зона магического мира

Роман со смертью

Он — изгой среди изгоев, он всегда на острие удара и смерть дышит ему в лицо! Его считают покойником, забыв, что у смерти можно многому научиться! Даже научиться любить.

Часть третья

Запретная зона магического мира

Сила волка — в клыках и желудке.

Сила волка — в тоскливом вое.

Сила волка — он силён в одиночку.

Ему не надо собираться по трое...

Сила волка — он не верит, а воет,

Его боги в душе, а не в лае,

Он всегда одинок, он в законе,

А закон его — его стая.

Сила волка — он жизнь проживает,

Как прыжок, как удар клыка или лапы,

Для него важнее волчата,

Для него важнее родные пенаты.

Волк живёт — один раз. И точка.

Он не тянет жизни страницы,

Коль пришла умереть — не дрогнет,

Не рванёт в больничку лечится.

На врага он бесстрашно прыгнет,

Клык его обагриться кровью,

Пусть недолго он жил — как птица,

Но зато волк живёт с любовью.

Он уйдёт навсегда, без огляда,

Лишь хвостом свой след заметая.

Волчьи души к звёздам стремятся,

Лунный свет за дорогу считая.

Я живу, как все люди долго,

На врачей и судьбу уповая,

Но одно я прощу, боже:

Дай, как волку, уйти, не скуля и не лая.

Подхватив мешок, он шагнул в волнистую гладь — и покатился кубарем, спасаясь от удара когтистой лапы огромного незнакомого зверя. Вскочил, выхватывая из мешка стигис — и отпрянул от колец змеи, попытавшихся обхватить его шею. Тёмный клинок сам уперся в руку, подрагивая в нетерпении. Одновременный взмах обеих рук — и змея распадается на несколько частей, бьющихся в агонии.

Ладар торопливо отскочил в сторону, под защиту высокого, раскидистого дерева, прислонившись спиной к шершавой коре, и попытался осмыслить увиденное.

Всё вокруг никак не походило на пожалованное ему королём графство. Скорее — на Дикий остров. Полный монстров, опасностей, страха, ненависти — и смерти. А где мирные деревеньки и города? Где ухоженные сады и возделанные поля? Пусть даже, с учётом войны, деревни будут полупустыми, а города ощетинятся высокими стенами и не захотят его запускать. На то в торопливо всунутом ему в руки вещмешке лежит королевский свиток в дорогом футляре. Где, подтверждённая затейливой печатью, красуется дарственная на эти земли — пожалованная "спасителю Родерика Шестого он врагов внешних и внутренних, а также принявшему посильное участие в восстановлении монаршего здоровья".

Впрочем, достаточно вспомнить злорадно-предвкушающие взгляды его противников, чтобы покрепче перехватить клинки и замереть, внимательно изучая обстановку. Змея уже перестала свиваться кольцами, напряжение чуть отпустило, и тут — один, другой, третий толчок в замершую спину. Быстро обернувшись, поднимая клинки повыше, Ладар увидел острые, истекающие подозрительным соком шипы, буквально за минуту проросшие сквозь толстый слой коры старого дерева. Тонкие, острые, словно иглы, они легко прокололи бы любую ткань, даже толстую кожу. Только куртка из василиска оказалась им... не по шипам? И, что интересно — достать раскинутые по сторонам крылья растительный хищник не пытался. И, кстати...

Закинув клинки в ножны, Ладар аккуратно, чтобы не мешать крыльям, пристроил на спине выданный мешок и принялся торопливо подниматься по стволу, уворачиваясь от любой подозрительной ветки. Перчатки из той же, способной выдержать и удар гномьего топора, кожи остались далеко в прошлом, а найти им хотя бы приблизительно равноценную замену никак не удавалось. Поэтому приходилось осторожничать, внимательно оглядывая кору, ветви и сучья. Впрочем, и сам он был уже далеко не тем крестьянским пареньком, ничего не знающим о мире, который радушно распахнул дверь перед умирающим мучительной смертью вором. Он даже не был новобранцем, волей случая попавшим в армию и мучительно выискивающим способ избавиться от королевской магической печати, превращающей воина в послушного исполнителя чужой воли. Он не был злым волчонком, восставшим против несправедливости и оказавшимся в штрафбате — месте, откуда не возвращаются. Всё давно было в прошлом. И печать, теперь совершенно не опасная и, возможно, даже способная помочь. И штрафбат, сменившийся разведкой, где умереть можно было столь же легко, но где учили и ценили твоё практически звериное умение выживать. Каждый раз, теряя и приобретая, вырывая у бесконечной круговерти войны себе ещё один шанс, он становился взрослее — и сильнее, пока не оказался тут, спокойный и хладнокровный, равнодушно взбирающийся по дереву-убийце.

Здраво рассудив, что оно не позволит обитать на себе стремительным хищникам животного мира, ну а с медлительными иголками вполне можно смириться, находясь в постоянном движении — более быстром, чем необходимо для их роста, спокойно поднялся к верхушке, чтобы оглядеться и успевать ещё и рассуждать при этом. О том, что же его действительно изменило.

— Илис, звёздочка ты моя черноокая, где же ты? Тут для тебя столько интересного...

Деревья закончились внезапно. Вернее, ствол под его руками был по-прежнему достаточно толстым и крепким, но кроны вокруг ушли вниз — и теперь во все стороны, насколько хватало взгляда, простиралось зелёное море. Торопливо перехватывая ветви, Ладар обошел ствол по кругу, вглядываясь вдаль — и замер, напрягая глаза. С двух сторон, на севере и на юге, зелень лесов упиралась в склоны гор. Достаточно высокие и неприступные для того чтобы стряхивать с себя любую растительность и выглядящие монолитным, неприступным камнем. На западе, если очень захотеть, можно увидеть, как эти стены смыкаются — и даже догадаться по еле различимому блеску о наличии водопада. Зато гораздо ближе, практически рукой подать, кроны деревьев раздвигали останки какой-то полуразрушенной башни. Туда стоило наведаться, прежде чем идти на восток. В той стороне горы расходились ещё дальше друг от друга, впрочем, не пропадая совсем. И только там, в бесконечности лесов, виднелись небольшие, едва заметные на таком расстоянии проплешины. Деревни? Возможно, даже города? В любом случае — люди!

Под ладонью вспух еле заметный бугорок. Ладар торопливо перехватил руки, разглядывая тонкий шип, проклюнувшийся сквозь кору. Практически сразу под ладонями вновь засвербило. Аккуратный, быстрый взгляд вниз — по всей поверхности ствола торчали под разными углами тонкие, хищные жала. Хищник загнал жертву в ловушку и может торжествовать победу?

Ладар аккуратно расправив крылья, отпустил ствол, за который держался, пробежал по наклонному суку, внимательно следя, чтобы не зацепить ни одной ветви — и, раскинув руки, до предела напрягая мышцы, воспарить над лесом, стараясь придерживаться направления на обломки башни. Нет уж, воспитанник Дирила Рикса и ученик льера Ируга в такие примитивные ловушки не попадается!

Но бахвалиться не стоило. Когда появились птицы, он не успел заметить. Небольшие, с длинными острыми клювами, со странным оперением, отливающим сталью, они возникли сразу отовсюду — и их было много. Ладар успел выхватить стигис, чудом выровняв полёт. Проблема была в том, что крылья и руки были практически одним и тем же. Верней, они дополняли друг друга: частью крыльев можно было двигать, держа руки в неподвижности, или, благодаря второму запястью, орудовать зажатым в кисти мечом, продолжая удерживать тело в воздухе — но такие действия были очень ограниченными. Несколько серых тушек, разбрызгивая кровь, полетели к земле, но остальные птички тут же сориентировались и накинулись на беззащитное тело. Клювы забарабанили по спине и ногам, заставив в очередной раз с благодарностью вспомнить упрямого гнома, устроившего охоту на василисков и обеспечившего каждого в команде подходящей бронёй. Пробить такую защиту птицы не могли, но с каждым ударом они все ближе подбирались к плечам и голове. Стигис — длинный, сверкающий клинок, уже обагренный кровью их собратьев, проносился над волосами, перед лицом, заставляя крылатых пиратов держаться подальше, но долго так продолжаться не могло. Тёмный клюв впился в голову, пробив кожу и чувствительно ударив череп, взмах, наглая птица, вернее, две её половинки, летят к земле, но полёт уже превратился в пике, и нужно поскорей кутаться в крылья, ожидая удар о крону деревьев.

Удар! Больно! Пробить защиту крыльев сучья не могут, но всё равно удар был ощутимым. Кувырок, второй, толстый сук чувствительно бьёт в бок — и вновь падение. Сгруппироваться, ожидая новых сучьев или чувствительного удара о землю — и встретить ледяную воду!

Ладар поспешно греб к берегу. Вода вокруг него уже успела окраситься кровью: в ручье оказались свои хищники. Хорошо, что во время падения не выпустил из рук рукояти клинков. Обычные рыбы, знакомые с детства, тут оказались в несколько раз больше — и нападали с поразительным остервенением. Торопливо отряхиваясь на мелководье, сипал оглядывался, пытаясь понять направление до развалин башни, как что-то ярко-красное кинулось на него из чащи. Чувствуя, что поднять клинки может и не успеть, он торопливо сформировал свой фаербол, бросив в сторону несущегося монстра. Раздался взрыв! Воздушной волной его перенесло через ручей и чувствительно приложило о корень дерева. Сознание помутилось — и он оказался в привычной, созданной наполовину им, наполовину его любимой, комнатке из нитей небытия, небольшом безопасном островке во вселенной смерти. Илис уже была тут — и в глазах её билась тревога.

— Скорее! Тебе нужно очнуться и срочно искать укрытие!

— А как же "привет, любимый"? — Ладар привстал, приходя в себя, затем аккуратно уселся на небольшую лавку, всегда появляющуюся при его появлении. Почему лавку, а не, к примеру, роскошные кресла, он и сам понять не мог. Хорошо ещё, не бревно, как бывало в самом начале. — И к чему торопиться? Разве тут время не течёт иначе?

— Те, кто на тебя напал, могут входить в любые временные потоки. Вернее — следовать по ним за добычей. Сами не могут, а то давно бы захватили все миры этой вселенной.

— Те, кто на меня напал? А кто это?

— Расскажу, когда ты будешь в безопасности! Да хватит сидеть, иди же!

Внушительный толчок сбросил сипала с лавки — чтобы в реальности он вновь кувыркнулся с берега, уйдя в воду. Но это оказалось правильным: над ним стремительно пронеслось что-то яркое и хищное, разнеся в древесную пыль окаменевший корень. Торопливо проплыв несколько минут, Ладар выскочил из воды, заранее приготовив клинки. Время тут же потекло, становясь киселём — к нему стремительно приближалось несколько странных животных. Ничего человекообразного в них не было — скорее, они походили на пантер. Представьте себе огромную, величиной с телёнка, кошку, с которой сняли шкуру, взамен насадив крупные, ороговевшие шипы, снабдив взамен длинными, вдвое больше обычных, когтями и клыками и острым жалом на конце гибкого хвоста. Вдобавок двигались они быстро. Чересчур быстро для того особого состояния, в котором даже молнии ползли со скоростью улитки. И с каждым мгновением они адаптировались, двигаясь всё быстрей.

Ладар торопливо двинулся навстречу — нужно пользоваться возможностью сократить число нападающих, пока есть такая возможность. Тёмный клинок легко входит в красное тело, единым махом выпивая непонятную жизнь. Кошка на глазах худеет, частично мумифицируясь. Стигис вязнет в месиве когтей и шипов, но дело своё делает — полуразрубленное тело падает на песок, практически не представляя опасности. Но их товарки лезут и лезут, их число только растёт...

— Держи правый край! — Илис, впервые после боя с архидемноном появляется в броне и при оружии. Тёмные латы текут, облегая тело, волосы сложились в причудливый шлем, из которого поблёскивают головы змей.

Скорость кошек всё увеличивается. Приходится работать клинками практически безостановочно, замечая, что не перекрытый Илис сектор — только перед тобой, это немного обидно, но скорее, приносит облегчение — оскаленных пастей с поблескивающими клыками так много, что справиться иначе нереально, как бить, кромсать, рубить прямо перед собой. Стигисом, тёмным клинком, костяными лезвиями, с содроганиям чувствуя, как чужие когти оставляют борозды в собственных крыльях.

— Приготовь свой феербол. — Илис действовала двумя длинными тёмными клинками так, что они слились в какой-то полуразмытый купол. — Скорее!

— Будет взрыв! — В перерывах между ударами выдохнул сипал, торопливо вызывая боевой снаряд собственного сочинения, без рук, только силой мысли.

— То, что нужно! Нас выкинет в реальность! И не вздумай терять сознание — сразу ноги в руки и вниз по ручью, пока фески не очухались.

Короткий росчерк серого феербола — и яркая вспышка, заставившая отлететь — прямо в руки Илис. Оказавшиеся на этот раз крепкими. Торопливо вздохнуть — выдохнуть, краем глаза видя, как на другой стороне ручья поднимаются с земли странные, неправильные кошки... фески, кажется?

— Скорее!!!

И бег — по мелководью, по слежавшемуся песку, что намного удобней зарослей, чувствуя, как сзади вначале неуверенно, но затем всё быстрей раздаются удары лап о воду. Сердце колотится, в глазах плывёт туман, голова кружится, но это и хорошо, зато ничего не болит, а направление чудно задаёт узкая и изящная ладошка, впившаяся в кисть и буквально тянущая за собой.

Им повезло. У старой башни оказалась крепкая, толстая дверь, явно не деревянная, захлопнувшаяся за ними с гулким эхом. Засов вполне соответствовал двери, но Ладар торопливо подтаскивал ко входу оказавшуюся рядом мебель, сооружая баррикаду, слыша позади резкие шорохи. Когда же удары когтей о дверь стали поглуше, он обернулся и при тусклом свете магического светильника увидел тяжело дышащую Илис, растворяющиеся в воздухе длинные клинки — и массу порубленной мелкой живности, населяющей старые развалины.

— Ой! Что это?

Илис неспешно улыбнулась. Её доспехи таяли, обнажая тонкую фигурку. Волосы укоротились, став самыми обычными и образовав короткую причёску. Это лучше всего остального показывало: непосредственной опасности нет. Во всяком случае, сейчас.

— Ну, вот эта зверушка — тонкая ножка указала на странный гибрид ежика и ящерицы, с узким, покрытым иголками телом и длинным раздвоенным хвостом — удивительно точно мечет свои иглы в любого, кого посчитает опасным или вкусным. Рядом — пауки, их тут несколько видов, самый опасный вот этот, с синим брюшком, он может прыгать удивительно высоко. Кстати, пауки, как не странно, не ядовиты, просто от их паутины наступает паралич. Временный, конечно, но съедят тебя раньше, чем он закончится.

— А остальные — что, все ядовиты? — Ладар вздрогнул, глядя на довольно многочисленные останки, раскиданные по всему полу. Некоторые из них до сих пор пытались шевелиться.

— Ага. — Лёгкий, небрежный ответ. Илис повела рукой — и вся живность застыла, на глазах превращаясь в труху. Лёгкий шаг в сторону, к сохранившемуся у дальней стены столу. Впрочем, сейчас её больше интересовал стоящий рядом стул. Поколебавшись, она несколько раз повела по нему невесть откуда взявшимся платком — и уселась, закинув ногу на ногу. — Это всё, что ты хочешь узнать?

Её голос был язвителен, но Ладар не спешил начинать разговор, всё ещё усмиряя дыхание. Безумная гонка не прошла даром, сердце било в грудь, как в барабан, руки чуть подрагивали от напряжения. Подперев, для верности, спиной баррикаду у двери, он огляделся.

Они вломились в самый низ башни. Скорее всего, это было небольшое помещение для слуг, небольшое и частично уходящее в землю. Впрочем, полы, как и потолки, тут были каменными, стены башни достаточно толстыми — и, значит, нечисти сюда пробраться будет не так-то легко. Несколько шкафов для утвари, торопливо приставленных к двери, пара столов и небольшой лежак у стены — вот и вся обстановка. Из украшений — пара щитов на стенах и потёртый гобелен, давно уже превратившийся в пыль:

— Хорошо. Если можешь объяснить — объясни. Начти с того: насколько прочная эта дверь, что за твари тут, я о таких и не слышал, и где я вообще?

Илис улыбнулась.

— За дверь можешь не беспокоиться. Жившие тут серьёзно опасались за свою безопасность, так что если ты её не откроешь, тебе ничего не грозит. Кстати, пока я говорю, займись своими крыльями. Благодаря силе Творца, их регенерация сравнима с эльфийской, но даже её стоит подстегнуть и направить.

Ладар торопливо поднял руку — и охнул. Его гордость, крылья, были безжалостно разодраны вдоль костяных клинков, мягкая замша кожи, способной выдержать удар палицей Оории, весела лохмотьями. Сразу навалилась слабость, проснулась ломота в костях и боль в растерзанном теле. Илис, внимательно наблюдавшая за ним, мягко сказала:

— Поторопись. Чем раньше ты начнёшь, тем меньше сил потратишь. А силы тебе ещё понадобятся.

Ладар, прикусив губу, торопливо повернул крыло так, чтобы первая рана оказалась напротив лица. Аккуратно соединив разодранную, кровоточащую ткань, он скрепил её магическими скрепами и добавил в рану жизненной силы, с удовлетворением чувствуя, как начала восстанавливаться кожа. Подержал, пока не ощутил, что дальше всё будет зарастать само, приподнял крыло повыше, изучая работу, и застонал: разодранных мест было много.

— Продолжай! — Илис говорила по-прежнему мягко и спокойно. — А я пока расскажу, где именно ты оказался. Ты способен слушать?

Сипал, продолжая накладывать очередной магический стежок, кивнул.

— Итак, много лет назад, когда только-только отгремела война с силами Хаоса за эту землю...

— А с чего-нибудь поближе начать нельзя?

— Именно тогда и была построена эта башня. — Голос Илис стал насмешливым. — Если хочешь, я пропущу, кто именно её строил. Но вот почему она была разрушена — это для тебя жизненно важно. Так что не перебивай, граф Проклятых земель.

— Проклятых?

— Да, сейчас эти земли называют именно так. Совершенно незаслуженно, кстати — никто их не проклинал, уж я-то эти вещи чувствую. Ругали многие, но профессионально проклинать — нет, ни разу. Впрочем, вернёмся к началу. Итак, закончилась война с Хаосом. Эльфы окончательно выжили драконов на южный, бесплодный материк, основательно перемешали народы, где хитростью, а где и разрушением целых городов уничтожив всякое воспоминание о Силе рода, познакомив вместо этого людей с магией.

Новая игрушка пришлась людям по вкусу. Она сразу разделила их, превратив одарённых в особую касту — позже из неё образовались аристократы. Но в магии люди были всегда слабее эльфов. Людям была уготована участь слуг, а предания, ещё не до конца уничтоженные, говорили об ином. И маги принялись искать силы, которые позволили бы им сравняться с хозяевами планеты. Вот только сознание их было искажено и затуманено. Не помнящие своих истоков, своих корней, они были подобны детям, для которых добро и зло — абстрактные понятия, никак не связанные с их играми. Они обратились к Хаосу.

На земле было много следов сражений прошлого, много осколков необычного оружия, жалкие остатки слуг хаоса, вымирающие и потому неопасные... Всё это выкапывалось, выламывалось, отлавливалось — и привозилось сюда, в эту самую башню. Итог, как ты мог догадаться, вполне закономерен — эксперимент вышел из-под контроля. Хорошо, что эта долина со всех сторон окружена горами: они достаточно высоки и неприступны, к тому же твари хаоса не рисковали уходить далеко от его источника, в который и превратилась эта башня... Поэтому всё закончилось разорением одной области. Довольно большой, кстати: в этой долине был город и с десяток деревень. В некоторых из них, на востоке отсюда, возможно, ещё есть жизнь. В общем, долинка получила статус графства и использовалась в играх аристократов исключительно для получения титула. Забросив тебя сюда, Родерик явно хотел проверить слух о твоей удачливости: выжив на Южном материке, ты, по его мнению, мог выжить где угодно. Заодно вывел из-под удара всех твоих врагов: сюда никто из них точно не сунется.

— Это-то всё понятно. — Ладар наложил очередной стежок и тяжело вздохнул. Снял котомку, нащупал флягу, аккуратно вынул пробку, глотнул, поморщившись: друзья вместо воды налили вино, довольно крепкое. — Но что мне делать дальше, как выжить в самом эпицентре магии Хаоса?

— Ну, для начала, будь аккуратней с напитками: жажда — именно то, что заставит тебя раскрыть двери и добровольно сунуться в пасть к фескам. Кстати, они не самое страшное из того, что тут водится. И лучше открыть двери и выйти до того, как окончательно ослабнешь — так твои шансы выше.

— Но что мне делать?

— Думай. Изучай мир — в себе и вокруг себя. Условия идеальны для того, кто способен быстро учиться в минуты опасности. Пора сделать ещё несколько шагов по своему пути — или принять мой. В любом случае, это будет только лишь твой выбор. Обычный посвящённый теневой тропы тут погибнет. Имей это в виду.

— Ты мне поможешь?

Торопливый шаг в сторону Илис, но пальцы проходят сквозь рассеивающийся туман, лишь чуть смущённый смешок затихает вдали.

— Прости, милый, я и так пробыла рядом слишком долго...

Пять шагов в одну сторону, семь — в другую. Места больше, чем в камере, но всё равно — словно опять за решёткой. Хотя если нет окон, а значит, и решёток. Закрытый со всех сторон каменный склеп. И смерть, как ни странно, ждёт не в глубине, а у входа. Интересный каламбур: вход есть, а выхода нет.

Что Илис намекала о новом уровне овладения небытия? И как это тут поможет? Эти твари — пусть изменившиеся под действием магии, но живые существа. Небытие против живого бесполезно. Конечно, нежить оно здорово успокаивает, да и против магии Хаоса и её порождений вполне эффективно, но в остальном... Странно, почему тогда эти кошки, фески, так здорово взрывались от его феербола? Конечно, он туда добавил много всего, но основа все равно — небытие. Но там и смерть, и огонь, и свет... Привычка добавлять в собственную конструкцию каждую струйку энергии, которую можешь использовать, конечно, здоровая и нужная, но получившееся анализу не поддаётся. Зато приносит неплохие результаты. Бабахнуло здорово. Ещё бы самому оказаться в броне и не страдать от подобных экспериментов...

Броня! Ему нужна броня! Лёгкая и мощная, способная противостоять взрывам, когтям и клыкам. Только где её взять?

Взгляд пробежался по помещению, остановился на щитах. Ладар зачем-то подошел, потрогал. Тяжёлые, цельнолитые, гномьей работы. Металла в них хватит не на один доспех, но и носить их может только гном, человеку не под силу. Хотя о чём он? Даже если вдруг тут очутятся гномы со своей кузней, он всё равно не сможет работать в них небытием. Тут же развалятся на части. Ударил по стене нитью — щит послушно распался на две половинки, зато стена под ним практически не пострадала. Явно гномья постройка, они умели вкладывать в камень жизнь. Потому и стоят из строения не века даже — тысячелетия. Поглядев на ровный блестящий срез, стал думать дальше, машинально орудуя нитью. Опомнился, только когда щит превратился в груду мельчайшей металлической пыли, небольшим холмиком лежащей на полу. Спохватился, отошёл подальше, уныло сев на кушетку. Идей не было, какого-то прорыва тоже. Выпив ещё глоток вина, лёг, постаравшись расслабиться, и неожиданно легко уснул. Снились кошмары: красные демоны с содранной кожей крутились вокруг, пытаясь проткнуть его своими клыками, мечами, кидались странной магией. Удары чувствительно били по телу, но не пробивали. Впрочем, утром ощущение было, будто и вправду били: тело болело и ныло, словно побывавшее в сражении. Хотя, стоило вспомнить вчерашний день, все вопросы отпали.

Вдумчивое изучение котомки на предмет хлеба немного взбодрило и принесло новые вопросы: Допустим, её собирал Айяр, он самый быстрый. Сколько у него было времени с момента оглашения приговора до открытия телепорта? Минут пять? Понятно, что вся команда совала туда всё, что могла, с учётом, что никаких магических вещей брать в изгнание не положено. Несколько внушительных бутербродов и здоровенный тесак, вполне способный поработать в качестве топора — это старания Вакенши, как и вместительная фляга. Хорошо ещё, что не его собственная — в неё наливалось несколько видов напитков, но ни один из них просто так Ладар пить бы не рискнул. Без долгого и вдумчиво инструктажа. От Айи — несколько тонких и явно посеребренных клинков. Неплохое подспорье, если встретишься с живущими на две стороны. Кто-то сунул горсть золота, наверняка Ируг, привыкший учитывать все варианты. Каждый совал что-то своё, но откуда возникла небольшая треугольная пластинка на простом шнуре, с серым камушком в центре? Свою он сломал, когда спасал принца, ещё две были у Айяра и Марго, и у обоих их конфисковали. Успели вернуть? Или работа льера Датима? Второе интереснее. Спящий амулет, невидимый при любом магическом сканировании, используется для открытия телепорта по нему, как по маяку. Сломать или просто посильней нажать на камень — и в принципе, можно отсюда выбираться. Наверняка его ждут, ему помогут — помогут бежать, бросив всё, уехать подальше, куда-то в другую страну. Дезертиров власти не жалуют. Хотя нет — он теперь не солдат, он граф. Значит — мятежников, самовольно оставивших место ссылки. Слова иные, смысл — тот же. Стоит заметить его кому-то из магов — и его слишком уникальная аура выдаст владельца с головой. Рискованно даже в условиях победного наступления и сопутствующей ей неразберихи. Так что отложим маячок на самый-самый крайний случай. Тем более что открывать будет достаточно умелый маг-телепортист, и не факт, что он будет молчать. Эх, знать бы точно, кто положил! Если всё же глава разведки — риск минимален, можно просто связаться, получить разговорники и действующий портал, оставшись тут, в башне. Набрать воды и продуктов и не спеша поразмыслить. Заманчиво... Но — опасно! Так что уберём поглубже в котомку — подальше от искушения, и займёмся дальнейшим осмотром. Так, вещи, это понятно, а это что? Небольшое колечко поблёскивало на ладони. Ох, Марго, ты опять крутишь свои финты! Обручальное кольцо семейства Домин. Одеть его — и многие проблемы решаться. У него. Зато начнутся у взбалмошной магини. Связать свою судьбу с отверженным! И ведь — не любит! Начиталась любовных романов? Или просто переживает за товарища? Нет, такие вещи принимать можно, только когда есть любовь. Хотя бы с одной стороны. Аккуратно упаковав колечко в чистую тряпицу, Ладар со вздохом сунул его подальше в глубь мешка.

— Лучше бы было бы надеть. Мне было бы проще, внук. Но твоя добросовестность мне нравится.

Ладар перекатом ушёл к стене, выхватывая меч. Кончик стигиса подрагивал в ожидании боя. Но всё было тихо — только у противоположной стены покачивался призрачный силуэт патриарха семейства Риксов. Сипал в растерянности опустил клинок.

— Вы? Здесь? Но как?

— Вообще-то я дома. Марго примчалась ко мне сразу после суда, и мы всю ночь искали тебя по маячкам, сунутым к тебе в мешок. Нужно сказать, юная леди была довольно настойчива в своих просьбах, хотя я и сам хотел узнать, что с тобой. Наверное, именно эта её настойчивость и помогла, когда ты взял сунутое ей кольцо. Кстати, позволь узнать, а почему ты его не надел?

— Такие вещи дарят мужчины своим любимым. А Марго... она мой товарищ. Боевая подруга.

— С которой ты иногда спишь?

Ладар вспыхнул. Дед, хоть и был призрачным, смотрел проницательно — и видел то, на что не обращали внимание другие.

— Это не одно и то же. Это просто физиологическая потребность, и иногда людям нужно разряжаться. Даже родовитым магиням.

— Жаль. Это был бы сильный расклад. Породнись ты с семейством Домин — и самые упёртые Риксы вынуждены были бы тебя признать. Ты по праву вошёл бы в самые лучшие рода нашего королевства.

— Льер Рикс, я...

— Дед. Называй меня просто — дед.

— Дед, да оно всё мне нужно? Я — крестьянин, у меня нет в роду аристократов. В любом случае я буду среди знати парией и отщепенцем, даже если забыть о моих врагах, довольно многочисленных.

— И что же ты планируешь делать дальше? — Призрачный силуэт устроился поудобней, наблюдая за названным внуком.

— Планирую очистить тут всё от нечестии, возродить графство и заселить эти земли бегущими от войны крестьянами. Хотя программа минимум — просто выбраться из этой башни.

Призрак удивлённо повертел головой, прищурился. Затем подлетел к одной из стен, потрогал, вздохнул и вернулся на прежнее место.

— Помочь тебе с разведкой не получится. Кто тебя сюда загнал?

— Фески.

— Сильные твари. Стая?

— Да, и, кажется, не одна.

— Тогда кончай мечтать и не валяй дурака. Одевай кольцо, я смогу настроить телепорт и вытащу тебя отсюда.

— И что дальше? Будете скрывать себя ото всех? Или объявите войну церкви — и половине королевства в придачу?

— Нет, переправлю тебя к гномам. Там, по крайней мере, ты сможешь спокойно жить и совершенствовать свои навыки.

— А на Марго в это время все будут показывать пальцами? Мол, выбрала себе жениха-крестьянина, и тот сбежал?

— Благородство, когда дело идёт о жизни, неуместно. Хорошо, какие у тебя есть варианты?

Ладар пожал плечами.

— Их три. Первый — Он вытащил треугольный амулет, заставив глаза старика довольно блеснуть. — Вот. Проблема в том, что я не знаю, кто его мне сунул. И кто, соответственно, может использовать его как ориентир.

— Кто сунул — неважно. Использовать могут только королевские маги. Но ты прав: не стоит с ним спешить, я постараюсь поговорить наедине с Родериком, даже если он не в курсе, наверняка он не откажется тебе помочь. Подкупать королевского мага — занятие довольно хлопотное и опасное даже для меня, они все под действием круга Розы. Какие ещё есть варианты?

— Два других мне подсказала Илис. Это...

— Не нужно, я наслышан о твоей подружке. — Патриарх нахмурился, но больше никак не проявил своей озабоченности. — И что могла тебе предложить она?

— Развитие. Илис уверяет, что если я смогу шагнуть на следующую ступень, фески мне станут не страшны. И не только фески.

— Новую ступень на пути Смерти? — Голос Рикса оставался спокойным, но что-то в лице дрогнуло. Ладар улыбнулся.

— Илис мечтает об этом. Но я иду своим путём, путём тени. Выход есть и тут, Илис в этом уверена.

— Даже так? — Голос старика остался ровным, но неуловимо потеплел. — Пожалуй, я был неправ в отношении неё, она не так плоха, как можно было бы подумать. Во всяком случае — объективна. Иди своим путём, внук, и если получится хоть что-то, это будет замечательно. А я пока постараюсь узнать побольше о той милой безделушке, что валяется у тебя в вещмешке.

Призрак исчез, и всё вокруг показалось серым — и давящим на плечи. Отхлебнув вина, Ладар откинулся на лежанке, прикрыв глаза. Первым делом он принялся вызывать нити небытия — столько, сколько мог удержать. Сипал давно заметил: в человеке небытия очень мало, практически — всего несколько нитей, ведущих его по пути перерождений. Но если ими пользоваться постоянно, остаются остаточные следы, используя которые, можно находить всё новые и новые нити. А после того, как открылась сила рода, нити небытия оказались доступны в ещё большем количестве. Сейчас он вызывал их все. Вытягивал одну за другой, пока вокруг сипала не соткался призрачный серебристый кокон. Держать столько небытия было сложно, кокон подрагивал, словно пробуя хозяина на прочность. Удерживать его было, что объезжать норовистую кобылку — вроде и поспокойней жеребца, и делает вид, что покорна руке наездника, но никогда не знаешь, какой именно финт она выкинет в следующий раз. Но Ладар держал. Прикусив губу, чтобы солоноватый привкус крови раз за разом возвращал к реальности — держал. Тело била то непонятно откуда взявшаяся крупная дрожь, то судороги свивали мышцы в жгуты, как мокрое бельё — он держал. Когда же навалился приступ боли, от которого потемнело в глазах и перехватило дыхание, сипал каким-то шестым чувством понял: вот оно! Ещё немного, и бытиё станет послушным. Его не нужно будет тянуть из себя, морщась, словно протягиваешь нить сквозь рану. Оно всегда будет под рукой, грозное, невидимое непосвящённым оружие. Именно осознание этого и позволило преодолеть последнюю, самую тяжкую преграду — намёки Илис не пропали зря.

Когда же боль схлынула, он позволил себе расслабиться — и улыбнуться окровавленными губами — небытие никуда не исчезло, как бывало при потере контроля — оно было вокруг сипала, послушное его воле и готовое прийти по первому зову.

Весь день прошёл в экспериментах. Плёнка небытия облегало тело, словно вторая кожа — под одеждой, на одежде, даже под кожей. Она раздваивалась, раздувалась до размеров пузыря, способная разом уничтожить весь воздух вокруг хозяина — но оставить его в его лёгких. Обернув особым образом предметы, оно поднимало их в воздух — и значительные грузы висели над полом, не вызывая дискомфорта у человека. Тёмный клинок с удовольствием принял игру, легко снуя по плёнке небытия, а вот стигис в очередной раз показал крутость нрава, норовя своим клинком разрушить все построения. С ним приходилось быть осторожным, следя, чтобы лезвие всегда было за границами новой защиты. Но самое интересное случилось, когда он попробовал убирать небытие. Оно неожиданно легко свернулось, исчезнув в какой-то складке пространства, не попытавшись вернуться обратно в человека — и при этом чувствовалось, что оно где-то рядом, под рукой. На пробу Ладар свернул кокон, держа в нем обломок щита — и тот наполовину исчез, зависнув в воздухе. Сипал расстроился: он надеялся на то, что металл исчезнет совсем, создав легендарный пространственный карман. Присмотрелся повнимательнее к куску — и начал очередную серию опытов.

Металл зависал в воздухе, двигался вместе с человеком, находясь на одном и том же расстоянии от его тела. Почти на одном и том же: он немного пружинил, сдвигаясь буквально на полпальца — после чего вставал намертво. При этом часть металла, видневшаяся из складки пространства, была всегда разной — и это давало надежду всё-таки спрятать всё. Но получилось обратное: после очередной попытки уже весь кусок щита повис в воздухе, всё также противясь любым попыткам его сдвинуть. Это навело на новые мысли: щит! Броня! Аккуратно подхватив магическим захватом единственный уцелевший гномий башенный щит, он повесил его перед собой, с удовлетворением чувствуя, что за ним можно укрыться и двоим, и, морщась от тяжести. Хоть практически вся масса скрадывалась небытием, но гномья работа — это гномья работа, они всегда и всё делают, исходя и максимальной прочности и пренебрегая лёгкостью и изяществом. К тому же — сколько таких щитов нужно, чтобы закрыть его со всех сторон, и как потом в такой коробке двигаться? Со вздохом повесив щит обратно на стену, он принялся экспериментировать с оставшимся обломком, пытаясь спрятать его целиком. Идея брони пришла, когда до Ладара дошло, что нужно не просто оборачивать вещь небытием, а словно вворачивать её в невидимую складку пространства. Кусок железа завертелся перед глазами, плёнка небытия от напряжения расслоилась, мигом превратившись в тонкую сеть, лихо разрезавшую метал на мелкие частички, повисшие перед глазами — и исчезушие, всё-таки образовав пространственный карман.

Аккуратно развернув экспериментальный образец, Ладар зачарованно наблюдал, как вместо куска железа на землю посыпался стальной порошок. Стоило тяжко вздохнуть, признаваясь себе, что новый приём требует ловких, практически ювелирных навыков — но думалось о другом. Огромный башенный щит, способный выдержать и прямое попадание баллисты, лежал перед ним, превратившийся в металлическую труху. Но потерял ли он от этого свои свойства?

Решительно подхватив изрядный холм стального песка, он принялся равномерно распределять его по прильнувшему к телу небытию...

Когда патриарх клана Риксов появился в склепе в следующий раз, он охнул, от неожиданности едва не растеряв сосредоточенность, и долго изучал застывшую с обнажённым клинком стальную статую, поблескивающую на него глазами из-за тонких щелей гротескного забрала, больше похожего на морду.

— И что это, внук?

— Доспехи! Сделаны из мельчайших частичек металла, практически, стальной пыли в виде небольших дисков-чешуек.

— Сквозь которые легко пройдёт меч или стрела?

— Они очень плотно скреплены небытием, которое разрушит любое оружие. Меня больше беспокоят когти или шипы — природа для небытия губительна. Но для таких случаев чешуйки способны объединяться, создавая многослойную, прочную структуру. Ненадолго — на время удара. Небытие способно пружинить под ударом, это и запускает подобный процесс.

— То есть самое эффективное против тебя — дубина?

— Нет. Скорее — каменный завал. В этом случае доспех станет максимально плотным, практически прильнув к телу, и скуёт движения, став негибким. Но я над этим работаю.

— А убрать его как?

Лёгкое движение — и метал осыпался куда-то в себя, словно став невидимым. Ладар шагнул вперёд — и с удовольствием прильнул к фляжке, лежащей на столе. Старший Рикс, хитро прищурившись, смотрел на внука.

— Эффектно. Твой доспех совсем пропал?

— Ну... От некоторых вещей он защищает и в кармане небытия. Но их немного, и это уже по моей специфике. А так — убрал, значит, беззащитен.

— Тебе стоит поработать не только над эффективностью. — Пасс рукой, и одна из стен стала матово блестящей, образовав не слишком чёткое, но зеркало. — Ты должен придать своей защите облик.

— Поработать над эстетикой? — Ладар ухмыльнулся. — Ну, это вторично. Когда ещё я выйду к людям... И потом, я уже пытался создать рыцарские латы, но они угловаты и требуют напряжённости в некоторых точках. Это снижает эффективность.

— А лат не нужно! Поверь, намного полезней, для тебя и для дела, будет полузвериный облик.

— Звериный? — Ладар растерялся, в голове тут же замелькали оскаленные пасти. — Какой?

— Не спеши, с этим не горит. Ты прав, людей ты увидишь не скоро. Выбирай наиболее удобную тебе форму — и не стесняйся подгонять её под возникающие в голове образы. По сути, ты уже начал, неосознанно. Но пока ты сопротивляешься лишним формам, считаешь их неэффективными — поверь, это не так. Нет ничего более рационального, чем работа природы. Если ты сможешь ей хотя бы подражать — то только выиграешь.

Ладар вызвал доспех. Убрал. Вновь вызвал, но теперь в круговерти стали появились хищные жала клинков. Каждый раз его облик неуловимо менялся, но тёк, не принимая конкретной формы.

— Ладно, подумаю. Что с маячком портала?

Патриарх клана нахмурился.

— Айяр и Марго вообще не знают, куда делись те два маячка, всё подчищали гвардейцы. Родерик о них и не знал, он вообще не в курсе. Подобные вещи делают одноразовыми, причём, чтобы не запутаться, каждый раз другой формы. Для этого есть специальный маг — артефактор. Льер Датим уверяет, что его гвардия занималась зачисткой крепости, причем первоочередной задачей, кроме спасения принца, у них был поиск принцессы Ирии. Им было не до магических игрушек. Твои вещи захватил Айяр, и то только потому, что их принесли и разложили перед тобой, тут же, где вас пытали. Аккуратно завернул в комбез и бросил в портал. Ну, кроме стигиса, им он успел поорудовать. Ирия, кстати, так и не найдена. Одним из условий мира, или, вернее, капитуляции Ронхара, является её выдача... Ну или хотя бы её головы. Девочка стала слишком опасной... Но мы отвлеклись. После гвардии разведки, доложившей об уничтожении врага, там сновали королевские дознаватели, маги и даже обычные солдаты. Так что концов не найти. Намного интересней, как он попал в твой вещмешок. Это явно сделал маг, причём точечным порталом, очень аккуратным, чтобы никто ничего не заметил.

Ладар поморщился.

— Зачем так разжёвывать? Сказали бы просто: это ловушка, не вздумай пользоваться.

Патриарх недовольно поморщился.

— Иногда и ловушка становиться тропинкой к спасению, когда хорошо представляешь себе, кто и против кого её поставил. Или хотя бы — козырем в игре. Не отмахивайся от подобных объяснений, стоит тебе выйти из башни, и возможность спокойно поговорить у нас пропадёт.

— То есть вы пользуетесь силами башни? Но как такое возможно? Ведь здесь должна быть энергия Хаоса?

— Будь тут первозданный Хаос, ты бы давно рассыпался прахом. Ну, или превратился в какую-нибудь дьявольскую игрушку, полностью лишившись воли. Здесь просто высокий энергетический фон, как на любых местах, где стояли башни магов. Магия хаоса, конечно, присутствует, но в комплексе с остальными энергиями она создаёт такой мощный поток, от которого ты неосознанно заблокировался. Вполне нормальная, инстинктивная реакция любого человека, но как маг ты давно должен был в этом разобраться самостоятельно и попытаться использовать хотя бы часть энергии.

Ладар пристыжено замолчал. Он мало работал с привычными нормальным магам потоками, но чувствовать их приучил себя с начала ученичества — так почему же сейчас оказался самым невнимательным? Ничто, не опасность, не угроза смерти, не должны мешать магу чувствовать мир.

— И что теперь? Что мне делать?

— Это зависит только от тебя. Хватит ходить по двум дорожкам, внучок. Пора делать выбор.

Дед прикрыл глаза, задрожал... казалось, ещё мгновенье, и его образ развеется в мареве, расползётся по углам. Но ему удалось совладать с собой, даже стать плотнее, чем раньше. А вот напротив него... Из лёгкой занавеси серебристых нитей навстречу старику легко шагнул скелет в чёрной хламиде, приветственно приподнимая руку.

— Решился, наконец? Давай, а то я заждался. Твою душу я провожу за Порог с особым удовольствием.

Патриарх отлетел к стене, насмешливо улыбаясь.

— Ты торопишься, Смерть. Не все мои дела выполнены, не все мои потомки устроены. Погоди.

— Тогда зачем ты меня позвал?

— Как свидетеля. Внучку хватит ходить в посвящённых, он достоин большего.

Зелёные провали глазниц блеснули в сторону удивлённого Ладара.

— Ты хочешь сделать своего внука адептом? И думаешь, я буду тебе помогать?

— А никуда ты не денешься. Стоящий между жизнью и смертью много теряет, но кое-чего может и требовать. Об этом знал мой сын Дирил, когда давал воришке знак сипала, об этом знаю и я.

— Дед! Подожди! — Ладар почувствовал, что у него холодеют душа, словно в неё заползал лютый холод. — Ты что... Ты умер?

Взгляд, который старик бросил на своего внука, был почти виноватым.

— Ну, не совсем. Не ты один хотел изменить ход войны, но у тебя одного хватило ума не лезть на рожон, а искоренить причину... Я оказался более заносчив, за что и пострадал. Но я не умер. Небольшое заклинание растянуло последние часы моей жизни. Теперь моё сердце бьётся медленно, очень медленно. Один удар в час. И так я могу протянуть ещё долго. Может, даже поучусь у тебя искусству теневой тропы.

— Это вряд ли. — Чёрный капюшон говорил спокойно, но в бестелесном голосе проскользнули злорадные нотки. — Многие маги хотели пойти тропой тени на смертном одре, но ни у кого не получилось. При серьёзных магических экспериментах твоему телу элементарно не хватит кислорода, и мозг умрёт. Откуда, по-твоему, берутся беспокойные, невменяемые духи? Даже не думай! Иначе ещё долго твои потомки будут содрогаться, встречая в тёмных углах пускающего слюни призрачного деда.

— Смерть, твоя серьёзность начинает утомлять. А я ведь решил сделать тебе подарок.

— Присвоив своему способному внучку очередной титул? Он уже сейчас лезет в мои дела!

Дух старшего Рикса спокойно улыбнулся, скрестив руки на груди.

— Я не менее твоего не хочу, чтобы малыш пошёл тропой смерти. Причины у нас разные, но цель одна. Помочь ему сделать правильный выбор. Он давно уже не адепт. Этот титул ему мог бы присвоить Иан, но ты не дал его душе это сделать. Это мог бы сделать Марек — но ты вмешался и там. Теперь же... малыш достоин большего! Создав кокон пустоты, он волен сам выбирать следующий титул!

— Ты хочешь испытания?

— Да!

Смерть вновь развернулась в сторону растерянного Ладара. Мысль о том, что единственный его родственник, принявший его как родного, умирает, едва с ним познакомившись, выбила его из колеи.

— Ладар Рикс! Мы не в храме смерти, но она вокруг нас, она внутри и просто — рядом. Все условия соблюдены и ты можешь попробовать шагнуть дальше. Хочешь ли ты этого?

— Я хочу, чтобы дед жил!

Чёрный капюшон в нетерпении качнул тканью. Блеснули налитые зеленью глаза.

— Не все наши желания сбываются. Твой родственник предоставляет тебе шанс, которого иначе у тебя бы не могло быть! Готов ли ты? Или предашь его доверие?

Ладар удивлённо взглянул на деда. Тот, вполне довольный, устроился у стены и энергично кивал внуку.

— Готов!

Бой! — Откуда-то из складок длинных рукавов стальной молнией вылетел кинжал, направляемый в полёт костяшками пальцев, чтобы чёрной кляксой раствориться в ячейках небытия — и усилить появившийся доспех лишней порцией металла.

Бой! — Огненная клякса ударила неотвратимо, проминая металл — и канула в небытие, растворившем в себе чуждую энергию.

Бой! — Из серебристого телепорта метнулась красная тень, огромные клыки ударили по сбившимся в броню чешуйкам, заставив Ладара отлететь... но диски, сотканные из стальных чешуек, прошлись по гротескному телу, легко вскрывая ороговевшую броню — пока окровавленные останки не упали на пол, высыхая на глазах.

Бой! — И ветер закружил вокруг Ладара огромным ураганом, буквально вытягивая из него воздух. Доспех загудел, плотно смыкаясь — и удержал столь нужную для хозяина стихию, не позволив ей улетучиться вместе со смерчем.

Бой! — И камни посыпались на растерянного человека, заставляя застонать от боли, сгибаясь к земле. Но камни — не живая плоть, небытие вышло вперёд, невидимые жернова разбивали стихию земли в крошку, заставляя сипала вздрагивать от каменной, но совершенно безопасной шрапнели, бомбардирующей его броню.

— Предначертано: и выйдет он невредимым из пяти испытаний, и станет, обнажая меч, в центре своей земли, и сойдёт на неё мир и покой... — Патриарх клана Риксов говорил негромко и прочувствованно, словно самому себе, но чёрный капюшон запнулся, уставившись на дух своим зеленоватым свечением... И в этот раз, Ладар мог бы поклясться — в пустых глазницах сквозило удивление! Наконец слова замолчали, недолгое это прокатилось по склепу, и двое повернулись к замершему парню: дух предка — и смерть, прошлое — и будущее.

— Ты выдержал испытание. Ты способен стать большим, чем адепт, слепо ведомый тропой. — Голос чёрного капюшона подрагивал. — Теперь ты на распутье. Одна дорога ведёт на тропу чёрного мастера. Ты будешь способен плести новые тропы, соединяя воедино тень и смерть, подобно изначальным силам всё обращая в прах, и создавать в нём подобие жизни, подобно Творцу. Конечно, Чёрный мастер не способен вдохнуть Жизнь в свои творения, но и подобие её стоит многого. Готов ли ты пойти этим путём?

— Создавать упырей и зомби? Пусть даже личей и вампиров — что-то не очень хочется. — Ладар хмыкнул. — А какой второй вариант?

— Стать Лордом Тени, мальчик мой. — Старый Рикс говорил буднично, но в глазах его плясали бесенята. — Не самый простой титул, но земли у тебя уже есть, причём такие, что не каждому и покорятся.

— А я смогу?

— В смысле, готов ли ты? — Дед пожал плечами. — Может, и нет. Но мой сын в своё время поручился за тебя, совсем ещё несмышлёныша, дав тебе возможность ступить на тропу. Почему я не могу поступить также? Уверен, ты будешь достоин.

— Значит, решено! — Чёрный капюшон явно был доволен. — Аарх Ладар Рикс, лорд Тени. Отныне твоя дорога никогда не пересечётся с тропою смерти.

— Нет! — Из паутины сковывающих её нитей вырвалась Илис. Впервые причёска её была растрёпанной, а глаза... глаза были полны слезами. Вот только плакала она кровью.

— Поздно, девочка! Он уже выбрал! Отныне он не сможет быть мне угрозой, пути смерти навсегда его миновали. Он слишком далеко шагнул по своей тропе. С другой стороны, теперь вы можете видеться столько, сколько хотите. — Чёрный капюшон поклонился, издевательски-торжествующе — и исчез.

Ладар стоял, как потерянный. Он, конечно, всегда чувствовал желание Илис идти с ним одним путём, но дороги смерти никогда его не привлекали... Что же теперь будет...

Дед, неслышно подлетел поближе к плачущей девушке. Тонкая, невесомая рука взметнулась — и погладила чёрные пряди.

— Благословляю вас, дети. И не плач, девонька — у малыша всё получится. Верь в силу его тропы! Последний раз Аарх в нашем мире появлялся пятнадцать тысяч лет назад, и это был десятитысячелетний архимаг, посвятивший всё время магическим искусствам. И, что интересно, пробыл-то он лордом недолго, видать, не по плечу титул был. Сил на него не хватило. Ну а у внучка — у него получится всё, что он задумал. Не потому, что он сильный или упрямый — просто он не умеет отступать и видит пути там, где другие видят глухую стену. И ещё — у вас есть любовь.

Старый маг ещё что-то бормотал ревущей Илис, а Ладар, тихонько приоткрыв дверь, выскользнул к подножию башни, во тьму. Оскаленные пасти и яростные клыки — это было намного проще, чем безутешные слёзы любимой девушки.

Фески отстали только утром. Стая сильно поредела, хотя теперь, защищённый бронёй, Ладар уже не хотел их убивать, превращаясь в бездушный автомат уничтожения. Он научился усыплять их, используя клинок жизненных сил, ставить радужные стены небытия, лишающие стаю силы и ориентации в пространстве, ну а если какая-то особо удачная тварь прыгала на него откуда-то из засады, пытаясь пробить броню и стачивая когти о железо, он ударом бронированного кулака отправлял её обратно в заросли, заставляя визжать от боли. По ходу движения он научился играть чешуйками брони, поворачивая их под разными углами, превращая свой костюм в острое, убийственное оружие. Всё это он делал на автомате, поглощённый мыслями об Илис.

— Девочка моя, ночной цветок души! Слышишь ли ты меня? Я не предавал и не предам тебя! Даже сейчас, когда сердце разрывается от боли, когда я ухожу подальше от башни, где ты рыдаешь в объятьях старого мага — я всё равно иду к тебе! Наши дороги разошлись, только чтобы пересечься — и потом мы пойдём вдвоём, чего бы мне это не стоило!

Солнце взошло, освещая полог леса... сильный, полный жизни — но жизни странной, хищной, дерзкой. Пожалуй, единственное, чего можно было не опасаться и чему спокойно порадоваться, и было дневное светило, щедро раскидывающее лучи, мигом превратив нависающий древесный свод, опасный в своей непредсказуемости, в нечто ажурное и изящное. Вот только расслабляться, радуясь жизни, словно вышел за деревенскую околицу, точно не стоило: едва Ладар приблизился к красивому, полному ярких красок цветку, тот выплюнул облачко опор, заставивших человека закашляться и яростно заработать небытием, уничтожая проникших в организм диверсантов. Трижды прошлась по пищеводу и лёгким тёрка небытия, вытаскивая наружу опасных пришельцев, вызывая рвотные спазмы и заставляя бледнеть, но останавливаться сипал не собирался: единственное семечко, попав на кожу руки, за несколько секунд успело пустить корни и начать расти, и вырывать его пришлось с изрядным куском собственного тела. После этого Аарх уже не снимал броню даже на секунду, изучая природу, животных, их возможности — а заодно и свои собственные.

Они явно выросли — магический потенциал стал больше, какие-то новые навыки и умения заставляли сердце сладостно биться в ожидании схватки, и росла волна эйфории — казалось, что он подобен богу, властному над жизнью и смертью всего вокруг. Умом он понимал, что налицо банальный магический откат от посвящения, но ничего не мог с собой поделать. Что-то менялось в нём самом, в его броне, в его сознании — и эти изменения заставляли чувствовать себя властелином мира. В какой-то момент он не удержался и рванул бегом, делая прыжки — всё больше и больше, пока, расправив крылья, не прыгнул на ветку дерева, затем ещё и ещё, забираясь на самые вершины. Наконец, застыл на макушке огромного дуба, оглядывая свои владения, вдыхая их воздух полной грудью, чувствуя себя властелином мира. Опьянение силой, свободой, довольством и властью захватило, кружа голову. Эго маленькое королевство лежало перед ним на ладонях. Улыбаясь, он набрал полную грудь воздуха — и закричал что-то неразборчиво ликующее. Гордо повёл головой, оглядывая окрестности — и наткнулся на разъяренный взгляд чёрно-зелёных глаз.

— В голову что-то ударило? — Илис говорила обманчиво-спокойным голосом, но змейки в её волосах ожили и открывали маленькие пасти, беззвучно шипя. — Владыкой мира себя почувствовал? Или — тёмным властелином, уничтожившим всех своих противников?

— Илис! Не сердись, я...

— Ты — мальчишка, которому взрослые, умудрённые жизнью дяди впервые дали возможность прокатиться на лошадке. Скорость и воздух пьянит, но, если не возьмёшь себя в руки, неминуемо упадёшь и расшибёшься! Ты не готов к подобному! Когда твой учитель дал тебе возможность пройти по тропе тени, ценой своей жизни подарив первую ступень, только твой страх перед неведомым, твоя осторожность позволили тебе на ней выжить. Ты был абсолютно не готов — но принял сложное, не принадлежащее тебе имя — и из имени родился путь. Сейчас ты готов ещё меньше, но вместо того, чтобы вести себя так же, упиваешься новым поворотом тропы, и где — в Проклятых землях!

Ладар пытался что-то возразить, но тут удар тонкой ладонью сбросил его с ветвей. Падая, он лихорадочно пытался поймать воздушный поток, а сверху донеслось ехидное:

— Познакомься поближе с животными своей страны, лорд Тени! Это бульвизы!

Раскрыть крылья и притормозить удалось почти над самой землёй. Лихорадочно маневрируя, чтобы увернуться от ветвей и не врезаться в ближайший ствол дерева, Ладар слишком поздно заметил несущуюся на него бронированную тушу.

Удар! Броня прогнулась, но выдержала. Тело человека откинуло в сторону, чувствительно впечатав в ближайшее дерево. Лихорадочно вставая, Аарх увидел ещё несколько особей, направляющихся к нему. Огромные, в полтора человеческих роста вышиной, со странной, вытянутой мордой, покрытой ороговевшей бронёй, с двумя необычными, похожими на клыки рогами, растущими с двух сторон огромного носа, практически у челюстей. Торопливо наращивая броню, он отпрянул, но бронированная туша с неожиданной прытью бросилась вперёд. Ещё удар! Отлетев, он оказался прямо под ногами особи поменьше, скорее всего, самки. Взревев, она тут же огромной тумбоподобной лапой с загнутыми когтями наступила на человека, махом выдавив воздух из лёгких.

Не сдержавшись, Ладар закричал. И крик его неожиданно оказался непохожим на обычный — низкий, с какими-то рычащими нотками, он заставил бульвизов на несколько секунд замереть, отпрянув. Торопливо откатившись в сторону, Аарх кинулся прочь с поляны, чувствуя за собой нарастающий топот несущегося за ним стада. Несколько раз он пытался взлететь, но избитые крылья не давали возможности набрать высоту. Дыхание гигантских хищников слышалось всё ближе, но тут впереди блеснула река. Не останавливаясь, он бросился в воду, уйдя как можно глубже, всем телом чувствуя удары гигантских лап по водной глади. Обвившееся вокруг его брони щупальце, потянувшее его на глубину, он воспринял практически с облегчением. Воздуха в коконе небытия хватало, и возможность пересидеть поглубже, вдали от беснующихся бульвизов было поистине благом.

Вода вокруг него становилась всё темней, удары лап слышались всё глубже, и Ладар ощутил, как вслед одним щупальцем его обхватывает второе, третье, пятое, десятое... Воображение выкинуло белый флаг, попытавшись представить себе такую многоножку. Аарх напрягся, пытаясь раздвинуть тугие кольца — с тем же успехом он мог попытаться раздвинуть скалы. Обхваченный тугими кольцами, он опускался на дно подозрительно глубокой реки...

Ладар глубоко вздохнул, отмечая, что воздух в коконе становится более спёртым, и расслабился, выискивая тёмный клинок, спящий в пространственном кармане. Спокойней. Ещё спокойней. Сердце бьётся медленней. Удар.... Тишина... удар... вновь тишина — долгая, спокойная. Скользнуть по тонкой, связующей нити, ведущей к своенравному оружию — и встретить спокойный взгляд Зверя. Подойти, потрепав по лобастой голове.

— Не хочешь поохотиться?

Зверь довольно заворчал. В голове человека мелькнули образы добычи. Люди, животные, птицы. Это он во время последнего полёта успел? Лихо!

— Молодец! У нас будет другая охота! Ты скользнёшь вдоль кокона небытия, я раздвину чешую брони, и ты выпьешь жизнь странного спрута, который пытается меня раздавить. Только делай это резко, в дырку хлынет вода, а мне ещё выбираться на поверхность! Справишься?

Зверь оскалился, радуясь необычной добыче.

Когда Ладар выплыл на поверхность, воздуха в лёгких не оставалось. Сжатые, подобно пружине, они ничего не давали крови, в глазах потемнело, и первое время он просто дышал, не замечая ничего вокруг. Какое это счастье — просто дышать, с каждым вздохом впитывая живительные силы, разлитые в воздухе, Чувствуя, как кровь быстрее бежит по телу, как проясняется голова, и глаза вновь различают небо, воду, реку — и небольшую девичью фигурку, удобно устроившуюся на коряге и поддерживающего человека, не давая ему погрузиться глубже и наглотаться воды.

— Ну как, лорд Тени, Аарх Проклятых земель, очухался? Больше власти не хочется?

Ладар глубоко вздохнул, и, отодвинув руки Илис, устроился рядом на ветке, избегая смотреть в смеющиеся глаза.

— Да я и сам понимал, что идёт откат. Зачем так-то... — Было немного обидно — и здорово стыдно. Действительно, как маленький ребёнок. Но стыд прекрасно прятался за обидой.

— А как иначе? Всего несколько встреч со здешними обитателями — и лишняя эйфория ушла, заставив взглянуть на вещи трезво. Ты всё ещё не охотник, просто более крупная добыча. Тебе нужно долго осваивать полученные умения и новые способности, прежде чем ты сможешь зачистить долину, сделав её безопасной.

— А я не собираюсь её зачищать. — Ладар ухмыльнулся, придумав прекрасную месть, и принялся одновременно с разговором аккуратно работать с плёнкой небытия. — Я собираюсь просто сделать этот мир более дружелюбным. Живут же на востоке люди, находят общий язык с моими землями?

— Ну, люди — это неверно. Оборотни. И не живут, а выживают. Постой, что ты делаешь?

Кокон небытия распахнулся, включая в себя девичью фигурку. Броня с железным лязгом сомкнулась у неё за спиной, отрезая от всего мира, а руки Аарха торопливо обняли мягкий, податливый стан, притянув к себе. Губы сомкнулись на губах, обрывая разговор — и на какое-то время влюблённых словно выпали из пространства. Кокон пустоты надёжно защищал их от всех опасностей — от реки, воды, сомкнувшейся над целующейся парочкой, он странных рыб, пытающихся попробовать броню на вкус, от магов, от проблем и забот, оставив им двоим несколько минут счастья — здесь и сейчас.

Когда же под водой вспух пузырь воздуха, выкинувший кокон на поверхность, Илис торопливо вырвалась из объятий и отскочила в сторону, вся красная от противоречивых чувств.

— Безумец! Ты мог погибнуть! Совсем в Проклятых землях мозги растерял?

Ладар аккуратно встал, формируя каркас жизненных сил и направляя его к коже лица. Чёрная, покрытая странными пятнами, она стремительно приходила в норму. Уже через пару минут он смог говорить.

Недавно я лечил одну гномку от клейма проклятых. Такая очаровательная малышка, помеченная тьмой. Вначале я небытием вытащил черноту под кожу, а потом с лёгкостью развеял. Правда, когда тащил, разворотил пол лица и пришлось потрудиться, всё восстанавливая. Но сама идея работать с тьмой практически на поверхности понравилась. Прежде чем обнять тебя, я разделил кокон пустоты, оставив один слой под кожей, а другой отодвинув как можно дальше. В результате я не пострадал, только кожа, но она уже практически восстановилась. Так что никакого риска не было. Повторим?

Илис отскочила, покраснев уже как самая обычная девчонка. Аарх ждал, вытянув вперёд руки. Она помедлила, подошла, уютно устроившись в его объятьях, и аккуратно, кончиками пальцев провела по нарастающей коже.

— Так ты что же... Ничего не почувствовал?

Ладар улыбнулся. Кем бы не была Илис, в первую очередь она оставалась женщиной.

— Почувствовал, конечно. Возможно, не так сильно, как мог бы, но — основные нервные окончания как раз на коже и находятся. Пока они не онемели, я всё чувствовал в полной мере.

— Больно было? Бедненький!

— Твои прикосновения никогда не дарили мне боли. Наверное, потому, что ты боишься мне её причинить. Не бойся, будь собой — я сильный, я выдержу!

— Сильный! — Она фыркнула! А кто от бульвизов удирал во все лопатки?

— А что, нужно было остаться и заняться их укрощением? — Ладар задорно подмигнул. — Когда-нибудь я так и сделаю. В них нет злобы, они как большие дикие коровы, им просто нужна рука хозяина.

— Так ты не шутил, когда говорил, что не собираешься зачищать эти земли? — Илис задумчиво посмотрела на улыбающегося парня. — Знаешь, твой хитроумный дед и был прав, когда сумел посвятить тебя в лорды. Посмотрим, что у тебя получится. А сейчас, если ты можешь — поцелуй меня ещё!

Позже, когда они немного успокоились и Ладар принялся вновь восстанавливать сожженную чересчур жаркими объятиями Илис кожу, она задумчиво спросила:

— А как ты хочешь укрощать зверьё?

Аккуратно создавая очередной каркас жизненных сил, он немного растерянно пожал плечами:

— Понятия не имею. Не знаю, почему тут животные такие агрессивные. Наверняка можно как то это привести в норму, живут же звери возле деревень... Конечно, всякое бывает, но в основном — мирно живут. Особенно, если в округе оборотни есть. А у меня их — целых три деревни! Придумаю что-нибудь.

Илис улыбнулась.

— Тебе всё станет ясно, когда ты станешь Аархом не только по названию. Лорд Тени может контролировать потоки энергий не только в себе, но и на своих землях. И тогда он действительно может всё. Это подлинная власть, куда до неё королям, даже эльфы на такое не способны.

Ладар растерянно крякнул. От неожиданности он упустил узловые нити очередного каркаса, и кожу на щеке начало стягивать. Торопливо расправляя свои построения, юный маг потерянно протянул:

— Да... мне до такого... Тут точно нужно быть архимагом.

Девушка улыбнулась и прильнула к его крылу. Она уже давно заметила, что крылья способны выдерживать ласку смерти — возможно, потому, что уже умирали и были рождены вновь? А может, потому, что для их создания была использована энергия умершего творца — но они успешно сопротивлялись не только магии, но и изначальным силам.

— Есть разные пути, не спеши опускать руки. Людские маги насилуют мир, заставляя его служить своим желаниям. Конечно, при таком подходе и архимагу не удержать в руках энергии целого края. Однако это не только не единственный, но даже не самый лучший путь. Хотя об этом мы поговорим позднее. А сейчас скажи — а укротить одно-единственное животное ты мог бы?

Ладар задумался.

— Смотря какое. Если мозг достаточно прост — наверное. С троллем у меня получилось, с драконом — нет.

— У тебя получилось со зверем в клинке, а значит, получится и с шуршем. Во всяком случае, есть смысл попробовать.

— Шурши? А кто это?

— В пяти минутах отсюда пасётся небольшое стадо ящеров. Их дальние сородичи когда-то были одомашнены и носили людей и грузы. Правда, не в этом мире, не в долине Хаоса. Но то, что получилось раз, может получиться и второй. Они сильны, быстры, неприхотливы и способны бежать даже по таким джунглям, как по ровной дороге. Если сумеешь... подружиться с одним из них, это здорово сократит твой путь. Иначе тебе потребуется не меньше месяца, чтобы добраться до Алзана.

— Алзан? Кто это?

— Не кто, а что. Хотя — уже, наверно, ничего. Когда то был славный, большой город. Люди в нём редко умирали иначе, чем в своих постелях, и жили долго. Поверь, это очень много говорит о людях, его населявших. Такие города — редкость в любом мире. А сейчас открывай кокон, иначе он окончательно лопнет от злости.

— Он? — Ладар растерянно приоткрыл броню, изучая окрестности — и первое, что увидел — чёрный капюшон смерти, в раздражении уничтожающего какого-то зверя с длинными закрученными рогами. Услышав, позади металлический скрежет, он перестал вырывать из бока животного куски мяса и обернулся, мановением руки обратив огромную тушу в прах.

— Сети! Я, конечно, предполагал, что, получив моё согласие, вы будете встречаться, но! У тебя есть и обязанности, девочка! Мне пришлось одному мотаться по разным мирам, выполняя работу двоих!

Илис съежилась, виновата глядя на старшего, а Ладар весело рассмеялся, снимая напряжения и переводя огонь на себя.

— Ничего страшного не случилось. Наверняка бывают случаи, когда один из вас занят и остальным приходится его подменять. Немного лишней работы никому ещё не повредило... Если, конечно, дело в ней, а не в банальной ревности.

Чёрный скелет раздражённо фыркнул:

— Мальчишка! Ты выбрал свой путь, путь смертного, а значит, ревновать к тебе просто глупо! Дело не в тебе, дело...

— Дело в том, что тебе приходится делить внимание с жалким человеком? Наставник, которому смотрели в рот, которым восхищались, оказался менее важным, чем какой-то смертный, да?

Скелет особенно глухо ухнул, и исчез, напоследок бросив:

— Сети, возвращайся к своим обязанностям!

Илис грустно улыбнулась и, аккуратно разомкнув объятья, отошла в сторону. Уже исчезая, она проговорила:

— А насчёт шурша подумай.

Шуршами оказались здоровые, в холе в полтора раза крупнее лошади, травоядные ящеры. Вернее, Аарх считал их травоядными, пока не увидел, как один из ящеров подхватил вместе с листьями и какого-то небольшого зверька — и меланхолично сжевал и его, не обращая никакого внимания на визги и брызнувшую во все стороны кровь. Они передвигались в основном на четырёх лапах, но при необходимости вполне могли подниматься и ходить на двух задних, передними подгибая к себе наиболее привлекательные ветки. Глаза у них были по-рептильи круглыми, с вертикальным зрачком... И в них плескалась какая-то дымка, делающая обычных травоядных агрессивными и опасными. Ладар, сумевший заблокировать все свои запахи коконом небытия, несколько часов просидел в кустах, изучая стадо, несколько раз пытаясь проникнуть в мозг ближайшего — но всё было напрасно. Кроме головной боли, результатов не было. Что-то явно мешало всем его попыткам.

— Говорил мне Мариш, готовься, в лесу, всё пригодится. Не слушал, занят был своими мыслями... Сиди теперь тут, кукуй в ожидании, когда какая-то из этих лошадок на тебя наткнётся.

Ладар поёжился. Когда он выбирал подходящий куст, он выбрал разновидность росянки, явно агрессивной и ядовитой, которую шурши избегали, и два часа сидел на пути у медленно идущего в его сторону стада, вздрагивая всякий раз, как очередная ядовитая колючка пыталась пробить его броню. Зато теперь шурши были совсем рядом. Два десятка ящеров-гигантов паслись практически на расстоянии вытянутой руки, полностью игнорируя человека... и его попытки проникнуть в разум одного из них.

И когда человек совсем отчаялся, судьба решила немного поиграть.

Внезапно из кустов совсем рядом с человеком выпрыгнул незнакомый Ладару хищник. Небольшой, даже меньше шуршей, он был полон силы и движения его были стремительны. Иссиня-чёрный, покрытый мехом, с гибким, заканчивающимся костяным лезвием хвостом, он был похож на странную кошку, которой кто-то придал стремительность и ядовитость скорпиона. Всё стадо, увидев охотника, кинулось наутёк, но выбранная странным зверем жертва не успела и повернуться. Один удар когтистой лапы — и ближайший шурш рухнул, как подкошенный. Не с переломанным хребтом, как можно было ожидать, но оглушённый и не способный к сопротивлению.

Ладар нащупал под кителем давно забытые, но бережно сохранившиеся иголки. Используемые в разведке для скоростного допроса и вызывающие паралич. Это было безумие — использовать их против быстрого, опасного противника, но... у того был мех, а под мехом обычно скрывается не броня, а обычная кожа. Даже если мех очень густой, с масляным отливом, наверняка способный спружинить и отвести неожиданный удар — иголка в умелых руках путь найдёт. Вот только насколько умелые руки бывшего разведчика? Ладар вздохнул, аккуратно подхватил иглы за небольшие утолщения, вспомнил все уязвимые точки, которые ему показывал мастер Ичелой — и события понеслись вскачь. Пять игл, одна за другой, пронзили воздух, выискивая уязвимые места на теле хищника, огромная кошка, уже склонившаяся над добычей, резко извернулась, зашипев, Ладар выскочил на открытое место, и его клинки блестели на солнце, а броня была составлена из всего металла, до последнего зёрнышка выбранного из пространственного кармана. Бой обещал быть тяжёлым.

Но тут кошка захрипела, закачалась. Борясь с ядом, сделала несколько неуверенных шажков в сторону врага — и упала навзничь, замерев неподвижной грудой. Иглы сработали. Ладар торопливо убрал клинки и подскочил к неподвижному шуршу, всё ещё лежащему на земле. Для верности он обхватил руками голову — и аккуратно проник в оглушённое, не способное защищаться сознание. К его удовольствию, мозг ящера был довольно примитивен. Он вполне поддавался управлению, но здорово мешали посторонние, какие-то грязно жёлтые нити, идущие извне и путающие его разум. Аарх решительно оборвал их, на всякий случай поставив блокаду от подобного, затем торопливо стал внедрять в мозг шурша свой собственный образ — друга, наездника, хозяина. Которого следует оберегать и защищать, а главное — слушаться. Образ ложился лёгко и ровно, скорее всего, шурши и вправду когда то были домашними. Ну, или могли быть. Уже заканчивая, он почувствовал непривычное ощущение, словно кто-то скрёбся в его разум. Повернувшись, он увидел открытые, полные боли глаза огромной кошки.

— Не оставляй так умирать. Добей. Не хочу. — И образ хищника леса, заживо обгладываемого мелким зверьём.

Ладар растерялся. Эта кошка разумна? Ну пусть не так, как человек, но мысль была вполне явственной. Вздохнув, он повернулся к зверю. Время, пока Кирк, так он решил назвать шурша, придёт в себя, было, и можно было попробовать узнать что-то новое о здешних хищниках. Аккуратно проведя по чёрной шерсти, он нашёл всего две иголки, сумевшие проникнуть под шерсть — возле уха и носа. В остальных местах тугой подшерсток спружинил, отбрасывая острую сталь.

— Я — уйду. Ты — встанешь. — Ладар постарался как можно отчётливей представить себе как огромная кошка встаёт и, пошатываясь, уходит в заросли. — Мы не враги, просто мне нужна была твоя добыча. Извини.

Недоверчивое, скептическое молчание. Наконец:

— Яд всегда убивает. — И образы самых разных зверей, лежащих возле колючих кустов.

— Это мой яд. А я убиваю, только когда хочу. Такую красивую кошку убить рука не поднимется. — Неожиданно для самого себя Аарх принялся гладить огромного хищника, легко угадывая места, где поглаживания доставляли максимум удовольствия.

Чёрный зверь застыл в изумлении. Вереницы образов затопили сознание человека — казалось, он искал и не мог найти ответ, как, почему всё происходит не так, как должно, как было испокон веков.

— Ты — не враг.

— Нет. Я — Лорд Тени, Аарх. Хозяин здешних мест. Я пришёл сюда не для того, чтобы убивать — а для того, чтобы здесь жить.

— Чтобы жить — нужно убивать. — Слегка насмешливая и чуть укоризненная мысль. Словно приходится объяснять простые вещи несмышлёному детёнышу.

— Нужно. Смерть — это часть жизни. Но убивать нужно не всегда и не всех.

— Так не бывает! — Грустно и твёрдо.

— Бывает. Только не здесь, а за горами. Но я постараюсь сделать, чтобы и здесь было так. И вообще, хватит лежать, делая вид, что не можешь подняться. По-моему, твой организм давно справился с ядом и ты просто пытаешься ухватить ещё немного ласки.

Кошка заметно напряглась.

— Игл больше не будет?

— Нет. Прости, что помешал твоей охоте, но ты наверняка не останешься голодной. Такой сильной охотнице легко найти себе ещё добычу?

— Шурш большой! Его мяса хватит на всех. — Скромное, оценивающее предложение. Ладар замер. Хищники редко делятся добычей. И только с теми, кого признают не просто равными себе — а членами стаи. Торопливо пошарив в выхваченном из пространственного кармана вещмешке, он вытащил из него слегка зачерствевший, но довольно внушительный бутерброд гнома и, торжественно разделив его на две равные части, положил половину перед большой кошкой.

— Угощайся. А Шурш мне нужен живой.

Чёрный зверь одним текучим движением поднялся на ноги и принялся есть угощение, чуть щурясь от незнакомого блюда.

— Не будешь убивать? Не враг? Хозяин?

— Может, хозяин. Может, друг. Решай. Меня зовут Ладар.

Кошка обернулась и направилась в заросли. Уже у самых кустов она повернулась и послала мысль:

— Мы называем себя — каахи. Я передам сородичам, чтобы не охотились на тебя, пришелец. В стае меня называют Итека, убивающая в тенях.

Чёрная тень растворилась в зарослях, а Ладар, иронично улыбаясь ситуации, принялся приводить в чувство шурша. Нет, ну надо же! Первым встреченным разумным жителем его графства, графства Лорда Тени — оказалась убивающая в тенях. Не слишком приятное совпадение.

Шурш был покладистым. Нет, вначале он пытался сопротивляться и вставать на дыбы, но несколько ментальных ударов по болевым точкам и ярко всплывший в голове образ Хозяина достаточно быстро вразумили новую лошадь Аарха. Всего через каких-то полчаса криков, ударов и падений оказалось достаточно, чтобы Кирк смирился с участью и даже стал откликаться на внедрённое в сознание имя. А лакомство, составленное из последних крох съестных запасов, сделало его вполне довольным жизнью. И теперь он бодро нёс своего всадника сквозь заросли, легко выбирая наиболее удобную дорогу, ориентируясь по направлению, заданному мысленным посылом, обходя опасные места и оберегая хозяина — а тот ерзал на жёсткой холке, пытаясь устроиться поудобней, и с грустью думал, что же он будет есть вечером. На кого можно охотиться в лесу, полном ядовитых тварей, он слабо себе представлял. К тому же на одинокого шурша, считая его лёгкой добычей, нападала вся живность окрестных лесов. Обычный, ослабевший одиночка, потерявший поддержку сородичей, неминуемо погиб бы в первые же часы. Кирк же был самцом в полном расцвете сил. Мелочь он игнорировал, полагаясь на броню, некоторыми даже перекусывал на ходу, подхватывая их своими крепкими зубами. От более крупных старался убежать, но тут вступал в дело Ладар, просто и незамысловато перекручивая линии жизни хищников. Обычно этого хватало, хотя пару раз пришлось поработать стигисом. Крупных стай, опасных для их тандема, не встречалось, в этом оказавшимся довольно сильной командой человеку и шуршу везло.

К вечеру показалась река — довольно большая, способная задержать любых преследователей. Углядев в её середине крохотный песчаный островок, покрытый зеленью, Аарх направил недовольно фыркающего Кирка в воду. Речные хищники были знакомы обоим, они были более слабыми, чем лесные, и представляли скорее гастрономический интерес. Кирк, недовольно ревя, тем не менее, ухватил зубами несколько бросающихся на него рыбин, умудрившись перекусить прямо во время переправы. Ладар, довольно ухмыляясь, вспомнил уроки Айяра и уже у островка, на мелководье, устроил настоящую эльфийскую рыбалку: заточив небольшую ветку, смастерил простой гарпун и легко насаживал на него ничего не боящихся рыбин, выбрасывая их на берег. Невольно он стал вспоминать детство, когда босоногим мальцом бегал на реку, потом самого дроу, умеющего и в цивилизованных землях, где рыба предпочитала прятаться на глубине, легко добыть достаточно для сытного ужина...

Впрочем, хорошее настроение как рукой сняло: обернувшись, он увидел Кирка, с самым невинным выражением на наглой морде доедающего его улов. Пришлось загнать наглую скотину поглубже в заросли, и вновь поработать гарпуном, уже различая силуэты рыб и выбирая сколь-нибудь знакомые, похожие на те, что ловил дома, в деревне. Таких было на удивление немного. Впрочем, человеку много и не нужно было: подхватив пару крупных рыбин, он устремился к небольшой полянке в центре островка, где можно было развести огонь и запечь обе: одну на вечер и утро, другую на завтрашний день. Хитро выглядывающего из кустов Кирка, косящегося на не забранный им улов, он игнорировал: пусть скакун отъедается, сегодня у него был тяжёлый день. Впрочем, тот управился быстро: не успели запечься рыбины, как он уже грустно объедал кусты по краям полянки, косясь на костёр и сглатывая слюну. Пришлось делиться: печёная рыба Кирка явно заинтересовала, он улёгся поближе к хозяину, просительно ворча, несмотря на явную опаску: огонь шуршу не нравился.

Рыба была доедена, огонь неспешно тлел, Кирк, убедившись, что есть нечего, возился в кустах, устраиваясь на ночёвку. Ладар пытался оставить его на поляне, но упрямый зверь наотрез отказался спать рядом с костром. У самого же Аарха стала другая проблема: спать без защиты, в проклятых землях? Пусть даже река и остатки костра отпугнут лесных хищников, неизвестно, как поведут себя крылатые. Спать в броне? Пусть даже и гибкое, но — железо есть железо. К утру тело так затечёт, что о дальнейшей дороге придётся забыть и заняться самолечением. Или завернуться в крылья, создав небольшую, но явную защиту от всего, в том числе и доспеха? Но тогда, может, пусть стальная чешуя полежит в пространственном кармане, хватит и крыльев?

— Привет! — Илис вышла из сумрака ночи легко и обыденно: не хрустнула ветка, не почуял ничего Шурш, и угасающий костёр никак не отреагировал на пришелицу. Сигнальная паутинка, слабая и небольшая, меру сил, раскинутая Аархом, так же осталась недвижимой. Впрочем — у смерти свои пути.

— Привет! — Ладар радостно вскочил, уступая место на набранных ветвях, застеленных плащом. — Как ты смогла прийти?

— Когда безумец вроде тебя собирается спать в проклятых землях, у потухающего костра, без защиты, я не могу не прийти. — Илис улыбнулась... Хищно и чуть лукаво. — Ты правда надеешься на спокойную ночь? Наивный!

Ладар озабоченно посмотрел в сторону кустов, где посапывал его ящер. Потерять только обретённого скакуна не хотелось.

— И что сюда может прийти? Зачем вообще было заводить шурша, если мне придётся его всю ночь охранять?

— Может, и не придётся. — Илис неспешно повела рукой — и внезапно во мраке ночи явственно проявилось странное чудовище, явно речной обитатель — с лапами-плавниками, с огромными клыками, торчащими из пасти, с массивным, крепким телом, приготовившееся к прыжку и замершее на месте. — Посмотри на его жизненные силы. Ты видишь их?

Аарх вздохнул. Похоже, не только Илис умеет подкрадываться незаметно. Серебристые нити вокруг явно показывали, что он уже на тропе тени, а туда выкидывало только при серьёзной опасности.

— Вижу. У него целый клубок нитей, причудливо разбросанных по телу. И нить смерти, нацеленная на меня, не на шурша.

— Найди сосредоточение нитей. Центральный узел, где всё причудливо переплетено. Теперь рассеки его!

— Как?

Илис пожала плечами.

— Также, как ты работал с нитями и раньше. Мне не хочется тебя торопить, но время тут не бесконечно.

— Опять твои игры! — Ладар расслабился, скользнул вдоль линии смерти в тело непонятного существа. Зверь был молодым, силы бурлили в нём, заставляя броситься на самую опасную добычу. Где-то сзади были те, кто наблюдал и был готов присоединиться. Стая речных обитателей, способных выходить на сушу? Эти земли поражают всё больше. Ладно, как рассечь нити жизни? Раньше он мог их порвать — силой воли и за счёт собственных сил, но рассечь... Ему нужен клинок! Астральный, не имеющий аналогов в реальности, но способный справиться как с магией, так и с жизненными силами тварей. Единственный инструмент, которым он обладал до сих пор, был его собственный феербол — созданный из всех энергий, с которыми он когда-либо имел дело, обычный огненный шарик умудрялся приобретать самые разные свойства в разных ситуациях. Структура намертво запечатлелась в его памяти, и теперь вызвать свое творение он мог за долю секунды. Но можно ли, не меняя энергий, изменить форму оружия? Феербол он мог держать в руке, значит, и меч, созданный, по такому же принципу, удержит. Закачав побольше энергии в свой шар, он принялся вытягивать его, одновременно формируя лезвие. Тот негодующе взвыл и принялся плеваться маленькими жалящими искрами. Часть энергии исчезла, соскользнув с клинка, часть стала тянуть что-то из самого создателя. Тот терпел, продолжая придавать оружию нужную форму. Наконец, когда лезвие заблестело, становясь видимым в тени его тропы, он взмахнул им, целясь в странного монстра, но тут узкая ладошка легла ему на плечо.

— Погоди. Я удержу зверушку ещё немного, дай поглядеть на твоё творение получше.

Илис аккуратно обошла напряженного парня, хмыкнула, разглядывая узкий клинок. Прикоснулась рукой, ойкнула, поспешно убирая обожжённый палец. Тихими воздушными касаниями изучая периметр влияния нового формирования, она улыбнулась, не прерывая своего занятия.

— Интересно. Вот так глупые и наивные мальчики, не имеющие никакого понятия о теории, на одном энтузиазме и интуиции и совершают невозможное... Правда, рано или поздно всё это плохо заканчивается, но сейчас тебе удалось удержать собранные силы под контролем.

— Но если это было так опасно, стоило ли поручать подобное?

Невинный взгляд чёрных лукавых глаз.

— Так я думала, ты с начала начнёшь. А ты поленился, пошёл путём трансформаций. Воистину, лень — великая сила! Ладно, давай действовать. Сейчас аккуратно разрубай узел сосредоточения нитей, перехватывай на себя и пей.

— Ты опять? Пить жизненные силы? Я не вампир!

— Успокойся, тебе это не грозит! Ты уже прошёл этот этап. Но стоит ли постоянно одалживать у тёмного клинка, продолжая считать себя белым и пушистым? Прими как данность: тебе нужны и магические, и жизненные силы, чтобы идти по твоему пути. Твои собственные слишком слабы. И лучше брать их у бессловесных тварей, у природы, чем вытягивать из разумных. Хотя, помнится, когда ты лечил принца, тебя это не останавливало. Тянул, из себя и из окружающих, чуть сам не помер и друзей не уморил. В чём разница? Для себя или для других — важнее то, как ты используешь полученное, а тех, кого не жалко, хватает!

Решившись, Ладар рубанул клинком по застывшей фигуре — и та рассыпалась клочьями тумана под насмешливый смех Илис.

— Ни один зверь не будет неподвижен так долго, милый.

— Так значит, опасности нет? — Чуть разочарованно сказал Аарх, опуская вновь созданный клинок.

— Ну почему же! Просто настоящие — вон они, на бережку. Экспериментируй! — и отголосок затихающего смеха. Обернувшись, Ладар увидел странные тёмные фигуры, идущие к нему от воды. Астральный клинок задрожал в руке, почуяв добычу. Бой!

Тёмные фигуры мечутся, они быстры и тут, в тени тропы, значит, в действительности они просто молниеносны. Жизни в них много, новый клинок с некоторой натугой рассекает жгуты нитей — и течёт, клубиться чужая сила, Аарх собирает её — жадно, быстро, оставляя за собой высохшие, скорчившиеся тела. К тому моменту, когда стая почувствовала, что её просто истребляют и в панике повернула назад, под кожей человека клубились комки чужих жизненных сил, мощные, яростные, требующие действия.

В растерянности он опустил растворившийся в ночи клинок, пытаясь совладать с полученной энергией. Часть её он тут же пустил на охрану острова, создав колодцы смерти — нечто подобное тем ловушкам, которые он видел когда-то. Но силы было ещё слишком много. Она бурлила, билась в жилах, грозя выйти из-под контроля. Единственное место, пришедшее ему на ум — пространственный карман с бронёй был торопливо раскрыт и вся добыча аккуратно переправлена туда. После этого всё пришло в норму — только тонкая струйка энергии шла к человеку из так и не закрывшегося до конца небытия. Подумав, он пустил её в дело, подпитывая мощную защиту, сформированную из дармовой силы.

Вот теперь Аарх позволил себе расслабиться, удобно устроившись на мягком плаще и завернувшись в крылья. Рука словно поглаживала рукоять невидимого клинка.

Утром шурш долго принюхивался, прежде чем подпустил к себе человека. Тот и сам чувствовал — броня, побыв в пространстве, заполненном жизненной силой, изменилась. Она стала словно живой, её чешуйки потеряли стальной отблеск, став более тёмными, лёгкими и чуть шершавыми. Она плотно, словно вторая кожа, облегала тело, добавляла в избранный облик что-то своё. Легко меняла свою конфигурацию... и удивительно гармонично сочеталась с крыльями. Это радовало — и пугало одновременно! Заглядывая во все водоёмы, мимо которых проезжал, он видел размытую рябью морду, покрытую чешуёй, с большими змеиными глазами и длинной вытянутой пастью, из которой торчали клыки... Едва дождавшись вечера, он торопливо обустроил стоянку, щедро ставя защиты за счёт дармовой силы. Кирк недовольно ворчал, жалуясь на отсутствие добычи, но удовольствовался очередным кустом, грустно поглядывая на чёрствого хозяина. То, что по дороге он не раз подъедал мелких тварей, решивших напасть на них, шурш решительно не хотел вспоминать. Впрочем, сейчас Ладар был слишком зол, чтобы оценить просительное выражение на морде питомца. Наскоро потрепав его по шее, он уселся поудобней, настраиваясь скользнуть на тропу, как услышал:

— Привет! Ждал меня?

— Ждал! — Ладар хмуро посмотрел на Илис, внешне строгую, но с бесенятами в глазах. — Что ты в очередной раз затеяла? Решила соорудить живой доспех? Я слышал о таких, способных взбунтоваться и не выполнять приказы хозяина.

Илис звонко расхохоталась, затем подошла и протянула руки. Ладар невольно улыбнулся, раскрывая свою защиту — и его возлюбленная скользнула в кокон небытия, закрывшись от всего мира и удобно устроившись на руках любимого. После нескольких поцелуев она положила голову ему на плечо и нараспев начала рассказывать:

— Живые доспехи делали очень давно. Это было сложное, и, увы, практически забытое искусство, в котором сочетались силы друидов, эльфов и гномов. Большей частью они были деревянные, лишь местами, в самых уязвимых местах, на них были кольчужные сетки, но при этом были крепче любой стали. Для создания такого доспеха нужно было собрать трёх архимагов трёх народов, и лишь совместные усилия позволяли превратить обычную кожу, дерево и сталь в нечто живое. Хотя все они хором обижались, когда их материалы называли обычными. Там были особые, секретные сорта стали, хитро выделанная кожа и какие-то чуть ли не в плоде выращенные куски дерева. Деталей я не знаю, для смерти этот процесс был неинтересен. Хотя бы потому, что жили, и умирали подобные доспехи без нашего вмешательства. И жили они согласно тому, что вкладывали в них их творцы, а те вкладывали очень многое. Они могли зарастить раны, могли драться, даже если хозяин был без сознания, хотя чаще всего лишь с целью вынести его в безопасное место. Могли сопротивляться магии и стихиям, да много чего могли. Не могли только пережить смерть своего хозяина. Именно поэтому они и не получили большого распространения: слишком дорогая получалась игрушка. Хотя было несколько моментов, когда именно вмешательство рыцарей, закованных в живые доспехи, меняло ход сражений, переписывая историю. Увы, возможностей у тебя получить что-то подобное — никаких. И сделать тоже. Извини, но ты вряд ли когда-нибудь поднимешься до таких высот, чтобы превзойти в мастерстве трёх архимагов трёх разных народов, действующих согласованно.

— Но почему тогда мой доспех меняется?

— Потому что ты его меняешь! Подсознательно ты хотел превратить груду железной крошки в нечто изящное и убойное, создать свой образ. И, после того, как у тебя появилась сила, процесс пошёл. Вряд ли ты сможешь создать что-то, наделённое не то, что жизнью — собственной силой, но изменить металл, придав ему новые свойства — вполне. Вспомни, с самого начала ты начал работать со стальной крошкой, превращая её в тонкие пластинки. Это было разумно и практично. Сейчас они превратились в чешуйки, заодно изрядно убавив в весе, но прибавив в прочности.

— Проблема в том, что я не то, что бы этого не делал, даже не представляю, как вообще это можно сделать! — Ладар задумчиво перебирал в голове варианты, заодно аккуратно восстанавливая кожу: Илис огорчалась, когда видела на нём чёрные разводы.

— Небытие совместно с жизненными силами способно на многое! Даже изменять свойства материи! Это же две первоосновы, меняющие мир по своему усмотрению! Конечно, понимай ты суть процесса, всё было бы быстрей и лучше, но и так получается интересно. А разве неприятно почувствовать себя чуточку творцом: когда одно твоё желание изменяет мир?

— Илис, скажи...— Ладар помедлил, набираясь решимости. — Я становлюсь демоном?

Девушка, тихонько рассмеялась и потянулась губами к лицу парня. После довольно продолжительно поцелуя она задумчиво обронила:

— Ты такай забавный, когда чего-то пугаешься. Во-первых, демоном тебе, как не крути, не стать, форма брони — ещё не вторая кожа, максимум — образ мыслей. А во-вторых, ты что думаешь, меня это испугает? Я видела тебя, когда ты кинулся спасать меня — за грань, за пределы вселенной! И ведь спас! Наверное, никто в мире не может похвастаться подобным! Ну а в третьих... Нет, об этом я говорить не буду, это так забавно!

Илис предвкушающе хихикнула и, прижавшись к парню, решительно отстранилась.

— Мне пора. Иначе опять влетит от наставника. Выпускай меня из своего мира — он довольно уютен, но в нём нельзя просидеть вечность.

— А жаль! — Эти слова вырвались у Ладара непроизвольно, но его пыл вызвал новую, лукавую улыбку на лице Илис:

— Надеюсь, Лорд Тени, Аарх проклятых земель сможет соорудить более достойное и шикарное убежище для девушки, чем кокон небытия, пусть даже в железной броне.

Старая дорога нашлась неожиданно. Просто в один прекрасный момент шурш закапризничал, не желая принимать слишком далеко вправо. Ладар насторожился, выискивая опасность, и обнаружил слабый след магического заклинания, отпугивающего все живое. Заинтересовавшись, он, как мог, соорудил своему скакуну защиту от внешних воздействий, просто создав вокруг его тела очередную плёнку небытия, старательно поглощаюшего любую энергию — и через полчаса ехал по заброшенной, покрытой листвой, но вполне удобной дороге, идущей параллельно предгорьям. Старые, высокие деревья растут по краям, тесно переплетаясь ветвями, создавая живой частокол — и смыкаются где-то далеко вверху, образуя прекрасную защиту, как от дождя, так и от крылатых хищников. Прямая, как полёт стрелы, аккуратно выложенная ровными, подогнанными друг к дружке камнями, вполне способная вместить конную роту на марше, это притом, что по уставу арьергард должен состоять не менее чем из восьми всадников, скачущих рядом! И такую дорогу он обнаружил совершенно случайно! Аарх ехал по самой середине, вдали от опасных веток, впервые не беспокоясь о хищниках, но жутко жалея, что у него нет карты этих мест, и с грустью понимал, что лорд из него никакой, ведь настоящий аристократ как минимум бы настоял на детальном описании владений, а то и денег на налаживание хозяйства у короны бы ссудил. Конечно, в его случае нужно было бежать от массы врагов, жаждущих его голову, но хотя бы карту! Если он мог практически неделю провести на своей земле, и широкую и удобную дорогу заметить совершенно случайно, то что говорить о более мелких сооружениях? Быть может, он проезжает мимо укреплений, небольших замков, заброшенных деревень, даже не подозревая об этом. Впрочем, дорога наверняка должна поворачивать к чему-то подобному.

Аарх внимательно изучал кусты по обочине дороги — и к вечеру действительно обнаружил небольшую развилку: от прямой и ровной дороги отходила также магически защищённая, но гораздо более узкая колея, шириной максимум для одной телеги, ведущая в сторону гор. После некоторого колебания он отправился по ней, надеясь разведать до темноты. Развилка была удобной и широкой, здесь можно было спокойно заночевать, приготовив пару подбитых в дороге тушек, здорово смахивающих на обычных свинок, только с более длинными и крепкими ногами.

"...Полчаса до гор, полчаса на поиск возможных дверей — найти здесь гномов было заманчиво. Затем — либо остаться у них, либо быстренько вернуться обратно на развилку. До темноты успеть должен".

Рассуждение было логичным, очевидным, взвешенным, но в корне неверным. Если основная дорога, проложенная по лесу, была практически ровной, её явно прокладывали гордящиеся своей силой маги, то колея, ведущая к горам, петляла и изворачивалась, стараясь по максимум упростить задачу строителям. К горам Аарх выехал уже в сумерках, убедился, что вход в подземелья, если таковой и был, завален оползнем, плюнул и повернул назад. Солнце уже наполовину село за горизонт, освещая только верхушки деревьев, возможность нормально обустроить засветло стоянку и нормально поесть исчезала на глазах, и Ладар пустил своего Кирка напрямик, по лесу, помня о его способности находить самый короткий путь и легко бежать по бурелому, как по тропинке. И только когда огромное дерево ожило, поднимая стволы-руки, на которых блеснуло по три метровых когтя, он понял, что допустил массу ошибок.

Отважно прыгнув прямо навстречу древесным объятьям, он торопливо послал Шурша вперёд, уводя от опасности, А сам, укрепив броню, принялся бомбардировать дерево феерболами, надеясь на заключённую в них струйку огня. Древесная кора обугливалась, крошилась, но огромные руки держали крепко. Дыхание свело от обручей, обхвативших тело, в кровавом тумане мелькнул коготь, нацеленный Аарху в живот. Удар! Всё вокруг замерцало от призрачных нитей, тропа тени укрыла своего последователя от смертельного удара. Как во сне, Ладар наблюдал на застывший в нескольких сантиметрах от его лица коготь. Случайно или нет, но древесное чудовище нашло наиболее уязвимую точку доспехов — тонкий, зелёный слой стекла, имитирующий глаза. Куски древней мозаики, найденные в башне и перемешанные с металлом, могли выдержать удар стрелы, если скользящий — меча, но никак и таранный удар огромного, похожего на копьё когтя длинной с приличный мечный выпад. Хорошо, что огромные лапы не смогли поймать в свои объятья мелькающие в попытках освободиться руки.

Торопливо выхватив стигис и тёмный клинок, он принялся отчаянно рубить — вначале коготь, затем, убедившись в бесплодности попыток, обхватившие его стволы-лианы. Тут дело пошло лучше. Тёмных клинок выпивал из ствола жизнь — и стигис рубил окаменевшее дерево. Он едва успел. Стоило лопнуть последнему волокну и тяжело опасть на землю, освободившись от объятий, как время вновь рвануло вперёд со скоростью призового рысака. Когти свистнули над головой — и глубоко вонзились в почву. Странный монстр глухо застонал — а Аарх, лорд проклятых земель, торопливо удирал во все лопатки от столь непонятного и мощного противника. Хорошо, шурш нашёлся сразу — он стоял в двух шагах, дрожа всем телом, но уйти не мог — на холке его лежала узкая ладошка Илис. Девушка сидела на скакуне и протягивала парню руку. Торопливо вскочив позади неё, он тут же перехватил управление Кирком, дав мощный посыл — двигаться назад, к дороге. Упрашивать того не пришлось: он и без того развил бешеную скорость, показывающую, насколько сильно перепугался.

Илис молчала, аккуратно поправляя несущееся животное, и через несколько минут показалась колея, а ещё через полчаса, и древняя дорога, широкая развилка — и небольшой костёр, явно разведённый заботливыми девичьими руками.

Торопливо соскочив с шурша, Ладар отправил его пастись к ближайшим кускам — а сам сел поближе к огню, приходя в себя. Его всё ещё лихорадило. На другой стороне костра села Илис, и глаза её сверкали: она была явно недовольна. Впрочем, в отличие от большинства женщин, она была достаточно мудра, чтобы вначале помочь, затем дать успокоиться, и лишь потом выплеснуть эмоции.

— И это Аарх? Или, почувствовав безопасность, кстати, весьма сомнительную, этой дороги, ты решил устроить обычную прогулку в парке? Мало того, что сам не отслеживал линии смерти, напрочь отказавшись от возможности видеть ловушки и избегать хищников, так и шурша закрыл коконом небытия, полностью лишив его природного чутья. Вы практически оказались моими подопечными!

Ладар прикрыл глаза, заново переживая случившееся. Лицо тут же бросило в жар, краска стыда, казалось, покрыла всё тело.

— Я вёл себя глупо. Очень хотелось отдохнуть!

— Ещё немного — и отдыхал бы всю оставшуюся вечность!

— Извини, что заставил волноваться. И спасибо, что помогла. А теперь успокойся и расскажи, что это было?

— Энт. Обычный энт. Просто искорёженный магией хаоса. — Голос Илис вновь стал обычным, вот только говорила она словно нехотя.

Ладар только схватился за голову.

— Обычный энт! Добродушный древесный великан — и это чудовище!

— А ты видел энтов? — В голосе Илис зазвучали нотки иронии. Она практически пришла в норму.

— Нет. Просто истории рассказывали.

Девушка звонко расхохоталась, запрокидывая голову.

— Просто те, кто корёжил лес и заслужил их гнев, уже никогда и никому ничего не рассказали. Энты не таким милые и славные, они — воины, стражи леса. И убитых ими людей всегда утаскивают под землю, для удобрения. Хотя, конечно, злыми они никогда не были и никогда не нападали просто так, без причины.

— И в самых страшных историях они не были такими мощными и неуязвимыми, с такими опасными когтями. Их всегда можно было отпугнуть огнём, или задобрить, пообещав посадить на опушке с десяток юных деревцев. — Ладар мрачно глядел на огонь, прикусив губу. — Как мне сделать эти земли вновь обитаемыми, если даже духи деревьев здесь превратились в монстров?

— Убери то, что заставляет их быть такими, и через пару тысяч лет всё вновь придёт в норму. Ну, или будет не таким опасным. А пока — найди таких жителей для своего графства, которые смогут выжить и тут.

— Предлагаешь заселить все деревни демонами? — Мрачно пошутил Ладар, постепенно оттаивая и потянувшись к седельным сумкам — за поросятами. Но Илис восприняла его слова неожиданно серьёзно.

— Сейчас именно они — наиболее вероятнее кандидаты для переселенцев. И твоя задача — это изменить.

— Изменить? Как? Подскажи!

— Боюсь, пока ты сам не почувствуешь причину, разговор будет бесполезен. Стань Аархом не по имени, а по сути — и ты сам поймёшь, что делать.

— А подсказать мне не можешь?

— Могу. Именно я. И ещё — драконы. Наверняка — архимаги, хоть и не все. Но будет правильней и лучше для тебя, если ты сам разберёшься.

— Разберусь — с чем?

— Ну, для начала — с едой. Она у тебя пригорает, и даже шурш, вначале приплясывающий от нетерпения, начинает медленно отходить в сторону. Затем — с дорогой: насколько она опасна, как сделать её пригодной для людей и не только... а там поглядим.

Ладар подхватился и кинулся спасать жаркое при молчаливой, но горячей поддержке Кирка. А когда обернулся — Илис уже не было.

Дорога была... спокойной. Лапы шурша мягко взрыхляли прелую листву, качка, невыносимая в первые дни, со временем стала помягче, то ли Ладар привык, то ли Кирк сумел уловить пожелания хозяина. Хотелось спать, полностью отрешиться от всего, но Аарх помнил вчерашний позор — и теперь держал под контролем не только окрестности, но и собственное состояние. Да и с чего бы ему хотеть спать? Ночь прошла спокойно, утром он ел немного, зажарив и разместив большую часть остатков мяса в сумках. Возможность поохотиться на дороге, отпугивающей всё живое, была чистой фантазией, так что следовало растянуть запасы хотя бы на один день. А потом — либо сходить с тропы, либо надеяться, что по дороге встреться река. Шурш оказался большим любителем рыбы — хотя явно не любил воду, заходя туда только по прямому приказу, так что рыба оказалась для него деликатесом. Из-за этого она исчезала куда быстрей мясных запасов, но и наловить её, если встретиться река, довольно просто — рыба в здешних местах была не просто непуганой: она предпочитала нападать, а не прятаться. Что было удобно, практично — и весело!

Однако в сон всё ещё тянуло, и даже предвкушение рыбалки сонную одурь не прогнало. Что это — воздействие здешней магии на человека? Ладар расслабился, внимательно изучая потоки энергий, оберегающие дорогу. Они были практически идеальными! Никаких кругов, пересечений и нагромождений потоков. Ровные, аккуратные каналы силы, идущие под каменным настилом. Ладар хлопнул ладонью по Кирку, давая ему знак остановиться, спрыгнул на мостовую и приложил руки ладонями к камню. Так было проще. Знакомо. Привычно. Еле заметные, слабые касания, которыми так удобно вскрывать ажурные защиты магических ловушек у сундуков аристократов. Изучающие. Проникающие. Перехватывающие управление.

Так, вот этот канал — отпугивает зверьё. Тут всё понятно, напитан силами земли. Интересно, как они переводят грубую энергию камня в тонкую ментальную магию. Впрочем, гномы — мастера работать именно с силой земли, они вылепят из неё всё, что угодно. Кстати, этот канал самый новый: его явно делали уже после того, как в долине начались изменения энергетического фона, и сохранился он лучше других. Хотя и другие — ровные, без зазоров и протуберанцев. Великолепная отладка, а ведь, сколько тысяч лет прошло!

Ну, смотрим дальше. Ого! Канал подпитывает лошадей энергией, нужно шурша к нему подключить, по идее должно получиться. Бежать будет быстрее, а уставать меньше. Правда, и жрать будет ещё больше, оторва эдакая, где на него добычи набрать? А никуда не денешься, законы природы никто не отменял — если при такой подпитке не кормить скакуна как на убой, он быстро зачахнет. Ладно, подумаем.

Так, а это уже явно для удобства пассажиров. Вот откуда сонливость... Какой интересный канал! Он не просто даёт возможность отдохнуть, но и подстёгивает выработку собственных, личных жизненных сил. А если жизненных сил избыток, но на движение и любые другие внешние проявления они не тратятся, что получается? Верно, регенерация. Естественно, слабая, ничего серьёзного без направляющего каркаса и изменения силой Творца не получится, но даже это — неплохо. Значит те, кто часто ездит, меньше болеют. Для гонцов это особенно важно — они могли скакать без устали день и ночь, отдыхая в седле. Умно! Опять видна старина — значит, телепортов и разговорников, когда делали эту дорогу, ещё не было.

Ещё один интересные канал... совсем слабый... Ладар мысленно нырнул поглубже, стараясь разглядеть, понять устройство очередной загадки древних, спрятанной под обычной дорогой и почувствовал, как падает — ничком, прямо на камни, а сознание стремительно растворяется в белом, слепящем потоке.

Сознание кружилось, приходилось ставить ментальные щиты, уберегающие его от внешних воздействий. Поток нарастал, он уносил разум человека всё дальше от тела, всё глубже. Но вместе с тем враждебности не чувствовалось — просто странный энергетический канал внезапно активировался, уводя от дороги куда-то вглубь. Небытие соткалось пузырём, выталкивая сознание на поверхность, ещё усилие — и он взлетает над землёй, удивлённо оглядываясь по сторонам.

Когда он поднимался над деревьями на собственных крыльях, дорога была не видна. Сейчас же, паря в вышине свободным сознанием, он видел — не саму дорогу, а потоки сил, идущие под нею. Несколько тонких ниток уходили к горизонту, туда, где слабо, но уже более отчётливо виднелась проплешина города в лесном массиве. Несколько иных потоков крутились по окрестностям — слишком хаотичные и размытые, скорее всего, природные. Но у противоположной стороны долины слабо просвечивала столь же длинная нить, уходящая к горизонту. Ещё одна дорога? Неплохо. Однако, что за поток белой энергии, из которого пришлось бежать столь быстро и высоко? Ладар задумчиво изучал вязь энергий под ногами, выискивая, что же вызвало всплеск энергии. Но всё было спокойно, три основных канала — и лишь слабая дымка, ведущая куда-то вниз. Аарх вспомнил один из рассказов учителя... Прибаутку, которую он воспринял как сказку на ночь. Воспоминание удивило и наполнило восторгом пополам с опаской — неужели?

Так, это нужно срочно проверить. Где тело? Еле заметная метка человека и чуть более сильная — шурша оказалось неожиданно далеко. Это подтверждало последнее предположение, вызывая новый шквал эмоций. Энергия переноса! Говорят, в древности к таким линиям цеплялись экипажи, и они двигались без лошадей, правда, только вдоль энергетической линии. Но и линий можно было прокладывать сколько угодно — не имеющая материального воплощения, силовая струна могла быть развёрнута на маленькие расстояния практически мгновенно, на большие — также достаточно быстро. Всё зависело от искусности амулетов, работающих с токами земли, и профессионализма магов, ими управляющих. Жаль, это знание давно утеряно: природных токов земли много, и не использовать их — преступление. Ведь при этом не тратятся ни силы мага, не нужны никакие внешние толчки: ни лошади, ни элементали, а самые одиозные из гномов умудрялись создавать механические повозки, отравляющие атмосферу и тратящие драгоценные природные ресурсы. Правда, гномы первые и забили тревогу: в пещерах, где каждая крупица свежего воздуха на вес золота, подобная "техника" объявлена преступлением, с самым строгим наказанием — высылкой на поверхность.

Вернуться обратно оказалось неожиданно сложно: сознание было вырвано неожиданно и мощно. Впервые Ладар смог рассмотреть связующие нити духа и тела. Зависнув над собственной фигурой, застывшей над землёй, он стал разглядывать тонкие, но прочные нити, соединяющие две части человека. Нитей оказалось достаточно много: словно ажурная паутина повисла в воздухе, создавая сложную вязь аурного пространства. Ладар с интересом разглядывал её, пытаясь понять суть мелькающих в ней процессов.

— А маги говорят, что сознание и тело разделяет лишь одна нить. — Насмешливый голос Илис, удобно устроившейся рядом, прямо на воздухе, искрился довольством. — Слепые, они не видят сложности строения Жизни — и потому не способны осознать важность работы смерти. Разделить нити, не повредив души — работа ювелира, довольно сложная и жизненно важная для каждого человека.

— Постой, а почему ты здесь? Мне что, грозит опасность?

— Нет! Однако ты впервые подошёл к сути моей работы достаточно близко, и я не могла не удержаться. Никто не понимает главного: смерть насильственная, особенно когда сопровождается значительными повреждениями, всегда нарушает не только тело, но и сознание, и саму душу. — Илис заговорила серьёзно, даже с горечью. — Почему-то считается, что душа бессмертна. Теоретически — это возможно. Если человек в течение жизни ведёт жизнь, напитывающую энергией душу, она способна существовать и дальше... пока не войдёт в новое тело или не присоединиться к иным сферам, способным поддерживать её существование. Но для того, чтобы это произошло, много должен сделать сам человек — и не меньше смерть. Насильственная смерть наверняка калечит не только тело, но и его энергии, что сильно затрудняет работу смерти и резко понижает шансы человека на дальнейшее существование. Недаром во все времена, во всех религиях самым страшным грехом была насильственная смерть — своя или чужая. Посмотри на эти нити и представь, насколько усложниться работа, если их спутать, а то и разорвать не так и не в тех местах. Вместо полноценной души в Ирий отправится спутанный комок энергии, не годящийся ни на что, кроме развоплощения. Зачастую, если видишь, что перед тобой практически уничтоженная грехами душа отъявленного злодея, не огорчаешься и оставляешь всё как есть. Если душа рядового обывателя, слабенькая и полудохлая — вздыхаешь и надеешься на лучшее, хотя она и не способна существовать сколь-нибудь долго. Даже если такая и сможет попасть в новое тело — она искалечит его ещё в утробе. А потом люди удивляются, почему рождается столько неполноценных детей после войн! Хуже всего — видеть полную энергии, просветленную душу творца — мощную, но искорёженную насильственной смертью. Приходиться тратить много сил, штопая те нити, которые смогут дать её ещё один шанс. Это не наше дело, но так жаль...

— Не ваше? А чьё?

— Ваше! — Илис гневно тряхнула головой, отчего на кончиках её волос зашипели, приподняв головы, еле заметные змеи. — Вы сами, поколение за поколением, убиваете, калечите себе подобных, а вместе с ними калечите свои и чужие души! Мы — лишь принимаем то, что есть! И не надейтесь переложить эту ношу на кого-то ещё! Вы сами делаете свою судьбу! Сами творите свой ад, своё небытие ещё на земле!

— А когда я пью жизненную силу... Ведь ты сама меня учила! Я тоже забираю силу души, лишая её энергии на воплощение?

— Как раз нет. — Илис улыбнулась. — Ваши церковники вопят, что подобное — от дьявола, но на самом деле происходит что-то похожее на обычную смерть от старости, только мгновенную. Силы тела кончаются, но душа не страдает.

— Поэтому ты меня и учила выпивать жизнь?

— Нельзя калечить чужие души и сохранить в чистоте свою. — Голос Илис стал мягким, словно извиняясь за что-то. — Я старалась дать тебе возможность остаться собой.

— Прости, я подумал иначе. — Ладар подлетел и поцеловал темноволосой девушке руку, извиняясь за собственные опасения. Несмотря на то, что он был вне тела, прикосновение было полным, чувственным — и нежным. Илис зарделась и невольно улыбнулась.

— Иди уже! А то все свои идеи растеряешь! — Толчок ладонью, Аарх только успел увидеть, как натянулись ажурные конструкции — и он уже смотрит на землю, понимая, что не усидел-таки и чувствительно ткнулся носом.

— Ладно! Он вскочил, отряхиваясь, и позвал Кирка, аккуратно обгладывающего ближайший куст. То, что он был ядовитым и периодически пытался проткнуть его броню своими иглами, шурша явно не волновало. Пустив его неспешной рысью, Ладар принялся строить конструкты энергий, объединяющие в единое целое сразу Кирка, его наездника — и идущие под землёй энергетические нити. Это было практически невозможно: без опыта и теоретической подготовки. Что у него было — пара древних легенд и несколько вскользь брошенных намёков. Он промучился до вечера. К тому моменту он не только создал единый кокон небытия для себя и шурша, но и добился того, чтобы тот запускал и выпускал идущую под землёй энергию, не разрушая своей структуры. Пора было останавливаться и обустраивать лагерь, но Кирк довольно резво трусил, получая жизненные силы от земли, а решение загадки вертелось где-то в подсознании, никак не выходя на поверхность. Монотонная дорога расслабляла, броня закрывала человека и шурша сложным непонятным коконом, растянувшись до минимальной, не больнее волоса, толщины, глядя на заходящее солнце, хотелось спать.

Аарх сам не понял, как, по-особому потянувшись сознанием, он ухватился за нить силы и потянул. Внезапно шурш резво пошёл вниз, погружаясь в землю, деревья слились в зеленую стену, а ветер, разбивающийся о броню, стал сильным и хлёстким. Впрочем, стоило нырнуть поглубже, садясь непосредственно на энергетический поток — как неприятные ощущения пропали. Земля расступалась перед всадником намного легче воздуха, не причиняя и малейшего неудобства, слилась в единую массу, не позволяющую отслеживать скорость, и лишь внутренние часы отсчитывали секунды по ударам сердца, пытаясь уловить момент, когда слабое человеческое тело не может выносить мощи проходящего через него потока и нужно будет выныривать на поверхность.

Внезапный удар выдернул шурша и его всадника из земли.

Искусственные энергоканалы, пусть и рассчитанные на неограниченно долгий срок службы, уязвимы. Особенно если на их пути строят большие города со своей магической структурой, подземельями, порталами и башнями магов. Данный не был исключением. От участи оказаться вмурованным в землю Ладара спасло лишь то, что транспортная артерия не резко обрывалась, а постепенно истончалась, поднимаясь к поверхности. Скорее всего, её энергия была задействована службами города для каких то своих целей: на поверхности стоял магический преобразователь, работающий с дармовой силой. Именно об него и ударился со всего маху Кирк, вызвав возмущения энергий, разрушивших плёнку небытия. Удар — и всё поглотила тьма. Впрочем, ненадолго: Ладар привык к беспамятству, а ещё к тому, что оно всегда таит под собой опасность. Небольшой конструкт в сознании, сотворённый им после очередной отключки, позволял экстренно прийти в себя... Ну, насколько это возможно, используя силы организма. Сейчас процесс шёл медленно, и только с рассветом Аарх смог открыть глаза. Впрочем, увиденное оптимизма не прибавило.

Он с шуршем влетел в густые заросли лиан-кровососок. Подобные растения попадались и в обычных лесах, правда, всё, что они могли там — это тянуть энергию из присевшего неподалёку путника, заставляя его уснуть. Случайный охотник или грибник, поддавшийся их чарам, рисковал и вовсе не проснуться — спать неделями, пока последняя крупинка силы не покинет иссохшее тело. Поэтому в лес всегда ходили минимум вдвоём — втроём, хотя охотники, не любившие делиться добычей, это правило частенько нарушали. В любом случае — опасные для невежественных крестьян кровососки никак не оправдывали своё название, служа скорее пугалом... в отличие от здешних.

Метрах в двадцати возвышалась серая каменная стена Города. Поточенная временем, но несдавшаяся — всё ещё крепкая, без единого пролома. Вот только ров перед ней давно пропал, и теперь в нём расплодились целые заросли опасных растений.

Несколько лиан плотно обвивали руки ноги Аарха, полностью его обездвижив. Живой кокон держал плотно, но нигде не жал, вызывая исключительно положительные эмоции — тепла, уюта и неги, желания закрыть глаза и уснуть, пусть даже и навсегда. Часть усиков у кровососок плотно входила под кожу, выискивая нервы — и стимулируя нужные эмоции. Ещё часть откачивала кровь, да и плоть в местах их проникновения словно усыхала, одновременно становясь водянистой. Всё нервная система человека была блокирована, лишь сознание по чьей-то извращённой прихоти было нетронуто — человек чувствовал, что медленно умирает, лишаясь сил, даже сквозь забытьё. Возможно, покорность засыпающего, сдавшегося разума придавало блюду из жизненных сил человека какой-то особый, приятный для кровососок аромат.

Вот только Аарх о сдаче даже не думал. Вначале он нашёл глазами Кирка: тот также был опутан ворохом лиан, на нём их было намного больше — фактически, он был жив только благодаря большой массе своего тела. Какое-то время он протянуть ещё был должен. Затем занялся собой. В отличие от шурша при ударе он не потерял свой кокон небытия, напрямую зависимый от его тела, просто когда огромный ящер всем телом ударил изнутри о броню — та разошлась, выпуская охраняемый объект, функций внутреннего сдерживания в броне не было. Этим воспользовались несколько лиан, проскочив к телу человека. Небытие не могло уничтожить живые стебли — лишь плотно обхватило их, ощетинилось стальными чешуйками, не допуская новых захватчиц.

Ладар ухмыльнулся. Справиться с парой стеблей, пусть даже особо прочных, когда в распоряжении доспех, управляемый как раз сознанием? Не вопрос! Ряд чешуек слипся, образовав нечто вроде пилы — и опустился на кровососку. Несколько решительных взмахов — и зелёный обрубок забился внутри брони, наставляя синяков и вырывая усики-присоски. Вторая лиана напряглась, завибрировала, отток крови и жизненных сил усилился, но вновь образованная пила уже принялась за своё дело, и вот второй обрубок в бессильной ярости бьёт тело человека, заставляя того морщиться от боли и радоваться возвращающимся ощущениям. Быстрый анализ повреждений, несколько каркасов жизненных сил, сформированных на наиболее повреждённых участках — и кровь остановилась, нахлынула слабость. Аарх ухмыльнулся, оглядываясь: лианы плотно обвивали его броню, всё ещё пытаясь забраться вовнутрь. Мощные, упругие, полные сил. А не хотите ли попробовать своего же лекарства?

Тёмный клинок аж заурчал, радуясь вниманию хозяина. Двигаться по кокону небытия, без помощи хозяина, используя для опоры лишь расходящиеся перед ним чешуйки брони ему было не в новинку. И вот тёмный клинок жадно пьёт чужие жизни, тускло и сыто поблёскивая хищным жалом, и лианы под его прикосновениями рассыпаются прахом, не успевая понять, что происходит...

Наконец лечение завершилось, и Ладар встал, чуть пошатываясь от переизбытка чужих сил. Раны уже все закрылись, плоть стремительно нарастала, ужасно хотелось есть и пить, но с этим пришлось подождать: шурш, не в силах пошевелиться одними глазами молил о помощи. Взяв в руки ещё тёплый клинок, он торопливо направился к зелёному кокону, душившему Кирка...

Им повезло: речка оказалась совсем рядом, в пяти минутах ходьбы назад, по дороге. Небольшая речушка, извиваясь, огибала город — и пропадала в лесной чаще. Удивительно в том ничего не было, города всегда строили около рек, зато было очень кстати. Едва проверив воду на наличие опасных примесей и чужеродной жизни, Ладар припал к воде, словно не пил, по меньшей мере, неделю. Рядом пыхтел Кирк: подлатанный на скорую руку, он испытывал ещё больший дефицит жидкости в своём огромном теле. Поколебавшись, Аарх сделал ему, как и себе, тонкую плёнку небытия в пасти: анализ анализом, но лучше перестраховаться, находясь в проклятых землях. Все припасы, притороченные к спине ящера, оказались безнадёжно испорченными гибкими лианами, уцелели лишь металлические предметы.

Напившись, шурш и человек упали прямо по среди дороги, отказавшись и от охоты, и от огня: тела просили отдыха больше, чем еды. Разведку города оба дружно решили отложить на потом.

Два дня старательно добывали продовольствие. Кирк, к огромной радости Ладара, вначале робко, а затем вовсю поощряемый хозяином, начал ловить рыбу сам. Зайдя на мелководье, он прихватывал подплывающих рыб зубами и выкидывал на берег. Вернее, вначале ел их сам, но утолив первый голод, всё-таки отправлял добычу к хозяину — умный зверь быстро оценил вкус печеной, и уж тем более копчёной рыбки. Аарх смастерил небольшой шалашик из частых прутьев и установил над огнём, смастерив примитивную коптильню. Пришлось постоянно подкидывать сырые ветви в костёр, добиваясь как можно более плотного дыма, тратить немногочисленные запасы соли — и торопливо большую часть прятать в пространственный карман — до того, как шурш успевал добраться до вожделённого лакомства. Шурш съедал одну-две бракованных рыбки, вздыхал — и вновь отправлялся на рыбалку. Привлечённые необычными запахами, на дорогу пытались выйти и местные хищники. Большинство их них отпугивала встроенная в древние плиты магия, но некоторых, интересных для шурша, с гастрономической точки зрения зверьков Ладар ловил, создав из небытия с примесью стальных чешуек что-то вроде аркана — острого и беспощадного.

Заодно сплёл несколько корзин из тонких прутьев, вспомнив деревенское детство. Конечно, мешки из кожи были бы лучше, но связываться с достаточно большими хищниками здешних лесов Аарх опасался, слишком они были полны самых неожиданных и смертельно опасных сюрпризов. Обычный медведь вдруг ощетинивался бронёй, демонстрируя неуязвимость и силу, способную легко ломать огромные деревья. А уж если попадалось нечто незнакомое — наверняка можно быть уверенным в смертоносности нового вида. Всё, появившиеся в долине, было прекрасно приспособлено чтобы рвать, крошить, уничтожать. Это было залогом выживания в здешних местах.

Наконец пространственный карман был забит под завязку. Броня, из осторожности и для экономии места, полностью, до последней крупинки висела вокруг Аарха, пожалуй, впервые ощутимо оттягивая непривычные к лишней тяжести мышцы, две больших корзины устроились по бокам Кирка, заставляя того нервно оглядываться и сглатывать слюну. Путешественники были готовы вступить под каменные стены города.

Ворота, давно рассыпавшиеся в пыль, обнаружились недалеко от края дороги. Если стены ещё сопротивлялись времени, создавая уже не столь высокую, как раньше, но всё ещё внушительную, не менее трёх копейных выпадов в высоту, преграду, то на месте когда-то наверняка крепких и надёжных ворот просто и незамысловато зиял проём, по колено заполненный каменной крошкой. Аккуратно пробравшись среди ничем не потревоженных лиан-кровососок, на этот раз безуспешно пытающихся прорвать тяжёлую броню вокруг всадника, они въехали в Алзан.

Небольшая, шириной меньше древней дороги, мощёная улочка, чьи камни давно и успешно выкорчёвывал и заметал песком ветер, была обустроена домами, сложенными из глины, и давно потерявшими свой первоначальный облик. Небольшие кучи с торчащей соломой, с остатками черепицы, густо заросшие сорняками и даже небольшими деревьями — вот и всё, что осталось на окраинах от следов человека. Ладар поёжился. Было жутко наблюдать, как быстро природа забирает своё, практически мгновенно уничтожая следы тяжких трудов рук человеческих. Что для мира несколько веков? Мгновенье! Оно пролетит, и всё, что напоминало о людях, исчезнет, сгинет без следа, стоит только кому-то сделать крохотную ошибку. Например, учёным поэкспериментировать не с тем видом энергии.

Ладар решительно отогнал непрошенные мысли и ударил Кирка по холке, посылая его привычным жестом вперёд, но тот изогнулся и зашипел, выразительно косясь на совсем свежие, полусгнившие останки какого-то зверя, лежащие в нескольких шагах впереди. Погладив недовольного скакуна, Маг прикрыл глаза, изучая раскинувшийся перед ним мир — и, присвистнув, спрыгнул с шурша.

— Да, у крепости Дорах ловушек было меньше. Они тут что, он страха с ума посходили? Столько лет прошло, не людей, ни даже домов не осталось, а древние защитные заклятья ещё держатся! И что прикажете делать?

Аарх задумался. Весь город окружало защитное поле, настроенное уничтожить любого, кто попытается пройти, не зная допуска, да и дальше виднелись ловушки — множество чёрных омутов смерти усеивало древнюю мостовую в ожидании своего часа. Впрочем, там можно было пройти, имея известный навык и чётко видя границы магических мин, тут же... город закрывала сплошная стена, явно подпитываемая из какого-то внутреннего источника, скорее всего, природного, не растерявшего энергии со временем. И сулила крупные неприятности всякому, кто попытается войти в древний город.

Тонких, аккуратных касаний Аарха она не замечала, но стоило попытаться раздвинуть ажурную вязь заклятий — и последовал разряд, мощный, сплавивший изрядный кусок торопливо выставленной брони и уничтоживший часть защитного кокона. Ладар встал, потирая бок — ударом его откинуло, чувствительно приложив о лапу Кирка, и торопливо принялся ударами небытия измельчать раскалённый и сплавленный в единое целое кусок брони, вновь формируя чешуйки.

На атакующие плетения, все, которые знал начинающий маг, защита не реагировала, лишь высасывала из них энергию — из всех, кроме основанных на магии смерти — те просто отталкивала. Через час Ладар выдохся, присел возле меланхолично объедающего какую-то придорожную колючку Кирка и с ненавистью посмотрел на полностью обвалившиеся, но всё ещё неприступные ворота.

— Ну ведь наверняка как-то сквозь тебя проходили! Был какой-то код, и вряд ли он сложней, чем у тех же метателей. Вот только как его найти? Методом перебора? Если за каждый неверный вариант будет следовать удар молнии, надолго меня не хватит. Остаток дня прошёл в медитации: Аарх внимательно изучал построения чужой магии, вспоминая всё то, что рассказывал когда-то первый его учитель, Дирил. Конечно, одно дело вскрывать магические ловушки с драгоценностей аристократов, и совсем другое — пытаться преодолеть защиту целого города, успевшего выдержавшую все осады и испытание временем. Но он не отчаивался. Раз за разом он изучал фрагменты энергетической сетки, выискивая одинаковые узлы, ключевые места, их соединяющие, линии подпитки силой... К вечеру он исхитрился направить сноп огня атакующего защитного поля на землю перед воротами и выжечь довольно большой круг, на котором и расположился, поставив собственный полог и разведя небольшой костерок. Так ни до чего не додумавшись, лёг спать. Озарение пришло утром — Аарх принялся строить вокруг себя и Кирка защиту, как можно более точно копируя силовое поле вокруг городских стен. Все блоки, все наполнители — всё он выстраивал как можно более точно, умудрившись даже воспроизвести подпитывающий силовой поток, идентичный городскому. Это было сложно: непривычное, чужое построение, незнакомый тип энергии, характеристики которого пришлось рассчитывать, что называется, на коленке. С замиранием сердца он шагнул вперёд, крепко перехватив повод Кирка и по максимуму усилив свою броню. Аарх угадал: при соприкосновении силовые поля чуть слышно заискрили, видно было, что полной идентичности не получилось, кое-где пробежали небольшие разряды, опаляющие землю по краям круга — но пройти удалось!

Счастливый, Ладар вскочил на шурша, но, вглядевшись в дорогу перед собой, сплюнул и вновь полез на землю: проехать меж ловушками, гордо восседая на коне, вряд ли получится. Въехать в город как победителю ему не светит. Тут бы бочком, придерживая своевольного ящера, аккуратно протиснуться.

Дорога петляла и крутилась по предместьям, постепенно забирая вверх. Чёрные ямы смерти, вначале попадающиеся постоянно, то ли разрядились, то ли это была вторая линия обороны невесть куда и когда сгинувших защитников, но чем ближе к центру, тем реже находились ловушки — и тем чаще нападали изменённые животные.

Первый раз не ожидавший нападения Ладар сплоховал. Полностью погруженный в сплетение энергий, он оказался не готов, когда из какой-то норы на него буквально вылетела огромная змея, с раздутым гигантским капюшоном, трепещущим, словно крылья, от неожиданности он только зажмурился, ожидая удара о броню... Тут Кирк прыгнул вперёд, чудом не наступив на очередную ловушку, и с хрустом сжал челюсти на горле не ожидающего подобного исхода охотника. Тугие кольца сжались — и забились в агонии, но шурш невозмутимо жевал, заглатывая добычу, и косился карим глазом на хозяина, мол "Что же ты так! Тут такая вкуснятина, а ты теряешься!"

Аарх облегчённо вздохнул, вытащил клинки — и теперь смотрел не только магическим, но и обычным взором. С непривычки это было тяжело, однако опыт уже показал: некоторые хищники этого мира умели прятаться от энергетического поиска.

Постепенно, вместе с приближением к центру города, стали попадаться и каменные дома. Они сохранились намного лучше: стены, выложенные не иначе как гномами, стояли незыблемо, а вот кровля и деревянные части подкачали, рассыпавшись в труху. Ладар вздыхал, глядя на запустение, и мечтал увидеть, как жители вновь заселят опустевший город, как на домах появятся крыши, окна и двери, как дворы заполнятся детскими голосами... И тут увидел полностью сохранившийся, словно вчера покинутый, добротный каменный дом, похожий на небольшой замок. Аарх напрягся: в этом городе всё необычное таило угрозу. Внимательно изучая энергетически потоки, он нашёл узлы, отводящие часть энергии города в необычное жилище. Поколебавшись, шагнул вперёд, выискивая слои защиты, потянул за ручку — и вздрогнул — в узкую щель скользнула стрела, бессильно срикошетив по защите. Обычная охотничья ловушка! Обрадованный, рывком распахнул дверь, шагнув в полутьму комнаты — и услышал, как за спиной отчётливо щелкнул замок, преграждая путь назад. Из небольшой шкатулки в центре комнаты вылетело странное облако, похожее на расформированного духа, и тут же попыталось атаковать пришельца.

Ладар ухмыльнулся. Дух, пытающийся справиться с небытием? Аккуратно он заключил его в отдельный пузырь собственной защиты, принялся сжимать. Страж заверещал пронзительным голосом, демонстрируя наличие интеллекта. Аарх притормозил, бережно накладывая магические путы на странное создание. Основные принципы построения духов он знал и из вдалбливаемой Илис теории, и не раз испробовал на практике. Хотят тут все каналы были диковинным образом перекорёжены, отследить управляющий контур, а также нить, связывающую духа с каким-то источником в глубине дома, было возможно. Заблокировав эти два основных компонента, он с удовольствием сбросил броню, потянувшись всем телом, и сел напротив странного образования, настороженно на него поглядывающего, доброжелательно улыбаясь.

— Привет! Расскажи мне, кто ты и почему на меня напал?

— Я — дух хранитель Е-247, создан для поддержания порядка в доме купца первой гильдии Кротоки Али Сендзина. А ты — наглый нарушитель мешающий мне полноценно исполнять мои обязанности!

Ладар нахмурился. Неужели дух свихнулся от времени? Или его создатели сознательно ограничили интеллект слуги?

— Твой купец много веков как мёртв. Ты понимаешь это?

Дух вздохнул.

— Понимаю. Многие духи-хранители после того, как люди внезапно ушли, посчитали свою службу законченной и покинули вверенные им дома. Все они были уничтожены, а дома пришли в упадок. Осталось очень немного истинно преданных людям сущностей, по-прежнему занимающихся своим делом. Извини, но я должен тебя либо изгнать, либо уничтожить!

Добросовестный служака принялся долбиться о стенки небытия, без подпитки энергией истончаясь на глазах. Ладар лихорадочно принялся рыться в вытащенном вещмешке.

— Погоди! Раз ты заговорил со мной, значит, данный приказ имеет исключения. Смотри.

Выданный Родериком Шестым свиток развернулся и замерцал. Е-247 остановился и вгляделся в строки — и королевскую печать.

— Повелитель людей подарил эти земли мне. Потому что я — Аарх, лорд теневой тропы. Я могу навести здесь порядок. Этот город принадлежит мне, как и этот дом. Но я не претендую на имущество уважаемого Али Сенд...

— Купца первой гильдии Али Сендзина! — Дух ожил на глазах, особенно после того как Ладар снял блокировки с контуров духа, заодно с некоторыми ограничениями, явно мешающими служаке. — Я рад приветствовать в этих славных стенах уважаемого владыку! К сожалению, сейчас нет полного штата слуг, позволивших по достоинству принять нового хозяина долины в этом доме, но всё, доверенное моему попечению, находится в полной сохранности! Повелитель не будет разочарован!

— Стоп! — Ладар взмахом руки остановил ринувшегося куда то в служебном рвении духа-хранителя. — Давай по порядку: Кто был твой хозяин, чем занимался и что оставил на сохранение тебе. И, самое главное: что из того, что у тебя есть, можно использовать?

— Мой благословенный хозяин занимался продажей ковров! Его ковры считались самыми лучшими в городе! Правда, уезжая, большую часть товара он взял с собой, но часть, вместе с некоторыми другими предметами, он оставил в специальной комнате, в которой обычно хранил продукты и на которую он собственноручно наложил пузырь времени!

— Интересно. Никогда не слышал о таком заклинании... — Ладар в задумчивости покачал головой. — Насколько я понимаю, в нём останавливается время?

— Воистину так, о владыка! Странно, что ты не знаешь о столь простом заклинании, призванном сохранять продукты в идеально свежем состоянии, но думаю, владыке просто было неинтересно изучать заклинания для слуг...

— Не подхалимничай! Сейчас другие времена, а я не самый сильный из магов. И не стыжусь признать, что многого не знаю. Что ещё находится в вверенном твоему попечению доме... и этой комнате?

Дух склонился, поглядывая на посланца повелителя всех земель. Прибыл он просто, на странном, явно недавно прирученном животном, сейчас усердно объедающем растения у ворот дома. Подумав, дух лёгким ментальным посылом вложил в голову животного мысль, что за домом побеги намного вкуснее — незачем кому-либо раньше времени видеть у дома посторонних. Да и животине там будет практически безопасно. Уже давно ни одна тварь не заходила в каменный, закрытый двор, с периодически обновляющимися ловушками на стенах — и полным отсутствием какой-либо пищи.

— В доме частично, по мере моих слабых сил сохраняется мебель и утварь. В кабинете моего хозяина она сохранилась лучше всего: несколько веков там стояли специальные укрепляющие заклинания, пока без централизованной подпитки не исчезли от времени. Там есть стол, за которым повелитель может перекусить, и кушетка, вполне способная выдержать и гостя, и его доспех.

— Прекрасно! Покажешь чуть попозже. Ты общаешься с остальными духами города?

Е-247 помедлил, затем осторожно сказал:

— В пределах моих должностных обязанностей.

Ладар улыбнулся.

— Теперь это входит в твои обязанности, не волнуйся. Свяжись со своими знакомыми и сообщи, что появился новый хозяин города, пусть не пытаются меня испепелить или покончить с собой, видя, что это невозможно. Сможешь?

Дух неопределённо пожал сгустком тумана.

— Сказать-то я могу, только общение наше не считается официальным, и никто из духов, пока не увидит королевскую печать на твоём фирмане, не отступит от инструкций.

— Ну хоть рвение своё придержат, и то хорошо! Не хотелось бы потерять никого из вас, прошедших проверку временем. Со сколькими ты общаешься?

Е-247 замкнулся надолго, наконец, выдавил:

— Вопрос неточен.

Ладар задумался. Что такого сложного он спросил? Хотя, если часть духов замкнулась в себе, или вообще сошла с ума — можно ли считать разговор с ними общением?

— Ладно сколько духов тебе отвечает достаточно разумно, чтобы понять смысл моего приезда?

— Сто сорок семь хранителей домов оставляют свои сообщение на общем канале энергии города. — На этот раз ответ последовал незамедлительно.

— Неплохо! — Ладар потёр руки. — А сколько всего вас было?

— Двадцать семь тысяч четыреста восемьдесят три хранителя, не считая мелких духов подсобников и великих духов — защитников.

— Ого! — Аарх присвистнул. Цифры впечатляли. — Стоп, а что за духи-защитники? Они живы?

— Духи-защитники предназначены для службы в главных зданиях города. Сейчас семь таких духов использует энергию города для своих целей. Где они находятся и чем занимаются, мне неизвестно. Они не отвечают простым хранителям.

— Да... насколько они сильны?

— Духи защитники создавались для отражения нападений на главные здания города в случае, если другие рубежи обороны падут. При необходимости они могут полностью использовать весь магический ресурс природного источника, питающий город. Случаи, когда они терпели поражение, мне неизвестны.

Ладар огорчённо покачал головой.

— Если хоть один из этих духов слетел с катушек, у меня большие проблемы. У всего города большие проблемы. Ладно, будем решать всё по порядку. И вот что, Е-247, не нужно пока вскрывать свой пузырь времени, без ковров я пока как-нибудь обойдусь. Веди в кабинет, я отдохну, а ты попробуй поискать среди уцелевшего хлама карту города. Может у тебя найдется такая?

Дух огорчённо вздохнул.

— Мой прежний хозяин прекрасно знал город и никогда не пользовался ничем подобным. Я спрошу у духов, возможно, у кого-то и есть подобные данные. Отдыхайте, владыка.

Кабинет купца и вправду сохранился превосходно. Ладар аккуратно достал копчёной рыбы из своих запасов, вездесущий дух умудрился как-то растопить плиту, благо трухи в доме было в избытке, и накипятить воды. Несколько десятков ягод, сорванных по дороге и призванных пригодными, прекрасно сварились в небольшой стальной чаше, придав напитку вкус и цвет. Аарх сидел на мягкой кушетке, так же выдержавшей испытание временем: в неё не было ткани, только толстый слой кожи, под которым аккуратно расположились сотни небольших пружинок. Так и хотелось устроиться поудобнее, отдавшись сну, но... в этих землях была только та безопасность, которую человек мог сам себе обеспечить. Дух-хранитель, конечно, не выглядел злодеем, лелеющим коварные замыслы, но кто знает, как за века затворничества могли измениться его приоритеты? К тому же он был откровенно слаб и не способен всерьёз задержать монстров, почуявших человечину. А спать на подобной кушетке в полной броне... это уже извращение. Вздохнув, Ладар внимательно изучил комнату, уделив особое внимание возможным лазам и потайным ходам, и не найдя ничего, кроме одной — единственной двери и окна, вздохнул с облегчением и принялся за очередные эксперименты. Плёнка небытия растянулась, облегая комнату изнутри, создавая слой защиты, а заодно и сигнальный контур. А металл брони закрыл два проёма слоистой чешуёй, надёжно блокировав возможные направления атаки.

Со вздохом наслаждения Аарх вытянулся на лежаке и прикрыл глаза, составляя план действий. Город вполне можно было отчистить от мелкой нечестии, если иметь в распоряжении пару штрафных рот, послуживших не меньше года под началом Ируга. Кто-кто, а отставной маршал умел натаскивать бойцов на обнаружением магических ловушек и скоротечные, неожиданные бои за гранью возможного. Вот только в последнем рейде их рота полегла практически полностью, а потом разведка, долгие и муторные интриги аристократов, едва не приведшие к уничтожению его родины. Сколько у него народу в подчинение сейчас? В лучшем случае — отделение. Да и то, в большинстве своём — необстрелянные новички. Ладар со вздохом закрыл глаза и погрузился в сон. Ему снились друзья.

— Докладывайте! И, да — охрана, проследите, чтобы никто не слушал разговоры в моей палатке. — Льер Датим оторвался от бумаг и демонстративно сурово взглянул на вошедших. Под взглядом главы разведки, обладающей властью не намного меньшей королевской, охранники смутились и бочком выскочили за брезентовый полог, тут же зычными криками принявшись отгонять подальше от жилища начальства случайных прохожих и спешащих по каким-то своим делам солдат, внося в неизбежную сумятицу армии на привале свою лепту. Датим с улыбкой прислушался, встал и крепко пожал руку двоим: пожилому вояке с крепкими, сильными чертами, чуть тронутому сединой и тонкому, гибкому юноше, в котором легко угадывались черты старших народов.

— Ируг, Айяр, ну что? Проводили?

Ируг пожал плечами.

— А что тут провожать? Гномы недовольны решением короля. Вак нырнул в штольню, практически не попрощавшись.

Датим расстроено покачал головой.

— Война ещё не выиграна! Оружие подгорного народа нам просто необходимо. Могут они пойти на нарушение торговли?

— Вот ещё! — Молодой дроу презрительно фыркнул. — Чтобы коротышки отказались от прибыли? Скорее они попытаются найти Ладара своими методами.

— Своими... — Глава разведки задумчиво побарабанил по столу, что-то прикидывая. — Насколько я знаю, горы вокруг заброшенных земель заброшены не просто так. Ни один гном по доброй воле не сунется в тьму, заполненную тварями Хаоса. Все наши войны по сравнению с теми, что приходится выдерживать им, чтобы сдержать натиск изменённых — детские игрушки. Но — именно поэтому возможны самые неожиданные варианты. Что насчёт порталов?

— Фриледи Домин в бешенстве! Её обручальное кольцо Рикс так и не надел. Думаю, принимать подобные жертвы — не в его стиле. Разве что совсем плохо будет. Но, как наихудший из вариантов — оставляем. Рядом с Марго всегда маг-телепортист и несколько гвардейцев. Задача: в драку не лезть, просто выдернуть Рикса из заварушки и тотчас же отправить по известному вам маяку.

— Второй вариант — всё ещё неясен. Под подозрением — три мага, вернее, три магических рода, представитель каждого из которых мог подобрать данный артефакт и перенастроить его так, чтобы он вёл в их башни... Один из них, как ни странно, род Домин. Тут всё завязано на их своенравной дочери и можно будет поторговаться. Двое других с Риксами не враждуют, и, что хотят, непонятно. Возможно, просто выполняют приказ... или заказ.

— Было бы интересно связаться с Ладаром и активировать этот подозрительный амулетик на испытательном полигоне. — Льер Датим помолчал, оценивая обстановку, и со вздохом покачал головой. — Нет, тут мы ничего сделать не можем, поэтому займёмся текущими делами. Ируг, как новая рота?

Отставной маршал ухмыльнулся.

— А сами что думаете? Это не Рикс, быстро они не обучатся! К тому же, гоняться за недобитками по тылам — не то же самое, что рейды во вражеский тыл! Успехи есть, но небольшие. Это же не гвардия...

— Гвардия у меня одна, и заточена она под диверсионную работу, переучивать не дам. Уничтожить, сломать, сжечь... Это да, а вот нюх на опасность, умение предчувствовать, умение стать невидимым... Этого разведке не хватает!

— Для этого нужно долго учиться. — Аяйр недовольно сморщился — Границы определены, Кирол получил обратно свои территории с драгоценными запасами льеха и ещё пару провинций сверху, но ронхарцы будут пакостить, как могут. Их действия на ближайшие годы — шпионаж и диверсии, и нужны опытные лесовики для службы на границе, а не диверсанты. Зачем вам эта рота?

— Как не странно это звучит, но последнюю войну выиграли не генералы, штабы и армии, а сопливый мальчишка с горсткой штрафников-добровольцев. — Глава разведки вздохнул, вспомнив, что одним из добровольцев был он сам, но упрямо продолжил: — Я хочу иметь роту, способную повторить подобное.

— Боюсь, воинская выучка тут не причём. — Ируг говорил тихо, прикрыв глаза, и все невольно замолчали, вслушиваясь в слова ветерана. — Войну выиграли те, кому позарез, больше жизни был нужен мир. Во все времена есть равнодушные к проблемам страны люди — кто занимаются этим по должности, потому что положение обязывает. Они идут во власть ради власти, ради престижа и денег. Их дела всегда мелки и копеечны, они опутывают и себя, и окружающих рутиной мелких решений, большинство из которых вообще не требуют их участия. Чиновники с важным видом выезжают в рейды по местным предприятиям, чтобы потом с пафосом рассказывать, как сильно они потрудились, совершая эти экскурсии и отрывая людей от дел. Правители устраивают скачки, принимают послов или сами ездят в иные страны, выступают, подобно артистам-лицедеям, на самых разнообразных мероприятиях, где их все хором восхваляют, какие они самые важные и нужные... А страна рушится, поскольку действительно важные и сложные задачи откладываются на потом, обрастая кучей проблем и становясь всё сложней и опасней для благополучия страны. Правителям практически никогда, очень редко бывает позарез нужно процветание людей, живущих в их государстве, а потому государства и рушатся одно за другим с удивляющих историков постоянством.

— Что-то тебя далеко занесло. — Айяр ухмыльнулся, хлопнув Ируга по плечу. — По-твоему, наш малыш был бы идеальным правителем, лучшим, чем все поколения королей?

— Ещё страшней! Он был им. Недолго, но достаточно, чтобы повернуть историю страны в иное русло. Сделав то, что было не под силу всем остальным — просто потому что у них не было желания. И ему это никогда не простят.

Глава разведки угрюмо кивнул головой.

— А почему, по-вашему, я не отправляю гвардию на его поиски? Ладар не из тех, кто способен потеряться. Я не копал так глубоко, но мне достаточно моего нюха — если малыш вернётся как обычный человек, пусть даже как граф, ученик мага или офицер гвардии, он обречён. Его шанс — вернуться главой процветающей провинции, способной встать на его защиту. Только тогда вместо открытой травли всё перейдёт в область интриг. И только тогда мы сможем ему помочь. А сейчас — возвращайтесь к новобранцам! Мне позарез нужны такие же молодые, задорные волчата, способные идти своим путём, самостоятельно определяя для себя цели. И если для этого вашу роту нужно будет отправить на стажировку в проклятые земли — то я не против!

И на губах всех троих заиграли улыбки.

Ближе к центру города каменных, хорошо сохранившихся зданий было больше. К сожалению, дух не нашёл карты города, хотя пару его приятелей согласилась поделиться уже имеющимися у них старинными планами Алзана. Вот только духи ориентируются не так, как люди. Ну как, скажите, найти У-117, который живёт в пяти градусах от центральной линии силы, начиная от питающего узла города? Возможно, старый дом картографа и был где-то в центре, но с тем же успехом он мог быть и на окраине. Пока единственным ориентиром были постоянно обновляемые у обитаемых домов магические ловушки. В такие дома Аарх старался заезжать, знакомясь с обитателями и беря их под своё руководство. Правда, один свихнулся от времени — не обращая внимания на слова зашедшего к нему человека, он попытался его убить — и только броня спасла Ладара. Несмотря на то, что сам дух был слабеньким, он в совершенстве знал все ловушки дома — и разрядил в незнакомца их все. Только несобранность, свойственная безумцам, спасла гостя. Духу хватило ума затаиться и подождать, пока жертва зайдёт вглубь дома, но вот активировать все совместимые ловушки одновременно он не смог: вместо этого он отправлял кольцо саламандры и ледяной туман, дрожь земли и смертельный вихрь. Энергия антагонистов ослабляла друг друга, и у Ладара хватило времени нащупать и сдавить в объятьях небытия защитника дома. С грустью глядя, как развеивается дымок случайной жертвы, Аарх думал, что игры ума учёных, не задумывающихся над тем, во что выльются их эксперименты, зачастую и приводит к подобному — пустым разрушенным городам, где единственные выжившие — сошедшие с ума бесплотные духи.

Первого великого духа он обнаружил в приземистом здании, с узкими окнами — бойницами, больше всего похожего на казарму. Ловушек перед домом не было, и он спокойно открыл скрипучую дверь, шагнув в темную глубь — чтобы оказаться сжатым, как тисками, двумя воздушными петлями, выдавливающими дыхание. Ячейки доспеха сомкнулись, защищая своего владельца, и Ладар торопливо проорал о том, что он новый граф этих земель, и бумаги, это удостоверяющие, лежат на самом верху его вещмешка. Дорогой пергамент сам собой выскользнул наружу, развернулся, тускло замерцала королевская печать. Петли воздуха тут же пропали, и туман вокруг сгустился в призрачную фигуру пожилого, покрытого шрамами ветерана, внимательно изучающего предложенный свиток.

— Значит, Ладар Рикс? И что ты тут делаешь, паренёк, один, без армии, без охраны? В одиночку тебе не очистить даже этого города, не то, что этих земель. Кто отправил тебя на верную погибель?

— Обстоятельства так сложились! А потом, я — маг! Аарх теневой тропы.

— Угу. — Несколько скептично хмыкнул ветеран, аккуратно возвращая свиток. — Маг он! Тебе повезло, что ты попал ко мне, дух казначей вначале бы прихлопнул тебя двумя гранитными блоками, а потом уж стал извиняться и сетовать о незнании. Есть у него такая ловушка в прихожей. Ни один маг ещё не пережил удара двух гранитных плит весом с двухпалубную галеру каждая. Я уж молчу о том, что б с тобой было, зайди ты в храм...

— Зайдём и к казначею, и в храм. — Ладар встал, потирая бок. После резкого исчезновения захватов он упал и чувствительно приложился о ножку стула. — Мне всё равно нужно брать город под свою руку. Кроме того, меня могут искать, и я не хочу, чтобы кто-то нападал на тех, кто произнесёт моё имя. Часть ловушек по дороге сюда я разрядил, духам-хранителям поставил новую задачу. Как тебя зовут и есть ли у тебя карта?

— Зовут... Я забыл заковыристые значки, которыми меня обозвали армейские маги. Зови, как раньше звали — капитан Иан, глава гарнизона города. Что с тобой? Ты побледнел?

— Ничего. — Ладар поднял валяющийся стул и присел за стол, стряхнув с него слой пыли. — Просто так же у меня звали друга... он погиб, и я сам проводил его душу. Это пройдёт. А как получилось, что вы, капитан, можете игнорировать приказы призвавших вас магов и помните прошлое?

Дух-защитник презрительно фыркнул.

— Никогда никто из армейцев не будет подчиняться гражданским штафиркам! И меня никто не призывал, я доброволец.

Аарх в изумлении посмотрел на Иана.

— Впервые слышу, что кто-то добровольно согласился на подобную участь.

— Городу нужна была моя служба. Я был стар, одинок, и меч начал дрожать в моей руке. К тому же — пойдя на ритуал добровольно и с открытым сердцем, я сохранил большую часть личности, а, значит, и весь свой опыт, который потом не раз ещё пригодился. Единственное, о чём я жалею — это о возможности хорошенько посидеть за накрытым столом. Провести несколько тысячелетий без выпивки — то ещё наказание, поверь мне. Впрочем, тебе нужна была карта? Пошли, покажу кое-что.

Дух встал и направился к выходу из комнаты. Сгорбленный под грузом прожитых веков, но непокорённый. И хотя он, как и все духи, легко мог парить над полом, Ладар видел старого, поседевшего ветерана, умудрившегося и после смерти сохранить воинскую походку. Догнав Иана, он сочувственно положил руку тому на плечо. Небытие дрогнуло, и он на мгновение ощутил узловатую крепость чужой спины.

— Не знаю, как, но я устрою тебе хорошую гулянку! Не будь я Аарх, лорд теневой тропы.

И благодарный, понимающий взгляд старого вояки был ответом.

Карта оказалась огромной, на всю стену. Вернее, она и была стеной, выполненной в лучших гномьих традициях: сложная резьба и въевшиеся в камень краски. Конечно, это была подделка, очень хорошая, но подделка: участки карты не росли в размерах, стоило подойти к ним поближе, не вспыхивали огоньки маршрутов, и много ещё удобных заморочек, которые успел увидеть Ладар в замке Кренары. Но эта была настоящая, большая, красочная карта города — его города! Аарх прикипел к поворотам, изгибам улочек, к миниатюрным зданиям, старательно выполненным неизвестным резчиком — и пусть часть камня осыпалось под действием времени, но всё равно для парня сейчас она была шедевром. На несколько часов он выпал из реальности, а старый дух, посмеиваясь, неторопливо парил рядом. Терпения у того, что жил в одиночестве нескольких стен последние две тысячи лет, было не занимать. Его комментарии, неспешные и обстоятельные, оживляли рисунок, позволяя представить жизнь в старом городе.

В Алзане жили несколько рас. Кроме людей, тут были светлые эльфы, орки и гномы, кроме того, были какие-то древние, внешне ничем не отличающиеся от людей, но с более смуглым оттенком кожи и со своими странными, но безобидными обрядами. В целом, каждый селился, где хотел, если не считать, что гномы предпочитали селиться поближе к небольшому холму в южной части города, где был ход в их любимые горы, а эльфы традиционно предпочитали окраины, чтобы быть поближе к природе. Впрочем, богатые эльфы селились в дорогих кварталах, выращивая вокруг своих домов целые рощи, да и гномы-ювелиры жили поближе к потенциальным клиентам, в обычных одноэтажных домах, но имевших до десятка подземных этажей. Остальные расы жили вперемешку, не создавая общин и пользуясь равными правами. Вторых стен, отделяющих богатые кварталы от бедных, не было вовсе, потому как в храмы, стоящие в центре города, закрыть кому-то доступ было нельзя, а делать стены, чтобы пускать потом любого желающего — дураков нет.

— А что, нельзя было храмы построить по всему городу? — Ладар не выдержал, удивлённо глядя на духа. — И проблем бы не было, люди ходили бы в ближайший, и всё.

— Ну, я не маг и не богослов, вроде город был основан на каком-то выходе энергии, и именно в центре самое удобное место для храмов, там богам проще отвечать своим прихожанам. К тому же — строить десятки храмов, чтобы люди могли зайти туда пару раз в год... Дойдут до центральных, не переломятся!

— Ну почему десятки? Хотя бы по одному в каждой части города — по сторонам света. Так четырьмя бы и обходились.

Дух в недоумении посмотрел на Аарха.

— Если в четырёх местах, да по три храма... Это уже двенадцать храмов! Да в каждый служителей да посвящение богам делать... Это ж никаких денег не напасёшься!

Простодушный ответ старого солдата озадачил и смутил Ладара. До сих пор он считал, что бог один — так внушал ему их деревенский священник. Но зачем Единому сразу три храма? Ладар устроился на небольшой кушетку у окна, чуть более потёртой, но похожей на кушетку у продавца коврами, и прикрыл глаза.

— Так, расскажи о ваших храмах.

Иан смутился.

— Ну так я не богослов, я туда и не ходил особо. Так, если прижмёт или уважить кого... Это нужно знающих людей поспрашивать.

— Ты тут видишь других людей? Нет? Вот и я не вижу. А по опыту могу сказать: такие вопросы нужно прояснять сразу, иначе потом хлопот не оберёшься. Кому были посвящены храмы, ты знаешь.

Капитан помялся ещё немного, наконец, вздохнул и начал вспоминать. Впрочем, подобными вещами он явно не интересовался, воспринимая положение дел как должное. В голосе его то и дело проскальзывали нотки недоумения: а разве не так должно быть?

Первый Храм, самый роскошный, был храмом Творца. Служителей у него было немного, один — два человека. Они никогда никого не ругали, говоря, что люди изначально несовершенны: Создатель создал всех, подобно своим детям — малыми и неразумными, и им суждено пройти долгий путь, прежде чем они станут подобны богам. Единственное, что они не переносили — это когда кто-то пытался придумывать Творцу имя. Они тут же отчитывали нахала, уверяя, что любое другое обращение кроме как по роду деятельности, открывает лазейку иным богам, а то и более низким сущностям, присутствие которых в храме неуместно. Ходили в храм мало, разве что мастера — за новыми идеями, да всякие поэты и художники — за вдохновением. Причём просить было ничего нельзя, Творец уже дал людям всё, что им нужно, но можно было просто посидеть в прохладной тишине — и уйти из храма окрылённым.

— Но как же? А попросить здоровья, удачи, денег, да мало ли людям нужно?

— Для этого был второй храм. Он состоял из множества небольших залов, каждый из которых был посвящён кому-то конкретному. И это не всегда были боги: Эльфы высадили в своём зале росток своего священного дерева, а гномы принесли кусок камня, звучащий особенно гулко. Сам Иан несколько раз ходил в зал здоровья. Там на стенах был изображёна какая-то дева в белых одеждах, и всегда звучала тихая музыка. Денег там никогда не брали. Лечила ли белоснежная богиня, он не знает, но суровые жрецы дело знали туго: сшивали раны, накладывали новые повязки — и редко кто болел больше недели.

— И что же, служители Творца миров не возмущались таким соседством?

— Наоборот! Они говорили, что беспокоить создателя подобными пустяками глупо, он редко разменивается меньше, чем на создание нового мира. Что люди — его дети, и вполне способны создавать богов под свои нужды. "Молитесь хоть старому сапогу, лишь бы ходить удобней было", — посмеиваясь, говорили они. Единственное, что не любили и сразу пресекали — это попытки заняться чёрной магией под видом веры в очередного бога. Когда кто-то приносил кусок трупа, уверяя, что он лечебный, или предлагал пить кровь, приносить и съедать жертвы, пусть даже чисто символически, называя таковыми краюхи хлеба — тут же появлялись жрецы и изгоняли служителей зла.

— И часто нужно было в храм ходить?

— Да вообще-то по идее совсем не нужно. Как объясняли жрецы, чистый помыслами человек должен прожить свою жизнь так, чтобы не войти в храм за помощью ни разу. Но люди слабы — бегали, каждый со своими проблемами. Истинно светлых людей, имеющих бога в сердце, а не в храме, всегда были единицы, и то больше в легендах.

— Ну, ладно! А третий храм?

— Третий существовал с незапамятных времён. Собственно, когда пришли люди, он уже был. В него ходили в основном древние, остальные — только в случае крайней нужды. Храм был защитником — он оберегал город. Когда чума выкосила три провинции и подступила к стенам, все его жители собрались в том храме — и никто не заболел. И ничья армия, ни разу не доходила до стен Алзана.

— Что же он вам тогда не помог? Ну, когда люди ушли?

— Тогда пришло нечто из-за границ миров. Нечто, кому не указ были наши слабые боги, Нечто, что восстало и против Творца! Сами жрецы сказали: "Спасайтесь!" и запитали храмовой энергией стационарные порталы, заставив их работать круглосуточно. Но самые упрямые спрятались как раз в храме Защитника и сопротивлялись тварям Хаоса до последнего.

— Стоп! Какие порталы?

Иан явно устал объяснять пришельцу прописные истины. Вздохнув, он тяжело посмотрел на парня, как на недоразвитого.

— Как какие? Обычные! В каждом городе своя портальная комната, обычно две-три арки, в здании ратуши, рядом с входом. Так, чтобы при желании можно было и скотину провести. Бывает и такая нужда. Они все соединены в единую цепь, настроить можно на любой в любом городе. Ошибка практически исключена, но для настройки всё равно нужен маг, хотя пойдёт и ученик, лишь бы был старательный и аккуратный. Это всё, что я знаю! А теперь скажи, что ты этого не знал!

Ладар медленно опустился на пол прямо у стенки с картой.

— Не знал. Если сейчас и есть такие, то о них не говорят простому люду. Да и не простому тоже не говорят. Есть стационарные маяки, на которые наводят свои туннели все начинающие маги. В основном, во время учёбы. А дальше — всё зависит от силы и способностей мага, никакой привязки к местности нет. Маг сам строит телепорт, и сам определяет точку выхода.

— Но на это нужна прорва силы! И чем дальше точка выхода, тем сил нужно больше!

Аарх кивнул.

— Знаю! Я вот, например, вряд ли когда-нибудь смогу наполнить энергией даже портал в соседнюю комнату. Хотя... неклассические, на основе тоннелей небытия, мне подвластны, но они ведут в такие места, что лучше по ним не ходить вовсе!

Капитан хмыкнул.

— Ну, об этом я ничего не знаю. А вот чтобы активировать обычные связанные между собой арки, нужны не столько силы, сколько знания. Думаю, и у тебя получится.

Ладар постарался унять сердцебиение. Дух сделал ему шикарный подарок! Если дело только в знаниях — он готов быть усердным учеником. Как можно небрежней он спросил:

— А среди духов-защитников нет никого, разбирающегося в этом вопросе... на профессиональном уровне?

Иан захохотал, качаясь на волнах воздуха. Несколько призрачных слезинок скатились с глаз духа, и он небрежно вытер их громадным кулаком.

— Маги всегда мечтали жить вечно! И пробовали всё, что возможно. Вот только духом никто из них так и не смог стать. Душа тех, кто постоянно оперирует с энергиями, меняется, уж не знаю тонкостей, видать, Творец не позволил магам коротать вечность. Никто из них так и не нашёл способа прожить только одну жизнь. Более того, именно маги, с их маниакальной жаждой нахапать побольше силы, просто обречены на последующие жизни — как правило, обычных смертных. И в них они расплачиваются за все свои ошибки. Многие видят в этом высшую справедливость, хотя я сомневаюсь, что Творец, создавая равновесие, учитывал наши жалкие о ней представления.

— Ты знаешь много для простого служаки. — Ладар подозрительно глянул на духа. — Откуда?

— Я прожил двести семнадцать лет, будучи вначале просто сопливым юнцом с примесью дворянский крови, затем — рыцарем, командиром отряда, и, наконец, капитаном и руководителем отдельного гарнизона. Под моим началом был весь этот город, в том числе и маги. Так что минимум о них я знал. И ещё больше узнал после того, как занял нынешнюю должность. Если с тупым служакой их магичества общались неохотно, то духа-защитника просвещали, как могли.

— Так, может, ты сам расскажешь мне об активации телепортов? — Ладар обрадовано вскинул глаза — и вновь потупился, услышав весёлый смех.

— Малыш! Ты видишь где-то здесь порталы? Пошли в ратушу, заодно познакомлю с духом-казначеем. Сомневаюсь, что эта канцелярская крыса знает больше меня, но арки находятся в его ведомстве. Заодно помогу тебя остаться в живых. У этих гражданских вечно нервы не в порядке, вначале ловушки активируют, потом паникуют, потом уже начинают разбираться в обстановке. Или вначале паникуют?

Решая для себя эту, несомненно, важную задачу, призрачный служака лихо подлетел к ближайшей стене и исчез. Ладар торопливо помчался следом, ныряя в окна, путаясь в кустах и распугивая мелкую живность. Хорошо ещё, что Кирк пасся неподалёку — вскочив на него, Аарх смог догнать ветерана и находиться рядом: скорость духа примерно равнялась средней скорости шурша.

— Иан, а как вы смогли выйти из казармы? Остальные слуги боялись этого до безумия, утверждая, что после подобного они развоплощаются.

Тот только махнул рукой.

— А что с челяди взять? Вечно путают причину и следствие! Духи-хранители создавались, чтобы служить определённому дому, и соответственно, получали доступ к энергии только внутри него! Но я, как пусть отставной, но начальник гарнизона могу свободно перемещаться по городу, используя любые свободные источники, вернее, выходы одной и той же линии силы. А таких выходов сейчас много. Слишком много. Пустеет Алзан.

Защитник тяжело вздохнул.

Портальные арки оказались странным сочетанием магии земли, уложенной в арке врат, чистой энергии молний и ещё какой-то странной силы, совершенно незнакомой Аарху. Всё, чем смог помочь дух-казначей, это указать, как активируется первичный контур, и то потому, что пару раз при жизни помогал магам-телепортистам, просто и незамысловато нажимая на неприметный рычажок. После этого в каменную арку хлынула сила, заставив светиться ажурные плетения — всё больше и больше, пока всё не сплелось в гигантский причудливый кокон. Похоже, тут были прообразы множества порталов, но как заставить работать только один? Дух-казначей, желчный, худой старик, чей педантизм и дотошливость не смогла исправить даже смерть, ядовито поинтересовался:

— Какой магический университет закончил уважаемый Аарх, если он пытается самостоятельно понять работу артефакта уровня магистра, вместо того, чтобы поручить сие специалистам? И где, кстати, эти специалисты? Неужели владыка намерен возрождать город в одиночку? Конечно, все духи-защитники, как и духи-хранители, будут стараться помогать новому хозяину этих земель по мере сил, но из этого всё равно вряд ли что-либо получится. Увы, владыка, в отличие от духа, не бессмертен, а в одиночку восстановление города затянется на сотни тысяч лет! И начать нужно несомненно с...

Ладар вздохнул. Первые пятнадцать минут знакомства обрадованный дух-казначей зачитывал "приблизительный" перечень самых важных дел по восстановлению города, и лишь категорический приказ отложить составление смет до особого распоряжения заставил его замолчать.

— Боюсь, что все специалисты находятся как раз по другую сторону портальных врат.

Дух — казначей задумчиво покачал головой.

— Насколько я могу судить по вашему удивлению, вы подобной структуры не видели. Значит, в большинстве городов подобные врата давно разрушены, а если в каких-то старых порталах глубоко в башнях магов и осталось нечто подобное, это является стратегическим секретом и вас там вряд ли встретят с распростертыми объятьями. У светлых эльфов портальная арка была соединена с двумя всходами меллорнов — в целях экономии энергии и сохранилась наверняка. Ждут ли вас высокорожденные и не встретят ли острыми стрелами?

Ладар побагровел и с натугой улыбнулся.

— Это вряд ли. Ни с кем из них я не знаком, а мои пути... стрелы будут наверняка.

— Тогда не стоит уделять столько времени потенциально опасной штуке. Ничего, кроме неприятностей, эти врата Аарху не принесут.

— Вы понимаете значение моего титула? — Ладар хмыкнул, глядя на хитрый прищур духа. — И любите просчитывать всё наперёд, да? А к гномам ваши порталы ведут?

— Ну... двархи, долэрны, или, в просторечье, народ подземелий, гномы — они всё и всегда строят наверняка, так что врата у них должны сохраниться, и в рабочем состоянии. Вот только цены за любую, даже пустяшную услугу они заламывают такие... А вам город поднимать.

— Нам город поднимать, нам. И не пытайтесь увильнуть от столь увлекательного процесса. А гномы мне должны кое-что, как и их соседи — тёмные эльфы. Так что порталы включать надо! Вот только — как?

Дух казначей мигом просветлел лицом, став практически прозрачным. Радостно потирая руки, он вытянул из складок своего одеяния список самых неотложных дел, довольно мурлыкнул, глядя на него, явно представляя себе объём работ, которые способны выполнить сильно задолжавшие гномы. Аарх решительно помахал рукой, перед тёмными точками, замещающими духу глаза, отвлекая его от радостных его сердцу видений.

— Гномы должны мне услугу, а не пожизненное рабство! Так что столь грандиозных планов на вашем месте я бы не строил! И потом, остаётся вопрос: как активировать порталы?

Дух нехотя убрал свиток.

Если услуга — помощь в восстановлении города, они не смогут отказаться. И причём тут рабство? Алзан достаточно богат, чтобы оплатить труд коротышек... Если, конечно, они не будут взвинчивать цены до небес! Люди уходили отсюда в большой спешке, и множество ценностей лежат по пузырям времени, дожидаясь своего часа! Конечно, большинство драгоценных камней покинуло город, а вот металлов в избытке. А главное, достаточно много лекарств, наверняка способных произвести фурор, судя по тому, что человечество деградировало... Ну и произведений искусства: многие предпочитали хранить картины, свитки в неподвластных времени местах.

Дух казначей застыл, не доведя фразы до конца, и тут же принялся возбуждённо летать по комнате, лихорадочно восклицая:

— Книги! Они есть в Храме защитника! Именно там была довольно важная и значительная часть магической библиотеки! Там должны сохраниться данные о порталах! Недаром храм считался... да почему считался, самое надёжное место для хранения ценностей! Вот только... — Дух вновь замер, растерянно глядя на человека. — Три духа-защитника, не выдержавшие испытания временем... все они собрались как раз в этом храме.

Призрачный капитан гарнизона, до этого со скучающим видом сидевший у стенки, довольно крякнул и неторопливо встал.

— Ну, наконец-то! Говорильня кончилась, цель ясна, и можно собираться в поход.

Ладар ухмыльнулся, глядя на воинственного вояку.

— Не так, капитан... У нас говорят: мы планируем рейд!

Призрак — энергетическая сущность, оставшаяся после смерти человека, не сумевшего правильно уйти. Обладает искореженными остатками сознания и одной-двумя эмоциями. Допрашивать таких есть смысл только в течение суток после смерти, затем их речь становится практически бессвязной — за исключением одной темы — собственной смерти. Но не стоит их путать с духами.

Дух — хранитель это астральный слепок сознания человека, помещённый в энергетическую оболочку. Обычно опытный маг отлавливает любую сущность из тех, что крутятся вокруг людей, и вселяет в своё творение. Полученное в результате существо обладает неустойчивым характером, но способно поддерживать разговор, а под заклятьем подчинения способно выполнять различные поручения, смысл которых сохранился в его памяти.

Ещё более редкий вид духов — духи-защитники. Практически полная копия человека, помещённое в энергетический каркас, и управляемое сознанием человека. Способен разумно и продуктивно мыслить, оперировать магической энергией. Единственный минус — без предварительного согласия человека подобный ритуал провести невозможно. Испытуемый должен дать чёткое и однозначное согласие на нахождение в образе духа. Если создать конфликт сознаний, подспудное желание уйти дальше по цепи перерождений — энергетическая оболочка постепенно разрушается, до тех пор, пока полностью не уничтожит себя. Важно, чтобы подопытный не знал о том, что его душу никто не может задержать на земле на сколь-нибудь долгий срок, и она на самом деле всё время существования духа находится в Ирии, получая дополнительные знания и совершенствуясь, и не идёт дальше по цепочке перерождений. Именно поэтому маги, прекрасно знающие об этой особенности создания духов, не могут продлить своё осознанное существование. Само понимание того, что действует, говорит и чувствует не сама душа, а лишь её астральная проекция, губительно действует на возможность существования духа. Максимум, что может маг — это заморозить процессы в умирающем организме, отправив сознание путешествовать по миру. Обычно так делали лишь люди с самой сильной волей, и то в экстренных случаях — если был не закончен какой-либо важный научный труд, или требовалось его присутствие на каких-либо важных событиях. Возможности чистого сознания сильно ограничены — увидеть и услышать его можно только в местах очень высокого магического потенциала, зато они могут создавать довольно мощные плетения, но только за счёт собственных сил, практически наверняка разрывая цепь перерождений.

Обычные же духи-защитники при постоянной подпитке энергией, а её они могут накапливать самостоятельно, находясь в местах повышенного магического фона или подсоединяясь к каким-либо внешним источникам, могут существовать значительно долгие сроки, и служить прекрасными помощниками, например — библиотекарями, учителями и так далее. Уничтожить духа можно, полностью отрезав его от питания и разрушив его энергетическую матрицу. Это довольно сложно сделать с духом, согласившимся на добровольное служение или просто боящимся уйти за порог. Духи могут легко маневрировать, чувствуя любые заклинания ещё на этапе их создания и легко уходя их зоны поражения, а так же атаковать простейшими стихиями, зачастую — чистыми выбросами силы. Это не было бы опасно, если бы не возможность духа создавать их огромное количество. Поскольку навредить его энергетической оболочке такие снаряды не могут, он использует их с бесшабашностью смертника, отправляя их по самым неожиданным траекториям...

Ладар вздохнул. Знания, полученные им от учителя, были довольно скромными. И то — хоть вроде всё по его специализации, но — время, время... Всё наспех, а дальше — сам, если выживешь. Ужасно не хватало Илис. Но уже через несколько часов нахождения в заброшенном городе Аарх понял — в месте, где смерть не бывала уже несколько тысячелетий, просто так пообщаться с её воплощением будет проблематично. Открыв глаза, он оглядел замерших напротив капитана и казначея, и, вздохнув, принялся собираться.

— Где мой Кирк?

— Вон, лиану-убийцу доедает. — Небрежно мотнув головой, ответил один из духов. — А ты что же, решил съездить за подкреплениями?

Аарх озорно улыбнулся и подмигнул. За небрежным тоном духов скрывался страх — вновь остаться одним, в умирающем городе, глядя, как поддаются времени последние, самые прочные остатки былого великолепия.

— Не волнуйтесь. За подкреплением съездить, конечно, нужно было бы, да вот только нет нигде его, этого подкрепления. Так что придётся самим... Зато есть возможность получить хороший совет — но только за пределами города, увы. Так что пока подумайте на досуге, чем вы сможете мне помочь с этими вашими спятившими собратьями, а я перекинусь словцом с той, чьим соизволением вы всё ещё живы.

Ладар вновь рассмеялся, глядя в удивлённо-вытянутые лица, и, подозвав шурша, торопливо направился на юг по широкому, вымощенному камнем проспекту — эта дорога была самой короткой в выезду из города.

Бывший капитан гарнизона постоял, глядя вслед уезжающему человеку, вздохнул и, повернувшись к своему собрату, коротко скомандовал:

— Давай общий сбор. Нужно поглядеть, сколько нас осталось, да и вообще, на что мы еще способны. Парню нужна будет любая помощь, которую мы сможем оказать.

— Думаешь, он вернётся? — Дух-казначей с сомнением глядел вслед всаднику.

— Вернётся! — Старый служака уверенно кивнул. — Аархами давно уже никто не становился. Упрямства в парнишке хватит на роту солдат.

— Если такую роту, как твоя, тогда конечно! — Казначей ехидно улыбнулся. — Их упрямства хватало только чтобы лопать в столовой по две порции.

Капитан побагровел, надулся, но тут же шумно выдохнул, махнув рукой.

— Потом поскандалим, крыса канцелярская. Сейчас не до наших обычных пикировок! В кои-то веки у нас есть дело! Так, что давай, шевели своими ножками! Собирай всех!

Торопливо развернувшись, он скрылся в лабиринте улочек. Казначей подождал немного, и вздохнув, пробормотал:

— Если этот парень таков, как ты думаешь — дел будет много. Впрочем, для разнообразия — это даже неплохо.

И, повернувшись, неторопливо направился в противоположную сторону Алзана.

Защитное поле города затрещало, попуская Аарха. Тот хмыкнул, поправив плетения. В этот раз возмущений было уже меньше, ещё два-три раза, и он сможет проходить в город беспрепятственно. Дорога, отходившая от этих ворот, была самой обычной, идущей к предгорьям, но это мало волновало Ладара. Аккуратно вытянув нитку энергии с защитного поля Алзана, он соединил его со своей, так и не снятой защитой, и спокойно улёгся посреди дороги, накидав под спину веток и накрыв их плащом. Разговор предстоял долгий. Шурш мирно пасся в стороне, поглядывая на хозяина с удивлением: он не одобрял долгих остановок, разве что ради рыбалки. Ладар ухмыльнулся кончиками губ, выдохнул — и принялся смирять удары собственного сердца.

Вдох... стук... выдох — долгий и протяжный. Стук. Вдох — еле заметный, только чтобы обмануть лёгкие глотком свежего воздуха... стук... выдох, выдавливающий всё, что мешает замереть, чувствуя, как кружится голова, как сознание улетает куда то в туманное нечто, где есть собственноручно вытканные из небытия стены, где можно присесть на невесть откуда взявшуюся кушетку и услышать тихое и родное:

— Здравствуй! Как хорошо, что ты пришёл!

Повернуться и найти мягкие губы. Ощутить прильнувшее к нему тело, прижать его к себе на несколько ударов сердца, ощущая, как разрушается под потусторонней лаской его собственное лицо... Плевать! Это стоило того!

— Привет!

Илис с некоторым усилием выскользнула из кольца его рук, нежно проведя по щеке.

— Не надо! Мы не на земле, и у тебя нет небытия, способного защитить тебя от моих ласк. Оставь их на потом, на то время, когда мы встретимся наяву. Лучше давай поговорим о Алзане! Как ты понял, что там мне появляться сложно?

Ладар пожал плечами, одновременно ловя ускользающие локоны.

— Он мне напомнил Южный материк. Та же пустота и то же отсутствие круговорота жизни и смерти. В таких местах тебе не место. Лучше расскажи мне о духах, сошедших с ума. Я никогда о таких не слышал! Насколько это опасно и как с ними справиться?

Илис отстранилась и вздохнула.

— А может, не стоит? Это действительно опасно! Может, позже, когда...

— Когда что? Я не знаю никого, кто мог бы работать небытием. Возможно, какой-нибудь архимаг огромными усилиями мог бы создать пустотную сферу, которая бы действовала на духов аналогично, но вряд ли кто-то из архимагов захочет мне бескорыстно помочь, даже если я до них доберусь. А все мои друзья... тут они мне не помощники, или я не прав?

— Ну, кое-что они могли бы сделать. — Серьёзно возразила Илис. — Вот только до того же додумаются и смогут сделать и остальные духи-защитники города. Вернее, они уже додумались. И у них всё получится даже лучше, вот только это твоей проблемы не решает.

— Так! Не говори загадками, давай плясать от печки... Что произошло с духами-защитниками?

Илис прикрыла глаза, словно вспоминая...

— Древние маги искали могущества. Жадные до силы, они смогли построить замечательный город. В этой долине собрано несколько силовых потоков вашего мира, она очень удачно расположена... Они сумели притянуть к городу их все, создав воистину город магии. При той концентрации энергии, которая была разлита в воздухе, последний уличный мальчишка без всяких задатков к чародейству мог одним усилием воли поднять и тащить за собой вёдра с водой, вытащить из чужого карману кошелёк или искусственно состарить швы на сумочке, заставив её содержимое просыпаться на мостовую. Город был полон казусов и смешных историй, и чародей средней руки чувствовал себя там по меньшей мере архимагом... Сейчас от былого великолепия остались жалкие крохи, но и они превышают значения других энергетических зон на этом материке.

Но Древним было всё мало. Опьянённые могуществом, они решили подчинить себе энергию Хаоса. Чем это кончилось — я тебе рассказывала. Им удалось собрать достаточно древних осколков, чтобы сделать прокол за границы нашей Вселенной — и энергия Хаоса хлынула в этот мир. Корёжа, смешивая, изменяя... уничтожая. Хорошо, что создание такого туннеля было сделано топорно и он не просуществовал долго — до востока волна изменений практически не докатилась. Но на Алзан её хватило. Кто успел — бежали, побросав своё имущество. Кстати, потренируйся в кладоискательстве, это тоже одна из сторон твоей силы, найдёшь много такого, о чём не подозревают и живущие тысячелетия в остатках города духи. Впрочем, часть жителей, самых храбрых или самых упёртых, явно не понимающих, что происходит, решила остаться. Они собрались в храме Хранителя и надеялись выстоять. С ними было три духа-защитника. Они и сейчас находятся в том же храме.

— Кстати, Илис, а что это за храм? Какого бога?

Та замялась.

— Ну... он очень древний. Его создали существа, считающие себя бессмертными... одни из первых. И он не был посвящён какому-то богу. Богов придумали позднее. Жившие в те времена знали, что есть Создатель, они сражались под его знамёнами, хотя он никогда и не появлялся лично и не водил их в атаку. Им было довольно этого. А Хранитель... все хотят не волноваться за тех, кто остаётся дома, кто слишком слаб, чтобы идти в битву — и потому на войне он не воин, но жертва. Так родился этот храм. Это всё, что я знаю — ни разу со времён сотворения мира, никто, никогда в нём не умер. Я не бывала в нём. До той поры, пока...

Первой была магия. Самая разрушительная из всех стихий ударилась о стены храма, тяжёлой волной сметая защитные построения. Но на их месте вырастали новые. Сила Хаоса бушевала в городе, корёжа всё живое и неживое — камень тёк под её лаской, словно масло, здание плыли, застывали и вновь плыли, создавая причудливые формы. Чуждая любой форме стихия ударилась о стены храмов — и завибрировала, намереваясь смять, уничтожить бастионы Порядка, посмевшие ей противиться. Три храма, три воина, три ветерана встали против своего извечного врага, и город содрогнулся от стремительно увеличивающегося противостояния энергий.

Храм Творца сиял. Перед ним был его извечный враг, калечащий, искажающий сам смысл Творения — и все его силы, накопленные древними стенами, были брошены на отпор врагу. Храм всех богов одинаково легко мог принять всё, что угодно, но все его боги создавали что-то своё, разное, причудливое, но — создавали. И они не хотели лишаться созданного — и всеми своими силами обрушивались на чуждую им силу, не пуская её в Храм.

Древнее здание Храма — Защитника стояло спокойно. Стены лишь подрагивали, но волны Хаоса раз за разом бессильно опадали от его стен. Как-то незаметно в этой незримой битве он оказался главным, оттеснив другие храмы, стрежнем, на котором строилась оборона. То ли потому, что был он наиболее древним, не раз выдерживающим все мыслимые и немыслимые атаки, то ли потому, что скопил больше всего энергии, но скорее — просто в нём были люди. Слабые и хрупкие создания, способные сражаться бешено и отчаянно в минуты смертельной опасности. Те, в ком была искра Творца, изначально способная остановить Хаос. Они сумели остановить чужую силу, заставив бессильно завывать за стальными стенами.

Но тут в город ворвалась вторая волна Хаоса — волна изменённых. Когти, щупальца, корни ударились в двери домов, распахивая их — и Смерть впервые увидела Храм Защитника изнутри. Люди встали стеной на пути обезумевшего мира, умирали, но не пускали Хаос в храм. Вот только людей было мало, а нежить не кончалась. Мечи рубили аморфные, изменяющиеся тела, рассекали незнакомые, необычные звериные морды, вязли в оживших деревьях — и их становилось всё меньше. И, позади людей, бессильные что-либо изменить стояли духи. Три самых мощных духа, выбранных горсткой смельчаков для того, чтобы закидывать врагов огнём, льдом, опрокидывать воздушными кулаками... Вот только Хаос защищал своих созданий, и легко растворял любые ростки стихий, подчиняя их себе. И духам оставалось только смотреть, как погибают доверившиеся им люди — смотреть, пока кровь заливала пол, смотреть, пока бесновался и крушил всё внутри Хаос, смотреть, как истлевают трупы после того, как вновь наступила тишина... Сотни лет смотреть на тех, кому не смогли помочь. Смотреть — и сходить с ума.

— В них слишком много осталось людского. Эльфийского, гномьего — не важно. В них преобладала эмоциональная составляющая. Обычные смертные, даже не маги — они не научились контролировать эмоции. Хаос не мог навредить их телу — оно изначально делалось нестабильным, способным при необходимости принимать любую форму. Но смерть тех, кто на них надеялся, повредила их разум. Теперь они в любом видят врага, они всё ещё не закончили ту давнюю битву... С ними нельзя договориться, их нельзя успокоить — только развоплотить.

— Насколько это сложно?

— Ну, если один дух зависнет перед тобой в неподвижном состоянии — довольно просто. Твоя любимая плёнка пустоты прекрасно уничтожит энергетическую матрицу, достаточно просто накинуть и сжать посильней. Вот только никто из них неподвижно стоять не будет, да и их удары ты выдержать не в состоянии. С одним можно было бы попробовать справиться. Против троих — у тебя нет шансов. Брось это дело.

— Ну, спасибо! Я вообще-то рассчитывал на совет.

— Это и есть совет: брось это дело. Оно тебе не по зубам.

— Тогда город останется для меня потерянным.

— Он и так потерян. Для всех! И будет таковым, пока канал за грань Вселенной не закрыт.

— Стоп! Ты говорила, что тоннель был сделан топорно и не просуществовал долго!

— Да! По нему смогло пройти несколько демонов, после чего он обрушился. Сама ткань Вселенной схлопнулась, ломая жалкие человеческие построения. Вот только трещинка осталась. Мы... я надеялась, что со временем она зарастёт полностью. Но нет — энергия Хаоса продолжает сочиться, отравляя эту долину, самим своим существованием не позволяя каналу затянуться. Одно хорошо: для демонов он слишком мал.

— Значит, это тоже моё дело. Если я хочу вновь сделать долину пригодной для жизни, нужно заштопать эту прореху. Кстати, если она в той башне, где я ночевал, почему я ничего не почувствовал?

— Да потому, что ты не Аарх! Как бы не называли тебя эти хитроумные старпёры! Давать тебе этот титул здесь, в долине — значит, убивать тебя особо изощренным способом! Лучше всего тебе просто уйти на восток, местные жители помогут тебе вернуться к друзьям. Ты слышишь меня?

— Ага, ага... а если сеть?

Илис в недоумении поглядела на парня, мирно сидящего в её объятьях и смотрящего в никуда с отсутствующим видом.

— Ты меня пугаешь! Ты слышишь, о чём я тебе говорю?

Ладар встал, не спеша, со вкусом потянулся, разминаясь, затем аккуратно поцеловал девушку в щёку.

— Слышу! Ты, как всегда, за меня волнуешься. Ты видишь меня кем угодно: магом, вором, возлюбленным... человеком. А я — попавший в стаю волкодавов волчонок, бегущий наперегонки со смертью. Не хочется этого признавать, но клеймо штрафбата не вывести с моей души. Когда драконы помогли мне избавиться от магической клятвы, я думал, что стал прежним, таким, каким был раньше... Но этого уже не изменить. Люди привыкают ходить по краю, и получают от этого удовольствие. Это всё равно, что научиться летать: раз оказавшись в небе, ты навсегда меняешься и уже не представляешь своей жизни без него. Раз оказавшись на краю, глянув в бездну и впустив в себя часть неё — я уже не могу без её дыхания. Прости, но завтра я пойду против духов защитников города. Я использую все шансы, я вычерпаю свою удачу до донышка, я постараюсь выжить... но отказаться от схватки я не могу.

Великие духи встретили Ладара у ворот города. Четыре полотнища в небе, четыре фигуры, явственно видимые даже в светлый день. Выстроившись в линию, они дружно подняли призрачные руки в приветствии, и вперёд вышел начальник гарнизона.

— Доброго дня, владыка. Рады вашему столь скорому возвращению. Вы спланировали рейд?

Аарх улыбнулся. Старый вояка запомнил его присказку.

— Увы, совет, мной полученный, вряд ли нам поможет. Мне посоветовали оставить эти попытки. Против одного духа у меня ещё есть шансы, но против трёх... они слишком мощны и быстры. Совет хороший, но следовать ему я не намерен, так что выкладывайте свои воображения.

Дух-казначей смущённо отдёрнул своё одеяние, больше всего напоминающее старенький камзол, и чуть виновато кашлянул.

— А может, совет правильный? Владыка может привести дополнительные войска... когда-нибудь. Это даст ему дополнительные преимущества.

Ладар ухмыльнулся.

— Ой, смущение финансисту не идёт, не стоит и пытаться его изображать! Я всё равно завтра пойду освобождать Храм, с вами или без. Поэтому оставьте сантименты и давайте по делу.

— Хм, у нас есть стратегическое предложение. — Капитан развернулся и направился вглубь города. — Но чтобы было яснее, пройдёмте к карте.

— Итак, храмы расположены в центре города. Центре города, а не в центре выхода энергетической линии, поднятой магами древних. Несмотря на то, что их строили в разное время, ни один из них не пытался занять этот стратегически важный пункт. Подозреваю, раз за разом его оккупировали маги. Хотя, возможно, и для них это было слишком.

— Что сейчас находится на месте выхода энергий?

Капитан замялся.

— Я не маг, магические штучки я чувствую весьма приблизительно...

Ладар хмыкнул.

— Ладно, бросьте! Вы не просто глава гарнизона, но и дух-защитник, энергия для тебя — еда и источник сил. Так что — где?

Иан махнул рукой и указал в сторону городской площади.

— Особо туда мы не суёмся, но — там. Точное место выхода определить не представляется возможным, слишком велик поток!

— Интересно, и что? Что плохого для вас в большом количестве магии?

— Стакан воды — это прекрасно, но вряд ли многим понравится стоять под водопадом? С непривычки — оглушение, дезориентация. Минут пять в себя приходишь...

— Хм, а от храма до площади пару минут быстрого бега. Если выманить духов туда, будет лишний шанс.

— У нас другое предложение. — Казначей аккуратно подхватил несколько соломинок, с видимым усилием приладив их к каменной карте. — Примерно так потоки энергии заходят в храмы. Если мы приведём всех духов-хранителей к площади, то вместе сможем на короткое время полностью перекрыть канал силы, оставив храм Защитника без внешней магической подпитки.

— Это здорово всё упрощает! — Ладар просиял, прикидывая варианты. — В храме ведь не должно быть ловушек, на то он и храм? Значит, я могу спокойно зайти и взять обессилевших духов тёпленькими! Или — нет?

Капитан задумчиво изучал карту.

— Мы можем гарантировать, что внешних поступлений энергии не будет. Но это совсем не значит, что духи будут ослабевшими. Растерянными — да! Разозлёнными — наверняка! А ослабнут они только после того, как начнут активно тратить свою ману. И к тому же...

Ладар вздохнул.

— Ну недаром мне говорили, что вы поможете, но большого преимущества это не принесёт. Дайте угадаю: у храма есть свой, независимый источник энергии?

Казначей чуть виновато возразил:

— Это всего лишь легенды! Маги пытались проводить исследования, но Древние были против, и никто не стал ссориться с ними из-за лишнего источника маны при окружающем их изобилии.

— Кстати, а кто такие — Древние?

— Люди. Чуть потолще в кости, покрепче, помощнее. А так — люди. — Один из молчавших до сих пор духов наконец заговорил. Голос его, гулкий, словно из бочки, заставил Аарха удивлённо вскинуть брови.

— Это не имеет значения. Люди они были или нет — всё это уже в прошлом. Их кости, как и кости остальных жителей Алзана, давно рассыпались в пыль. — Это заговорил капитан, поспешно убирая тему. Потому что не знал — или наоборот, потому что знал?

— Ладно, замнём. Утром я покажу, что придумал и как будем действовать.

— Бой! Двойной удар воздушных кулаков по двери храма — и она разлетается в пыль, не столько от тяжести ударов, сколько под действием вездесущего времени. Тут же из тёмной глубины доносится вой — и первый, самый слаженный удар проносится над головой, выпущенный от неожиданности и злости, в никуда.

Низким, практически звериным прыжком Ладар метнулся в открытый зев двери, чувствуя над головой ещё одну порцию убойной магии — и перекатом ушел в сторону, видя, как вспучивается пол, где он только что стоял — плавясь, покрываясь льдом, разлетаясь на части от мощных, но несогласованных ударов.

— Хорошо! Они не смогли договориться, и это за столько веков... Давай!

Е-247 метнулся от дверного проёма, вслед ему полетело несколько ударов — совершенно безвредных для маленького духа, но придавших ему прыти и заверещал собравшимся на площади бесплотным жителям города:

— Пора.

Храм Защитника был круглый — со странным постаментом в центре, на котором удобно устроилась гигантское мраморное яйцо, со сложным золото — зелёным орнаментом на крутых боках, и колоннами по краям. Ближайшая колонна, за которой плясал Аарх, постоянно появляясь с разных сторон и исчезая раньше, чем очередной магический удар достигнет цели, уже начала трескаться и крошиться от атакующей магии, когда, наконец энергетический поток дрогнул — и иссяк, заставив безумных духов на несколько мгновений в растерянности и недоумении остановиться.

Ладар выскочил, набросив заранее приготовленный кокон небытия на ближайшего. Кокон максимально мощный, ради силы которого отказался от любой, даже самой слабой защиты, полагаясь только на своё чутьё и трезвый расчёт — на то, что безумие будет мешать духам действовать продуманно и сообща.

Первый из них, оказавшийся в ловушке, закричал, заставляя пригнуться к земле и зажать уши руками. Впрочем, это даже помогло — опомнившиеся защитники храма выпустили очередные заряды, чуть менее мощные, чем предыдущие — и двинулись на сближение, непрерывным потоком отправляя в дерзкого огненные шары и воздушные кулаки. Значит, он поймал лёд? Лучше бы воздух! Ну, ничего.

В сторону духов полетели мелкие артефакты — которые его помощники весь вечер собирали по развалинам и заполняли энергией под завязку. Самые обычные, бытовые: свечи разжечь, успокоить сознание и навеять хороший сон, осветить комнату — маленькие снаряды, угрожающе сверкая огромными зарядами, неслись к духам — и те, восприняв это как угрозу, остановились, принявшись уничтожать несущиеся на них снаряды, на время забыли о человеке. А тот, продолжая отправлять магическую мелочь в полёт, сжимал небытие всё быстрей, чувствуя, как сопротивляется, не желая умирать, безумный защитник храма. Колонна, не выдержав града ударов, покосилась и начала величественно падать. Ладар ненадолго перевёл дух, проскользнув под падающей тенью к следующей колонне, ещё туже затянул небытие — и вытащил ещё пригоршню мелких амулетов.

Дух стонал, но он уже потерял большую часть сил. Ладар всё быстрей и уверенней стягивал кокон, продолжая уворачиваться, отправляя в полёт свои снаряды, чувствуя, как хрустит под небытием остаток чужого разума.... Всё! Один есть! Расплести кокон, достать кнут, привычно цепляя нити к кости вампира — и прыгнуть вперёд! Пора переходить ко второй части плана!

Вылететь практически в центр, чувствуя, как вспучивается за спиной плитка пола — и захлестнуть оставшихся духов сетью, свитой из нитей небытия.

Духи взвыли, задёргались, стараясь побыстрее вырваться. Сеть — не кокон, а тело духа достаточно аморфно. Вырваться можно — но даже замутнённое сознание прекрасно ощущает боль, когда нити небытия рвут энергии твоего призрачного савана, и контроль потерян, и нет разумных попыток высвободиться, и можно, с трудом переводя дыхание, тянуть и тянуть безумцев к выходу, подальше из храма, от неведомого источника энергии.

Один из защитников, размахивая призрачными рукавами, задел яйцо, стоящее в центре — и тут же лопнула сеть, выпуская его на свободу. Продолжая визжать, он взлетел повыше, утвердившись на постаменте — и принялся осыпать наглого человечишку, причинившего ему столько боли, воздушными кулаками.

— Ну, не судьба! — Вздохнуть философски, торопливо метнувшись за очередную колонну и формируя из остатков сети новый кокон для более невезучего духа, всё ещё спутанного небытием. — Бой!

Визжал, бился в коконе пустоты огненный дух. Крошились, раскачиваясь, колонны: последний из защитников утвердился на странном яйце, и, явно черпая оттуда силы, устроил настоящий шторм, сокрушая всё вокруг. Амулеты бессильно отлетали в стороны от взбесившегося воздуха, всё больше камней взлетало в воздух, превращаясь в каменную шрапнель, круг её всё расширялся и расширялся. Вздохнул, окончательно развоплотившись, второй из защитников — но небытие ничего не могло сделать третьему безумцу, заполнившему всё пространство храма нитями магии воздуха: их было слишком много, чтобы их порвать... или спастись. Торопливо вернув небытие на место и восстановив броню, Аарх пытался пробраться к выходу. Но стоило ему выйти из-за сваленных вместе колонн, образующих хоть какое-то укрытие, как сразу несколько острых осколков с силой ударили в железные чешуйки, смяв и пробив защиту. Порыв воздуха вметнул человека вверх, пришпилив к потолку, огромный заострённый кусок колонны взлетел с пола, и, разгоняясь, устремился к беспомощному человеку. Как в замедленном кино Ладар видел, как приближается каменная пика, нацеленная прямо в сердце. Всё, что он мог — это только закрыть глаза.

Но тут воздух вновь стал невесомым — и мозаичный пол ударил в броню, сминая дыхание.

— Беги, внук! Я... я его задержу.

Ладар, услышав знакомый голос, вскочил. Дед... его дед, глава рода Риксов, схватился с обезумевшим духом, защищая того, кого признал своим потомком. Призрак — с духом. Два силуэта слились, наполняя обрывками энергий пространство зала. Ветер стих, каменное копьё тяжело упало прямо в центр зала, заставив диковинное яйцо пойти трещинами. Старый маг расчётливо первым, неожиданным ударом сбросил Духа с источника энергии — и теперь две фигуры висели в воздухе, раскинув крылья незнакомой обычным людям силы. И призрак бледнел, истончаясь на глазах.

— Беги! Я долго... не выдержу.

— Неет!!!

Иногда отчаяние сильнее, чем воля, знания, или мощь. До крови прикусив губу, Ладар вскочил — и, улучив момент, ударил силой рода — небытием, не способным причинить вред своим, но смертельно опасным для всех остальных. Серебристый кокон сжался вокруг безумного защитника, в несколько ударов сердца преодолев его потуги — и скрутился в точку, отправляя того в пустоту.

— Дед! — Призрак лежал на осколках мозаики. Так же, как лежал обычный человек — спокойный, чуточку торжественный... умирающий.

— Дед! Ну зачем?

Тот открыл глаза. И ухмыльнулся.

— По твоему, лучше было умереть в постели, под причитанья скорбящих родственников? Тихой, уютной, домашней смертью? Ты правда этого мне желал, внук.

Сухой, старческий смешок. Короткий и чуть надтреснутый.

— Нет уж! И пусть они все будут уверены, что глава рода почил своей смертью — я уйду, сражаясь! И, заодно, получше познакомлюсь с той, на кого положил глаз мой внук. Илис, где ты, девочка?

— Тут.

Туман сгустился, и из него шагнула знакомая фигурка с тёмными волосами. Поколебавшись, сочувственно положила руку на плечо Ладару и попросила:

— Выйди. Не нужно на это смотреть.

— Почему... Дед! Призраки магов не должны работать с энергиями, иначе у них не будет иной судьбы. Он что, умрёт по-другому, не так, как все? Без возврата? Ты откроешь ему иную дверь?

Илис улыбнулась чуть виновато — но рука её стала твёрдой, как камень.

— Прошу, уйди.

— Ну уж нет!

Нож перечеркнул тело человека — кожу, кости, обнажив бьющиеся, дымящееся, исходящее кровью сердце. Откуда пришла волна ярости, как лёг на язык нужный ритм? Новые, красные нити небытия — нити, исходящие из оголённого, обнажённого сердца — яркие, сильные, живые! Странный, завораживающий ритм! Илис отбросило, чувствительно приложив к стене, придавило невидимой плитой, заставив змей в волосах вскинуться и зашипеть, но глаза её сияли. Прямо перед ней, в крови и боли рождался Аарх.

Молодой парень, весь залитый кровью, стоял на коленях перед медленно тающим призраком — и силами своей души врачевал чужую, отворяя свою собственную, прямую и лёгкую дверь — и давая силы шагнуть дальше.

Старый Рикс встал, на несколько мгновений став практически живым — и, улыбнувшись внуку, шагнул за порог, где виднелась не пустота и мрак, а синее небо, трава и молодые глаза девчонки, рожающей своего первенца.

— Ты молодец! Я горжусь тобой! Только не вздумай потерять сознание, вначале приведи себя в порядок! Присмотри за ним, девочка. — Донеслось из иного мира.

Ладар довольно прикрыл глаза. Хорошо. У него всё получилось. Теперь можно расслабиться... Голова мотнулась от увесистой пощёчины!

— Потом отдохнёшь! Формируй каркас жизненных сил. Твоих вполне хватит, нужно просто соединить плоть, прижав все разорванные сосуды. Где кости с силой Творца? Сейчас...

Тёмная фигурка метнулась к вещмешку, оставленному у порога, но тут детская рука легла на рану, заставив Илис замереть.

— Его сил не хватит. Я поделюсь. Бери, и будь аккуратен. Считай это экзаменом, где положительная оценка — твоя собственная жизнь.

Ладар аккуратно штопал собственную грудь, борясь с подступающим беспамятством, не замечая потрясённых глаз своей подруги — и небольшой кучерявой рыжей головки девушки-подростка. Лишь когда сила хлынула по готовому каркасу, врачуя тело, а тонкие пальчики сжали рёбра, туго их бинтуя, он позволил себе смутно удивиться, проваливаясь в черноту: откуда в древнем храме мог взяться ребёнок?

В этот раз беспамятство было долгим и тяжелым. Голова кружилась и плыла по волнам какого-то тумана, где не было небытия, друзей, врагов — только горячечные, кровавые сгустки жара и боли. Находится там было тяжело, но сил выбраться куда-то ещё не осталось — тело было непослушным и безвольным, предав разум, оно растеклось комком плоти, занятое исключительно собой — и исцелением. Впрочем, о последнем Ладар подумал, открыв глаза и увидев тёмный потолок, покрытый узором трещин. Ужасно хотелось пить, но руки пока не слушались. Он усмехнулся. Шептать, сминая высохшие губы, звать кого-то, чтобы сделать пару глотков? Или...

Тёплая, мягкая энергия хлынула в тело, пробежалась по воспалённым шрамам, наполнила мышцы, прояснила разум. Теперь сделать усилие — и рука, дрогнув, поползла к краю койки.

— Погоди! Не всё сразу, упрямец! На, пей. — У губ оказался стакан с водой, прохладная влага хлынула в горло, буквально оживляя человека. — Полежи пока, сейчас принесут поесть, и вот тогда тебе понадобятся силы.

Ладар скосил глаза. Возле него, на стуле, сидела давнишняя девчонка... Лет двенадцати, нескладная и угловатая, в простом стареньком платье, с рыжей кучерявой головой — и веснушками на юном личике. Обычный ребёнок, каких в королевстве полно в любой деревне. Всё портили глаза — слишком внимательные, успевающие за юное, мимолётное касание узнать о тебе, кажется, всё — и ещё немного. И — скрытая на дне безмятежность, полная и безбрежная, как океан.

— Кто ты?

— Я? Айя! — Девчушка скорчила нос, пытаясь изобразить метательницу ножей, но Ладар лишь усмехнулся, отрицательно покачал головой, борясь с головокружением.

— Не присваивай себе чужих имён! Не хочешь назвать себя, тогда расскажи, откуда ты и как оказалась в древнем храме.

— Ну почему не хочу... Просто так сложилось, что имён у меня масса. А, когда их много, привыкаешь отзываться не на набор звуков, а на обращение к тебе. Имена важны тем, кого иначе не слышат. А откуда взялась... Ну, предположим, в храме был пузырь времени, которые не уничтожили силы Хаоса и безумные духи. А вот когда ты начал там всё крушить, тут уж уцелеть ничего не могло.

— И насколько это близко к истине? — Ладар прикрыл глаза, просчитывая варианты.

— Достаточно, чтобы заявить, что я не солгала. Могут у девушки быть свои маленькие тайны?

— Маленьким девочкам тайны нужны исключительно для того, чтобы производить впечатление на мальчиков. Ну, или на других девочек.

— Я сказала, не девочкам, а девушкам! — Возмущённый голос, выразительно обиженные глаза... а в глубине искрит, играет ирония.

Ладар хмыкнул, девчушка прыснула в ответ, и он согласно кивнул головой:

— Ладно, убедила. Ты достаточно взрослая, чтобы иметь свои секреты. И, если не хочешь называть своё имя, назови любое, которое по вкусу.

— Я и назвала — Айя.

— Боюсь, скоро она будет тут, и тогда возникнет путаница. Я полез в храм Защитника за книгами, в которых можно прочитать об активации порталов.

— Ну, тогда Дзэга. Тоже миленькое имя. А насчёт книг вынуждена огорчить: они лежали без пузыря времени и практически превратились в пыль. Ну а ваши забавы разметали их прах в буквальном смысле по ветру.

Ладар кивнул, стараясь скрыть огорчение.

— Дзега? Странное у тебя представление о миленьком. Мне это имя напоминает удар меча о щит.

— А почему не двух мечей?

— Мечи звенят поярче, повеселей. Уверена, что хочешь это имя?

— Оно мне подходит.

— Ну тогда не говори, что ты ребёнок! — Ладар фыркнул и резко привстал, увидев вереницу мелких духов, тащивших под суровым наблюдением Иана его вещи, чистые и приведённые в порядок, оружие — и аккуратный поднос, на котором истекал паром котелок с мясным бульоном, лежала краюха хлеба и небольшая горка фруктов. Аарх торопливо припал к горячему, а Дзега удовольствовалась большим красным яблоком. Духи, кланяясь, направились на выход — молча и немного испуганно. Или много?

Вычищая ложкой, котелок, Ладар лениво и неторопливо обдумывал ситуацию. Картинка складывалась... Правда, она противоречила всему, что вбивали ему с юных лет. Допустить подобное было сложно, но он помнил поток силы, врывающийся в его тело с юных и тонких пальчиков. Он покивал в такт собственным мыслям, составляя логические цепочки, поднял голову, собираясь задать созревший вопрос — и наткнулся на взгляд, полный сожаления и печали. Седевшее перед ним существо явно могло предугадать его интерес, и заранее готовилось к неприятному разговору. Кем бы оно ни было, но роль маленькой девочки ему явно нравилась... да и шла, что там говорить. Возможно, это и не было маской... Хотя бы когда-то? И Ладар, улыбнувшись, спросил о первом, что пришло в голову:

— Дзега, а ты разбираешься в портальных вратах?

Та улыбнулась, явно радуясь, что неприятная тема её личности отложена и кокетливо спросила:

— А тебе зачем?

— Гномов хочу позвать! Город отстраивать.

Девушка прыснула в кулачок, засмеявшись звонким детским смехом.

— Ты правда такой наивный? Или ты думаешь, что проблема этих земель — три спятивших духа? Ты находишься на этих землях под сферой пустоты и не чувствуешь губительного воздействия на себя. Любой другой сильный маг тоже сможет продержаться какое-то время, хотя сфера пустоты — идеальный вариант. А для остальных... ведь тут даже разбойников нет, хотя город — лакомый кусочек для грабителей! Если обычные люди окажутся в этой долине, уже через неделю они станут вспыльчивы и раздражительны, хватаясь за оружие по любому пустяку, через две у них начнутся галлюцинации, а через месяц все выжившие сойдут с ума! Кого ты собрался сюда приглашать? Магия Хаоса сочиться сквозь трещину, создавая в большей части этих земель смертельно опасную для разумных атмосферу. Да и для неразумных тоже. Правда, животные и растения уже приспособились, но при этом изменились, став жестокими убийцами.

— Ну, не все. Я знаю пару видов, с которыми можно иметь дело.

— Шурш под твоим контролем, хотя убивать он по-прежнему любит — просто уже не тебя. А каахи... и убийцы могут договориться друг с другом. Если достаточно безумны для этого.

— Ты... Ты читаешь мои мысли?

— Почему сразу мысли? — Оскорблённый вид, надутые губки — сама невинность. Почему не предположить, что я просто просмотрела твоё прошлое? Это намного проще, оно уже свершилось и сохраняет постоянство, в отличие от тех мечущихся блох, которые ты гордо именуешь мыслями!

Ладар подумал и покачал головой.

— Я не знаю, кто ты, — торжественно начал он, заметив тень испуга в огромных глазах, — но точно знаю, за что тебя оставили одну в пустом городе. За вредность!

И дружный смех разбил тишину мёртвого города.

Неделю Ладар отъедался, выздоравливая и собирая силы. Продукты принес дух-казначей откуда-то из своих вневременных заначек. И ещё свою лепту вносил Кирк — увидев ослабевшего, окровавленного хозяина он страшно разволновался и постоянно притаскивал тушки убитых им тварей. Правда, в том, что съедобно для людей, а что — нет, он совершенно не разбирался и большую часть съедал сам, но всё же меню пополнял. Дзега моталась по городу, пытаясь увидеть в руинах призрак былого великолепия. Помня о желании Ладара найти документацию по порталам, она приносила все найденные книги ему, но пока единственной стоящей книгой был справочник по общей магии. Им Ладар неожиданно для себя увлёкся. Как оказалось, его магический потенциал вырос достаточно, чтобы освоить на практике простые, но удобные в быту чары светильника, полога от насекомых, магической глажки и штопки и прочие мелкие, но столь облегчающие жизнь путешественнику заклинания. Аарх даже заподозрил, что книжка эта "нашлась" не случайно — слишком уж подходили к нему эти чары: требующие не столько сил, сколько аккуратности и точности, они идеально позволяли развивать его собственные возможности, как раз и требующие тонких, ювелирных воздействий. Правда, легко поднимая свои вещи и манипулируя ими в пространстве, он с удивлением вспоминал себя самого годичной давности, с трудом поднимающего обычную отмычку, и, на пределе сил — полную кружку с пивом. Всё же жизнь на самом краю не прошла даром, значительно развив его способности. И вправду, всё, что не убивает, делает нас сильнее.

Дзега возникла неожиданно, как раз во время очередного занятия. Хмыкнув, поглядела, как мокрая куртка внезапно покрылась парами быстро испаряющейся влаги, как прошлись по ней "горячие руки", придавая ткани строгий и даже парадный вид, и спросила:

— Ну, ты как, оклемался? По моему, тебе пора вставать и заняться, наконец, моими проблемами.

— А какие у тебя проблемы? — Ладар перекатился на бок и с интересом посмотрел на девушку. — И почему я должен ими заниматься?

— Ты забыл о трещине в пространстве? Хаос действует на любые создания этого мира! И пусть я намного крепче людей, но, в конце концов, я тоже принадлежу к этой Вселенной... И вообще, мне просто неприятно ощущать Хаос! — Она с омерзением передёрнулась. — А почему именно ты? Так ведь больше некому!

Два огромных наивных глаза уставились на человека, и тот поневоле почувствовал необходимость хранить и защищать этого странного ребёнка, но тут же ухмыльнулся.

— Прекрати! Не корчи из себя наивное дитя, не стоит, я и так постараюсь тебе помочь, если ты точно скажешь, что именно тебе нужно. А то, может, тебя придётся сопровождать в подземные города гномов, или заповедные леса эльфов, а то вообще на Южный материк, к драконам...

— Ничего столь обременительного. — Дзега улыбнулась. — Просто помоги выбраться из зоны действия Хаоса и вновь обрести силы. Дальше я и сама справлюсь. И, кстати, восточный край долины мне подойдёт. Ты ведь всё равно туда собрался?

Ладар в задумчивости кивнул головой.

— В принципе, да, вот только мне нужно разобраться с этой проклятущей трещиной. Я так понимаю, мне её и заделывать, больше некому. Я хотел остаться здесь какое-то время, поискать книги по магии... Где-то должно быть описание экспериментов с Хаосом, может, там что-то будет и на тему, как его изгнать.

— Такие описания были в башне, но там временных пузырей не было, всё давно превратилось в пыль. Услуга за услугу: ты помогаешь мне, а я рассказываю, что знаю о прорехах пространства.

— И много ты о них знаешь? — Хитрый, вкрадчивый вопрос.

Задумчивый взгляд и чуть смущённое признание:

— Немного! Но это всё же больше того, что знают о них все остальные маги этого мира, просто потому, что они вообще ничего не знают! Ну как, ты поможешь мне? Учти, это опасно: если погибну я, наверняка погибнешь и ты.

— Ой, девчонка, что-то ты не договариваешь. Вряд ли ты боишься животных проклятых земель: по развалинам шарила, будь здоров, а в них опасностей не меньше. Идёт: я обещаю тебе помощь, а ты рассказываешь, когда и как она тебе может потребоваться.

— На территории Хаоса мне действительно мало что может грозить. Животные, растения, магические ловушки... подумаешь, мелочи какие! А вот за ней... мне потребуется какое-то время, чтобы обрести силы. И на это время меня придётся укрыть за твоей любимой сферой небытия. Сможешь?

— Смогу, только есть проблема: сфера у меня одна, мне придётся обходиться без защиты. И если со мной что-либо случиться — она исчезнет.

Дзега фыркнула.

— Такой большой мальчик, да вне зоны действия Хаоса способен сам о себе позаботиться. Если будешь держать её накрепко — никто, кроме обычной живности этих лесов, на тебя и не посмотрит. Уговор?

Ладар хмыкнул.

— Не играй во взрослые игры. Никаких договоров, никаких соглашений — сейчас я вижу перед собой ребёнка и сделаю всё, чтобы с ним ничего не случилось. Вот когда ты повзрослеешь, тогда и поговорим об оплате.

Дзега перевела дух, с шумом выдохнула воздух — и, внезапно, уткнувшись лицом в плечо парня, разревелась. Тот растерялся, неуклюже обнял, пытаясь утешить. Наконец, та отстранилась, вытирая покрасневшие глаза.

— Прости. Ты — чудо. На земле практически нет людей, способных сказать то же, что сказал ты. Особенно, если учесть все те догадки, о которых ты старательно умалчиваешь и которые роятся у тебя в голове. Я уж и забыла, каково это — когда кто-то вот так искренне о тебе заботится. Не из сиюминутного каприза, не просто дать плачущему ребёнку конфетку, а сознательно, целеустремлённо идти на риск против непонятно чего, просто чтобы доставить кого-то домой. Я — постараюсь, чтобы ты не пожалел об этом.

— Идёт! Тогда пошли собираться!

— Что, так сразу? — кажется, Дзега растерялась.

— А что тянуть? И потом, ты сама говорила, что хаос действует и на тебя? И кстати, на духов он тоже действует?

Девушка грустно улыбнулась.

— А почему, ты думаешь, они сходят с ума? Пусть не за дни, а за тысячелетия, но всё равно: они создания этого мира. Их спасает только то, что на них — печать смерти, а это самый страшный противник Хаоса.

— Ну, значит, ещё один весомый повод не тянуть.

Утро выдалось солнечным, бодрым, удачным. Как и предполагал Ладар, дорога, идущая вдоль долины и закончившаяся у западных ворот города, обнаружилась у восточных. Кирк, застоявшийся в городе, радостно перебирал своими трёхпалыми лапами, не замечая дополнительного веса от тюков, собранных заботливыми духами — и девушки-подростка. Седло, сделанное из пары старых ковров, удобно вмещало и людей, и их поклажу, и можно было чуть расслабиться и, по-прежнему настороженно глядя по сторонам, начать разговор:

— Так что такое — прореха в пространстве?

— Ну, для начала, нужно объяснить, что же такое — пространство... Попробую попроще: вспомни южный материк. Пустые скалы, на которых ничего не растёт. Такое бывает, если жизнь ещё не добралась до земли... или уже ушла. Для существ, живущих миллионы лет, жизнь подобна приливам и отливам: она приходит и уходит, повинуясь своим законам, подобно морским волнам. Только ей нужно не воздействие извне, а условия для прихода...

— Прости, но причём тут трещина в мироздании?

— Блин, ну какой же ты нетерпеливый! Хорошо, без иносказаний: строение пространства многомерно. В основе своей это векторная составляющая, задающая его структуру и протяженность, ничего более. Жизнь на ней невозможна. Именно так выглядят вырожденные, мёртвые вселенные. В них нет ничего, вообще ничего. Однако природа не терпит пустоты: первой на них появляется Время. Пронизывая векторную структуру, оно стимулирует выработку им энергии. Простейшей, бессмысленной силы — саморазрушения и самовосстановления. Постоянно убивающей себя и постоянно возникающей вновь. А что ещё может зародиться в мёртвом мире? Время усмиряет её, преобразует, превращая смерть и возрождение в бессмысленную смену форм. После этого энергия приобретает известную тебе, хоть и жутко неприятную форму — Хаоса. Однако он уже подчиняется созданным для данной Вселенной законам, и с ним можно работать... Со временем энергии становится много, она, словно плодородная почва, растёт, готовая принять семя и породить жизнь... И тогда появляется Творец.

— Откуда?

— Говорят, первый Творец появился случайно, из одной формы Хаоса. Возможно, но ту вселенную мне искренне жаль: все её силы ушли на это деяние, и вряд ли она могла похвастать чем-то ещё... Представляю, как это было: заполнивший пространство Хаос, разросшийся до такой степени, что начал пожирать сам себя, рождая причудливые формы... Целые миры — однодневки, возникающие и вновь исчезающие в его жадной пасти... Тонкую, слабую искорку Творца, только что родившуюся и в попытке спастись уничтожающую родителя... Думаю, в тот раз Творец не создал ничего, кроме Смерти. Успел ли он осознать себя? Скорее, это случилось уже после гибели той вселенной, в ожидании возможности появления следующей.

— Да... Страшная картинка. Я понял твою аналогию с пустыней и цветущим садом, но не нужно: я не настолько ребёнок, чтобы подбирать столь наивные аналогии.

— Думаешь, взрослый? — Хитрый прищур глаз. — Ну, тогда продолжим!

Две тонкие ладошки легли на глаза человека — и вместо привычных кустов и дороги возник какой то странный, призрачный лабиринт, уходящий, казалось, одновременно во все стороны. Вправо, влево вверх, вниз... Закружилась голова, тысячи уровней убегали вверх — и столько же виднелось под ногами...

— Почему-то все ваши учёные мужи в один голос утверждают, что пространство это плоскость. Не знаю, что это, скудоумие или сознательное упрощение видения мира до приемлемой модели, но это просто глупо! Пусть вы живёте на достаточно ровной земле, но даже она имеет и горы, и моря, то есть её уровень постоянно колеблется. Если увидеть ваш мир со стороны — то это вообще не плоскость, а шар.

Девушка хихикнула, почувствовав изумления собеседника, и продолжила, прижимая ладошки к глазам:

— Ты смотри, не отвлекайся... Мы продолжаем двигаться — видишь постепенное изменение ландшафта? Как оно происходит?

— В основном меняется картинка на одном уровне со мной. Меньше — на ближайших уровнях сверху и снизу, ещё меньше — на более дальних уровнях... Но ведь реально пространство не меняется?

— Нет. Изменяется твой взгляд на него. Меняются вектора приложения твоего взгляда. Теперь ты видишь и способен понять кое-что о многомерности пространства. Ты можешь увидеть вектор?

— Если б я знал, куда смотреть!

— Направление приложения сил. На этом уровне, и с моей помощью, это возможно. Постарайся!

Неспешно выдохнуть, расслабиться, стараясь увидеть как можно больше. Замедлить удар сердца, освободить разум, словно готовясь скользнуть в небытие... И понять — то, что дрожит перед глазами — и есть небытие, часть мира, свободного от материи, где от всех мировых энергий остались лишь легко скользящие смутные тени. Заново, пристально оглядеться, изучая то, что привык считать пустым, заполненным туманом пространством — и внезапно увидеть нечто...

Не энергия — и не движение. Прообраз движения, словно воздух в яркий солнечный день колеблется, пропуская палящий жар. Вот только ни солнца, не воздуха тут не было. А был вектор. Направляющая будущих сил. Странная, непонятная вещь — вполне поддающаяся его волевому усилию. Аккуратно подхватив нечто, он развернул послушную часть поперёк своего пути, направив в сторону — и услышал внезапный громкий треск. Ладошки тут же исчезли с лица.

— Ну и что ты натворил? Коль уж очутился на уровне Творца, будь добр не вести тебя как слон в посудной лавке! Ох уж эти люди, даже самых лучших из них нужно держать на коротком поводке!

В некотором испуге Ладар открыл глаза. Справа от дороги внезапно появилась широкая просека — словно какой-то великан распахал землю гигантским плугом, обращая внимания на столетние деревья не большее, чем пахарь — на травинки, попавшие под лемех.

— Это сделал я? Но как? Даже архимагам подобное не под силу... разве что объединившись и вызвав несколько мощных элементалей — земли и воздуха, и то — чем дальше от мага, тем хуже они подчиняются командам и норовят улизнуть. А тут, за мгновение и простое усилие — и просека до горизонта!

Насмешливый, чуть презрительный хмык.

— Архимагом ты не стал, не переживай. Просто обычные маги работают с энергиями, собирая их и воздействуя силой своей магии на силу природы, ломая её и заставляя служить своим целям. Это всё равно, что поймать и обуздать дикого зверя, удерживая его в оковах, ломая его волю, полагаясь только на силу рук. Но ты сам знаешь — иногда просто погладить зверя, и он перестанет быть твоим врагом и, возможно, сам захочет тебе помочь. Так и тебе не потребовалось большой силы — просто потому, что ты способен опуститься на уровень небытия и действовать тут. Не на уровне Творца, конечно, но и не на уровне Смерти. Ты — Аарх, у тебя свои пути. Будем смотреть дальше?

— Будем! — Ладар прикрыл глаза, чувствуя, как тонкие ладошки ложатся на лицо, разгоняя туман небытия и создавая удивительно чёткую, яркую картинку на неведомый и призрачный вид изнанки мира.

Это было странное, необычное зрелище. Букашка, рождённая в плоском, привычном мире, училось ориентироваться в мире множества измерений. Кирк, неторопливо бредущий по дороге, отражался во множестве плоскостей. И вид его был странный, словно сияющее облачко покрыло конструкцию из изломанных линий. Первая его попытка найти поводья, не открывая глаз, лишь позабавила Дзегу, заставив её рассмеяться долгим и переливчатым смехом — звонким, как у любого ребёнка, но с ноткой хрипотцы, присущей скорее умудрённым жизнью женщинам.

Сломанная ветка, меняющая свои очертания по мере того, как из неё уходила жизнь. Какой-то неосторожный хищник, оказавшийся вблизи дороги и признанный подходящим объектом для исследования. Любое движение, любая смена ландшафта — всё использовалось для учёбы. Измочаленное, вырванное с корнем дерево, кровавые ошмётки от звериного тела, очередные просеки в лесу, словно выгрызенная древняя дорога — всё это вызывало новые приступы хохота у спутницы Ладара.

— А ты думал, что? — Она хваталась за его пояс, чтобы не упасть с нервно вздрагивающего от очередной причуды хозяина Кирка. — Раз, и стал вровень с Творцом? Получил доступ к некоторым из его инструментов — и стал таким же?

— Вообще не понимаю, как тут можно что-то создавать. Разрушать — да, легко. Но что-то создать...

— А создавать вообще на порядок сложней. К тому же вы, люди, все новые знания используете прежде всего для разрушения. Может, так оставим? Будешь самым крутым магом-разрушителем?

— Если ты забыла, ты хотела научить меня, как заштопать прореху в пространстве Вселенной. Я так предполагаю, что разрушением здесь ничего не сделаешь! Объясни дальше!

— Вначале освой это! Как только ты сможешь сделать свои движения достаточно ювелирными — так, чтобы не сеять вокруг Смерть, пойдём дальше.

Ладар честно пытался. Довольно скоро он научился самостоятельно погружаться на новые пласты небытия, показанные ему Дзегой. Но работа с векторами была слишком необычной. Подобно сжатым пружинам, они всегда были готовы направить поток силы — максимально большой и мощный. Это действительно был инструмент не мелкого божка, только и способного, что дарить утешение и совершать мелкие чудеся, чтобы поразить воображение зевак, но Творца, способный двигать горы и уничтожать миры... И, наверное, создавать. С последним было туго. Дни проходили за днями. Ладар научился определять опасность, не выходя из транса — и ликвидировать её в нём же. Несколько раз он уничтожал пытавшихся напасть на них хищников, один раз разогнал целую стаю, устроившую на них охоту, просто закольцевав вектор и вызвав самую настоящую бурю. Только, в отличие от обычной, она была послушной — и не тронула путешественников, ограничившись местом засады.

На третий день Дзега потребовала устроить день отдыха. Устроившись на берегу небольшой речки, они весь день купались, валялись на песке и ловили рыбу — так, что даже Кирк объелся и равнодушно смотрел на бьющихся на берегу скользких рыбин.. Дзега прекрасно разбиралась в местных травах, тут же подобрав листья, от которых улов приобрёл одуряющий вкус и аромат. Два десятка рыб коптились в небольшом шалашике, ещё столько же пеклись, завёрнутые в листья, в углях — впрок, на дорогу, когда Дзега внезапно попросила, вытянув вверх руку:

-Там, на верхушке дерева... Сорви мне пару веток, на них самые смачные листья!

Потянуться верх? Машинально Ладар вошёл в уже привычное состояние транса, увидев призрачный и искажённый мир, проекцию дерева на нескольких ближайших пластах. Вектор выдал крохотный импульс силы, заставивший ветку переломиться у самого ствола — и, кружась, опуститься на землю возле их стоянки.

Девушка довольно улыбнулась и сказала спокойно и выразительно:

— Ну вот! А мучился, метался! Ты же мастер ювелирных касаний! Нужно было просто расслабиться и делать то, что лучше всего получается.

— Да? — Ладар счастливо подпрыгнул, и тут же замер, глядя на собеседницу, поражённый внезапным открытием. — А ведь ты уже не выглядишь ребёнком. Ты стала старше! Теперь ты юная, но вполне сформированная девушка.

— Это плохо. — Дзега нахмурилась. — Моё время тут течёт слишком быстро. Нужно выбираться с территории Хаоса, а ты всё ещё не готов к тому, чтобы защитить меня.

— Так ты для этого обучаешь меня управлению изначальными силами?

— Возможно. Пока и я не знаю, как получится. Но подобные знания и тебе нужны, как воздух, разве нет? И вообще, пока у нас прорыв, нужно учиться дальше.

— И что у нас следующим уроком? — Ладар привычно окунулся в мир небытия, с сомнением оглядывая пространство. Тут так пустынно... Кроме векторов, ничего нет.

— Есть, но на более высоких уровнях! Ты же не в мёртвых вселенных, тут есть всё, просто мы нырнули очень глубоко. И потом — чтобы создать что-то из чистой энергии, нужно время.

Ладар в недоумении моргнул, картинка смазалась, и он вновь оказался возле костра.

— Но ведь время течёт само по себе, что я могу с ним сделать?

Дзега закусила губу, сосредоточенно глядя в огонь...

— Да, ещё и теорию о слоистом времени ты не осилишь. Не всё сразу. Ладно, ты умеешь играть на чём-нибудь?

Ладар растерялся, потом залился краской и, в смущении покопавшись в вещмешке, вытащил небольшую старую свирель.

— Вот. Когда-то я свистел на дудке, но мой первый учитель увидел и подарил её... И даже показал пару мелодий. Просил играть их ему, когда накатывал очередной приступ боли, тогда ему становилось полегче.

— Сыграй.

Парень тщательно протёр старое, потемневшее дерево. Столько всего с ним приключилось за последнее время, а свирель учителя так и валялась на дне его мешка. Память о друге? О втором отце? Он никогда и ни для кого не играл — просто не считал, что умеет делать это так же красиво, как выступающие в их городе заезжие музыканты. И вот — эта странная девочка... нет, уже девушка легко уговорила его на то, что он считал похороненным в глубинах памяти.

Старая, старая флейта... звонкая, чуть надтреснутая мелодия, в которой слышно журчанье ручья, крики птиц и лепет младенца... Безыскусная, простая, зато идущая от сердца. Дзега слушала её, чуть прикрыв глаза — и губы её трепетали, словно ведя неслышную никому песню.

— У тебя был хороший учитель. Он не стал портить твой вкус глупыми песенками и музыкальной грамотой. Тебе достаточно вложить душу — твоя свирель затронет сердце. Это подойдёт. Дай один звук.

Длинный, протяжный вздох пронёсся над поляной.

— Теперь короткий.

Свирель вскрикнула, как испуганный ребёнок.

— Хорошо. Вернись в небытие. Отлично. Теперь представь: каждый звук — это мгновенье. Короткое и длинное, яростное или спокойное. Раздай их векторам — и сыграй свою мелодию.

Словно в тумане, Ладар поднёс свирель к губам... Странный, призрачный мир встрепенулся, тугие волны застыли, готовясь к непонятно чему — и крохотная мелодия ударила в призрачные своды, заставив вектора, больше всего похожие в этот момент на длинные извивающиеся нити, сплестись в какой-то новый, простенький и незамысловатый узор.

Заранее страшась увиденного, Ладар открыл глаза. Прямо перед ним простиралась очередная вырубка. Вновь своими забавами с изначальными силами он проредил древний лес. Но в этот раз не дымящаяся, исковерканная земля с измочаленными кусками деревьев лежала перед человеком — нет. Скорее, это было похоже на гать через болото. Ровные ряды брёвен уходили к горизонту, образуя новую дорогу, по которой так и подмывало пройти.

Тонкая ладонь легла на его руку.

— Поэтому и говорят: Изначальная музыка творения. В Хаосе все вектора подобны волосам, спутанным и свалявшимся. У Творца они образуют огромный гобелен, где всему есть своё место, создающее картину мира. Уложить их так, чтобы им это понравилось, и они сами стремились лечь поудобнее — искусство, недоступное никому, кроме самого Создателя. То, что сделаешь ты, или я, исчезнет со временем, прорастут новые деревья, и всё станет, как прежде. Люди называют это законами природы, не понимая, что просто слышат изначальную музыку, создающую этот мир. В иных Вселенных, у иных Творцов музыка другая — и их законы другие.

Ладар, помолчал, вслушиваясь.

— Ну а если без аналогий?

Очередной звонкий смех вспугнул молчание притихшего леса.

— А без аналогий не получится. Ты не Создатель и даже не бог. Тебе не под силу понять всей сложности процессов, с которыми ты так легко играл. Малыш, тебе удалось соединить разрушение и созидание, энергию и искусство, силу и музыку, найти свой путь — не заморачивайся потаёнными смыслами. Никто и никогда не в состоянии постичь всё до конца. Ну, за исключением, быть может, Творца. Не уподобляйся сороконожке, в своём стремлении понять, как нужно ходить разучившейся это делать! Просто играй!

Резко прыгнуть вперёд — на странный, покрытый узорами пол зала. Голова на секунду закружилась, всё поплыло — и вокруг поднялись призрачные стены лабиринта. Сияющие стены дрожали и изгибались, словно колышущееся от малейшего дуновения ветерка, но были полны энергией — любой прикоснувшийся к ним сгорел бы за один удар сердца. Сделан осторожный шаг — и одна из стен прыгнула ему навстречу, заставив отпрянуть. Тут нельзя идти наугад.

Успокоиться. Прикрыть глаза. Посмотреть на мир так же, как смотрел он совсем недавно, пытаясь идти в кромешной тьме. Яркое, ослепляющее сияние! Всё вокруг горело странным, холодным пламенем. Тысячи нитей соединяли человека с этим рисунком, с этим миром — яркие, мощные, полные силы, они тащили за собой — в огонь, в свет. И лишь одна, маленькая и слабая, почти исчезающая в сиянии нить вела к храму. Одна нить цвета ночи. И нужно идти за ней — в поисках отдыха от света, в поисках себя, в поисках тени.

Это был странный танец. Друзья, замерев на краю зала, смотрели, как удаляется их подруга — по кругу, скользя, совершая лёгкие, плавные изгибы, приседания и повороты, вот только повторить подобное вряд ли удалось бы и эльфу. Неожиданные, нелогичные, неправильные движения. Так не танцуют — так сражаются. Отчаянно и яростно, когда силы кончаются и усталость берёт своё. Но отчаяние не бывает столь медлительным, столь прекрасным и лёгким. Это был странный танец.

Стены света наконец-то раздвинулись, обнажая тьму входа. Единственное не залитое молочной белизной место манило усталые глаза, заставляло идти напролом, но танец ещё не окончен, нужно ускользнуть он ещё одного языка пламени, и ещё, и ещё. И, наконец, как завершающий штрих непонятного танца: скользнуть под тень сияющих стен — густую, словно вобравшую всю тьму этого зала.

Гонг. Долгий, вибрирующий. Он разбил оковы сияния, заставил почувствовать тишину подземелий, холод голого тела и шершавый камень под ногами. Клок тьмы, выживший в странном, вывернутом наизнанку храме, когда единственный путь к спасению — это нить, ведущая к смерти. Близкие, но недоступные стены. Белизна ближайшей внезапно нарушается, и из неё выходит призрачная фигура.

— Ты прошла путь. Ты нашла смерть в конце пути.

— Я знаю, кто ты! Ты не смерть! И я пришла не к ней!

Призрачный мужчина с удивлением посмотрел в глаза пришельцу.

— Ты первая, кто говорит подобное. Ты уверена в своих словах?

— Да! Где Ладар?

— Этот тот вопрос, с которым ты шла ко мне. Но право получать ответы нужно заслужить, сделав выбор. Смотри.

Всё вокруг затуманилось, храм пропал, человек почувствовал себя невесомым и вездесущим, подобно божеству. Стремительный полёт сквозь дымку — и небольшая комнатка в старом замке.

Древний старик, лежащий на смертном ложе. Лязг и крики людей под стенами. Там идёт битва, там гибнут и умирают люди. Возможно, замешкавшись у них, смерть не спешит в эту комнату, заставляя умирающего сжимать кулаки, тщетно мечтая не о жизни — нет, о возможности умереть не в мягкой постели, а там, где лязг мечей и стоны поверженных врагов звучат страшной, кровавой музыкой.

Сухой, нейтральный голос призрака из-за спины.

— Он молит богов о правильной смерти. В твоих силах помочь. Решай.

— Что я могу! Я не богиня!

— Решай! В твоих силах помочь! Правда, тебе это обойдётся в изрядный кусок жизни... Да, у магов её больше, чем у обычных людей, но стоит ли это того... Подумай.

Вкрадчивое, деликатное сомнение.

Страх, растерянность и отчаяние. Я не могу! Это не моя работа — помогать умирающим! И — шелест тени над головой. Ты справишься, если ты — идущая под моим крылом. И — собственные жизненные токи, вошедшие в лежащего старика, давшие ему силы встать, откинув одеяло, и легко, не глядя нашарить лежащий в изголовье меч.

— Смерть, ты прекрасна! Спасибо тебе за этот подарок! Резкий, торопливый поворот к двери, твёрдая, уверенная поступь — и громкие крики под стенами. Чужие души, отлетающие от прикосновений фамильного меча — и узкой девичьей кисти.

— Ты выбрала. — Сухой, уверенный голос. — Ты хочешь знать последствия своего поступка?

— Нет.

— Уверена? — Еле слышные нотки разочарования.

— Да. Я в достаточной мере знакома с хрониками собственного рода, чтобы узнать осаду Сцеры и героическую смерть моего прадеда. Смерть, которая настолько вдохновила защитников, что они смогли выстоять, и в конечном счёте, победить. Правда, никогда не думала, что за это мне придётся заплатить собственной молодостью.

— Ты поразила меня, девочка. Подобные успехи в твоём юном возрасте, особенно если учесть, что в этот храм ты попала практически из каприза... Не переживай за молодость, я укорачиваю жизни исключительно с другой стороны.

Чуть ехидный, насмешливый смешок.

Вновь туманная дымка и собственное сознание, стремительно несущееся сквозь неё. Мелькают люди и лица, мелькают чужие тела, связанные сотнями белых нитей с этим миром. Сотнями, тысячами, десятками... а вот эта душа связана с миром лишь одной нитью — любовью матери.

Роскошная, заваленная игрушками детская комната. Небольшая, увитая шёлком кроватка — такую делают для новорожденных. Молодая мать, с обезумевшим взором прижимающая к себе дитя — рахитичное, больное, с усталым сморщенным личиком, с полными гноем глазами, оно захлёбывается плачем. Пожилой маг в золотой мантии, стоящий рядом.

— Архимаг из столицы скоро будет. Не волнуйтесь, мы спасём вашего сына, чего бы это не стоило.

Резкий рывок вперёд — и узкая полупрозрачная кисть, прижавшаяся к сердцу малыша, обрывая единственную нить, соединяющую его с этим миром, ребёнка — с матерью. Тонкая, юная душа, вырывающаяся из-под пальцев. Душа с ясными, чистыми глазами, в которых стоят слёзы. Наклонившись, она целует ту, что дала столь недолгую жизнь — и растворяется в свете.

— Вот так, не выслушав даже? — Усталый равнодушный голос, в котором проскальзывают нотки удивления.

— В нашем роду никогда не рождалось уродов. — Спокойный, чуть насмешливый голос. — Такие вообще не должны рождаться.

— Ты жестока, девочка.

— Это хорошо или плохо?

— Это необычно для простой смертной. Насколько я понимаю, ты нашла мой храм, потому что считала его характеристики благодаря маячку, навешенному на Ладара Рикса во время его последнего посещения? Можешь не отвечать. Интереснее другое — сейчас ты пришла сюда, беспокоясь о нём же? Но таково ли твоё подспудное желание? Ты уверена в этом? Подумай хорошо, прежде чем ответить. Я могу направить тебя к нему, если ты захочешь. Или — дать тебе новую силу, силу Смерти. Любой, прошедший испытание в моём Храме, вправе ступить на потусторонние тропы.

— Я... Я волнуюсь за Рикса.

— Насколько сильно. Поможет ли твоему решению вот эта картинка?

Взмах рукой — и из темноты выступила лесная дорога, по которой на каком-то уродливом скакуне ехал Ладар... А прямо перед ним ехала рыженькая худая девушка, о чём-то оживлённо болтающая с парнем. Несколько секунд девушка пристально смотрела на весёлую парочку, кусая губы. Девчушка, словно почуяв взгляд, подняла глаза, уставившись точно на соглядатаев, улыбнулась — и её ладошка, словно невзначай, легла на пояс Ладара.

Марго резко отшатнулась от изображения, развернувшись к фигуре с горящим из-под капюшона ядовито-зеленым светом.

— Я согласна получить могущество Смерти. Ну, после того, как пройду последнее испытание. Их ведь должно быть три, верно?

Лёгко движение руки — и экран гаснет за спиной Марго, убирая лес, дорогу, странную парочку — и вылетевшее из кустов хищное тело.

— Это и было третье испытание. И ты его прошла.

Дзега что-то почувствовала и положила руку на пояс Ладара за секунду до того, как это случилось. Огромное змеиное тело вылетело из зелёной поросли — хищное, мощное, толщиной с хорошую бочку, с широко раскрытой пастью, в которой свободно мог поместиться всадник вместе с лошадью.

Девушка как-то яростно и обречённо вскрикнула — и бессильно обвисла на руках Аарха. Тот ни секунды не раздумывал. В подобном бою любое, даже мельчайшее промедление ведёт к мгновенной гибели.

— Бой! — Потерявшее сознание Дзеги окутывается его коконом небытия, сильным толчком улетая в противоположную от атакующей твари сторону. Прыжок прямо со спины шурша, навстречу оскаленной пасти, и его клинки, застоявшиеся без дела, радостно и яростно поют песнь смерти. Сталь скользит по чешуе, на ладонь разминувшись с выпученным глазом с вертикальным зрачком, сильный удар отшвыривает Ладара в сторону, падение на землю заставляет сознание поплыть, во рту становится солёно и горько, а огромные челюсти смыкаются на промедлившем Кирке, давшем хозяину время на такой красивый, но увы, неудавшийся прыжок — и заплатившем за это собственной жизнью.

Короткий, жалобный вскрик шурша, кровь, брызнувшая во все стороны — и злое шипение разозлённого змея. Уже сминаемый мощными клыками, тот извернулся, полоснув своей трёхпалой лапой по морде рептилии — и теперь её правый глаз заливается кровью из кровоточащих царапин. Увы, только царапин — чешуя твари даже вокруг глаз подобна броне. Прыжок вправо, туда, где тварь ничего не видит, подскок — и резкий удар в залитый кровью глаз. Стигис скользит по ядовитой крови, изворачивается — и до половины погружается в побагровевшее веко. Дикий свист — и треск ломаемых деревьев. Гигантское тело свивается в глубок, отбрасывая человека, всё плывёт, лицо в крови, видно, разодрано о чешую, ноги подкашиваются, руки дрожат, но где-то сзади плачет перепуганная девчонка, решившая довериться обычному человеку, и нужно встать, пусть в глазах и темно... Змей перед ним как на ладони, он виден весь, ещё пара мгновений — и его ярость обрушится на поляну, превратив на ней всё в перемолотое месиво.

В глазах темно, сердце колотится, грозя выскочить из клетки рёбер. Резким рывком остановить предающее, испуганное тело, нырнуть поглубже — на самое дно небытия, увидеть ровные, спокойные, равнодушные уровни пространства — и странную тень, ломающую чужие построения. Впервые Аарх увидел, как можно искажать саму структуру Вселенной. Но думать об этом не было времени — нащупав ближайшие вектора, он ударил всей их силой — туда, где должно было быть, не могло не быть извивающегося тела, надеясь успеть — хоть в этот раз успеть ударить первым.

Вектора дёргались, словно взбесившись, ускользали, норовя вырваться из рук — тонкие ладошки Илис внезапно опустились на руки Ладара, и Сила, ставшая покорной, ударила быстро и точно — прямо в серую тень, сминающую ткани небытия.

Резко, рывком запустить собственное сердце, шагнуть вперёд, поднимая непослушными, отяжелевшими руками неподъемные клинки — и увидеть огромную, шириной в два копейных выпада просеку, уходящую к горизонту. Торопливо сформировав магические скрепы, Аарх пережал раны, остановив кровь, наполнил энергией тело — и, подняв мечи, застыл в ожидании врага. Но тут на его плечо легла тонкая ладошка.

— Он не вернётся. Сейчас — не вернётся. Ты напугал его достаточно. Этот змей не из тех, кто ищет достойных противников. Потрёпанный, он затаится — и будет действовать по-другому.

— Эта тварь... она пожирала пространство! Что это такое?

Смущённый, чуть виноватый взгляд.

— Если я скажу, что это одна из аватар вашего Единого, ты будешь сильно ругаться?

Дорога тянулась бесконечной лентой, подобно змее, пожирающей пространство. Дзега шла, укутанная в кокон небытия, периодически бросая настороженные взгляды на идущего рядом парня. Тот шёл, чисто механически переставляя ноги, весь во власти переживаний. Что его больше потрясло? Гибель шурша, к которому он успел привязаться, останки которого аккуратно сложил в яму посреди развороченной мостовой и завалив обломками дерева? Или всё-таки представление о боге, оказавшимся вдруг не таким уж белым и пушистым?

Поколебавшись, она начала говорить: в любом случае, следовало отвлечь — или прояснить ситуацию.

— Понимаешь, вы поклоняетесь не Творцу. Ему вообще молитвы и земные поклоны не нужны. Если бы люди решили славить именно Творца, то вместо храмов и церквей вы открывали, уж прости за обыденность, ремесленные школы... Ну, университеты или академии изящных искусств, это в меру своей оторванности от реальной жизни. И святыми у вас бы были лучшие ремесленники, создающие подлинные произведения искусства, учёные, художники, наконец. Но никак не те, для кого знание — это враг, а творчество и познание нового — греховное, предосудительное занятие.

Ладар оторвался от созерцания дороги под ногами и вяло спросил:

— А почему ты думаешь, что у нас в монастырях монахи не занимаются познанием нового? Ну, и творчеством?

Дзега хмыкнула, прикрывая рот ладошкой.

— Ты так наивен? Да если бы монахи, ну хоть один из десяти, хоть иногда, по часу в день, занимались собственным развитием, а остальные просто этому бы не мешали — вы бы не жили так, как сейчас живёте. Ну, а если бы они ещё и занимались духовным совершенством, войн не было бы в принципе. Десять — двадцать поколений, нацеленных на творчество, и мир преображается. Причём, как правило, навсегда. Рецидивы, конечно, случаются, но уже не на таком дикарском уровне. Понимаешь, творчество меняет людей — они перестают быть животными. Ими уже не управляют инстинкты, вернее, они не становятся превалирующими в поведенческих мотивах. Они перестают быть эгоистами хотя бы в той мере, чтобы понять ответственность перед обществом — вещь, которая у вас случается крайне редко и, как правило, быстро проходит, оставляя после себя горечь обманутых надежд и ощущение, что тебя предали.

— Ладно, а кому мы тогда молимся?

— Ну... Видишь ли, в любом мире, где есть хотя бы животный мир, возникают особые сущности, питающиеся их энергией. Вначале это просто паразиты, безмозглые и ни на что не способные. Но если животные приобретают разум... о, тут есть два пути. Паразиты могут эволюционировать — а могут сливаться с человеческим сознанием, совершенствуясь. Если есть возможность сливаться со многими сознаниями одновременно — это значительно ускоряет рост эволюции этих сущностей. На начальном этапе это стоит делать во сне, однако лучше всего, когда человек бодрствует, хотя разум его чист. Во время молитвенного экстаза или просто во время определённых религиозных обрядов. Со временем эти сущности приобретают разум и собственную силу. Собственно, чем больше существ они контролируют, тем лучше. После этого каждый развивается индивидуально: одни меняют тела от аватара к аватару, живя среди людей и совершая то, что принято называть чудесами, другие предпочитают править издали, через жрецов, лишь иногда показываясь избранным, готовым принять за реальность причуды сознания. В любом случае, являться во плоти — непозволительная роскошь, на это тратится бездна энергии. К тому же можно застрять в раз созданном теле, если что-то пойдёт не так.

— Умнее всего поступил Единый. Хотя... всё началось с того, что он не был Единым. Хотя и был одним их первых, тех, кто появился на заре сотворения мира, вложив свою ноту в изначальную музыку, и мог с некоторым основанием называть себя Творцом... Хотя подлинный Создатель давно ушёл строить иные миры, но тех, кто помогал ему, он не забыл, наделив помощников частью своей силы. Крохотной по его меркам, но огромной по меркам отдельного мира частью Творца. Их было двое — мужчина и женщина, и сила, подаренная им, заставляла их упиваться своей мощью. Полученная власть пьянила, но первое время они помнили о поручении Творца — следить, чтобы рождающиеся вновь и вновь молодые боги не становились паразитами.

— А чем отличаются боги от ментальных паразитов? И почему на заре времён их было много?

Дзега вздохнула.

— Имей терпение, слушай внимательно и всё станет понятно. Богам, как и обычным паразитам, нужна энергия Творца, сконденсированная в разумных, а потому особенно ёмких, существах. Только паразиты крадут то, за что боги честно расплачиваются... Ну, не совсем конечно, но людей давно приучили, что утешение, удача, здоровье — всё это достаточная плата за частицу Творца. Они её легко отдают, даже за тень помощи.

— И что конкретно они отдают?

— Возможность стать богами. — Дзега вздохнула. — Именно поэтому на заре времён богов было так много. Сферы влияния были не поделены, и масса людей имела возможность собирать в себе энергию Творца до конца своей жизни. Большинство, конечно, от этого не имели ничего, кроме возможности родиться вновь, с нерастраченной энергией, уже зрелой личностью: но два-три таких рождения — и человек приобретает божественную силу. И тогда его сознание не меркнет после смерти, и появляются новые врата — и новый выбор. Впрочем, довольно скоро это прекратилось. Никому не нужны конкуренты, никто не хочет терять базу для питания. Люди были поделены меж иными сущностями, а потом... потом началась война за ваши души. Война долгая, война меж богами — и паразитами. Огромную роль в ней сыграл как раз тот, кого позже назвали Единым. Он уничтожил главного противника.

— А был и такой? Дьявол?

— Нет... — Лукавый смешок. — Дьявола придумали сами люди, и гораздо позднее. Дьявол относится к богам: он не крадёт души, а честно предлагает сделку. Паразиты же не спрашивали — они просто брали, что хотели. Не замечая, что полученная таким образом энергия — чёрная.

— Разве энергия может иметь цвет?

— Ну... Энергии отличаются, конечно, иначе, цветовая гамма была придумана для упрощения. Самая лучшая, чистая энергия — та, которую дарят. При этом она практически не изменяется, оставаясь энергией Творца. Её назвали белой. Дальше идёт та, которую обменивают. Тут уже масса оттенков — обмен всегда разный. Ну, и чёрная — та, которую крадут. Она сильно меняет сущность получившего её, превращая в нечто жестокое и уродливое. Сегодня даже уцелевшие паразиты брезгуют подобной, предпочитая обмен... Правда, делают это довольно своеобразно — находят сильного ребёнка с чистой душой, и выполняют его желание в обмен на постоянную прописку... Дети желают много и сильно, всегда можно улучить момент, когда за пустяк ребёнок соглашается впустить в свою душу сущность. Чаще всего даже не понимая ничего. И остаток дней он кормит паразита...

— А боги что? — Эти слова вырвались у Ладара непроизвольно. Его всего передёрнуло от мысли, что где-то на астральном плане к маленьким детям присасывается паук, и пьют потихоньку из них всё лучшее и светлое — до конца жизни.

— А боги закрывают глаза. Людей много, если паразит не пытается вырасти и не нарушает закон, то ничего страшного.

— И что, снять его нельзя?

— Ну почему же, любой мало-мальски сведущий в астральных планах маг это может. Вот только боги не любят, когда маги лазят в их вотчину — такие умельцы долго не живут. Никаких громов и молний, всё тихо и просто: подвернувшаяся нога, треснувшая ножка стула, банальный инфаркт... Высшие силы любят играть случайностями. Зачем им те, кто может проникнуть в их сущность? Помнишь, церковь объявляла злыми колдунами часть магов? Охота велась как раз на тех, кто способен увидеть, что же боги такое.

— Это... Это несправедливо!

— Жизнь вообще несправедлива, так почему же богам быль лучше? К тому же эра богов давно ушла в прошлое — есть лишь Единый, остальные, кто выжил, прячутся по задворкам. И вообще, хватит меня перебивать, получается не история, а невесть что!

— Молчу. Ты говорила — были старшие боги, те, кто застал Творца.

— Скорее, акт Творения. Впрочем, это детали. Был изгнан Хаос, мир рос, росли разумные, отвоёвывая своё место под солнцем. Крепли боги, поначалу не обращавшие внимания на паразитов, пока те не выросли до поистине колоссальных размеров — позже их назвали титанами. И началась война богов и титанов. Про неё сложена масса легенд, смысла этой войны разумные до сих пор не понимают, но это и к лучшему: людям было бы неприятно знать, что война велась за них, как за ценный ресурс. Так вот, последнего титана убил как раз Единый. Помнишь легенду о боге, убившем огромного змея, опоясывающего землю?

— Да! Но его ведь звали...

— Тихо! Не нужно имён! Так вот, этот последний из титанов был самым мудрым. Он накопил огромное количество чёрной энергии и скрылся от богов в глубинах океана, надеясь переждать любую войну. Там он был безвреден, и те, кто охотился за ним — на самом деле охотились за той силой, что скрывалось в нём.

— Но в легенде говориться, что бог, убивший змея, олицетворявшего мировое зло, принял его в себя, дабы оно не излилось в мир?

— Меньше верь сладеньким обёрткам легенд. Зло было надёжно укрыто на дне океана. Только мечта о новой силе со стороны старшего бога, чувствовавшего, что энергия Творца не вечна, что она уходит, растраченная на войну, на чудеса и разные глупости, могла заставить Единого поднять змея со дна океана. Смешав в себе силу творца и чёрную энергию, он надеялся остаться прежним... не получилось. В нём две разные силы, он то добр, то зол, мечется от одного к другому и обратно... и главное — он стал хитрей и умней. И придумал, как завоевать всех людей, и стать тем, кем он стал. Аватары, святые — это всё вчерашний день. Благодаря своей победе, он смог сделать проводником своей воли целый народ: найдя небольшое кочевое племя, он не стал иссушать его, как всех остальных. Уведя избранных подальше от остальных, он преобразовал их души, создав необычный двухсторонний канал: забирая у них энергию Творца, он аккуратно делился с ними чёрной энергией ночи. Так, чтобы они не стали кем-то большим, чем люди — но людьми были талантливыми. И нашёптывал, нашёптывал... о том, что они — богоизбранные, исключительные, не такие, как все! Они и вправду были другими: чёрная энергия — это пусть и искорёженная, пусть и страшная, но тоже изначальная сила Творца. Они могли многое, вот только всё это неизменно вело во тьму. Он не давал этому народу осесть, заставляя их кочевать по всему миру, и везде проповедовать, увлекать, рассказывать о себе. Единый много взял от убитого им змея: подобно ему, он легко менял шкуры, имена, обличья, представая перед очередным народом в наиболее привлекательном для них облике. Впрочем, постепенно имена богов уходили: зачем нужны имена, если бог один? Просто бог, или Единый — этого вполне достаточно.

— Но как же другие боги, и другие народы? Почему они всё это приняли?

— Многих богов Единый действительно уничтожил и поглотил. В нём было достаточно черноты для этого. Оставшиеся предпочли смириться, отказаться от большей части силы и не высовываться. Змей их не трогает: он прекрасно понимает, что ещё пять, десять веков — и все будут молиться только ему, он станет подлинно Единым.

— Змей?

— Ты видел его аватара... Конечно, у него есть и людские обличья, но он ими давно уже не пользуется, я подозреваю, что изменения продолжаются и он... что это? Ты чувствуешь запах?

Ладар торопливо положил руки на рукояти клинков, настороженно оглядываясь по сторонам. Он давно уже убедился, что у его странной спутницы чутьё просто сверхъестественное... во всех смыслах. И тут... лёгкий сладковатый запах коснулся его носа. Запах, от которого хотелось кашлять.

— Гарь! Где-то рядом разожгли сильный костёр! Или...

— Или это лесной пожар! — Дзега мрачно оглядывалась по сторонам, пытаясь что-нибудь придумать. — Единый не успокоился. Да, он не может меня учуять, но знает, что я где-то здесь и понимает, куда я стремлюсь. Вполне достаточно устроить впереди пожар — и я в ловушке. Бежать назад? Реку мы прошли вчера — не успеем. На шурше ещё смогли бы уйти из огня, но змей помнит его вкус и знает, что нам некуда деться. Хотя — эта тварь предусмотрительна, наверняка и сзади есть ловушка. Похоже, наш путь закончен!

— Ты слишком быстро сдаёшься! — Аарх хмыкнул и торопливо начал снимать с себя всё лишнее: припасы, плащи, одеяла, всё, чем их заботливо снабдили в городе, что раньше нёс Кирк, а после — он. Теперь же, готовясь к бегу наперегонки с пламенем, боец штрафбата безжалостно сваливал в кучу посреди дороги всё, что могло бы задержать его хоть немного. Правда, складировал всё достаточно аккуратно — на каменном пятачке в центре дороги, подальше от наступающего пламени, причем продукты положил отдельно: если сюда доберутся дикие звери, то, прельстившись продуктами, остальные вещи могут не тронуть.

Оставив только пару клинков да сунув в опустевший вещмешок несколько самых нужных вещей, он критично оглядел Дзегу и, аккуратно достав свою любимую метательную рыбку, принялся распарывать тяжёлую дорожную юбку, оголяя стройные ножки. Та, принципиально не носившая брюк, теперь лишь вздыхала, глядя на стремительно укорачивающийся подол, но не протестовала, мгновенно поняв замысел Аарха.

— Хочешь поспорить в скорости со стеной пламени? И как ты это себе представляешь?

— Сейчас увидишь. — Отшвырнув последний клочок материи, оставив лишь нечто вроде широко ремня или набедренной повязки, Ладар подхватил клинки и выпрямился. — Беги за мной!

Это было слегка позабытое, но приятное ощущение. Да, мало кому может нравиться бег наперегонки со смертью, по лесу, где всё служит для убийства, но только не выходцу штрафбата. Привычка жить на лезвии ножа уже давно вошла в его плоть и кровь, стала необходимостью, без которой жизнь — пресна и скучна. Сзади слышался рёв пламени, трещали и падали объятые огнём деревья. Клинки пели свою песню, мир подернулся серебристой дымкой, в которой легко было различать омуты смерти. Вот ветка налилась чернотой, наклонилась ниже, прямо к голове Аарха. Сверкнул стигис, перерубленная ветвь свернулась кольцами — и упала на землю, уже бессильная. Земля на дороге внезапно превратилась в чернильный омут, но идущий тропой тени легко перепрыгнул её, кончиком меча перечеркнув опасную зону — и мчался дальше, не обращая внимание на доносящееся сзади бессильное шипение.

Ладар не волновался за бегущую рядом Дзегу: она уже давно доказала, что по своим способностям не отстаёт от Аарха, а, возможно, и превосходит. Если что и удерживало её рядом с человеком — это необходимость постоянно быть в коконе небытия. Скорее всего, она не знала, как вызвать броню — с ней кокон приобретал некоторую прочность и автономность, во всяком случае, должен был согласно давно уже внесённым в неё усовершенствованиям, так и не опробованным на практике.

— Мы бежим к горам?

Ладар вздрогнул и с трудом удержал лезвие тёмного клинка от выпада. Нельзя задумываться во время бега наперегонки со смертью, нельзя. Резко свернув, он обогнул куст, в котором явно кто-то скрывался, глянул вбок, отметив бодрый вид спутницы, и с некоторым трудом ответил, пропихнув слова в спаленную бегом глотку:

— Конечно! Куда же ещё... Если поблизости нет реки, то камни — самый оптимальный вариант защиты от огня. Насколько я помню, там совершенно голые скалы. Достаточно отойти по ним на пару сотен метров, и можно любоваться пожаром, словно в театре.

— Ты оптимист! А как мы заберёмся на скалы?

— Это не самая большая проблема. — Резко затормозив, Аарх уставился на ряд чёрных, лоснящихся тел, перегородивший дорогу. Каахи.

— Ну, вот и всё. — Дзега сникла, опустив голову. — Я же говорила, Змей подстрахуется. Но бегаешь ты замечательно, нам почти удалось.

— Ты опять торопишься. — Ладар резко закинул клинки в ножны и нарочито небрежной походкой направился к замершей кошке во главе строя — единственной, чьё жало в растерянности замерло, а не подрагивало в предвкушении добычи. Его рука чуть помедлила — и опустилась на чёрный загривок, чтобы начать гладить упругую шерсть.

— Здравствуй, Итека. На кого охотится твоя стая в пламени пожара?

Кошка прижала уши, нервно дёрнув хвостом. Сверкающее жало промелькнуло перед лицом человека, но он покрепче сжал всё внутри, не позволив себе отшатнуться или дать задрожать рукам: хищники не должны чувствовать, что он боится.

— Ты сам всё знаешь. Уйди! Нам попадёт, но мы выпустим тебя.

— Попадёт? И это говорит такая смелая, большая кошка? С каких пор ты слушаешься кого-то кроме своих желаний?

— Я не могу... я должна повиноваться.

— Это просто наваждение. Борись. Позволь, я помогу. Доверься мне.

Глаза в глаза... утонув в оранжевых зрачках, расслабился, чувствуя десяток жал, нацеленных в сердце, слыша нарастающий рёв пламени за спиной. Найдя нить смерти, идущую из глаз, скользнул по ней, вошёл в чужой разум и, найдя в нём крохотную команду, призыв охотиться — на маленькую, странно пахнущую добычу, и уничтожил чужую волю.

— Так лучше, Итека?

Кошка помотала головой, приходя в себя. Помолчала, прислушиваясь к гаснущим чувствам, и глухо произнесла:

— Спасибо. Но я и так не стала бы охотиться на тебя. Ты член стаи.

— Зато накинулась бы на мою спутницу. Сейчас же ты можешь её спасти. Закинь её на спину и унеси в скалы, подальше от пожара.

— А что будет с тобой?

— А я потанцую со стаей. Это будет весело.

Итека оскалилась, и грустная улыбка странно смотрелась на звериной морде.

— Конечно! Нет ничего веселее последнего танца. Ты, вправду хочешь именно этого?

— Может, и нет, но сделаем мы именно так! Бой!

Удар сердца. Чёрное тело стремительно перетекает вперёд и вбок, подхватывает стройную фигурку, закидывая её на спину, и резким прыжком перепрыгивает через растерянную стаю, исчезая в зарослях. Недоумение и ярость на тёмных мордах, но клинки уже покинули ножны, резкие косые удары по лапам успокаивают болью самых ретивых, заставляя сосредоточится на оставшейся добыче.

Ещё удар. Аарх крутиться волчком, лезвия мелькают, образующие сверкающую сферу. Стигис бьёт плашмя или наносит мелкие, но болезненные порезы, зато тёмный клинок работает ювелирно — он делает множество мелких, но жадных глотков — так, чтобы противники обессилели, но не погибли.

Чья-то лапа прорывается сквозь завесу стали, и рука человека покрывается кровью. Каахи шалеют, забывая от усталости, они всем скопом кидаются на верткую добычу, осмеливающуюся столь обидно огрызаться. И тогда с резким рывком распахиваются крылья, подкидывая тело на пяток метров вверх, на заранее присмотренную толстую ветвь. Каахи тут же мчатся вверх по стволу, словно по ровной земле, но есть несколько драгоценных мгновений, чтобы вздохнуть и нырнуть на изнанку...

Огненный пал вспыхивает вокруг, создавая очередную завесу пламени, противопоставляя идущей на Аарха стене пламени ещё одну, столь же грозную и опасную стену. Запасной, отчаянный, непроверенный и рисковый план сработал! Внизу мечутся растерявшие свой пыл каахи, им теперь можно только вбок, влево или вправо, но никак не назад, туда, куда умчалась Итека — там теперь стоит огненное зарево. Стая, решившись, исчезает вдали, жажда жизни сильнее любой, даже внушённой ярости, а вокруг человека всё выше поднимаются языки огня. Горит всё: дерево, кусты, сама земля, ветвь под ногами. Столбы жара поднимаются вверх, и очень трудно распахнуть над ними крылья, но вновь расчёт оправдан, тёплые слои воздуха возносят человека вверх, и можно заложить вираж, переводя дыхание и выискивая глазами тёмную и светлую фигурки...

— Где стая? — Итека устроилась на высокой скале, куда влетела в несколько прыжков, легко, словно играючи цепляясь когтями за неровности в камне и словно не замечая лишнего веса на своей спине. Дзега наконец сняла броню и глядела на Ладара круглыми от изумления глазами.

— Уходит к реке. Ты можешь догнать их по предгорьям, скорее всего огонь до них не дойдёт, я пустил встречный. Но вряд ли это будет легко: их здорово напугал взметнувшийся вокруг них огонь.

— Его разжёг ты.

— Я. Но твоя стая не пострадала, разве что самолюбие. Да, кстати, рослый самец с белым пятном на лбу не твой?

— Мой. Жив?

— А что ему сделается. Красавец! Прорвался сквозь мою защиту. — Ладар кивнул на распоротую руку, которую аккуратно сшивал во время всего разговора магическими стяжками. — Его работа.

— Он сильный! — Гордость пополам со смущением. — Но глупый.

— Спасибо тебе, Танцующая в тенях. Дальше мы сами справимся, а тебе пора к своим.

— Давно пора. Ещё поохотимся вместе. — Большая кошка встала, потянувшись всем телом, отчего-то завибрировала от носа до жала на кончике хвоста, и, двумя прыжками спустившись со скалы, исчезла в кустах.

— Ну, вот и ещё один день прожит. — Ладар растянулся на камнях, баюкая начавшую заживать руку. — Жаль, одеяла остались на дороге, без них в горах будет холодно.

— Ну... спустись, погрейся, к твоим услугам костёр величиной в половину леса. — И дружный смех разбил начавшие затягивать землю хрустальной поволокой сумерки.

— Несколько чахлых кустиков, растущие на камнях, практически не горели — но, скрученные и жилистые, упорно сопротивлялись огню, давая много жара. Их показала Ладару всё знающая об окружающем мире Дзега. В вещмешке, кроме магического свитка, удостоверяющего право Аарха на земли и нескольких воинских примочек, чудом уцелела копчёная рыбина, из тех, что готовили на крайний случай — её честно поделили пополам, хотя Ладар и пытался отказаться от своей доли. Куртка, Ладара заменила Дзеге одеяло, ноги она сунула в торопливо вытряхнутый вещмешок, сам Ладар устроился поближе к огню, положив клинки так, чтобы их можно было схватить в любой момент.

Костёр догорал, а спутники всё ворочались, вспоминая ревущее пламя. Наконец Ладар решил разрушить молчание:

— Не спишь?

— Нет.

— Можешь рассказать мне о прорехе в пространстве?

Короткий смешок, затем чуть капризное, но облегчённое:

— Я думала, ты заговоришь о другом. Обычно после встряски мужчины хотят расслабиться.

Ладар махнул рукой.

— Сколько у меня их было, таких встрясок. К тому же, ты конечно, красива и всё такое, но на мой вкус слишком мала. И ещё — у меня есть девушка.

— Что-то я не видела её сегодня. — Хитрый прищур глаз.

— Значит, не так уж и велика была встряска! Дзега, не заговаривай мне зубы! Расскажи о том, что для меня важно.

Долгий, чуть страдальческий вздох.

— Думаешь, ты готов понять? Это такая заумь! Не передумаешь? Ну, ну. Пространство, как ты уже видел, многомерно. Люди чаще всего видят максимум одну плоскость, и то, назвать её плоскостью просто глупо — у вселенной есть свои впадины и горы, свои омуты и мели. Но, главное слои не совпадают друг с другом! Причина проста — это не зеркальные отражения одного и того же пространства, это просто одно и то же! Непонятно? Тогда копнём ещё глубже: ущипни себя? Больно? Ты думаешь, это доказательства твоей материальности? Да ничего подобного. Просто из подкожных нервов в твой мозг поступил маленький клочок энергии — сигнал о боли. Материя — это просто один из видов существования энергии. Получается он, если на энергию воздействовать временем. Тёмная энергия Вселенной — Хаос, никак не годится для созидания. Смерть успокаивает её, уничтожая все мыслимые и немыслимее создания Хаоса, превращая энергию в нечто упокоенное и однородное. Но только использовав свой второй инструмент — Время, Творец создают материю. Дело в том, что время — дискретно, оно разбито на мельчайшие мгновения, или, если хочешь, слоисто. Оказавшись в её слоях, энергия начинает двигаться, но не постоянно, а прерывисто, создавая мельчайшие частицы, из которых потом складываются иные, более крупные частицы — и так, пока не образуются планеты и солнца. Понял хоть что-то?

— Очень приблизительно. И при чём тут наша проблема?

— Телепортация — это искусственное сведение двух параллельных слоёв пространства. Зачем идти сотни миль, если можно просто спуститься или подняться на пару шагов? Но они на то и параллельны, что бы противиться таким попыткам, и магам приходиться затрачивать массу сил, что бы создать лестницу. Хотя, конечно и меньше, чем на многодневное путешествие. А ещё бывают исключения — впадины и горы на различных слоях пространства могут соприкасаться, и тогда образуются так называемые природные порталы.

— Туннели небытия? Я видел их. По ним можно переместиться... очень далеко. И часто они идут к границам вселенной?

— Природные редко ведут дальше соседнего мира. А вот тоннели небытия — всегда. По сути, твоя прореха — такой тоннель и есть, только очень маленький. Порядок и Хаос — два полюса, они антагонисты, и между ними всегда есть потоки энергии. То, что сотворили тут древние маги, как раз и породило такой поток. Хорошо ещё, у них не хватило мастерства на что-то стабильное — они не удержали контроль и силы Хаоса выплеснулись на эту землю. Исковеркав её, конечно, но и уничтожив необходимые для поддержания портала условия. Он схлопнулся, оставив еле заметную щель. Та сохранилась именно из-за напряжённости сил. Она толщиной в волос — но и этого довольно, что бы отравлять всю долину миазмами Хаоса.

— Хорошо, я понял достаточно. Несовершенный, исковерканный зародыш тоннеля небытия. Небытие как раз по моей части. Но как мне закрыть этот тоннель?

Дзега насмешливо улыбнулась, ехидно показав язычок.

— Я не Аарх, и теневыми тропами не ходила ни разу. Что знала — сказала, дальше думай сам. Всё, что я хочу — поскорей выбраться с зоны Хаоса, набраться сил и сбежать из этого мирка. Единый мне не по зубам. Так какое мне дело до этой долины? Пусть у Единого голова болит, если уж он взялся тут править. Хотя — вряд ли у него что-то получиться. Он — не Творец, скорее, мелкий божок, не желающий глядеть дальше завтрашнего дня.

— Почему ты так думаешь?

— А сам не видишь? Сегодня люди додумались до кристаллов манны, завтра их метатели будут угрожать самой сути этого мира — а он равнодушно смотрит на всё это. Более того, достаточно глянуть на людей, которые склоняются перед ним. Вы перестали смотреть на звёзды! Ваши души мельчают, ваши желания подобны желаниям вашего бога — они так же мелки и пресны. Вы деградируете.

— Не все.

Дзега хотела возразить, но задумалась, покачивая головой.

— Возможно, поэтому ваш мир ещё и существует. К сожалению, это не первый мир, который захватил бог, решивший стать Единым. В разные времена разные боги захватывали миры — и моментально деградировали, обжираясь бесконтрольным потоком жертвенных душ. Позже эти миры превращались в чёрные, выгоревшие пустыни — посреди которых висят оборжавшиеся, разросшиеся боги. Кажется, Творец использует их как аккумуляторы, просто поглощая мимоходом — когда нуждается в импульсе силы. Вот только ОН велик, и силы ему не занимать — и висят боги-переростки целую вечность среди мёртвых миров, как памятники собственной алчности и глупости. А внутри них, в собственном рукотворном аду, сходят и не могут никак сойти с ума души жрецов, служивших ему, соединившихся с ним и сохранивших разум. Мечтавших о вечном блаженстве и получивших века бесконечного, космического холода — и бесконечной пустоты и равнодушия.

Ладар содрогнулся.

— Но тогда для чего всё это? Зачем Творцу подобные миры?

Дзега улыбнулась.

— Он велик и создаёт мириады миров. Совершенство во всех недостижимо в принципе. Что страшного, что часть станет для него вместилищем сил? К тому же — эти миры умирают не сразу. Они порождают иных, более мелких, но и более мудрых богов — тех, кто способен стать кем-то иным, чем обычная батарейка.

Ладар задумался. Костёр наконец окончательно потух, оставив только угли — всё ещё пышущие жаром, но уже признающие своё поражение перед прохладой ночных гор. Дзега, поколебавшись, придвинулась поближе, прижалась к спине парня. Тонкая ладошка скользнула под рубашку, к горячему телу. Аарх ухмыльнулся, поймал тонкие пальчики аккуратно, но сильно сжав, положил их на женское тело.

— Извини, но детьми я не увлекаюсь.

— А так? — Лукавый голос стал на октаву ниже, превратившись в женственный, полный чувственной неги, тело за спиной преобразилось, груди налились, плотно прижавшись к спине.

— А так — ещё хуже! Ты стала для меня совершено чужой. Не ребёнком, которого я обещал защитить, и не другом, с которым я путешествовал. И я понимаю, что совершенно не знаю, что ты такое.

— Вот и хороший способ узнать. — Тонкие коготки нежно царапнули кожу. — Не теряйся.

— Иначе ты скажешь, что я не мужчина? Импотент? — Ладар ухмыльнулся, вновь убирая от себя женскую руку. — Для женщины нет хуже оскорбления, чем быть отвергнутой, это у них в крови. Внимание мужчины для их в первую очередь возможность влияния. Молоденькие дуры уверенны, что для этого достаточно постели, помудрей и поопытней стараются вскружить голову, самые опытные пробуждают страсть, а самые мудрые — любовь. И почему же столь древнее существо, которому более десяти тысяч лет, играет в игры маленьких и глупых девочек?

Дзега отодвинулась и чуть смущённо хмыкнула.

— Может быть, потому, что слишком долго провела одна и всё забыла? И захотелось вспомнить.

— Скорее, по той же причине, по которой так ведут себя малолетки: им кажется, что мужчины достаточно глупы, что бы позволить собой управлять после обычного физиологического акта. Вот только затаивший злобу подросток — смешон и безобиден, а превращать во врага тебя, воспользовавшись твоим телом и оставшись равнодушным, я не желаю. А так происходит всегда, если изначально нет любви. А её нет, уж извини.

— Да уж, ты не глуп... Но всё же большинство мужчин были бы счастливы и горды, подвернись им такая возможность. Хотя — они и не идут тропой тени.

Дзега вновь прижалась к парню — но уже просто в поисках тепла, и его рука, обнявшая Аарха, была рукой ребёнка. Вздохнув, она задремала, но Ладар ещё долго смотрел на угли, хмурясь и улыбаясь одновременно.

Утром обоих разбудил скрежет камня. Довольно знакомый Ладару скрежет — ближайшая скала поплыла, валуны на ней ожили, прорезались глаза-бельма и вот уже каменный голем делает первые шаги, вытягивая корявые руки в сторону незваных гостей. За ним пришла в движение ещё одна груда камней. И ещё. Всё новые и новые гиганты восставали из костей земли, и в мозгах их пылала одна незатейливая мысль: "— Убить!"

— Они не поддаются магии! — Дзега лихорадочно сжала руку Ладара.— Сделай что-нибудь!

— Не беспокойся. — Ближайший каменный гигант застыл, лишившись вложенной программы, и неуверенно двинулся к блестевшей слюдяными чешуйками груде сланца, забыв о недавних врагах и намереваясь перекусить привычным лакомством. — Я уже встречался с такими созданиями. Они довольно безобидны и в их голове редко может уместиться больше одной мысли за раз.

Проникнуть в чужое сознание — уже знакомое, но всё же упрямо противящуюся таким попыткам, взломать неуклюжую защиту, убрать мысли о бое и смерти, сменив их вполне мирными намерениями. Операция простая, но требует времени. А каменные гиганты всё ближе, и их много... не меньше трёх десятков големов внезапно ополчились на две крошечные фигурки. Ладар ментальной тенью метался от сознания к сознанию, торопливо убирая из них кровожадные мысли. По наитию он оставлял в каждом мозгу тонкий щуп небытия, позволивший быстро усыпить противника. Это его и спасло, когда все гиганты — и те, что уже успокоились и те, что ещё были далеко, внезапно ускорились и вновь кинулись к жалким людишкам, забредшим в их царство. Все его попытки мысленного контроля оказались безжалостно уничтожены, и иная, более сильная воля превратила довольно безобидных созданий в бездушные машины убийства — стремительные и смертоносные.

Натяжение нитей небытия — и гиганты валятся, как подкошенные. Ярость продолжает клокотать в их сознании, но бытие всё уверенней отправляет их одно за другим в тёмный омут сна. Первые ряды валятся под ноги идущим позади — тем, чьи мозги ещё не обработаны, и время ещё есть, но внезапно ментальная нить Ладара наткнулась на мощную защиту, легко отбившую его осторожную атаку. Скорее, даже ловушку — чужая воля, скрывающееся в сознании гиганта, тут же перешла в наступление. Аарх отпрянул, торопливо создавая стену небытия меж собой и атакующей силой, и открыл глаза. Тело, получившее ментальный удар, ныло, по рукам и ногам разлилась слабость, но каменная поступь всё ближе, и нужно встать, если не хочешь оказаться погребённым под каменной десницей.

— Дзега?

— Я тут! Прыгай!

Ладар, с трудом сфокусировав зрение, увидел крошечную фигурку, сидевшую в кроне дерева метрах в десяти от каменных стен. Благодаря пущенному им огненному палу часть леса, примыкающая к горам, сохранилась, но страх нового пожара не позволил обоим сразу вернуться в лес — и теперь вчерашний испуг грозил смертью. В принципе, для Аарха с его крыльями пролететь с вершины скал до края леса проблемы не представляло, но как умудрилась сделать это Дзега?

Разбег, прыжок — и короткий полёт, слишком короткий, что бы насладиться им в полной мере: в раскинутые крылья тут же впились многочисленные ветви, а тонкая рука девушки торопливо потащила его в гущу зелени, подальше от взглядов каменных бельм.

— Сиди тихо! Они не должны понять, куда мы делись!

Големы застыли, обводя взглядом окрестности. В их мозгах бушевал приказ " — Убить", но крохотные жертвы растворились среди каменной равнины. Отряд разбрёлся, переворачивая валуны и заглядывая в щели. Некоторые их охотников проходили совсем близко с краем скал, у подножия которых возвышался лес, но никому из них и в голову не могло придти искать своих жертв среди ветвей. Сфера небытия обхватившая две обнявшиеся фигурки, надёжно скрыла их от любых видов магического поиска, а искать, не имея следов там, где им самим было бы некомфортно, гиганты не додумались. Да и то — и более умным созданиям вряд ли бы пришло в голову что пара людишек сможет прыгнуть со скалы на ненадёжные, хрупкие ветви деревьев над пусть небольшой, в пару копейных выпадов, но опасной для людей пропастью.

Ладар попытался шевельнуться, уползти подальше в чашу леса, но Дзега его остановила выразительным жестом, кивнув в сторону копошащихся фигур. Аарх удивлённо пожал плечами, но остался на месте, не понимая, чего ждёт девушка. Развязка наступила достаточно быстро. Усердствуя в поисках, один из гигантов опрокинул камень на ногу своего собрата. Тот взревел. Жажда убийства, пульсирующая в его голове, тут же подсказала выход. Подхватив очередной валун, он кинулся с ним на обидчика. Ещё через минуту началась всеобщая драка, грозившая стать бесконечной: рассыпавшиеся на части големы тут же восстанавливались, что бы вновь включиться в каменные "разборки". Облако пыли поднялось над плато, закрыв от наблюдателей страшную картину.

— Вот теперь можно уходить. — Дзега ухмыльнулась. — Я знаю этих великанов, их драки длятся неделями, и во время них они ничего не видят и не слышат вокруг.

— Не всё так просто. — Ладар аккуратно спускался по стволу, помогая себе крыльями. — В сознание этих существ, как и в сознание каахов, вмешивались. Твой противник обложил нас, и довольно плотно. Возможно, он и не может найти тебя, зато действует по площадям, заставляя проявиться. Первая твоя ошибка — мои шалости с векторами. Единый увидел изменения, которые были недоступны смертным, они привлекли его внимание — и ударил. Получил отпор и перешёл к позиционной борьбе. Полученные во время боя образы аур — прекрасный след для всех, кем можно ментально управлять. Пожар наверняка дело его рук, это не так сложно. Для гарантии — каахи в лесу и эти големы в горах.

Лара аккуратно спрыгнул с дерева, помог спуститься девушке, и, определив примерное направление к дороге, размашисто зашагал, разбрасывая ногами пепел. После прошедшего огня, в мёртвом лесу ловушек можно было не опасаться. Ну, почти.

— Это не големы. Просто тролли, небольшой их подвид. — Дзега отвечала рассеянно, явно о чём-то задумавшись. Несколько раз бросала странные взгляды на попутчика, и в её зрачках скакала искорка непонятной ему магии. Наконец, решившись, указала на юго — восток, в самый центр лесов.

— Планы меняются, Ладар. Ты прав — я была слишком самонадеянна, и возможностей спокойно пожить в восточных деревнях, собирая силы, у меня нет. Уж если ОН устроил охоту тут, где ещё чувствуется магия Хаоса, то в деревнях оборотней меня достанут наверняка. Туда пойдёшь после, сам, этот народ, если сможешь завоевать его доверие, тебе ещё пригодится. А меня проводи в один небольшой храм. Думаю, от него мало что осталось, во всяком случае, на поверхности, но найти его несложно: это место, где скрещиваются несколько потоков сил, но не конфликтуют, а создают сложный, запутанный узор. Ты его не сможешь не заметить.

— И чей это храм. Твой? Единого?

Чуть смущённый хмык.

— Нет. Это место вообще не для религиозного поклонения. Люди не раз и не два пытались использовать его именно так, почему то им кажется, что чем больше в мире магии, тем вернее, что к ним откликнуться. Но в этом месте сосредоточение сил МИРА, если там и ставить святилище, то — Творца, а ему не интересны восхваления, он равнодушен к жалобам и просьбам, так что смысла в стенах, которые люди упрямо возводят раз за разом, немного.

— Тогда зачем тебе этот храм.

Дзега рассмеялась.

— Ты не слушал? Незачем. А вот узор сил, если его правильно использовать, может дать многое.

— Тогда почему мы сразу не пошли туда?

Девушка замялась.

— Это не самое безопасное место в этих лесах. Скорее, наоборот. Дорога туда не ведёт, придётся пробираться чащей, а вот обитателей, причём изменённых, возле мест сил всегда много.

Ладар задумался.

— Получается, что нам не по дороге. Просто так я в опасные места не полезу.

Древняя умела держать удар хорошо. Она осталась спокойной, только глаза её расширились и потемнели.

— Ты откажешь мне в помощи? После того, как сам её обещал?

— Я обещал помочь маленькой девочке. Но ты уже подросла достаточно для того, что бы играть со мной, а при необходимости, как это случилось на скалах, и бросить меня одного.

Дзега зло рассмеялась.

— Всё верно, ты уже получил свою плату, зачем тебе рисковать, меняя маршрут и скача по лесам. Люди всегда, во все времена одинаковы!

— Боги — то же. — Ладар ухмыльнулся. — Не дави на жалость и не играй в благородство. Ты меняешь маршрут, я увеличиваю цену за свои услуги.

— И что же ты хочешь? — Дзега зло смотрела на спокойно стоящего перед ней парня.

Аарх аккуратно достал свой феербол, неспешно стал рассматривать играющие в нём потоки. Большая часть — частички стихий, до которых он смог дотянуться. Вот подарок Илис — тонкая струйка магии смерти чёрной спиралью проходит сквозь его творение. И — нити небытия, формирующие причудливый, странный каркас.

— Мне нужна часть твоей силы. Небольшая, но отданная добровольно.

Дзега подошла, с интересом разглядывая висящий в воздухе шарик.

— Много просишь. Дать тебе доступ к одному из питающих меня потоков энергии... Это дорогого стоит!

— Если ты сумеешь активировать узор сил под древним храмом, для тебя это не будет иметь принципиального значения, не так ли? А я, получив доступ к ещё одной энергии, смогу развиваться дальше.

Дзега помедлила, затем луч света соскользнул с её руки, что бы в несколько слоёв захлестнуть небольшой серый феербол — и впитаться в него. Тот загудел — негромко, чуть басовито, словно сотрясаясь от переполняющей его мощи.

— Это даст тебе даже больше, чем ты думаешь. Если, конечно, сумеешь удержать столь разные силы, не позволив им враждовать друг с другом. Я не тороплюсь, посиди, подумай.

Ладар оглянулся — за разговором они вышли на дорогу. Та практически не изменилась, и было странно видеть древние камни в окружении мёртвых, обгоревших деревьев. Их вещи, аккуратно сложенные на середине дороги, казались целыми — Дзега стала аккуратно их проверять, готовясь к очередному походу, показывая всем своим видом: дальше пока не пойдём, займись собой. Кивнув, он сел прямо на дорогу, аккуратно вызвав феербол, и, прикрыв глаза, стал расслабляться. Мозг привычно очистился, мысли ушли, появилась ясность и внутренняя чистота. Биение сердца замедлилось, став еле слышным — и проступил, выйдя из темноты, странный, причудливый мир магии. Деревья, лишённые жизни, стояли омутами черноты, и лишь Дзега сияла, как дорогая, яркая игрушка.

Феербол бурлил. Три потока энергии сливались и кипели, не в силах ужиться друг с другом. Добавь в этот хаос каплю силы — и грянет взрыв. Ладар озадаченно изучал туманный шар. Конфликт энергий? С подобным он ещё е сталкивался. До сих пор небытиё успешно растворяло в себе всё остальное — в достаточной мере, что бы образовывалось нечто единое. Но сейчас... Свет и Тьма не могут существовать вместе. Об этом талдычили в церкви, вот только никаких ни Света, не Тьмы он не разу в своей жизни не видел. Силы — они силы и есть, их модно использовать как угодно. Однако теперь он столкнулся с явными противниками: Жизнь и Смерть сцепились в схватке, и где — в его собственном феерболе! Аарх вздохнул и принялся за эксперименты. Через час компромисс был найден: три силы создавали три ажурные сферы, одна внутри другой. Первой шла смерть, уничтожая на своём пути всё живое, затем шло небытиё, разделяющее противников и уничтожающее всё мёртвое, а затем шла жизнь, способная уничтожить всё немёртвое. После некоторого колебания Ладар понял, что три энергии можно менять местами, в зависимости от цели. Например, что бы уничтожить мертвяка, одетого в латы и скрывающегося в лесу, первый вариант феербола был идеален: вначале смерть заставляла рассыпаться прахом любые препятствия на пути к цели, затем небытие уничтожало доспех, и лишь затем вступала в действие жизнь, уничтожающая любую нежить. С рыцарем, окружённым магической защитой, требовалось прямо противоположное: вначале жизнь, от которой защиту традиционно не ставили, затем небытиё, уничтожающее металл, и — смерть, гасившая искру жизни.

До сих пор Аарх стремился слить все виды энергии, до которых мог дотянуться, теперь он впервые их сознательно разделил, и неожиданно оказался доволен результатом. Довольно кивнув Дзеге, он подхватил вещи и зашагал в глубь леса, экспериментируя и ставя опыты на живых мишенях, постоянно добавляя что-то новое и создавая всё более сложные варианты магического оружия. Частицы стихий всегда были под рукой, воздух и земля, вода и огонь — он никогда не мог зачерпнуть помногу, но, комбинируя их, он получал неожиданно мощные результаты. Впервые он понял, почему архимаги, затратив каплю силы, получали намного более впечатляющие результаты, чем полностью выложившиеся недоучки, пусть даже и с внушительным запасом силы... Например, Марго. Ладар вспомнил рыжие волосы, гибкий стан и несносный характер — что бы ностальгически вздохнуть. Как было хорошо, когда друзья были рядом, когда он смело шёл вперёд, зная, что всегда есть тот, кто прикроет ему спину. Айяр, Ируг, Вак, где вы?

— Вакенши доставлен! Пусть подождёт?

Пожилой гном в обычной кожаной одежде, местами прожжённой раскалёнными углями, положил молот, которым яростно орудовал последний час, и, довольно отдуваясь, отошёл от раскалённого горна. Несколько сановников в дорогой одежде, раздувавших меха и готовивших заготовки, с трудом разогнулись, потирая затёкшие спины. В глазах кузнеца сверкнула злая ирония, и он развернулся ко входу. Двое стражей в церемониальных доспехах застыли на пороге, а между ними растирал руки высокий гном... Слишком высокий для подгорного народа.

— Здравствуйте, Ваше Величество! Вы хотели меня видеть?

— Да, Вак! Что ты думаешь насчёт своего друга? Мы были уверенны, что он сам придёт просить защиты и убежища, потому и отпустили его столь легко. Но он сгинул в проклятых землях, унеся с собой свои тайны... Столь нужные нашему народу! Всё больше детей носит отпечаток тьмы на своих телах, а тот, кто смог с лёгкостью убрать её с лица моей дочери, замолчал навеки! Можешь ли ты меня чем-то порадовать?

— Ладар Рикс шёл тропой тени. Сейчас несколько подходящих по складу энергии юных гномов пытаются пройти той же дорогой, но у них не слишком-то получается. Им нужен наставник. Будь Ладар здесь...

— Нужно исходить из того, что он мёртв.

— Такой подход лишает нас надежды, Ваше Величество. Он выжил в первые, самые сложные дни на новом месте, мне сообщили об этом друзья. Долгое время после этого магический поиск не давал вообще ничего. Это нормально: тропа тени способна укрыть от любого, даже самого искушённого взора. Однако последнее время поиск стал давать результаты. Очень неожиданные. Словно Ладар снял с себя всякую защиту и идёт, как самый обычный человек. Проклятая долина, конечно, всё искажает, несомненно ясно только одно: пока он жив, но в опасности. Аарх не может не понимать, что человек, находящийся под воздействием магии Хаоса, достаточно быстро сходит с ума! И это пугает намного больше, чем предыдущая неизвестность.

— Собирайте магов воздуха. Нужно лететь. Подземными дорогами до долины не добраться, даже если пробиваться с боем. Да и не успеем. Определённо. У вас есть цель, есть средство, что же вы медлите.

— Но, ваше величество, тогда все узнают о нашей последней разработке. — Один из сановников отдышался достаточно, что бы вмешаться в разговор.

— Ничего страшного! Всё равно в военных целях она непригодна, слишком медлительна и неповоротлива. А для торговых это будет прекрасной рекламой.

— Но возможные дальнейшие модификации...

— Могут подождать! Сейчас этот парень для нас важнее!

— Ладар! Что с тобой?

Странное видение отступает, земля бросается под ноги, удар — и всё поглотила тьма. Вязкий туман небытия закрыл всё вселенную, Аарх рванулся вперёд, освобождаясь от липких прикосновений — и внезапно увидел Илис, пробивающуюся к нему сквозь какую-то прозрачную преграду. Она била руками по какой-то непонятной субстанции, мироздание дрожало, содрогаясь от её ударов, но не пускало девушку вперёд.

Ладар подлетел поближе и улыбнулся. Оказаться рядом — легко, даже если это последнее действие в его жизни. Проследив за ударом тонкой ладони, он приноровился — и ударил в унисон. Две руки синхронно двинулись навстречу друг другу, невидимое нечто содрогнулось — и зазмеилось трещинами. Илис радостно улыбнулась — и ударила ещё быстрей. Ладар закусил губу, с трудом поспевая за движениями любимой. Ритм нарастал, он становился всё оглушительней, и от его почему-то немели руки и перехватывало дыхание. Трещины начали закрывать обзор, потемнели, глаза налились чернотой, закрываясь, и лишь желание увидеть лицо любимой заставляло предугадывать очередной удар. Наконец преграда не выдержала, блестящая крошка посыпалась вниз, и в образовавшийся пролом протиснулась узкая ладонь, тут же с силой ударившая Ладара.

— Ты что тут делаешь? Займись собой немедленно!

Ладар открыл глаза. Руки и правда онемели — они беспомощно сжимали толстый корень, вошедший в его грудь. В глазах сгущался багровый туман, а рядом растерянно толклась Дзега, не зная, что делать. Аарх попытался сказать что-нибудь ободряющее, но тут его с силой выбросило из тела. Словно какое-то сильное течение уносило его куда-то вдаль, и требовалось приложить огромные усилия, что бы просто зависнуть рядом, на расстоянии вытянутой руки. Первым делом нужно было остановить сердце — корень прошёл, зачепив его одной из веток, и теперь кровь сочилась в лёгкие, не давая дышать. Удар... ещё удар... остановка. Теперь торопливо переподчинить тело сознанию, скользнуть в него — и ощутить тяжесть, навалившуюся на него.

Он открыл глаза. Девушка, пристально разглядывающая насаженного на корень парня, испуганно вскрикнула и отшатнулась. Искривив рот в подобии улыбки, большей похожей на гримасу, он с трудом протолкнул сквозь непослушное горло комок слов:

— Не волнуйся, всё будет хорошо. Если можешь, пережги корень, если нет, вытащи мой меч и переруби, главное, не трогай руками, он отравлен. Затем подцепи чем-нибудь и вытащи.

— То тогда хлынет кровь и ты умрёшь!

— Не переживай об этом, уже не хлынет. Только давай быстрей, у нас не так много времени.

Закусив губу, Дзега подхватила стигис. Удар! Что-то рвануло вниз, послышался скрип раздираемых внутренностей, но тело человека смогло опуститься на землю. Закусив губу, девушка намотала на торчащий из груди кусок ветви несколько слоёв шкуры и вопросительно посмотрела на Аарха.

— Что смотришь? Вытаскивай!

Тянущая боль в груди — и неприятное ощущение, словно что-то разрывает внутренности.

— Резче! Не затягивай!

Острая боль — и облегчение. Комок дымящейся крови выплеснулся из раны — и тут же прекратился, лишь редкие капли сочились из переполненных лёгких. Сердце не билось.

Ладар прикрыл глаза. Вначале — магические скобы на сердце, ажурный каркас сил жизни, воздействие силой света, ускоряющее рост ткани, и можно оставить тока сердце приходить в порядок. Теперь — яд, скопившийся в сосудах. Тонкая струйка жизни отделилась от феербола, свернувшись светящейся белоснежной змейкой, и влетела в сердце, ввинтившись в артерии. Их все покрывала странная жёлтая субстанция, успешно борющаяся с кровью. Магия жизни налетела на неё — и зашипела, испаряясь. Жёлтый налёт уничтожал всё живое. Тут же новая, чёрная струя энергии устремилась по проложенному пути — магия смерти, впервые да миллионы лет, спасала жизнь, уничтожая всё лишнее и ненужное. Следом за ним, вплотную, следовала жизнь, не давая разрушиться самим артериям, питая и врачуя их. Сколько продолжалось путешествие по лабиринтам человеческого тела? Магический протез на сердце уже нарастил новую ткань, а смерть всё выискивала последние остатки яда в капиллярах, давая человеку право на жизнь. Наконец, аккуратно выдавив остатки воздуха из сосудов и остатки крови — из лёгких, Аарх с содроганием запустил собственное сердце. Дух его ослабел, и не было сил и дальше удерживать сознание в умирающем теле.

Удар. Робкий, словно неуверенный. Ещё один! Затем сердце забилось ровно и мощно. Словно вихрь захватил сознание, закружил его, заставив всё вокруг поплыть — и вот уже Аарх открывает глаза в своём, полностью здоровом, хотя и слабом теле.

— Ладар!!!

— Всё нормально! Давай без восторженных охов! Лучше скажи, что случилось?

Дзега пожала плечами.

— А что случилось? Один недотёпа сел рядом с кустом-убийцей, ошибочно полагая, что он уничтожен огнём, причём отрешился от окружающего настолько, что не заметил не такой уж и быстрый корень, который к нему подбирался. Ты не знал, что эти кусты охотятся с помощью корней, а они были скрыты слоем почвы и не пострадали от пожара? Куст был голоден — и ударил с силой выпущенного копья, пробил кольчугу, тело и вышел с другой стороны. По моим расчётам, когда ты со мной заговорил, ты должен быть уже мёртв. Как ты выжил?

В голосе девушки слышались нотки облегчения, плохо скрываемой за иронией радости — и недоумения. Ладар ухмыльнулся.

— Как обычно. У меня это не в первый раз, не обращай внимания. Главное, я жив, здоров и мы можем продолжать движение. Вот только отдохну немного... Глаза Аарха закрылись и он погрузился в сон.

Разбудил его запах жаренного мяса. Открыв глаза, он какое-то время сонно щурился на огонь, пока не увидел сочный, исходящий соком кусок перед собой — и не вцепился в него обеими руками, ощутив страшный голод, сжигающий внутренности. Отрывался он, только что бы запивать всё каким-то непонятным отваром из протянутой ему чашки. Дзега, посмеиваясь, наблюдала за ним, подкладывая всё новые куски. Лишь после пятого он опомнился на столько, что бы посмотреть на девушку. Та имела вид заботливой сиделки — но глаза её смеялись.

— Ну, значит, здоров. Проспал трое суток, теперь ешь за троих.

— Это настолько я нас задержал? Единый не объявлялся?

— Думаю, вернуться в центр пожара и затаиться тут было стратегически верным решением. Нас никто не нашёл, думаю, уже и не найдёт. Поиск сместился куда-то вдаль, если уже не прекратился. Мы удачно успели наши запасы, прежде чем ты так подставился. Их хватит ещё на пару дней, потом придётся охотиться, а значит, выйти из зоны пожара.

Лес понемногу становился обычным, зелёным леском. Исчезли обгорелые деревья, ловушек не было — обычный лесок, такой же, как в заселённых, полных людей районах. Только всё чаще хотелось пойти чуть понемногу — срезать тут, пройти вдоль ручья здесь, и сам того не замечая Ладар сворачивал в сторону. Дзега усмехалась, разворачивала в нужную сторону, но через какое-то время всё повторялось. Затем желание свернуть стал нестерпимым, всё кричало о том, что они идут неправильно, но Аарх закусил губу, посмотрел на ровно идущую рядом девушку — и пошёл, стараясь идти столь же спокойно и прямо. Несколько сотен шагов по странному лесу — и морок сполз, обнажив прежний, обгорелый лес, из которого они ещё и не вышли. Зелень, а с ней и омуты смерти, были впереди. Ладар вздохнул с облегчением: эта необычная защита не оставляла шанса никому: любой, будь он даже могущественным архимагом, ничего не мог сделать против столь простой изящной природной аномалии, уводящей путника в сторону. Просто потому, что и не заметил бы ничего. Лишь вмешательство идущей рядом Дзеги, с её околобожественными возможностями, помогло хоть как-то обнаружить эту линию обороны.

Первых змей они встретили на дальних подступах к храму. Вначале были обугленные, почерневшие деревья, затем — обычный, полный ловушек лес проклятой долины. Впрочем, то, что он был обычным, Ладар понял, когда ему перестали попадаться омуты смерти — места, опасные для жизни. Последнее время он шёл полностью в тени своей тропы, остро чувствуя свою уязвимость. Дзега шла рядом, закрывшись его доспехом, и внимательно разглядывала крадущегося рядом парня. Казалось, опасность изменила его. Пропал обычный паренёк, пропал начинающий, пытливый маг — по лесу рядом с ней крался волчонок, выкормыш штрафбата, хищник, привыкший к опасности и живущий рядом со смертью. Впрочем, он так же кидал на девушку внимательные, задумчивые взгляды.

— Что-то не так?

— Я впервые могу разглядеть свой доспех со стороны. Он здорово изменился за это время, и продолжает меняться дальше. Но это действительно не облик демона. Что-то иное, смутно знакомое. Хотя где я мог видеть подобное?

Дзега ухмыльнулась.

— Это не мой доспех! Он пытается, конечно, подстроиться под мои параметры, но это только искажает его пропорции. Тебе стоит примерить его перед зеркалом, хотя где его найти в здешних лесах.

А потом появились змеи. Углядев первую, Дзега рухнула ничком, потянув Ладара за собой. Сдавленное ругательство, которое никак не ожидаешь услышать от хрупкой девушки, сорвалось с её уст и он торопливо поползла назад, увлекая спутника за собой.

— Тут не пройти!

— Почему? Там обычная змея! Кажется, даже неядовитая! Греется на камушке.

— Ты забыл того, кто разнёс пол леса, пытаясь добраться до твоей шкуры?

— И что у них общего? Там огромный монстр, а тут — безобидная змейка!

— Вспомни символ на старых храмах — змеиный глаз в пирамиде! Змея — символ Единого, он умеет смотреть их глазами, и не только это.

— Да ладно! На новых церквях давно нет ничего подобного!

— Это и страшно! Он настолько вырос, что не нуждается в контроле за паствой. Люди окончательно превратились в стадо, они сами следят за собой, сами организуют нужные ему ритуалы.

— И какие ритуалы нужны богу-змею?

Дзега пожала плечами.

— Ну, например, поклонение мёртвым. Или обряд употребления крови!

— Мы не поклоняемся мёртвым! Мы чтим святых! И кровь никто не пьёт, мы пьём вино, над которыми жрецы проводят таинство...

Ладар замолчал, вспоминая. Дзега довольно ухмыльнулась.

— Не смотри на красивые слова, смотри на дела. Не ты ли рассказывал, что в вашей деревне под видом святого в церкви лежали останки дохлой собаки? А что касается крови — таинство, это то, что скрыто от непосвящённых. Откуда ты знаешь, что добавляют в вино? Думаю, и большинство священников не знают, зачем нужно пить кровь. Им говорят, что если добавить в вино частицу собственной крови, ритуал станет святым или благостным, или ещё каким. Они и стараются. То, что на деле это обычный вампиризм, им и в голову не приходит. Как и то, КАКОМУ богу на деле служат те, кто соглашается на подобные ритуалы. Они привыкли не думать, а верить.

Ладар помолчал, вглядываясь вперёд, где на небольшом валуне грелся вполне безобидный ужик.

— Ладно. Обходим. Только вряд ли это случайность.

Он тяжело пополз назад, разом растеряв всю свою лёгкость.

Аарх оказался кругом прав: несколько дней ползаний на брюхе доказали, что все подступы к храму были набиты змеями. Пару раз им удавалось проскользнуть в стороне от бдительных сторожей так, что бы те не проснулись — что бы увидеть второю линию обороны, состоящую из гораздо более крупных и опасных гадов, к тому же гораздо более многочисленных и активных. После третьего дня бесплотных попыток Ладар обессилено сидел на небольшом пригорке, пристально глядя на кроны леса, за которыми скрывалось место силы.

— Дзега, а в самом храме змеи будут?

— Скорее всего, нет. Слишком велико там напряжение сил. Кто будет создавать себе соперника?

— Это хорошо. А ещё лучше — то, что змеи не смотрят вверх.

— Зрение у них совсем иное, свою добычу они ищут другими способами. И — да, если подняться повыше, шансов проскользнуть незамеченными много. Змеи реагируют на тепло тела, большая скорость и значительное расстояние его скроют.

— Да? Не знал. Ну, это упрощает дело. Если мы не можем пройти — мы пролетим, только и всего.

Сложнее всего было даже не найти подходящую точку — высокое дерево, с которого можно спланировать в нужном направлении, сколько убедить сомневающуюся Дзегу... и самого себя.

— Ты не птица! Лететь не сожжешь! А планировать, да ещё с удвоенным грузом...

— Я как-то нёс двоих здоровых мужиков, ты вдвое легче любого из них. Да, от брони придётся отказаться, хватит тебе и плёнки небытия.

Обиженно надутые губы.

— Я привыкла больше заботиться о своей безопасности.

— А я привык использовать малейший шанс, вычерпывая их все до капли! Потому, наверно, и жив до сих пор! В конце концов, если обычный полёт для вашего сиятельства слишком рискован, я могу вернуть тебя в тот храм, посидишь там ещё десять веков, пока всё не наладиться.

— А всё уже и не вернётся на круги своя! Могу сказать, что будет дальше: Единый захочет стать сильнее! Он поднимет численность людей в тысячи раз, в сотни тысяч. Даже зная, что такое возможно на два-три поколения, потом оскудевшие земли не смогут родить, и люди начнут умирать от голода, он пойдёт на это — что бы преодолеть определённый барьер и заполучить силу, схожую с силой Творца! После этого эксперимента от вашего мира мало что останется!

— И ты хочешь сбежать, пока не стало слишком поздно? — Аарх сам удивился спокойствию своего голоса. Вырвавшееся у Дзеги признание впечатляло.

— Да! Я смогу это сделать, у меня есть такой шанс! А вам уже не помочь, и напрасно те, кто посвящен в намерения Единого, роют подземные города или надеются на "избранных служителей". Вы все для Единого — пища, не более! В попытке достичь могущества он уничтожит всех!

Ладар помолчал, приходя в себя. Уже эти слова стоили самоубийственного похода — похоже, у него появилась новая цель. Впрочем, это дело будущего.

— Значит, нужно рискнуть. Хватайся за меня покрепче — и полетели!

Дзега, разгорячённая спором, рассерженно уставилась на парня — но, решившись, подобралась поближе, обхватив его руками. Ладар аккуратно расправил крылья, добиваясь максимальной площади — и, оттолкнувшись от ветки, полетел в сторону древних развалин.

Воздух пружинил, странным образом став густым и вязким. Приходилось словно ввинчиваться в него, отвоёвывая метр за метром. Мучительно медленно скользили под крыльями кроны деревьев. Одно хорошо — в этим странном, непонятном воздухе он прекрасно держался даже с дополнительным грузом. Впрочем, Дзега весила очень мало — устроившись в устроенном Аархом коконе из верёвок у него на груди и для верности обхватив руками, она сосредоточенно наблюдала за приближающейся прорехой меж деревьев. Очень медленно приближающейся.

Ладар чувствовал, что начинает уставать. Пот тонкой плёнкой покрыл тело, руки начали болеть и дрожать, они не пролетели и трети пути — а воздух становился всё плотней. Вершины, прежде кучерявые и покрытые листвой, вдруг разом сменились острыми пиками сосновых жал, словно копейщики выставили своё оружие вверх в ожидании неприятеля.

Что делать, если кругом смерть и нет выхода? Расслабься и подумай, даже если это последнее, что ты сможешь сделать в жизни. Аарх повис в стальной хватке собственных крыл, прикрыл глаза, вызывая вектора... Они возникли тут же, мощные и упругие. Тут их было множество, чувствовалось место силы. Вот только не было врага, которого нужно было сокрушить — только внезапно ставший упругим воздух. Словно по наитию он развернул их, направив себе за спину, две больших, упругих спирали силы — и активировал. Два потока устремились назад, ломая всё на недавнем привале, корёжа холм, деревья — но воздушная волна вернулась, ощутимо подтолкнув к храму, разбив застывший воздух, и стало понятно: получилось. Они пробились, сломав последнюю, страховочную преграду. Ладар заложил вираж, выискивая глазами здание храма, но увидел лишь пустую поляну, на которой росли цветущие и благоухающие травы. Он пожал плечами и устремился в центр поляны, но Дзега тут же вцепилась ему в плечи и скомандовала напряжённым голосом:

— На самый краешек. Всё, игры кончились, дальше будет всё серьёзно.

Аарх прикрыл глаза, разглядывая стены энергий, мерцающие среди трав, и вздрогнул: перед ним оказался какой-то странный, завязанный на природе, но активный и пылающий мощью храм жизни.

Она пригнулась, поднырнув под очередную арку — и оказалась в огромном, гулком зале, в центре которого одиноко стояла небольшая залитая чернотой беседка. Девушка ощутила прилив гордости: она сама! Сама нашла храм смерти! Она избранная, и по праву может беседовать с созданиями, его заселяющими — пока как ученица, но это не продлится долго! Скоро она будет со смертью беседовать на равных! Впереди замерли сияющие, полные ослепительного света стены энергий — опасные, прикосновение к которым дарило прекрасную, мгновенную огненную смерть. Марго ухмыльнулась и, легко сбросив мешающий сейчас мешок и броню, осталась только в лёгком, тонком кожаном доспехе. Улыбнувшись, она ступила на ровный, выложенный мозаикой пол — и начала танец. По кругу, скользя, совершая лёгкие, плавные изгибы, приседания и повороты, вот только повторить подобное вряд ли удалось бы и эльфу. Неожиданные, нелогичные, неправильные движения. Так не танцуют — так сражаются. Отчаянно и яростно, когда силы кончаются и усталость берёт своё. Но отчаяние не бывает столь медлительным, столь прекрасным и лёгким. Это был странный танец.

Ладар аккуратно сложил все вещи на опушке. Подумав, положил сверху и клинки: сейчас они будут только мешать. Ободряюще улыбнулся застывшей в отчаянном ожидании Дзеге.

— Не волнуйся, я уже был в таком. Прыгай мне на спину и ничего не бойся. Мы просто немного потанцуем.

Он прикрыл глаза: странные стены мрака изгибались и пульсировали на поляне, перетекали одна в другую, создавая непонятный, смертельно опасный лабиринт. Они начинались с ярких, невинных цветов — и взлетали сполохами тьмы, обжигая пространство. А цветы безмятежно цвели, вот только не было на свете таких странных, ни на что не похожих цветов. Ладар ухмыльнулся и начал танец. По кругу, скользя, совершая лёгкие, плавные изгибы, приседания и повороты, вот только повторить подобное вряд ли удалось бы и эльфу. Неожиданные, нелогичные, неправильные движения. Так не танцуют — так сражаются. Отчаянно и яростно, когда силы кончаются и усталость берёт своё. Но отчаяние не бывает столь медлительным, столь прекрасным и лёгким. Это был странный танец.

Гонг, долгий и гулкий заполнил пространство, стоило Марго оказаться в центре сосредоточения сил. Тёмная фигура в глубоко надвинутом капюшоне выступила вперёд.

— Ты пришла. На этот раз — сама, открыто и добровольно, легко сделав первые шаги по тропе смерти. Что ж, начнем.

Небрежное движение рукой: и из мрака проступил чёрный как смоль постамент, узкий и длинный, похожий на выточенный из какого-то камня глубин гроб. На крышке его проступили призрачные очертания человеческой фигуры. Сердце Марго забилось — это был Ладар!

— Перед тобой символ твоей прошлой жизни. Возьми этот нож — Костяная рука протянула небольшое блестящее лезвие на костяной рукояти, сделанное из полупрозрачного камня — И вырежи мне его сердце. Это будет большим шагом для тебя по вновь избранному пути. Давай же!

Марго, уверяя себя, что всё это морок, и ничего страшного не случиться, подошла, занесла нож — и тут лежащий открыл глаза и взглянул на неё. Она замерла, не в силах отвести взгляда.

Было тяжело. Пальцы Дзеги закостенели на плечах, впились в мясо, сминая кожу, девушку трясло, но танец, лёгкий и изящный, не прервался не на миг. Лишь когда всё переплетение тёмных стен оказалось позади и они скользнули в яркое пятнышко света в центре, девушка смогла разжать пальцы и в полуобморочном состоянии свалиться на траву. Дышала она глубоко и часто, стараясь вздохнуть в себя как можно больше... энергии. Ладар видел: его попутчица пила силу — много и жадно, наполняясь ею, с каждым глотком внутреннее меняясь, становясь сильней и уверенней в себе. Когда же она наконец встала, от нескладной девушки подростка не осталось ничего: сильная, полная света богиня с улыбкой оглядывала древний храм, небрежно опираясь на протянутую руку штрафника. Наконец она довольно кивнула, небрежно повела рукой — и в центре возник странный белоснежный постамент, словно светящийся изнутри. Она кивнула Ладару на него:

— Последняя услуга. Мне нужен проводник сил. Просто ляг сюда и расслабься. Это будет недолго, мы оказались в нужное время в нужном месте. Буквально несколько минут, и я смогу уйти туда, где я и должна быть. А ты — ты будешь вознаграждён. Я обещаю: Единый не будет иметь над тобой власти.

— А разве сейчас он эту власть имеет? — Ладар саркастически хмыкнул, но лёг на источник света, чувствуя, как его тело пронизывает поток силы, свиваясь в воронку, и собственное тело казалось ему призрачным и невесомым, словно плывущим между мирами...

-Неет! Очнись! — Увесистая пощёчина мотнула голову, Ладар открыл глаза — и увидел нож, нацеленный ему в сердце. А рядом, закованная в броню тьмы, стояла Илис — и глаза её искрили чёрными молниями.

— Нет! — Рука дрогнула и удар, нацеленный в сердце, высек искры в камне — оставив в чёрном монолите внушительную выемку. Марго отскочила, выронив такой безобидный с виду, но оказавшийся полным желания убивать, клинок.

— Это ошибка! Твоя ошибка! А за ошибки нужно платить. — Чёрный капюшон зашипел, тело девушки скрутила судорога, по всем нервам прошлась волна боли. Но дочь архимага привыкла отвечать ударом на удар. Сжав зубы так, что во рту появился солоноватый привкус крови, она отбросила прочь тёмные жгуты силы — ударив собственной. Странным полупрозрачным пучком нитей, появившимся непонятно откуда, но заставившим тёмную фигуру отпрянуть.

— Небытие? Общение с Аархом пошло тебе на пользу — ты смогла узнать, что существует сила пустоты. Теперь попробуем понять, как много ты поняла...

Гигантские силы скручивались в спираль, втягиваясь в тело человека. Всё, что было в храме, оказалось нацеленным в одно хрупкое, неспособное удержать такие силы существо. Змеи энергий раз за разом били по скрученным в судороге жгутам мышц, рвали на части кожу, заставляя тьму надвинуться, укрыть с головой дерзкого, посмевшего встать на пути двух потоков. Аарх усилием воли вызвал кокон небытия, свою, не раз выручавшую броню — всю, до последней стальной чешуйки, однако потоки вбили его защиту прямо в многострадальное тело, заставив его вспыхнуть в очередном приступе боли. Вихрь энергий гулял внутри человека, меняя всё на своём пути, кровь тонкой струйкой текла по прокушенным губам, но важно было друга — найти, ощутить изнанку сил, бушующих вокруг, понять, что у каждой силы есть своё зеркальное, противоположное по направлению, но столь же мощное ОТРАЖЕНИЕ — там, за порогом, среди блаженной пустоты небытия... там, где всё послушно твоей воле. Понять — и усмирить разрывающие его на части силы. Нет, не остановив и не впитав — просто раздвинув потоки, создав свой маленький островок спокойствия среди бушующего урагана.

Ладар с трудом приоткрыл глаза и аккуратно поднялся. Голова кружилась, как с похмелья, руки дрожали от слабости. Усилим воли он заставил разойтись кровавую пелену, повисшую перед глазами. Прямо перед нам столкнулись два потока силы, два полюса, свет и тьма. Вот только тьма защищала жизнь, а свет хотел её уничтожить. И саднило грудь, а на полу у его ног лежал небольшой нож с костяной рукоятью — и его блестящее лезвие, сделанное из полупрозрачного камня, пятнали кровавые пятна.

— Ты думала, достаточно окружить вас коконом жизни — и я не увижу? — Илис говорила спокойно, но змеи её шлема шипели в гневе, и яд капал с их клыков. — Каждая травинка, на которую вы наступали, каждая мошка, сгорающая в вашей защите, каждый муравей под подошвами ваших ног — все они рассказывали мне о вас! Смерть вездесуща, и от неё спрятаться невозможно! И нет преграды, способной остановить её, если она решит придти!

— Ты лезешь не в свои дела! — Дзега хмурилась, но всё усиливала и усиливала напор. — Мне нужен этот человек! Мне мало силы, мне нужна частица Творца, что бы спокойно перейти в другой мир! И я готова вычерпать силу этого мира до донышка, оставив его умирать, но я использую свой шанс.

Ладар вздохнул — и начал менять окружающую его силу. Именно он — Аарх, властелин этой земли! Он не способен, подобно богам, собирать энергии в себе, но способен ими управлять! Напряжение сил вокруг двух девичьих фигурок всё нарастало, а он спокойно, как на уроке, продолжать перебирать и легко трогать струи энергий, на ходу преобразовывая их. И, когда, казалось, взрыв стал неминуем — потоки силы отхлынули от жизни и смерти, отступили, послушные воле Аарха, лишив воительниц всякого задора.

Ладар подошёл ближе, пристально глядя на валькирий — и, подхватив руку Илис, прижался к ней щекой, нежно поцеловав в запястье. Губы привычно онемении, на защиту не было сил — но он так соскучился по этому прикосновению.

— Илис, спасибо. Ты пришла вовремя.

Та довольно улыбнулась.

— Ты прошёл ещё шаг по пути Аарха. Как ты смог подчинить себе потоки силы? Впрочем, это потом! Дай её мне, и эта девчонка, посмевшая поднять на тебя руку, умрёт.

Ладар взглянул на бледную, без кровинки в губах, Дзегу, стоявшую с опущенными губами.

— Вы обе — драчуньи! Настолько привыкли решать все вопросы силой, что потеряли главное женское оружие — компромисс. А ведь он погубил больше людей, чем все воины Вселенной, вместе взятые! Это страшное оружие, рекомендую использовать его почаще.

— Это как? — Дзега удивлённо подняла голову.

— Ну, например, ты могла попросить построить меня тоннель небытия в соседний мир. И я бы не отказал тебе, хотя это и вызвало бы гнев Единого.

— А...

— А ты, Илис, что бы избавиться от соперницы, согласилась бы мне помочь, зная, что мои тоннели ведут исключительно к Хаосу. Просто потому, что они практически не требуют затрат. И вступила бы в конфликт со своим... напарником. Это и есть компромисс — когда все добиваются целей, забывая, что жертвуя своими принципами, человек неизбежно бывает за это наказан. И не только человек.

— И что хорошего в таком варианте? — Илис недоумённо хмурилась. Ладар пожал плечами.

— Ничего, просто принцип наименьшего зла. Я хотел бы сохранения своего мира — пусть даже такой ценой. Но сейчас ситуация изменилась. Тоннель открывать уже не надо, вполне достаточно врат.

Илис заулыбалась.

— Значит, ты позволишь мне её убить?

— Нет. Даже после того, как она пыталась убить меня. Ты просто не должна это делать — ты не убиваешь, просто помогаешь душам идти дальше. К тому же это слишком простой выход. Нет, мы отправим её в твои врата целой и невредимой, окружив максимально большим коконом небытия. Насколько я понимаю, это единственное, что способно уцелеть во вратах смерти?

Нити пустоты скручивались, рождая странную воронку. Сила смерти разбивалась о неё, исчезая в чёрном жерле. Марго пыталось так же бить огнём — но он бессильно стекал с мрака, в который была укутана тёмная фигура. Зато её новая игрушка, нити небытия, подсмотренные у Ладара, действовали превосходно. Почему он сам не догадался, что небытиё можно добыть от свежеподнятых зомби, упокаивая определённым образом? Главное, чётко знать, что искать. Ах, он не изучал некромантии... Его проблемы.

Зато сейчас новая сила билась в руках рыжей магички, успешно отражая все атаки тьмы. Она щедро тратила небытиё — подумаешь, всегда можно добыть ещё. Чёрный капюшон отступил под её напором, скрывшись во мраке — там нити бессильно обвисали.

— Что ж, успехи определённо есть. Но заниматься ещё нужно много.

Вспыхнуло разноцветье нитей, сложилось в странный овал, обозначающий начало тоннеля — и всё исчезло. А Марго почувствовала, что она стоит на поверхности — по колено в земле, на старом кладбище, в одном из склепов которого она и нашла ход в храм смерти.

Кокон тоннеля вспыхнул, Дзега, гневно вращая глазами, исчезла в его разноцветье, и Илис, обессилено опускаясь на траву, задумчиво заметила:

— Ладар, ты меня поражаешь. Твоя месть была такой... изысканной. До такой мог бы не додуматься и архимаг королевских кровей, хотя такие живут тысячелетия... Ты понял, чего добился?

Аарх внимательно изучал вновь вспыхнувшие потоки силы. Тонкие ленты тянулись от него к энергетическим каналам земли, не смешиваясь, но взаимодействуя. Весь в буйстве красок, ответил:

— Насколько я понимаю, она начнёт заново в другом мире?

— Да! Простой смертной! Но её память останется при ней! Даже её нынешнее тело — теперь она вновь младенец, но когда подрастёт, вновь станет тем же, чем была. И всё это будет напоминать ей о могуществе, практически бывшем в руках — и утраченном!

— Богам полезно пожить в обличье простых смертных. Не сломается — станет мудрей. В любом случае — это не наша проблема. Смотри, какое-то странное, непонятное небытиё есть в любой силе вокруг.

— Конечно. Потоки энергий делятся на энергии жизни и энергии смерти. Так они уравновешивают друг друга. Вот только что бы управлять потоками, нужно накопить своё собственное, изначальное небытиё — всех своих жизней, прошлых и будущих. Именно это делает Аарх — и, достигнув определённой вершины мастерства, он начинает управлять силами Земли. В древности именно Аархи укладывали потоки энергий в том направлении, куда было нужно людям, создавали узлы сил и древние дороги. Впрочем, попутешествовав по одной такой, ты и сам уже это понял?

— Скорее, предположил. Скажи, а что в таком месте произойдёт, если я захочу тебя поцеловать?

— Хочешь проверить? — Лукавый смешок, брошенный искоса взгляд — и Ладар кинулся к любимой... Не забыв, впрочем, создать привычный кокон под кожей. Впереди была сложная дорога, которую не осилить с разбитым и онемевшим телом.

Место было полно силой. Энергетические вихри свивались в огромный поток, увеличивая напряжённость силовых полей в сотни раз. И вместе с тем — спокойствие и какая-то необычайная умиротворённость присутствовали в воздухе, земле и воде. Место было создано необычайно искусно — даже если Аархи и приложили к нему руки, всё равно изначальный рисунок был создан самим миром, и — Творцом. Илис долго не могла находиться тут — практически сразу после боя, подарив поклоннику лишь несколько поцелуев, она исчезла в очередном облаке небытия. А Ладар — остался. Сила Хаоса была тут слаба, а вот все остальные... Для недомага, обладающего крайне ограниченным запасом собственных сил, подобный храм был подарком судьбы. Здесь его заклинания могли наполняться самостоятельно, достаточно было сформировать нужный силовой каркас. Мысль связаться с друзьями, пообщаться, спросить совета у хитроумного льера Датима, главы разведки, преследовала его давно. Вот только разговорников не в штрафбате, не в разведке не признавали, резонно полагая, что подобные вещи слишком легко засечь. Были, правда, одноразовые порталы, но создать подобный, да ещё строго направленного действия — на это начинающего мага не было ни сил, ни, что самое печальное, знаний. Вообще, недостаток образования заставлял ощущать собственную неполноценность. Ну и что, что то немного, что мог применить Ладар, было его собственным, эффективным исключительно в его руках? Зато всё остальное работать отказывалось категорически. А сейчас ему так нужна была связь!

Очередное построение рухнуло, сверкнув яркой искрой. Ладар вздохнул, машинально поправляя защиту: первый его каркас, развалившись, вызвал сноп огня, изрядно опалив брови. Как можно общаться с конкретным человеком, находящимся неизвестно где, если и у него, и у тебя нет никаких специальных приспособлений — ничего, кроме чистой энергии?

Аккуратно и педантично Ладар разбил задачу на несколько этапов: поиск объекта, установление канала связи между собой и им, воссоздание образа, который тот мог бы видеть и слышать. Как ни странно, последнее оказалось самым лёгким: Аарху уже приходилось вселяться в тела других людей. При этом вполне получалось видеть, слышать и говорить. Значит, достаточно оказаться кому-то рядом... Или просто поэкспериментировать с вызванными духами. Говорят они неважно, но при старании — вполне внятно. Но как найти в океане людей одного конкретного, и заставить его оставаться на месте достаточно долго для того, что бы построить к нему энергетический мост? И если ещё вспомнить обилие защитных и маскирующих амулетов, то картинка становиться совсем удручающей. Но, всё же — выполнимой.

Об астральном поиске Ладар слышал ещё от своего первого учителя. Ни один человек в мире энергий не выглядит так же, как в реальном. Это всегда — скопище объединенных сфер, местами практически исчезающих, местами — сильно раздутых. Тех, кто пытается раскрутить пространственный поиск, используя физический облик, приходиться несладко. Шансов нет, разве что подсознание поможет. Однако у каждого человека есть его отражение в информационном поле — отражение, учитель, наставник и оберег в одном лице. Как помнил Аарх слова своего учителя, в верхних слоях атмосферы мельчайшие частички воздуха распадаются на составляющие, приобретая энергетический заряд. Эти заряды крохотные, но частиц много — и, в совокупности они образуют нечто подобное гигантскому разуму — странному, нечеловечески практичному, лишённому эмоций, но всё же разуму. Он с удовольствием взаимодействует с людьми — оберегая или наказывая днём, когда они бодрствуют, и используя их как дополнительные мощности по ночам, когда они спят. Всё это он делает через специальное образование, своего рода отражение человека в информационном поле. Чаще всего их называют ангелами-хранителями. В основном потому, что лишившийся этой своей энергетической части человек, как правило, живёт недолго и очень несчастливо. Именно поэтому деревенские колдуны, не обладающие большой магической силой, желая извести человека, просто разрывают связь между ним и ангелом-хранителем.

Искать человека по его отражению не будет ни один уважающий себя маг. Просто потому, что есть масса более удобных и быстрых способов. Начиная от банального шпионажа до магических меток и указателей. Однако Ладар, после некоторых колебаний, решил рискнуть. Ангел-хранитель не лжёт, его не прячут за защитными амулетами, просто потому, что в информационном поле не бывает воин, а с остальными проблемами он справляется сам. И главное — у него была практика, ещё с тех времён, когда он был воришкой. Так легко и удобно определять наличие засад и настроение человека по его отражению, которое никто не подделывает. И. что удобно, для этого практически не нужно тратить сил: нужен особый взгляд, способность улавливать мельчайшие завихрения энергий — и практика.

Устроиться поудобней, ощущая силу, разлитую вокруг — и мысленно оторвавшись от тела, воспарить вверх, чувствуя странное, похожее на рыхлое, снежное поле с острыми ростками драгоценных камней пространство, отделяющее землю от пустоты — и ярости солнца. Именно здесь было небольшие круглые сферы энергии — отражения людей. Их можно было увидеть все, находящиеся вокруг тебя — сейчас, кстати, вокруг было пусто — а можно сознательно искать какой-то один, игнорируя всё остальное. При этом мысль начинала скользить по снежному пространству стремительно, превращая его в нечто размытое и пустое, похожее на облака, зато нужный объект находился намного быстрей. Сейчас Ладар, чувствуя мощный поток сил, омывающих его тело, все ускорял и ускорял движение, стремительным паучком сновал по миру, вышивая свою собственную, ажурную паутинку поиска. Пока... стоп, перламутровый шар, на первый взгляд такой же, как и другие — но ощущение цели и образ главы разведки, развернувшийся в голове, ясно сказали: это он!

Спуститься по каналу силы, связывающую ауру Датима и его отражение, оглядеть взглядом знатока переплетение защит и маскирующих полей, восхищённо прищёлкнуть языком, понимая, что по иному найти дошлого вояку шансов у него не было — и начать оглядывать местность в поисках подходящего объекта для создания переговорщика.

Местность вокруг была безлюдной! Датим в нетерпении вышагивал в тени огромной скалы, на морском берегу, явно ожидая своих или чужих агентов. Хотя считалось, что война закончена, и настал мир — для определённых войск это просто вид маскировки, не более. С одной стороны, было видно, что в ближайшее время глава разведки никуда не уйдёт, это радовало. Но с другой — где тут искать подходящий для контроля объект? Ладар в растерянности поглядел по сторонам — и решительно зашёл в воду. Если уж, переходя по дну речки, он наткнулся на затопленный корабль, то в море, вдоль побережья, этого добра должно быть много.

Под водой было сумрачно — и тихо. Только сейчас Аарх понял, что даже в астральном мире слышались звуки: так разум переводил журчание различных энергий, столкновение и разрыв потоков. В море энергий было очень мало. Вода — универсальный растворитель, легко отщипывающий и уносящий с собой всё: силы и мысли, эмоции и каменные горы. Для одних вещей ей достаточно мгновения, для других нужны века, но вода не устаёт. Ни что от неё не скроется. И душе, попавшей в ловушку собственной плоти, только и остаётся забиться вглубь костей скелета, с ужасом наблюдая, как истаивает под водой костная ткань. Рывком разбив старые доски, Ладар придирчиво оглядел груду останков, пытающихся спрятаться за тонкими перегородками из дерева от морской пучины, выбирая наиболее сильную душу — и, окружив её коконом небытия, выдернул в пустоту иного мира. Помедлил, оглядывая с десяток моряков, обречённых гнить во мраке глубины — и прошёлся щекоткой небытия по старым костям, оправляя души в царство Илис. Неважно, почему они не попали туда сразу — века под водой смыли все грехи, подарив самым упорным ещё один шанс, кроме пустоты моря.

— Теперь с тобой. — Призрачная душа весела перед Аархом, скованная нитями небытия. Она уже не раз пыталась сбежать — но нити держали крепко. — Ты можешь говорить?

— Да. Ты некромант?

— Нет, и не вынуждай меня им становиться. У меня нет ни времени, не желания делать из тебя полноценного духа, скованного поставленной перед ним задачей. Мне вполне достаточно твоей добровольной службы. Неделя, месяц, максимум год. Хотя я уверен, что отпущу тебя намного раньше. И замолвлю за тебя словечко перед той, кто открывает врата.

Дух вздрогнул, пристально вгляделся в стоящего перед ним — и склонил голову.

— Приказывай, Аарх. Я верю тебе.

— Боюсь, ты спешишь с выводами. Я ещё слишком неопытен, что бы так называться. Я не претендую на этот титул.

— Зато титул уже претендует на тебя. Поверь, мне видней, и опят не имеет никакого значения. Что ты хочешь?

— Мне нужно поговорить с одним человеком. Он далеко. Я нашёл его, но не хочу вселяться в его тело или позволять это делать кому-то ещё. Смотри...

Мгновенное движение — и берег моря. Теперь Датим был не один. Он негромко переговаривался с какими-то парнями в рыбацкой одежде, но с ухватками бывалых воинов. Небольшая лодка, причалившая к берегу, блестела серебром свежей чешуи, но и арбалет на её носу не казался лишним.

— Видишь высокого мужчину в плаще? Он мне и нужен. Ты побудешь с ним какое-то время, передавая его слова — мне, а мои — ему. Ты способен на подобное?

— Это несложно. А что взамен?

— Спасение из морских вод уже не считается? Насколько я понимаю, вас оставили там не случайно. Ещё пару десятков лет — и ваши души растворились бы в воде вслед за костями. Что тебе нужно ещё?

— Тело! Хотя бы ненадолго!

— Ты не оригинален. Я уже попадался на этот крючок, и снова бороться за обладание собственным разумом не намерен. Не хочешь — тогда готовься вновь поселиться в старых костях.

— Стой! Я... согласен! Но замолви за меня слово, как обещал.

— Заметано. А теперь поторопись. Разговор закончен, рыбаки уплывают и Датим уйдёт с берега.

Серое полотно метнулось вдоль тонкой энергетической нити, натянутой Аархом — и, повиснув белёсой дымкой перед лицом замершего главы разведки, прошелестело глухо, но внятно:

— Приветствую, человек. С тобой хочет говорить мой хозяин.

Ладар вздохнул.

— Давай без предисловий! Повторяй только мои слова, от себя добавлять ничего не надо.

Льер Датим видел на своём веку многое. Но туманное лицо, повисшее у него на пути, чёрные провалы вместо глаз — и замогильный холод, пробирающий до костей. Он лихорадочно вцепился в рукоять клинка, сожалея, что, собираясь на тайную встречу, оставил всю атакующую магическую мишуру в лагере, что бы максимально облегчить работу амулетам укрытия, защищающем его от посторонних взоров. Помнится, там было что-то против нежити.

— И кто твой хозяин?

— Я, Льер! — голос изменился, став молодым и задорным, и Датим с облегчением перевёл дух.

— Ладар, опять твои штучки! Скелет-то хоть ниоткуда не вылезет?

— Со скелетом, а лучше с сохранившимся телом, было бы проще. Но что нашёл, то нашёл, придётся удовольствоваться этим.

— Надеюсь, с тобой всё в порядке, и это не твой дух?

— Нет! Я цел и невредим, сейчас нахожусь в руинах древнего храма... Тут, собственно, и руин не осталось, но энергии — море, и потому я рискнул связаться с вами.

Датим неторопливо уселся на округлый валун, всё ещё сохраняющий тепло исчезающего в морской глади солнца, и потребовал:

— Докладывай по порядку! Начиная с самого начала! Ты сумел выжить в долине, которая уже многие века уничтожала всех наших разведчиков, все исследовательские экспедиции, не позволяя понять, что там сейчас происходит. Маги твердят что-то о Хаосе, но так скованно и неуверенно, что понятно даже ребёнку: они сами не понимают. Что сейчас происходит на этих землях?

Разговор был долгим. Дерил был внимательным, некоторые моменты заставлял пересказывать по нескольку раз, переспрашивал, уточнял. Взошла луна, но глава разведки, казалось, не замечал времени. Лишь когда восход заалел, знаменуя окончание летней ночи, он устало откинулся на скалу и прикрыл глаза, составляя в голове окончательную картинку. Наконец, он заговорил, и голос его звучал глухо и хрипло, но довольно:

— Ты всё же зря отказался от должности аналитика. Твой доклад содержит массу акцентов, которые проясняют самые разные вещи, складываясь в довольно яркую и логичную картинку... Кстати, довольно безрадостную. Проще говоря, наш мир, на грани уничтожения.

— Дзега говорила то же. Но я не понимаю — почему? Всё хорошо, мы победили! Кругом мир, и земля зализывает раны. Возможно, Единый — не самый лучший из богов, но то, что нам не грозят божественные воины — тоже плюс. Хаос заперт в долине, он не опасен... фактически, он даже её не всю захватил! Где опасность?!

Льер Датим помолчал, затем неторопливо начал:

— Пока мир воевал, пока древние и славные государства расшибали лбы друг о друга, выросли новые поколения. Есть мелкие, воинственные страны. Народы, их населяющие, дики и своенравны. Они всегда готовы твердить всем о своей исключительности, но реально они всегда от кого-то зависят. Мнят себя великими воинами, но не в состоянии защитить собственные рубежи и готовы продаться тому, кто больше заплатит или просто погромче прикрикнет. К ним всегда убегали воры и бандиты всех мастей, гордо кричащие о том, что они ищут свободу, а на деле боящиеся королевской плети. Их никто не принимал в расчёт. Они были дикарями и бандитами, они ими и остались. Но теперь... теперь всё изменилось. Древние государства обезлюдели. Родиться всё меньше детей, взрослых уносят странные болезни и не менее странные, бесконечные воины... А эти полуживотные плодятся, как тараканы. И так же лезут на древние земли — из всех щелей. Они не оказывают сопротивления, они тихи и покорны. Их изгоняют из страны тысячами — возвращаются миллионы. Они женятся на наших девушках, они всячески демонстрируют своё дружелюбие — но, стоит им получить хоть что-то, они требуют стократ больше. Стоит одному получить статус гражданина — и он зовёт сотни своих друзей и родственников. Стоит кому-то из них получить частицу власти или силы — и лживая покорность слетает с него, как с волка овечья шкура, и вот он уже скалит клыки, а все его единоверцы встают у него за спиной, скалясь не менее грозно. Они начинает вести себя, как завоеватели, они не братья нам, даже если мы исходим из одного корня.

— И мой рассказ показал тебе причину всего этого?

— Возможно. Теперь давай взглянем: наши народы после веры в Единого стали мельчать. Развитие остановилось, всё чаще в людях стали проглядывать звериные черты. Те народы, которые этому сопротивляются — вымирают. Те, кто это приветствует — процветают. И вместе с тем ты говоришь мне, что Хаос захватил долину в центре наших земель. Но, находясь у башни, где предположительно произошёл прорыв, ты ничего не почувствовал, более того — выжил, хотя и не должен был.

— И что из этого следует?

Льер Датим огляделся по сторонам, поморщился, и, пошарив в карманах, вытащил гребень из потемневшей кости.

— Твой дух сможет побыть в нём? Кость должна быть для него привычна.

— Сможет! Но, Льер, вы не договорили! Что из этого следует!?

Глава разведки поморщился.

— Некоторые вещи не стоит говорить вслух раньше времени. Подумай сам. Одно скажу: тебе нужно вернуться к башне. Пока ты уходишь — тебе не мешают, но стоит повернуть назад... тебе потребуется армия. Попробуй договориться с оборотнями, пообещай им... Хм, пообещай Светлый облик, но только после дела. Пусть напрягут свои шкуры. Я попробую договориться с гномами, у них должен сохраниться древний портал в город. Мы — будем наготове. Шевелись, воин, у нас, как оказалось, масса дел!

Дух выдохся, замолчал, и юркнул в костяной гребешок. Датим сунул его куда-то под плащ и торопливо пошёл вдоль побережья навстречу дню и еле слышному шуму города. А Ладар, с тоской оглядывая стены света, из которых ещё предстояло выбраться, с тоской подумал о том, что даже титул лорда не спасает от клейма штрафбата.

Ловушки леса по прежнему блистали чернотой. Змеи на окраине храма вяло пытались атаковать, но скорее из природной склонности, чем по указке: их явно поставили останавливать входящих, а не выходящих. Так что вначале дорога была довольно простой: нацепить броню, отметив, что она опять изменилась, всё большее напоминая собственное продолжение, словно вторая кожа — и бежать вперёд. Но территория Храма кончилась быстро, и, вначале свалившись в глубокую яму, полную острых корней, больше напоминавших корни, затем запутавшись в странной серебристой паутине, от прикосновения которой начал шипеть и плавиться даже новый доспех, Аарх стал осторожней. Нет, он не сбавил скорость: ему нравилось бежать вот так, на пределе сил, мелькая тёмным силуэтом меж деревьев — но он призвал небытиё, издали замечая все полные готовности убивать омуты смерти. Даже если тебя где-то ждут — не стоит торопится и приходить раньше времени, отложив все незаконченные дела. Он бежал, взвалив на спину вещи, чувствуя, как земля ложится под ноги, как бьётся ветер о его броню — тонкими струйками проникая под чешуйки и охлаждая разгорячённое лицо. В этом не было никакой необходимости, это было опасно и глупо — но такой аккуратный и стремительный бег давал ощущение родства с этим лесом, с этим миром, с жизнь, страшной, изменённой, опасной — и потому чем-то близкой. И Ладар совсем не удивился, когда рядом с ним словно соткалось из лесных теней чёрное, отливающей стальной поволокой гибкое тело.

— Здравствуй. Итека, убивающая в тенях. Ты охотишься или просто разминаешься в поисках дневной лёжки?

Тихое, еле слышное мурлыканье — и образ котёнка, играющего в когтях гигантского коршуна.

— Лорд Тени всегда идёт своей тропой. Даже если она ведёт к смертельной схватке, он не сворачивает. Ещё пару часов такого бега — и начнутся охотничьи угодья живущих на две стороны. Стоит остановиться, всласть поохотиться, набраться сил — там не любят подобных тебе, и схватка обещает быть жаркой.

Аарх задумался... впрочем, продолжая бежать так же ровно и мощно.

— Перекусить бы мне не помешало. Я не охотился и ничего не ел уже два дня, со вчерашнего утра. Поохотимся вместе?

— Я знаю хорошее местечко! Догоняй!

Чёрное тело напряглось — и прыгнуло вперёд. Сильные лапы заработали ещё быстрей, И пришлось выкладываться, стремясь не отстать и не показать слабости. Зато по сторонам можно было не глядеть: каахи чуяли опасность ещё лучше, чем любой адепт смерти, и всегда выбирали самую безопасную дорогу.

Уже через час Ладар развёл костёр, на котором исходили паром две жирных тушки существ, похожих на барсуков-переростков. Их семейство Итека явно почуяла ещё издалека, легко изменив направление бега, чёрной молнией промчавшись по подлеску и легко, практически нежными ударами аккуратно свернув шеи растерянным грызунам. Двоих она оставила для костра, помня о том необычном вкусе, который способны сделать эти странные двуногие из обычной добычи. Необычной — и приятной. Третьего, самого жирного, принялась неторопливо обгладывать, положив меж передними лапами и щурясь на огонь. Аарх, разделав и опустив в угли подсолённое и завёрнутое в ароматные листья мясо, подсел поближе, изучая насыщающегося хищника. Ни один зверь не позволит, что бы кто-то мешал его трапезе. Это вызывает в них злость и ревность. Вопрос — сколько же в каахах животного, а сколько — разумного существа? Помедлив, он аккуратно положил ладонь на холку Итеки — и принялся почёсывать ту за ушами, выискивая наиболее приятные места. Та заворчала, вначале недовольно, но очень быстро в её нотках зазвучало умиротворение.

— Хочешь мяса? Кровь ещё не вытекла, оно сочное!

Да... не каждый человек способен вот так оторваться от добычи и предложить её собеседнику. Каахи завоевывали всё больше уважения.

— Нет, я буду мясо с огня. Прости, если помешал. Почему ты пригласила меня на охоту, убивающая в тенях?

Итека неспешно оторвала от туши кус мяса, прожевала, щурясь на языки пламени.

— Такие, как ты, в долине не выживают. Вы слабые и мягкие, лёгкая добыча. Уходи отсюда.

— Ты за меня боишься? Почему?

— Ты член стаи.

Ладар с облегчением перевёл дух. Всё было проще, чем он думал. Просто Итека, разделив с ним пищу, считала необходимым приглядывать за ним — маленьким, слабым существом... вроде детёныша.

— Понимаешь, если я уйду... Всем будет плохо. — Он представил, как расползается Хаос от полуразрушенной башни, как земля, вода, деревья — всё превращается в багровые клубы непонятного нечто, наподобие того, что он видел на границе Вселенной. И — огненно красные демоны, пирующие среди них.

Итека вздрогнула. Ощутимо напряглась, отодвинулась от мяса, разом утратив аппетит.

— Ты видел?

— Таких существ — да. А ты?

Большая кошка не ответила. Рассеянно доев вторую, пышущую паром тушку, она торопливо лизнула человека по щеке шершавым языком и направилась в лес. И лишь на границе полянки задержалась и глухо обронила:

— Тогда тем более — уходи.

Ладар задумался, глядя в огонь, взвешивая и просчитывая варианты... Наконец решительно лёг, с трудом успокаиваясь и усмиряя дыхание. Ему потребовалось строе больше времени, чем обычно, что бы увидеть серые стены пустоты, увидеть уголок небытия, созданный им не здесь и не сейчас, присесть на узловатое бревно, в которое неизменно превращалась любая мебель после его ухода и услышать:

— Привет, милый!

Руки Илис обняли его, но Аарх, на секунду прильнув к тонким кистям щекой, твёрдо отстранил их.

— Погоди! Нужно поговорить! Скажи, как в миры проникает хаос?

Девушка недоумённо пожала плечами.

— По всякому. В любом мире есть его частицы. Они довольно неустойчивы, и сами по себе распространяют миазмы, способные убить всё живое. Если их собрать в одном месте, определённым образом обработав, они уничтожат всё вокруг! Ну, а можно ещё привнести Хаос извне, но это сложнее.

— Стоп! Хочешь сказать, что Творец в каждом мире оставляет его потенциальную погибель?

Илис чуть смущённо вздохнула, но голос её обрёл твёрдость, даже жёсткость.

— Да! Творцу нужны не просто помощники — соратники, а не амёбы, способные только на потребление! И в жизни отдельных людей, и целых народов есть испытания. Зёрна Хаоса — одно из самых страшных. Их можно использовать, подобно Творцу, во благо, а можно с их помощью сеять разрушение. Если разумные в состоянии управлять Хаосом — они сами выбирают свой путь. И совсем неважно, есть в мире магия или нет, Хаос пластичен и разрушение с его помощью можно устроить и с помощью обычной отвёртки. И, если такое случается — эволюция в мире поворачивается вспять, начинается деградация и коллапс. Я это видела неоднократно.

— Но ведь... Хаос мог быть использован и случайно!

— Случайно ли вызывают демонов? Хотя — это просто шалость. А вот воззвать к Хаосу, разрушив саму ткань мироздания... такого случайно не бывает. Впрочем, милосердие Творцу не чуждо, там есть какой-то предел, разовое использование Хаоса во зло к смерти точно не приводит. А вот неоднократное...Это наверняка к нам.

— Это страшно... Из-за нескольких человек, решивших так, а не иначе — уничтожить весь мир?

— К власти всегда приходят те, кто отвечает за всех. И решают всегда они. О чём ты? Это и есть зрелость расы — не позволять приходить к власти тем, кто думает о себе больше, чем о других. Так что всё верно. Это и был твой разговор?

— Практически. Скажи, а мы, наш мир — он уже прошёл точку невозврата? Насколько я понял, щель к Хаосу вновь стала расширяться, и у нас вновь появились демоны. Пока они прячутся, но используют эту землю как плацдарм, все местные животные действуют по их указаниям!

— Если всё так — практически да. Как только они перейдут в наступление — ваш мир обречён.

— Потому что они его завоюют? Или просто потому, что Творец отвернётся от него?

Илис подумала — и вздохнула.

— А есть ли разница? И пусть я даже не знаю ответа, но он не принципиален — вы по любому обречены.

Ладар в возбуждении начал ходить взад-вперёд, прихлопывая кулаком по ладони, не замечая, что стены небытия от его ударов дрожат и выгибаются.

— Получается, Датим прав! Старая лиса опять смогла сделать верные выводы на основании крох информации! Если демонов не остановить сегодня, сейчас — завтра будет уже поздно! А для этого мне нужна армия! Армия, способная противостоять силе Хаоса! А это только оборотни... Ну, возможно, некоторые маги, но таких ещё нужно найти, а времени нет!

Илис, с удивлением наблюдающая за дрожащими стенами небытия, повернулась к парню и ехидно спросила:

— И как ты себе это представляешь? Ты для них — калека, недочеловек, максимум — половинка. Вас презирают — или, в лучшем случае, жалеют! И вдруг такой приходит в деревню, где живут практически одичавшие, отвыкшие от цивилизации полулюди, со своим, неизвестным никому укладом, и становится их вождём. Сильным, всеми уважаемым, способным поднять этот народ на войну?

— А почему сразу вождём? Объяснить проблему...

— Даже если они тебе поверят, что вряд ли... В них слишком много животного, дуэли у них — не редкость, но на серьёзные воины они не способны! Только сильный лидер может им ПРИКАЗАТЬ начать военные действия, по-другому они и слушать не будут! Ты способен стать таким лидером?

Ладар остановился на полушаге и тяжело вздохнул.

— Не знаю, но попытаться обязан! Извини, мне пора, мне срочно нужно встретиться с кем-нибудь из них!

Илис фыркнула.

— Ну, это не сложно! Просто открой глаза!

Она дунула в лицо парню, голова закружилось, веки моргнули раз, другой, что бы раскрыться — и увидеть кулак, летящий в лицо! После этого наступила темнота.

Руки ломило, выворачивало из плеч. Верёвки туго стягивали запястья, рвали кожу — и уходили куда-то вверх. Ладар застонал, машинально попытался использовать небытиё — но сырая кожа, всё ещё хранящая ауру убитого животного развеяла щекотку смерти. Аарх глубоко вдохнул, приходя в себя, открыл глаза и огляделся. Он сидел в каком-то тёмном сарае, сложенным из целиковых, не обработанных брёвен. Причём ветви, когда то растущие по бокам деревьев, не были аккуратно спилены или обрублены — их явно ломали лапами. Вооружёнными сильными и острыми когтями, но — лапами. В древесине остались шрамы, борозды и впадины. В то же время кора была убрана со всей поверхности стен, а следы обработки... они были странно правильны, словно кто-то пытался изобразить какой-то сложный, режущий глаз рисунок. Долго смотреть на причудливые узоры было невозможно, веки начинали уставать, словно в них сыпанули песком, а голова кружилась и плыла куда-то...

Так, успокоиться, прикрыть глаза, сделать несколько глубоких вдохов, проясняя сознание, и посмотреть вокруг, прищурясь и не вглядываясь в детали. Так, сараюшка явно сложена на совесть, либо для хранения чего-то ценного, либо для содержания кого-то большого и сильного. Судя по крюкам для ремней и рисункам на стенах — вернее второе. Попавший сюда вначале рвёт ремни, потом пытается выбраться, смотрит на стены — и засыпает или впадает в оцепенение, что ещё опасней. Интересная задумка. Хм, все говорили, что местные оборотни одичали, став практически животными... Возможно, и так, но это сильные и умные животные. Будет непросто.

Как на заказ, скрипнула дверь и в сумрак темницы сквозь луч солнечного света скользнула небольшая фигурка, покрытая шерстью. Так, у меня гостья... Небольшое, ладно скроенное тело, гибкое и хищное, покрытое ровным слоем рыжеватого меха. Странно! Это явно не звериное обличье, но шерсть видна практически на всех открытых местах, кроме лица... Влияние Хаоса? Тогда всё хуже, чем могло бы быть. Ногти на пальцах крепкие и длиннее обычных — практически, это когти, только приведённые в порядок. Все девушки во всех мирах хотят выглядеть красиво. А это явно девушка — шерсть ровная, промытая и аккуратно расчёсанная, грива волос на голове образует какую-то сложную причёску, на шее ровные ряды ожерелий и амулетов. Судя по их количеству и тому, что она спокойно прошла мимо стражей, ведь пленника наверняка сторожат — явно пользуется влиянием, своим или своей семьи. Второе скорее: слишком неосмотрительно для облечённого властью в одиночку входить к пленнику. А вот для его взбалмошной дочери — в самый раз. Каприз важней безопасности. Ладно, смотрим дальше. Из одежды — пара тугих широких кожаных повязок, перетягивающих грудь и талию. Получается что-то типа крохотной жилетки и кожаной юбки. Не густо. Впрочем, если этот мех у этого странного племени на теле постоянно — то большего им и не нужно. И эти куски скорее дань традиции, чем насущная необходимость. А вот глаза... глаза пытливые, и смотрят слишком пристально. Пожалуй, всё-таки она не взбалмошная дочь, а нечто большее. Хм, интересно...

Девушка была уверенна, что обычный человек ничего не сможет рассмотреть во мраке хижины, кроме неясного силуэта. Она свободно ходила вокруг пленника, изучая его, несколько раз протягивала руку, собираясь коснуться, но осторожность брала верх. Увидев, что зрачки пришельца поворачиваются за ней, хмыкнула и оглянулась на стены, с удивлением покачав головой. Наконец, что-то решив, вытянула из связки какой-то амулет, сосредоточилась — и Аарх почувствовал, как его сознания касаются аккуратные, осторожные ментальные щупальца. Небытие мгновенно отреагировало, вмешавшись в чужие построения и разрушив их — сила воздействия была слабой, у оборотней явно не было возможности отправлять своих одарённых в магические академии.

— Привет! Если ты хочешь что-то узнать, просто спроси. — Ладар постарался, что бы голос его прозвучал как можно мягче и дружелюбней, но девушка отскочила к стене, пригнувшись и схватившись за амулеты. Это было предсказуемо и довольно обнадёживающе — если бы она выпустила когти, договориться было бы сложней.

— Меня зовут Рикс. Ладар Рикс. Я лорд здешних земель.

Девушка тут же насмешливо фыркнула. Кем бы она тут не была, но к титулам людей почтения в ней не было никакого.

— Лорд, да? Почему же ты тогда связан и висишь, как разделанная добыча? — Голос её был довольно приятным, с небольшими рычащими нотками. Речь — бойкой, значит, говорить оборотни не разучились. Но почему тогда шерсть?

— Я мог бы освободиться. — Голос по-прежнему мягкий и дружелюбный, но можно добавить твёрдости. — Это не сложней, чем развеять твои заклинания. Но я не хочу никого пугать. Мне совсем не нужно, чтобы ты начала кричать, кидаться заклинаниями или звать на помощь.

Долгий задумчивый взгляд.

— Ты маг?

Ладар засмеялся.

— Нет, и не надо хвататься за оружие. Я не маг... в обычном смысле этого слова. Я — Аарх, и я требую права быть выслушанным.

До пришелицы дошло, что странная добыча прекрасно видела в темноте: все её движения, изучения, метания. Фыркнув, она выпрямилась — и величественно прошла к двери. Правда, в конце дала слабину и за порог ужом выскользнула, словно опасаясь удара в спину. Открылась дверь, влетел сноп света, взметнулся ворох рыжей шерсти — и вот уже вновь темнота и пустота. Гостья пропала.

Ладар встал, аккуратно вызвал доспех на руках. Его чешуйки встопорщились, прошлись по верёвкам, словно острые зубы свирепого хищника по добыче. Тут же убрал всё обратно, в пространственный карман: раньше времени показывать свои козыри не стоит. С удовольствием потянулся, чувствуя, как кровь вновь бежит по жилам. Настало время вспомнить уроки Мариша. Старший оборотень появился в жизни штрафника внезапно — и совсем ненадолго. Несколько недель странных, иногда просто необычных, чаще — смертельно опасных занятий. Из тех, что не преподают ни в одних военных академиях, но они уже не раз спасали ему жизнь. Сейчас же он лихорадочно вспоминал все те крохи о обычаях живущих на две стороны, которые слышал когда либо — и сопоставлял со словами учителя. Чужаков они не слушают. С не-оборотнями у них разговор с позиции силы: перед тем, кто опасен, они отступят, остальные не стоят и капли внимания. Но слушать их? Зачем — чужак не может думать о благе Рода. Мысль в целом верная, но как же она затрудняет любой диалог!

Дверь отворилась раньше, чем удалось выработать окончательную стратегию. Всё-таки жутко не хватало данных для окончательного анализа! Только одиночные предпосылки стали выстраиваться в какую-то более-менее логичную систему, как открылась дверь — просто распахнулась во всю ширь, заставив зажмуриться от яркого света, и рычащий голос приказал:

— Выходи!

Оборотни то ли сумели просчитать его действия, то ли, что вернее, у них среди рун, покрывающих стены, была какая-то следилка, позволяющая наблюдать за пленником. Угу. Оглядеться по сторонам, выискивая свои вещи — но камера была пуста. Его явно обыскивали, изъяв всё, что можно. Одежду оставили, и то хорошо. Впрочем, крылья не тронули, а они сами по себе оружие, да и клинки уже давно обретались вместе с бронёй, в пространственном кармане. Так что вооружён он довольно серьёзно. А что касается остального... наверняка королевский патент на эти земли найден и изучен. Кроме того, он подтвердил вслух своё желание владеть этими землями. Значит, сразу убивать не будут, а вот после разговора захотят убить почти наверняка. Ладар вздохнул и, стараясь идти ровно и величественно (второе удавалось плохо, было мало практики) шагнул за порог.

На его удивление, он не стоял в центре деревни, и вокруг не собралось всё её население. Так, уже виденная им девушка, пара пожилых оборотней, с седыми волосами на шерсти, покрывающей их тела, и десяток справных воинов, хорошо вооружённых, рассыпавшихся полукругом и контролирующих каждый шаг чужака. И всё это — на самой окраине, подальше от посторонних глаз. Шансы на мирные переговоры стремительно убывали. Аарх огляделся, прикидывая очерёдность действий, напрягся — и это не укрылось от одного из пожилых оборотней.

— Не стоит топорщить шерсть на загривке, волчонок. Что ты можешь дать нашему народу? Нашему роду, роду Синего Волка? Скажи, и мы подумаем над твоими словами. Возможно, даже сохраним тебе жизнь.

Ладар оскалил зубы, борясь с желанием броситься сразу на всех. Откуда в нём эта ярость? Он справился с собой и спокойно ответил:

— Я пришёл не давать, а получить! То, чего я достоин, то, что мне принадлежит по праву. Но сейчас я не вижу смысла говорить даже об этом. Разговор ведётся с равными!

Девчонка в удивлении приоткрыла рот и в замешательстве посмотрела на старшего. Судя по оттенкам шерсти — родственника, возможно, деда. Тот ухмыльнулся, словно ничего другого не ждал, и положил руку той на запястье, заставив успокоиться. Затем перевёл глаза на пленника.

— Ты хочешь получить "право на ответ", человек?

— Да. Я пришёл говорить, но встретили меня неласково. — Ладар повернулся, демонстрируя заплывший глаз.

— Если я прав, у тебя достаточно сил и умений исправить это недоразумение, Аарх. До обряда есть пара часов, тебе как раз будет, чем заняться. Подкрепи силы и приведи себя в порядок. Моя внучка поможет тебе и объяснит суть испытания. Хо!

Воины развернулись и исчезли среди хижин, но ощущение, что на него нацелены стальные наконечники — осталось. Старики степенно ушли куда-то в центр посёлка. Девушка вздохнула и подошла к Ладару.

— Пошли, чего встал. В соседней хижине тебя накормят.

Тот ухмыльнулся и, неспешно развернувшись, направился по улочкам посёлка. Первым, заставив внучку старейшины семенить сзади.

— Вначале я хочу посмотреть на ваш Род. Стоило ли проделать долгий и полный опасностей путь через Проклятые земли, что бы увидеть — вас.

Расчёт был верным. Смешавшаяся от того, что пришлось семенить сзади вместо того, что бы гордо идти впереди и показывать дорогу, девушка позабыла обо всём, зачарованная любопытством и страшным и интригующим названием — "Проклятые земли". А чувство подчинённости — осталось.

— Ты правда прошёл всю долину? Не нашёл никакой скрытый ход под горами?

Аарх развернулся и посмотрел на девушку, стараясь казаться как можно выше и величественней. Внутри он боролся с желанием расхохотаться, но страх всё испортить — победил. Ему жизненно важна была информация! Максимально много, и выданная искренним, сочувствующим ему жителем этих земель. И "жизненно" важная — было не преувеличением, а непреложным фактом. Боец штрафбата опять шёл по краю, и где-то на краю сознания он услышал отголоски смеха Илис. Какая разница, что битва была иной, если на кону, как всегда, его жизнь — и Смерть?

— Какие ходы под горами, девочка? Ты там была хоть раз? Видела, сколько нечисти гнездиться во тьме, привлечённой ароматами Хаоса и изменённой им? Сейчас в вашу долину ведёт один безопасный ход — стационарные телепорты в Алзан, город в трёх днях пути на запад отсюда. Только их нужно долго и вдумчиво настраивать, а потом ещё договариваться с теми, кто будет на той стороне, а у нас времени нет.

— Почему нет времени? Что-то случилось?

— Меня зовут Ладар. Ну, ты слышала. А тебя?

Девушка помедлила, но расчёт был верен: дикая смесь интриги, любопытства и опасности перевесила осторожность и вдалбливаемые с детства правила.

— Тирана. Я...

— Ты внучка старейшины, молодая, но подающая надежды магиня и самая отчаянная охотница из всех женщин рода.

— Откуда ты знаешь? Правда, я не внучка, а дочь, и не магичка, а ведунья...

— Силён дед! — Ладар в восхищении покрутил головой, вспоминая седого оборотня. Дочь! Уважаю. Тирана, а сколько родов живёт в долине?

— Семь! А зачем тебе? Напасть хочешь?

— Что за глупости! Вы же мои подданные, вообще-то я вас защищать обязан! Просто прикидываю, сколько сил от меня это потребует.

Ладар продолжал говорить дальше, завоёвывая восхищение девушки, а сам уже начал примерные подсчёты: если в этой деревне, как он слышал, живёт один род, а домов тут примерно с полсотни, и остальные такие же, то по принципу: один дом — один воин можно прикинуть, сколько будет народу в его маленькой армии. Выходило больше, чем ожидалось, но меньше, чем хотелось: один полк, и тот неполный. Да... интересно, а какая у них выучка? И как её можно укрепить?

— Ты меня слушаешь? — Тирана махала руками перед лицом чужака. — Я спрашиваю, зачем тебе всё это? Всё равно своим для нас ты не станешь!

— Своим? Оборотнем мне действительно не стать, а вот лордом этим земель я стать должен. И срочно, на кону слишком многое. А вы — вы можете мне помочь!

— И что значит для тебя — стать лордом?

Ладар минуту подумал, затем тяжело вздохнул.

— Ничего такого, что бы поражало воображение или было пределом мечтаний. Просто — принять ответственность и груз забот этой земли на себя. Поверь, власти мне не нужно.

— Тогда зачем ты пришёл сюда? Мы — свободный народ! Живём, борясь с ужасами проклятой земли, с порождениями Хаоса. Никто, кроме нас, с этим не справится! — Голос девушки стал звонким и ярким. Она явно гордилась своим народом.

Ладар ухмыльнулся — но внутренне, стараясь ничем не выдать своих чувств. Сказать этой девушке, что Хаос не доходит до их деревень? Или что когда-то, когда их народы оказались отрезанными от всего мира, наверняка была страшная война на выживание, и всех беженцев оборотни жёстко и кроваво истребляли — просто что бы выжить самим? А красивые слава о свободе и борьбе с врагом появились намного позже, просто в качестве самооправдания. Но сказать всё это, а тем более подкрепить логическими доводами — значит, просто стать врагом. Беспочвенно, мимоходом поразить самолюбие самым страшным и опасным оружием — правдой? И кому нужна — такая правда?

— Тиран, никто не спорит, вы — молодцы! Вы — выжили, и это говорит о многом. Например, о вашей силе и целеустремлённости. Но нельзя только выживать. Пришла пора перейти в наступление, и покончить с Хаосом. Я здесь именно поэтому. Сегодня — самое время, а завтра... завтра уже может быть поздно.

— Именно это ты и хочешь сказать, потребовав созвать совет волков? — Один из давешних воинов стоял в простенке меж домами и саркастически улыбался, слушая горячую речь Аарха. — Это великолепно подходит, что бы смущать умы молодых девушек, но для старейшин ты должен припасти что-то более вещественное. Если, конечно, сможешь дожить до такого разговора. Тира, отведи гостя в его хижину. Хватит ему смущать народ своим безволосым видом. Испытание решено провести завтра, и пусть он тихо посидит вдали от всех.

Оборотень исчез так же внезапно, как и появился, а смущённая девушка заторопилась, ведя Аарха в сторону небольшой хижины, стоящей почти в самом центре, между двумя огороженными высокими заборами усадьбами. Ладар присвистнул, разглядывая на совесть сколоченный частокол посреди деревни.

— Это что у вас, дом правителя? И почему их два?

Тирана фыркнула.

— Главная ценность любого народа — дети. Это — дом молодёжи, здесь живущие на две стороны учатся самым важным в своей жизни вещам.

— И вы селите незнакомца рядом с детьми? — Ладар удивился по-настоящему.

— Второй дом — дом воинов. — Небрежный жест на второй частокол, и всё сразу стало понятно. Дети, любопытные и недоверчивые, самые лучшие сторожа для любого пленника. Их действия невозможно просчитать или предугадать. Ну а попытайся пленник уйти силой — так стоит повысить голос, и тут же подоспеют опытные воины из соседней усадьбы. Ловко! Значит, всё-таки пленник....

— Тирана, расскажи о завтрашнем испытании.

Девушка тихонько вздохнула... с явным сочувствием.

— Откровенно говоря, у тебя нет шансов. Испытание очень простое, но для обычного человека невыполнимое: что бы встать вровень с живущими на две стороны, ты должен стать столь же сродни лесу. Иначе говоря — ты должен найти оборотня в лесу. И не позволить заметить тебя первым.

— Стоп! — Ладар встал на пороге хижины, резко развернувшись. — Есть я не буду и ночь проведу не здесь! Мне нужна бочка с водой и некоторые травы...

Испытание начиналось ранним утром. Солнце ещё только осветило верхушки деревьев, а группа воинов подошла к дверям пленника, решительно в них тарабаня.

— Пора!

— Я здесь! Пошли! — Сигнальная паутинка зазвенела, сообщив Аарху о гостях, и он вынырнул из стоящей неподалёку бочки. В насквозь мокрой одежде, с соломинками во рту, с травой, прилепившейся к лицу, он вызвал смех молодых оборотней, но более опытные принюхались — и промолчали. Лишь старейшина позволил себе удивлённо приподнять брови.

— Думаешь, это тебе поможет? От запаха собственного тела не избавиться за одну ночь!

— Не помешает. — Ладар подхватил небольшой кувшин, полный трав и тёмной воды, стоящий отдельно, и тщательно заткнул горловину куском кожи. — Я готов.

Старейшина пошевелил губами, словно собираясь что-то сказать, но резко развернулся и направился за околицу — к виднеющейся невдалеке кромке леса. Рядом с ним пружинящей походкой шёл крепкий, уверенный в себе парень... воин, следопыт. По человеческим меркам лет двадцати-двадцати пяти: достаточно опытен, что бы не делать глупостей, и достаточно молод, что бы не бояться усталости или немощи.

— Это мой сын. Младший. Именно ему выпала честь устроить тебе испытание. — Староста искоса взглянул на пришельца, однако какие-то слова опять не сорвались с его губ. Ладар понял: он волнуется! Начал волноваться с того момента, как увидел бочку и распознал запах трав, состав которых никак не должен был быть известен обычному человеку.

— Ваша задача проста. — Два тяжёлых клинка упали к ногам парней. — Найти своего соперника первому. Найти — и доказать это, пустив кровь. Как только солнце поднимется над лесом, охота начнётся. У вас ещё есть немного времени, используйте его с толком!

Молодой оборотень подхватил клинок, не дав тому коснуться земли, довольно осклабился, обнажив ровный оскал — и, развернувшись, бесшумно растворился в зарослях. Ладар хмыкнул, поглядев на второй клинок, одиноко лежащий у ног, и отрицательно покачал головой.

— Я не хочу привлекать внимание всей округи запахом железа. Мне найдётся, чем пустить кровь твоему сыну, старейшина.

Он подчёркнуто неторопливо развернулся — и неспешно пошёл вглубь леса. Походка его не стала ни крадущейся, не пружинящей, но, глядя, как плавно передвигается странный чужак, глава рода Синих Волков вновь испытал чувство тревоги за своего первенца.

Лес... привычный, не тронутый Хаосом, похожий на тот, что был у его деревни. Нырнуть в кусты, преодолев густой подлесок, и, круто развернувшись, броситься вглубь, подальше от деревни, мучительно вслушиваясь в птичьи трели. В то, что оборотни играют честно, Ладар не верил. Вот, сейчас! Слишком громкая и чёткая птичья трель, за ней другая, в иной тональности, и сразу — третья. Наверняка — сообщение, указывающая направление, куда ушёл чужак. Молодой оборотень где-то рядом, он практически сразу встанет на след и будет бесшумно идти немного позади, дожидаясь назначенного срока.

Аарх хмыкнул и поглядел на одежду. С неё ещё падали редкие капли воды. Запах трав не хуже немытого тела указывал направление. Слишком густой сбор. Зверя так можно обмануть, но не разумного. И ещё — дыхание. Капли влаги, срывающиеся с губ, оседают вокруг — и несут аромат человека, вполне достаточный для чуткого носа.

Быстрее, ещё быстрей! Широкий шаг, больше похожий на прыжок, нога касается почвы мягко, всей ступнёй, ровно распределяя поверхность, оставляя еле заметный глазу след. Но для опытного следопыта и это — как раскрытая книга. А сын старейшины наверняка опытный лесовик! Иначе — все построения насмарку. Если у Краеша хватит ума не играть в догонялки, а идти неспешно, слившись с лесом, удача будет на его стороне. Но — время! Молодым так хочется совершить подвиг! Сейчас, сию же секунду! Что бы раз — и девушки умилялись, а умудрённые ветераны одобрительно хлопали по плечу и признавали равным. Терпение приходит с годами — и опытом.

Ручей. Звонкий, шустрый, играющий струями. То, что надо. Прыгнуть в воду — и торопливо пойти против течения, выбирая подходящее место. Вот — тут он немного разливается, образуя небольшую, с хороший мечный выпад, тихую заводь. Все оборотни следопыты? Подхватить соломинку, облизать и воткнуть немного под другим углом в воду — так, что бы одна сторона твёрдо увязла в песчаном дне, а другая немного высовывалась над поверхностью — возле густых колючих кустов у противоположного берега. Отлично, место действия готово! Вновь пойти по течению, но уже крайне аккуратно, ставя ноги исключительно на камни или крупную гальку, стараясь даже под водой не оставлять следов. Шагов двадцать — этого достаточно. Затем выбраться на противоположный берег и тщательно отсчитать те же двадцать шагов назад, пока не окажешься у той же заводи, но скрытый колючими и густыми кустами. Раскрыть принесённый с собой сосуд, вытащить кусок ткани с завёрнутыми в него травами — и начать дышать сквозь него. Всё, ловушка готова. Осталось последнее — замереть, обратившись в слух.

Стоять, не двигаясь, максимально расслабившись, и вбирать в себя окружающее, по малейшим оттенкам звуков улавливая происходящее вокруг. Лёгкий ветерок играет с листвой в кронах деревьев, заставляя лес хлопать в зелёные ладоши. Птицы весело пересвистываются — даже непривычно их слышать после тёмного безмолвия лесов Хаоса. Чуть слышно шелестят ветки — это пробежало небольшое животное.

Ужасно хотелось раскинуть паутинку сигнальной магии, но Аарх помнил странные руны на стенах сторожевого дома — ни с чем подобным он раньше не сталкивался. Это был риск: оборотни знали об энергиях мира, а значит любым магическим действием он мог привлечь к себе ненужное внимание. Он уже использовал сигнальную паутину, и наверняка от него этого и ждут. Нет, сегодня он, подобно живущим на две стороны, будет полагаться только на собственные чувства. Так правильней. И честнее: если он хочет стать для оборотней если не своим, то равным, он не должен прибегать к хитрости.

Мягко зашелестела приминаемая трава. Ладар улыбнулся: волчонок не стал идти по воде, боясь, что громкие струи, разбиваясь о его ноги, выдадут погоню, но он не даром выбирал именно это место: трава у берегов росла густо и чем-то напоминала осоку? Пустотелые стебли легко ломались, негромко, но явственно указывая на постороннего. Аарх замер, внутренне ежась: хитроумный план предусматривал рывок сквозь колючие кусты. Вот шорох трав замер, послышался тихий свист вынимаемого из ножен клинка. Чуть иначе зажурчали струи, прав был оборотень, выдают они движение. Запела вода под кончиком клинка — углядел, почуял соломинку, от которой доносится запах добычи. Теперь торжествует: нашёл, не помогла ни бочка с травами, ни проточная вода. Забился человечишка под воду, ничего не видит, не слышит, можно не осторожничать... журчанье воды вновь изменилось, стало прежним. Остановился, прикидывает, как половчей ударить. Пора. Бой!

Выскочить из кустов, чувствуя, как колючки оставляют кровавые полосы на лице и руках. Охотник, только выследивший дичь, и приготовившийся к удару, отшатнулся, выставив лезвие в сторону новой опасности. Ожидаемо. Ладар скользнул вдоль клинка, легко с ним разминувшись и легко, кончиком крыла коснулся щеки парня, поставив на нём замысловатую букву "А". Аарх. Отскочил от пришедшего в себя и начавшего яростно размахивать мечом воина, легко выскочил на берег.

— Ладно уже, успокойся. Проиграл, так имей мужество признать это.

Но оборотень пёр напролом — возмущённо и яростно, поднимая тучи брызг. Ладар поморщился. Матово блеснули костяные клинки, уводя чужую сталь в сторону, резкий удар в руку — ох и толстые жгуты сухожилий у парня, не прошибёшь! Та повисла плетью, болевой центр у всех примерно в любом месте, перехват руки, и можно спокойно забрать железную игрушку, лёгким тычком отправив парня на землю — приходить в себя и растирать начавшую покалывать руку. Попутно внутреннее удивиться тому, как легко, походя удалось утихомирить оборотня. То ли нахождение на грани сделало его таким, то ли... оборотни и сами хотели проиграть. Второе, кстати, не исключало первого. Об этом стоило подумать на досуге, а пока попытаться вернуть расположение недавнего противника, глядящего на него с обидой — и угрозой. Аарх развернулся к парню и раскинул руки во всю ширь, до предела выпустив костяные клинки. Получилось впечатляюще — парень разом отодвинулся, нашаривая на поясе рукоять несуществующего ножа. Ухмыльнувшись, Ладар сложил крылья и присел рядом с бледным парнем, бестрепетно положив ладонь на покрытое мягкой шерстью плечо.

— Как тебя зовут?

— ...Краеш. А зачем тебе?

— Просто познакомится хочу. Я люблю знакомиться с теми, кого встречаю. Недавно познакомился с Итекой, Убивающей в тенях. Такая крупная кошечка, чуть меньше шуршей. Иссиня-чёрная, покрытая густым мехом, с гибким, заканчивающимся костяным лезвием хвостом. Знаешь таких?

Краеш вздрогнул.

— Это страшные звери! Как ты её убил!?

— Каахи. Они называют себя — каахи. А я не убил, а познакомился. Да, разум у них не человеческий, но общаться можно.

В глазах оборотня загорелся восторг. И — ясный, мальчишеский азарт.

— Познакомишь?

— Только, если встретимся. Но, боюсь, поболтать ты с ней не сможешь, для этого нужно хоть немного знать магию разума. А вот с шуршем познакомлю обязательно.

— С шуршем? Они то же разумны?

Ладар улыбнулся.

— Нет. Зато они когда-то прекрасно заменяли лошадей, да и бойцы неплохие. Я на одном проехал не меньше половины Проклятых земель, и он меня оберегал и защищал... пока не погиб. Увы, шуршы сильны в стае, а он был один.

— Шурши? Никогда не слышал! — Голос был полон недоверия и скепсиса, но в глубине его таилась надежда на сказку.

Ладар спрятал улыбку подальше, Краеш мог и обидеться.

— Обещаю! Если мы найдём общий язык со старейшинами, ты обязательно прокатишься на таком!

Дом правителя был не слишком крупным, приземистым, но очень крепким домом. Стены толщиной с руку, накат из брёвен над головой, и всё это залито толстым слоем непонятной, но явно окаменевшей смолы. Попытавшись исследовать её магией, Ладар словно обжёгся — она не просто отторгала любое энергетическое воздействие, но и выхватывала и поглощала изрядный кусок этой энергии. Атаковать этот домик будет сложно.

Внутри оказалась одна большая комната — вытянутые вдоль стен столы, образующие подкову, звериные шкуры на стенах, с повещенным поверх оружием. Судя по сколам и вмятинам на режущей кромке — у каждого клинка тут была своя история, причём наверняка возвышенная. Под потолком лениво крутилось несколько матовых шаров, при приближении людей загоревшихся тёплым белым светом. Стало понятно, почему в доме нет окон. Эта была, по сути, маленькая крепость, только созданная не для ведения боевых действий, а для защиты женщин и детей.

Внутри пришельца и Краеша уже ждало около десятка седовласых, покрытых шрамами ветеранов. Они что, заранее были уверенны, что он победит, и собрались тут? Увидев удивлённые глаза человека, уже знакомый старейшина, сидевший во главе стола, ухмыльнулся:

— Ты либо сам должен был придти, либо тебя должен был притащить Краеш. Так или иначе, но мы бы встретились. Отпускать без разговора того, кто смог пройти через Проклятые земли — непозволительная роскошь. Так кто из вас смог пустить кровь сопернику?

Спутник Аарха вспыхнул, открыл было рот, собираясь признать поражение, но Ладар сжал его плечо, призывая к молчанию.

— Оба, старейшина, оба. Следы крови есть на лицах обоих.

Один их воинов, седевших слева от старейшины, богатырского вида воин который наверняка оборачивался во что-то жутко-крупное, саркастически ухмыльнулся.

— У обоих. Только у тебя — ссадины от колючего кустарника, а у Краеша — от клинка.

Ладар молниеносно выхватил меч оборотня, покоившийся у того на боку, и бросил на стол перед воеводой, а никем иным этот крупный воин быть не мог.

— Есть ли на лезвии следы крови, уважаемый? А если нет, стоит ли толочь воду в ступе, или можно уже поговорить, как подобает серьёзным мужам, о делах жизненно важных — для всех нас?

Старейшина помолчал, взял в руки брошенный клинок, принюхался к железу. О чём-то задумался, затем взмахом руки отпустил Краеша, дождался, когда тот выйдет за дверь, затем указал на лавку рядом с собой.

— Я старейшина рода синих волков, К`Кайн. Остальные представятся, если сочтут нужным. Садись — и давай поговорим.

Ладар с удовольствием уселся на широкую скамью, поёрзал, устраиваясь поудобней, положив руки на стол, обронил:

— Я голоден. — Он выжидательно оглядел застывшие лица оборотней, и молча уставился перед собой. Ужасно хотелось добавить, что с утра он не ел ничего, но показывать слабость было нельзя. Преломить пищу с чужаком — значит, принять его в стаю, пусть и ненадолго. Насколько этот инстинкт лесных хищников силён в оборотнях? Неизвестно, но попробовать сыграть — стоит.

К`Кайн ухмыльнулся, достал из сумки кусок хлеба, разломил пополам и, откусив от одного куска, протянул второй гостю. Тот принял угощение, внутренне поморщившись, краюха провалялась в кармане явно не один день, но столь же степенно откусил, тщательно прожевав, и, аккуратно положив хлеб перед собой, приготовился говорить. Теперь, пока он не доел угощение, его жизнь — неприкосновенна.

— Я не привык агитировать, играть словами или как-то ещё заставлять людей менять своё мнение. Честно скажу: за ваши земли я не воевал, их не просил и уж тем более не вынашивал планов освободить мир от мрака Хаоса. Они достались мне случайно, просто как возможность пересидеть тут подальше от моих врагов. Попал я в эти земли недалеко от полуразрушенной башни магов...

— Интересно, что за враги у тебя такие. — Воевода оборотней покрутил головой. — Что самый центр Проклятых земель для тебя безопасное место?

Ладар задумывался, прикидывая.

— Ну, к ним смело можно причислить всех диверсантов королевства Ронхар, затем магов... Не всех, правда, но большинство, аристократов, недовольных Родериком, этих то же немало... Мастера боя могут иметь зуб, хотя вряд ли посчитают возможным для своего достоинства за мной гоняться... Ах да, ещё церковь. Эти постараются угробить наверняка.

Лица оборотней при перечислении принимали всё воле задумчивое выражение. Наконец старейшина угрюмо обронил:

— А кто же за тебя, парень? Может, проще закопать тебя в лесочке и не связываться с половиной мира?

Ладар весело улыбнулся. Он нисколько не сомневался, что отдай старейшина приказ, и ничто, никакие умении его не спасут, просто задавят толпой, но страх показывать было нельзя.

— За меня, во первых, лично ныне действующий король, он мне обязан, и крепко. Правда, и я ему — не менее, можно сказать, что я выплатил долг... затем — тёмные эльфы, я им интересен, сильно утруждаться они не будут, но помочь — помогут. А вот гномы — вмешаются наверняка. Насчёт драконов — опять не уверен, не то что они откажутся мне помочь, но они далеко и не слишком любят вмешиваться в дела тех, кто считает их головы прекрасным охотничьим трофеем. Есть ещё люди, в разных местах земли, но это уже друзья, а не влиятельные группировки.

Теперь заговорил уже другой оборотень, от которого так и веяло магической мощью:

— И как же, ты, маг, смог рассориться со своим сословием?

— Именно потому, что маг, уважаемый. При всех своих слабых силёнках умудрился не раз и не два доказать, что могу так называться. Привыкшие мерить всё исключительно силой архимаги просто не могут в это поверить, и потому предпочитают от меня избавиться.

— Ой, парень, что-то ты не договариваешь. — Староста нахмурился и покачал головой. — Булет луче, если ты расскажешь всё по порядку.

— Это долгая история.

— А мы никуда не торопимся. Житьё тут скучное, так почему бы не скоротать денёк за хорошей историей. Еда у тебя есть. — Он насмешливо кивнул на лежащую на столе краюху. — Продержишься.

Ладар ухмыльнулся. Даже так, вы способны на тонкую иронию и сарказм? Ну, держитесь.

— Хорошо. Всё началось, когда я познакомился... Нет, всё началось с того, как в деревню, где я жил с родителями, пришла чума.

Он рассказывал всё подробно, вспоминая и переживая подробности. О том, как умерли его родители, оставив ребёнка среди чужих, равнодушных ко всем сельчан. Как было страшно и одиноко, как он продавал в обмен на продукты весь нехитрый домашний скарб, как пытался устроиться на работу, как охотился, как ловил ящериц и жарил их на углях. И как наконец в его дверь постучался старый, умирающий от хитрого заклинания маг — маг, признавший его своим сыном и подаривший ему надежду. Надежду на лучшее.

Он говорил и говорил, иногда замолкал, вспоминая пережитое, иногда слова лились бешенным, яростным потоком, его рвало словами — и воспоминаниями. Ярость схваток и презрение власть имущих. Клеймо штрафбата и хождение по краю. Сложные рейды и хитрые интриги. Отчаяние человека, оказавшегося без рук — и упрямство, не позволяющее ему покончить с собой. Игры аристократов, не желающих закончить кровавую войну, и хитросплетения льера Датима. Когда он наконец выдохся и умолк, маг оборотней покачал головой:

— Интересно, очень интересно. Всё, что ты говорил — правда. Я следил за тобой. И о королевском доме, и о своей рыжей магичке, и о хитростях разведки ты говорил легко и свободно... Он один кирпичик в твоей стене постоянно выскальзывал, одной расцветки в твоей шкуре нет. О чём же настолько важном для себя ты умолчал, не побоявшись рассказать о тайнах сильных мира сего?

— Он умолчал обо мне. — В хижину, из тумана небытия неспешно шагнула Илис. В своей чешуйчатой броне, со змеями в волосах, с клинком, словно сотканным из первородной тьмы. Со всех сторон послышался торопливый шорох. Все оборотни стояли на коленях, и их клинки лежали пере ними на протянутых руках — рукоятью вперёд.