1730 год. Июль. Прививка совести

— Глупость и подлость, при коммунизме — это заразные эпидемические заболевания. Первая (и последняя) помощь — проста. Пациенты мгновенно исцеляются, после блиц сеанса живительной эвтаназии... Не знал? Почитай воспоминания эмигрантов, добровольно возвращавшихся в СССР после войны. Средних мнений нет. Или восторг, или истеричные вопли — "Они там всех убивают, всех убивают!".

— Капитализм — это холодная гражданская война каждого против каждого за право свободно врать. Не надо? Проехали! Коммунизм — это тлеющая гражданская война за право не врать. Мы так живем 100 лет. Генотип-то меняется медленно. Отбор "на природную честность" долгий. Так зачем ждать и мучиться? Гораздо легче наладить сортировку, в ручном режиме. Пока, получается. И неплохо... Да ты и сам видел. Полная свобода и полная ответственность. Не хочешь ответственности — ищи свободу в другом месте...

— Не слишком ли вы круто берете? Раз-два и сразу стрелять. Неужели, нельзя пробовать договориться?

— Понимаете, Григорий Иванович, это очень важный вопрос. Наверное — самый важный. Выбор-то, он совсем простой: Или люди боятся зверей — или звери боятся людей. А звери, прошу, не забывать, слов не понимают вообще, то есть пытаться договариваться с ними не только бесполезно, но и глупо. Только время терять! Человекообразный зверь просто хитрее и опаснее четвероногого. Зачем давать ему преимущество? Именно поэтому, мы не собираемся вступать в контакт с официальными властями. Работаем только индивидуально. Как с вами... как с полковником... — пауза... — как с прокурором. Каждый должен отвечать за свои действия сам. Не прикрываясь законом, не надеясь на "негров", которые выполнят за него грязную работу, — сгребает остатки чаепития в пакет... Вместе с пустым кипятильником ставит на пол... — Нам пора!

— А насчет прав... Очень грубая аналогия — есть социум, где никто не вытирает жопу. Просто не думает над проблемой. Так и ходят. Должны ли мы, оказавшись среди этих говнюков, немедленно им уподобиться? Я думаю — нет. Должны ли насильно им вытирать зады? Думаю — тоже нет. Да и не хочется, если честно... Но, если кто-то из местных попробует навязать нам местную норму поведения — он однозначно получит в торец. И если примется бухтеть, что ходить чистым, когда все в дерьме, это не законно, не культурно и не толерантно, — он тоже получит в торец. С рекомендацией, как использовать свой закон, по прямому назначению. Пока его не свернули в трубочку и не забили в спорный орган сапогом. Что бы бумага даром не пропадала...

— Почему? Потому, что за своё право ходить с вытертой задницей, я готов драться насмерть, а "засранцы по жизни", на такой же подвиг физически не способны. Отчего бродят так. Означенная готовность и дает мне право жить среди них, как считаю правильным... соблазняя личным примером. Это — максимум, что можно предложить описанному "обществу засранцев", на первом этапе контакта. Всё время маячить перед глазами — "А можно жить и чисто". Завидуйте! И немедленно давать сдачи, при поползновении принудить нас "быть как все".

Подмигивает Виктору....

— Солидарное и конкурентное общество — это как полюса, на электрической батарее. Один без другого существовать не могут. Одних людей тянет туда... других сюда. При их полной изоляции, разделение возникает внутри каждой системы заново. При коротком замыкании, та же "батарея" разряжается в ноль. Умирает... Именно поэтому, ваша глобализация с толерантностью — это моральная смерть. Да. В контакте — полюса искрят... Пусть лучше искрят... Нет надежного метода контроля собственных моральных норм "на правильность", кроме их сравнения с иными, не правильными. Обязательно личного. За чужой щекой зуб не болит! — хлопает Виктора по плечу, — Будь здоров! Будем ходить сюда в гости. Вам скоро понравится!

Торец пустого ангара вдруг раскрывается в ширину. Из мокрой темноты, как в научно фантастическом фильме, выплывает летающий диск, нет, скорее шестигранник. Многовинтовая платформа! Тихо, свистя пропеллерами, зависла, встала на откинувшие вниз лапки-опоры... А ребята мне говорили, что у них нет "тарелок". Или правду сказали? Ровно столько, сколько сочли нужным... Лично у них — нет. И понимайте, как хотите. Интересно, много чего у них ещё так же вот "нет"? Сдвигается колпак. Пилот сбрасывает шлем, прямо по сетке ограждения шагает к краю. Прыгает на пол. Подросток, лет 14-15, моложе Витьки.

— Это вы Григорий Иванович? Здрасте! Я — ваш "прикрепленный".

Второй, невидимый член экипажа, кричит из кабины.

— Кто тут Виктор? Скорее, до утра всего ничего осталось!

— Ну, лети обратно, раз напросился... Ещё увидимся! Привет отцу!

Наблюдаем, как выходец из современности, со второй попытки, тяжко забирается на верхнюю плоскость средневекового транспортного средства. Оступаясь, на кромках воздушных каналов, движется к центру. Неловко крутится, устраиваясь там в кресле... Пусть посмотрит, кто и от кого отстал. Оно полезно...

Встаю, как взрослому, подаю пацану руку.

— Будем знакомы!

— Ага, я Леша... поправляется — Алексей! Вот! — выкладывает на столешницу... мой собственный командировочный чемоданчик. По старой привычке, всегда готовый к выезду. С набором самого необходимого. Хоть на войну, хоть в другой мир. Не фига себе сюрприз!

— В квартире моей побывали?

"Прикрепленный" кивает...

— Ага! Там уже пост стоит, но на лестничной площадке, а двери опечатали. Мы снаружи, к балкону причалили. — хм. Между прочим, у меня восьмой этаж! Деловито перечисляет, — Воду я перекрыл... Свет отключил... Шторы задернул. Форточки запер. Если надо — можем ещё разок слетать, только скажите. Можем даже вместе. Но не сегодня. Поздно уже! Пока ещё этого, — пауза... — поисковика, домой отвезут...

Лихой кадр. Чисто из вредности спрашиваю:

— Ваш моральный кодекс разрешает, без спроса, копаться в чужих вещах?

— А! Я запись слушал, вы любите вопросы задавать... Хотите знать, что у нас можно и что нельзя? Если не для себя лично и с риском для жизни — можно абсолютно всё! — и, без всякого перехода, глядя восхищенными глазами, — А вы, правда, конструктор боевых роботов? Как в "Терминаторе"? — ну да, они же наши фильмы смотрят, пусть и выборочно. Сердиться на него невозможно.

Спохватываюсь...

— А как же книги, компьютер, диски с записями? Они целы? Ты же и там лазил? — Леша хитро ухмыляется...

— Что я, на вид, совсем бешеный? Уже знаю — в чью квартиру забрался! Нам, ещё в обед, задачу поставили, — это, когда Владимир на коммуникаторе морзянкой стучал (во, уровень взаимодействия!), — Видели мы, как ФСБ вашу дверь вскрывало... И видели, что им за это было... Ихний, самый главный, всех растолкал, вперед полез, уже через несколько секунд из секции вылетел — с дверным косяком на плечах. Ни дышать, ни ругаться не мог, только глаза пучил. У вас, в прихожей, химическая бомба стояла?

— Ох! — бедный Роберт Андреевич! То-то, от него, через одеколон, аммиачным душком пованивало... — Нет, никакой бомбы — самая обычная пластиковая бутылка с нашатырным спиртом. Под потолком. Для равномерного орошения... Если не знать, как заходить — распыляет содержимое по всему помещению. А аммиак, это такая гадость — его же ни один обычный противогаз не держит, а терпеть дух невозможно. Хотя вещи, на которые попал, совершенно не портятся. Испарился — и всё. Значит, сработало?

Алексей радостно кивает.

— Ещё как! Они с матами балкон, и форточки распахнули, а входную дверь заперли и опечатали. Пока ваши соседи восстание не подняли. Ну, а мы, подождали чуток, да с "блина" — через перила... Машина тихая, кругом остекление. А кто увидит — не поверит. Вы нам схему минирования набросайте! Или сами пойдете, а мы вас снаружи подождем. Да, ещё!

— Это... ваш коммуникатор, — знакомый блестящий приборчик ложится на чемодан сверху, — Я настройку на детский диапазон сделал, вам 58 голосовой канал отдали... Если надо — просто жмите тангету и говорите сюда. Я услышу. А телефон в ухо. И не вынимайте! Как с другими связываться — я вам потом покажу. Там совсем просто. Это — личное оружие. Наш стандартный ТТ, с самовзводом. Или, вы непременно хотите себе "Парабеллум"? Кстати, а почему его?

Поднимаю тускло поблескивающий воронением новенький пистолет. Надо же, руки помнят! Вынимаю обойму, отодвигаю затвор.

— Вы что, их всегда их с патроном в патроннике носите?

— А разве можно иначе?, — удивляется пацан. Вынул — стреляй! По другому — идиотизм... — интересно, кто бы объяснил, эту элементарщину, нашим дорогим законодателям? Хи-хи... Вот они и объяснят! Скоро...

— Про "Парабеллум" — цитата из "Двенадцати стульев" Ильфа и Петрова. К слову пришлось. Полковник любил советскую классику...

— А-а-а-а... — разочарованно тянет Леша, — Мне лично "Золотой теленок" нравится. Очень жизненная книга... Показывает, почему делая революцию нельзя останавливаться на полпути.

— Эк..?

— Ну, смотрите. Нормальная, "горячая" революция — это война за справедливость. Брат идет на брата. И вдруг стоп! Типа всё, нехороших людей больше не осталось — умерли и разбежались... Расслабуха настала... Все честные (или большинство), можно друг другу верить на слово и жить без паспортов... И вдруг, через 10-12 лет, сразу начинается всплеск преступности, воровства, мошенничества. Почему? Подросло поколение, которое отбора не проходило. опять народились Остапы Бендеры. Хоть новую революцию начинай! Вместо приближения к светлому будущему — опять обострение классовой борьбы или как оно у вас называлось... На прикладной социологии эти циклы наизусть давали... Уже древние знали, если долго нет войны — общество гниет. Как деревянный дом. Хочешь — каждый день чисти, подкрашивай, жучков гоняй. Хочешь — каждые 20-30 лет сноси и строй новый... Хочешь — каждые 7 лет — меняй нижние венцы, они первые гниют... У вас, в России, ну, на Земле-1, ни войн, ни серьезных чисток не было 60 лет. Вы же... целиком сгнили несколько раз подряд!

Вот так, в трех предложениях, изложил методику борьбы с деградацией власти... Устами младенца... Сволочи! Ведь они всё знали! Наверняка знали... Тетка, с конца 40-х годов, работала учителем физики... В числе прочего — славилась зычным "левитановским" голосом. Объявляла всякие постановления, зачитывала по внутренней трансляции объявления. В числе прочего — об исключении из школы. Если вы не в курсе, за неуспеваемость тогда просто оставляли на второй год... А исключали — только за поведение. После смерти Сталина — перестали. Типа добрые. Раз я её спросил, что надо было деточке учудить, для такого наказания? Получил в ответ (по памяти!) монолог, как на торжественной линейке — "За систематическое глумление над своим соседом по парте и товарищем по пионерской организации...". Словно приговор маньяку. Он его что, живьем резал? Нет, три раза на парту кнопку подложил! И всё? А разве этого мало? М-м-м-да... Тогда, мне такая принципиальность казалось перебором. Теперь, можно сравнить. Ретроспективно. Первые настоящие маньяки, так называемое "дело Мосгаза", в СССР завелись в 1964 году. Ровно через десять лет после смерти "кровавого тирана" и начала "оттепели". Безобидные кнопки на стуле... Маньяки, они тоже начинают с малого!

Цокают каблуки. Обалдеть! Вика уже в приталенном серебристом костюмчике. На шпильках и как бы не из парикмахерской. И эта принцесса за моим дачным столом чаи распивала?

— Володя, ближайший борт на Новосибирск сядет через десять минут! — ко мне, — Гражданский набор получили? Вижу! Витя улетел? Мы на всякий случай его родителям позвонили. Думаю — всё там будет в порядке... — смешок... — Он же — заложник! — вдруг заливается румянцем, — Это — протягивает картонные квадратики, — приглашение на нашу свадьбу, и вам, и Алексею. Отчет зачли экстерном, — неслабо пихает Владимира кулачком в бок, — Что бы ты, рохля, без меня делал? Алеша, кадр!

Обнимает нас за плечи. Ослепительная вспышка! Угум... Идея, разместить фотоаппарат в приборе для связи, на Земле-2 тоже известна. Просто, пацан фотографирует, как привык стрелять. Навскидку...

— Мы вас ждем! — последнее торопливо, уже на бегу. Владимир все же не удержался — подхватил Вику на руки. Развернулся... Вспышка! Клякса портала за спиной у парочки, от яркого света, переливается всеми красками радуги, как крыло бабочки... Красиво.

Ангар опустел. Последний вездеход самоходом ползет вдоль стены. Следом идет водитель и кидает в кузов складные скамейки, какие-то подпорки и упаковки. Подъехал к нам. Мне кивает, а к Леше обращается на странном гортанном языке. После нескольких фраз, берутся в четыре руки за столик со скамейкой, тащат их к порталу.

— Помогать? — поднимаю вторую сидушку (легонькая!), иду следом. Значит, мы тут последние гости.

— Григорий Иванович, проверьте вещи, вдруг вам что-то ещё здесь надо? — послушно укладываю чемоданчик на столешницу, открываю крышку. Вот так сюрприз! А я совсем забыл. Поверх верхнего пакета с рубашкой лежит мой старый паспорт гражданина СССР. С перечеркнутой первой страницей, пробитыми дыроколом отверстиями, даже со штампом о выдаче приватизационного чека... Сначала я хотел его просто "потерять". Но как-то не случилось. А в 2003 вышло послабление... Лицам ностальгирующим по "советской империи", не желающим расставаться с её последним рудиментом, милостиво позволили сохранить сувениры на память... В командировках не был уже пять лет. Бросил "корочку" в чемодан и не вспоминал. Сама о себе напомнила. Показываю раритет Алексею.

— Видел? Я теперь дважды гражданин СССР...

Тот осторожно берет документ в руки.

— А у нас паспортов нет... Никаких. Вообще. Здесь без них ходить запрещено?

— Не так, что бы строго, но милиция может задержать, для выяснения личности или возраста. Для подростков — действует комендантский час.

— Так я уже взрослый!

— На слово они не поверят.

— Класс! А если им пистолет показать?

— Эк...

— Вы не увиливайте! Чьи права я нарушаю, гуляя ночью без паспорта? Да таких "преступлений" сколько угодно, из головы, можно придумать. "Фон террора" это называется, как в клетке, с обезьянами... Чем же и перед кем я провинился? Или "...Ты виноват уж тем, что хочется мне кушать"? Тогда, какая разница между уголовным "Эй, мужик, дай закурить!" и ментовским "Предъявите документы"? А пулю в лоб не хо-хо?

— Ну вот, снова-здорово. Леша, менты — тоже полезные животные. Они с преступностью борются...

— Да? — мальчишка щурится исключительно ехидно, — А мне кажется — они в симбиозе. Вашу преступность, мы одни, даже без помощи, за три дня, извести можем! До незаметности! Хотите?

Открыл рот возразить... Нечто вроде давно избитого "Мафия бессмертна!". Но, вспомнил... тонкую книжечку, с воспоминаниями какого-то участника Гражданской войны. Про то, как шестерых молодых парней из ЧК послали устанавливать революционный порядок в уездном городе. Где никакой власти, кроме враждующих между собой банд, давно уже не было... Ребята, посмотрели вокруг, вздохнули, сунули в каждый карман шинели по "Нагану", разбились на пары и пошли гулять по улицам. На каждую попытку шпаны пристать — следовал выстрел в упор. На каждый крик о помощи — краткое разбирательство, с тем же самым результатом. Через три дня город затих. Блатной мир частью залег в местном морге, частью затаился по "малинам", не понимая происходящего. Тогда, ребята пошли их искать сами... вместе с добровольцами из местных жителей.