| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ну как? — поинтересовался Фариам, когда мы остались вчетвером.
— Никак, — ответил я. — У тебя есть разговорные амулеты, которые позволяют связаться с этими командирами?
— Есть несколько, — ответил король.
После этого я перечислил ему тех, у кого обнаружил разговорники. Четверых из них Фариам отбросил, сказав, что лично давал им эти амулеты, а по поводу одного сказал, что в этом человеке уверен на все сто. Задумавшись, я понял, что как ни крути, придется использовать запасной вариант, то есть полный обход этого лагеря. Но его я отложил на ночь, а пока сосредоточил свое внимание на делах, которые пропустил.
Из докладов, прозвучавших на этом совете, следовало, что кочевники свои атаки не прекращали и за этот день нападению подверглись три города, но, что характерно, в затяжные сражения степняки не вступали, просто делали наскок, кружили перед стенами, осыпая защитников стрелами, а потом уходили. Надо полагать, что они нашли противодействие нашей тактике, когда к осажденному городу подходит помощь из соседних. И она уже давала свои плоды. Как я и говорил, степняки были хорошими стрелками, а их луки били гораздо прицельнее и дальше, потому защитники городов несли потери. Пока они исчислялись сотней человек, но это при том, что нападавшие за три атаки умудрились потерять только четверых! Кем бы ни был командир, сменивший тактику, в этом деле он явно разбирался.
Далее, по данным фантарской разведки, кочевники сейчас имеют на границе всего три отряда. Один величиной в две тысячи человек и два самую малость поменьше. Первый сейчас находится недалеко от нас, но может легко ускользнуть, потому что полностью конный, второй обретается южнее, а третий вообще находится в двух днях пути отсюда. Взвесив все, что я узнал, я прикинул план действий. Эти отряды нужно уничтожить в течение суток, а значит, мне придется отлучиться, другого выхода я просто не вижу, так как силами нескольких городов на юге отряд числом в две тысячи не разгромить. Против него для удачной операции нужно выставить как минимум тысяч пять, да и то из них в лучшем случае останется одна. Все-таки воины Мардинана не отличались особой подготовкой, а ветераны и королевская гвардия находились здесь, а не на юге.
— В общем, так, — заключил я, повернувшись к собеседникам. — На вас ложится ответственность за разгром первого отряда степняков. Думаю, его можно добиться, используя фантарскую конницу, как отвлекающий маневр. Второй отряд должны разбить Кэльвы, они как раз недалеко от них, но только им понадобится знание о точном местонахождении противника, поэтому твои разведчики должны сильно постараться, — кивнул я Вазу. — Третьим отрядом займусь я сам, после того, как сегодня вычислю предателя. Все это мы должны провернуть завтра, ведь послезавтра нужно будет уже выдвигаться, поэтому я планирую вернуться сюда через сутки для финального представления, о котором мы говорили. А теперь давайте думать, где нам лучше провести главную битву.
Расстелив карту степи, мы склонили головы и принялись искать место, которое можно было бы использовать с наибольшей выгодой для нас. Все, что находилось поблизости от границы, я решительно отвергал. Когда же Фариам поинтересовался о причинах такой привередливости, я ответил просто:
— Горцы не успеют подойти.
После этого было решено искать место в дне пути отсюда. Очертив примерный радиус поиска, мы остановили свой выбор на идеальном со стратегической точки зрения поле. Со стороны границы на нем имелась небольшая возвышенность. Не холм, просто небольшое возвышение, а прямо перед ним был широкий проход в цепи холмов. Воспользовавшись моими воспоминаниями и данными разведчиков Ваза, мы пришли к выводу, что если степняки пойдут в нужном для нас направлении, то этого прохода им не миновать. Дело в том, что южнее холмов местность была очень каменистой, и вряд ли степняки захотят ломать там ноги своих лошадей, а на севере было небольшое болотце, не пересыхающее даже в самую жару, так как оно подпитывалось подземными источниками. Там однозначно увяз бы обоз кочевников. Поэтому это место после недолгого обсуждения было признано идеальным вариантом.
Нет, я не планировал перекрывать этот проход, тем более, что это было просто нереально. Он не был узкой тропой, которую вполне может удерживать сотня человек, нет, проход был широким и большим, поэтому вопрос о заслоне не ставился. Единственным преимуществом, которое давала нам эта местность, было то, что степняки не смогут разделиться и зайти нам в тыл. Нет, они точно выступят единым фронтом, а все, что нам останется — это продержаться до подхода горцев и не дать себя окружить. План был простым, как все гениальное, так что осталось только убедить Викерна прийти на это место, а это могло получиться только в том случае, если моя идея сработает.
После такого напряженного совещания общим голосованием было решено перекусить. Повара Фариама постарались на славу, и даже я под конец почувствовал, что больше не смогу проглотить ни кусочка, а такое на моей памяти случалось крайне редко. После ужина я поступил крайне невежливо, а именно — заснул прямо в кресле, приказав толкнуть меня, как только стемнеет. Не успел я сомкнуть глаза, как ощутил болезненный удар в ребра. Рефлекторно окутавшись защитным коконом и выхватив Черный клинок, я подскочил и принялся дико озираться.
— Алекс, уже стемнело, — ехидно сообщил мне Фариам.
Пробормотав нечто нелестное в его адрес, я порадовался, что спросонья не успел засветить воздушным молотом в обидчика. А то представляю, как бы обрадовался король, пулей вылетев из собственной палатки. Зевнув и потянувшись, нисколько не стесняясь Фариама, с улыбкой за мной наблюдавшего, я поинтересовался, не осталось ли чего существенного пожевать, а потом получив отрицательный ответ и подхватив с блюда на столе пару яблок, вышел в темноту.
Следующие три часа я стаптывал сапоги, бродя по палаточному городку во все стороны. Наступившая ночь угомонила лагерь, и большинство солдат храпели в своих палатках. Нацепив маскировку для надежности, я ходил по рядам шатров и рассматривал их магическим зрением. Все было бы проще, будь здесь людей поменьше. Я бы просто мог охватить своим взглядом весь лагерь и выяснить, где находится имперский разговорник, а так своим свечением ауры солдат просто забивали малейшие проявления магии, и маленькие плетения амулетов на фоне такого скопления энергии становились абсолютно незаметными.
Проверив больше пяти сотен палаток и обнаружив в них только несколько десятков амулетов, которые были распространены в Мардинане, я уже начал было подумывать о том, что Викерн оказался намного предусмотрительнее и не стал выдавать своим шпионам имперские разговорники. Эта мысль меня очень расстроила, так на проверку всех амулетов лагеря ушел бы не один час. Но, когда я совсем отчаялся, в одной из палаток, которая явно была предназначена для командиров, так как в ней находилось не больше десятка солдат, а всего двое, мой взгляд зацепился за характерное плетение.
— Есть! — подумал я, и бесшумно скользнул внутрь.
Стороннему наблюдателю показалось бы, что вход в палатку просто приоткрылся от ветра, но свидетелей поблизости не наблюдалось, так что я не переживал по этому поводу. Как я уже говорил, в палатке было двое спящих людей и один имперский разговорный амулет, спрятанный у противоположной стенки. Тихонько покопавшись там, я достал знакомый мне камешек с веревкой. Нет, эти имперцы просто поражают! У них что, серийное производство таких разговорников? Тут даже метки не нужно 'Маде ин Империя', все и так ясно. Единственное, что оставалось загадкой — кто из этих двоих являлся тем самым предателем, пользующимся амулетом. Или их двое? Так ничего не сообразив, я хорошенько запомнил лица спящих, затем поставил свою прослушку, также использовав для этого пару камешков, и выбрался из палатки.
Дальнейший обход я производил просто для очистки совести и только потому, что мне подумалось, что версия с несколькими независимыми информаторами имеет право на существование. Но следующие полчаса были потрачены впустую, так как других имперских амулетов в лагере не было. Вернувшись к штабной палатке, я миновал стражу, а потом вошел к Фариаму. Тот крепко спал на небольшой кушетке в углу, наверняка специально для этого вытащенной из города. Вспомнив его удар по ребрам, я хмыкнул, но решил обойтись без подобных жестокостей и просто потряс короля за плечо.
— Что? — пробормотал тот, открывая глаза. — Алекс, это ты?
— Я, — ответил я, зажигая светляк.
Совсем забыл, что Фариам не обладает ночным зрением, поэтому могу вполне себе предположить, что он подумал, когда его разбудили в кромешной тьме.
— Я нашел имперский разговорник в одной из палаток. В ней обитают двое...
По-быстрому описав внешности подозреваемых в измене, я узнал от короля их имена — Харон и Эльв. Один из них был командиром пятисот отборных лучников, а второй являлся начальником отряда ветеранов. По их поводу у Фариама никогда не возникало ни малейшего подозрения, и сейчас он был очень расстроен, что проявилось в сжатых губах и сердитом взгляде, обращенном на меня. Почувствовав себя немного неуютно, я напомнил, что предавать могут и самые верные, но подарил королю надежду, предположив, что осведомитель мог оказаться хитрее, чем мы думали, и просто использовать палатку проверенных людей как место для хранения амулета. Мои слова Фариама не сильно убедили, но я напомнил ему, что сейчас спешить не нужно. Все будет точно ясно завтра вечером. Да вообще, сообщил я о своих находках только потому, что завтра королю придется провернуть операцию по уничтожению ближайшего отряда степняков. Теперь же, уверенно зная о том, что предатель обретается среди командного состава, Фариам сможет уничтожить кочевников, не позволив тому сообщить об этом Викерну раньше времени.
Пожелав напоследок ему спокойной ночи, на что получил недовольную гримасу, я повернулся, и уже было собрался удалиться, когда Фариан поинтересовался, когда же я планирую отправиться на юг.
— Прямо сейчас, — ответил я, и тяжко вздохнув, вышел из палатки.
Нет, в последнее время мне явно не везет. А особенно не везет моему копчику, потому что все больше и больше времени я провожу не в мягких креслах, а в седле лошади, иногда не слезая с него целыми сутками. Вот и сейчас посреди ночи мне опять придется куда-то скакать, вместо того, чтобы спать, как все нормальные люди. Как же мне это надоело! Реквизировав конягу у сонных лошадников, сославшись на королевский приказ, я запрыгнул в ненавистное седло, показавшееся мне еще более неудобным, чем прежние, активировал плетение и помчался на юг.
Сперва мой путь пролегал через лесные заросли, но потом я смекнул, что лучше всего скакать по пограничной территории, которая почти на всем своем протяжении представляла собой выжженную бесплодную землю, и свернул. Дальше дело пошло на лад, вырвавшись в степь, я почувствовал облегчение от того, что не нужно было больше следить за тем, чтобы какая-нибудь ветка не лишила меня зрения. Так, находясь в седле обреченного скакуна, я стремительно перемещался к тому месту, где по данным разведчиков, еще вечером находился третий отряд кочевников.
Время тянулось медленно, словно жевательная резинка. Попробовав было прорабатывать подробности предстоящего дела, я бросил это занятие, так как у меня начала вдруг появляться неуверенность в его некоторых деталях, а менять что-либо было уже поздно. Поэтому я просто бездумно смотрел вперед. Через несколько часов я встретил рассвет, полюбовавшись на то, как величественно поднимается солнце над горизонтом. Ну а потом началась скука. Я пробовал считать каменные глыбы, попадавшиеся мне по пути, потом вспоминал любимые песни. Спустя несколько часов меня осенило, и я связался с Алоной.
Следующие часы пролетели незаметно. Мы с ней поговорили о многом, важном и не очень, приятном и грустном. Этот разговор принес мне ощущение домашнего тепла и уюта, всколыхнув позабытые чувства. Смеясь над забавными историями, произошедшими в Подгорном королевстве за это время, я недоумевал, отчего же раньше не общался с сестренкой? Времени не было? Чушь собачья! Просто я на некоторое время с головой окунулся в работу, которая просто придавила меня своей ответственностью. У меня просто не возникало никаких мыслей, кроме как о войне, и я не мог даже допустить того, чтобы просто наслаждаться простыми радостями жизни, такими как общение с сестрой. Слушая её голос, я вспоминал, кем был еще недавно, и поражался тем изменениям, которые произошли в моем характере. Да, я огрубел, стал более черствым и безжалостным, узнал, что такое быть ответственным за целый народ, но меня несказанно радует, что я сохранил такое приятное чувство как любовь к родному человеку. И может быть именно она позволила мне остаться собой, а не превратиться в бездушную машину смерти?
Когда мы уже наговорились до хрипоты, а солнце застыло в зените, я вспомнил-таки, зачем, собственно, еду на юг, и простился с Алоной, пообещав связаться, как только все закончится. Достав карту, я понял, что спустя несколько часов приеду прямиком в то место, где разведчики Ваза засекли степняков. Связавшись с Фариамом, я поспешил узнать последние данные и выматерился, услышав ответ. Оказывается, третий отряд с самого утра побывал уже в двух городах, уменьшив число их защитников на пару-тройку сотен, и сейчас нацелился на третий — Рекон, который находился совсем рядом с тем местом, где я находился.
Повернув лошадь, я поскакал прямиком к Рекону, моля всех демонов о том, чтобы успеть. Как сообщил Ваз, сейчас там находится всего несколько полков, поэтому степняки могут с легкостью его захватить. А все это произошло благодаря тому, что никто не рассчитывал, что отряд, орудующий на крайнем юге, вдруг бросится в совсем противоположном направлении, поэтому получилась такая брешь в обороне, которую просто нечем было заткнуть, кроме как мной.
Увеличивая силу плетения, я надеялся, что карта меня не подведет, и город вот-вот появится перед глазами, но сегодня удача была явно не на моей стороне. Мой путь преградила широкая речка, которую я попытался переплыть. Увы, жеребец под воздействием наложенного на него плетения, плавать отчего-то разучился, а речка была глубокой. Мне составило больших трудов вытащить коня из воды, используя захваты и левитацию, после чего я добрых две минуты извлекал жидкость из его легких, ожидая, что тот в любой момент откинет копыта. Но все обошлось, и жеребец вскоре был готов к продолжению пути. Потратив еще несколько минут, я заморозил поверхность воды, банально высосав из нее энергию, тем самым обеспечив себе надежную ледяную переправу, и преодолел неожиданное препятствие.
В целом на это все у меня ушло минут двадцать. Это было именно то время, которого мне не хватило, поэтому когда я подъехал к Рекону, возле его стен уже шел бой. Кочевники на этот раз решили заняться городом всерьез, а не устраивать простой обстрел его защитников. Они пытались забраться на стены, создавая живые лестницы, в то время как их прикрывали лучники, и я видел, что малочисленные защитники держались из последних сил. Подавив свое желание немедленно броситься к ним на помощь, я стал осматривать округу. Как я и думал, половина степняков зашла с другой стороны, атаковав главные ворота города. Поняв, что действовать пока нужно тихо, потому что мне не улыбалось вылавливать недобитых кочевников поодиночке, я начал с дальней группы стрелков.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
