Не вмешивайтесь в дела волшебников

Услышав знакомое имя, Гермиона не удержалась от вопроса: "Что за Фонд, Гарри?"

Гарри сердито впился в нее взглядом.

— Не то что бы это тебя касалось, мисс Всезнайка, но это фонд, основанный мной в честь Ремуса, который поможет оборотням с Волчьим зельем. А теперь пошла отсюда, любопытная ты девчонка!

Гермиона почувствовала, что ее глаза начинают слезиться, но быстро вытерла их, не желая показывать слабость. Сейчас была виновата только она сама. Он уже предупреждал ее, и она уже дважды нарушила свое обещание и вторглась в его личную жизнь. Пересев на одно из свободных стульев, Гермиона изо всех сил старалась игнорировать их беседу, даже если она также хотела высказать свое мнение.

В другое время он рассказал бы ей о том, что у него на уме, что он задумал и что его тревожит и попросил бы совета, но теперь он даже не хотел этого, хотя она сама предложила ему, и это было больно. Ее мама, когда она услышала о происшедшем, сказала, что она не могла никого обвинять в том, что один из ее лучших друзей теперь даже знать ее не хотел. Она должна была понять. Она не должна была верить на слово профессору Дамблдору и профессору МакГонагалл, когда они объявили, что Гарри Поттер был виновен. Но, почему-то, она верила что люди, которые заслужили ее уважение, не могли ошибаться. Она поверила им без раздумья и, разозлившись на то, что Гарри предал их и убил Невилла, сожгла единственные воспоминания о его родителях, которые когда-либо были у Гарри. Она оказалась предательницей, не он. В любом случае, она попыталась бы исправить это. Она хотела его вернуть.

Задумавшись, она не заметила Кингсли, вошедшего в комнату. Его резкий голос вывел ее из раздумий: "Входите".

Зал почти не изменился с тех пор, как ее и семью Уизли вызвали сюда летом для аннулирования завещания Сириуса. На самом деле это все было ужасно похоже на заседание маггловского суда. Единственное отличие состояло в том, что на месте судьи расположились три волшебника, и чуть в стороне стоял стул для писца. По крайней мере, этот зал не был столь же мрачен, как тот, в котором Гарри пытались обвинить в использовании колдовства несовершеннолетним.

Гермиона смотрела, как Гарри с адвокатом заняли один из столов напротив судей. Амбридж и ее адвокат были уже на месте.

Гермиона с удовольствием заметила, что Амбридж не выглядела так же уверенно, как было в тот год, когда она захватила Хогвартс.

Неожиданно она увидела Фаджа, сидевшего чуть сзади Долорес. Гермиона облегченно заметила, что он не председательствовал на этом суде, и подумала, что хотя заседание суда было закрыто для публики и журналистов, ему позволили присутствовать дабы показать тот урон, который он нанес своими решениями. И, хотя она не заметила никого из журналистов, девушка поняла, что здесь есть кто-то еще. К тому же, зная, что Рита Скитер — незарегистрированный анимаг, она была уверена, что эта вездесущая женщина сумела проникнуть и сюда.

Гермиона подошла и стала рядом с Гарри. Практически сразу же мадам Боунс вместе с двумя пожилыми магами и блондинкой лет двадцати пяти вошли в зал.

"Наверно, она работает здесь писцом", — предположила Гермиона, глядя на девушку.

Убедившись, что все сели, мадам Боунс поднялась:

— Здравствуйте. Мы собрались здесь для того, чтобы рассмотреть заявление, поданное Гарри Джеймсом Поттером в отношении действий Старшего Заместителя министра Долорес Джейн Амбридж во время, когда она занимала должность преподавателя Защиты от Темных Искусств. Трибунал Визенгамота представлен Гвенолией Хилл, Алисией Постерн и Мартином Беллакоутом. Председатель и следователь — глава Департамента по надзору за правовым использованием магии, Амелия Боунс. Писец — Мерион Глендоулинг.

Взглянув на женщину, сидящую напротив нее, она продолжила:

— Вы — Долорес Амбридж, проживающая на Комптон-Ньюз, дом 15?

— Да, — подтвердила она.

Посмотрев на Гарри, она спросила:

— Вы — Гарри Поттер, проживающий в Литтл-Уинглтоне, дом 4, графство Суррей?

— Да.

— Вы — Гермиона Грейнджер, проживающая в доме номер 35 по улице Семи Дубов?

— Да.

— Также присутствуют — поверенный мадам Амбридж, мистер Мерксон, министр Корнелиус Фадж, и поверенный мистера Поттера, Александр Боет. Министр, вы помните, что согласились не произносить ни слова в течение этого слушания? Вы здесь — как наблюдатель. И не больше.

Министру, кажется, не понравилось такое обращение, но он молчал.

— Все стороны присутствуют, — больше не обращая на него внимания, продолжала Амелия. — Поскольку есть несколько обвинений, будем разбирать их по одному. Мисс Глендоулинг, зачитайте, пожалуйста, первое обвинение.

— Второго августа, 1996 года, Долорес Джейн Амбридж, служащая в Министерстве, посылала двух дементоров в Литтл-Уинглтон с приказом убить Гарри Джеймса Поттера через Поцелуй.

Как только писец закончила зачитывать обвинение, Мадам Боунс спросила у Амбридж.

— Мадам Амбридж, вы приказывали двум дементорам напасть на Гарри Поттера второго августа 1996 года?

— Если вы помните, то на том слушании мы даже не могли точно выяснить, находились ли там дементоры, мадам Боунс, — расслабленно ответила Амбридж.

— Основываясь на показаниях свидетельницы, сквиба, госпожи Арабеллы Фигг, было подтверждено, что дементоры там были. Мы только никогда не узнавали, кто их послал туда. — Напомнила ей Амелия. — Если вы помните, то слушание закончилось тогда, когда министр Фадж понял, что ему не удастся наказать мистера Поттера за использование магии для защиты себя и кузена.

— Мадам Амбридж, так вы утверждаете, что не посылали дементоров в графство Суррей? — Спросила пожилая колдунья, сидевшая справа от Амелии.

— Полагаю, она уже ответила на этот вопрос, мадам Хилл, — заметил Фадж.

— Я не вас спрашивала, молодой человек, — голос Гвенолиеи звучал точь-в-точь как у рассерженной старушки. — Я спрашивала мадам Амбридж, и она уклонилась от вопроса.

— Нет, мадам, я не посылала их, — подала, наконец, голос Долорес.

— Увидим. — Мадам Боунс попыталась взять дело в свои руки. — Мисс Гермиона Грейнджер, согласно информации, которую вы предоставили Департаменту, вы присутствовали тем вечером, когда бывшая Директриса Хогвартса призналась в содеянном, я права?

Немного нервничая, Гермиона поднялась.

— Да, мадам Боунс, я слышала это.

— Пожалуйста, скажите трибуналу, о чем рассказала в то время директриса.

Глубоко вздохнув, как перед прыжком в воду, Гермиона начала говорить:

— Она сказала, что то, о чем министр не узнает — ему не повредит. И то, что хоть он и не знал, что именно она послала дементоров убить Гарри, все равно был рад использовать этот шанс.

Фадж, казалось, был потрясен такими словами. Гермиона не понимала, почему. В конце концов, разве не он потратил целый год, всячески дискредитируя Дамблдора и Гарри, вплоть до того момента, когда Волдеморт появился перед ним в Атриуме Министерства.

— Мадам Амбридж просто проболталась о дементорах, мисс Грейнджер? — Уточнил Мартин Беллакоут.

— Она сказала, что кто-то должен был действовать. Что все только и болтали о том, как бы обвинить Гарри в чем-нибудь, и она была единственной, кто хоть что-то сделал.

Гермиона не без удовольствия смотрела на побледневшие лица Фаджа и Амбридж, которые, впрочем, быстро оправились от потрясения.

— Мадам Боунс, — голос у мистера Мерксона был до тошноты подобострастный. — Вы ведь не собираетесь верить словам ребенка о Заместителе Министра, не так ли? В конце концов, она — лучшая подруга мистера Поттера.

— Это больше не так. — Сказал Боет, вдребезги разбивая все надежды Гермионы. — Начиная с тех пор, как мистера Поттера по ложному обвинению заключили в Азкабан.

— Возможно, она надеется восстановить дружбу, если она солжет, и женщину, которую мистер Поттер явно ненавидит, заключат в тюрьму? — Предположил Мерксон. — Я имею в виду тот факт, что частично из-за мадам Амбридж, мистера Поттера и отправили в Азкабан.

— Именно учитывая то, что он был несправедливо осужден, мистер Поттер не поступит так же с другим человеком даже при том, что он не любит этого человека. — Возразил Боет. — К тому же, в Азкабане сейчас нет дементоров.

— Если это необходимо, я могу под Сывороткой правды рассказать это, — робко заметила Гермиона. — Если, конечно, мадам Амбридж сделает то же самое.

Тишина. Гермиона села на свое место с чувством, что обвинение доказано.

— Читайте следующее обвинение, мисс Глендоулинг, — приказала мадам Боунс.

— В течение 1996 года Долорес Амбридж по назначению Министерства Магии преподавала Защиту от Темных Искусств. Ей вменяется в вину преднамеренное отступление от программы, отказ обучения студентов практическим приемам защиты, так чтобы они не смогли защитить себя и свои семьи по окончании школы от Темного Лорда... — на мгновение запнувшись, Глендоулинг дочитала. — Волдеморта.

Для Гермионы это было самой серьезной претензией к Амбридж. Она страстно ненавидела эту женщину с ее методами обучения. Разумеется, в Хогвартсе были плохие преподаватели, такие как Локхарт или Квирелл, но ни один из них не был настолько плох, как Амбридж. Не говоря уже о профессоре Люпине, наверно, самом блестящим профессором за все семь лет обучения.

— Кхе, кхе, — Амбридж прокашлялась, как обычно, перед тем, как сказать что-нибудь напыщенное и глупое. — Возможно, я ошибаюсь, но именно авроры и предназначены для защиты Волшебного мира, а не студенты.

— О, а я-то думал, что они защищают только Министра, — заметил Гарри. — Они всегда с ним. Наверно, даже они бдительно охраняют его покой, когда он ложится спать. По крайней мере, они всегда с ним с тех пор, как он обнаружил, что Волдеморт вернулся. Впрочем, это было довольно бесполезно, учитывая то, что Темный Лорд не охотился на глупых и бесполезных людишек.

— Мистер Поттер, — мягко упрекнула его Амелия. — Пожалуйста, воздержитесь от высказывания подобных комментариев. Министру Фаджу и без того сложно сейчас.

И Гарри, и Гермиона посмотрели на Фаджа, который уже был едва ли не краснее Рона в минуты раздражения, и, видимо, он едва удерживался от того, чтобы не сказать что-нибудь, о чем бы он позже пожалел.

— Конечно, мадам, — Гарри не хотелось, чтобы Фадж прервал заседание своими криками. — Меня удивляет, мадам Боунс, что Амбридж так спокойна. Я думал, что она будет орать с пеной у рта, доказывая, что я лгу. Как вы добились такого результата?

— Ей дали три дозы Успокаивающего зелья, — улыбнувшись, ответила Амелия. — Это не помешает ей защищать себя, а только успокоят ее.

Гарри кивнул, мысленно улыбнувшись при мысли, что этой жабе давали транквилизатор, как какой-нибудь буйной пациентке психиатрической клиники.

— Вы преднамеренно отступили от программы по ЗОТИ, не давая студентам практиковаться в заклинаниях? — Деловито спросила Боунс.

— Я думала, что если вы читали мои отчеты, — гордо отвечала Долорес. — То вы нашли бы, что множество моих студентов получили высший балл по Защите на С.О.В. Думаю, это доказывает, что я — совсем не некомпетентный преподаватель.

— Учитывая то, что все занятия состояли из чтения книг, как вы объясните, что студенты пятого и седьмого курсов сумели сдать экзамены?

— Это лишь показывает, что студент, который блестяще владеет теорией, может без подготовки применять заклинания, которые он не практиковал раньше. Думаю, это доказывает, что я была лучшим преподавателем, чем те, которые назначались Дамблдором. Я имею в виду того оборотня, которого он нанял за два года до меня.

Гермиона недоверчиво уставилась на эту идиотку. Краем уха она услышала, как Гарри тихонько хмыкнул.

— Вы не согласны с мадам Амбридж, мистер Поттер? — спросила его пожилая женщина, сидевшая рядом с мадам Боунс.

— Да, мадам. Прежде всего, Ремус Люпин был превосходным преподавателем Защиты от Темных Искусств. Я просматривал оценки пятикурсников и семикурсников в то время, пока он вел предмет, и большинство из них также сдали экзамен на Великолепно. Что касается моего пятого курса, то у меня с собой есть список членов группы Армии Дамблдора. Она была создана мной вместе с Гермионой Грейнджер и Рональдом Уизли из-за некомпетентного преподавателя Защиты, и я держу пари, что если вы сверите тех студентов, получивших высший балл на экзамене и тех, кто занимался вместе с нами, то результат будет очевиден. Сдавшие тот экзамен плохо — в большинстве своем Слизеринцы, которые полагались лишь на те знания, которые они получили на уроках Долорес Амбридж. И я сомневаюсь, что они узнали от нее что-либо, кроме ее предубеждения против "нелюдей". — Он обозначил жестом кавычки, когда произносил слово "нелюди". — Я даже боюсь представить, что случилось бы, если она осталась преподавать более, чем на год. Возможно, через несколько лет у нас были бы авроры, не способные бороться даже с манекенами. — И, понизив голос так, чтобы его не услышали, добавил: "Хотя и сейчас не намного лучше".

— И мы все знаем ваше мнение о власти Министерства, не так ли, мистер Поттер? — быстро проговорил Мерксон. — Думаю, у вас то полно опыта в нарушении правил.

— Мистер Поттер здесь не под следствием, мистер Мерксон, — указал ему Боет. — Здесь он — жертва, а не Амбридж.

— Откуда вы знаете? В конце концов, это лишь его слово против слова Амбридж. И он только что признался в том, что в обход закона Министерства создал Армию Дамблдора. — Парировал Мерксон.

— Вы говорите о тех временах, когда по инициативе министра, — Гарри посмотрел на Фаджа. — Ежедневный Пророк называл меня лгуном, потому что я и профессор Дамблдор говорили, что Волдеморт вернулся? — Парень чуть нахмурился, видя что все, кроме Гермионы и Боета вздрогнули.

— Что ж, теперь мы знаем, что это была правда. И это — не только мое слово против слова Амбридж. Вы слышали, что мисс Грейнджер рассказала, как Амбридж призналась в том, что послала двух дементоров, чтобы убить меня.

— Господа, — прервала их дискуссию мадам Боунс. — Мы можем вернуться к обвинению? Мистер Мерксон, мистер Боет прав. Здесь не он обвиняемый, а ваш клиент. У нас еще есть обвинения против мадам Амбридж. Мистер Поттер, не могли бы вы передать мне список студентов, о котором вы говорили?

Гарри кивнул, и, с легким взмахом руки, листок перелетел на стол к Амелии.

— Следующее обвинение, мисс Глендоулинг, — попросила мадам Боунс.

— Мадам Амбридж принесла в школу Хогвартс запрещенное Темный предмет, также известный как Кровавое Перо и использовала это на студентах.

— Как служащая Министерства, вы должны знать, что серьезное нарушение даже иметь это Перо, не говоря уж о его использовании. — Мадам Боунс пристально посмотрела на женщину. — Вы приносили Перо в Хогвартс и использовали его?

— Я прекрасно знаю, что оно является запрещенным предметом, мадам Боунс, и — нет, я не приносила его в школу и не использовала его, — Амбридж решила все отрицать.

— Превосходно сказано, мадам Амбридж, — Гарри даже издевательски негромко зааплодировал. — Кровавое Перо не включено в список как запрещенный предмет в Хогвартсе, то есть вы сказали правду. С другой стороны, оно вот уже двести лет запрещено в волшебном мире. И если на тыльной стороне моей руки не вырезаны слова "Я не должен лгать" именно этим пером, то, без сомнения, есть и другие студенты, которые с радостью предоставят доказательства.