Волчица и пергамент. Том 4

Это прозвучало столь искусственно, будто она сама говорила: я могу только лгать.

— Дело в том, что меня устроит всё, пока я могу торговать и получать этим немного монет. Я не чужда некоторой тоски по королевству как своей родине, но больше не ненавижу его и не чувствую преданности ему. Это к лучшему сейчас, так как, несомненно, у меня нет причин поддерживать Церковь. Потому что... — она повернулась и посмотрела на Коула. — Я рабыня золота.

Это не было самоосуждением, это было источником уверенности Ив. Оно устанавливало основные принципы её действий и толкало её прямо к озвученной цели. Люди бы назвали это верой.

— Я понимаю, что ты должна была сказать, — серьёзным тоном сообщила Хайленд, пристально глядя на Ив. — Но я недостаточно доверяю тебе.

Эта высокомерная женщина вдруг появилась со своей скандальной историей, возможно, кто-нибудь с мечом на боку был бы предпочтительней. Похоже, Ив подумала так же, хладнокровная улыбка не покидала её лица.

— Такие люди, как ты. Ты знала, что я собираюсь сказать это, и у тебя есть ещё что-то, не так ли?

Лоуренс однажды сказал Коулу, что основное правило торговца — никогда не показывать всю руку.

Ив положила руки на колени и удовлетворённо улыбнулась.

— Мне было интересно, что из себя представляет этот никто, сумевший обмануть моего милого малыша Коула, но, похоже, у тебя есть некоторые качества, которые стоит отметить.

Если бы Ганс был здесь, он наверняка изошёл бы пеной изо рта и потерял сознание от такой грубости Ив. Но сама Хайленд лишь на миг расширила глаза и сразу же криво улыбнулась.

— Не буду отрицать, что я никто, но, если я этого не изменю, то больше не смогу получить разрешения быть рядом с Предрассветным кардиналом от того, кто присматривает за ним, — сказала Хайленд и, повернувшись, посмотрела на Миюри, сидевшую рядом. — Не так ли?

— Иди сюда, брат.

Коул сидел рядом с Ив, через стол от Хайленд и Миюри. Глаза Ив сузились от восторга, она пожала плечами.

— Иди. Рыцарь остаётся на стороне своей принцессы.

Ни к кому другому так не подходило описание словами "одинокая волчица", как к Ив. Коул был уверен, что красивая девушка, державшая зонт над Ив, пара охранников за дверями, все они видят в ней хозяина, заслуживающего самого преданного служения, но он чувствовал, что сама Ив смотрела на них холодными глазами откуда-то из глубины души. Поэтому он не мог не повиноваться её словам. Она, несомненно, больше, чем кто-либо ещё, знала, насколько важно доверять кому-то из глубины души.

И когда он подошёл к Миюри, та вцепилась в его одежду и притянула вплотную к себе. Может, было бы проще, если бы это было страстным объятием ревнивой девушки.

— Если ты хочешь обмануть моего брата, тебе придётся пройти через меня.

Могло показаться, что защищать здесь требовалось именно Коула.

— Хех. Как мило. Ты такая же, как она, — улыбнулась Ив и подала знак девушке, державшей зонтик на плече.

Девушка сняла со стены белую горностаевую мантию. По слухам на одну мантию требовалась тысяча белых горностаев — это давало представление о товарах высшего качества.

— Во всяком случае, я думала, что если вы охотно примете моё предложение, значит, у вас нет возможности противостоять против Церкви, сколь отчаянными вы бы ни были... но, похоже, росток надежды есть. Это немного парадоксально, но я ещё надеюсь продать вам моё предложение, — сказала Ив, вставая со стула и накидывая мантию на плечи. — Я знаю, ты недоверчиво относишься к нему, принцесса Хайленд. Но я прошла весь этот путь, потому что решила эту проблему.

— Тогда как насчёт остальной части твоей руки? — спросила Хайленд, Ив тепло улыбнулась из-под мантии.

— Увидишь. И, конечно, это будет не просто пара листов пергамента.

— Когда? — кратко спросила Хайленд, намекая, что уже некогда играть в политику.

— Мы должны поторопиться, нет? Ведь прямо сейчас разгорается противостояние сборщиков налогов и торговцев, так? Церковь, несомненно, хочет использовать его как искру, чтобы зажечь маяк войны.

Людям для схватки нужен повод, противостояние Шарон и торговцев прекрасно служил таковым.

— Поэтому завтра... Да, почему бы нам не встретиться завтра в "Золотом Папоротнике"? Там есть комната, скрытая от посторонних глаз.

Насколько знала Хайленд, в этой лавке были особые места для знати.

— Но ты будешь слишком бросаться в глаза, если будешь рядом, принцесса Хайленд.

Из этого становилось очевидным, с кем она будет разговаривать. Хайленд посмотрела на Коула, тот поднял подбородок и ответил:

— Я преклоняюсь перед госпожой Ив, но я знаю и то, что она может быть безжалостной.

После его слов Ив продолжила:

— Поскольку может показаться, будто виденье Коула пребывает в тумане лишь потому, что он знаком кое с кем, это означает, что и мой взгляд на других людей мог быть затуманен с самого начала. И если эта маленькая девочка найдёт, что Коула силком загнали в голубятню, она придёт за моей жизнью. Единственное, чего я бы хотела избежать.

Она сказала это в виде шутки, но, судя по выражению на лице Миюри, Хайленд всё поняла.

— Очень хорошо. Я проверю, может ли тебе доверять Предрассветный кардинал, — сказала наследница.

— И я.

— Конечно.

Ив пошла к дверям, словно давая понять, что разговор окончен. Трудно было сказать, чей уровень здесь был выше, но именно охранники Ив следили за территорией. Когда они открыли дверь, гостья обернулась.

— Завтра в полдень, так? Я подготовлю вам карету. Всё верно?

— Я не против. Но кучер будет моим. Ещё я свяжусь с "Золотым папоротником".

Это не могло с определённостью предотвратить похищение или отравление, но Ив лишь улыбнулась и не ответила. Напоследок она посмотрела на Коула.

— Завтра мы придём не одни, но в должное время, — ответил он с горькой улыбкой.

Ив прищурилась и вышла из комнаты. Дверь закрылась, и сразу показалось, что комната стала больше.

Коул с удовольствием подумал, что Ив была такой же, как и прежде, и тут его кольнули два острых взгляда.

— Ты собираешься нам это объяснить? — спросила Хайленд.

— Брат, ты предатель, — прибавила Миюри.

Они хотели знать каждую деталь отношений Коула с Ив, но при всей их подозрительности, он не мог забыть про её предложение. Никто больше не мог быть столь обнадёживающим союзником в сердце заговора Церкви и торговцев.

— Она необыкновенная — я хочу, чтобы она была в моей стране, и в то же время я не хочу этого. Я признаю, что она великая женщина, хотя... — запнулась Хайленд.

— Это не прибавит тебе душевного спокойствия, так?

И она действительно выложила на стол предложение, которое не даст им ночью уснуть. Своей масштабностью замысел Ив был достоин приключенческой легенды, но мир до жестокости велик, сложен и не столь добр, чтобы позволить людям сосредоточиться на чём-то одном. Было ещё кое-что, что нужно было услышать Хайленд.

— Итак, наследница Хайленд, я знаю, что мы должны серьёзно изучить предложение госпожи Ив, но нам есть ещё, что тебе рассказать.

— Что же? Теперь, когда ты сказал об этом — вы же вдвоём вернулись слишком рано... Вы уже что-то узнали?

— Да. И я считаю, что это связано с тем, что предложила госпожа Ив.

Хайленд напряглась, пребывая в неведении о том, что последует дальше, но кивнула, предлагая продолжать.

— Это про истинные мотивы госпожи Шарон, я имею в виду сборщиков налогов.

И он рассказал Хайленд то, что услышал от второго лица гильдии сборщиков налогов, лицо принцессы посуровело, но не так, как при разговоре с Ив.

— Это всё... теперь это стало для меня более личным.

Видимо, что для неё, незаконнорожденного ребёнка, было много схожих обстоятельств, пусть она и была признана членом королевской семьи.

— Я думаю, что это уничтожает вероятность, что они являются авангардом наследника Клевенда.

— Ты прав... — и Хайленд в раздумье прижала кулак ко рту.

— Что-то случилось?

— Хммм? О, мм... — пробормотала Хайленд и вздохнула. — Меня это так потрясло.

Потрясло? — удивился Коул, Хайленд бросила на него довольно беспокойный взгляд. Будто решала, поведать ли свои мысли.

— Понимаешь, для меня не является необычным видеть кого-то из аристократических родов, что живут вокруг меня, но... тут настолько отличающееся от известного мне мира... меня это озадачивает, — Хайленд приложила ладонь ко лбу, глубоко вздохнула, успокаивая себя, и продолжила. — Не было бы для меня неправдой сказать, что не знала, что Церковь настолько прогнила. Из того, что мне известно, я думала, что дети от священников рассматривались как их расширенная семья, что им суждены с рождения не столь уж ужасные судьбы.

— Ты...

— Просто послушай. Для аристократов и богачей не будет необычным строить частные часовни и монастыри на своих территориях. Там вместо молитв о насущных делах, вроде удачи в военных подвигах или здоровья своей семьи, они воспитывают маленьких агнцев Божьих. Добросовестные опекуны часто даже привлекают людей, странствующих в поисках решения богословских вопросов, разве нет?

Книги — предмет роскоши, перья с чернилами тоже стоят немалых денег, а для размышлений нужна спокойная обстановка. Дома аристократов и богачей, имевших тягу к учению или простое любопытство, или даже лихорадочную веру, нередко становились островками, собиравших людей для учения.

— Немало тех, кто строит частные часовни и монастыри по причинам, отличным от благочестия, особенно это касается богатых торговцев. Они делают это, чтобы заставить других молиться за успех своего дела или напрямую зарабатывать деньги. Уверена, ты слышал, что управление местами поклонения может приносить удивительные деньги.

Например, поместив чудодейственную святую реликвию в часовню, можно привлечь людей, желающих приобщиться к чуду. Люди приходят, тратят деньги, а лавки эти деньги жертвуют на поддержку часовни, когда пожертвований собирается достаточно, часовня становится храмом, а затем большим храмом, место становится всё оживлённей. Что ещё может принести такой доход купленному пустому месту, чтобы на нём вырос целый город?

Но даже если пойдёт не столь хорошо, вполне можно было достичь достаточно хорошего уровня торговли, отстраивая вдоль дорог по соседству с часовнями таверны, а то и совмещая их в одном целом.

— И священниками таких частных часовен и монастырей часто являются эти "племянники". Разрешения на строительство таких заведений нужно было бы получить у ближайшей церкви, но, если они частные, Церковь не имеет никакого отношения к ним и не имеет полномочий назначать их служителей, поэтому застройщик обычно может выбирать, кого взять. Поэтому нередко там можешь встретить второго или третьего сына аристократа, не имеющего права наследовать землю, или вторую или третью дочь, которую не могут обеспечить приданым, а значит, выдать замуж, а также этих "племянниц" и "племянников". Всем им некуда деться. Они пристраиваются к монастырям. Этим местам часто присваивают имя соответствующего аристократа или богача, поэтому многие из них великолепны, чтобы привлекать внимание к имени и, чего таить, большинство их обитателей живёт веселой жизнью. У меня есть несколько таких друзей.

Коул тоже слышал о чём-то подобном, но он задался вопросом, какое отношение это имеет к истории Шарон. Пока он думал, Хайленд осторожно, шаг за шагом, продолжала говорить.

— Я думала, эти "племянницы" и "племянники" ведут нормальную жизнь. Они иногда получают образование, есть даже те, кто в конечном итоге становится священниками и даже с более высокой должностью, чем их "дяди". Потому что сильный "дядя" за спиной даёт преимущество в борьбе за успех в жизни.

Она медленно и глубоко вздохнула, вероятно, усмиряя свой гнев.

— Но из истории Шарон выясняется, что таких меньшинство. В конце концов... я всего лишь представитель знати и могла когда-либо наблюдать лишь самый тонкий, самый верхний слой. Они изменяют записи о крещении и отпевании, превращая жён в чужих вдов, чтобы выгнать их, так? Если... если так всё и идёт, не могу представить себе, сколько людей стало жертвами этого ужасного обычая.

В приюте, где они встретились с Шарон и Кларком, было много детей. Трудно подумать, что они собраны со всего королевства, скорее, все они были из местной епархии. Тёмная изнанка распространена куда шире, чем могла себе представить даже такая знатная особа, как Хайленд, понимавшая городскую жизнь. Из её рассказа следовало, что некоторые среди "племянников" принимались родичами, предоставлявшими им свободную жизнь и открывавшими дорогу в мир. Но по другую сторону стояло много себялюбивых людей, которые не могли или не хотели заботиться о своих отпрысках.

— Я... думала, что если всё сводится к этому, я бы остановила сборщиков налогов. Была возможность, что они являются авангардом наследника Клевенда, в любом случае они, я думала, собирали налог только ради денег. Как и говорила Ив, я думала, что какие бы цели они ни имели, это было бы несущественно, если бы стало искрой для пожара войны.

Вздох Хайленд был вызван жестокостью мира и осознанием ограниченности своего понимания.

— Как же мне останавливать их после этой истории?..

Многие аристократы считали, что люди из низов не должны противостоять власти, тем более обнадёживающим казался гнев Хайленд.

— Согласен. Но, как человек, который любит мир, я бы предпочёл избежать войны.

Хайленд, естественно, кивнула от всего сердца.

— Чувствами я на их стороне. Но если честно, думаю, их будет сложно остановить. Значит, нам нужно что-то сделать со связью торговцев с Церковью... И если мы не сможем ничего с этим поделать, нам понадобится что-то подготовить, чтобы ослабить результаты их действий.

И в этот момент весь ход её мыслей напрямую связался с предложением Ив.

— То, что выложила нам Ив, небесный дар. Это действительно станет нашей мерой предосторожности, — со стоном сказала Хайленд и задумалась, всё ещё не отрывая кулак ото рта.

То, о чём говорила Ив, было способом обойти планы Церкви, но от этого всё выглядело только сомнительней. Не так просто взять и протянуть руку к внезапному лучу надежды, пробившемуся сквозь трудности.

— Если честно, на самом деле, я бы хотел, чтобы ты немедленно встретилась с королём и первым наследником, но нам придётся отложить это на время...

Хайленд резко выдохнула и откинулась на спинку стула.

— Такое решение я не могу принять самостоятельно. Я должна буду сообщить это тем, кто выше меня, но тогда, я уверена, это заполнит их головы, и там не хватит места подумать о чём-либо еще. Мало того, — Хайленд посмотрел на Коула, — король опасается связываться с Церковью, поэтому весьма вероятно, что он ухватится за эту мысль. Мы можем предупредить его об опасностях, но всё это выглядит слишком удобным, а прибыль невероятно большой.

Это означало, что Ив сделала превосходное предложение в подходящей ситуации.

— Прекрасно, если всё пройдёт хорошо, но, учитывая последствия в случае, если этого не произойдёт, тебе следует держаться на расстоянии от происходящего. Потому что только когда всё пойдёт хорошо, мы сможем продавать эту затею столько, сколько захотим. Единственный случай для нас предстать перед королём и представителями власти — это когда они улыбаются.