зона магического мира

Ладар кивнул, стараясь скрыть огорчение.

— Дзега? Странное у тебя представление о миленьком. Мне это имя напоминает удар меча о щит.

— А почему не двух мечей?

— Мечи звенят поярче, повеселей. Уверена, что хочешь это имя?

— Оно мне подходит.

— Ну тогда не говори, что ты ребёнок! — Ладар фыркнул и резко привстал, увидев вереницу мелких духов, тащивших под суровым наблюдением Иана его вещи, чистые и приведённые в порядок, оружие — и аккуратный поднос, на котором истекал паром котелок с мясным бульоном, лежала краюха хлеба и небольшая горка фруктов. Аарх торопливо припал к горячему, а Дзега удовольствовалась большим красным яблоком. Духи, кланяясь, направились на выход — молча и немного испуганно. Или много?

Вычищая ложкой, котелок, Ладар лениво и неторопливо обдумывал ситуацию. Картинка складывалась... Правда, она противоречила всему, что вбивали ему с юных лет. Допустить подобное было сложно, но он помнил поток силы, врывающийся в его тело с юных и тонких пальчиков. Он покивал в такт собственным мыслям, составляя логические цепочки, поднял голову, собираясь задать созревший вопрос — и наткнулся на взгляд, полный сожаления и печали. Седевшее перед ним существо явно могло предугадать его интерес, и заранее готовилось к неприятному разговору. Кем бы оно ни было, но роль маленькой девочки ему явно нравилась... да и шла, что там говорить. Возможно, это и не было маской... Хотя бы когда-то? И Ладар, улыбнувшись, спросил о первом, что пришло в голову:

— Дзега, а ты разбираешься в портальных вратах?

Та улыбнулась, явно радуясь, что неприятная тема её личности отложена и кокетливо спросила:

— А тебе зачем?

— Гномов хочу позвать! Город отстраивать.

Девушка прыснула в кулачок, засмеявшись звонким детским смехом.

— Ты правда такой наивный? Или ты думаешь, что проблема этих земель — три спятивших духа? Ты находишься на этих землях под сферой пустоты и не чувствуешь губительного воздействия на себя. Любой другой сильный маг тоже сможет продержаться какое-то время, хотя сфера пустоты — идеальный вариант. А для остальных... ведь тут даже разбойников нет, хотя город — лакомый кусочек для грабителей! Если обычные люди окажутся в этой долине, уже через неделю они станут вспыльчивы и раздражительны, хватаясь за оружие по любому пустяку, через две у них начнутся галлюцинации, а через месяц все выжившие сойдут с ума! Кого ты собрался сюда приглашать? Магия Хаоса сочиться сквозь трещину, создавая в большей части этих земель смертельно опасную для разумных атмосферу. Да и для неразумных тоже. Правда, животные и растения уже приспособились, но при этом изменились, став жестокими убийцами.

— Ну, не все. Я знаю пару видов, с которыми можно иметь дело.

— Шурш под твоим контролем, хотя убивать он по-прежнему любит — просто уже не тебя. А каахи... и убийцы могут договориться друг с другом. Если достаточно безумны для этого.

— Ты... Ты читаешь мои мысли?

— Почему сразу мысли? — Оскорблённый вид, надутые губки — сама невинность. Почему не предположить, что я просто просмотрела твоё прошлое? Это намного проще, оно уже свершилось и сохраняет постоянство, в отличие от тех мечущихся блох, которые ты гордо именуешь мыслями!

Ладар подумал и покачал головой.

— Я не знаю, кто ты, — торжественно начал он, заметив тень испуга в огромных глазах, — но точно знаю, за что тебя оставили одну в пустом городе. За вредность!

И дружный смех разбил тишину мёртвого города.

Неделю Ладар отъедался, выздоравливая и собирая силы. Продукты принес дух-казначей откуда-то из своих вневременных заначек. И ещё свою лепту вносил Кирк — увидев ослабевшего, окровавленного хозяина он страшно разволновался и постоянно притаскивал тушки убитых им тварей. Правда, в том, что съедобно для людей, а что — нет, он совершенно не разбирался и большую часть съедал сам, но всё же меню пополнял. Дзега моталась по городу, пытаясь увидеть в руинах призрак былого великолепия. Помня о желании Ладара найти документацию по порталам, она приносила все найденные книги ему, но пока единственной стоящей книгой был справочник по общей магии. Им Ладар неожиданно для себя увлёкся. Как оказалось, его магический потенциал вырос достаточно, чтобы освоить на практике простые, но удобные в быту чары светильника, полога от насекомых, магической глажки и штопки и прочие мелкие, но столь облегчающие жизнь путешественнику заклинания. Аарх даже заподозрил, что книжка эта "нашлась" не случайно — слишком уж подходили к нему эти чары: требующие не столько сил, сколько аккуратности и точности, они идеально позволяли развивать его собственные возможности, как раз и требующие тонких, ювелирных воздействий. Правда, легко поднимая свои вещи и манипулируя ими в пространстве, он с удивлением вспоминал себя самого годичной давности, с трудом поднимающего обычную отмычку, и, на пределе сил — полную кружку с пивом. Всё же жизнь на самом краю не прошла даром, значительно развив его способности. И вправду, всё, что не убивает, делает нас сильнее.

Дзега возникла неожиданно, как раз во время очередного занятия. Хмыкнув, поглядела, как мокрая куртка внезапно покрылась парами быстро испаряющейся влаги, как прошлись по ней "горячие руки", придавая ткани строгий и даже парадный вид, и спросила:

— Ну, ты как, оклемался? По моему, тебе пора вставать и заняться, наконец, моими проблемами.

— А какие у тебя проблемы? — Ладар перекатился на бок и с интересом посмотрел на девушку. — И почему я должен ими заниматься?

— Ты забыл о трещине в пространстве? Хаос действует на любые создания этого мира! И пусть я намного крепче людей, но, в конце концов, я тоже принадлежу к этой Вселенной... И вообще, мне просто неприятно ощущать Хаос! — Она с омерзением передёрнулась. — А почему именно ты? Так ведь больше некому!

Два огромных наивных глаза уставились на человека, и тот поневоле почувствовал необходимость хранить и защищать этого странного ребёнка, но тут же ухмыльнулся.

— Прекрати! Не корчи из себя наивное дитя, не стоит, я и так постараюсь тебе помочь, если ты точно скажешь, что именно тебе нужно. А то, может, тебя придётся сопровождать в подземные города гномов, или заповедные леса эльфов, а то вообще на Южный материк, к драконам...

— Ничего столь обременительного. — Дзега улыбнулась. — Просто помоги выбраться из зоны действия Хаоса и вновь обрести силы. Дальше я и сама справлюсь. И, кстати, восточный край долины мне подойдёт. Ты ведь всё равно туда собрался?

Ладар в задумчивости кивнул головой.

— В принципе, да, вот только мне нужно разобраться с этой проклятущей трещиной. Я так понимаю, мне её и заделывать, больше некому. Я хотел остаться здесь какое-то время, поискать книги по магии... Где-то должно быть описание экспериментов с Хаосом, может, там что-то будет и на тему, как его изгнать.

— Такие описания были в башне, но там временных пузырей не было, всё давно превратилось в пыль. Услуга за услугу: ты помогаешь мне, а я рассказываю, что знаю о прорехах пространства.

— И много ты о них знаешь? — Хитрый, вкрадчивый вопрос.

Задумчивый взгляд и чуть смущённое признание:

— Немного! Но это всё же больше того, что знают о них все остальные маги этого мира, просто потому, что они вообще ничего не знают! Ну как, ты поможешь мне? Учти, это опасно: если погибну я, наверняка погибнешь и ты.

— Ой, девчонка, что-то ты не договариваешь. Вряд ли ты боишься животных проклятых земель: по развалинам шарила, будь здоров, а в них опасностей не меньше. Идёт: я обещаю тебе помощь, а ты рассказываешь, когда и как она тебе может потребоваться.

— На территории Хаоса мне действительно мало что может грозить. Животные, растения, магические ловушки... подумаешь, мелочи какие! А вот за ней... мне потребуется какое-то время, чтобы обрести силы. И на это время меня придётся укрыть за твоей любимой сферой небытия. Сможешь?

— Смогу, только есть проблема: сфера у меня одна, мне придётся обходиться без защиты. И если со мной что-либо случиться — она исчезнет.

Дзега фыркнула.

— Такой большой мальчик, да вне зоны действия Хаоса способен сам о себе позаботиться. Если будешь держать её накрепко — никто, кроме обычной живности этих лесов, на тебя и не посмотрит. Уговор?

Ладар хмыкнул.

— Не играй во взрослые игры. Никаких договоров, никаких соглашений — сейчас я вижу перед собой ребёнка и сделаю всё, чтобы с ним ничего не случилось. Вот когда ты повзрослеешь, тогда и поговорим об оплате.

Дзега перевела дух, с шумом выдохнула воздух — и, внезапно, уткнувшись лицом в плечо парня, разревелась. Тот растерялся, неуклюже обнял, пытаясь утешить. Наконец, та отстранилась, вытирая покрасневшие глаза.

— Прости. Ты — чудо. На земле практически нет людей, способных сказать то же, что сказал ты. Особенно, если учесть все те догадки, о которых ты старательно умалчиваешь и которые роятся у тебя в голове. Я уж и забыла, каково это — когда кто-то вот так искренне о тебе заботится. Не из сиюминутного каприза, не просто дать плачущему ребёнку конфетку, а сознательно, целеустремлённо идти на риск против непонятно чего, просто чтобы доставить кого-то домой. Я — постараюсь, чтобы ты не пожалел об этом.

— Идёт! Тогда пошли собираться!

— Что, так сразу? — кажется, Дзега растерялась.

— А что тянуть? И потом, ты сама говорила, что хаос действует и на тебя? И кстати, на духов он тоже действует?

Девушка грустно улыбнулась.

— А почему, ты думаешь, они сходят с ума? Пусть не за дни, а за тысячелетия, но всё равно: они создания этого мира. Их спасает только то, что на них — печать смерти, а это самый страшный противник Хаоса.

— Ну, значит, ещё один весомый повод не тянуть.

Утро выдалось солнечным, бодрым, удачным. Как и предполагал Ладар, дорога, идущая вдоль долины и закончившаяся у западных ворот города, обнаружилась у восточных. Кирк, застоявшийся в городе, радостно перебирал своими трёхпалыми лапами, не замечая дополнительного веса от тюков, собранных заботливыми духами — и девушки-подростка. Седло, сделанное из пары старых ковров, удобно вмещало и людей, и их поклажу, и можно было чуть расслабиться и, по-прежнему настороженно глядя по сторонам, начать разговор:

— Так что такое — прореха в пространстве?

— Ну, для начала, нужно объяснить, что же такое — пространство... Попробую попроще: вспомни южный материк. Пустые скалы, на которых ничего не растёт. Такое бывает, если жизнь ещё не добралась до земли... или уже ушла. Для существ, живущих миллионы лет, жизнь подобна приливам и отливам: она приходит и уходит, повинуясь своим законам, подобно морским волнам. Только ей нужно не воздействие извне, а условия для прихода...

— Прости, но причём тут трещина в мироздании?

— Блин, ну какой же ты нетерпеливый! Хорошо, без иносказаний: строение пространства многомерно. В основе своей это векторная составляющая, задающая его структуру и протяженность, ничего более. Жизнь на ней невозможна. Именно так выглядят вырожденные, мёртвые вселенные. В них нет ничего, вообще ничего. Однако природа не терпит пустоты: первой на них появляется Время. Пронизывая векторную структуру, оно стимулирует выработку им энергии. Простейшей, бессмысленной силы — саморазрушения и самовосстановления. Постоянно убивающей себя и постоянно возникающей вновь. А что ещё может зародиться в мёртвом мире? Время усмиряет её, преобразует, превращая смерть и возрождение в бессмысленную смену форм. После этого энергия приобретает известную тебе, хоть и жутко неприятную форму — Хаоса. Однако он уже подчиняется созданным для данной Вселенной законам, и с ним можно работать... Со временем энергии становится много, она, словно плодородная почва, растёт, готовая принять семя и породить жизнь... И тогда появляется Творец.

— Откуда?

— Говорят, первый Творец появился случайно, из одной формы Хаоса. Возможно, но ту вселенную мне искренне жаль: все её силы ушли на это деяние, и вряд ли она могла похвастать чем-то ещё... Представляю, как это было: заполнивший пространство Хаос, разросшийся до такой степени, что начал пожирать сам себя, рождая причудливые формы... Целые миры — однодневки, возникающие и вновь исчезающие в его жадной пасти... Тонкую, слабую искорку Творца, только что родившуюся и в попытке спастись уничтожающую родителя... Думаю, в тот раз Творец не создал ничего, кроме Смерти. Успел ли он осознать себя? Скорее, это случилось уже после гибели той вселенной, в ожидании возможности появления следующей.

— Да... Страшная картинка. Я понял твою аналогию с пустыней и цветущим садом, но не нужно: я не настолько ребёнок, чтобы подбирать столь наивные аналогии.

— Думаешь, взрослый? — Хитрый прищур глаз. — Ну, тогда продолжим!

Две тонкие ладошки легли на глаза человека — и вместо привычных кустов и дороги возник какой то странный, призрачный лабиринт, уходящий, казалось, одновременно во все стороны. Вправо, влево вверх, вниз... Закружилась голова, тысячи уровней убегали вверх — и столько же виднелось под ногами...

— Почему-то все ваши учёные мужи в один голос утверждают, что пространство это плоскость. Не знаю, что это, скудоумие или сознательное упрощение видения мира до приемлемой модели, но это просто глупо! Пусть вы живёте на достаточно ровной земле, но даже она имеет и горы, и моря, то есть её уровень постоянно колеблется. Если увидеть ваш мир со стороны — то это вообще не плоскость, а шар.

Девушка хихикнула, почувствовав изумления собеседника, и продолжила, прижимая ладошки к глазам:

— Ты смотри, не отвлекайся... Мы продолжаем двигаться — видишь постепенное изменение ландшафта? Как оно происходит?

— В основном меняется картинка на одном уровне со мной. Меньше — на ближайших уровнях сверху и снизу, ещё меньше — на более дальних уровнях... Но ведь реально пространство не меняется?

— Нет. Изменяется твой взгляд на него. Меняются вектора приложения твоего взгляда. Теперь ты видишь и способен понять кое-что о многомерности пространства. Ты можешь увидеть вектор?

— Если б я знал, куда смотреть!

— Направление приложения сил. На этом уровне, и с моей помощью, это возможно. Постарайся!

Неспешно выдохнуть, расслабиться, стараясь увидеть как можно больше. Замедлить удар сердца, освободить разум, словно готовясь скользнуть в небытие... И понять — то, что дрожит перед глазами — и есть небытие, часть мира, свободного от материи, где от всех мировых энергий остались лишь легко скользящие смутные тени. Заново, пристально оглядеться, изучая то, что привык считать пустым, заполненным туманом пространством — и внезапно увидеть нечто...

Не энергия — и не движение. Прообраз движения, словно воздух в яркий солнечный день колеблется, пропуская палящий жар. Вот только ни солнца, не воздуха тут не было. А был вектор. Направляющая будущих сил. Странная, непонятная вещь — вполне поддающаяся его волевому усилию. Аккуратно подхватив нечто, он развернул послушную часть поперёк своего пути, направив в сторону — и услышал внезапный громкий треск. Ладошки тут же исчезли с лица.