Они, кстати, уже успели подкормиться на наших харчах, и теперь оставалось подтянуть их физическую форму, после чего тех, что постарше можно было передать моим бойцам в обучение. Сколько из них войдет во вкус "тянут службу", пока не ясно, но если что, тех, кто отсеется, мне есть куда пристроить: работы на Выксе много и на любой вкус. Тут главное привить пацанам дисциплину и целеустремленность, а остальное приложиться.
На Выксе им понравилось, мало того тут хорошо кормили, позаботились об обуви и одежде, так ещё и было довольно весело — в начале октября как раз прибыли те лосихи, которых я выпросил у ветлужского шудовуя в качестве подарка. Так что ребятишки всё свободное время толклись возле загона с ними. Лосихи уже к ним привыкли и не обращали внимания.
...
Пару недель, пока строили вагранку и временное деревянное здание литейной, мне пришлось развлекать немцев. Что интересно, поначалу отношение ко мне Каспара Гануса было предельно негативным. Именно меня он винил в том, что государь отменил отливку второй большой пушки, которой мастер занимался почти полгода, да ещё и отослал его с учениками в эту дикую глушь. Впрочем, за пару недель он изменил своё мнение, особенно после того как я разъяснил ему, что долго он тут не задержится и освоив мой метод литья уже летом вернётся в Москву.
Особенно немцу понравилось то, что лить чугунные орудия таким способом можно где угодно, в том числе и очень большие калибры, перевозка которых в данное время представляет собой настоящую головную боль. Вместо строительства плотины, домны и всего прочего, достаточно привезти по реке в любую крепость необходимый запас чугуна и угля, и построить там вагранку способную переплавить столько металла, сколько потребно для задуманного орудия. Для дутья же достаточно воздуходувок, приводимых в движение волами, причём для малой печи, которая позволить разом отливать пару двенадцатигривенковых чугунных единорогов весом по тридцать пудов хватит и пары штук. А вот для отливки двухпудового орудия и дюжины волов может мало оказаться.
...
Двадцать шестого января мастер Каспар со своими учениками приступил к работе, а уже первого февраля им удалось отлить пару орудий. Немцы были настолько в восторге от скорости изготовления разборных песчаных форм, что я не решился им сообщать, что за это время мои свежеиспеченные литейщики с приданым им молодым пополнением закончили работу над второй дюжиной осадных чугунных стволов, которые мы готовили для отправки черкасским князьям. Тумая и Тингая я освободил от этого скучного занятия, у них имелись дела и поважнее.
Проблема, для решения которой я выделил в своём графике львиную долю времени, и взял себе в помощь двух своих лучших мастеров, давно уже назрела. Отсутствие качественных бесшовных труб тормозило не только начало массового производства винтовок, но и напрочь лишало меня возможности начать работы над подвижным составом выксунской узкоколейки. Использовать в огнетрубном котле медные трубки, как это в своё время сделал Стефенсон, я не счёл возможным: во-первых, медь в России стоит дорого, да и завозиться в основном из-за границы, а во-вторых, мне всё равно придётся создавать производство стальных и железных труб, как минимум для стрелкового оружия и артиллерии.
Так что теперь перед нами стоял ряд непростых задач: создать прошивной пресс для получения заготовок, раскаточный станок, на котором будут изготавливаться короткие трубы больших диаметров, например для обода колес тех же орудий, а также ротационно-ковочный, для стволов и труб паровозных котлов. На высокий уровень механизации и особую точность изготовления мы не претендовали, исключая разве что оружейные стволы, но тут всё больше зависело не от самого станка ротационной ковки, а от качества оправки. Но сначала нужно было нейтрализовать "прикомандированных", которые дергали меня по пустяковым поводам чуть ли не каждый день.
Пришлось немного схитрить. Якобы для закрепления пройденного, я предложил немцам с учениками совершенно самостоятельно отлить ещё полдюжины двенадцатигривенковых единорогов. Это дало мне время спокойно заняться ротационно-ковочным станком, как самым сложным в проектировании и изготовлении. Со всем остальным, мои мастера вполне могли справиться и сами, с минимальной помощью с моей стороны.
После того как немцы с учениками, потратив три недели, всё-таки справились с отливкой, я счёл возможным перейти к следующей стадии, чем мастер Ганус был несказанно доволен, как впрочем, и Георг Бауэр. Именно ради секрета литья больших пушек из чугуна они и согласились на поездку в Выксу. Впрочем, никаких особых секретов я им не раскрывал, тонкость была в составе чугуна и особенностях его термообработки, а именно: более долгой выдержке в горячем состоянии после разливки из домны, о чем немцы знать не могли.
Я предложил Каспару Ганусу и Георгу Бауэру создать сразу два орудия по образцу того двадцатипятигривенкого орудия, которое было представлено государю в прошлом году. Проектирование, а точнее расчеты размеров, однопудового и двухпудового чугунных единорогов заняло у них больше месяца, позволив мне спокойно заняться своими делами. Затем Каспар и его ученики перешли к изготовлению форм, и снова пришлось потратить несколько дней, помогая им в этом деле, после чего мне пришлось уехать в Москву.
Первого мая немецкие мастера произвели первую пробную отливку однопудового единорога. К этому времени я как раз успел закончить свои дела в столице и вернуться в Выксу, и поспел как раз вовремя к рождению первого лосенка. В Москву меня государь вызвал по просьбе шведского короля. Договор о Вечном мире к тому времени уже был заключен, а вот соглашение о Великом Северном союзе Посольский приказ пока прорабатывал на пару с приехавшими из Стокгольма дипломатами. Старику Густаву же хотелось обсудить со мной вопрос поставок артиллерии, а также обучения шведских канониров, для которых подобные орудия были в новинку. Наивным он не был и отлично понимал, что стреляют не пушки, а люди, и от того насколько хорошо они этому обучены, зависит очень многое. Такой же точки зрения придерживался и Якоб Багге, назначенный королём ответственным за обучение канониров шведского флота.
Кроме того, Ваза не забыл и то, что Иван Васильевич разрешил мне торговлю железом "в немцы". Этот вопрос оговаривался ещё в самом начале переговоров и тогда шведский монарх особого значения ему не придал. Теперь же его дипломаты наверняка не поленились разузнать, о чем идёт речь, а заодно выяснили цены, по которым я сговорился поставлять товар московским кузнецам, после чего наверняка оценили перспективы торговли таким товаром в Европе. Хорошо хоть дальше Кремля им ходу не было, и выяснить детали сделки с теми же устюжанами они просто не могли. Впрочем, торг по поводу поставок это не сильно облегчило. Шведы напирали в основном на то, что могут взять сразу большую партию товара и тут же просили отсрочку платежа на год. Цирк, да и только.
В конечном итоге договорились о продаже уклада по двадцать пять алтын за пуд, а вот продавать железо дешевле полтинника за пуд я напрочь отказался, мотивируя тем, что они сами совсем недавно нам его по восемнадцать алтын и две денги поставляли. Шведы естественно по такой цене его брать отказались. По большому счёту моя неуступчивость объяснялась тем, что затраты на получение конвертерной стали выходили почти такими же как и на железо, а цены на уклад в любой стране в разы выше, так что выгоднее продавать именно его. Оплату первой партии я потребовал вперёд, так что Густаву пришлось опять идти на поклон Ивану Васильевичу и просить ещё один кредит. Первый он выторговал для ведения войны с Данией, которая явно была готова перейти от приготовлений к первой фазе активных действий. Пока же, судя по донесениям русских доброхотов из Копенгагена, датчане спешно накачивали войсками граничившую со Швецией провинцию Сконе.
Естественно, что первый кредит на сумму в двести пятьдесят тысяч талеров, Густав Ваза получил не за красивые глаза. Ему пришлось отдать в залог Аландские острова, и учитывая что их стратегическое и экономическое значение, понятно что не он сам, так его наследники эти владения просто вынуждены будут выкупать. А вот с залогом под поставки металла вышло неожиданно: не знаю, как Висковатый убедил принять такое "обеспечение" Ивана Васильевича, но удивил он меня до глубины души. Дело в том, что шведский король предлагал под залог... Готланд!
В качестве обеспечения суммы в девяносто тысяч талеров это запредельная щедрость, да вот незадача — хоть шведы и считают его своим, но датчане прямо противоположного мнения на этот счёт, а местное население вообще регулярно игнорирует над собой власть кого бы то ни было, так что, по сути, островок то ещё приобретение. Сдаётся мне, что с возвратом этого кредита шведы особо спешить не станут. Впрочем, мне то что, если эти деньги я же и получу, не в талерах конечно, зачем они мне. А вот тридцать семь с половиной тысяч рублей серебром в новой русской монете будут в самый раз. Ровно столько должны были бы заплатить шведы за пятьдесят тысяч пудов "выксунского уклада", если бы у них имелись свои денежки на данную покупку.
Я практически уверен, что они мою сталь тут же перепродадут, скорее всего, голландцам, накрутив цену как минимум вдвое, но это даже хорошо, пусть во всех кузницах от Копенгагена до Кадиса распробую наш металл. К тому времени как появится свой флот, шведы и голландцы уже успеют протоптать для нас дорожку на рынки всех стран, а наше клеймо будет свого рода знаком качества.
...
Второе, двухпудовое орудие немцы отлили в субботу, седьмого мая, а после его испытаний я отправил их на пристань, где грузилась ядрами, картечью и чугуном новая расшива, идущая в Москву с товаром. Вместе с ними ехал и Тингай, правда, только до устья реки Гусь. Его задачей было помочь Кичаю в запуске новой домны, которую под его руководством закончили возводить к середине апреля и теперь просушивали перед закладкой материалов. Если всё пойдёт гладко, то уже к концу мая новый завод даст первый чугун.
На следующий день мы с Тумаем и его учениками испытали прошивной пресс и станок ротационной ковки. Кое-какие нарекания на качество производимой продукции у меня были, хотя я изначально не испытывал особых иллюзий: станочный парк у нас пока хромает, разве что по токарной и токарно-винторезной части за последние полгода мы сумели достичь неплохого уровня, а вот со всем остальным пока не особо. Впрочем, всё искупается скоростью изготовления. Всего полминуты и пылающий жаром слиток металла, только что вынутый из печи для отжига становится заготовкой будущей трубы. Еще две минуты и готова заготовка для револьверного ствола, а для изготовления винтовочного нужно около шести минут и требуется уже подогрев заготовки. Десяток винтовочных заготовок в час, десять дюжин за смену, шесть сотен в неделю.
После отжига заготовки, её шлифовки и хонингования, достаточно прострогать нарезы копиром и получить почти готовый ствол. Причём нарезы могут быть и прогрессивного типа, что позволяет использовать мягкую свинцовую пулю без существенного добавления сурьмы. Но это ещё не всё: как только закончим пневматический молот, сможем ковать и стальные барабаны, чуть позже — рамки и другие детали, тут главное наборы ковочных матриц сделать. Если всё пойдёт, как запланировано, то к концу года я смогу не только выполнить заказ казны на револьверные винтовки и револьверы, но и многократно его перекрыть. С одной оговоркой: такое количество прикладов и лож нам всё-таки изготовить пока не под силу. Мастеров-то хватает, тут каждый второй с топором за пазухой родился, просто у нас нет такого количества хорошо просушенных заготовок из благородных пород дерева, но это исключительно мой просчёт...
Дуба впрочем, у нас много, но уж очень не хочется увеличивать суммарный вес винтовки, я наоборот стараюсь сделать всё, чтобы её облегчить, и за счёт этого увеличить количество зарядов в барабане с пяти до шести, да и сам носимый запас снаряженных барабанов поднять до восьми. Разместить их можно в узких ременных подсумках, четыре штуки слева и столько же справа. Девять штук вместе с тем, что в самой винтовке — это пятьдесят четыре выстрела без необходимости перезарядки барабанов. Причём с учётом наличия быстросменного ствола их можно произвести без чистки от нагара, тем более что наш порох его дает в разы меньше местного. Такой огневой мощью и плотностью огня пока не может похвастать не одна европейская армия.
Беда, однако, в том, что всё уперлось в тривиальные деревяшки, которых просто не хватит, чтобы вооружить разом все стрелецкие полки. Можно конечно использовать березу, но и так уже бояре вовсю хают мои единороги за полное отсутствие каких либо украшений кроме двуглавого орла, а тут ещё один повод поглумиться. А переложу-ка я, пожалуй, решение этой проблемы на плечи Ивана Васильевича! В самом деле, пусть сам решит, делать ли мне ложи и цевье из березы, или соответствующему приказу велит изыскать требуемое количество необходимого материала. Тут подойдет и вишня и орех, особенно кавказский. Стоп! А вот эту мысль я как-то упустил при общении с черкасскими князьями, не грех на будущее обсудить с ними долговременные поставки столь дефицитной древесины. Даже если для стрельцов сойдет и береза, то для рукоятей револьверов очень желательно иметь орех или самшит. Особенно с учётом того, что они в основном пойдут на вооружение поместной конницы, а там народ разборчивый, даром, что в основном едва концы с концами сводит.
...
Десятого мая последние из построенных расшив ушли в путь: одна с грузом железа для шведов в Ярославль, остальные за баскунчакской солью, впрочем, три из тех, что принадлежали государю, должны были сначала довести подчалки с грузом до Астрахани, а оттуда уже вернуться обратно. Ледоход в этом году начался очень рано, и первые расшивы я отправил в путь ещё в начале апреля, но, несмотря на то, что все суда были построены вовремя, нам элементарно не хватило для них волов и людей для пополнения экипажа и охраны. Если с людьми всё было относительно просто: их удалось нанять в Нижнем Новгороде, то с тяглым скотом возникли проблемы. Из имеющегося в наличии тяглого скота я смог выделить лишь сто шестьдесят голов, причём их хватило даже не на все мои собственные расшивы — две остались до поры на приколе.
Иван Васильевич для своих судов прислал три сотни стрельцов и столько же посохи, которую настойчиво просил обучить не только вождению судов, но и пушкарскому делу. Кроме людей он помог и с крупнорогатым пополнением. Однако присланных животных пришлось больше двух недель откармливать, чтобы они могли хоть как-то претендовать на звание тяглого скота. И всё равно из пятнадцати расшив мы укомплектовали к середине апреля только три пятых. Не особо помогла даже экстренная закупка скотины в Нижнем Новгороде, там история была ровно та же — животные после зимней бескормицы еле стояли на ногах, в результате практически целый месяц мы потеряли впустую. А ведь нужно было меньше полутысячи голов. И это стало проблемой уже сейчас, пока ещё не произошел падеж скота у тех же ногайцев из-за непогоды, которая как я помню, затронет и русские земли.
