Мятеж на галактической окраине

— То есть вы хотите сказать, что никаких причин для того, чтобы выйти на улицу, у рабочих гидропонной промышленности вашего города нет?

— Совершенно верно, господин инквизитор.

— Но они почему-то вышли. Как это можно объяснить?

Сенцов внимательно вгляделся в лицо заместителя начальника полиции Флатриджа.

— Если честно — не знаю, — без экивоков ответил Бенедек. — Мы сейчас пытаемся в этом разобраться, но почти все силы брошены на то, чтобы не дать ситуации выйти из-под контроля.

— Конкретнее, пожалуйста.

— Полицейские кордоны перекрывают все подступы к мэрии Флатриджа. Мы призываем толпу разойтись, но пока безуспешно. Никаких инцидентов не было, слава Императору, однако перед митингующими выстроена шеренга лёгких броневиков для подавления гражданских волнений. — Под этим обозначением скрывались легкобронированные мобили, оборудованные водомётами, стационарными парализаторами и генераторами низкочастотных акустических колебаний. — Гарнизон СПО приведён в состояние повышенной готовности, но пока во вмешательстве военных в события не идёт речи. Ландесхауптман Мальдонадо находится в своём рабочем кабинете и пытается разобраться с ситуацией. Представители гидропонной промышленности тоже находятся в мэрии и принимают активное участие в...

— Простите, заместитель Бенедек, — Сенцов жестом остановил словесное извержение, — а какие меры принимаются для выявления зачинщиков беспорядков?

— Э-э... зачинщиков? — Бенедек удивлённо посмотрел на кастафорейца. — Но пока ничего криминального не произошло...

— А вы, значит, ждёте, что произойдёт? — усмехнулся Сенцов. — Забавная логика. Хорошо, я поясню вам. Вся эта толпа не просто так собралась перед мэрией, их кто-то надоумил это сделать. Или вы полагаете, что рабочие гидропонных ферм решили таким вот странным образом развлечь себя? Собраться перед городской мэрией и устроить митинг? Отвечу — нет. Есть кто-то, кто подтолкнул их к этому, а следовательно, повод для недовольства должен быть. Такое вами не рассматривалось?

— Рассматривалось, или вы полагаете, что только Имперская Инквизиция занимается поддержанием закона в Галактике? — хмыкнул Бенедек. — Но если такое лицо — или лица — имеется, то он или они очень умело маскируются. Нам не удалось выявить никого, кого можно было бы обвинить в подстрекательстве к антиправительственным выступлениям.

— Когда мы летели во Флатридж, — вмешалась в разговор Хаммаршельд, — кто-то выпустил по нам ракету из переносного комплекса ПВО. Как вы это объясните, заместитель Бенедек?

— Ракету? — лицо ольстерца вмиг посерело. — Ручной комплекс ПВО? Но... но позвольте, как такое возможно?! Может быть, это просто досадная ошибка со стороны наших СПО?!

— У ваших СПО нет комплексов "Сарацин", — пояснил Сенцов. И, видя на лице Бенедека недоумение, пояснил: — Комплексы ПВО "Сарацин" являются военной продукцией первого класса и не поставляются на окраинные планеты. Насколько известно мне, ваши СПО имеют на вооружении переносные системы ПВО "Горгулья", которые сильно отличаются по своим тактико-техническим характеристикам от вышеупомянутых. Значит, мы имеем дело с инсургентами, а откуда они раздобыли "Сарацин" — этим делом займётся ведомство коллеги Моррисон.

При этих словах леди-инквизитор почти автоматически кивнула головой в знак того, что слова Сенцова полностью соответствуют истине. Впрочем, так оно и было. Перед тем, как вылететь во Флатридж, Моррисон отдала распоряжение своему второму заместителю Эрмиду Маттоксу начать копать в данном направлении. Хотя она, честно сказать, сильно сомневалась, что даже агенты Инквизиции смогут что-либо здесь раскопать.

— Ну... тогда более-менее понятно, но вы, выходит, допускаете, что за событиями в городе могут стоять мятежники?

— В свете происходящего на Ольстере этого нельзя исключить.

— А смысл им поднимать бунт во Флатридже? Какое значение для них может иметь наш город и вообще Альцигона?

— Гидропонные фермы на любой планете имеют важное значение для пищевой индустрии, заместитель Бенедек, — ровным голосом произнёс Сенцов. — Выведя из строя производство гидропонной продукции, мятежники смогут посеять зёрна хаоса в этом регионе планеты. Ведь фермы Флатриджа имеют немаловажное значение для вашей экономики. Нарушив таким нехитрым образом стабильное положение дел, мятежники смогут добиться успеха на политическом фронте, показав несостоятельность местных властей решать проблемы населения, что, вполне возможно, привлечёт на их сторону новых рекрутов. Допустим, из числа потерявших работу...

В этот момент броневики выехали на проходящую параллельно центральной площади Флатриджа транспортную эстакаду, откуда открывался обзор на мэрию и прилегающие к ней кварталы.

— А вот это очень интересно, — пробормотал Сенцов при виде открывшейся на обзорном стереоэкране картины. — Водитель — остановите машину! — крикнул он в микрофон внутреннего переговорного устройства, встроенного в одну из стен пассажирского отсека.

Броневик по инерции прокатился несколько метров и замер. Сенцов, хмыкнув, отстегнул ремни безопасности и, поднявшись на ноги, направился к внешнему люку, на ходу поправляя висящую на правом бедре кобуру с бластером.

Выйдя из броневика на мостовую, инквизитор подошёл к ограждению и, опёршись на него руками, оглядел представшую его глазам картину.

Судя по тому, что стволы водомётов полицейских броневиков были развёрнуты в сторону митингующих, ситуация принимала для стражей порядка неприятный оборот. Воды на дасфальте пока видно не было, но можно было не сомневаться, что скоро из раструбов водомётов ударят тугие струи воды, выстреливаемые под большим давлением, поскольку собравшиеся вели себя не совсем мирно. В руках у некоторых митингующих Сенцов различил металлическую арматуру, но оружия — масс-драйверного или энергетического — заметно не было, что уже было неплохим знаком. Прутья и дубинки — это не повод для того, чтобы палить по толпе из бластеров и иглокарабинов, а вот аналогичное оружие в руках протестующих вполне могло бы вызвать ответный огонь со стороны сил правопорядка.

Из закреплённого на одном из броневиков мощного рупора раздавался голос какого-то полицейского, и, хотя с такого расстояния слов его Сенцов слышать не мог, кастафореец мог бы спокойно поставить десять солов, что он пытается уговорить собравшихся разойтись, взывая к букве закона. Очень часто это помогало, особенно если эти слова были подкреплены полицейскими бронемашинами с водомётами и парализаторами и экипированными снаряжением для подавления уличных беспорядков стражами порядка. Но иногда приходилось прибегать и к более радикальным мерам, и хорошо ещё, когда эти меры ограничивались водомётами и парализаторами.

— Ситуация явно ухудшается, — прокомментировал высунувшийся из люка Джелико. — Нужно оперативное вмешательство.

— Ты, как всегда, прав, Сайрус, — спокойно отозвался Сенцов, залезая обратно в броневик. — Заместитель Бенедек — какие приказы получили ваши люди?

— Во всяком случае, из летального оружия стрелять они будут лишь в самом крайнем случае, — мрачно ответил ольстерец. — И надеюсь, что до этого не дойдёт.

— На Корге тоже так думали, а потом полиции пришлось стрелять из лазганов по взбунтовавшейся толпе. Надеюсь, однако, что здесь удастся обойтись без этого... Что ж, — произнеся это, Сенцов повернулся спиной к парапету и полез обратно в броневик, — не будем зря терять время, заместитель Бенедек. А то ведь можем и не успеть...

Полицейские бронемашины съехали с эстакады через двести с небольшим метров и спустились вниз, на ведущую к площади узкую улицу, по пологому съезду дугообразной формы. Проехав ещё метров триста пятьдесят, они буквально упёрлись в спины митингующих горожан.

— Митингующие настроены весьма агрессивно, — отстранённым голосом заметил Джелико. Впрочем, для локианца это было обычное дело. — Вполне возможно, может потребоваться силовое воздействие.

— Силовое воздействие, Сайрус, от нас никуда не денется, — хмыкнул Сенцов. — Но всё-таки для начала давай попробуем мирно разрешить ситуацию. Здесь не еретики, а обычные горожане... по крайней мере, так представляется... Поэтому давайте-ка сначала попробуем убедить их в том, что они... неверно понимают суть вопроса.

Произнеся последние слова, кастафореец лёгким движением вскочил на ноги и, прежде чем кто-либо успел что-нибудь сказать или сделать, открыл внешний люк броневика и вылез наружу. Ласло Бенедек, пробормотав под нос нечто такое, что обычно в приличном обществе не принято было употреблять, только что не бегом припустил за инквизитором. Оно и понятно — кому охота, чтобы в его смену пристукнули оперативника из метрополии? Правильно, никому.

Глава 7.

Во время своего обучения в Академии Аристарх Сенцов успешно сдал экзамен по предмету, который на официальном языке Имперской Инквизиции назывался "борьба с несанкционированными митингами и им подобными сборищами как мирным, так и военным методами", однако одно дело — теоретические занятия в спокойной обстановке академических аудиторий и тренажёров, и совсем другое — реальное действо. В тренажёрном зале виртуальные "противники" кидают в тебя виртуальными же камнями и палками и могут даже стрелять из виртуальных иглопистолетов и масс-драйверных винтовок; в реальности же можно было не только камнем по башке получить, но и схлопотать бластерный заряд в эту самую башку. Правда, никакого оружия — во всяком случае, видимого — инквизитор у митингующих не заметил, но это ровным счётом ничего не означало.

Само собой разумеется, что идиотом Сенцов не был. Выходить к подобным толпам без специального оснащения было бы верхом глупости, а посему на поясном ремне кастафорейца крепился генератор персонального защитного поля. Набедренная кобура с бластером также присутствовала на своём месте, и её клапан был откинут в сторону, чтобы можно было, в случае чего, быстро выхватить оружие.

Позади себя Сенцов услышал тяжёлый топот, заставивший его обернуться. И понимающая усмешка искривила губы кастафорейца. Ибо иной реакции на увиденное им было сложно ожидать.

— Что? — брови Лустига изогнулись дугой. — Какой идиот без прикрытия своего шефа отпустит разговаривать с потенциальными бунтовщиками? А прикрытие тебе как раз не помешает.

— И именно потому ты взял с собой дефган? — спросил Сенцов.

— А что? — не понял хатканец, демонстративно перекидывая массивное оружие из одной руки в другую. — Ничто так не смягчает пыл толпы, как направленный в лоб крупный калибр!

— Оно так, только давай обойдёмся без лишней пальбы, шойн?

— Если хотя бы один камень полетит в нашу сторону, я никого не буду уговаривать! — угрожающе процедил Лустиг, опуская на глаза тактический визор.

Сенцов в ответ лишь молча пожал плечами и, в свою очередь, надвинул на глаза свой собственный тактический визор "Филин". Лёгким касанием он активировал режим трансляции комлинка и придвинул поближе ко рту горошину микрофона на тонком прочном стержне из армадита.

— Внимание, граждане! — поскольку комлинк Сенцова был соединён по беспроводной связи с коммуникатором полицейского броневика, не услышать инквизитора мог разве что полностью глухой. — Я — офицер Имперской Инквизиции! Требую немедленно прекратить несанкционированное сборище и разойтись по своим домам! Если у вас есть какие-либо претензии к местной власти, вы можете выделить троих уполномоченных лиц для проведения переговоров! В противном случае, ваши действия будут мной квалифицированы, как антигосударственные, со всеми вытекающими из этого последствиями!

С минуту вокруг царила относительная тишина, нарушаемая лишь звуками работающей полицейской аппаратуры и моторов бронемашин, потом до слуха инквизитора донёсся чей-то возглас:

— Мы требуем справедливости, мать вашу за ногу!

— Кто это сказал? — Сенцов окинул толпу пристальным взглядом. — Выйди и покажись!

Некоторое время ничего не происходило, но потом, расталкивая собравшихся на площади людей локтями, вперёд протиснулся невысокий ничем не примечательный человек, одетый в зелёно-оранжевый рабочий комбинезон. Голову его украшала аляповатая кепка с какой-то неизвестной Сенцову эмблемой, а штанины были заправлены в грязноватые полуботинки на высокой подошве. Никакого видимого оружия при нём не имелось, впрочем, спрятать что-либо под такой одеждой было весьма и весьма непросто. Если только силовую бритву, но встроенный в визор инквизитора микросканер не регистрировал у горожанина никаких источников энергии.

— Мы требуем от властей справедливости! — всё тем же запальчивым тоном произнёс ольстерец. — Или, по-вашему, мы недостойны этого?!

— Не могу знать, так как мне неведомо, что здесь у вас происходит, — спокойно проговорил Сенцов, делая едва заметный знак Лустигу сместиться чуть влево. — Но именно для этого я и прибыл на Ольстер. Чтобы во всём разобраться.

— Вас послали решить нашу проблему? — наморщил лоб горожанин. Было очевидно, что вникнуть во что-либо сложнее простой арифметической задачи для этого пролетария является делом довольно непростым.

— Именно так, мой друг, — приветливо улыбнулся Сенцов. Одними губами — глаза кастафорейца при этом оставались холодными, как ночное небо Фенриса. — Кто вы и кем уполномочены вести переговоры с представителями закона?

— Э-э... — замялся пролетарий. — Вальтер Вризен, техник по обслуживанию очистительных фильтров, комплекс номер восемь. А насчёт уполномоченного... ну, меня никто, собственно, не назначал. Я сам вызвался.

— Похвальное решение, господин Вризен, вот только отдаёте ли вы все себе отчёт в своих действиях?

— Что вы имеете в виду? — не понял пролетарий.

— Всё это сборище, — Сенцов обвёл рукой площадь, — не является санкционированным властями Флатриджа. Следовательно, собравшись здесь, вы нарушаете законы Империума. А это есть уголовно наказуемое действо, и я, как офицер Имперской Инквизиции, обладаю самыми широкими полномочиями для того, чтобы прекратить творимое здесь безобразие.

— Вы отдадите приказ стрелять по мирным гражданам?! — раздался чей-то выкрик.

— Разумеется, нет... без веской на то причины.

— Но причину эту вам найти ведь несложно! — выкрикнул всё тот же голос.

— Любезный — не соблаговолите ли показаться на свет? — усмехнулся инквизитор. — А то разговаривать с воздухом мне как-то не улыбается. Смотрится нехорошо.

В толпе раздались неуверенные смешки. Хороший знак, решила наблюдавшая за происходящим из проёма люка бронемашины Моррисон. А этот Сенцов не так уж и плох, подумала леди-инквизитор. Сразу, как говорили в старину, взял быка за рога. Перехватил инициативу у протестующих. Но всё же ситуация ещё была далека от благополучного разрешения.

Рядом с Вальтером Вризеном, протолкавшись через толпу, возник худощавый долговязый парень лет двадцати пяти-двадцати семи, одетый в довольно комичный, на взгляд Сенцова, наряд — широкие вверху и узкие внизу брюки из синтекса, остроносые лакированные луминексовые туфли на каблуках и жёлтую сорочку с длинными рукавами, по всей длине которых стелился довольно прихотливый узор, напоминающий ганианский алфавит. В правом ухе парня виднелась гарнитура беспроводной связи, а левое запястье было украшено довольно скверной подделкой под инфор известной каледонской фирмы-производителя электронных устройств и высокоточной техники. Ну, а на небрежно заткнутый за пояс главианский иглопистолет, неизвестно каким образом очутившийся на Ольстере, Сенцов пока не обратил пристального внимания. В отличие от Лустига. Хатканец при виде заткнутого за пояс оружия сразу же подобрался, как охотящийся грас, и впился взглядом в ольстерца, прям как тот грас.