Изменница (закончен)

Принялась по новой торопливо озираться.

Темень у стены подле окна вдруг осязаемо шевельнулась, словно пытаясь ускользнуть от моего пристального взора. Я невольно вскрикнула и, подскочив, кинулась вон из спальни. В гостиной остановилась на мгновение, не зная, что делать дальше. Выскочить в коридор? А что если там снова никого не окажется? Что если во всём мире осталась я одна? И это навсегда?! Безликая правит балом. А что если ОНА уже позади? Протягивает ко мне свои крючковатые костлявые руки. И совсем некому помочь, спасти, остановить?..

Взвизгнув, обернулась лишь на миг и, даже ничего подозрительного не заметив и не ощутив, снова припустила к двери, напуганная неожиданным откровением ещё больше, чем в прошлый раз неизвестностью. Теперь каждый тёмный угол, каждый сгусток тьмы казалось, улыбается беззубым ртом Безликой. Сомнений больше не возникало, я должна выбежать в коридор и точка, должна спастись.

— Элайза!— выдохнул Браун, заключая меня в объятия прежде, чем я успела оказаться снаружи. Словно почувствовав мой страх, а может, просто услышав изданный мною мышиный писк, воин ворвался мне навстречу.— С тобой всё в порядке, девочка?

Судорожно сглотнула, понимая, что временно спасена. А Браун, как он однако напуган, даже перешёл на "ты", что очень редко себе позволял с нашей-то разницей в сословии.

За спиной моего, быть может, единственного друга маячило обеспокоенное лицо Сима. Ну вот, больная голова двум здоровым покоя не даёт. Хотя в моём случае скорее семерым.

— Браун,— приподнявшись на цыпочки, обхватила шею телохранителя руками и, расплакавшись от страха, облегчения и осознания своей слабости разом, уткнулась лицом в мужскую широкую грудь.— Я так испугалась, Браун! Прости.

— Что случилось? В комнате кто-то есть?— воин отстранил меня и, положив ладонь на рукоять меча, осмотрелся.

— Нет-нет,— поспешила его успокоить.— Просто дурной сон. Столько всего нового и место незнакомое,— виновато потупила взор.— Я ничего тут не знаю. И никого. Почти.

Мои слова прозвучали не убедительно, как-то по-детски.

Страж укоризненно вздохнул, но мне почудилось в этом вздохе облегчение. Значит, он не просто так оставался начеку. Он чего-то опасался. Или кого-то. На миг обернувшись, Браун сделал побратиму едва заметный знак рукой, дозволяющий тому вернуться на свой пост, но это меня не волновало, я целиком и полностью погрузилась в свою собственную беду, а именно в панический ужас перед реальностью оживших кошмаров.

— Тебе следует зажигать на ночь свечу и оставлять её в гостиной,— между тем принялся поучать меня Браун.— Дверь в спальню не закрывай и свет хоть немножко будет проникать внутрь. Мы сами проследим, чтобы не случилось пожара.

Я кивнула, благоразумно умолчав о том, что игра теней напугает меня не меньше чем полная темнота.

— Почему ты дежуришь сам?— спросила, чтобы хоть как-то отвлечься, обхватывая при этом руками собственные голые плечи.

Меня начала бить дрожь, но я уже и сама не знала, от страха ли или от ночной прохлады.

— Ну как же?! Первые сутки здесь. Я просто обязан сам убедиться в том, что тебе ничего не угрожает.

Он всё ещё разговаривал со мной как с ровней, не торопясь переходить на "вы", значит, его не обмануло напускное безразличие, сквозившее в моих словах, но я не выдержала первой, сдалась.

— Мне страшно, Браун,— всхлипнула невольно.— Очень страшно.

Воин снова вздохнул.

— Давай сделаем так...

Я с надеждой и ожиданием уставилась на верного друга, искренне веря, что он, если даже и не поймёт, то уж, во всяком случае, не подведёт и не оставит меня один на один со своими страхами.

— Сейчас...— Браун на несколько мгновение выскользнул в коридор, о чём-то едва слышно переговорил с Симтарханом и вернулся, прикрыв за собой дверь.— Пошли,— произнёс, по-хозяйски беря меня за руку и ведя за собой в спальню — по пути прихватил одно из кресел стоявших вокруг стола.— Вот!— отпустил мою ладонь и поставил кресло в ногах ложа.— Что это у тебя тут так холодно? Нужно оставить свои прежние привычки до возвращения домой. Мы же в горах,— стремительно приблизился к окну — прикрыл створку и занавесил бархатную штору.— А теперь ложись, а я посижу с тобой, посторожу. Никакие страхи не прорвутся сквозь мой кордон,— улыбнувшись, он ободряюще мне подмигнул.

Бросившись своему воину на шею, я с удовольствием потёрлась щекой о его щетину. Давно мечтала это проделать, да всё не было случая. Подобные редкие мгновения нашей близости каждый раз заставляли трепетать моё сердце, а на глаза неизменно наворачивались слёзы. Как тяжело вести себя со столь дорогим человеком как со слугой и чувствовать себя его госпожой, когда хочется просто обнять, прижаться к нему всем телом и тихо сказать: "Я так сильно тебя люблю!".

Тайная обитель Братьев* — под этими словами подразумевается обитель Братьев Ветров, младших Божеств пантеона Эмпирских Богов, четырёх сыновей главных светлых Богов — Богини Выси и Бога Неба.

Мозглый* — сырой, пропитанный влагой.

Перо* — награда.

Краги* — сапоги для верховой езды.

8. Бойня реальная и словесная баталия

Тамила

"...Я с ужасом взирала на происходящее. Это не могло случиться со мной! Это не могло случиться со всеми нами! Так не дОлжно поступать квишу! Это низко! Подло! Недостойно!

И, тем не менее, это происходит здесь и сейчас! Я вижу это воочию. Я принимаю участие в этой бойне гордо именуемой битвой и ничего не могу предпринять, дабы предотвратить сей ужас, творившийся у меня на глазах.

Но... я могу попытаться!

— АлЕксий!— кинулась к зависшему над всем этим безобразием десятнику — мой птах, размеренно махая крыльями, покорно завис рядом с его серым летуном.— Что вы творите? Что мы творим?! Это же простые люди!

— Это враги!— отрезал тот — светловолосый парень немногим старше меня. Он всегда был несколько заносчивым, но казался мне справедливым. До сегодняшнего дня. Это давало надежду.

— О чём ты?!— ужаснулась я, невольно отшатнувшись — мой крылатый друг даже не дрогнул от этого моего неловкого движения.— Здесь только старики, женщины и дети!

— Это не мешает им держать в руках оружие!— криво усмехнулся АлЕксий.

Качая головой, бегло пробежалась взглядом по единицам своей десятки, что без тени сомнений направляли своих летунов на выбранные цели, сносили головы безвинных слепо и не задумываясь, и снова вернулась взором к собеседнику. Безучастный! Чужой! Вся десятка! Я совсем не узнавала тех людей, с кем мне последние годы пришлось идти по жизни бок о бок. Вроде они, а вроде и не они вовсе. Как так?! Почему я не замечала за ними этого раньше? Просто была такой же, как они — послушной куклой в объятиях слепой веры? А теперь прозрела? Не поздно ли?

— Мы вынуждаем их обороняться, защищая собственные жизни,— попробовала убедить АлЕксия, открыть ему глаза на то, что теперь видела сама.— Ещё и птахов втянули в это безумие.

Десятник равнодушно дёрнул плечом.

— У каждого есть выбор. Они могли предпочесть подчинение обороне. Мы не стали бы бить стариков на печи, баб за пряжей, а детей в люльках, но они схватились за оружие, определяя свою судьбу и заведомо совершая самоубийство. Им не выстоять против десятки квишей и пятёрки кулов. Но это их право.

Про дюжину пеших копейщиков он, конечно же, промолчал — чай, нечета нам. Тьфу! Не думала, когда с воодушевлением собиралась на очередное задание, что попаду совсем в иную жизнь, другую реальность, где квиши вовсе не герои, а шайка разбойников, наслаждающаяся смертью горстки забитых и испуганных людей.

— Мы и сейчас их застали на огородах. А тяпки с граблями разве можно считать оружием?!— я и не думала сдаваться.— Они даже ничего не успели предпринять, дабы обдумать наше нападение и сделать выводы! Я уповаю на твоё благоразумие, АлЕксий. Останови этот кошмар, пока не поздно. Быть может кого-то ещё можно спасти!— умоляла я с несвойственным мне неистовством, понимая, что каждая секунда промедления стоит чьей-то жизни.

— Поздно,— выдохнул десятник, избегая смотреть мне в глаза — взор устремлён на действо у нас под ногами, что уже больше походило на зачистку, так как ни один из предполагаемых преступников не остался стоять на ногах — и лишь выше поднял подбородок.— Мы получили приказ и обязаны выполнять его безоговорочно. Предатели получили по заслугам и Империи больше нечего опасаться. А те, что попрятались, словно крысы в норах, поостерегутся и на некоторое время не посягнут на мир в нашем государстве. Задание выполнено и нам пора возвращаться в казарму. Дальше пешие справятся сами.

Да они с самого начала справились бы и без нас. В нашу задачу входило только выследить врага и установить его местонахождение. Но десятнику этого показалось мало. Если бы мы вернулись вовремя, как зачастую проделывали ранее, я бы так и не узнала того, что знаю теперь, осталась бы слепа и глуха к этому миру. Знать, мне было суждено открыть глаза именно здесь и сейчас, и я не могла теперь просто так вернуться в Гнездовье, словно ничего не произошло. Жеребий* не простит столь пренебрежительного к себе отношения. Да что там жеребий?! Я сама себя не прощу!..

— Ну, уж нет!— покачала головой, крепче впиваясь побелевшими пальцами в ремни сбруи.— Впредь я в этом общем помешательстве участвовать, не намерена! Убийцы! Вы все! Всего лишь жалкая кучка имперских палачей, не убоявшаяся испачкать гордое звание квиша кровью невиновных. Боги вам судьи, но они видят всё и покарают вас за вашу неоправданную жестокость, а меня за слабодушие и слепую веру!

— Следи за языком, квиш!— скрипнул зубами АлЕксий.— По возвращении тебя ждёт выговор и наказание. Единственное что тебя может спасти, это нехватка летучих всадников.

— А не будет никакого возвращения!— хохотнула я.— Для меня не будет! И спасение мне от вас не требуется! Лучше подумайте о собственном прощении и...

Я обвожу суровым взглядом своих соратников, теперь уже бывших. Кто-то отводит глаза, кто-то смотрит открыто, но при этом с брезгливым презрением, кто-то взирает с явным непониманием происходящего. Ничего, скоро и им объяснят, кто им отныне враг. Так, в мгновение ока, я становлюсь изгоем — чужой среди своих же, казалось бы, проверенных временем и боевыми вылазками друзей, почти братьев и сестёр, которым когда-то беспрекословно доверяла оборонять спину.

А мне плевать! Теперь плевать на них всех. Странно. Прежде моя вера не позволяла мне усомниться в правильности решений свыше. Видно что-то во мне сломалось. Или напротив, сломанное некогда наконец-то вернулось на своё законное место.

— ...прощайте!

— Квиш Тамила,— угрожающе произнёс десятник,— ты куда это собралась?!

— Подальше отсюда!

Сит, мой верный боевой птах, единственный кому я по-прежнему могла доверять, покорный моему незаметному движению, резко взял вверх, чуть не выкинув меня из седла.

— Квиш, я вынужден буду доложить о твом поведении вышестоящему руководству!— прокричал АлЕксий.

— Валяй, десятник,— равнодушно отмахнулась я и, не пытаясь, перекричать шум ветра, стоящий в ушах от стремительного и быстрого подъёма.— Этим ты меня уже не напугаешь!

— Кто не с нами, тот против нас!— выкрикнул мне в спину один из бывших соратников — Ивас, почти одного со мной роста и возраста темноволосый парнишка. Одно время мне даже казалось, что он проявляет ко мне более чем дружеский интерес. Выходит, что казалось...

А вот смысл его слов мне стал понятен ещё до того как они сорвались с языка Иваса, как не прискорбно это осознавать!.."

Но что самое интересное, я не держу на них зла, ни за то побоище, ни за дальнейшие свои беды. Они всего лишь выполняли приказ, но это нисколько не умаляет нашего греха перед погибшими в тот день людьми и их родственниками. Вот в чём наша общая вина. И сколько таких невиновных пострадало, в том числе и от моих собственных рук, я не ведала и это удручало.

Вздохнув, перевернулась на другой бок, совсем не подумав о том, что таким образом окажусь нос к носу с Асмином, который во сне чуть отстранился от меня, давая бОльшую свободу моему затёкшему телу. Надо же, поглощённая тягостными воспоминаниями, вызванными полусном-полуявью, я на некоторое время успела позабыть о том, в чьём обществе нахожусь и в какой щекотливой ситуации. И вот теперь, застигнув сама себя врасплох, не растерялась и решила воспользоваться случаем, принявшись внимательнее рассматривать всадника. Авось что-нибудь интересное угляжу и узнаю незнакомого знакомца получше.

Ас-мин. ЧуднОе имя, не встречала подобное прежде. И вот теперь его обладатель лежит со мною рядом, сопит себе тихонечко, не подозревая, что является сейчас объектом моего пристального внимания. Тёмные вихры, сбившись набок, укрыли пол лица, крошечный шрам над свободной от волос левой бровью несколько белел в темноте, чёрные густые ресницы слегка подрагивали, на устах блуждала мечтательная улыбка.

Счастливчик. Спит себе и, судя по радостному выражению лица, видит добрые сны. И в отличие от меня, проснувшись, вероятно, не будет мучиться головными болями от недосыпа. А вот ко мне сон по-прежнему не шёл, зато от мыслей отбоя не было, к сожалению.

Зевнув, снова повернулась к птаху лицом. Прикрыв глаза, улыбнулась. А он довольно симпатичный, мой новый напташник.

Нечто чужеродное уже какое-то время настойчиво проникало в сознание. Я чувствовала, что должна что-то сделать, дабы избавиться от этого постороннего вмешательства. Но что? Раздражённо поморщилась, да резко распахнула глаза.

Вот он и ответ!

— Давно пялишься?— хмуро спросила я, потирая ладошками сонное лицо — знать всё-таки уснула.

А этот... Ить, каков наглец! Лежит рядом и рассматривает, ещё и руку под голову для удобства приспособил. Совесть бы хоть поимел! Сначала обругал, потом облапил, теперь вот смотрит так открыто и непорочно, хоть плач. Словно бы из нас двоих это я одна такая нехорошая, а он чистый агнец*.

— Не очень,— бесхитростно ответил квиш, похоже, не испытав при этом ни тени вины, ни капли смущения от своих действий и моих обличающих слов.

Хотя от кого я жду этих проблесков совести?! И всё же тут я слегка покривила душой. За мной-то квиш вернулся! К тому же не иначе как несколько часов назад, я занималась тем же действом и непристойность собственного поведения меня не очень-то заботили. Так что...

— И чего углядел?— заинтересовалась чисто по-женски, затаив дыхание, ведь столько мыслей успело перебродить в голове, пока уснула. И вот теперь пришло на ум, а вдруг?!

— Меня не оставляет мысль,— Асмин отвёл взгляд и, заложив руки за голову, уставился в сумрак, царивший под каменным сводом,— что где-то я тебя уже видел.

— А то! Видел, когда беглянку брал,— не преминула напомнить язвительно.

Он нахмурился и раздражённо дёрнул головой.

— Нет, не тогда у приграничья, а гораздо раньше. Слушай...— он вдруг чуть приподнялся и опёрся на локоть, заглядывая мне в глаза.

Я пригляделась к всаднику внимательнее. А он моложе, чем мне показалось вначале. И я не ошиблась, он на самом деле довольно симпатичный — этого у него не отнять.