Книга третья. Убийца. Главы 21-30

Слава всем богам, что я мало того, что успел набросить защиту Селена, так еще и активировал плетение в браслетах, так что в результате получил только легкое сотрясение от того, что сначала меня шваркнул молот, а потом с примерно такой же силой шарахнуло о камни. Пытаясь собрать воедино два изображения перед собой, я все же нашел в себе силы встать на ноги и побежать дальше, туда, где творился настоящий ад. Все оставшиеся в живых воины общими усилиями давили на последнего имперца, используя имеющиеся у них плетения. Вот только это не сильно помогало, так как маг стоял посреди лужицы раскаленного камня и продолжал сокращать число нападающих, а его защита прекрасно справлялась с любым видом плетений. Ледяные стрелы, молнии, каменный град, огненный дождь... все эти плетения и десяток других обрушивались на имперца, а тот с торжествующей улыбкой в ответ бил точно и неумолимо, с каждым своим плетением забирая жизни тех, кто пошел за мной на перевал.

Ярость прочистила мне мозги и придала сил. Ускоряясь, выкладываясь до предела, я сокращал разделявшее нас расстояние, не обращая внимания на преграды на моем пути. Вот угол повозки разлетается в щепки, вот лошадь с жалобным ржанием валится на дорогу с переломанными ногами, вот рожа какого-то степняка разлетается кровавыми брызгами... Когда до мага осталось метров десять, я решился метнуть клинок, потому что маг готовился выпустить на волю плетение, чем-то похожее на сеть, которая едва не стоила мне жизни, а перед ним стояли те девушки, которых я отсылал с лошадьми.

Не знаю, что стало причиной, мое дикое рычание, которое бессознательно вырвалось у меня из горла, шум, сопровождавший мое движение, или просто интуиция мага, но что-то заставило его резко обернуться и мой кинжал лишь прочертил глубокую борозду у него на щеке, вместо того, чтобы смертельным жалом впиться в затылок. Попытавшись поймать оружие магическим захватом, я добился лишь того, что мое плетение скользнуло по рукояти и распалось, не смея задержать полет Черного клинка. Обернувшийся маг, моментально стер улыбку и отпустил сформированное плетение в сторону девушек, старательно посылающих в него стрелы из амулетов, которые бессильно разбивались о защиту, и огненные плети, не причинявшие ей ни малейшего вреда.

Понимая, что смерть мага может остановить плетение сети, я сделал последний рывок, невзирая на то, что имперец уже выпустил в мою сторону нечто смертоносное. Эта магическая структура превратилось в огненный смерч, окутавший меня со всех сторон и стремительно начавший пожирать мою защиту. Подав всю энергию на свой щит, я прыгнул и тараном врезался в имперца, сбивая того с ног и прижимая к себе. Как я и думал, огненный смерч тут же впился в защиту мага, уничтожая её с той же скоростью, что и мою.

Пока имперец не опомнился, я сделал то, что не стал бы предпринимать ни один здравомыслящий маг — я ударил противника кулаком в лицо. Защита, стоявшая на нем и постепенно истончавшаяся под напором смерча, была рассчитана и на физическое воздействие, поэтому мой удар не принес ощутимых результатов, только недоумение, проступившее на лице мага. Но я был настойчив и окутал свою руку энергией, так же, как в тот момент, когда пробивал своим клинком защитный кокон похитителя Алоны. Следующий удар прогнул защиту имперца и превратил его лицо в окровавленную лепешку. Но он все еще не умирал, цепляясь за жизнь и лихорадочно формируя новое плетение. Тогда я ударил еще раз, и еще. Я бил его, лихорадочно, сильно, не давая времени сосредоточиться, превращая в отбивную его мерзкую рожу...

Остановился я только тогда, когда смерч, истощивший защиту имперца, позволил моему кулаку пробить его кокон и с хрустом расколоть череп мага. Тяжело дыша, я замер, а потом впитал в себя всю энергию смерча, который уже сожрал щит Селена и вплотную занялся защитой моих браслетов. Поднявшись с колен, я поспешил к девушкам, но сделав два шага, обреченно остановился. Передо мной лежали безжизненные изломанные женские тела с застывшим выражением страдания на окровавленных лицах.

Я опоздал. Я не смог их спасти, как ни старался. Эта мысль билась у меня в голове, причиняя дикую боль. Разом ушла ярость, оставив после себя гнетущую пустоту. Я повернулся и механически побрел назад, не думая ни о чем, просто машинально оглядывая место побоища. Открыв себя силе, я высосал из пространства всю энергию, потушив пылавшие подводы, остудив расплавленный камень, забрав крохи из мертвых тел. В конце каравана еще шел бой, там дорезали пятерых последних степняков. Направившись туда, я остановился спустя тридцать шагов у обожженного умирающего тела, в котором узнал Ренарда. Видимо, огненный смерч, захвативший меня, своим краешком ударил и по нему, превратив воина в факел. Я понял, что он хотел до конца прикрывать мою спину, он бежал за мной, думая, что сможет защитить, и в конце попал под удар, который был предназначен мне.

— Дурак, — прошептал я, опускаясь перед ним на колени.

Моя сила заструилась в его тело, стараясь не дать ауре распасться, помогая организму залечивать раны, но тщетно — Ренард умирал.

— Кто лекарь? Быстрее сюда! — дико заорал я во весь голос, слыша, как с разных сторон ко мне устремляются оставшиеся в живых альтары.

— Кто из вас может помочь? — спросил я пятерку подоспевших магов.

— Я могу попробовать, но не уверен, — ответил один мужчина, и присел рядом со мной.

Сформировав плетение, он внедрил его в тело Ренарда и плеснул немного силы. Или плетение было слабым, или же повреждения слишком обширными, но никакого результата не было.

— Простите, Повелитель, — тихо сказал маг. — Здесь моих знаний недостаточно.

С отчаянием я смотрел на то, как умирает человек, желавший меня защитить, и чувствовал, что это неправильно. Я должен был его остановить, должен был помочь ему, а теперь... Нет, я знаю, как это можно исправить! Достав из ножен второй кинжал, я полоснул по своей ладони, а затем сделал глубокий надрез на груди Ренарда. Прижав руку к нему, я позволил своей ауре соединиться с аурой сына вождя, затем мысленно проник в обожженное тело и начал работу. Повреждений было много — практически вся кожа оказалась в страшных ожогах, все волосы сгорели, оставив после себя запекшуюся корку на голове, про ресницы, да и лицо в целом лучше было вообще молчать. Но я знал, что любые повреждения можно восстановить, а любую дырку заштопать. И убедил меня в этом вид медленно выдвигающегося кинжала из головы имперца. Видимо, если энергии дофига, можно вообще обрести бессмертие, или стать богом, на худой конец. У меня энергии немало, так что можно с легкостью восстановить это тело и даже попробовать сделать его еще лучше.

Не обращая внимания на неудобства, я наращивал новую кожу взамен обуглившейся, восстанавливал поврежденные ткани, выращивал заново те, что восстановлению уже не подлежали. В какой-то момент я понял, что мне не хватает материала и понял, что пора остановиться, но была сделана только половина работы. Оглядевшись в поисках нужного ресурса, я увидел широкий поток, который вливался в тело, наполняя его нужными веществами, и решил использовать его. Работа пошла веселее и легче. Такое впечатление, что в этом потоке, который являлся моей кровью, было все необходимое для восстановления любого повреждения. Опьяненный открывшимися мне возможностями, я подлатал организм Ренарда, укрепив костную ткань, исправив неправильно сросшийся перелом ребер, добавив мышцам силы, а напоследок восстановил брови и ресницы парня. С волосами я решил пошутить из-за неизвестно откуда взявшегося чувства веселья и легкости и активировал их буйный рост, добавив кое-какие изменения в пигментную структуру.

Оглядев получившийся результат, я вернулся в свое тело и с трудом открыл глаза. Мир вокруг раскачивался, воздух входил в легкие с каким-то хрипом, а каждый вздох требовал неимоверного количества усилий. Попытавшись подняться с колен, я покачнулся и только чьи-то заботливые руки не дали мне рухнуть на землю, а потом бережно приподняли и поставили на ноги. Оглядевшись, я понял, что здесь собрались все выжившие альтары — восемнадцать человек, считая с Ренардом у моих ног, который все еще был без сознания. Семь магов, девять воинов и один неизвестный мне парень, по видимому, один из стражей, сопровождавших караван. Вот таким был результат устроенной мною засады. Большая половина ушедших со мной погибли, и не нужно оправдываться, говоря, что это не было моей виной.

Нет, я знал, что так случится, и рассчитывал на это, но от осознания этого лучше мне не становилось. И сейчас, глядя в эти лица, я читал в них только один вопрос — почему? Почему так вышло? Почему Повелитель отправил их на убой? Почему победа досталась такой дорогой ценой? Чувствуя головокружение и невесомость из-за громадной потери крови, я хрипло прошептал:

— Да потому что я не тот Повелитель, который вам нужен! Я не великий Темный маг, сокрушавший своих врагов пачками! Я просто маг-недоучка, которому отчего-то достались эти странные способности! Не я выбрал этот путь, не мне вы должны служить, и не за меня умирать...

И тут сознание покинуло меня, не дав завершить речь. Рухнул ли я на землю при этом, не знаю, потому что внезапно ощутил себя в темном пространстве рядом с черной женской фигурой.

— Алекс, почему ты так торопишься умереть? — спросила Темнота мягким голосом.

— Я бы не торопился, но что-то случаев больно много представляется, — ответил я, глядя на свою собеседницу.

Странно, но за все время, сколько мы разговариваем, я так и не смог разглядеть её лица. И вроде бы паранжи на ней нет, фаты или другой повязки, но такое чувство, что она стоит напротив яркого солнца, и увидеть черты не представляется возможным, как ни напрягайся.

— Ты хочешь поговорить? — спросила она, подойдя ко мне.

— Да. Ответишь на пару вопросов?

Темнота нежно коснулась моей щеки, и я счел это разрешением.

— Скажи, это твои фокусы были на суде чести? Всякие там знаки, послания?

— Да, — ответила Темнота.

— А зачем?

— Мне показалось, что тебе не помешает помощь, — невозмутимо ответила моя подруга.

Я улыбнулся.

— Ну, похоже, что ты немного переборщила. И вместо того, чтобы просто спокойно поговорить, меня признали Повелителем. Ты этого хотела?

— А разве тебе не понравилось?

— Нет! — решительно ответил я.

— Разве? — удивилась Темнота.

— Да, не буду спорить, мне лестно, когда на меня смотрят с уважением во взгляде, ловят каждое слово и быстро выполняют мои просьбы. Но такого, как получилось сейчас, я точно не хотел и не хочу! Я же не дурак, и знаю, что любой пост предполагает ответственность за что-то. А должность повелителя целого народа предполагает, чтобы я заботился об этом самом народе, оберегал его и делал так, как будет лучше ему, а не себе...

— Ты считаешь, что не справишься?

— А мне вообще не хочется и пытаться! — резко ответил я. — Мне не нужно почитание целого народа, мне не нужно их подчинение, мне не нужно, чтобы за меня умирали люди!

Я отвернулся, утихомиривая свой гнев. Сделанного уже не воротишь, а моя злоба на самого себя делу никак не поможет. Я почувствовал, как Темнота обняла меня за плечи и прошептала:

— Но почему ты злишься. Ведь ты и раньше терял своих людей?

— Это разные вещи. Мои парни знали, что защищают свою землю, своих родных. А эти люди умирали потому, что им приказал я! Понимаешь, я просто послал их на смерть, чтобы иметь в схватке немного времени! Я думал, что смогу после этого спокойно жить, зная, что кому-то все равно пришлось бы умереть, но ошибался. Я понял, что уже никогда не смогу забыть их лиц... Лиц тех, кого разменял, будто пешек на шахматной доске. И ведь я старался их спасти, но мне просто не хватило... Это неправильно...

Я почувствовал, что не могу говорить и молча закрыл лицо руками. Так хреново мне еще никогда не было. Я думал, что смогу спокойно пережить потерю половины отряда, да что там! Я и рассчитывал, что в живых должна остаться едва треть альтаров, изначально не строя напрасных иллюзий. Но картина изломанных тел мертвых девушек все равно стояла у меня перед глазами. Они пошли за мной, искренне веря, что смогут помочь, а я не смог их спасти. А другие? Размазанные по склонам, заживо сгоревшие, вплавленные в камень? Ведь они также считали, что помогают мне, что от их усилий что-то зависит... А теперь все они мертвы, и Далох никогда уже не сможет найти себе учителя.

— Прости, я считала, что так будет лучше, — произнесла Темнота. — Я рассчитывала, что сохранение народа, который будет подчиняться моему избраннику, оправдано и целесообразно. И раз уж ты сам пришел к ним, решила помочь и облегчить твою жизнь.

— Спасибо, — ехидно ответил я. — Уж облегчился-то я по полной программе. А скажи, нельзя ли как-то сделать еще одного Темного, чтобы я мог под шумок скрыться? Или просто передать мои особые способности кому-нибудь, хотя мне это и не по душе? Хотя бы тому же Ренарду.

— Нет, Алекс, я выбрала тебя, и изменять свой выбор не намерена, — ответила Темнота. — А что ты подразумеваешь под передачей способностей?

Я слегка удивился.

— Но ведь именно ты наделила меня возможностью забирать энергию из мертвых тел, восстанавливать ауры... и прочее по списку?

— Алекс, ты ошибаешься. Это только твои способности, развитие которых я немного подтолкнула, не буду лгать. В этом мире такие люди появляются довольно часто, примерно раз в семьсот лет. Я слежу за ними, помогаю избежать ошибок, наблюдаю за их развитием...

Темнота внезапно замолчала, не договорив. Что уж она не хотела мне рассказывать, я не понял, потому что удивился тому факту, что раз в семьсот лет — это для неё было часто. Но, решив пока не зацикливаться на этом, я вернул разговор в прежнее русло.

— Значит, особенным являюсь я, а ты просто добровольная помощница? — уточнил я. — А вот расскажи мне, как же появляются эти люди? Не так ли как я — поскользнулся, упал, очнулся в другом мире?

Темнота, уловив мою иронию, улыбнулась и ответила:

— Нет, так сюда попал только ты, остальные Темные маги родились здесь и здесь же окончили свой путь.

Так, сегодня у нас день откровений, нужно этим воспользоваться.

— И как же я здесь очутился? Это ты меня сюда перенесла?

В ожидании ответа я даже затаил дыхание, хотя и дышать в этом сумрачном 'нигде' было необязательно.

— Нет, переместился сюда ты сам, — ответила Темнота, родив в моей голове новые вопросы, которые я не успел озвучить, поскольку она добавила: — Но разрез между мирами сделала я.

— Специально для меня? — уточнил я.

— Нет, в надежде, что в твоем мире люди с такими способностями встречаются чаще, чем в этом. И я не ошиблась!

У меня начинали плавно закипать мозги.

— А можно поподробнее, что из себя представляет этот разрез, и как я в него мог угодить?

Темнота молчала долго. Я уже подумал, что на этом наш разговор закончен, но она тихо спросила:

— Ты хочешь вернуться?

Теперь уже задумался я. С одной стороны, было бы неплохо, бросить все это к демонам и отправиться домой к родителям, Натке, которую я за эти месяцы даже и не вспоминал. Но что-то внутри меня очень этому сопротивлялось. Я так многого добился, столько всего сделал, и уходить сейчас, когда до победы осталось всего ничего... Ведь если просчитать, что получится без меня, то можно догадаться, что Мардинан не выстоит против кочевников, альтары, даже если и захватят степь, долго на ней не просидят, а потом придет черед гномов и эльфов...