заранее и в каких-либо дополнительных командах не нуждался.

— Милицию вызвать надо, — вполголоса сказал Глеб. — Или ОМОН... или какое там ваше маго-ведомство занимается охраной правопорядка и имперскими стратегическими запасами магосилы.

— Тумаю, фто тятя Вано уше вышвал, — мрачно сказал Модест, — та фряд ли они фкоро приетут. Оно им нато, в гофячую федьминскую рафборку влезать? — Тем временем ведьма, проделав руками сложные пассы, вынула из воздуха приличных размеров сиреневый шар. Внутри шара — это было видно даже от столика — мела снежная метель; коротко размахнувшись, ведьма метнула колдовской снаряд в сторону будки. Шар, словно выпущенный из катапульты, мгновенно преодолел небольшое расстояние, прилип к амбразуре пивнухи и за считанные секунды растёкся по всей невзрачной постройке, обтянул её блестящей сиреневой плёнкой.

Будка покрылась изморозью, закряхтела-затрещала, быстро остывая: по стенкам зазмеились трещины, становясь всё шире и глубже. Похоже, ледяное колдовство действовало неспешно, но верно. И хотя пивнушка была зачарована, как о том сообщил Модест, шансов уцелеть у неё не существовало. Уж больно серьёзное оружие применила ведьма! Поди, заморозила в лёд и пиво, и Контролёра-пивщика...

— Так вот она какая, горячая ведьминская разборка, — хихикнул гном. — Прям так и пылает, так и жжёт! Эх, люблю глядеть на всяческие разрушения, особенно издалека. Очень оно, знаете ли, познавательно и для организма ободрительно...

— Тятя Вано! — изумился Модест, тыча пальцем вверх, в сторону крыши пивной, — фто он затумал? — Глеб посмотрел: на крыше будки, белея покрывшим одежду, кепку и усища инеем, сидел на корточках щупленький торговец пивом, он же Контролёр под прикрытием — наверное, у него там имелся аварийный лючок, именно для подобных случаев. Сдаваться байкерам и ведьме бравый дядя Вано ничуть не собирался: в руках у него была ржавая железяка, напоминающая отрезок водопроводной трубы с плоской нашлёпкой на одном конце и согнутой из той же трубы рукоятью на другом.

Ни ведьма, ни байкеры дядю Вано пока не заметили, что давало ему пусть и временное, но несомненное стратегическое преимущество.

— Ба! Трансглюкатор! — в ужасе завопил гном, спрыгивая с ящика и собираясь задать стрекача, — представление перестаёт быть томным, пора рвать когти! — но убежать никуда не успел: Модест вовремя поймал его за шкирку и вернул на ящик.

— Решил фмотреть, так фмотри, — угрюмо молвил здоровяк. — И фапомни: мой друфья — они и тфои друфья. А друфей в бете не бфосают!

— И то верно, — вздохнул Федул, на всякий случай доставая из кармана водочный пистолет.

Глеб хотел было поинтересоваться, откуда взялся фантастический "трансглюкатор", которого в реальности никогда не существовало, но, вспомнив о великой роли кино в жизни магиков, спрашивать не стал. И так понятно — из "Кин-дза-дза" спёрли, откуда ж ещё!

— Ох и дураки же вы все, — огорчился Хитник. — Что за идиотская ситуация! Из ничего, из пустяка возникшие проблемы... Давным-давно надо было уйти, убежать, заняться своими делами, а не лезть в чужую драку! Чувствую, у этой парочки ума хватит ввязаться в ненужный им бой... ну хоть ты-то, Глеб, будь благоразумен. Стой и не трепыхайся. Не лезь на рожон!

— Друзей в беде не бросают, — упрямо повторил Глеб слова Модеста. — Надо будет, так и полезу.

— Тьфу на тебя, — разъярился Хитник, — а если тебя прихлопнут, что же будет со мной?

— Что-нибудь да и будет, — рассеянно ответил Глеб. — Надеюсь, что все маго-хаки, как и псы, обязательно попадают в Рай.

— Шутник он, — фыркнул Хитник, — балагур. Мда-а, дела... Ладно, придётся и мне в вашей затее поучаствовать, никуда не денешься.

— Как — поучаствовать? — Глеб не отрывал взгляда от крыши: дядя Вано поднял своё бредовое оружие, прицелился в ведьму.

— Уж как-нибудь, — туманно ответил Хитник и умолк.

Ведьма вовремя почуяла опасность: далеко отпрыгнув в сторону, она упала, прокатилась по земле, потеряв плащ, тут же вскочила на ноги. Мотоцикл, возле которого стояла девица, вдруг подёрнулся маревом и бесшумно растаял — сначала кожаные сиденья, потом руль, колёса и рама; дольше всех висел коричневый флаг, сам по себе висел, но наконец исчез и он. Ведьма зло выругалась — это были её первые слова за всё время налёта — после чего, не раздумывая, метнула в дядю Вано огненный фаерболл. Неприцельно метнула, как придётся.

Возможно, дядя Вано и смог бы отбить эту атаку: стрельнуть в огненный шар из трансглюкатора, или попросту уклониться, пропустить чародейный заряд мимо себя. Но, к сожалению, фаерболл ударил в ледяную будку, в сиреневое морозильное покрытие — тут-то Глеб воочию и увидел, что означает поэтическая фраза "сошлися вместе лёд и пламень!" Будка мигом затрещала, пошла густым паром; внутри неё что-то гулко ухнуло — крыша резко приподнялась, швырнув дядю Вано в сторону троицы у столика, и нехотя развалилась на составные доски-дощечки. В вечернее небо, словно вспугнутая стая воронья, взлетели горящие обрывки просмоленного толя; упавший на землю раскалённый шифер рассыпался с характерным звуком короткой автоматной очереди.

Модест с неожиданной для его комплекции резвостью кинулся вперёд, глядя вверх как бейсболист на удачно отбитый мяч: широко раскинув руки, бабай с истошным криком: "Беру! Беру!" поймал дядю Вано, не удержался на ногах и они вдвоём укатились по траве за столики. Где и остались лежать, оглушённые падением.

Пивная была уничтожена полностью: разлетевшиеся на куски стенки будки усеяли поляну рваными фанерными кусками, а из посечённых шиферными осколками баков тонкими струйками били пенные фонтанчики — в воздухе вкусно запахло горячим пивом.

Только сейчас ведьма обратила внимание на то, что поблизости находятся крайне нежелательные свидетели. Грозно нахмурясь, она направилась к Глебу и Федулу, на ходу потирая руки, словно они озябли, и едва слышно бормоча малопонятные слова — несомненно, мерзавка творила какое-то пакостное заклинание.

— Эльфы никогда не сдаются! И друзей не бросают! — героически завопил гном, — ура! Бей гадов! — он принялся остервенело щёлкать курком, целясь в приближающуюся к столику девицу. Ведьма на миг остановилась, склонила голову набок — словно прислушиваясь к чему-то, происходящему в её колдовском организме — криво усмехнулась, расслабилась и, подойдя к Федулу, попросту отобрала у него водочный кастет. Глеб, остолбенев, даже не пошевелился, когда девица мимоходом разоружила его приятеля. Впрочем, остолбенел и Федул — его замечательный, сверхнадёжный пистолет не сработал! Причём в самый критический и нужный момент.

Для гнома это был удар.

— Алкоголизатор, — спокойно, как учитель на уроке, пояснила ведьма, — не действует на тех, кто никогда в жизни не пробовал спиртное... Да, редкостное оружие! Спасибо за подарок. — Девица сунула волшебный кастет в карман белого "скафандра" и направилась было к остаткам будки, но, не дойдя до них, остановилась, хлопнула себя по лбу, повернулась:

— Совсем забыла! Вы же свидетели... Не обессудьте, но свидетели нам не нужны. Ничего личного, я лишь отрабатываю заплаченные мне деньги, — ведьма глубоко вздохнула, словно перед прыжком в воду, направила в сторону Глеба с Федулом протянутые руки и сосредоточилась, шепча заклинание.