Фанфик по Наруто: "i Naruto"

Разъяренная кицунэ рыжей молнией вскочила в образовавшийся проход и застыла от ужаса. Ее сын был обезображен. Треугольные лисьи ушки были срезаны под корень, зияя рваными ранами на фоне покрытой запекшейся кровью рыжей шевелюры. Пара тонких струек крови стекала из уголков рта малыша — несложно было догадаться, что похитители выломали ему клыки. Но ужаснее всего выглядели трясущиеся мелкой дрожью пальцы ребенка с вырванными коготками, с кончиков которых срывались редкие капли драгоценной алой жидкости.

— М-мамочка... — дрожащим голосом произнес Арата, но тут же замолчал — к его горлу приставили бритвенно-острый кинжал. С трудом оторвав взгляд от искаженного мукой лица сына, кицунэ наконец-то заметила высокую фигуру в черном плаще с капюшоном, стоящую позади малыша.

Стоило демонессе лишь дернуться, как холодное лезвие рассекло нежную кожу, обагрившись горячей кровью ребенка.

— Попробуешь что-то предпринять, и я отсеку ему голову, — раздался властный старческий голос, приглушенный молочно-белой костяной маской с узкими прорезями для глаз, скрывавшей лицо похитителя. Изо рта демонессы повалил густой черный дым. В полированной кости отражалось багряное зарево ярко сверкающего провала лисьего горла, подсвеченного жарким пламенем, горящим в груди биджуу. Кицунэ буквально была готова взорваться от ярости, и лишь последние крохи рассудка удерживали ее от необдуманных поступков, так или иначе ведущих к гибели ее единственного отпрыска. Арата, увидевший мать в таком состоянии, тихо заплакал от страха, не зная, кого бояться больше — ее или похитителей.

— Следуй за мной, и, может быть, ему удастся уйти отсюда живым, — похититель двинулся спиной вперед, крепко прижимая к себе заложника, не сводя глаз с демонессы, не отстающей от него ни на шаг.

Кицунэ мельком стреляла глазами по сторонам, подмечая, что высеченный в толще камня туннель, освещенный редкими факелами, постепенно сворачивает на юг и все быстрее спускается вниз. Заметив, что демонесса начинает анализировать окружающую обстановку, похититель поспешил вновь вывести ее из себя.

— Как видишь, мы немного поработали над твоим отродьем, теперь он хоть на человека стал похож, — ряженый противно хихикнул — теперь разъяренная демонесса смотрела на него не мигая, словно пытаясь прожечь взглядом дыру в костяной маске.

— Я уничтожу все, что тебе дорого, у тебя на глазах... — медленно прорычала демонесса.

— Ты УЖЕ уничтожила, мразь! — полный бесконечной скорби и лютой ненависти вопль похитителя перебил биджуу на полуслове, введя кицунэ в секундное замешательство.

— Неужели ты даже не помнишь, как превратила цветущий город Исикава, жемчужину Страны Огня, в наполненное трупами пепелище? Неужели ты не помнишь, как сожрала всех моих близких у меня на глазах?! — нутро похитителя клокотало от гнева, сравнимого с бешенством овдовевшей кицунэ, чье истерзанное чадо отчаянно хныкало в мертвой хватке человека в маске.

Лисица застыла на долю секунды — в ее мозгу вновь промелькнули картины разрушенного города, полные ужаса крики людей и пронзительный хруст их крохотных косточек на ее зубах.

— Помнишь, ты все помнишь, мразь... — в голосе похитителя появились безумные нотки. Он так увлекся своей ненавистью, что не заметил, как один из хвостов демонессы, оставаясь вне поля зрения, ограниченного маской, подобрался к нему со спины. Губы лисицы растянулись в кровожадном оскале, ее противник не успел даже дернуться, как все его тело было туго стянуто пушистым канатом.

— Да, я все помню... — без труда подняв легкое человеческое тело в воздух, кицунэ приблизила похитителя к себе и сорвала маску с его лица. Под маской скрывался гневно скалящийся старик, ничуть не испугавшийся того переплета, в который он по своей глупости угодил.

— Так и быть, я устрою тебе встречу с родственниками, о которой ты так давно мечтал... — кицунэ широко открыла рот, намереваясь высосать душу и тот крохотный запас жизненной энергии, который еще оставался в дряхлом теле старика.

— Да пошла ты к дьяволу! — взвыл он, смачно харкнув в рот Девятихвостой. Кицунэ громко закашлялась, опешив от такой наглости. Ее хвост с такой силой сдавил тело жертвы, что хруст стираемых в порошок костей был слышен на расстоянии двадцати шагов. Старик едва слышно засипел, но остался жив. Кицунэ еще несколько секунд перемалывала его внутренности тугими кольцами хвоста, после чего осуществила свою первоначальную задумку — у нее были далеко идущие планы пыток этого горе-мстителя, простирающиеся далеко за рамки возможностей физического тела. Освобожденный от живых пут иссушенный труп сломанной куклой рухнул на пол. Стремясь избавиться от омерзительного привкуса старческой слюны во рту, кицунэ сплюнула на пол и окинула уходящий в бесконечность туннель тревожным взглядом, всем своим естеством пытаясь ощутить присутствие посторонних. Но, вопреки ее ожиданиям, кроме нее и Араты в радиусе километра никого не было. Да и тот чудесным образом пропал из виду, и даже чуткий нюх лисицы был бессилен — весь туннель был пропитан тяжелым запахом крови.

— Арата, мальчик мой, выходи, все кончено! — позвола сына Девятихвостая, медленно двинувшись к ближайшему факелу, пристально оглядываясь по сторонам. Из темного угла за толстой колонной, поддерживающей каменный потолок, раздался тихий плач. Кицунэ пулей метнулась к источнику шума и к своей радости обнаружила там пропавшего сына, отчаянно вжимающегося в холодные стены.

— Тише, тише, малыш, — Кьюби рухнула на колени и крепко прижала к себе измученного ребенка, окутав его теплым коконом пушистых хвостов. — Сейчас я все вылечу... — Девятихвостая положила руки на голову Араты, намереваясь исцелить все его раны сию же секунду. Ладони кицунэ замерцали тусклым багряным свечением, и срезанные под корень ушки малыша начали отрастать прямо на глазах.

— Ничего не кончено, мама... — тихо прохныкал ребенок.

— Это еще почему? — Кьюби вздрогнула и вопросительно поглядела на малыша. Арата вскинул голову и посмотрел на мать полными слез глазами.

— Это ловушка! Их много! Очень много, мама! — от слов малыша у кицунэ по спине поползли мурашки — она ведь и в самом деле не чувствовала даже валяющийся в пятнадцати шагах труп старика, а сколько ряженых могло скрываться в руинах — одному Шинигами известно. Подхватив искалеченного Арату на руки, кицунэ побежала прочь из затхлого подземелья, так быстро, как только могла.

Выскочив на поверхность через прорезанное в каменной двери отверстие, кицунэ крепко зажмурилась, ослепленная ярким серебристым светом полной луны, стоящей в зените. Тем не менее, демонесса не сбавляла темп, понимая, что каждая секунда промедления дает врагам лишнее время на подготовку. Прежде, чем лисица открыла глаза, она всем телом ощутила весьма болезненное столкновение с несокрушимой преградой, отбросившей ее на добрую дюжину шагов. К ужасу кицунэ, Арата вылетел из ее рук и продолжил движение, словно никакой преграды и не было. Вскочив на ноги, Кьюби растерянно огляделась по сторонам и обомлела от ужаса. Она находилась в центре колоссальной девятиконечной звезды, очерченной полупрозрачными барьерами из сверхплотной чакры, уходящими вверх, пронзая облака до самого небосвода. Лучи звезды оканчивались ярко сверкающими голубыми камнями, над которыми, словно пламя свечи, мерно колыхались сгустки лунного света.

— Впечатляет? — ехидный голос оторвал демонессу от созерцания организованной для ее поимки западни. Посмотрев в сторону источника звука, кицунэ подскочила, как ужаленная, и бессильно ударилась о барьер, как муха об оконное стекло. Еще один человек в черном плаще и костяной маске зажал рукой рот ее сыну и крепко прижал мальчишку к себе.

— Бесполезно. В этих камнях собрана чакра сотен шиноби, накопленная за шестьдесят четыре года, многократно усиленная мощью лунного затмения, — кицунэ вскинула голову, и пораженно уставилась на медленно скрывающийся во тьме серебристый диск луны.

— Горо, глупый старик, задержал тебя на пару минут меньше, чем требовалось, но, как видишь, нам это ничуть не помешало, — завидев смятение демонессы, носящий костяную маску едко усмехнулся. — Уж не думала ли ты, что мы не подготовились должным образом, дабы отомстить тебе? — с хлесткими хлопками вдоль образованного центром звезды девятиугольника один за другим появлялись люди в черных рясах, похожие друг на друга, как две капли воды. Демонесса затравленно зыркала во все стороны, не имея ни малейшего понятия, откуда исходила наибольшая угроза.

Едва слышный стон Араты, увидевшего кривой жертвенный нож перед своим лицом, вернул кицунэ способность здраво мыслить, и она решила приложить всю свою немалую силу в одной точке, чтобы пробить брешь в сверкающем барьере чистой духовной энергии. Сделав усилие над собой, Кьюби повернулась спиной к Арате. Расположив ладони параллельно друг другу, демонесса подала в левую руку чакру порядка, а в правую — чакру хаоса. Между ладонями из голубых и красных пузырьков начала формироваться чернильно-черная сфера из чакры невероятной плотности. Настолько плотная, что к ней начала притягиваться пролетающая мимо пыль. Люди в черных плащах занервничали, некоторые из них начинали пятиться прочь от мигом ставшей такой хрупкой и ненадежной в их глазах стены духовной энергии. Лишь их предводитель оставался абсолютно спокоен, ничуть не сомневаясь в своем творении. Кицунэ стиснула зубы, с огромным трудом удерживая контроль над колоссальной массой чакры, составляющей десятую часть от всего ее запаса.

Несмотря на распределение веса по всей доступной ей площади, демонесса и окружающий ее девятиугольник грунта начали медленно погружаться под землю. Осознав, что больше тянуть нелья, Кьюби взорвала шаыр, с помощью хвостов направляя сверхмощный поток энергии в стену напротив себя. Оглушительный грохот волной прокатился по бескрайней равнине. Не принявшие должных мер люди попадали на землю, визжа от боли в кровоточащих ушах. Ослепительный алый луч ударил в мерцающую голубую стену. Барьер выпучился наружу громадным пузырем, расплющив горстку людей, не успевших отскочить в сторону. Глаза кицунэ расширились от ужаса — раскаленная масса алой чакры, отраженная барьером, направлялась обратно. Пронизывающий до костей испепеляющий жар окутал все тело Девятихвостой, с непреодолимой силой припечатав ее к стене. Отразившись от барьера, поток чакры захватил тело демонессы и швырнул его противоположную стену. А потом еще раз, и еще раз, и так до тех пор, пока последние крупицы демонической энергии не развеялись в воздухе. Прожаренная кицунэ, больше похожая на освежеванный труп с торчащими из мяса переломанными костями, пластом рухнула на землю, истекая кровью. Арата протестуюуще замычал, отчаянно отбиваясь локтями от стоящего позади человека в маске, но все его усилия были тщетны, лишь доставляя торжествующим отморозкам еще больше удовольствия.

— Вот видишь, есть вещи, которые не под силу разрушить даже тебе. Теперь ты, наконец, готова принести пользу человечеству, — елейным тоном протянул человек в костяной маске. Кицунэ уставилась единственным уцелевшим глазом на происходящую вокруг него процессию. Четверо ряженых опустили перед главой массивный каменный пюпитр, пятый водрузил на него громадный фолиант в золотой обложке, инкрустированной драгоценными камнями.

— Прошу тебя... — полный боли хрип кицунэ был едва слышен в торжествующем гомоне толпы, но стоило главе поднять руку, как голоса ряженых тут же стихли. — Отпусти моего сына, и делай со мной все, что захочешь. Все равно он для тебя бесполезен! — закончив свою короткую речь, демонесса закашлялась, окропляя землю кровавыми брызгами. Арата вновь протестующе замычал, отчаянно вырываясь их мертвой хватки врага.

— О, Шинигами, это так трогательно, что я сейчас расплачусь! — глава расхохотался во все горло, его поддержал рев сотни глоток ряженых.

— Но ты ошибаешься на счет бесполезности своего отродья — его кровь сделает печать куда крепче, чем ты можешь себе представить. Хоть на что-то сгодишься, лисеныш! — глава мерзко хихикнул и одним движением бритвенно-острого клинка рассек горло Араты до самого позвоночника.

Глаза ребенка закатились, фонтан дымящейся крови хлынул на золото и драгоценные камни обложки книги. Сердце кицунэ пропустило удар, из ее груди вырвался истошный, нечеловеческий вопль, вселивший ужас в сердца слабых духом ряженых, сломя голову кинувшихся врассыпную. Изувеченное тело Девятихвостой испарялось, наполняя огороженную барьером территорию кроваво-красным туманом. Плотная, непрозрачная дымка сформировала колоссальный скелет девятихвостой лисицы, на глазах обрастающий умопомрачительной мускулатурой и непробиваемой шкурой. Весь задор и ехидство главы как ветром сдуло — осталась лишь мрачная решимость во что бы то ни стало запечатать богомерзкую тварь, чтобы она никогда более не навредила людям. Те его подопечные, кто еще оставался в строю, завидев, что глава начал складывать печати, принялись повторять как мантру заученный текст, призванный подавить силу биджуу и разрушить ее физическую оболочку. Демонесса, в свою очередь, не собиралась сдаваться без боя, всем телом кидаясь на барьер, силясь пробить мерцающую дымку клыками и когтями. Но грубая мощь биджуу была неспособна противостоять продуманному до мелочей ритуалу. Толстая золотая цепь протянулась от каждого из присутствующих к мечущейся в нанограмме лисице, разрывая ее тело на части, вновь превращая плоть и кровь в громадный сгусток чакры, медленно втягивающийся в страницы книги. Через час все было кончено — сознание кицунэ провалилось в кромешную тьму.