Тёмные пути

— Механики есть?

Отозвались Рууд и один из песчаников, Нааг-Ши.

Марцель внимательно осмотрел обоих, кажется, пришёл к выводу, что они достаточно здоровы, и велел им следовать за ним.

Назад явились к ужину — по корабельным часам и расписанию. Пришли вместе с Евой, которую Эррамун всегда держал при себе под благовидным предлогом — опять-таки как связную с ангелом. Типа, на всякий случай... Механики и объяснили, наконец, смысл всей ремонтной сумятицы. Ева-то тоже, как и Крис с Клеманом, смотрела на активную работу эльфов и не понимала, что именно происходит.

Выяснилось, что эльфы решили устроить из катера не просто убежище. Они оснастили и его, и все стены космического грузовика, на одной из платформ которого он стоял, датчиками и маскирующими элементами в основном с двумя назначениями. Первое — для отслеживания кораблей противника, если они появятся поблизости. Причём экраны слежения расставлены везде, даже в кают-компании. Второе предназначение оказалось хитрей. Оно было призвано маскировать катер с живыми существами на нём несколько неожиданным способом. Эти датчики "пропускали" сканирующие лучи с судов противника, создавая у вражеских систем отслеживания иллюзию, что перед ними очередная жертва обстрела — в решето продырявленное судно армии Единого мира.

Рууд признал, что решение замаскироваться таким образом пришло к эльфам легко, если учесть, что противник использует почти те же характеристики систем отслеживания, что и у единомирцев.

Во время ужина народ бурно обсуждал практически воплощаемую идею эльфов и приходил к выводу, что теперь-то, когда безопасность обеспечена, эльфы наверняка займутся поиском уцелевших солдат Единого мира...

Странно, что Крис, остававшийся в стороне от громогласной дискуссии, на последнее заметно скептически скривился.

Улучив момент, Ева подобралась к нему и, пока Марика спорила о чём-то с Тэкито, тихонько спросила:

— Чё злишься? Или на кого?

— На твоего Эррамуна, — буркнул он, исподлобья метнув на неё взгляд.

— Повтори — "на твоего", — угрожающе-ласково попросила Ева, — чтобы у меня была причина врезать кое-кому за его длинный язык!..

— Ладно тебе, — вздохнул Крис. — Я и правда злюсь на Эррамуна. Он меня, как мальчишку, обыграл. Помнишь? Когда на Линкорном острове мы хотели пойти на помощь? Он мне потом, когда наедине были, сказал: если я ещё вякну против его приказов, он меня попросту с собой брать не будет. Не, Ева, прикинь? Как мальчишку уел.

Ева немного подумала и пожала плечами:

— В общем-то, ожидаемо. Если учесть, что у эльфов такие жёсткие правила даже внутри социума, можно было предположить, что в военном деле будет ещё жёстче.

— Ожидаемо... — проворчал Крис и с тоской посмотрел на входную дверь в кают-компанию. — Насколько легче на поле было...

— Сам себе хозяин был, да? — понимающе кивнула Ева.

И тут Марика заметила их уединение и позвала Криса рассудить спор с Тэкито. А Ева снова задумалась. Поначалу о том, что жутко хочется вымыть волосы. Настоящей водой, а не душем с направленным воздухом, который вроде и очищает, но не доставляет удовольствия. Хочется выйти куда-нибудь... в поле. Или в луга — под небо с низкими облаками. Посидеть на речном обрыве, глядя, как течёт вода, отражая небо, вечерние звёзды и склонившиеся над ней ивовые кусты...

И посидеть там в одиночестве.

А то... Она ненароком снова посмотрела на входную дверь.

Эррамун вручил ей сумку с самыми сложными, а потому самыми ценными инструментами и велел носить её следом за эльфами, которые резко стали механиками. Время от времени приходилось натягивать скафандр и выносить наружу эту самую сумку. Глупое занятие. Иногда Ева подозревала, что Эррамун просто придумал ей это занятие, чтобы вкупе с мыслью о телепатически ментальной связи с ангелом приковать её к себе.

Превратилась в ту же сумку. Ходячую...

Забившись в какой-нибудь уголок, сидя тихохонько там, чтобы никому не мешать (если работа происходила внутри катера и не надо было переодеваться в скафандр), она порой смотрела на "своего" эльфа и мысленно пожимала плечами: "Нафига он мне сдался? Нафига я вообще ему предложила обручение? Пожалела бедняжку после его рассказа о его же горькой судьбе старшего сына, который и не сын вовсе?" И признавала, что ей до сих пор трудно смотреть на высоченного и широкоплечего бедняжку некритическим взором. Всё время хочется поддевать его и поддразнивать. Особенно когда он командовать начал.

Чтобы совсем уж не психовать, попробовала представлять, как она появляется с ним где-нибудь, например...

Опаньки... А где ж с этим бедняжкой появиться можно? На гражданке у неё нет даже собственного дома — лишь однокомнатная квартирка для кратковременного отпуска, хотя денег, которые полагаются за наёмничество, хватает на то, чтобы остепениться и свить себе семейное гнёздышко.

В кафе, что ли? Или в барах? Любопытно, а как Эррамун относится к пиву?

Ева мечтательно вздохнула, в воображении видя не трофейную еду, безвкусную, но полезную, а парочку литровых бутылей с пивом, а к ним — солёную рыбку или копчёных сосисок, запечённую картошечку, ну и... какой-нибудь сушёной морской хреновины. И вскоре улыбалась, вспоминая — и надеясь, что скоро, очень скоро...

Не сразу заметила, что в кают-компании вдруг стало тихо. А когда осознала, что вокруг притихли, узрела, что перед ней стоит Эррамун. Вздохнула, прощаясь с воображаемым завлекательным натюрмортом, и кивнула ему:

— Что?

— Ты улыбаешься без меня, — спокойно сказал эльф и повернулся уйти.

— Так ты ничего не предложил такого, чтобы я улыбалась с тобой, — напомнила она.

— А чего бы ты хотела?

Еве показалось, что в кают-компании наступила совершенная тишина. Все с глубочайшим интересом ожидали, что она ответит.

— Здесь, на орбите, вряд ли ты найдёшь то, что я хотела бы, — с сожалением отозвалась она и чуть не рассмеялась, представив Эррамуна, который стоит возле барной стойки, потягивая пиво из банки или бутылки и заедая крепкое питьё, например, истекающей жиром сосиской.

— Вот ты и улыбнулась — со мной, — подытожил эльф и вышел из кают-компании, словно закончил свои дела здесь.

Когда дверь медленно закрылась за ним, Марика не утерпела:

— Ева, а в самом деле? Ты так улыбалась, что мы все обзавидовались. О чём ты думала? Колись!

Воровато оглянувшись, чем привлекла к себе ещё большее внимание, Ева сначала прикусила губу, настраиваясь на хулиганство, а потом насмешливо спросила:

— Вы точно хотите знать? Пожалеете ведь!

— Говори давай! — велел Тэкито.

— Пива хочу! — и вкрадчиво добавила: — Чтоб на языке кисленько и сладенько сначала. Потом... чтоб за язык хватало. Ну и...

Секунды ошарашенного молчания, а потом все дружно взвыли! Ещё минута на переглядывание, а потом... Как будто специально растравляя себя, все, даже песчаники, которым объяснили, что такое "пиво", начали с жаром вспоминать, порой перекрикивая друг друга, что и в каких количествах дули на гражданке или в отпусках, а уж чем закусывали!.. Когда дошли до описания тех закусок, ангел Остарджи, закрыв лицо ладонями, чуть не плакал от смеха, наглядевшись на разомлевших от сладостных воспоминаний наёмников.

А когда в кают-компании все замолкли, устав и с улыбками переглядываясь, Остарджи полюбопытствовал:

— Ева, а почему ты решила, что Эррамун не может выполнить твою мечту? Да, сейчас-то и здесь он не может, но... У эльфов тоже есть праздники, идущие из глубины веков их истории. И один из праздников сопровождается изготовлением пива прямо в местах празднества. Так что когда-нибудь, но он исполнит твоё желание и найдёт тебе то, что ты хочешь.

Расслабившиеся было, жильцы кают-компании после слов ангела мгновенно заинтересовались:

— А бары у них есть?

— А пиво у них только по праздникам можно?

— А почему только когда-нибудь? Небось, эльфийские офицеры могут себе позволить побаловаться столь примитивным питьём — разве что втихаря! Благо у них на кораблях есть отдельные каюты!

— Да не! У них там, скорее, элитное, как они сами, вино!

— Пиво и эльфы — по мне, так весьма странное сочетание! Как-то не представляю!

И снова — хохот, крик!

Пока Остарджи освещал для всех необычные страницы жизни эльфов, Ева, рассеянно оглядывая его благодарных слушателей, задержала взгляд на Крисе. Тот сидел на своей пристенной откидной койке, казалось внимательно и с тем же, что и остальные, любопытством слушая ангела. Только вот глаза у него были вроде как... отстранёнными. Будто он поймал за хвост какую-то неожиданную мысль, которая здорово задела его, и теперь приценивается к ней: стоит ли рискнуть, чтобы реализовать её?

Вот Остарджи, сам смеясь, закончил рассказывать о старинных эльфийских празднествах, а заодно иссякли вопросы его внимательных слушателей. Ева снова скосилась на Криса. Капитан наёмников больше не изображал интереса к тому, что происходило в кают-компании. Он выглядел человеком, полностью погружённым в обдумывание той самой идеи.

Несмотря на замечательные воинские качества Криса, Ева очень хорошо знала, что капитан — мечтатель. Причём мечтатель деятельный. Он легко увлекается идеей, которая внезапно пришла на ум и завладела всеми его помыслами. Особенно, если она казалась ему легко достижимой. И Ева страшно пожалела, что не может мысленно поговорить с ним и спросить: к чему он прислушивается?

А ещё Крис не умеет скрываться. Весь на виду. Вот он поднял голову и взглянул направо. Легко проследив его взгляд, Ева насторожилась: капитан смотрел на Клемана, с которым обычно работал на пару, будучи на Линкорном острове. Взгляд задумчивый и немного оценивающий, но опять-таки легко прочитываемый: согласится ли оборотень на то, что задумал Крис?

На пару минут прервала наблюдения за Крисом Марика. Она съехала со своей капсулы и, прихрамывая, зашагала к капитану. Тот, заметив её приближение, мгновенно вскочил с места, чтобы поднять на руки свою рыженькую красавицу и выговорить ей:

— Почему ты не сказала мне, что хочешь подойти? Тебе нельзя пока ходить!

— Но мне хочется побыть с тобой! — капризно ответила рыженькая и, удобно устроившись на его коленях и обняв его, севшего на место, ткнулась ему в шею, недовольно бормоча: — Я так соскучилась по тебе, а ты ругаешься...

Когда они заворковали вполголоса, Ева, улыбаясь, отвернулась, но продолжала раздумывать над увиденным в Крисе. Первая мысль: "Попробовать раскусить его самой — или на всякий случай рассказать про него Эррамуну? — И поразилась: — Почему — Эррамуну? С чего бы это?!"

Что-то мягко нажало на затылок, в чувствительную точку под черепной костью. Она обернулась. Остарджи смотрел на неё как-то неопределённо. Скучает? Или заметил её эмоциональный раздрай? В любом случае, этот взгляд надо рассматривать, как приглашение подойти.

Выяснилось, что права. Раздрай.

— Что случилось? Ты вся полыхаешь, — тихо сказал ангел.

Она уже привычно уселась на край его капсулы и ссутулилась.

— Крис что-то задумал, — тоже едва слышно откликнулась она. — Но я не понимаю — что. И меня это непонимание тревожит. — Помолчала, не услышав ответной реплики, пожала плечами. — Не знаю, что делать.

Остарджи быстро взглянул на Криса. И Ева затаилась, выжидая, какую оценку состоянию капитана наёмников даст ангел.

— Он... весёлый, — неожиданно сказал Остарджи. — И не думает об опасности. Что бы он ни задумал, Крис не считает, что у него будут какие-либо последствия. Точней, последствия будут, но, с его точки зрения, приятные.

Крис отнёс Марику на её капсулу и вновь отошёл к своей выдвижной койке.

Сначала Ева решила, что дальнейшее произошло логично: Марика опять заговорила — на этот раз с Илвой, причём как-то так увлеклась, что забыла обо всём. А Крис, внимательно всмотревшись в рыженькую, будто убеждаясь, что пока ей дела нет до него, немедленно взглянул на Клемана. Тот разговаривал с Руудом, кажется продолжая беседу о прошлом, в котором было столько завлекательных "ништячков"!.. Оборотни тоже чувствительны к взглядам в упор. Клеман оглянулся на капитана. Выражения лица Криса Ева не видела, но Клеман как-то сбился с разговора.

Капитан наёмников встал и вышел в коридор.

Чуть помедлив, за ним удалился из кают-компании и Клеман.

Коридор — единственное место, где заговорщиков никто не подслушает.

Ева обозлилась. Ангел помог мало. Хотя... Крис веселится. Это страшновато. Ведь он и правда порой ведёт себя по-мальчишески, не думая о том, что выбранное им приключение опасно. И не только для него, но и для окружающих.

Что бы ни случилось, но Ева твёрдо решила проследить за ним.

А когда оба вернулись и она увидела предвкушающее лицо Клемана, в своей мысли утвердилась.

Дальше было привычно. "Ночной" сон по расписанию катера прошёл спокойно. Ева спала вполуха и вполглаза: Крис даже не пошевельнулся. И она вскоре пришла к выводу, что задуманное им произойдёт не на катере. И уснула до положенного по расписанию часа. На завтраке ни Крис, ни Клеман не обменялись какими-нибудь двусмысленными взглядами. Вроде и должно успокоить, но Ева пришла к другому выводу: они уже обо всём договорились, а потому спокойны.

В обновлённом составе (напросились Рууд и Нааг-Ши) команда вынужденных мародёров прошла к вельботам. Перед тем как сесть в корабли, Эррамун сказал только одно:

— Теперь мы можем собирать тех живых, кто ещё остался. — Остановил взгляд на Крисе и напомнил: — Но везде — только командой. Меня поняли?

— Поняли, — совершенно спокойно ответил капитан.

И в его ответе не было сомнений.

И снова вельботы юркнули между огромными звездолётами, чтобы одной из "дорог" (а меняли путь в каждый вылет) добраться до Линкорного острова. Сегодня собирались в последний раз осмотреться на нижнем линкоре и в следующий раз наведаться на верхний, мимо которого с постоянным сожалением пробегали, спускаясь на тросах. До того как сесть в вельбот, Ева вновь пригляделась к Крису. Может, она только придумала нечто подозрительное в его поведении? А капитан и не собирался претворять в жизнь ту идею, которая владела его мыслями вчера? Он даже на Клемана не взглянул. Как и оборотень — на него. Следовательно, между ними нет никакой договорённости?

На месте прибытия тоже всё прошло привычно упорядоченно. Разве что на этот раз Эррамун не потребовал от женщин пребывать поблизости от его персоны, как это ранее было. Так что обе обрадовались некоторой свободе. Правда, до момента, когда эльф кивнул Еве подойти.

— Ты очень сосредоточенна. Что случилось?

— В том-то и дело, что ничего, — буркнула она. — Устала от безделья.

Он только хмыкнул на это и отпустил её бежать к женщине-оборотню.

Когда она и Илва шли по знакомому коридору, мимо уже проверенных отсеков и кают, женщина-оборотень поинтересовалась:

— Ева, ты и правда напряжена. Это из-за его внимания?

— Нет. Другое. — И остановилась, повернувшись к ней. — Илва, скажи честно. Клеман себя со вчерашнего вечера ведёт себя, как обычно?