Честь и Польза - 3

— Не удивлюсь, если со временем выясниться, что миссис Уолден устранили по прямому приказу руководства из Москвы! — продолжал изумлять журналистов Болдуин, которые яростно строчили своими ручками на страницах блокнотов.

— Может сам Дзержинский? — несмело пошутил один из них и Болдуин моментально откликнулся на его слова.

— Не удивлюсь, что и сам мистер Дзержинский отдал подобное распоряжение. На мой взгляд, очень может быть.

Заголовки вечерних газет потрясли страну, казалось, утихший было ураган вокруг тайных русских шпионов, уже стал достоянием истории и тут снова, и с большей силой. Напрасно посол России на следующий день пытался добиться аудиенции у Болдуина и министра иностранных дел. Все они были заняты и не могли принять господина Тряпичникова с его нотой протеста.

После долгих проволочек, ноту принял второй заместитель министра иностранных дел, обещавший довести до сведения своего начальства полученный им документ. Видавшие виды работники посольства в один голос говорили, что подобное поведение не сулит ничего хорошего, однако господин Тряпичников продолжал надеяться на лучшее.

По обычным дипломатическим стандартам, ответ на ноту протеста англичане должны были дать в течение пяти дней с момента её получении, однако фактически он прозвучал через сутки. Вновь выступая в парламенте, мистер Болдуин заявил, что ни о какой нормализации отношений между Лондоном и Москвой не может быть и речи, пока Россия не прекратит противоправные действия на территории Соединенного Королевства в виде убийства британских граждан и вмешательства во внутренние дела Британии. А также публично признает свою вину в этом деле перед мировым сообществом в Лиге наций.

В качестве доказательства решимости своих намерений противостоять экспансии Кремля, исполняющий обязанности премьер министра Болдуин объявил, что два часа назад принял важное для себя решение. Согласно его распоряжению, бывший подозреваемый в деле Розы Уолден Борис Львов должен был покинуть берега Альбиона в течение сорока восьми часов со своей супругой. Это заявление было поддержано как представителями лейбористов, так и консерваторов. Между Россией и Британией наступал новый этап конфронтации.

Документы того времени.

Из статьи вечернего выпуска газеты "Дейли телеграф" от 14 сентября 1927 года.

Решимость господина Болдуина противостоять тайной агрессии Москвы против Соединенного Королевства, его твердости идти в этом до конца проявилась во время его утреннего выступления в парламенте сегодня. Стоя на трибуне, он объявил о своем намерении провести на завтрашнем заседании парламента голосование по вотуму доверия своим действиям на посту премьер министра. — Мне крайне важно знать, правильно ли я поступаю, пытаясь оградить Британию от иностранного влияния или нет — пояснил он журналистам относительно причин побудивших его на этот шаг. — Согласно тем документам, что я располагаю на этот момент, священным интересам нашей родине угрожает большая опасность. Некоторые из вас считают, что слишком много сказал во время последней нашей с вами встрече. Уверяю вас, что это неправда. Я сказал слишком мало из того, что хотел сказать, но рамки ограничений не позволяют мне это сделать. Пока.

По предварительному опросу среди депутатов, мистер Болдуин сможет получить вотум доверия на завтрашнем голосовании парламента. Это позволит ему начать консультации среди депутатов с целью сформирования нового кабинета министров.

Из шифрограммы резидента российской разведки в Лондоне майора Смородина П.П. от 22 сентября 1927 года.

По сообщению агента "Фальконус" между представителями высших кругов Сити идут непрерывные консультации по поводу проведения операции "Большой скачок". Согласно общей информации, данная операция направлена в первую очередь против экономического потенциала Соединенных Штатов Америки, как самого главного противника Объединенного Королевства.

Майор Смородин П. П.

Глава VIII. Возвращение императора.

Если ружье висит на стене, рано или поздно оно выстрелит. Таков жанр не только театрального искусства, но и политики. Командующий Квантунской армией генерал-лейтенант Хондзио Сигеру не хотел дожидаться того момента, когда умники из Токио наконец-то дадут добро для начала проведений японской армии активных действий в Маньчжурии. Ибо время для того, чтобы приступить к выполнению операции "Сакура", по мнению генерала давно уже настало.

С того самого дня когда войска молодого маршала Чжан Сюэляня выполняя договоренность с Чан Кайши двинулись из Мукдена в поход на Пекин, Сигеру стал забрасывать Токио своими телеграммами.

Сначала они просто информировали Генеральный штаб о действиях властителя Маньчжурии. Затем тон посланий сменился на откровенно подстрекательский, который с каждым разом становился все сильнее и сильнее. Благо генералу было, отчего так реагировать.

Желая продемонстрировать председателю Национального правительства Китайской республики, и новоявленному мужу младшей дочери Сунь Ятсена, "молодой маршал" двинул против Фэн Юйсяня все свои силы. В походе на Пекин были задействованы не только одни пехотные полки с полевой артиллерией. Чжан Сюэлянь добавил к ним девять броневиков вооруженных пулеметами и пушками, что ему недавно любезно продали американцы, как своему потенциальному союзнику на азиатском континенте.

Несмотря на политику изоляционизма, что официально главенствовала в этот момент в стенах Белого дома и Конгресса, американский истеблишмент, что испокон веков определял внешнюю политику Штатов, имел большие виды на Китай. Видя в нем не только огромный рынок для своих товаров, но и серьезного игрока, которого можно было использовать не только против Японии, но и против русских, англичан и французов. Всех тех, кто пытался отрезать свой кусочек от аппетитного китайского пирога.

Броневики были первой партией того большого количества вооружения, что Соединенные Штаты должны были поставить правителю Маньчжурии, согласно подписанному между Вашингтоном и Мукденом секретному договору. Дядя Сэм собирался вступать в большую азиатскую игру всерьез и основательно.

Желая как можно быстрее разделаться с незаконным узурпатором верховной власти и освободить столицу государства от Фэн Юйсяня, правитель Маньчжурии выложил против него все свои козыря. В виде армии губернатора Шаньдуна генерала Чжан Цзунчана и бронепоезда, имевшего на своем вооружении девяти дюймовую артиллерийскую батарею. В свое время орудия были захвачены японцами в германском арсенале Циндао и проданы Чжан Цзолиню, как средство для борьбы с русским канонерками на реке Сунгари.

Всего этого, по мнению "молодого маршала" должно было хватить для быстрого свержения Фэн Юйсяня. Поэтому, оставив в Мукдене десятитысячную дивизию под командованием генерала Ман Пиня, он с легким сердцем возглавил этот, "краткосрочный" поход.

Кроме уверенности в собственных силах, у Чжан Цзолиня был ещё один серьезный повод принять в нем личное участие. Взяв Пекин, он намеривался дождаться приезда в столицу Чан Кайши и прилюдно, подарить генералиссимусу верховную власть в стране.

Подобный широкий жест упрочнял его положение в политическом тандеме с Чан Кайши, дела которого шли, далеко не блестящи. Генерал особого класса, прочно застрял в войне на центральной равнине Китая, воюя как с генералами милитаристами, так и с китайскими коммунистами. Среди последних особенно отличался Чжан Готао. Он умело уходил от крупных сражений с войсками Гоминдана и успешно громил их в мелких стычках.

Пытаясь раздавить этого надоедливого "красного" комара, Чан Кайши был вынужден держать в провинциях Цзянси, Хунань и Хубэй большие воинские силы. Там, местные коммунисты, оправившиеся после резни в Шанхае и подавление восстания в Наньчане и провинции Гуандуне, пользовались большой поддержкой местных крестьян. Они не только снабжали повстанцев продовольствием и предупреждали о действиях против них гоминдановцев, но и охотно вступали в ряды коммунистических отрядов. Положение было очень напряженное и непростое и Чан Кайши, никак не мог пойти на север, не приведя к покорности юг.

Оказавшись между двух огней в лице Чжан Сюэляна и Чжан Цзунчана, Фэн Юйсяня вначале растерялся и упал духом, что было вполне характерно для китайских генералов того времени. Численный перевес противника прочно парализовал всю его волю и Фэн стал задумываться об отступлении к границам с Монголией. Такой вариант генерал постоянно держал в голове, но Провидение подарило ему шанс для продолжения борьбы.

Войска генерала Чжан Цзунчана уже покидали пределы провинции Шаньдун, когда к ним пришла горькая весть. На их любимого командира было совершено покушение. Один из родственников его многочисленных жертв выстрелил в генерала "Собачье мясо" из ружья, когда тот посетил город Тайнань. Цель его визита была священная гора Тайшань. Там генерал собирался провести культовый обряд для одержания победы над противником, но судьба преподнесла ему горький урок.

От полученного в грудь ранения, Чжан Цзунчан скончался через два дня. Известие о смерти генерала вызвало брожение среди солдат и офицеров его армии. Эффект личной преданности вождю сыграл злую шутку с "молодым маршалом". Войска были готовы идти в бой под командованием Чжан Цзунчана и не признавали над собой его власти. Среди них начались разброд и шатание, что приободрило и развязало руки Фэн Юйсяня.

Он теперь не столь пессимистично смотрел на грядущую схватку с правителем Маньчжурии. Тем более что авангардом войск Чжан Сюэляня командовали генералы, которых Фэн Юйсянь неплохо знал. И потому смело направил к ним своих тайных посланников с предложением сыграть в одну увлекательную игру под названием "монополия", где не было проигравших и побежденных.

Возникла она совсем недавно и являлась чисто китайским изобретением. Так как только хитрый и изворотливый азиатский ум мог её придумать и с успехом использовать на поле боя, в раздираемой гражданской войной стране.

Суть её заключалась в том, что между двумя генералам, что находились в подчинении более высоких генералов, и войскам которых предстояло сразиться между собой в грядущем бою, заключалось тайное соглашение. Согласно ему один генерал платил другому генералу определенную сумму денег и тот отступал, не входя с противником в прямое столкновение.

Чтобы все выглядело натуральным для вышестоящего начальства, в назначенный час в назначенном месте, противники открывали друг против друга ураганный огонь из винтовок и пулеметов. Стрельба шла примерно час или два в зависимости от боезапаса враждующих сторон. После чего один из противников оставлял свои боевые позиции и спокойно отступал, а другой, через час после прекращения огня шел в наступление, занимал позиции врага и объявлял о своей победе.

Подобный тип сражения был очень выгоден как генералам, так и простым солдатам и офицерам. Первые получали славу и почести, вторые сохраняли свои жизни, получали деньги и с чистой совестью списывали на врага всяческие мелкие хищения. Начиная от провианта и обмундирования до вооружения и денежных выплат солдатам.

Находясь в Пекине, Фэн Юйсянь обзавелся хорошей суммой денег, позволявшей ему предлагать генералам Чжан Сюэляня подобные сделки и те, охотно соглашались на них. Таким образом, Фэн Юйсянь смог одержать две победы над авангардом противника численностью в две бригады пехоты не пролив при этом ни одной капли крови своих солдат.

Развивая наметившийся успех, Фэн вступил в тайные переговоры с третьим генералом, под чьим командованием была целая дивизия, но тут в дело вмешался Чжан Сюэлянь. Разведка доложила маршалу о грозящей ему опасности со стороны жадных генералов, и он пожелал сам лично присутствовать в сражении при Циньхуандао, на берегу Ляодунского залива.

Свое решение "молодой маршал" держал в строгом секрете и его участие в сражении, оказалось роковым для Фэн Юйсяня.

В начале боя, передовые подразделения генерала Лунь Дуна, как и было договорено, вели стрельбу, не наносящую серьезного ущерба солдатам окопавшимся Фэн Юйсяня. Однако на правом фланге его обороны появился отряд броневиков, который огнем своих пулеметов и пушек принялся громить боевые порядки Фэн Юйсяня.

Действие броневиков, что наступали на небольшом пространстве между берегом моря и железной дорогой, поддержал бронепоезд с морскими орудиями. После каждого разрыва его снарядов, в земле образовывались огромные ямы, что приводило в ужас солдат Фэн Юйсяня. Охваченные суеверным ужасом, они в панике бросились прочь от грохочущей и визжащей смерти, а впереди солдат бежали офицеры.

Разгром противостоящих ударному отряду молодого маршала войск был полным. Правый фланг Фэн Юйсяня оказался полностью смят и обращен в бегство. Только благодаря пассивности генерала Лунь Дуна, честно выполнявшего договоренность, Фэн смог отвести свой левый фланг в целости и сохранности. Если только начавшийся драп можно было назвать отступлением.

Полностью довершить разгром бегущего противника, молодому маршалу помешала банальная нехватка горючего. Из-за его плохой подвозки, четыре из девяти броневиком встали на поле боя, рискуя в любой момент быть уничтоженными огнем вражеских орудий.

Находившийся при маршале в качестве военного советника полковник Моррисвиль открыто предупреждал Чжан Сюэляня об опасности подобных действий.

— Это чистокровная авантюра, сэр — твердил он, правителю Маньчжурии, гневно поблескивая своим моноклем, но отговорить Чжана был невозможно. По какому-то мистическому наитию он твердо стоял на своем, не слушая человека, чье мнение ещё вчера было для него главным критерием.

Возможно, виной этому была уверенность "молодого маршала" в том, что он хорошо знает своего противника и, следовательно, обязательно выиграет у него сражение. Возможно слепая вера в силу девятидюймовых монстров, что стояли на платформах бронепоезда и броневиков. Так или иначе, но Чжан Сюэлянь в этом сражении победил, и дорога на Пекин ему была открыта.

В страхе вернулся Фэн в столицу и по старой проверенной привычке, двинулся по посольствам великих стран, прося у послов помощи и поддержки, и нигде её не находил. Прежде улыбчивые и словоохотливые послы Англии, Америки и Франции теперь оказались скупы на слова и действия.

Не нашел откровенной поддержки Фэн Юйсянь и в русском посольстве. Посол Ветчинкин дал ему понять, что Россия не вмешивается во внутренние китайские дела, но вот действенная помощь от военного атташе полковника Мальцева последовала. Да ещё какая, помощь.

Не в силах помочь войскам Фэн Юйсянь людьми и оружием, равно как и прислать ему советников, полковник Мальцев пообещал помочь в устранении бронепоезда, главной ударной силы правителя Маньчжурии.

Причины подобной щедрости заключалось в том, что в российском посольстве находилась мина, предназначенная для подрыва поезда Чжан Цзолиня. Не сыграв свою роль в уничтожении "старого маршала" она дождалась момента преподнести сюрприз его сыну. Узнав о бронепоезде, полковник Мальцев загорелся этой идеей и принялся её реализовывать, не дожидаясь пока посол, получит добро из Москвы.