Не вмешивайтесь в дела волшебников

Большинство студентов Равенкло заметили, что гриффиндорцы избрали довольно жалкую тактику в отношениях с Поттером — при любом удобном случае они только и говорили ему что-то вроде "Преобладай на этим", "Все в прошлом, мы должны идти дальше". Равенкловцы, ну, или по крайней мере большинство из них, избрали другую тактику. Они не были экспертами в области чувств, как пуффендуйцы, которые также игнорировались Поттером, но были согласны с ними с одном. Прощение, если оно вообще будет, должно быть решение Поттера, а не их. Никто не может злиться вечно, если постоянно не злить человека, и гриффиндорцы именно так и поступали. Единственный человек в школе, который мог относительно нормально поговорить с Поттером, была Луной Лавгуд. Но, как кто-то метко сказал, она не поймет, что началась зима, пока ее не засыплет снегом.

* * *

В среду, в конце Трансфигурации, МакГонагалл объявила:

— Мистер Поттер, я попрошу вас остаться. Мистер Криви, передайте профессору Хагриду, что мистер Поттер задержится.

Вздохнув, Гарри прислонился к стене.

Как только студенты вышли, профессор продолжила:

— Директор попросил вас зайти в кабинет, мистер Поттер.

— Когда? — спросил Гарри, подсознательно настроившись на неприятности.

— Сейчас.

По пути к кабинету Дамблдор, Гарри поинтересовался:

— Как думаете, о чем он хочет поговорить?

— Директор не счел нужным посвятить меня в это, — решительно ответила МакГонагалл.

"Вероятно, хочет заставить меня отказаться от клятвы", — с иронией подумал Гарри, стоя перед горгульей.

— Перечные чертики, — горгулья резво отпрыгнула в сторону, услышав пароль.

Поднявшись по лестнице, и стоя перед дверью, Гарри боком прислонился к стене в ожидании. Ему было любопытно, сколько времени потребуется, чтобы терпение Дамблдора закончилось, и он сам открыл дверь. Поттера не волновало, даже если бы пришлось простоять так весь день — в любом случае, никаких иных дел у него не было. Если чему Азкабан и учил, так это терпению.

Взглянув на часы, когда дверь отворилось, он понял, что прошло всего пятнадцать минут.

— Входи, Гарри, — пригласил Альбус, кладя обратно на стол волшебную палочку.

— Мистер Поттер, — напомнил парень.

— Входите, мистер Поттер, — настроение Альбуса слегка упало.

Гарри присел на наколдованный стул и снова замолчал.

Взмах палочкой — и на столе появился горячий чайник. Взяв в руки чашку, Альбус предложил:

— Не хотите немного чаю?

Гарри отрицательно помотал головой, продолжая вглядываться в картину Финеаса.

Дамблдор медленно пил свой чай, ожидая, пока Гарри начнет говорить. Несмотря на то, что заставил его открыть дверь, Альбус помнил, что мальчик был нетерпелив. Только с возрастом и опытом человек набирался терпения.

Шла уже вторая чашка чая, а Гарри все так же смотрел на Финеаса. Тот уже несколько раз пытался поговорить с парнем, говоря ему посмотреть на что-нибудь еще, но все впустую.

Наконец, терпение самого непопулярного директора Хогвартса лопнуло, и, попытавшись уйти с картины, он понял, что не может. Повернувшись к директору, он потребовал: "Дамблдор, заставьте его освободить меня!"

— Вы о ком, Финеас? — с недоумением спросил тот.

— О Поттере. Из-за него я не могу уйти с картины.

— Мистер Поттер, вы сделали это?

— Да.

— Но почему?

— Частично из-за того, что мне не нравилось, как он на меня смотрит, частично потому что мне хотелось попробовать это сделать, — взглянув на директора, ответил Гарри.

— Почему вы это сделали, мистер Поттер? — повторился Альбус.

— Потому что мне надоело, что они за мной шпионят, — без обиняков пояснил Гарри. — Я не знаю, выяснили ли студенты, откуда вы знаете все, что происходит в школе, но я — да. К слову, мне понадобилось на это довольно много времени, когда дементоры не пытались свести меня с ума.

— Я не использую портреты в слежке за вами или за кем-нибудь еще, — отрезал Дамблдор.

Глядя на выражение лица парня, Дамблдор понял его мысль еще до того, как Гарри озвучил ее: "Попробуй на ком-нибудь другом".

— Гарри, пожалуйста, освободи Финеаса, — попросил Дамблдор.

Внимательно смотря на бывшего директора, Гарри проговорил:

— Послушай меня, Финеас. И передай остальным. Если еще хоть кто-нибудь из вас будет следить за мной, я уничтожу вас, ясно?

— Ты не можешь запретить нам наблюдать за Хогвартсом, Поттер, — высокомерно заметил Финеас.

— Я говорю не о Хогвартсе, а обо мне, — резко ответил Гарри. — Думаю, чтобы лучше представить, о чем я говорю, предлагаю вам посмотреть, что случилось с портретом матушки Сириуса на Гриммаулд-Плейс.

— Мистер Поттер, не угрожайте портретам, — из голоса Дамблдора исчезла привычная мягкость.

— Если они не будут беспокоить меня — им не нужно будет беспокоиться о себе.

Видя, что тема разговора вовсе не та, которую он планировал, Дамблдор переменил тему:

— Мистер Поттер, вообще-то я пригласил вас для того, чтобы попросить убрать то проклятие, которое вы наложили на мисс Грейнджер и не заставлять ее клясться.

— Нет. — Отрезал Гарри.

— Почему вы хотите вычеркнуть мисс Грейнджер из своей жизни? Она — ваш друг и...

— Была, — прервал его Гарри. — Она была моим другом. И никогда больше не будет им снова.

— Гарри, ты не можешь слишком долго оставаться столь же злым на нас, — быстро произнес Дамблдор, будто боясь, что его перебьют. — Именно такой дорожкой и шел Волдеморт. Мы все хотим помочь тебе, но прежде ты должно разрешить нам сделать это. Не стоит бросать пусть даже своих бывших друзей. Никто не должен жить в одиночестве.

— Я был один всю мою жизнь, — заметил Гарри. — Почему должно что-то меняться?

Дамблдор вздохнул, зная, что только он сам был ответственен за это чувство одиночество Гарри. Непредусмотрительность, как говорят магглы, — всегда 5050. Он никогда не понимал этого выражения. Но теперь, оглядываясь назад, старик вспоминал все те ошибки, которые он сделал. "Добрыми намерениями выстлана дорога в ад", — подумалось ему. Дамблдор знал, чего будет стоить Гарри жизнь у Дурслей, но это — единственный способ спасти ему жизнь, даже если они и не любили его. "Нет", — поправил он себя. — "Ненавидели". Альбус думал, что как только мальчик вернется в волшебный мир, они смогут исправить это, но, увы, сейчас получалось все не слишком то хорошо.

Чуть встряхнув головой, избавляясь от ненужных мыслей, он взглянул на парня.

— Гарри...

— Поттер, — тон голоса ясно говорил, что больше не стоит так ошибаться.

— Мисс Грейнджер сделала ошибку, — Дамблдор не оставлял попыток переубедить этого молодого человека. — Она пробует исправить их.

— Как? Суя нос в мои дела? — Гарри вдруг показалось, что он это уже говорил. — Я сказал ей не лезть в дела которые ее не касаются, и я буду нормально к ней относиться. Но — нет. Мисс Всезнайка должна знать все, даже когда это к ней вообще никак не относится. Я предупреждал ее по крайней мере трижды, но она не обращала на это внимания. Теперь она выучит свой урок, и как только принесет магическую клятву, я верну ей способность читать. И уже потом мне не нужно будет волноваться об ее любопытстве, так как в случае нарушения клятвы она просто вернется в мир магглов.

— Мистер Поттер, мы и так потеряли уже слишком много магов и ведьм, в течение террора Волдеморта. — К Дамблдор вернулась его обычная рассудительность. — Мы не можем позволить потерять еще и такую блестящую ведьму как мисс Грейнджер. Пожалуйста, поменяйте присягу, пока не поздно.

— Нет.

— Почему вы хотите чтобы она вернулась к магглам?

— Меня не волнует, останется она здесь, или вернется в немагический мир. — Глядя на расстроенного Дамблдор, парень почувствовал какое-то странное удовольствие. "Сейчас я один ответственен за все, а не ты. Привыкай". — подумал он.

— Я давным-давно заметил, что нужно ударить Грейнджер кирпичом, чтобы заставить ее изменить свою точку зрения. Так вот — это — мой кирпич. И он будет бить ее по голове всякий раз, когда ей вздумается подойти ко мне, напоминая о том, чего ей это будет стоить.

— Есть более легкие способы добиться этого, мистер Поттер. Мисс Грейнджер — умная девушка и с ней можно просто поговорить.

Гарри недоверчиво посмотрел на Альбуса.

— Вы говорите о ведьме, которая уже третий год пытается освободить домашних эльфов, хотя ей уже много раз говорили, что они не хотят быть свободными, и они погибнут без хозяина. Кстати, вы знаете, что для домашних эльфов она — Волдеморт? Они называют Грейнджер "Она" и бегут от нее как от чумы. Ей уже говорили бросить это занятие, и что она причиняет им больше вреда, чем пользы. И она послушалась? Нет. Она думает, что лучше всех знает, что для них хорошо, а что — нет. И точно также относится ко мне. Я сказал не лезть в мои дела, если это не касается школы. Она меня не послушалась. Это, Дамблдор, не интеллект. Это — упрямство. Я не буду менять ни слова из этой клятвы. Если она не будет клясться, можете послать ее обратно домой, потому что, думаю, кроме как для разведения, от нее больше не будет пользы. Впрочем, кто бы ни был ее мужем, он пожалеет об этом самое позднее через неделю.

— Мы можем что-нибудь сделать, чтобы вы передумали? — последняя попытка переубедить парня.

— Нет.

— Мистер Поттер, все еще есть время, — напомнил Дамблдор. — Не вычеркивайте мисс Грейнджер из своей жизни. Может ведь так случиться, что будет слишком поздно вернуть все.

— Это она выбросила меня из своей жизни. Помните, Директор? Когда она думала, что я виновен, она очень быстро сделала это. Теперь, когда ситуация поменялась, она хочет чтобы я все забыл. Отлично. Этого не будет, и вам всем придется свыкнуться с этим.

Выждав пару минут в тишине, и видя, что у Дамблдора больше нет аргументов, Гарри спросил:

— Мы закончили?

Альбус грустно кивнул, и Гарри вышел из кабинета.

* * *

Пятничный обед приближался к концу, когда профессор МакГонагалл встала, и попросила тишины.

В наступившем затишье поднялся Дамблдор.

— Пожалуйста, минутку вашего внимания. Меня попросили пригласить вас всех в свидетели в Магической Клятве. — Он сделал паузу, не будучи в силах скрыть выражение грусти на лице. — Мисс Грейнджер, мистер Поттер, не могли бы вы подойти ко мне.

Тишина в зале стала такой, что был слышен стук, отбиваемый посохом Гарри. Несколько студентов, с которыми обычно учился Гарри, заметили, что вместо обычного мерцания, на верхушке посоха пульсировали яркие вспышки чистого изумрудного пламени. Студенты видели, как они подошли и встали напротив друг друга перед преподавательским столом.

— Повернитесь друг к другу, — Дамблдор начал ритуал.

Гермиона взглянула на Гарри.

— Вы можете начать сразу же, как только будете готовы, мисс Грейнджер, — с грустью, но все так же твердо продолжил Дамблдор.

— Пожалуйста, не заставляй меня делать это, Гарри, — так, что расслышали только Гарри и Дамблдор, попросила Гермиона.

Лицо парня не выражало вообще никаких эмоций, как не было их и в голосе, когда он сказал:

— Это твой выбор, Грейнджер. МакГонагалл сказала тебе мои условия. Ты можешь или подчиниться, или оставить все так, как есть.

Гермиона выглядела так, будто сейчас расплачется. Вынув палочку, она положила ее поперек ладоней.

— Я, Гермиона Джейн Грейнджер, клянусь своей магией никогда преднамеренно не приближаться к Гарри Джеймсу Поттеру или говорить с ним.

Несколько студентов шокированно вскрикнули, увидев, как синяя аура магии окутала Гермиону и несколько усиков из нее потянулись к Гарри.

— Я, Гарольд Джеймс Поттер, принимаю клятву Гермионы Джейн Грейнджер, и возвращаю то, что она ценит больше всего в этой жизни.

Зеленая аура вспыхнула вокруг Гарри и потянулась к ауре Гермионы. Затем, смешавшись вместе, они обе исчезли.

— Присяга принята, и это засвидетельствовано собравшимися здесь, — завершил обряд Дамблдор. — Я только надеюсь, мистер Поттер, что однажды вы не пожалеете об этом.

— Сомневаюсь, профессор Дамблдор, — спокойно ответил Гарри и вернулся на свое место за столом Гриффиндора.

Глава 12. Несколько неприятных фактов.

часть 1

— Альбус, я хотела бы с вами поговорить о Поттере, — попросила Минерва, оставшись в кабинете Дамблдора после еженедельного пятничного отчета.

— Что еще он сделал, Минерва? — Дамблдор уже начал жалеть, что так опрометчиво вынудил Гарри вернуться в Хогвартс, но он не собирался менять своего решения — не на сей раз. Кроме того, что весь волшебный мир нуждался в Гарри Поттере, у директора не было ни малейшего желания повторять ту же самую ошибку, которую он сделал в прошлом году, и которая стоила Гарри свободы.

— Нет, Альбус, он ничего такого не сделал. Я просто беспокоюсь о том, что он может сделать, учитывая то, как он заставил мисс Грейнджер принести клятву. Я знаю, вы хотели заставить его простить нас за прошлый год, и теперь то, что у Гермионы нету ни единого шанса....

— Не совсем, Минерва, — возразил Дамблдор. — Клятва не запрещает самому Гарри говорить с нею, следовательно, случись такое, мисс Грейнджер не потеряет свою магию. Может быть, мы сможем убедить его отказаться от присяги.

— Не думаю, — хмыкнула Минерва. — Прошло уже почти два месяца, и я не вижу никаких изменений. В лучшем случае он просто игнорирует сокурсников, в худшем — он с таким презрением относится к ним, что они сами не хотят с ним разговаривать. Честно говоря, Альбус, я не думаю, что ваш план сработает.

Дамблдор вздохнул. Подойдя к окну и взглянув на квиддичное поле, прекрасно видневшееся из окна кабинета, он сказал: "Ему просто нужно время, Минерва".

— Сколько времени, Альбус, ему нужно на сей раз за счет других студентов? — с недоверием спросила Минерва. — Должна сказать, даже первокурсники не хотят общаться с ним. На церемонии распределения они были очень счастливы, что попадут в тот же дом, где учится знаменитый Гарри Поттер, пока не встретили его.

— Он вредил им? — быстро спросил Дамблдор.

— Если вы имеете в виду то, что он сделал с мисс Грейнджер — тогда нет. Но он относится к ним с презрением, как и ко всем остальным, а ведь они не имеют никакого отношения к тому, что случилось в прошлом году. Они не заслуживают этого, Альбус. — Минерва сделала паузу, чтобы отдышаться, как после тяжелого бега. — Никогда не думала, что скажу это, но мне кажется, что лучше было бы изолировать мистера Поттера от его друзей только по соображениям безопасности.

Дамблдор отрицательно покачал головой:

— Мне жаль, Минерва, но я не буду делать это. К тому же, сомневаюсь, что Гарри причинит им любой физический вред, если они сначала не попробуют навредить ему. Он может быть рассержен, даже зол на нас, но у него есть сильно развитое чувство справедливости и есть вещи, которые даже он не будет делать.

— Что, как не физический вред, он причинил мисс Грейнджер, — Минерва не могла поверить своим глазам, видя, как спокойно отнесся к этому Дамблдор.

— Нет, Минерва, ты не права. Это было скорее эмоциональное потрясение, чем реальный физический вред. Думаю, если бы Гарри хотел, он легко ослепил бы мисс Грейнджер навсегда. Но он просто блокировал способность ее мозга читать, и для такой девушки как мисс Грейнджер это было куда более болезненно. Впрочем, я согласен с мистером Поттером в одном — мисс Грейнджер очень упрямая девушка и ее действительно трудно заставить передумать. Также она полностью убеждена, что знает что будет лучше для окружающих и что у нее есть право вмешиваться в их дела.