Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Северный лев


Опубликован:
03.07.2019 — 04.09.2020
Читателей:
7
Аннотация:
Семнадцатый век. Центральная Европа. Война, которая могла бы продлиться 30 лет и определить судьбу мира на три века вперёд, но что-то пошло не так...
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

Никогда не видели пехотную роту на марше? Унылое надо сказать зрелище. Сотня или полторы мужиков и парней с оружием в руках, одетых в похожие, хотя и не одинаковые одежды. Например, в обмундировании нашей роты преобладают жёлто-коричневые оттенки, на фоне которых тут и там проглядывают отдельные яркие пятна. Над вереницей бредущих без особого строя людей покачиваются длинные чёрточки пик, а сзади, поскрипывая, тащатся повозки ротного обоза, влекомые меланхоличными крестьянскими лошадками. Рядом с повозками вышагивают нестроевые — кампфрау, маркитанты и прочий околовоенный люд, составляющий неотъемлемую часть любой армии. Летом картину дополняет едкая дорожная пыль, оседающая на одежде и лицах, окрашивая их в одинаковый сероватый цвет. Осенью или ранней весной, как вот сейчас, дополнением служит вязкая бурая грязь, цепляющаяся за ноги марширующих и колёса обозных фур. В этой самой грязи мы и барахтаемся с самого выступления из Вюрцбурга.

Вообще то, что поход через полстраны на самом излёте зимы ни к чему хорошему не приведёт, было ясно с самого начала и дальнейшие события только подтвердили правоту этих предположений. В путь мы отправились, когда в лесах ещё не сошёл снег. Дороги развезло так, что гружёные повозки то и дело уходили в грязь по самые ступицы. По ночам ощутимо подмораживало, что в сочетании с сыростью и пронизывающим ветром практически полностью исключало любую возможность ночёвки под открытым небом. В результате приходилось становиться на постой в придорожных деревнях и спать вполглаза, постоянно опасаясь получить вилами в брюхо от благодарных бауэров.

Верхний Пфальц и Богемия, по которым мы двигались к Баутцену, назначенному местом сбора всей армии, были захвачены католическими войсками ещё десять лет назад. Но новые властители так и не нашли у местных пейзан должного понимания, свидетельством чего являлись постоянные крестьянские восстания, последствия которых мы имели возможность наблюдать чуть ли не каждый день. По дороге нам встретились остатки трёх сожжённых дотла деревень, не считая мелких хуторов и отдельных усадеб. А из 47 виселиц, что я насчитал за время пути, ни одна не пустовала.

И, конечно же, всё это сказывалось на людях не самым лучшим образом. За время марша от роты отбились, отстали или просто дезертировали двенадцать человек и ещё девятнадцать слегли от простуды. Шестнадцать из них теперь валяются в повозках и непонятно когда смогут встать в строй и смогут ли вообще, а троих мы уже схоронили. Из оставшихся на ногах, половина хрипит и кашляет, буквально умываясь соплями. Если так пойдёт и дальше, вся рота превратится в бродячий лазарет. И как тогда прикажете воевать?

Схожие мысли, по-видимому, обуревают и герра Юлиуса, так как наш гауптман, понаблюдав с минуту за бесплодными попытками вытолкать из лужи завязшую повозку, устало вздыхает и, выпростав руку из под плаща, указывает нам с Отто на обочину:

— На пару слов, господа.

Мы, переглянувшись, безучастно отходим в сторону от застрявшего фургона, спиной ощущая, как солдаты тут же перестают изображать активную деятельность. Гауптман, терпеливо дождавшись пока мы приблизимся, неспешно покидает седло. Жирное месиво под ногами при этом радостно чавкает, принимая в свои объятия новую жертву. Впрочем, командирской обуви от этого, как говорится, ни холодно, ни жарко — высокие кавалерийские ботфорты и так заляпаны грязью по самые отвороты. Фон Лаутербах на подобные мелочи и вовсе не реагирует, будучи поглощён абсолютно иными мыслями, о чём красноречиво намекает его следующая фраза:

— Господа, думаю, не следует вам напоминать, что указ главнокомандующего, который оберст довёл до нашего сведения, предписывает полку в полном составе собраться в Баутцене не позднее, чем за десять дней до Благовещения*?

Отто, метнув косой взгляд исподлобья на солдат, собравшихся в кучку у застрявшего фургона, хмуро кивает:

— Мы помним приказ, герр гауптман. Но дороги раскисли, лошади устали и люди тоже. Многие слегли и их приходится везти — повозки перегружены. Мы не можем двигаться быстрее.

Фон Лаутербах чуть слышно хмыкает и машинально оглаживает свои воинственно встопорщенные усы, задумчиво глядя на набычившегося фельдфебеля. Результатом командирских размышлений становится новый вопрос:

— Скажите, вы давно получали жалование?

Столь неожиданный поворот заставляет Отто удивлённо крякнуть.

— Давненько, герр гауптман. Почитай ещё в Бамберге дело было, когда полк на зимние квартиры распускали.

— Верно, верно...

Герр Юлиус поощрительно кивает, подтверждая правильность сказанного и тут же, попеременно поглядывая то на меня, то на Отто с этаким хитрым прищуром уточняет:

— Надеюсь, вы не забыли, что жалование тогда досталось не всем?

— Никак нет, герр гауптман!

На сей раз мы с Отто отвечаем хором и без малейшей задержки. Ещё бы, ведь в своевременном получении наших честно заработанных талеров есть личная заслуга нашего же горячо любимого командира, на что он сейчас и намекает.

— Так вот, господа, по сведениям нашего оберста, которыми он счёл возможным со мной поделиться, ситуация вполне может и повториться. Армейская казна отнюдь не ломится от избытка серебра, так что граф Тилли, скорее всего, не сможет расплатиться со всеми. И неприбытие к означенному месту сбора в условленное время может стать отличным поводом не платить опоздавшим полкам и ротам вовсе... Полагаю, вы понимаете к чему я клоню?

Мы с Отто в очередной раз обмениваемся мрачными взглядами и синхронно киваем. Что ж тут непонятного? Приедем позже середины марта — останемся без денег. Это как пить дать. Гауптман, оценив нашу пантомиму, удовлетворённо кивает в ответ.

— Я рассчитываю на вашу помощь, господа. Мы должны быть в Баутцене вовремя, чего бы это не стоило. Это в наших общих интересах.

Доведя таким образом задачу до подчинённых, герр Юлиус вновь взбирается на коня и, объехав по дороге завязший фургон, неспешно отправляется в голову нашей маленькой колонны, оставив нас с Отто переваривать услышанное на обочине. Фельдфебель, проводив начальство недовольным взглядом, шумно сморкается, попеременно зажимая ноздри большим пальцем. После чего, вытерев руку о штанину, хлопает меня по плечу.

— Андре, не в службу, а в дружбу, пройдись вдоль колонны и собери унтеров к моей повозке. А я пока займусь этой чёртовой колымагой. Сам понимаешь, задерживаться нам теперь никак нельзя.

Я молча киваю и, выдрав ноги из хлюпающей грязюки, отправляюсь выполнять полученное поручение. Уже огибая обширную лужу с застрявшей в ней злополучной фурой, я слышу позади преисполненный мрачной решимости фельдфебельский рык:

— Чего стали, дармоеды?! А ну навались! Что вы ползаете как слизняки в навозе?!

Привалившийся к борту фургона солдатик болезненного вида в линялой накидке поверх потёртой суконной куртки, наматывая сопли на кулак, недовольно бурчит себе под нос:

— На себя посмотри, улитка сраная.

Произнесено было совсем негромко, но немедленно раздавшееся у меня за спиной зловещее шипение Отто в очередной раз доказывает, что хороший фельдфебель всегда знает, что о нём думают его солдаты:

— Для тебя я Hauptkampfschnecke*! Понял ты, мокрица померанская?!!!

Последнее что я услышал, покидая место происшествия, стал глухой звук удара, сопровождающий обычно момент встречи кулака с черепной коробкой.

— — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — — —

* Праздник Благовещения Пресвятой Богородицы отмечается католиками (как, впрочем, и протестантами) 25 марта по григорианскому календарю.

* Главная боевая улитка (нем.)

Глава 16

Предместья Баутцена показались под вечер. На восьмой день после памятного разговора на обочине и ровно на два дня позже срока, установленного главнокомандующим. Последнее обстоятельство означало, что жалованья мы, скорее всего, не получим. Отлично сознавая сей прискорбный факт, все унтера роты без исключения ходят злющие как черти, срываясь на рядовых при любом удобном случае. Солдатики, не посвящённые во все нюансы, а потому не подозревающие какая подляна их ожидает, напротив излучают бодрость и оптимизм, предвкушая скорый отдых после тяжёлого марша. Над колонной звучат оживлённые разговоры, на хмурых лицах впервые за много дней играют улыбки. Возницы понукают усталых лошадей — если немного поднажать, то можно попасть в город ещё до ночи. А там тепло, харчи и немудрёные солдатские развлечения...

Небольшой пикет встречает нас за очередным поворотом дороги. Гауптман и следующий за ним словно тень фельдфебель перебрасываются с дозорными несколькими короткими фразами, после чего герр Юлиус, дав шпоры коню, уносится вперёд, явно спеша поскорее попасть в город, а Отто остаётся на месте и озадаченно чешет в затылке, ожидая пока подтянется основная часть отряда. На мой невысказанный вопрос Шульц, слегка понизив голос, чтобы не слышали проходящие мимо солдаты, поясняет:

— Армия ушла из Баутцена. Авангард выступил третьего дня, последние полки — вчера, сразу после полудня. Гауптман поскакал к коменданту за новыми приказами.

Фельдфебель вздыхает и окидывает ползущую по дороге колонну сочувственным взглядом, после чего негромко добавляет:

— Так что, скорее всего, наш постой здесь не затянется...

Вот же ж... С другой стороны, раз армия уже покинула зимние квартиры, с размещением на ночлег проблем у нас не будет — хоть одну ночь можно будет провести нормально, а не как селёдки в бочке. После пары-тройки недель походной жизни поневоле начинаешь ценить даже такие мелкие радости.

С последним предположением я, как скоро выяснилось, попал не в бровь, а в глаз. Прямо в воротах нас встречает скучающий лейтенант из городского гарнизона, который, наскоро переговорив с Арцишевским, указывает нашей роте места для постоя. С размещением, как и ожидалось, проблем не возникает — мы получаем в своё распоряжение целую улицу в довольно зажиточном квартале. О том, что основные силы армии во главе с фельдмаршалом Тилли благополучно свалили, не дождавшись своей главной ударной силы в нашем лице, уже в курсе все, вплоть до последнего нонкомбатанта, но это пока мало кого волнует. Ушла армия и господь с ней — храни их дева Мария и святой Георгий, как говорится, а мы пока тут отдохнём в тепле и достатке. О том, что с достатком как раз могут быть серьёзные проблемы, догадываются лишь самые ушлые, но и они предпочитают помалкивать — к чему отбирать у людей радость раньше времени? Всё равно ведь ничего уже не изменишь... А потому народ весело, с шутками и прибаутками обживается на новом месте. Распрягают и задают корма лошадям, загоняют во дворы фургоны, помогают выбраться больным, тащат немудрёные пожитки и переругиваются с недовольно бурчащими бюргерами, вяло выражающими свой неподдельный восторг от новоявленных соседей, заселяющихся в их дома.

Лично я располагаюсь в доме пекаря. Сюда же Йенс Фишер и ещё пара новобранцев, пыхтя, затаскивают вещи нашего француза, включая все бумажки ротной канцелярии. А затем, под моим присмотром, аккуратно переносят на одеяле и самого Галланда. В процессе переноски Франц ненадолго приходит в себя, но почти тут же вновь впадает в забытьё. Пухлая жена и две румяные, уже почти взрослые дочки нашего радушного хозяина с явным подозрением посматривают на происходящее, осеняя себя крестными знамениями и недоверчиво прислушиваясь к неровному дыханию, что со свистом и хрипом вырывается из груди валяющегося без сознания постояльца. Память о чёрной смерти* ещё свежа и мои заверения о том, что наш фенрих всего лишь простудился в дороге, воспринимаются довольно скептично. Если бы не скьявона, доверчиво трущаяся о моё бедро да тройка насупленных помощников во главе с Йенсом за спиной, нас бы даже на порог не пустили. Но, как известно, добрым словом и пистолетом можно добиться куда большего, нежели просто добрым словом. Пистолет у меня был и даже не один, а потому похожая на сдобную булку хозяйка, в конце концов, обречённо машет рукой и, помянув святого Николауса со всеми апостолами, оставляет нас в покое.

Честно говоря, я думал, что на этом сегодняшние хлопоты завершены и остаток вечера, равно как и всю ночь, можно посвятить блаженному ничегонеделанию, наслаждаясь заслуженным отдыхом, теплом, комфортом, обильной едой и свежим пивом. Не тут-то было!

Едва распихав свои вещи и кое-как обустроившись на новом месте, я выбрался на улицу с твёрдым намерением разыскать Отто и возможно ещё кого-то из старослужащих, после чего забуриться в какой-нибудь кабак и гудеть там до самого утра, вознаграждая себя за все трудности и лишения зимнего похода. Но вместо этого, едва спустившись с крыльца, буквально нос к носу сталкиваюсь с нашим гауптманом.

— Моравец? Ты-то мне и нужен! Как там наш француз?

Я, чтобы скрыть досаду, спешно придаю лицу приличествующее случаю выражение, которое с некоторой натяжкой можно было бы описать фразой "глубокая озабоченность с легкими нотками беспокойства".

— Неважно, герр гауптман. У него жар такой, что ещё немного и одеяло дымиться начнёт. Сегодня почти весь день провалялся без сознания, иногда что-то лопочет в бреду. И слабость такая, что едва может шевелиться. Эльза поит его какой-то дрянью, иногда ставит компрессы, но я не уверен, что это помогает. Ему бы отлежаться в тепле и тишине хотя бы с недельку, а то, боюсь, еще несколько дней в телеге по такой погоде и нам придётся искать нового писаря...

— Мда-а...

Герр Юлиус задумчиво поглаживает не слишком тщательно выбритый подбородок, после чего, даже не глядя в мою сторону, на всякий случай уточняет:

— А что говорит Эльза?

Я пожимаю плечами:

— Да примерно то же самое — покой, тепло, время, хорошая еда. Парень молодой, должен выкарабкаться.

Фон Лаутербах вновь задумчиво кивает. Фельдфебельская жёнушка, за неимением какой-бы то ни было альтернативы, в свободное от семейных хлопот время исполняет обязанности ротного фельдшера или чего-то на подобие. Ну, как исполняет? Советы болящим она раздаёт бесплатно — поскольку господь заповедовал помогать ближнему своему. Зато за всяческие травяные настойки, отвары и повязки с мазями Эльза дерёт со страждущих немалые деньги. Ибо фрау Шульц, несмотря на все свои достоинства, всё же далеко не святая и её любовь к ближним не распространяется настолько далеко. Как ни странно, народная медицина в её исполнении довольно эффективна, до определённого предела, разумеется, а потому пользуется устойчивым спросом, что в свою очередь приносит фельдфебельскому семейству заметный доход, а лично Эльзе — некоторый авторитет в нашем маленьком и не слишком куртуазном коллективе. Вон даже герр гауптман изволит интересоваться её экспертным мнением...

— Покой, говоришь...

Герр Юлиус как-то неопределённо хмыкает.

— Будет ему покой.

Тут уже настаёт моя очередь озадаченно хэкать.

— А разве мы не идём вслед за армией?

— Нет. Фельдмаршал оставил специальный приказ для таких как мы. Части, опоздавшие к всеобщему сбору, остаются в Баутцене в ожидании дальнейших распоряжений. Так что мы временно вливаемся в местный гарнизон.

123 ... 1213141516 ... 222324
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх