Искорка

Гарри много думал: о друзьях, Ордене Феникса, об учителях, Уизли... Когда-то у него мельком появилась мысль, что, когда все закончится, никому уже не будет дела до Гарри Поттера. Оказалось, что дело есть только двум людям — Гермионе, оказавшейся верной их семилетней дружбе, и Поппи Помфри, самому неожиданному человеку из окружавших его людей. Но большинство его мыслей были заняты Драко Малфоем. Он знал, какие испытывает чувства, знал, что они истинны. Он верил, что и Драко был с ним искренним. Тогда что же встало между ними? Ответ был только один. Любовь осталась, но она оказалась припорошена разочарованием и горечью. Драко не смог или не захотел бороться за него. Ему было проще пойти на поводу у своего отца, у своей малфоевской гордости. Малфой — это звучит гордо. Малфой не может иметь дело с полукровкой, тот лишь годиться на то и тогда, когда может послужить этому гордому чистокровному роду. И Поттер был идеальным выходом для решения проблем, возникших у Малфоев в связи с гибелью Темного лорда и слухами об их поддержки Волдеморта. Гарри все это понял и принял, и разочаровался. Он думал, Драко сильнее, но, увы. Малфой всегда остается Малфоем. Простил ли он его за все те слова, которые тот ему сказал в день выпускного? Принял — да, а вот на счет простил... Гарри и сам не был пока готов ответить на этот вопрос. Ему нужно было много, очень много времени, чтобы притупились боль и любовь. Он и сам признал, что был одержим Драко, жил им, отказываясь от самого себя. Если бы блондин попросил его о чем угодно, он бы сделал, не задумываясь. Но это было тогда. Сейчас все уже было по-другому. Гарри начал жить, жить для себя. Больше не было "Должен", "Надо", "Обязан". Пришло время для "Я хочу", "Мне нужно". И самое интересное, что это понимание пришло на курорте, когда они с Гермионой столкнулись с двумя русскими. Гарри и предположить не мог, что может о ком-то думать так долго. Нет, не было никакой "люблю" с первого взгляда, почему-то русский граф вызывал раздражение пополам с любопытством. А потом что-то екнуло внутри, в тот самый момент, когда тот поймал его на руки. Гарри испугался. Его требование немедленно уехать было поддержано Гермионой мгновенно. Девушка была напугано не меньше друга. И как бы юноша не был занят собой и своими переживаниями, он смог это увидеть. Правда, ответа на вопрос "что с ней такое?", он не дождался. Подруга мастерски увильнула, что-то пробормотав, не совсем вразумительное. В общем, если честно, то с курорта они удрали.

Оказавшись в Румынии, за стенами своего замками, Гарри сразу же успокоился и постарался выкинуть из головы нового знакомого. Вышло довольно легко, хотя иногда и проскальзывали воспоминания и теплых руках и глазах, в которых теплилась странная нежность, направленная на него, Гарри Поттера. Хандрить юноша больше не собирался. Сразу по приезду он связался со своим поверенным, и уроки возобновились. Как почитал юный лорд, чем больше он будет занят, тем меньше времени на идиотские мысли у него останется. Поппи и Гермиона вздохнули свободнее. Гарри вышел из своей затяжной депрессии.

Гермионе потребовалось всего несколько дней, чтобы подготовиться и сдать экзамен в академию зельеварения, которая славилась на всю Европу. Было у этой Академии несколько странностей. Она существовала в определенном месте, но никто не знал, где именно, но в нее можно было попасть всего из несколько мест — Румыния, Италия, Португалия, север Франции, Исландия и Дания. Из Британии напрямую попасть в Академию возможности не было. Во-вторых, обучение было платным. И Гарри пришлось пригрозить подруге, чтобы она приняла от него такой щедрый подарок, как оплата полного курса обучения в этом элитном заведении. Такой шанс выпадает редко, поэтому скрепя сердце, девушка согласилась, постоянно повторяя, что вернет все до последнего сикля. Гарри кивал в ответ, лишь бы она быстрее замолчала и успокоилась.

В общем, в течение дня через неделю в доме остались только Гарри и Поппи, которая следила за его питанием и распорядком дня. Последние месяцы беременности были сложными, а уж у Гарри и подавно, поскольку у него было немало стрессов с самого начала. Все они решили, что теперь жизнь будет спокойной и войдет в нормальную колею.

* * *

Гермиона училась уже целую неделю, наслаждаясь этой возможностью. Здесь все было совсем по-другому. Никому не было дела ни до чего, кроме учебы и экспериментов в лаборатории. И ее это устраивало более чем. В отличие от большинства студентов, она каждый вечер возвращалась домой. Так ей было проще и спокойнее. Она все еще волновалась за друга. Две недели после курорта пролетели быстро за различными хлопотами и началом учебы. И Гермиона, как и ее семья, поверила. Что теперь все будет хорошо и спокойно, без потрясений и каких-либо событий. Она в это верила, пока в пятницу, по окончании первой неделю учебы в дверях студенческой лаборатории, где она вместе со своей группой варила зелье, не столкнулась со старым знакомым — одним из двух русских графов.

— Гермиона, — подхватывая девушку под локоток, чтобы она не упала, воскликнул Алексей.

— Мерлин, только вас тут и не хватает, — вырвалось у нее прежде, чем она успела захлопнуть себе рот.

— Я вам так противен? — удивленно вскинул брови Строганов.

— Да, упаси меня Мерлин, — заверила его девушка. — Просто от вас одни проблемы.

— Почему? — еще больше удивился Алексей. Гермиона уже собралась ответить, как поняла, что на самом деле не знает, как ответить на последний вопрос этого русского. Во-первых, она осознала, что не понимает, почему вообще так отреагировала на него, но была уверена, что несет он проблемы.

— Хмм, — наконец, выдала она.

— Ох, — притворно вздохнул Алексей. — Вы ранили меня в самое сердце.

— Шут, — фыркнул Гермиона.

— Ага, гороховый, — согласно закивал Строганов, повергая девушку в шок.

— Почему гороховый?

Пришлось ему давать объяснения относительно русского фольклора. Оказалось, ему есть чем увлечь объект своего внимания.

Алексей совершенно случайно сегодня оказался в Академии. Здесь училась его кузина, которую его попросили навестить при случае. Столкновение с незнакомкой, оказавшейся объектом его поисков вот уже две недели, стало полной неожиданностью, а уже ее слова тем более. Но упускать "добычу" он уже не собирался. Найдя тему для разговора, которая увлекла девушку, Алексей пытался разобраться в себе и в ней. Первое, что он понял — Григорий был прав — с ней будет сложнее, чем Палену с юношей. Эту крепость ему придется брать с долгой осадой, причем круговой. Гермиона Грейнджер отличалась умом и сообразительностью (почему-то именно такие слова всплыли в его голове, когда он в уме составлял ей характеристику). "Насмотрелся на свою голову мультфильмов", — мысленно посетовал он. Он бы не сказал, что девушка была очень красивой, но у нее было какой-то внутреннее обаяние, стержень, которые привлекали внимание, но привлекали внимание людей, которые были способны смириться с ее волей и характером, а также встать, если не выше нее, то хотя бы вровень. А таких, было мало, поэтому во многом ее считали зубрилкой, занудой и синим чулком. Ее просто не понимали и не воспринимали так, как она того заслуживает. Ее вопросы по мере того как он рассказывал ей о русских пословицах, поговорках и идиомах, дали ему понять, что девушка впитывает в себя очень много знаний, правда, не всегда понимает, как что использовать. "Придется ей многое объяснить", — подумал он.

Гермиона опомнилась только тогда, когда они уже час сидели в кафе и пили третью чашку кофе. Новый знакомый оказался интересным собеседником, но как только она пришла в себя, то сразу же напряглась. Верить людям она перестала еще в Хогвартсе. Наивность выбивается из тебя вместе с теми приключениями, которые оказываются уж слишком мрачными и опасными. Любой может оказаться врагом.

— Мне пора, — резко закончив разговор, произнесла она. Алексей сразу почувствовал перемену в ее поведении. Гермиона была увлекающейся натурой, но в то же время осторожной, недоверчивой. Она потянулась за новыми знаниями, за возможностью поговорить с кем-то, кто воспринимает ее равной себе, и все же недоверчивость победила. Он понимал, что остановить ее сейчас или навязать ей свое общество, будет неправильно, она может после этого вообще не пойти на контакт.

— Вас проводить? — все же не удержался он от того, чтобы не быть джентльменом.

— Спасибо, не стоит, — покачала головой Гермиона, взяла свою сумку, кивнула Алексею и удалилась. Строганов остался сидеть, глядя на удаляющуюся фигуру. "Да уж", — мысленно протянул он. — "Интересная у нас выходит картинка. Надо составлять план".

Гермиона тем временем на всех порах уже неслась к порталу, который должен был перенести ее в Румынию. Ей почему-то казалось, что все это неспроста. Она была дома уже через полчаса.

— Ты чего такая? — Гарри с недоумением смотрел на подругу, впервые вернувшуюся в таком странном состоянии из Академии.

— Все нормально, — вздохнула она. — Много работы.

— Миона, что случилось? — вздохнул юноша. — Ты врать так и не научилась.

— Ты помнишь тех двух русских? — спросила она, взглянув на друга.

— Помню, — кивнула тот в ответ.

— Я встретила одного из них сегодня в Академии, — выдавила из себя девушка.

— Ты поэтому так поздно? — уточнил Гарри.

— Я..., — Гермиона замялась. — Мы уже не раз обжигались, а я так просто пошла с ним...

— Не расстраивайся, — утешил подругу юноша. — Мне они не показались опас..., — Гарри замолчал под осуждающим взглядом девушки. — Все-все, молчу, — сдался он.

— Мне кажется, что мы еще не раз с ними столкнемся, — заявила Гермиона. — Хотелось бы понять, что им от нас вообще надо, — это она уже пробубнила себе под нос.

Алексей ушел из кафе сразу же, как только Гермиона скрылась из виду. Хорошие новости необходимо было переварить, а также донести до друга. Гоблины хоть и помогли, но точного местонахождения искомых объектов не выдали. Мол, вот, ориентиры мы вам дали, а дальше уж не обессудьте, старайтесь сами. Теперь было проще. Выяснить, что в Академии учится все же Гермиона Грейнджер, не составило труда, как и то, что оплату производит Гарри Поттер, хотя оба предпочитают во внешнем мире использовать либо фамилию Эванс, либо Эвангрей. Алексей улыбнулся: "Хорошо быть дипломатом".

Принесенные новости обрадовали Григория, который моментально связался с Министерством Румынии. Через два часа, перед ними уже лежал пергамент с данными, касающимися новых владельцев одного старинного замка, переведенного из разряда маггловских в магические, и с недавних пор носящего имя родового дома Поттеров. Правда, последняя информация тщательно скрывалась, как по требованию гоблинов, так и самого владельца. Румыны понимали причины такого поведения, вернее, они думали, что знают причины. Да, и какое им было дело до причин, когда в страну пришел один из богатейших людей, который изъявил желание у них и остаться.

— Ну, какие планы? — поинтересовался Алексей, глядя на друга.

— Думаю, пока им не стоит больше попадаться на глаза, но вот никто нам не может запретить послать им по букету цветов, — улыбнулся Григорий.

— Дааааа?! — протянул Строганов. — Как-то мелковато.

— Это тебе не обычные барышни, которые сами вешаются тебе на шею, только заслышав твое имя, — хмыкнул Пален. — Тут так просто ничего тебе в руки не даться.

— Значит, измором, — вздохнул Алексей. — Пошли на осаду!

— Все бы тебе шутки шутить, — покачал головой Григорий. — И как ты таким вырос, когда в тебе такой балагур сидит.

— У меня для острастки есть ты, — подняв нос кверху, заявил Строганов. — Когда цветы будем слать?

— Вот завтра и начнем, — заявил Пален.

Они оба понимали, что на это уйдет не один день. Правда, никто и думать не мог, что кое-кто уже вмешался и принял самое действенное участие в их судьбе.

Глава 5. Найти ключик к закрытому сердцу. Часть 3.

Александра Павловна Пален прекрасно знала своего внука, так что ей хватило одного приватного разговора с любимым Гришенькой через камин, чтобы понять, внук влюбился по самые уши. Из этого же разговора она вынесла еще кое-что — объект страсти Григория на данный момент ему взаимностью не отвечал. Надо сказать, что это умная и энергичная дама мгновенно стала проводить собственные изыскания. Она опередила внука на пару дней, то есть, когда он и Алексей выяснили, кто такие их зазнобы, Александра Павловна уже знала, где теперь живет молодой человек и его лучшая подруга. Старые связи оказались очень кстати, особенно среди финансистов, имеющих дело с Гринготсом. Графиня решила дать внуку время, чтобы тот сам справился с ситуацией, а она пока понаблюдает и вмешается только в том случае, когда будет ясно, что у Григория ничего не получается. Вот она и наблюдала.

Григорию и Алексею, после случайно встречи последнего с Гермионой, уже не составило труда выяснить, где проживают пленившие их сердца молодые люди. Слишком большой у обоих был авторитет, так что ректор Академии просто не смог отказать им в просьбе. По разговорам молодых дипломатов между собой, можно было бы подумать, что они всего лишь устраивают борьбу за двух недотрог ради спортивного интереса. Но так выглядело только внешне. Чтобы понять, что происходит, нужно было хорошо знать Палена и Строгонова. Эти двое никогда не бросались словами, а, во-вторых, считали ниже своего достоинства устраивать игры, в которых могут пострадать люди. Воспитание, привитое им дамами обоих родов, не позволяло им опускаться так низко. Да, они встречались с дамами, но никто и никогда не смог бы обвинить их в разнузданном поведении. Ни одному обманутому мужу не пришло в голову вызвать их на дуэль, и не потому, что они, и Пален, и Строганов были сильнее, ловчее и хитрее, просто ни один из этих обманутых мужей понятия не имел, что эти двое были в числе любовников их благоверных. Русские графы радели за свою репутацию, и лишние разговоры на свой счет им были не нужны. А сейчас, когда они, наконец, нашли тех, кто был им по сердцу, все интрижки были разом забыты. Как выразился во время одной их вечерних посиделок перед камином с бокалом хорошего грузинского вина Григорий: "Ради такого стоит и воздержаться".

* * *

Гарри стоял на верхней ступеньке лестницы, ведущей в основной холл, откуда шли двери в разные помещения и начинались различный коридоры на первом этаже и с нечитаемым выражением на лице смотрел на эльфов, которые расставляли очередные букеты. Эта процедура повторялась изо дня в день вот уже целый месяц с того самого дня, как Гермиона рассказала ему, что те самые русские околачиваются где-то рядом.

По левой стороне холла располагались букеты для него, Гарри, от графа Палена, а по правой для Гермионы от графа Строгонова. Холл давно уже представлял скорее цветочный магазин, чем холл приличного поместья.

— Очередной букет?! — с усмешкой поинтересовалась Поппи Помфри, выходя на лестницу.

— Угу, — выдал ей в ответ юноша.

— Похоже, вы с Гермионой очень сильно зацепили этих молодых господ, раз они вот так поступают, — заметила колдомедик, медленно спускаясь по лестнице.