Там, за горизонтом

* * *

*

Удивительно, как быстро природа избавляется от следов человечества, буквально на глазах разрушая и размывая дороги. Двадцатые числа марта, весенних снегопадов не было, как и особого тепла, чтобы прямо реки текли, но асфальт проседал то в одном, то в другом месте, трескаясь и разваливаясь на куски. На некоторых высотках в городе появились чётко видимые трещины. Откуда, чёрт возьми? Каждый раз проезжая мимо, Михаил внимательно следил за змеящимися по кирпичным кладкам последствиям борьбы дикой стихии с творениями рук человеческих.

В один из дней, собрав всех парней и сбив сходни, которые загрузили на два грузовика с высокими бортами, Михаил направил колонну в сторону ферм. Добычей охотников стало несколько голов крупного рогатого скота — два бычка и четыре коровы, пять коз и столько же свиней со здоровенным кабаном, которого едва-едва удалось загрузить на борт. Этот сальный родственник Пятачка не носился, не визжал, не пытался сбросить с себя верёвки, он просто подгибал ноги, плюхаясь на землю, изображая собой тело без костей и делай с ним что хочешь. Весь цимес в том, что сделать особо ничего не получалось, пока Игорь Вебер не сбегал в ближайший продуктовый магазин и не приволок бадейки квашеной капусты. Почуяв еду, сильно оголодавший представитель свинского племени сам взошёл на борт по выложенной капустной дорожке. Ну не тварь ли, а? Следующим рейсом в поместье отвезли комбикорм и несколько рулонов сена на первое время. В целом картина на фермах оказалась удручающей, бьющей по психике разрухой и пониманием невозможности что-либо сделать. Ребятам до слёз было жалко животных, но всех спасти невозможно. Часть скота разбежалась в неизвестных направлениях, часть кружила рядом, горестно мыча или похрюкивая, а часть лежала там же в виде начавших вздуваться туш. Если бы Михаил не побеспокоился заранее, то пало бы куда больше парнокопытных. На птицефабрике картина была ещё хуже. Посадив в клетки несколько десятков живых птиц в дополнение к тем, что уже обживали новый курятник, Михаил отдал команду уезжать с этой фабрики смерти.

С лошадьми в тот день вышла промашка. Простой обыватель начала двадцать первого века не знает, с какой стороны подойти к корове, а что тут говорить о лошадях? Если с рогатыми бурёнками Михаил успел близко познакомиться в далёком детстве и юности, помогая бабушке по уходу за хозяйством, то "коняшки" оставались для всех "терра инкогнито". Благодарностью за выпуск из стойл неделей ранее они не страдали. Тюки сена, набросанные на территории выгороженного загона и в конюшне, лошади растрепали полностью и выпили всю воду, налитую в большую поилку (Антон вёдер двадцать в неё тогда натаскал). К спасителям Савраски отнеслись настороженно, хрипели, ржали, прядая ушами и скаля широкие плоские зубы, так и норовя куснуть за протянутые руки. Черный солёный хлеб на ладонях тоже не особо способствовал доверию. Хлеб-то кони съели, а доверия не возникло. Одна гнедая кобылка спокойно подошла к Антону, без выкрутасов взяла хлеб, разрешила себя погладить, но попытку накинуть на шею петлю пресекла самым решительным образом, резко отпрянув и саданув копытом подошедшего Михаила и откинув грудью Антона. Молодёжь благоразумно к лошадям не совалась.

— Палыч, ты как?! — кинулся к Михаилу Антон.

— Да идёт оно всё пляшет! — лежа в грязи, глядя на вращающееся небо и потирая саднящую грудь, сипло выдавил Михаил. — Уф... уф... А если бы она мне в "пятак" зарядила? Уф... Хрен с ними, пацаны пусть воды им натаскают и хорош, поголодают ещё, сговорчивей станут.

— Надо бы в библиотеку заехать, книги о лошадях посмотреть, — подошёл к отцу Сашка. — Почитаем про лошадей, потом приедем ещё раз. Я, пап, не хочу, чтобы меня копытом шваркнули, ты на жопе проехал, а я, вообще, ласточкой улечу.

— Мысль зачётная, где ты был до этого, умник, уф, ядрид-мадрид. Помоги лучше встать, пока я себе всё не отморозил. Эх, жаль у нас нигде цыган не завалялся... Уф, чувствую я сегодня больше не работник тяжёлого физического труда.

— А нам тогда чем до вечера заниматься? — наивный Санька, неужели он думал, что отец не найдёт им работы?

— А вы, братцы-кролики, до вечера ещё одну ходку за комбикормами сделаете, пока я с Солнцевым и барышнями заканчиваю на даче через дорогу кухню для скота. В доме мы больше корм не запариваем. К завтрему, надеюсь, отойду, я тут по дороге пару ветряков присмотрел, надо снять, дюже полезная в хозяйстве вещь. Нам ещё шамбо надо пригнать.

Вечером, отмывшись в бане и намазав здоровенный синячище на груди сунутым Валентиной кремом, Михаил готовился отойти ко сну. Себе он отработал маленькую отдельную спальню на первом этаже флигеля. Полутора спальная кровать, шкаф, кресло и стол. На стене телевизор, от которого тянется шнур к внешнему жёсткому диску с сотней разных фильмов, вот и вся обстановка Для комфорта ему много не надо, ещё бы мелкие крысохвостые негодяи перестали вечно залазить под покрывало и одеяло. Михаил каждый раз боялся усесться или улечься на кого-нибудь из них. Хвостатые поганцы упорно отказывались искать себе другой угол или спать с кем-нибудь другим, еженощно пробираясь и укладываясь под бочок к Михаилу. Валентина шутя называла мужчину кошачьей мамочкой, что не прибавляло тому настроения. Внимание дочки давно оккупировали хаски, безвозвратно царя в её мыслях, у-у — предательница, поэтому два недоразумения достались отцу, выбрав того хозяином, всеми правдами и неправдами отстаивая право находиться рядом с ним. Несколько раз он выставлял лысых гадёнышей наружу, но несмолкаемый писк и мяв сидящих у двери сфинксов, будящий всех обитателей дома и не дающий заснуть, приводил к закономерному результату — котята оказывались под боком у Михаила.

Проведя ладонью по постели и проверив отсутствие "недоразумений", Михаил блаженно вытянул ноги.

— Мур, — из-под стопки чистой одежды, лежащей на кресле, положить которую в шкаф не дал приступ обычной лени, выбралась Зена.

— Привет, воительница, — мужчина легонько коснулся головы кошечки, почесав пальцами за её ушами. — А где твой непутёвый...

— Мяу! — показался следом "непутёвый".

Через пару минут укрытые одеялом котята мягко урчали на груди Михаила, прогоняя из неё саднящую боль.

Глава 5.

Вой.

— Ой, девочки, какая красота, — нежно огладив пушистый воротник шубки, Вера покрутилась у зеркала. — Всегда о такой мечтала!

— Сегодня скидка. Чёрная, мать её, пятница! — подключив к переносному генератору дополнительный автомат в распределительном щите магазина, Михаил щёлкнул тумблером. Потрещав пускателями, на потолке загорелся ещё один ряд светильников. — Налетай, девчата! Распродажа, шубы за ноль цены.

Охая и ахая, будто никогда шуб не видели, прекрасные половины человечества разбрелись по магазину.

— Пап, а мне можно? — подёрнула Михаила за рукав дочка.

— Можно.

— А Марине?

— Доня, что за глупые вопросы? И Марине можно, берите, что хотите, папа платит.

— Так бесплатно же всё! — удивилась дочка, под приглушенные смешки Антона и Виктора.

— Тем более можно, знаешь, сколько папа за бесплатно может заплатить?

— Да ну тебя, — надула губки Лиза и ускакала в торговый зал.

— Я в "Охотник", ножи гляну, — слинял за Лизой Виктор.

— Пойдём, Антоха, приглядим себе по паре курток кожаных, — поправив под мышкой кобуру, Михаил вышел из подсобки. — А то девки всё разберут, нам ничего не достанется.

— Успеется, мы тут надолго, — кивнув на разошедшихся девчат, активно таскающих к зеркалам охапки шуб, прогудел парень. Достав из сумки термос с горячим кофе, он протянул Михаилу пластиковый стаканчик. — Не последний магазин в городе, перехватим где-нибудь. Кофе будешь, Палыч, с коньяком?

— Твоя правда, — согласился Михаил, возвращаясь обратно. — С коньяком, говоришь? Там у тебя чего побольше, кофе или коньяка?

— Всего побольше, — вдыхая носом терпкий аромат напитка, ответил парень. — И кофе побольше, и коньяка навалом.

— Эх. наливай, — махнул рукой Михаил, — чай гаишники не остановят, а девчонкам тоже надо напряжение скинуть... Загонял я их последние дни.

— Не боишься, что на шею сядут?

— Как сядут, так и слезут. Огороды грядут, напашутся ещё. Какие у них остались радости? Никаких почти, — подтянув ногой стул, Михаил уселся на сиденье.

Прихлёбывая напиток, он с грустью смотрел в зал, где дамы продолжали своеобразный "шопинг".

— Устал я, — протянув руку с тарой за добавкой, сказал он.

— Все устали, — глухо гуднул Антон. — Не жалеешь, Палыч?

— Что не уехали? — погоняв напиток во рту, переспросил Михаил.

— Ага.

— Знаешь... — обхватив ладонями стаканчик и не замечая обжигающего тепла, Михаил невидящим взором уставился на поднимающиеся вверх завитушки пара, — жалею и не жалею одновременно. Думаешь, там было бы легче? Ответственности меньше — это да, а в остальном нисколько. У нас и здесь-то каждый в сторону норовит утянуть, а там, вообще, вакханалия. Людей не переделаешь, Антон. Зуб даю, на западе сейчас власть делят, а если где люди и выживут, то под жесткой диктатурой. Иван Грозный и Сталин в условиях пост апокалипсиса детским садом покажутся. Детишки с песочницы.

— Ну, не знаю, — не согласился парень. — Я думаю народ вооружится, ментов сейчас нет, вон сколько стволов по частям и по складам лежит, бери не хочу. Ты сам говорил о неизбежности стрельбы и поножовщины, так просто никто подчиняться не будет.

— А это что-то меняет? Поорут, постреляют и успокоятся, — повёл бровью Михаил. — Будут подчиняться, народ привык к царям и президентам, поэтому он инстинктивно будет искать или надеяться на доброго царя-батюшку, который наведёт порядок и тогда наступит всеобщий мир и лад, да божья благодать. По большому счёту, Антоха, победит тот, кто лучше организован, у кого дисциплина и порядок, тот и станет царём. Я вот думаю спутниковую тарелку где-нибудь скрутить, вдруг повезёт на работающий канал наткнуться, чем чёрт не шутит, мне этот информационный голод уже вот где, — ребром ладони Михаил указал степень информационного голодания.

— Ой, девочки, смотрите, как к этой шубке подвески идут...

— Танюха до ювелирного салона добралась, — фыркнул Антон, выглянув из подсобки. — О, кобылицы, всем табуном ломанулись. В ювелирке света нет, фонарики возьмите, а то ноги переломаете! — крикнул он.

Наивный чукотский юноша, зачем идти за фонарями, когда можно кого-то припрячь? Дамы размышляли в аналогичном ключе, поэтому следуя старой доброй традиции, инициатива мгновенно вступила в сексуальную связь с инициатором.

— Антоша, принеси, пожалуйста! — томным голоском пропела Вера.

— Вызвался, иди, — ядовито усмехнулся Михаил, — никто тебя, милок, за язык не тянул.

— Вот же... — поставив стакан с недопитым кофе на стол и присовокупив пару непечатных слов, Антон вынул из сумки несколько фонарей.

— Бери все и сумку с собой прихвати, поверь мне, девушки её доверху побрякушками набьют, — посоветовал Михаил. — И мешки под шубы приготовь.

Допив кофе, Михаил побродил по магазину, подобрав на себя пару крепких кожаных курток и одну косуху. Подкормка для моли в виде шуб и мехов его не интересовала, всё необходимое он набрал в "Охотнике и рыбаке" — зимнее, летнее, весенне-осеннее, обувь всех фасонов. Больше всего ему понравились ножи и несколько ружей с оптикой. Сейчас магазин "чистили" мальчишки, обвешиваясь "холодняком" с ног до головы. Отпущенный девчатами на вольные хлеба Антон к ножам и кинжалам отнёсся скептически. С видом знатока он пробовал сталь едва не на зуб, щёлкал по лезвиям ногтем и прислушивался к их звучанию. В конце концов парень отобрал себе несколько экземпляров колюще-режущей красоты.

— Вот эти можно взять, — коротко обронил он Михаилу, — сталь хорошая, а остальное просто дерьмо в красивой упаковке. Косят под булат. Меня ещё дед учил...

— Хм, — Михаил последовал совету, распотрошив шкаф, — а я вот не мастак. Можешь научить, вдруг пригодится.

Антон неопределённо пожал плечами:

— Честно говоря, Палыч, даже не знаю.

— Что так?

— Я не умею объяснять, как ты, понимаешь, я просто чувствую. Вот этот нож вроде и хорош, ухватистый, в руке хорошо лежит. Такой приятный, ручка деревянная и все дела, но не то пальто, понимаешь. Вот не нравится мне и всё, хоть ты тресни. Как... как баба!

— Это как?! — крякнул от удивления Бояров. Не ожидал он подобных сестенций от простого приземлённого парня.

— Ну, типа... Вот встретил ты красотку, вся из себя по полному параду, всё при ней, чикса с картинки, а смыла мейкап и наступил пипец. Кожа есть, а рожа осыпалась.

— Да-а, образно, — покивал Михаил на сравнение. Да, вот так вот и открываешь что-то новое в человеке. Простой незначительный эпизод приводит к изменению привычного образа.

— Вот и с ножами так. Я не знаю, как оно у меня выходит, просто подержу лезвие, постучу по нему и всё. Если надо, я сам могу выковать не хуже, только кузню с мастерских надо перевезти и на металлобазу съездить. А, ещё в локомотивное депо!

— А в депо зачем?

— Клапана с тепловозных движков, в депо много "вкусного".

— И в депо съездим, и на металлобазу, и кузню обязательно перевезём, — уверил Михаил, — и ковать всех пацанов учить будешь.

— Зачем?

— Затем, что промышленный век кончился, пришла эпоха натурального хозяйства. Плуги-бороны, косы и подковы, уздечки и прочее. Придётся вспоминать, как это делается ручками, Антоха. Как лошадок седлать, как пахать. Коровок и козочек вот уже доим, надо к остальному подбираться. Кстати, у вас это шаманство с ножами семейное?

— Ну, — замялся Антон, — я не знаю. Дед умел, у бати... про батю не припомню, хотя дед говорил, что до революции они на выселках жили, хоть и были потомственными кузнецами. Местные за что-то их сторонились.

— Ага, жили в лесу, молились колесу. Ясно, будешь первым шаманом нашего племени.

— С меня шаман, Палыч, как с тебя балерина.

— Зря ёрничаешь, с меня очень хорошая балерина, а то может и три, если по весу брать, так что научим, если не можешь или заставим, если не хочешь. Выбирай, а то мне прогноз на погоду надо делать с видами на урожай, а без шамана и камланья никак.

— Нафига, мы же поликарбонатных теплиц штук десять смонтировали?! — сильно удивился Антон.

— Картоху тоже в теплицах сажать, прикажешь? И капусту туда же?

— Ну, не знаю, если ты, Палыч, так боишься кислотных дождей, то лучше ещё штук десять теплиц вдоль забора воткнуть, как раз будет куда навоз со стаек таскать. Какая-никакая польза от гадящей скотины. О, всё спросить хотел, мы ещё на фермы поедем?

— Нет и не вздумайте туда соваться.

Антон лишь покивал. Последней поездки ему хватило за глаза. Хуже всего и страшнее было на свиноферме, на которой, если верить реляциям почивших в бозе местных СМИ, содержалось более двух тысяч голов мелкого скота. После исчезновения людей свиньи остались без еды и воды, приезд "спасателей" в лице выживших в целом картину изменил не сильно. Большинство животных открытые настежь двери загонов не оценили, жрать они хотели по-прежнему, а ближайшей едой оказались... мелкие собратья. Антон и пацаны до сих вздрагивали в ужасе, вспоминая, как свиньи разрывали на куски ослабевших поросят. Естественно, какая-то часть животных разбежалась, предпочитая свободу, часть непостижимым образом нашла склад с комбикормами и некоторое время жировала, но потом пришёл мор... В коровниках, принадлежавших молокозаводу, оказалось ещё хуже. За три недели отсутствия человечества смертельная коса уполовинила стадо. Мычание и голодный рёв не прекращались ни на секунду. Мальчишки таскали тюки с сеном, открывали стойла, но у многих животных уже не было сил двигаться, они просто лежали на голом полу, так как жидкие подстилки давно были съедены, и смотрели на людей влажными глазами, в которых без слов читалась незавидная участь. Многочисленные крысы и другие мелкие хищники успели поточить вздувшиеся туши, а ведь вскоре придёт настоящее тепло... А с теплом придёт зараза. Однажды вечером Михаил собрал всю молодёжь и не щадя чувств мальчишек и девчонок, рассказал, чем им чревато появление в этих локальных филиалах ада через месяцок-другой. Даже если учитывать, что они вытерпят сладковатый запах смерти и разложения, не факт, что их потом не будут мучать кошмары с гниющими трупами. Но трупы не самое страшное из того, что им может повстречаться. В смрадном угаре людей будут ждать мириады бактерий, которые отравят воздух на километры вокруг. Вероятнее всего люди они не заболеют, но выступят носителями различной гадости, которая, к бабке не ходи, передастся скоту в поместье. Им это надо? Глупый вопрос, конечно не надо. По-хорошему спалить бы там всё к хренам и чертям собачьим, только чем? Подогнать бензовозы с нефтеперегонного завода, залить трупы и поджечь. Поможет ли?