| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Уверен, если бы Разоряхеру пришлось сменить личину, он бы чубайсоморфировал.
Сейчас Иуда Каинович громко причмокнул и искривил губы в невероятно неприятной улыбочке. Большие пальцы покоящихся на пузике рук принялись быстро описывать круги.
— Мы тебя, Яша, знаем как облупленного, — сказал он. — И все данные говорят, что ты будешь с нами. Добровольно, с радостью и глубокой преданностью мне и моей семье.
Я холодно хмыкнул.
Разоряхер стал накручивать пальцами в противоположную сторону.
— Видишь ли, мой пресмыкающийся дружок, у тебя не остается других вариантов. Даже в геройской смерти я тебе отказываю. Я гуманист, особенно если речь ведется о не-антропоморфах.
Нагасима усмехнулась, Хай Вэй и Ту Хэл не поняли лингвистической игры. Клопапа продолжил:
— Твой наставник, Яша, очень интересный вылезавр. Великий охотник и легенда. Идеал, о котором у вас на родине, как я слышал, поставили роскошный интраспектакль. Дурацкий вид искусства, кстати. Чтобы я надевал шлем и впускал галлюцинации в мозг? Никогда в жизни! — Разоряхер расцепил руки и с видом государственного обвинителя наставил на меня указательный палец. — Самоконтроль. Полный. Тотальный. Ежемгновенный. Вот залог полной жизни, дружок.
Он помолчал, снова сцепив руки и запустив бесконечное вращение больших пальцев.
На меня навалилась усталость. Наверное, иссяк эмоциональный заряд, связанный с опасностью. Теперь было почти всё равно.
— Оборонилов — это величайшая ошибка вашего рода, малыш, — продолжил разоряться Разоряхер. — После долгих лет успехов... Вместо того, чтобы уйти на отдых, он споткнулся об меня. Я изучил его и даже полюбил. Да-да, я вас полюбил, милые мои охотники. Вы примитивны и оттого предсказуемы. А еще упрямы. Ты вчера запрашивал у своего компьютера список нарушителей вашего идиотского кодекса.
Великая сушь, они и компьютеры «слушали»! Полный провал...
— Трое там. Последним номером идет твой наставник, дружок. — Разоряхер замолк, ожидая моей реакции. Даже пальцы остановил.
Конечно, я ему не поверил. Излагал он бойко, но и я не из деревни приехал.
Только вот в чем забава: я ведь и сам сомневаюсь в действиях шефа... Поэтому я крепко поразмыслил.
Как я попал в команду Ярополка Велимировича? Опубликовал заявку в информатории — если и есть канал официальнее, то я такого не знаю. Через некоторое время пришел вызов от Оборонилова. Собеседование по дальней связи, дополнительная виртуальная встреча, и вот я принят.
Пробиться в команду прославленного охотника — главная удача молодого вылезавра. А я, между прочим, отличник и спортсмен. Почему бы Ярополку Велимировичу не заинтересоваться перспективным ящером?.. Я влился в бригаду уже в разгар охоты, но это нормально — состав пополняется постепенно, по мере приближения к логическому финалу.
Очевидно, опытный Разоряхер догадался, о чем я думаю, и подкинул дровишек в топку моего ума:
— А ты в курсе, что ты подменный?
— Не понял.
Иуда Каинович снова выпустил воздух через трубочку губ.
— Оборонилов потерял одного из членов команды. Пришлось нанимать тебя.
— Ничего об этом не слышал, — отмахнулся я. — Рано вбрасываете, шаблон еще недостаточно разорван.
— Возможно. — Он подчеркнуто равнодушно пожал плечами. — Ты считаешь, что мне больше делать нечего, только вот здесь сидеть и всякую зелень на понт брать? Наивный паренек...
С Разоряхером вдруг приключилась метаморфоза — из плешивого потливого самца человека он превратился в коренастого вылезавра.
— Прошу любить и жаловать, — раздался голос за моей спиной. — Член нашей семьи, осознавший преступность кодекса охотника и ваших хищнических наклонностей.
Я обернулся.
В дверях гостиной стоял Иуда Каинович Разоряхер.
Снова посмотрев на своего прежнего собеседника, я увидел вылезавра.
— Привет, заместитель. — Он подмигнул.
Я вскочил из кресла, сбрасывая личину.
Заорал Ту Хэлу:
— Что ты мне вколол?!
Меня не удостоили ответом.
Разоряхер номер два прошел к дивану и сел. Теперь Ту Хэл и Хай Вэй переместились ближе, отсекая мне возможность атаковать клопапу. Нагасима Хиросаки, остающаяся за моей спиной, щелкнула затвором, посылая прозрачный намек.
Что же это выходит?! Иуда Второй — истинный, а Разоряхер Первый — лже-Иуда?!
Я покачнулся и плюхнулся в кресло. Мне стало паршиво: сначала замутило, потом пробежала судорога по телу — дело табак: у нас, вылезавров, это симптомы мощнейшего шока. Круче оцепенения в разы.
Накатила тьма, точнее, я провалился в нее, как пешеход под лед реки. Холод схватил меня за бока, и я стал яростно выгребать туда, где только что виднелся смутный свет.
— Когда он очухается? — услышал я раздраженный голос Разоряхера. — Я же сказал, одинарную дозу, Нагасима...
— Я подстраховалась, он действительно хорош, — донесся откуда-то издалека голос богомолихи.
Я открыл глаза. Долго искал фокус, затем наконец-то вернулась резкость.
Похоже, я полулежал в кресле большой комнаты, по-моему, гостиной, а напротив в бежевом кресле сидел Иуда Каинович.
— Ну, вот, босс, клиент в норме, — отрапортовал Ту Хэл.
Он и его напарник нависали, словно грозные шкафы над моей головой.
— Что случилось? — спросил я.
— Это мне хочется знать, молодой, что случилось, — быстро проговорил клопапа и вдруг завопил: — Почему ты предал наставника?!!
Мысли мои путались, будто конь, попавший всеми четырьмя ногами в сеть. Он то неуклюже вскакивает, то снова падает и еле ворочается в отчаянье. Бедный конь.
Я забыл про коня и стал выстраивать хоть какую-нибудь теорию, объясняющую, что происходит.
— Э-э-э... — высказался я, чтобы взять паузу и не расстраивать Разоряхера.
А сам принялся за ситуацию с самого начала. Вот я выскочил из нашего офиса. Вот петляю по улицам, водя за собой клопапских подручных. Вот девушка Света. Вот еще улицы, улицы... Вот мне в бок упирается какой-то твердый предмет. Я отскакиваю. Нагасима. «Я же сказал, одинарную дозу!», — только что попенял Иуда.
То есть, всё, что было с момента нашей встречи с Нагасимой Хиросаки, — сон?!
Я не могу работать в таких идиотских условиях, так можно и провалить задание.
— Что вы мне вкололи? — повторил я главный вопрос, растирая запястье.
Разоряхер подскочил вплотную ко мне, взял меня за грудки и стал тормошить, словно желая разбудить:
— Почему? Ты? Предал? Наставника? — проорал он раздельно.
Я схватил его за руки, чтобы остановить тряску и... выполняя задание Ярополка Велимировича, прицепить хапуговку.
Клопапа стал вырываться, на его роже появилась гримаса брезгливости. Ему удалось освободиться со второй попытки, когда я получил в бок от Хай Вэя, но дело было сделано.
Разоряхер требовательно замахал правой рукой, глядя на Ту Хэла. Тот проявил выучку — метнулся куда-то в сторону (я не мог проследить, куда, мешал подлокотник кресла) и принес детские влажные салфетки. Как мило!
— Никогда больше не позволяйте ему меня касаться! — визгливо проговорил Разоряхер, с остервенением вытирая трясущиеся руки салфетками. — Никогда!
Из чистого озорства я потянулся ногой, чтобы дотронуться до распалившегося клопапы, и тут же прилетел пинок от Хай Вэя. «Ему и больно, и прикольно», — так, кажется, у вашего поэта?..
— Наш юный ящер не понимает, куда угодил, — произнес Иуда, покончив с профилактикой. — Растолкуйте ему в не очень тяжелых выражениях.
И вышел.
Через пять минут он вернулся, и вместе с ним ворвался запах мыла.
— Какие мы нежные, — пробубнил я, стараясь не тревожить рассеченные губы.
Берсеркьюрити поработали надо мной добросовестно. Если бы не способность контролировать боль, пришлось бы худо. А так — раздолбанный организм, помятая фотокарточка и твердое обещание списать Хай Вэя и Ту Хэла в утиль. При первой же возможности.
— Я жду ответа на вопрос, — сказал Разоряхер, садясь в кресло.
— Напомните, пожалуйста, — попросил я. — А то как-то из головы вытряхнулось...
Клопапа жестом предложил Хай Вэю помочь мне с памятью.
Хай Вэй грамотно выписал мне в бубен.
Выплюнув кровь, я устало вздохнул.
— Ну, вы, ребята, и зануды. Если я покинул Оборонилова, значит, были причины. Они касаются нас с ним. Я подам прошение в управление полетами, меня заберут при первой же возможности. А вы столкнетесь с новым Оборониловым. Оборониловым, который положил хвост на все кодексы. Я в этом не участвую.
Разоряхер сощурил поросячьи глазки.
— Ну, предположим, предположим... — Он потер подбородок. — Хотя в предыдущие разы он прокололся именно на кристальной честности.
Дальнейший анализ Иудушка предпочел не озвучивать. Хитер, поганец.
Клопоидолы вообще народец неумный. Ну, то есть, звезд с неба не хватают. Знаете, у вас есть такие жуки-мужики — абстрактно туповаты, но в прикладном смысле хитрецы необыкновенные: и наворуют, и профессора обжулят.
— Можем заключить сделку, — неторопливо сказал Разоряхер. — Ты обрисовываешь суть нарушения, я оставляю тебя жить.
— Великолепные условия, — чопорно произнес я. — А с какой, собственно, стати...
И тут я заткнулся.
Не потому что чего-то испугался или слишком сильно били по голове.
Запах.
Я услышал запах.
Его ни с чем не спутаешь. Гребневые наросты на моей голове, должно быть, пылали, потому что к ним прилила кровь (она потекла по лицу — берсеркьюрити разбили и нарост). Скулы свело, я стал подбираться, чтобы совершить хотя бы попытку броска.
Заметив изменения в моем облике, Иуда повернул голову к входу.
— Зачем приперлась, дура? Я тебе что сказал?— прокричал он.
Я поднял голову выше подлокотника, постарался сесть в кресле правильно, но не преуспел. Ладно, и так видно.
Дверь открылась. Я впервые узрел живьем клопохозяйку. Точнее, фрагмент.
Она была здоровенна. Будь я каким-нибудь Шемякиным, взял бы ее за основу скульптуры «Невоздержанность».
Она не вписывалась в дверной проем. Друзья мои, по сравнению с клопохозяйкой ваша Новодворская — Мисс Галактика.
Дряблое огромное нечто, издали напоминающее самку человека, просунуло патлатую голову в комнату и уставилось на меня глазами, полными ужаса.
Я изготовился к броску, ведь цель была в считанных метрах, и мое предназначение диктовало...
— Держите его! — велел Разоряхер.
Берсеркьюрити прихватили меня и вжали в кресло — никаких вариантов, хотя я, конечно, поборолся для проформы. Увы и ах! Если бы меня только поколотили несколько минут назад! Проблема была в другом — в проклятом уколе Нагасимы. Я не только не мог расширить контекст, но и элементарно собраться мыслями. Волнами приходил расслабон. В глазах то раздваивалось, то мутнело. Тело не слушалось, будто вместо нервов в нем поселились бюрократические цепочки, и каждое решение, принятое в голове, увязало уже в шее.
Одно дело болтать с клопапой, другое — ощущать непосредственную близость главной цели охотника... Я зашипел самые запретные проклятья вылезавров. Услышь меня родители — остался бы сиротой.
— Почему он здесь? — дрожащим высоким голосом провизжала клопохозяйка. — Ты обещал! Мне плохо, плохо! В нашем доме этот... этот... Правильно мне мама говорила!..
— Заткнись, самка!!! — заорал Разоряхер, сжимая пухлые кулачки и брызгая слюной. — Дура жирная! Ты куда пришла? Куда ты пришла, тебя спрашиваю! Ты еще к нему приползи и, падла, убей себя!.. Сама!.. Тварь! Иди к себе!
Я услышал частые всхлипы, переходящие в рыдания.
— Ты меня не лю-у-у-у-убишь!!!.. — взревела клопохозяйка и так хлопнула дверью, что люстра закачалась.
На Иуду было страшно смотреть. Он частично морфировал в насекомое, и на лице Березовского теперь шевелились жвала. Разоряхер угрожающе раскачивался, руки его удлинились и потянулись к земле, дыхание стало прерывистым.
Но всё закончилось резко — он опомнился, и через пару секунд передо мной снова было человекоподобное плешивое существо с тонкими нервно подрагивающими губами.
Он достал платок, обтер макушку, лоб и рот. Обратился к Нагасиме:
— Сколько еще будет действовать блокировка?
— Думаю, час-два, — после короткого раздумья ответила она.
— Давать препарат каждые полтора часа, глаз не сводить, — распорядился Разоряхер и добавил в адрес берсеркьюрити: — Теперь вы двое. Готовьтесь к перевозке. Надо клопохозяюшку увезти отсюда.
— А может, лучше его? — спросил Ту Хэл.
— Лучше. Но она будет чуять его еще неделю. Потом столько же будет врать, что чует. Всё, выезжаем через час.
— Что вы, сушь побери, мне колете? — подал я голос.
Иуда посмотрел на меня сверху вниз. Рожу скривил — я думал, плюнет.
— Что надо, то и колем, — снизошел он до ответа. — Дезориентируем тебя, чтобы не фокусничал.
Ага, очень содержательно. Я и сам догадался: накачивая меня какой-то дрянью, они блокируют способность расширять контекст.
Разоряхер потер ручонки и проговорил, уходя:
— Хиросаки, отключить его, спустить в подвал, приковать и далее, как я сказал.
Я почувствовал приближение Нагасимы. Шея ощутила легкое касание чего-то металлического.
Ну, ладно, ладно... Главное я сделал, дальше пусть наши решают. Теперь вози не вози, Иуда, свою бабу по Москве, а мысли не спрячешь, хи-хи...
Я заснул, смеясь.
Глава 15. Князь Владимир. Непростая каша
Он очнулся оттого, что его лицо кто-то целовал, а значительно ниже тоже происходило что-то приятное.
Ощутил себя в постели — голова на подушке, сам под легким одеялом. Услышал знакомый запах — аромат женщины, открывшей ему вселенную. Распахнул глаза.
Вера что-то беззвучно шептала между короткими поцелуями, а ее рука... Владимир поймал губы девушки своими, перехватил шаловливую руку. Заключил путану в объятья.
Очень нескоро князь нехотя разорвал поцелуй и осмотрелся.
Одна из гостевых спален его детинца. Что же было вчера?
Вера времени даром не тратила — ее голова скрылась под одеялом. В таких условиях память работать отказывалась.
«Вот я ее сейчас... А вдруг война идет?» — подумал Владимир и тоже нырнул под одеяло.
Разумы упыря и проститутки снова пришли в алхимическое взаимодействие. Провалившись в неизъяснимое, князь вдруг отчетливо вспомнил всё вплоть до появления Марлена в кафе. Мимолетно удивился, что не всплыло остальное. Но присутствие Веры — этого бескрайнего космоса, впустившего Владимира в себя, чтобы растворить, — не давало возможности думать о вчерашних проблемах. Не было ни вчера, ни завтра, существовало бесконечное сейчас.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
