Мама. Часть I

  В голове назойливо крутилась мысль, но поймать ее за хвост мне было сложно. Тогда я стала перебирать факты раз за разом прокручивая в голове события и тут мысль-понимание пронзила мой мозг. Так и захотелось крикнуть. Да еб твою мать. Короче, когда этот гребанный вампир проводил моей экзамен он пользовался не просто кинжалом, а кинжалом и одной из основных стихий магии Тьмой. Это привело к тому, что теперь мой второй Дар определился и выбрал естественно Тьму (столько времени провела рядом с ней). Отсюда и новые способности. Сейчас все поясню.

  Здешние маги делятся на магов шести основных стихий: Огонь, Вода, Земля, Воздух, Свет и Тьма. Сами магические способности называются Даром. Чаще всего Дар один, редко два, три или четыре практически не встречается, но если у мага два Дара, то обычно это стихии подходящие друг другу, например Вода и Земля, Огонь и Воздух, иногда бывает Огонь и Тьма, Земля и Свет. Очень редко встречаются маги с Дарами Огня и Воды, Земля и Воздух, но никогда Свет и Тьма. Такой маг практически сразу умирает. Думаю, Вы уже догадались какой мой первый Дар и чем мне это грозит. А на счет способностей, просто бывает, что Дары открываются не сразу, а постепенно. В то время, когда у мага открыт только один Дар, а второй спит, он не может полностью пользоваться своими способностями, Ну, например, не сможет полностью пользоваться своим резервом, строить некоторые заклинания. Вот и у меня такое было. В принципе для работы аптекарем мне моих способностей хватало, теперь же я могу стать полноценным целителем (если не помру). А глаза и волосы это от посвящения в Повелители Боли. Какие способности дает это звание сказать затрудняюсь, так как даже вампир не знал, но точно будет, а точнее уже есть, Сила голоса, и, кажется, должна быть Сила взгляда. Вот так вот.

  Но всю радость омрачало только мои Дары. По идее я сейчас должна корчиться от боли и судорог, в общем помирать, но то как я только что прыгнула на три метра... Короче, я в растерянности. От самокопания меня отвлек тихий стон от Алекса, когда я обратила на него внимание сразу же отбросила мысли о своей кончине и переключила все внимание на лекаря. Алекс валялся лицом в пол, а под ним растекалась лужа крови.

  — Эй! — закричала я, — Кто есть дома? Бегом в столовую. Алексу плохо.

  В первую очередь я попыталась перевернуть его на спину, чтобы он не задохнулся, сделать это оказалось неожиданно сложно. Только в этот момент я заметила какой Алекс высокий и крупный мужчина. Максимум, что я смогла, это повернуть лицо в сторону, оказалось, что кровь шла из носа. Приложив к нему оторванный подол своего платья, я попыталась понять, что же все-таки случилось. Заклятие наложенное на Алекса было очень интересным, накладывала его женщина от очень сильной обиды. Алгоритм заклятия очень прост, при первом появлении рядом с объектом женщины проклятие развертывается, оплетает ауру, потом пытается перекинуться на женщину, после чего создает ложное чувство любви. Пораженные мужчина и женщина теряют голову от счастья и страсти, тут же бросаются друг другу в объятия, после чего медленно и мучительно умирают. Только заклятие на меня перекинуться не смогло, поэтому Алекс в одиночестве страдал от вдруг появившихся чувств, но теперь заклятие пыталось съесть само себя, выжигая при этом огромный кусок ауры лекаря.

  Пока я вглядывалась в тонкие структуры в столовую вбежало несколько ребят от десяти до двенадцати. Самые младшие.

  — Что по старше никого нет? — раздраженно спросила я у них, когда мы все вместе пытались перевернуть Алекса.

  — Нет. Все остальные ушли в лес, мы дежурные, — ответил мне один с мальчишек.

  — Блин! Ладно несите большую простынь, будем его перетаскивать, — начала я командывать.

  Нужно отдать ребятам должное, они были дисциплинированы и исполнительны. Уже через пять минут Алекс лежал на простыни, а мы расположились по краям, придерживая ее.

  — Раз, два, взяли, — посчитала я.

  Первый рывок был слабый, этот лекарь был слишком большим. Нас хоть и было шестеро, но мы точно не донесем его до кровати, поэтому, выпрямившись, я осмотрелась и попыталась найти приемлемое решение. Кроме кухонного стола в голову не пришло не чего, но тут помог один мальчишка.

  — Нужно волокуши соорудить и так... ну... тащить..., — парень совсем стушевался под нашими взглядами и поник.

  — Молодец! Хвалю! Теперь все быстренько тащим, то что может помочь, — распорядилась я.

  Еще через пять минут мальчишки принесли несколько досок и веревок, пока они делали волокуши я пыталась снять заклятие. Мне удалось только оторвать несколько ее щупалец, когда мальчишки рапортовали о готовности и мы тронулись. Я хочу Вам сказать, таскание тяжеленного мужика, то еще удовольствие. Наконец, мы доперли его до комнаты, потом в комнате с огромным трудом смогли таки переложить его на кровать. Я уселась рядом с ним и одновременно с копанием в проклятье, раздавала указания.

  — Зелье восстановления, среднее и сильное зелья исцеления, чистую ткань, чтобы остановить кровь, теплую воду, сбор расслабляющих трав. Бегом! — мальчишек как ветром сдуло. Орлы.

  Все свое внимание теперь я отдала проклятию, на периферии сознания я замечала мельтешения, мальчики приносили мне указанное, кто-то приложил к лицу Алекса тряпку, пытаясь остановить кровь, кто-то вытирал ему тело, все это прошло без моего участия. Я старалась пользоваться только силой Света, так как боялась, что убью себя, но проклятие не отступало и даже огрызалось на мои действия, расползаясь все на большей и большей территории. Я увеличила силу так, что в обычном зрении меня и Алекса окружили толстые яркие канаты, состоящие из одного лишь света. Ни чего не получалось. Мою душу стали терзать сомнения, мне совсем не хотелось умирать сейчас, я еще хотела увидеть своих детей. Но так же я понимала, что если не сделаю всего что могу для своего пациента, то просто не смогу жить спокойно. Когда проклятие начало пульсировать, я поняла, что времени больше терять нельзя, мысленно попрощавшись с детьми и попросив у них прощения я позвала Тьму.

  Если Свет это что-то теплое и чуть колючее, то Тьма это мягкое и чуть прохладное. При первом соприкосновении с Тьмой Свет брызнул во все стороны, я приготовилась к боли, но ее не было. Тьма спокойно оплетала канаты Света, при этом и обе Силы пульсировали в такт моему сердцу, и создавала свои. Почувствовав прикосновение моего второго Дара в переплетении с первым проклятие стало съеживаться, практически без последствий отпуская нити Души. Вот она очередная способность Повелителя Боли. Даже как-то... Короче я в шоке. Вот проклятие превратилось в небольшую точку на его груди, оплетя свои руки Стихиями я взяла в руки оставшейся комочек и, резко сжав руку, испепелила его.

  В этот же момент Алекс сделал первый глубокий вздох и попытался открыть глаза. Быстренько втянув в себя жгуты, положила руку на ему на грудь.

  — Лежи.

  — Что происходит? — растеряно пробормотал мужчина, — Где я?

  — Ты у себя в комнате, — начала отвечать я, — на тебя наложили проклятие. Мерзкое хочу тебе сказать. Кто наложил расскажу потом, сейчас на вот попей, — всунула я ему под нос скляночку с зельем, взятую мною с тумбочки, -Вот молодец! Теперь вот это, — под носом у него теперь оказалась вторая баночка, — Все. Теперь спи.

  — Но..., — стал возражать лекарь, но зелье восстановление подействовало быстрее, чем он смог сформировать предложение, и вот уже тихое мирное посапывание раздается от него.

  Еще раз проверив состояние Алекса и убедившись, что с ним все в порядке я обратила внимание на мальчишек. Все пятеро стояли по стеночке с широко раскрытыми глазами и ртами. Да мальчики это было что-то. Я сама в шоке.

  — Ну? Отмирайте давайте. Вашему учителю нужно покушать приготовить, — попросила я.

  — Это... что это было? — наконец отошел один из них.

  — Что именно? — решила уточнить я.

  — Ну... в начале свет, потом тьма. Так же не должно быть. Ведь правда? — как-то даже просительно узнавал он.

  — Кто тебе это сказал?

  — Ну как же. Все говорят, — как то потерянно развел он руками.

  — Даже если ты этого не видел, это совсем не значит, что этого нет. Понятно, — после того как все кивнули, я попросила, — А теперь обещайте мне, что никто из вас никому не расскажет об увиденном здесь.

  — Но..., — начал один из них.

  — Ты знаешь что со мной сделают, когда узнают обо мне сейчас? — серьезно спросила я.

  — Э... нет, — ответил парень.

  — Вот и я не знаю, но думаю разберут меня на составляющие, чтобы посмотреть как такое получилось, — грустно ответила я.

  — Хорошо. Обещаю, что никогда и никому не расскажу об увиденном, прочувствованном мною сегодня в этой комнате, — уверенно поклялся он.

  — Спасибо, — благодарно кивнула я, — А вы? Вы хотите мне жизни подопытной мыши?

  Мальчишки сомневались, им страсть как хотелось рассказать об увиденном, но я совсем не хотела для себя такой жизни, а самое главное для своих детей, поэтому в первый раз использовала Силу голоса.

  — Ну! Быстро!

  Через минуту все поклялись и я со спокойной душой, попросив мальчишек убраться, и накормить своего учителя, когда тот проснется, пошла спать.

  'Что-то, в последнее время, я слишком много сплю'.

  Первая посетившая меня мысль, после того как я наконец-то смогла открыть глаза. Потянувшись всем телом, провела ревизию организма. Все было хорошо, даже отлично. Кажется, когда я вчера воспользовалась Тьмой, помогло моим Дарам найти 'общий язык', потому что сейчас они совместно пытались что-то изменить в моих каналах ауры. Пока не знаю хорошо это или плохо, но скорее всего хорошо. Приведя себя в порядок, отправилась к своему пациенту. Алекс лежал на кровати нежно обняв подушку и спал. Будить его я не стала и проверила так. Почти все в норме, некоторые каналы ауры были обожжены проклятием, если сейчас оставить все как есть, в дальнейшем у него будут проблемы с использованием Дара. Только для лечения придется его разбудить.

  — Просыпайся давай, спящая красавица, — я потрясла его за плечо, однако Алекс никак не реагировал на меня, — Эй, ты чего? Просыпайся!

  Наконец он стал мычать что-то невразумительное и отмахиваться от меня руками. После того как он чуть не заехал мне по лицу рукой, я разозлилась и бросила в него среднее бодрящее заклинание. Через секунду лекарь сидел на кровати с вытаращенными глазами.

  — Что? Где?

  — В Караганде, -огрызнулась я, — Как себя чувствуешь?

  — Хорошо... нет что-то не так, а что никак не пойму, — задумчиво пробормотал он.

  — Зато я поняла. Давай ка сейчас я тебя подлечу и пойдем завтракать, — предложила я.

  — Хорошо. А что случилось то? — спросил Алекс удобно устраиваясь на подушках, — А то я если честно почти ничего не понял.

  — Да баба какая-то на тебя заклятие навела, точнее проклятие, — начала я, тоже устраиваясь по удобнее, — да такое мудреное. Так давай сейчас помолчим. Потом расскажу.

  — Ладно, — совсем неохотно согласился мой больной.

  Я сосредоточилась, призвала Дары, скручиваясь в черно-белый канат, силы стали медленно менять цвет на золотой и вот перед моим взглядом пристал, раз в пять толще чем обычно, канат Целительной Силы. Не буду рассказывать, как пыталась оживить и оздоровить обожженные каналы, лучше объясню как получилось что Дары объединившись стали золотыми. Как мне объясняла Мариам, еще в первые годы моего обучения, Целитель — это не отдельно стоящий вид магов, это как-бы человек с определенным состоянием души. Любой маг может стать целителем, какой-бы стихией он не владел, различаться будет лишь его сила воздействия на пациента. Любой дар при преобразовании в Целительную Силу, приобретает золой цвет. Иногда даже простой человек, не маг, мог стать целителем, правда при этом он пользовался собственной аурой, лишая себя жизненной энергии. Такие люди как правило долго не живут, по понятным причинам, поэтому таких людей стараются посвятить Богине Исцеления Омелии, чтобы такой человек мог заимствовать Силу.

  После того как я закончила, мы отправились в столовую. Дежурные по кухни принесли нам горячего компота и бутерброды с маслом и сыром. Съели мы все, я даже порывалась попросить добавки, но потом все-таки заставила себя успокоиться и не наедаться. Пока ели, рассказала Алексу все, что узнала о снятом мною проклятии. После чего он долго ругался на драконьем, видимо считая, что я этот язык не знаю. Ну в принципе язык редкий, его можно понять, поэтому пришлось сделать вид, что не поняла ни слова, хотя очень хотелось засмеяться, особенно, когда он описывал в какой позе будет 'этой дуре косолапой' объяснять, что она очень и очень плохо поступила.

  Когда, наконец, он успокоился в комнату влетела куча взрослых взволнованных парней. По всклоченным волосам, по веткам, застрявшим в швах одежды и за ушами, по грязным ботинкам, по репейникам то там то сям встречающимся на одежде, по огромным рюкзакам за спиной, с торчащими из них пучками трав, а самое важное по вопросам которыми засыпали Алекса я поняла, что это его старшие ученики, ушедшие вчера в лес за ингредиентами.

  — Учитель, что с Вами?

  — Учитель, Вы живы?

  — Нам только что сообщили, учитель.

  — Стоп! — прекратил весь этот балаган лекарь, — Чего разорались. Нормально все со мной. Идите лучше приведите себя в порядок и с содержимым своих рюкзаков разберитесь, а то все испортиться. Потом поговорим, — потом повернулся в мою сторону и как бы извиняясь пробормотал, — Дети.

  Я только кивнула, прекрасно понимаю. Вспомнила о детях, стало грустно, но на повестке повис еще один вопрос, даже два или три, именно их я и задала.

  — Алекс, скажи пожалуйста что произошло-то со мной.

  — Ах, да. Забыл. Извини, — и собравшись с мыслями стал рассказывать, — Я всего не знаю, я просто лекарь у которого тебя оставили, но кое-что все-таки знаю. Так вот, тебя, на сколько я знаю, освободили от плена, привезли тебя просто в ужасном состоянии. Тебя везли в Турим, город тут неподалеку, но целитель отряда, который тебя привез, решил что тебя уже не спасти, поэтому они оставили тебя тут умирать. А ты вот...

  — Я не поняла. Меня тут бросили, а сами они уехали что ли? — справедливо возмутилась я.

  — Ну да, только не злись. Ты и в правду умирала, на лечение не реагировала, даже целительскую силу отталкивала от себя. Я вообще такое в первый раз встречаю, а потом БАЦ! Утром уже здоровая, — ошеломленно закончил Алекс, кажется до него только что все дошло.

  — Да? Странно. И долго я тут провела? — задала я самый важный для меня вопрос.

  — Да нет. Всего-то неделю. Да еще, кажется, в пути Вы тоже были неделю. Считай.

  — Значит две недели, — задумчиво пробормотала я, — это нормально. Когда я смогу уйти? И в какую сторону мне нужно двигаться, что бы добраться до Окилима? — задан был мной второй по важности вопрос.